Глава 6 Сосед-пустота

Глава 6: «Сосед-пустота»
Глава, которая углубляет тему пустоты как основы системы, где даже бунт (стук Ноля) становится частью механизма, обнаружение бутылки в ящике подчёркивает роковую связь поколений, а вторжение брата в телевизор — хрупкость реальности, которую невозможно разрушить.
Стук начался в три часа ночи — ритмичный, как метроном, отмеряющий такты несуществующей мелодии. Тук-тук-тук-тук. Микка вскочил, ударившись коленом о тумбочку, где лежала его тетрадь с заголовком: «Философия вечного возвращения: как пережить то, чего не было», на полу брат спал, свернувшись калачиком вокруг листовки с V-знаком, словно она была его подушкой.
— Опять этот кретин, — проворчал Микка, натягивая халат, пропитанный запахом старого чая. Спускаясь по лестнице, он заметил, что ступени под ногами стали мягкими, как тесто, стены подъезда покрылись свежими трещинами, складывавшимися в слово «ТИШЕ».
Квартира №0 находилась за дверью без глазка, с табличкой «Ноль. Не входить». Микка постучал, в ответ — тишина, а затем новый залп ударов изнутри, будто кто-то колотил кувалдой по пустоте.
— Господин Ноль! — крикнул Микка, но дверь сама отворилась, скрипнув, как крышка гроба.
Внутри пахло статическим электричеством и мокрыми газетами, квартира была пуста, если не считать телевизора «Рубин-1991», стоявшего посреди комнаты на ящике с надписью «Осторожно: вакуум», его экран мерцал, транслируя шум — не белый, а чёрный, полосы, точки, вспышки складывались в лица, которые тут же распадались, как песок, а звук из него напоминал вой сирены, пропущенный через мясорубку.
— Где вы? — Микка шагнул внутрь, и пол прогнулся, словно под ним был колодец. На стене висел единственный предмет — календарь 1984 года с перечёркнутыми датами. В углу валялась кукла без лица, одетая в форму милиционера.
— Шум без источника, — раздался голос за спиной. Джинн, прислонившись к дверному косяку, пил из флакона «Одеколон “Смерть тараканам”». — Он — квинтэссенция вашего быта.
Микка приблизился к телевизору, шум усилился, и экран вдруг погас, в темноте отразилось его лицо — но не текущее, а из прошлой главы: официанта с ложкой-чёрной дырой. Затем вспыхнули кадры:
1. Родители в квартире, вешающие верёвку на люстру.
2. Брат в форме полицейского, бьющий дубинкой по зеркалу в метро.
3. Кая, засыпающая дверь в будущее песком, который превращается в стекло.
— Это… мои мысли? — прошептал Микка.
— Нет, — джинн плюхнулся на невидимый стул. — Это то, что телевизор украл, пока вы спали.
Внезапно экран ожил и показал господина Ноля — мужчину в костюме из пыли, с лицом, как маска из воска, он сидел в этой же комнате и стучал кулаком по полу, повторяя: «Тише. Тише. Тише». С каждым ударом стены квартиры Микки сверху трескались, а V-знаки на обоях кричали.
— Он стучит, чтобы заглушить собственный шум, — сказал джинн, указывая на экран. — Он — дыра. Дыра, которая боится, что её заметят.
Микка протянул руку к телевизору, экран стал жидким, и пальцы утонули в статике, как в болоте, откуда-то издалека донёсся голос брата:
— Это… эээ… игра?
Обернувшись, Микка увидел его на пороге, брат держал в руках свёклу из магазина «V-Продукты», из которой сочилась «кровь»-карта метро.
— Уходи! — крикнул Микка, но было поздно, телевизор всосал брата, как пылесос, на экране замелькали кадры: брат раздаёт листовки, брат ест письмо к Клаве, брат спит в позе эмбриона.
— Верни его! — Микка схватил ящик под телевизором, но тот рассыпался, обнажив бутылку — точь-в-точь как та, что купили родители. На этикетке: «Инсектицид для душ. 100% эффективность».
Джинн захохотал:
— Поздравляю! Вы нашли источник шума.
Микка вытащил брата из экрана, тот был цел, но в глазах плавали чёрные точки, как битые пиксели.
— Там… эээ… много меня, — прошептал брат.
Когда они вышли, дверь в квартиру №0 захлопнулась, оставив на полу след — V-знак, выжженный кислотой, и джинн, допивая одеколон, бросил в него пустую бутылку.
— Не волнуйся, — сказал он. — Завтра он снова будет стучать, потому что пустота — это привычка.
Наутро брат забыл всё, но на стене в его комнате появилось новое граффити: «Тишина — это шум, который нельзя услышать».