Уроки Ефима. III

Он ворочался на скрипучей раскладушке, пытаясь устроиться поудобнее. Углы пружин впивались в бок, а старый матрас пах сыростью и пылью. Тишина в доме стояла звенящая, непривычная после гула города. Мысли назойливо кружились в голове, не давая уснуть.

Почему бабушка? Антонина Васильевна… Он помнил её так мало, размытыми детскими воспоминаниями. Помнил приезды в Саратов с мамой. Помнил крепкие объятия, запах пирогов и накрахмаленные салфетки. Но потом… обрезало. Ни писем, ни звонков, ни открытки на день рождения. Почему? Что произошло между ней и мамой? Мама никогда о бабушке не говорила, будто её не существовало. Молчание выросло между двумя близкими людьми.

И этот дом… Завещание. Нелепо. Почему именно ему? Почему не маме, её единственной дочери? По закону всё должно было достаться ей. А тут – он, внук, которого она почти не знала.

Вспомнилось лицо матери, когда нотариус зачитал бумаги. Спокойное, ожидающее. Ни удивления, ни радости. Как будто она знала. Ждала этого исхода. "Что собираешься делать с этим домом?" – спросила она тогда, без интереса, скорее из вежливости. Она надеялась, что Андрей захочет продать этот дом, но... неожиданно для всех он принял решение поехать в деревню.

"Может, они поссорились из-за этого дома?" – промелькнула мысль. Глупо, конечно. Но другого объяснения не было. А если так, то почему бабушка так поступила? Почему лишила дочь наследства? Что за тайны скрывают эти старые стены?

Андрей перевернулся на другой бок. Шея затекла, в висках стучало. "Сэлинджер бы оценил", – усмехнулся он. Его любимый писатель, бунтарь и отшельник, понял бы его тягу к уединению, к бегству от суеты. Но Сэлинджер хотя бы сам выбрал свой путь. А он, Андрей, случайно попал сюда, в этот незнакомый и непривычный ему мир.

«К черту всё! – подумал он. – Завтра обо всём разузнаю у деда Васи, может он хоть что-нибудь расскажет». С этой мыслью он провалился в беспокойный сон.

Настало утро. Августовское солнце уже вовсю заливало горизонт, но до настоящей жары было еще далеко. Где-то в неведомой дали, среди полей, прокричал петух, разгоняя остатки ночной прохлады. Андрей с трудом разлепил глаза. В узкую щель между неплотно закрытыми ставнями пробивался наглый луч солнца, щекоча переносицу. "Половина шестого, не меньше," - подумал он, пытаясь сориентироваться во времени и пространстве. С трудом попытался приподняться на локте, но острая, пронзительная боль атаковала шею, заставив его снова упасть на жесткую поверхность. "Проклятая раскладушка!" – прошипел он сквозь зубы, массируя затёкшие мышцы.

Мир вокруг казался чужим, размытым и нереальным, словно декорация к плохому фильму. Где он вообще? Ах, да… деревня… забытая богом глушь, куда его забросила судьба. Наследство… старый, полуразвалившийся дом… бабушка… Все эти обрывки воспоминаний, как куски пазла, с трудом складывались в единую картину. Слишком много всего навалилось сразу. Нужно привыкать. К звенящей тишине, нарушаемой лишь утренними криками петухов, к скрипучей, неудобной раскладушке, больше похожей на пыточное орудие, чем на место для сна, к этому старому дому, пропитанному запахом времени, пыли и давно забытыми тайнами.

Нехотя поднявшись, он натянул старые джинсы и выцветшую футболку. Умылся ледяной водой из металического ведра, стоявшего у крыльца. Вода обжигала лицо, словно первый глоток крепкого самогона, но, несмотря на это, мгновенно взбодрила. "Пора в люди," – пробормотал он себе под нос, направляясь к зелёному деревянному забору, за которым виднелся дом деда Васи.

Рекс залаял еще до того, как Андрей вошел во двор. Пес кидался на ржавую цепь, скаля желтые зубы и изрыгая утробный рык, всем своим видом показывая неприязнь к непрошенному гостю.

– Тихо, Рекс! Свой! – крикнул дед Вася, выходя из дома. Его фигура, согбенная годами, казалась частью пейзажа. – Андрюха, что-то ты совсем рано. Не спится, что ль? Аль жизнь деревенская покоя не дает?

– Да не особо, Василий Петрович. Раскладушка у вас… не для долгого сна, – усмехнулся Андрей, стараясь скрыть усталость и раздражение.

– Эх, молодость, – вздохнул дед Вася, почесывая затылок. – Ко всему привыкнешь, Андрюха. Жизнь – она такая, как наждачка, сначала обдирает, а потом глядишь, и притрешься. Ладно, пойдем в избу. Манька еще дрыхнет, соловьем заливается, а нам с тобой надо подкрепиться, да дела обсудить.

Он провел Андрея на кухню, пропахшую какой-то неуловимой, но приятной сыростью. На столе, стояла початая бутылка самогона, кусок засаленного сала и краюха черного хлеба, посыпанного крупной солью.

– Садись, не стесняйся. Щас позавтракаем, и поедем с тобой к Пашке на базу. Попробуем тебя устроить к нему, заодно и познакомишься с местным бомондом, – подмигнул дед Вася.

– Не рановато для завтрака-то? – спросил Андрей, с сомнением глядя на самогон.

– Самое то для здоровья! – отрезал дед Вася, наливая две стопки до краев. – Для аппетита, для бодрости духа, да и просто, за знакомство! Давай, не тяни кота за хвост.

Андрей выпил самогон залпом. Обжигающая жидкость прокатилась по горлу, оставляя после себя ощущение пожара. "Ничего себе," – подумал он, закашлявшись. "Явно не магазинный. Градусов под семьдесят, не меньше."

– Ну, как? – поинтересовался дед Вася, с довольным видом наблюдая за его реакцией.

– Крепко, – честно ответил Андрей, стараясь не показывать, насколько ему было плохо. – Но согревает.

Они молча перекусили салом и хлебом, запивая все это термоядерным самогоном. Разговор не клеился, да и не особо хотелось разговаривать с утра пораньше.

– Ну, пошли, что ли? – сказал дед Вася, вытирая рот рукавом старой рубахи. – А то Пашка ждать не любит. Он мужик строгий, но справедливый, если ему в душу не гадить.

До овощной базы шли пешком по пыльной проселочной дороге. Вокруг простирались бескрайние поля, уже тронутые золотом осени. В воздухе стоял густой запах скошенной травы, полевых цветов и нагретой солнцем земли.

– Ну, как тебе у нас? – спросил дед Вася, сплевывая под ноги густую слюну. – Не заскучал еще? Может, обратно в город рванешь?

– Пока не знаю, – ответил Андрей. – Надо освоиться. Разобраться со всем этим наследством…

– Освоишься, куда денешься, – хмыкнул дед Вася. – Жизнь заставит. Работа у нас, конечно, не сахар. Но зато честная. Землю копать - не в офисе штаны просиживать. И дурные мысли в голову не лезут.

– А чем вы на базе занимались? – спросил Андрей, стараясь поддержать разговор.

– Я бригадиром был, – ответил дед Вася с гордостью, выпрямляясь во весь рост. – Все тут знаю, как свои пять пальцев. Каждый уголок, каждую щель. А Пашка тогда у меня в подчинении ходил. Молодой еще был, дурной. Сейчас вон каким стал – директор! Шишка важная!

– А что за Павел Валерьевич? Что о нем можете рассказать?

– Да мужик деловой. С головой на плечах. Строгий, но справедливый, как я уже говорил. В общем, нормальный мужик. С ним можно дело иметь. Не забалуешь, конечно, но и не обидит.

– Дед Вась, – вдруг спросил Андрей, собравшись с духом, – а что вы можете рассказать о моей бабушке? Об Антонине Васильевне?

Дед Вася остановился и нахмурил седые брови, словно пытаясь вспомнить что-то важное.

– Тонька твоя… – начал он медленно, подбирая слова. – Баба была… педантичная, что ль. Очень чистоплотная. Порядок любила до безумия. У нее во дворе всегда прибрано, вычищено. Ни пылинки, ни соринки. И характер у нее был… непростой.

– А когда она здесь жила?

– Да давно это было. До замужества. Родилась здесь, выросла. Потом замуж вышла, в город уехала. А потом приезжать стала все реже и реже. А последние лет десять вообще не показывалась. Говорят, мебель свою распродала, а дом продавать не захотела. Видать, что-то он для нее значил. Какие-то воспоминания хранил.

– А почему она с моей мамой поссорилась? Что между ними произошло?

Дед Вася остановился, посмотрел Андрею прямо в глаза и покачал головой.

– Этого я, Андрюха, знать не знаю. Не моё это дело. Семейные дела – они темные, как омут. Там черт ногу сломит. Сами разбирайтесь. Как говорится: не лезь не в свое дело, целее будешь.

Он снова сплюнул под ноги и пошел дальше, тяжело опираясь на свою деревянную палку. Андрей шел рядом, углубившись в размышления. Солнце поднималось все выше, и августовское утро постепенно превращалось в жаркий день, обещавший много работы и еще больше вопросов, на которые ему предстояло найти ответы.

Дальше они шли молча, каждый погруженный в свои мысли после недавнего разговора. Андрей, стараясь отвлечься, с любопытством разглядывал окрестности, жадно впитывая в себя все краски и звуки летнего утра. Поля, уходящие вдаль, казались ему бескрайним морем зелени, волнующимся под легким ветерком. Вдали виднелись перелески, манящие прохладой и обещающие тень от знойного солнца. Андрей представлял, как там, в густой листве, поют птицы и прячутся лесные зверьки. Над головой раскинулся огромный купол ярко-голубого неба, украшенный редкими перинами облаков, медленно плывущих по бескрайнему простору. Эти облака напоминали ему сказочные замки, постепенно меняющие свои очертания под дуновением ветра.

Овощная база оказалась огромным комплексом, расположенным на самой окраине деревни. Кирпичное здание склада возвышалось над остальными постройками, как средневековый замок. Вокруг – деревянные ангары, площадки, заполненные ящиками и сетками с овощами, и снующие туда-сюда погрузчики. Шум и гам стояли неимоверные: рабочие перекрикивались, ругаясь матом на каждом шагу, моторы техники ревели, а из открытых ворот склада доносился грохот разгружаемых ящиков.

Андрею все это напомнило его подработку на складе в Москве, где он когда-то пытался заработать на подготовительные курсы в театральный. Только здесь масштаб был гораздо больше, и запахи – натуральнее. Пахло землей, свежими овощами и чем-то неуловимо теплым и живым.

– Ну что, впечатляет? – спросил дед Вася, заметив замешательство Андрея. – Работа у нас тут, во как, кипит!

– Да, масштабненько, – ответил Андрей, стараясь перекричать шум.

Они шли по территории, лавируя между снующими погрузчиками и тележками, пока не подошли к невзрачному двухэтажному зданию с облупившейся, кое-где потрескавшейся белой краской.

– Это администрация, – пояснил дед Вася, кивнув в сторону здания. – Щас к Пашке Какоткину зайдем. Говорю тебе, он мужик здравый, хоть и дерзкий.

Внутри было душно и неуютно. Спертый воздух коридора был пропитан запахом затхлости и дешевой столовой. Стены, выкрашенные когда-то в жизнерадостный зеленый цвет, теперь напоминали выцветшую фотографию, тусклые и безжизненные. Линолеум на полу вздулся безобразными пузырями, предательски цепляясь за ноги.

Они остановились перед обшарпанной дверью с прибитой к ней табличкой, гласившей: «Директор. П.В. Какоткин». Дед Вася постучал костяшками пальцев, звук эхом разнесся по унылому коридору.

– Войдите! – раздался из-за двери густой баритон, от которого по спине пробежали мурашки.

В кабинете было тесно, как в чулане, и до потолка завалено кипами бумаг, громоздящихся на каждом углу. За огромным письменным столом, который, казалось, вот-вот рухнет под тяжестью документов, восседал мужчина, похожий на розового поросенка. Невысокий, толстый, с красным, лоснящимся лицом и маленькими, хитрыми глазками, которые бегали, как мыши. Это и был Павел Валерьевич, директор овощной базы.

– Василий! Старина, сколько лет, сколько зим! – воскликнул он, с трудом поднимаясь из-за стола, отчего кресло жалобно скрипнуло, и протягивая деду Васе мясистую руку. – Какими судьбами?

– Здравствуй, Паша, – ответил дед Вася, пожимая руку. – Я к тебе по делу. Вот, познакомься, Андрей. Мой сосед, можно сказать.

Павел Валерьевич смерил Андрея оценивающим, пронзительным взглядом, словно рентгеном просвечивая насквозь.

– Здрасте, – буркнул он, избегая зрительного контакта. – Ну, рассказывайте, чего надо?

– Да вот, Паша, – начал дед Вася, – Андрей тут к нам из города заехал, парень он вроде толковый, работящий. Мож, найдется у тебя для него работенка какая?

– Работенка-то завсегда найдется, Василий, – ответил Павел Валерьевич, почесывая затылок, отчего его и без того красное лицо стало еще багровее. – Сейчас с кадрами – полный швах. Все молодые, понимаешь, в этих интернетах сидят, блогерами хотят быть. А кто горбатиться будет, спрашивается? Объявы хоть в «Одноклассниках» кидай, да только ни хрена толку! Никто не идёт!

– Ну, вот, Андрей готов, – повторил дед Вася, не унимаясь. – Руки-ноги есть, башка на плечах тоже вроде имеется.

– Готов-то готов, – протянул Павел Валерьевич, с сомнением разглядывая Андрея, – а чё он умеет-то? Где до этого работал?

– Да я… – начал Андрей, немного смутившись под пристальным взглядом директора. – На складе подрабатывал, официантом в кафе…

– Ну, опыт, конечно, не ахти, – заметил Павел Валерьевич, – но для начала сойдет. У нас тут работа не больно сложная, да только физически тяжелая. Сдюжит?

– Сдюжу, – уверенно ответил Андрей, стараясь говорить твердо. – Я работы не боюсь.

Дед Вася хлопнул Андрея по плечу, ободряюще подмигнув.

– Я за него ручаюсь, Паша. Парень он хороший, не подведет.

Андрею стало приятно от слов деда Васи. Не ожидал он такого от него. Поддержка была нужна, как никогда.

– Ладно, уговорили, – сдался Павел Валерьевич, откинувшись на спинку кресла, которая неприятно скрипнула. – Вижу, Василий, ты за него горой. А я тебе доверяю. Возьму я твоего Андрея. Разнорабочим пока.

Андрей облегченно вздохнул. Камень упал с души.

– Спасибо, Павел Валерьевич, – сказал он искренне. – Не подведу.

– Смотри мне, – предупредил Павел Валерьевич, грозно нахмурив брови, – халтурщиков я не люблю. Работа у нас простая: территорию убирать, тару готовить, помогать грузить-разгружать. Ну и инвентаризацию проводить, когда надо.

– Понял, – кивнул Андрей.

– Теперь документы, – продолжал Павел Валерьевич, роясь в кипе бумаг на столе. – Копия паспорта, ИНН, СНИЛС, трудовая книжка. Все как положено.

– А медицинская книжка нужна? – спросил Андрей.

Павел Валерьевич посмотрел на Андрея с ухмылкой, обнажив редкие, пожелтевшие зубы.

– Ты часом сифилисом не хвораешь? Или еще какой заразой?

Андрей смущенно покраснел и быстро замотал головой.

– Ну, тады и хрен с ней, с этой медкнижкой, – отмахнулся Павел Валерьевич, махнув рукой. – Принесешь все бумаги, и завтра выходи на работу.

Андрей и Павел Валерьевич пожали друг другу руки. Рукопожатие директора было влажным и склизким.

– Ну, вот и договорились, – сказал дед Вася, подмигивая Андрею. Андрей подмигнул в ответ, давая понять, что постарается не подвести.

Они вышли из кабинета. Андрей был доволен, что у него появилась новая работа, но в то же время он чувствовал себя немного ошарашенным. Все произошло слишком быстро. К тому же он не ожидал такой рьяной поддержки со стороны деда Васи.