Лиля. Часть 1. Оккупация основано на реальных собы

- Нэлька, просыпайся. Мама плачет, - будила Лиля младшую сестру.
- Почему плачет? – спросонья не могла ничего понять Нэля.
- Картофельные очистки заканчиваются. Скоро есть нечего будет. Пошли на улицу. Штаны тёплые одевай, чтобы поверх валенок.
     Заканчивался декабрь 1941 года. Немцы заняли Кондрово 10 октября и ушли дальше на Москву, оставив в городке комендатуру и роту солдат для караульной службы. Отец Лили, Нэли и маленькой Оли ушёл на фронт в августе 41-го. С тех пор известий о нём никаких не было. Лиле недавно исполнилось 14 лет. Нэля была младше на 2 года.
- Лиля, вы куда засобирались? На улице мороз сильный, - встревожилась мама.
- Мы ненадолго. Узнаем новости и вернёмся, - Лиля попыталась успокоить мать.
      Девочки вышли из дома. Подморозило так сильно, что снег хрустел под ногами.
- Лиля, куда мы идём? – Нэля с трудом поспевала за старшей сестрой.
- Витька Пастухов из нашего класса рассказал, что в немецком продуктовом складе есть лаз под стеной. Он вчера два сухпайка оттуда принёс.
          Сёстры остановились вдалеке от деревянного склада и легли на снег. Вокруг склада ходил часовой. Одет он был в огромный тулуп и валенки. На плече держал винтовку.
- Лилька, я боюсь. Почему днём, а не вечером, когда стемнеет? – захныкала Нэля.
- Он днём будет видеть, что мы дети. По детям он стрелять не будет. А в темноте может и пульнуть, - шёпотом ответила Лиля:   
- Смотри, он замёрз весь, еле ноги передвигает. Сейчас за угол зайдёт и побежим.
      Часовой, видимо, их увидел и перестал ходить вокруг склада.
- Ползти надо. Давай за мной, - Лиля стукнула Нэлю по плечу: - Не раскисай.
      Немец понял, что дети не уйдут, отвернулся и стал прыгать на месте, чтобы согреться. Девочки встали и побежали к складу. Лаз был узкий. Лиля стала руками разгребать снег. Наконец они смогли пролезть в склад. Через щели в досках едва пробивался свет. Деревянные ящики с продуктами все были закрыты. Лиля попыталась открыть крышку ящика. У неё никак не получалось.
- Смотри, ящик без крышки, - прошептала Нэля.
- Два пайка бери, в каждую штанину по одному, - так же шёпотом командовала Лиля.
      Девочки вылезли из склада. Немец всё ещё стоял спиной к ним. Сёстры побежали. Запыхавшиеся они вошли в дом.
- Я вас потеряла. Вы где пропадали? – рассерженная мать почти кричала.
- На фабрике детям по два пайка давали, - оправдывалась Лиля, доставая пакеты из штанин.
- Не ври, Лилька. Попрошайничали, наверно? – строго спросила мать.
- Немцы машину разгружали. Я попросила. Я же немецкий в школе учила, - соврала Лиля.
- Больше так не делайте. У вас отец на фронте. Не позорьте его.            Сёстры переглянулись, кивнули и стали переодеваться.
           На следующий день «в гости» зашёл староста:
- Татьяна Ильинична, я по делу. У немцев пополнение прибыло. У нас в городе на постой встали. Комендант распорядился по домам их распределить. Вам двоих подселят.
- Не надо нам немцев на постой! Я их ненавижу! Смотри, сколько они нам горя принесли. У меня муж на фронте. Что я ему потом скажу? Что я «приютила» немцев?
- Ильинична, нельзя отказывать. Комендант злой. Грозится «отказников» в Германию отправить. У тебя Лильке 14 лет, могут отправить на «латифундистов» ихних работать.
- Ладно, пусть приходят. Вшей бельевых нет у них? Соседка, рассказывала, что немцы все там завшивели в окопах.
- Нет, нет, нет. Эти «свежие». Только из Европы. У них и обмундирование чистенькое, - успокаивал староста и добавил, обращаясь к Лиле:
- Лилька, будут спрашивать сколько тебе лет, говори тринадцать.
         Староста вышел. А немного погодя зашли «немцы». Татьяна Ильинична села на стул и отвернулась лицом к стене.
- Гутен таг, - поздоровался один из них.
- Бонджорно, - сказал второй.
        Девочки молчали. Маленькая Оля заплакала. Лиля прижала её к себе и пыталась успокоить. Она поняла, что второй вовсе не немец, а итальянец. Пауза затянулась. «Гости» сняли шинели и сели на стулья. Немец достал из ранца три шоколадки и протянул девочкам. Сёстры не брали. Наконец Лиля взяла шоколадки, две отложила в сторону, а третью развернула и дала Оле, которая сразу перестала плакать. Немец достал из ранца фотографию. На фото была женщина и две девочки.
- Тохтер? (дочери?) – спросила Лиля по-немецки.
- Я, я, - немец заулыбался, поняв, что Лиля знает немецкий.
- Москау – аллес (всё)! Сталин - капут! – немец продолжал улыбаться.
- Найн, Гитлер – капут! - дерзко ответила Лиля.
Улыбка слетела с лица немца. Он наклонился к ранцу и достал из него бритву, кисточку, мыло и обратился к Лиле:
- Вассерспендер?
- Рукомойник там, - Лиля указала в угол комнаты.
      Пока немец брился, итальянец тоже достал семейную фотографию. На фото были мужчина (видимо он сам), женщина и трое детей. Он, аккуратно, указательным пальцем погладил на фото детей. Неожиданно он заплакал.
       Поборов свой гнев, мама повернулась:
- Лиля, Нэля, сходите в дровяник. Там два матраса старых. Бросьте «этим» на пол.
      Вечером история повторилась. Немец спросил у Лили:
- Сталин капут?
- Найн, Гитлер капут! - ответила она.   
Немец и итальянец через три дня съехали, оставив на столе две банки консервов.
     В январе Лиля и Нэля вышли погулять и узнать новости.
- Что это? Это гроза? – Нэля прислушалась.
Лиля сняла шапку, чтобы лучше слышать:
- Это пушки, Нэлька! Фронт близко. Скоро нас освободят! Бежим домой, маме расскажем.
       Девочки влетели в дом и с порога закричали:
- Мама, мама, пушки слышно! Фронт близко!
         Мама подошла к дочерям, обняла их и заплакала.
         Утром 18 января прибежал Витька Пастухов:
- Немцы «драпают»! Быстрей! Пойдёмте смотреть.
Девочки стали одеваться. Застёгивались на ходу.
- За забор не выходите, - крикнула им вдогонку мать.
      Дети встали за забором и оттуда смотрели на отступающих немцев. Это были не те немцы, которые вошли в город 10 октября. Грязные, обмороженные, небритые, укутанные в женские платки, они шли молча. В немногочисленных повозках сидели и лежали раненые. Несколько часов длился этот «исход». К вечеру улицы опустели.
       - Нэлька, просыпайся! Пошли на улицу! Посмотрим. Может быть уже наши пришли, - тормошила сестру Лиля на следующее утро. 
       Сёстры оделись и выбежали из дома. Они решили дойти до фабрики. Улицы были пусты. Возле фабрики девочки увидели группу лыжников в белых маскировочных халатах.
- Немцы? – испуганно прошептала Нэля.
- Наши. Немцы вчера ушли, - ответила Лиля.
         Девочки подошли ближе. У солдат на груди висели автоматы. Автоматы были не немецкие. Значит это были «наши».
- Девочки, немцы в городе остались? – спросил один из лыжников, видимо старший по званию.
- Немцы ещё вчера все ушли, - ответила Лиля: - А почему вас так мало? А где же «наши»?
- Мы разведчики, дочка. Сейчас передадим по рации, что город «чист» и дальше пойдём на запад. Нам надо узнать, где немцы остановились и оборону выстроили. А армия, думаю, завтра в город войдёт.
        Этот день стал исторически значимым. 19 января 1942 года – день освобождения города Кондрово от немецко-фашистских захватчиков.