Проект Зародыш - 12

12

Директор Дальневида Мигель Ричи обвел взглядом собравшихся за столом в его служебном кабинете. Это помещение Мигель не любил, предпочитая неформальное общение со своими сотрудниками, но на сей раз пришлось собираться на телеконференцию и понадобился кабинет. Все  было нормально, если бы не эмблема Дальневида над головой директора в узком простенке – раскрытая ладонь со стилизованной звездой на ней: Мигель считал, что она выглядит в кадре конференц-камеры как приставленный к голове рог, но переместить рабочий стол в другой угол или завесить чем-то эмблему он так и не удосужился. Так и придется сегодня  председательствовать с «рогом»,  огорчился директор.
За приставным столом у директора сидели все члены несостоявшейся экспедиции, включая Пуся на коленях у Кивина и младшего Ричи, скромно присевшего в дальнем конце. Тема для обсуждения была серьёзной: быть или не быть Зародышу. На боковой стене проектор показывал мозаику из кадров удаленных участников совещания, а перед ними «выступала» голограмма  докладчика – профессора Грэга Карога, одного из создателей    СИИ  «Зародыш».  Профессор, сухопарый, с резкими чертами лица и нервными жестами мужчина, говорил  быстро и отрывисто,   словно чеканя каждую фразу. Когда он закончил, Ричи попросил задавать вопросы, но все молчали.
– Тогда у меня есть вопрос к докладчику, – медленно, словно собираясь с мыслями, произнес директор. – Как я вас понял, профессор, при разработке проекта не была проведена оценка вероятностей преждевременного самозапуска  СИИ? И теперь нам предлагается наобум направить на него связующий луч установки системы Дальневидения при том, что испытания нашей системы были остановлены и не доведены до конца?
– Не так, директор Ричи, – ответил докладчик. – Мы наобум ничего не предлагаем. Вероятность преждевременного самозапуска СИИ почти ноль! То, что сейчас происходит – результат действия внешних факторов.  Мы за них не отвечаем. Если от них есть угроза Земле, то  это сфера компетенции Службы безопасности Земли,  по нашему проекту она прежде замечаний не сделала.
Зет Петерс поднял руку, прося слово.
– Как один из руководителей Службы безопасности Земли, – сказал он, – могу напомнить уважаемому профессору, что за безопасность для земной цивилизации и планеты отвечают все земляне, а не только мы. Как инспектор СБ, посетивший борт Зародыша, могу сказать, что полного контроля за происходящим процессом у нас нет. Установка Дальневида способна лучом сжечь ваше творение, вы согласны подписать ему приговор? И напоминаю, что как авторы проекта, вы несете ответственность за происходящее с ним. Минуточку! – Зет жестом остановил  собирающегося возразить ему докладчика. – Сейчас на борту Зародыша Хранительница Сегмента – Марианна Лель. Это наша последняя попытка войти в контакт с СИИ для сохранения проекта.
Зет встал из-за стола и подошел к голограмме докладчика.
– Профессор Карог, – миролюбивым тоном сказал он, – вы нам рассказали, что СИИ лишь систематизирует доступный ему контент из постоянной памяти, сформированной в период подготовки проекта. Но так ли это? Мы столкнулись с тем, что ваше детище пытается само изучить окружающую его среду, причём не только «методом тыка», оно уже научилось использовать инструменты, например, контроллеры видепластики. Такое было предусмотрено проектом?
– Да, предусмотрено в сценариях Контакта, – сразу ответил Карог. – Мы считаем, что сейчас такая ситуация возможна только под действием внешних факторов, которые нам неизвестны.
– Хорошо, пусть так…  Какие-то внешние факторы изменили последовательность  алгоритма  развития СИИ, и без всякой систематизации имеющихся знаний он пытается изучать среду обитания. Объектами его изучения уже стали сервис-боты, контроллеры видеопластики, присутствующие здесь инфолог доктор Кивин и его цвергшнауцер Пусь, пострадавшая тигрица-биомех Дебби. Вас не наводит на некоторые мысли этот странный тренд?
– Вы хотите сказать, что Зародыш уже ведет себя не как СИИ на базе знаний, а как живой организм со своими правилами поведения? – уточнил Карог.
– Именно, – кивнул головой Петерс. – Что ему толку от  всех умных терминов в базе знаний, когда он не имеет логической последовательности  познания тех же естественно-научных предметов земного мира – физики, химии, географии, биологии, астрономии, какую дети получают уже на начальном курсе обучения? Мне кажется, что он ищет эту логику сам.
– Мы с женой тоже засомневались, что принятая стратегия работы с базой знаний верна, – подал с места реплику Кивин. – Понимаете, мы  там создаем логико-семантическую структуру общего земного знания, но она Зародышу недоступна. Более того, возникли сомнения, что весь набор знаний ему нужен. Знания устаревают, наука не стоит на месте, к чему нести во Вселенную сундук с архаикой?  Дать все – это не всегда хорошо.
– Вы, доктор Кивин,  предлагаете отправить СИИ только с умением складывать и вычитать? – не удержался  от ехидства Карог.
– Я думаю, что вся причина в слепом копировании кристалла дома-цветка Вебсика, – спокойно ответил ему Кивин. – Мы не знаем точно, как он работает, возможно, что через него и создается некая новая реальность, которую пытается осознать СИИ. Древние говорили, что через души людей Создатель смотрит на свое Творение и развивает его.  Создав потенциального инфоеда на основе кристалла от дома-цветка, стоило допустить, что он будет использовать тот же принцип. Он пытается видеть и чувствовать окружающее через  земные инструменты. Что удивляться тогда, если Зародыш нашел контакт с сервис-ботами на борту и они стали его глазами, а то учителями?
– Это мифология! Не сочиняйте сказки, доктор Кивин! – запротестовал Карог. – Но у меня есть догадка, что запуск системы Зародыша инициировало появление на борту неэкранированного живого существа – собаки.
– Или неэкранированного биомеха, – добавила с места Влада.
– Так вот, биополе живого существа по сути сыграло ту же самую роль, какую должен был сыграть сам Зародыш в далекой-далекой галактике – инициировало разум, – продолжил свою мысль Карог. – Коллеги, я позволю себе говорить именно о разуме, поскольку жизнь, существование системы Зародыша  обеспечивается на данном этапе не им самим. Весь персонал мы экранировали, а собаку забыли, вот и результат. Халатность, сеньоры!
Влада захотела принять участие в дискуссии, но ее опередил Владимир Лещенко. Профессор-биотехнолог отчасти согласился, что биополе животных могло повлиять, но оно очень слабое, кроме того пёс не покидал экранированных помещений: у него твердое алиби. Пусь при появлении голограммы Лещенко, которого очень любил, сразу оживился, прекратил спать на коленях хозяина и внимательно слушал, поставив лапы на стол. Упоминание его имени сразу вызвало ответное «гав» и виляние хвостом.
– Биомех, каким была тигрица Дебби, активно использовался при работе с внутренними структурами Зародыша, но «жизни» в нем она не нашла,– констатировал Лещенко. –  Однако, именно на биомеха напал сервис-бот и уничтожил ее, поэтому я предлагаю расследовать этот конфликт с точки зрения интересов СИИ и киберпсихологии. Высказываюсь категорически против уничтожения Зародыша. Древнее правило «я тебя породил, я  тебя и убью» тут не применимо. Мы не имеем право поднимать руку, хотя бы потому, что Зародыш уже связан с миром инфоедов Вебсика, вспомните таинственную строку, которую запомнил и передал экспертам Кивин. Как Зародыш мог ее принять и передать?   
Разгорелся жаркий спор. Бедному Ричи пришлось постараться, чтобы вернуть дискуссию в протокольное русло.
– Дискуссия завершена? – спросил Ричи. – Так, переходим к следующему сообщению. Академик Смит, вам слово.
Бессменный директор Института Времени, которого искренне уважавшие его сотрудники за глаза называли  «вечным Смитом», предложил гипотезу, что в кристалле Зародыша ускорилось его системное время, поэтому он быстро повзрослел.
– С земным временем оно никак не синхронизировано, – пояснил Смит. – Его собственное время ограничено кубитами.
– Там есть атомные часы, – напомнил Ричи.
– А толку от них, если внешний интерфейс недоступен? – возразил  ему Смит. – Если на систему с иным течением времени поступает сигнал, то она исполняет его по своему времени, а не по времени источника сигнала. 
– Если исходить из предположения академика Смита, то развитие Зародыша может происходить очень быстро, – заметил Кивин. – Нам не стоит вернуться на борт?
– Там сейчас Ион и Марианна, – напомнил ему Зет.
– Моя версия – только версия, – сказал директор Института Времени. – Как любая гипотеза, она нуждается в проверке. Но у нас есть способ проверить.
Все слушатели выжидающе посмотрели на докладчика.
– Да, есть такой способ, – повторил Смит. – Из темпоральных уравнений Мбаа вытекает, что кристалл-антенна Зародыша  будет доступен для гиперсвязи на звездных расстояниях, но есть предел минимума. По нашим расчетам, этот минимум укладывается в отражение луча  с Земли от Плутона, установка Дальневидения может быть сфокусирована на отражатель на Плутоне?
– Может, – кивнул ему Ричи. – Это, в частности, было одним из пунктов испытаний. Но на Плутоне нет такого отражателя. Он, если я не ошибаюсь, так и не был отправлен  с Земли. Кроме того, были возражения против использования  в испытаниях станции «Плутон-Орбитальный», а на поверхности Плутона такое  зеркало собрать невозможно. Хотели отправить отдельный грузовик-автомат  и испытывать с ним.
Смит красноречиво развёл руками.
– Получается, что установка Дальневида бесполезна? – спросил Кивин.
– Смотря для каких задач, – пояснил ему Ричи. – Мы с успехом ее применяли на Земле для изучения феномена с муляжами, вы же помните? 
– Стоп, стоп! – запротестовал Смит. – Что такое дальневидение? Это вовсе не телевизор со звёзд. Это направленный подпространственный канал, к которому подключаются земные сенситивы. Он, грубо говоря, похож на трубу с закрытым концом. Когда эта труба наполнена, образуется противоток, в котором есть информация от заткнутого конца. Противоток фильтруется на Земле и предлагается сенситивам.  Что они там «видят» – игра их сознания. Никакой картинки с Эпсилона Тукана, как в классической фантастике  Ефремова,  вы никогда не получите. А сенситивы, находящиеся в приемнике канала, могут, скажем, почувствовать кристалл Зародыша,  но что они в нем уловят?
– А давайте попробуем, – предложил Ричи. Но тут его что-то отвлекло, и он всмотрелся в стоявший на его столе экран терминала. То, что он дальше объявил, стало полной неожиданностью.
– Марианна Лель на связи, – сказал Ричи. – Академик Смит, вы извините? Срочное что-то.
Вместо мозаики кадров на стене появилась Марианна. Трансляция велась с борта дисколёта  – девушка сидела в пилотском кресле.
– Я прошу прощения, что прерываю, вы чем-то заняты, судя по статусам доступности, – взволнованно сказала она. – Мне срочно нужна поддержка с Земли. Нужно попытаться войти в контакт с Зародышем через систему Дальневидения. Это возможно?
Голограмма Смита исчезла, видно он сам вышел из сеанса.   
– Где Ион? – спросил Марианну Зет.
– Ион грузит раскуроченный сервис-бот для отправки на Землю. Когда дисколёт улетит, у нас не будет связи, я пока не хочу использовать терминал Зародыша.
– Мари, что тебе, конкретно, нужно от Дальневида? – спросил Ричи.
– Мигель, нужен фон биополя человека, лучше, чтобы в нем были, как бы точнее сказать, флюиды Юры Кивина…
– А Пуся? – тут же спросил Кивин.
– И его тоже, –  улыбнулась Марианна, – вас трудно разделить. Ребята, понимаете, этот Зародыш – совершеннейшее дитя, несмышлёныш, Юра с Пусем для него –  как запах мамы для щенка. Мне нужен этот «запах», фон, для развития контакта с ним. Можете что-то придумать?
– Попробуем, – вздохнул Ричи. – Был бы он настоящий щенок, было бы проще. Так ты хочешь пахнуть, как Кивин с Пусем?
Все рассмеялись. Смущенный Кивин потрепал сидящего у него на коленях пса.
– Мы не пахнем, – отшутился он, – Мы, вообще,  гипоаллергенные.
– Дебби умела это передавать, – не обращаясь ни к кому, произнесла Влада. – Это не запах, это параметр биоэнергетики, его можно замерить, сделать для биомеха генератор…  Но передаст ли его луч с Дальневида?
За спиной Марианны появился Ион Петерс.
– А, ты уже связалась с нашими, – произнёс он, приветствуя друзей. – Сиди, сиди, я опять уйду… Зет, переключись на личную связь, – попросил он брата и удалился.
Зет встал и вышел из комнаты.
– Мари, с чего ты решила, что Зародыш  – дитя? – спросила Влада. – нам тут только что предложили версию, что у него свое время, и он давно вырос.
– Не знаю, не знаю, – покачала головой Марианна. – У меня такие ощущения через кулон. Кстати, я думаю, что у него есть врожденная способность связи с Сегментом, но пока он ее не осознает. Мигель, как сенситивы Дальневида могут почувствовать Зародыш во время сеанса?
Вопрос застал Ричи врасплох. Он понимал, что перенастройка фокусировки луча системы с бесконечности на определенное расстояние, притом, минимальное, в принципе возможна, система уже использовалась для исследования местных феноменов, определенные результаты получены. Но там сенситивы знали, на что им настраиваться во время сеанса, а тут?
– Чтобы сенситив работал успешно, ему надо знать предмет хотя бы в общих чертах, – осторожно сказал он. – Например, при экстрасенсорном поиске человека используется его фотография или личные вещи…
– У тебя предмет, даже два, сидят за столом, – рассмеялась Марианна.
Все повернули головы в сторону Кивина и Пуся.
– Мари, ты серьезно? – спросил Кивин.
– Абсолютно.  Зародыш нашел с вами резонанс.
– Так, может, нам вернуться обратно?
– Вот этого пока не нужно. Я сейчас пробую пробудить его связь с Сегментом. Он уже через тебя передал фрагмент информации от Сегмента, помнишь? – она показала листок с записью. – Мне это дал Ион.   
– А, ты про это… – Кивин поскреб затылок и ненадолго задумался.  – Мари, допускаю, что могло быть спонтанно, только и я мог через Зародыша дотянуться до Сегмента.
– Я это тоже хочу проверить.  Мигель, способны ли сенситивы Дальневида уловить присутствие разумности? Кажется, их специально на это тренировали.
– Точно, – подтвердил Ричи, – но «разумность» – это немного не тот термин. Скорее тренировали на «живое – неживое».
– Так в чем же дело? Какая разница им, разум или живое на далекой планете или в оболочке орбитального города?
– Ты забыла, что проект Дальневида был остановлен. Как раз треннинга на межпланетных расстояниях мои ребята так и не получили. На Земле они могут определять «живое – неживое»  с большой точностью, –  пояснил Ричи. – Кивина и Пуся они точно определят, что живые, а вот есть ли у них разум…
Все невольно снова рассмеялись.
– Да ну вас,– отмахнулся Кивин. – Разумность – это философское понятие. Многие религии раньше считали, что силы природы – это разумное проявление воли Высших Сил, учили поклоняться, придумывали богов. Но все не так просто оказалось, чем глубже проникало познание, тем явственнее представлялась  картина сотворения нашей Вселенной, нашей реальности. А сотворение уже можно считать разумным, если идет по неким правилам, а не хаотично. Сенситивы должны уловить связанность в Зародыше, вот что. Я, как инфолог, полагаю, что наличие связанности –  это критерий системной организации всего, что может быть разумно или потенциально разумно.
–  Мои сенситивы – это не инфоеды из мира Вебсика, – возразил Ричи. – Такие же земляне, как мы с тобой, только с развитой чувствительностью.  Когда стоял вопрос их использования в проекте Дальневида, я много раз говорил, что они могут уловить только земные резонансы. Значит, «увидеть» мы можем только подобных себе. А инфоеды видят всех! Им все равно, на каком основании идет информационный обмен.
– В Зародыше есть несколько слоев информационного обмена, – вставил Кивин. – То, что мы там копали, – это самый поверхностный слой обмена со встроенной памятью, он идёт на машинном языке. А дальше там есть слои, на которых Зародыш сам определяет, как общаться внутри себя. В этом и есть смысл СИИ.
– Ребята, я не получила ответа, – напомнила Марианна.
– Я дам  задание, – решил Ричи, – но, что получится, не гарантирую. На какое время тебе нужен от нас сеанс?
– Давай завтра в двенадцать часов пополудни, по местному времени Дальневида, – предложила Марианна.
В кабинет директора вернулся Зет Петерс. По нему было видно, что разговор с братом-близнецом оказался  нелегким.  За стол Зет не сел, встал за спинкой своего кресла. Мы увидели, что Ион тоже вернулся к Марианне и начал ей что-то объяснять. Выслушав его, Мари резко тряхнула головой и повернулась к нам.
– Мигель, завтра отменяется, – сказала она. –  Прокомментировать не могу, вам Зет обо всем расскажет.  До связи, ребята!
Она отключилась. На стене снова возникла мозаика с удаленными участниками конференции. Один из них поднял руку, прося слова, но директор Ричи выжидательно посмотрел на Петерса. 
– Ситуация несколько меняется, – сообщил Зет. –  Предварительные исследования сервис-бота  на борту Зародыша дают основания полагать, что под  влиянием неких факторов от Зародыша, эти машины стали умнее, чем были. Они образовали единый распределенный мозг и действуют сообща во всем пространстве  оболочки.  При попытке начать транспортировку одного из них, которого вскрыли на борту, другие заблокировали человека и забрали собрата себе, уничтожив теледроиды.  Человека никто не тронул.
– Это ожидаемо! – заявил Грэг Карог со стены.
Зет посмотрел на мозаику, но промолчал. Карог тем временем переключил себя на голопроектор.
– Это ожидаемо, – повторил он, появившись снова в виде голограммы. – Сервис-боты имеют позитронные мозговые чипы начального уровня, но они могут быть объединены для действия роем, если есть управляющий центр.
– В том-то и дело, что по предварительным результатам, у них чипы далеко не начального уровня, профессор, – ответил Зет.  – Вы можете это объяснить?
– Ммм… – озадачился Карог. – Уровень меняется при замене чипа, вообще-то.
– Именно так, – согласился с ним Петерс. – Или уровень меняется при полной перестройке архитектуры действующего чипа, при перепрошивке. Учитывая наш с братом детский опыт перепрошивки  системы умного дома под руководством Вебсика, такое возможно.
– Но откуда Зародыш мог взять перепрошивку?!  – Лицо Карога вытянулось еще больше от поднятых бровей. – СИИ гениален, но не на ранней стадии.
– Я же вам говорю, что у него свое время развития, – пробасил со стены директор Института Времени. – Он вырос.
– Служба безопасности Земли пока рассматривает две рабочие версии, – официальным тоном сообщил Зет Петерс. – Первая предполагает, что СИИ развился под действием внутренних факторов ,надо понять, каких. Вторая версия допускает, что было определенное влияние извне, скажем, из мира Вебсика.
– Есть и третья версия, – вставил академик Смит. – Параллельное развитие. Мы ж допускаем параллельные миры, вот оно и есть. Через кристалл из ханнерита, сформированный по подобию дома-цветка Вебсика, получился выход в параллельный мир с иным течением времени, и оттуда все изменения.
– Это фантазия! – запротестовал Карог.
– Я поэтому и живу долго, что фантазирую, – усмехнулся Смит. – Если б не фантазии, то давно бы помер. Но мои фантазии небеспочвенные, это многие знают хорошо.
– Разрешите, я доскажу? – попросил их Петерс. – Так вот,  Марианна Лель продолжит свои попытки контакта с Зародышем, пока разрабатывается план изучения феномена.  Меня попросили координировать разработку плана. Жду предложений от всех присутствующих. Предлагаю: завершить общее обсуждение и все остальные вопросы рассматривать в рабочем порядке.
Все согласились, особенно цвергшнауцер Пусь, которому надоело сидеть на коленях у хозяина.
– Спасибо, – поблагодарил собравшихся Зет и сел за стол.
Ричи закрыл совещание. Его сын Денис, не проронивший ни слова, задержался последним и подошел к отцу.
– Пап, знаешь что? – сказал он. – Я сидел и думал, что мне пора  менять профессию. Надо учиться, может, на биотехнолога или что-то иное, только близкое к живому миру.
– Вырос ты из егерей, сынок, – улыбнулся ему отец. – Дерзай, молодым везде у нас дорога…

Продолжение http://proza.ru/2025/04/10/1251