Футлярчики

Я не вижу ни в одном человеке – что-то безобразное; но кричать, кричать бы хотелось – да кто услышит, а Бог – Бог-то знает, – когда я вижу, что делают их мелкие происки – с неприкосновенным по замыслу Божиему – сосудом души...

Добровольно, добровольно – полагаясь только лишь на свою прежалкую мысль, – некогда пожимавшие руки в согласии – за ради наживы, сребролюбия, завёрнутого в бронзовый фантик, который снимать следует вместе, непременно вместе, – вот из таких самых рук, сосуд, некогда непременно вместе, – вот из таких самых рук, сосуд, некогда неприкосновеный по памяти об его божественной, нерукотворной природе, – выскальзывает, и бьётся оземь; разбился ли он?

Нет, ведь – душа от священной божественной природы.

Отколупались ли стенки его?

Хоть бы на одну пятую сантиметра, был скол, – уже стоит того, чтобы отделять непременно – безобразное, добровольное, рукотворное – от священной природы внутри.

Сосуд пусть теряет форму, – душа исчисляется в скрижалях духовных, в нотной гармонике другого рода.

Беда – она только там – где человек добровольно, нерукотворную песнь изнутри – связал только лишь с хрупкой керамикой стенок сосуда; в такое горлицо, не вольётся и горняя песнь.
—

Восемь часов двадцать семь минут утра десятого апреля две тысячи двадцать пятого года,

Нижний Новгород