Футлярчики

Я не вижу ни в одном человеке – 
что-то безобразное; 
но кричать, кричать бы хотелось – 
да кто услышит, а Бог – Бог-то знает, – 

когда я вижу, что делают их мелкие происки – 
с неприкосновенным по замыслу Божиему – сосудом души... 

Добровольно, добровольно – 
полагаясь только лишь на свою прежалкую мысль, – 
некогда пожимавшие руки в согласии – 
за ради наживы, сребролюбия, 
завёрнутого в бронзовый фантик, 
который снимать следует вместе, 
непременно вместе, – 

вот из таких самых рук, сосуд, 
некогда непременно вместе, – 
вот из таких самых рук, сосуд, 
некогда неприкосновенный по памяти 
об его божественной, нерукотворной природе, – 
выскальзывает, и бьётся оземь; 
разбился ли он? 

Нет, ведь – душа от священной божественной природы. 

Отколупались ли стенки его? 

Хоть бы на одну пятую сантиметра, 
был скол, – 
уже стоит того, 
чтобы отделять непременно – 
безобразное, добровольное, рукотворное – 
от священной природы внутри. 

Сосуд пусть теряет форму, – 
душа исчисляется в скрижалях духовных, 
в нотной гармонике другого рода. 

Беда – она только там – 
где человек добровольно, 
нерукотворную песнь изнутри – 
связал только лишь с хрупкой керамикой стенок сосуда; 

в такое горлицо, 
не вольётся и горняя песнь. 
— 

Восемь часов двадцать семь минут утра 
десятого апреля 
две тысячи двадцать пятого года, 

Нижний Новгород