Проект Зародыш - 18

18

Зету пришлось потрудиться, вручную пристыковывая выходной шлюз дисколета к выдвинутому из борта  «свадебного шаттла»  причалу. Марианна с любопытством рассматривала громадный белоснежный космоплан со свадебной  эмблемой  из традиционных колец на борту. Как только автоматика подтвердила стыковку и готовность  перехода, в салон дисколёта вплыла огромная корзина роз, толкаемая улыбающемся до ушей Да Гамой.  Петерс немного посмотрел на встречу супругов, дружески приобнял и хлопнул Василия по спине, взял симулятор  и куда-то ушел.   
– Вась, – простонала Марианна после очередного жаркого поцелуя, – на кого я теперь похожа?  Ты все мои труды с прической испортил, медведь!
– Нормально все, – осмотрел ее Да Гама. – там на борту на головы не смотрят. Пошли, тебе еще переодеться надо, да церемония…
– А много пар?
– С полсотни.
– Вась, ты с ума сошел?  Я столько не выдержу!
– Все проще, – расхохотался Василий. – Оптом – быстрее. Церемония одна на всех сразу. Эта посудина всего несколько витков  за сутки полета сделает и спускается обратно. А у нас на все два часа есть, потом вы отчалите. Так что, поторапливаемся.
Для Марианны эти два часа промелькнули как минута. Она была поражена антуражем большого свадебного зала, вместившего всех молодых и их гостей,  своим платьем, сделавшим из нее сказочную фею. На осмотр всего космоплана, к сожалению, времени уже не осталось. С трудом освободившись от прощальных объятий мужа,  раскрасневшаяся от возбуждения Мари появилась в дисколёте,  и Зет сразу начал расстыковку.
– Все замечательно? – поинтересовался он.
– Ух, да! – выдохнула Марианна. – Слушай, а откуда такой шикарный корабль?  Я даже не думала, что там так всё изысканно.
– Старая история, – ответил Петерс. – Когда начались первые коммерческие полеты с туристами, кажется, во времена Маска и Безоса еще, возникла идея предлагать такие услуги тем, кто готов был хорошо платить. Ну а в наши дни Демографическая Служба Земли предлагает всем желающим…  Сам космоплан – раритет, его откопали на Космоскладе по частям, собрали и реставрировали  по старым чертежам, заменили двигатели, электронику. Когда-то это был самый большой пассажирский космоплан.
– А кому нужна была на космоплане такая роскошь? – удивилась Марианна, с наслаждением вдыхая аромат от корзины с розами. – Там даже в туалете все золотое.
– Было золотое, все золото из него ушло на анамезон для Первой Звездной, сейчас там имитация. Но дерево в салонах везде натуральное. В сети порой инфу, про эту посудину много написано. Его сообщество финансовых воротил прошлого для себя построило на случай бегства с Земли, но им не пригодилось. Этот аппарат долго летал, кажется, и до Марса возил народ,  но однажды крепко грохнулся при посадке, почему и оказался на Космоскладе в разобранном виде.   
Зет замолчал, вывел на экран какие-то параметры и начал их коррекцию. Марианна проводила взглядом удаляющийся на обзорном экране космолёт, мысленно поцеловала своего Васеньку и снова посмотрела на Петерса.
– Зет, а ты передал симулятор?
– Да, шеф-пилоту отдал. Старый знакомый, кстати, оказался.  И с братом переговорил.  Нам поставили новые задачи.
– Вся внимание, командир.
– Прежде всего, нужно прояснить, для чего Зародыш гоняет тележку с конусами через центральный диаметр.  Путь самих конусов странный: проскочив через диаметр, они расходятся и перемещаются по полушариям  оболочки  в исходную точку. Как гонцы какие-то…
– А потом прояснить, что это за конусы? – догадалась Марианна.
– Верно, – кивнул Петерс. – Земля может передать на сервис-боты специальный инженерный код,  который их выведет из строя на сутки. Тебе надо постараться уловить реакцию Зародыша, а мне – реакцию тех конусов. Очень возможно, что они действуют независимо от системы сервиса, но штатдаун всей системы может их остановить.
– А откуда мне уловить реакцию Зародыша?
– Придется надеть скафандр и пройти через тот гермозатвор, – ответил Петерс. – Словом, постараться подобраться к Зародышу как можно ближе.
– Зет, я смогу надеть скафандр, но использовать в нем свой кулон не смогу.
– Это точно?
– Абсолютно. В перчатку рука с кулоном не влезет никак, да и материал экранирует.
Зет поскрёб затылок.
– Там сильно разреженная атмосфера? – спросила Марианна.
–  Сильнее, чем на вершине Эвереста, – отозвался Петерс. – И холод, правда, не космический, но все же. Тогда тебе остается только обзорная палуба.
– Зет, если отключат весь сервис, то внутри могут нарушиться условия жизнеобеспечения, этот момент продумали хорошо?
– Отключат только сервис-боты, – пояснил Петерс. – все остальное, как работало, так и будет работать. Конечно, мы с тобой сперва убедимся, что безопасно. Если на корабле выключают двигатель, то он же не тонет, верно?
– Он не тонет, – согласилась Марианна, – но прежняя парадигма состояла в том, что Светлячка Зародыш транслировал на видеопластику через ее процессор.  Он будет отключен?
– Пока не знаю, – признался Зет. – Нам пришлют полный реестр того, что предлагается остановить, посмотрим его вместе.
После прибытия на причал Зародыша, Марианна забрала корзинку с розами и ушла отдыхать в кивинские апартаменты. Зет проводил ее до выхода, потом достал  матрас и с наслаждением растянулся на полу салона.
А Марианну переполнила счастливая эйфория.  Она дошла до холла апартаментов, потом резко повернулась и почти бегом выбежала на обзорную палубу. Увидев на ней Светлячка, девушка станцевала вокруг него что-то бурное, а потом по какому-то наитию засыпала розами из корзинки.
– Я счастлива, понимаешь, я счастлива! – во весь голос кричала она, продолжая свой дикий танец. Мари умела и любила танцевать, но тут у неё сложилось что-то произвольное, рвущееся изнутри, словно языком тела и движений она пыталась что-то сказать. Увлеченная танцем, девушка не заметила как по настенной видеопластике побежала рябь и привычное изображение сменилось странным видом ледяной пещеры, из которой бил свет.Только через некоторое время Марианна остановилась и стала испуганно озираться кругом. Ледяные чертоги окружали ее со всех сторон, исчезли даже панорамные окна, о которых напоминали только тонкие ободки металлических рамок. В ее голове, словно дуновение ветра, пронесся ментальный призыв. Марианна привычным движением руки нащупала кулон и поднесла его ко лбу. Некоторое время она сомневалась, закрывать ли глаза, но потом решилась на контакт.
Что её визави был не Сегмент, она поняла сразу. Сегмент никогда сам не спрашивал, он только ждал вопроса, давал понять, что вопрос принят и присылал образ ответа. Этот же явно спрашивал её, но она не могла никак понять, что именно. Тогда она решила перехватить инициативу. «Я», послала она свою мыслеформу, подтверждая ее жестом рук, «Я есть…»  Ответом было эхо, повторившее посыл. Тогда Марианна решила обратиться к собеседнику: «Светлячок… Зародыш…» «Я… есть … Светлячок…», получила она в ответ.  Это был прорыв! Вне себя от радости  Марианна прервала сеанс, раскидала лежащие на полу цветы и прижалась руками и лицом к световом пятну. Она ласкала его, как мать своего ребёнка, нашептывая самые нежные слова, какие знала, и была уверена в том, что ее понимают. Радость и счастье переполняли ее и заставили потерять чувство времени, остановив его  в какой-то иной, доселе не виданной реальности. 
Хорошо  отдохнувший за несколько часов Петерс сразу увидел на картинке с камеры, что на обзорной палубе происходит что-то не то. В несколько прыжков он преодолел путь от дисколёта до палубы, упав и разбив локоть на одном из поворотов, и замер на пороге, рассматривая ледяной мир и сидящую на световом пятне Марианну, которая весело помахала ему рукой.
– Мы учимся разговаривать! –  сообщила она. – Вот, послушай! – и наклонилась к пятну, что-то шепча губами.
– Ма-ма! – к своему изумлению услышал Зет Петерс странный голос, словно выдох ледяного ветра.  – Ма-ма!...
Раскрасневшаяся от возбуждения Марианна поднялась на ноги и подбежала к нему.
– Слышал? – спросила она. – Сначала он сам пытался что-то мне сообщить, тыкался, как собака, только без холодного носа, а потом вдруг начал повторять за мной. Зет, есть шанс! И посмотри кругом: он же впустил меня к себе, минимизируя опасность!
– Вижу, – кивнул Петерс, внимательно рассматривая причудливые рисунки на стенах. – Только, кажется, это не ханнерит...  Так может выглядеть обледенелая оболочка орбитального города изнутри, посмотри, четко видны линии магистралей… Мари, он нам показал, как выглядит его «небо», но там же абсолютная тьма, это то,  что он познал наощупь, видеопластика просто наложила фильтры…  Палуба, отменить фильтрацию изображения! – приказал Зет.
Все погрузилось во тьму. Марианна инстинктивно схватила Зета за руку.
– Отмени, – попросила она.
– Поняла? – вздохнул Зет, когда все вернулось. – Могучее сознание у этого странника ночи. Не всё определяет бытие, воля может оказаться сильнее обстоятельств. Наш долг – помочь ему, Мари!

Конец второй части.

Продолжение следует.