Мальчишник

               

                Роман Шумейко

   Роман Васильевич неспешно просматривал принесенные на подпись документы, потягивая остывающий кофе, когда прозвучал рингтон оповещения. Заставка на рабочем столе компьютера с пышногрудой блондинкой на фоне Мальдивского рая сменилась деловой страничкой электронной почты. Раскрылась живописная картинка банкетного зала с лаконичным текстом «Приглашение на встречу одноклассников. Яхт-клуб «Ривьера», 25 августа, 18-00. Администрация». Роман Васильевич лениво откинулся на спинку офисного кресла: как все удачно складывается, он как раз накануне размышлял, куда податься в пятницу одинокому обаятельному мужчине. А тут небеса за него уже все решили. Может, с Аллочкой Зуевой удастся потанцевать, или с Маней Рябовой хотя бы.

   Рома среди прыщавых скованных сверстников выделялся изящными манерами и миловидной внешностью. Слыл балагуром, острословом, дамским угодником и охотно откликался на заграничное имя Ромео. Школьные подружки были поголовно влюблены в романтичного принца, а про однокурсниц лучше тактично помалкивать. Ромео не пропускал ни одной юбки, был женат пять раз, наплодил кучу отпрысков с легкостью признавая незаконнорожденных. И вот теперь, в пору внучат нянчить, а ему все неймется, что называется – мужчина в полном расцвете сил и активном поиске.

  Воспитанием Романа занималась бабушка, в прошлом искусствовед, много лет служившая в Третьяковской галерее. За версту было видно, что происхождение у нее не рабоче-крестьянское, и возможно жизнь была сохранена благодаря мужу, настоящему пролетарскому морячку-весельчаку Шумейко, сгинувшему под руинами Сталинграда. Родители Ромки Шумейко были идеалисты-геологи и отправлялись в дальние экспедиции на Алтай, чтоб раздобыть сведения о полезных ископаемых, или романтики-мечтатели, витающие в облаках шестидесятники, гоняющиеся за туманом и за запахом тайги. Как бы там не было, Роман Шумейко оставался на попечении своей благонравной бабушки. Это она прививала внуку любовь к классической литературе, навыки грамотной речи и тонкой иронии. Врожденную элегантность поддерживала в определенном стиле одежды. Вещи никогда не покупали в китайских рядах на рынке или на барахолках даже во времена жесточайшего дефицита. Бабуля знавала и заказывала пошив одежды у известных модисток, так она называла опытных портних, к которым простым смертным и вовсе не пробиться. Рома Шумейко в старших классах выглядел как студент Оксфорда, не мудрено, что девочки с ума сходили. Бабушка видела в нем молодого Вячеслава Тихонова, но такой участи внуку не желала, Ромка и сам в артисты не рвался, хотя ему и нравилось быть в центре внимания. Выбор пал на архитектурно-строительный институт, где его способности заприметили участники КВН и без колебаний приняли в свою команду. Студенческая жизнь закружила парня на ярмарочной полной счастья и радости карусели. Девчонки косяками шли в руки – выбирай любую. Играючи влюблялся, легко расставался.

   На третьем курсе Роман женился по залету. Бабуля пофыркала, но невестку приняла, попривыкла малость, привязалась и полюбила как родную внучку, других не признавала. Жалела бедолагу, когда Ромка уходил в загулы с подружками с факультета. От страданий и уныния у молодой матери ребеночек родился недоношенным. Прабабушке тяжело было ухаживать за младенцем. Кормить из бутылочки, стирать и гладить пеленки она могла, а вот брать на руки чтоб побаюкать не хватало сил.

   Самый тяжелый бедственный год для Ромы - восемьдесят пятый. Начиналось-то все беззаботно и оптимистично. Родители Шумейко в зимнем отпуске нянчились с внуком. Наряженная елка, рождественские застолья, торт Наполеон и мандарины. Сессия сдана на отлично. Ромку захлестнула новая любовь. Все жалели растерянную невестку и не знали, как ей помочь. В апреле заядлые геологи-романтики засобирались в дорогу, пообещали, что это последняя их командировка. Но никаких вестей от них не последовало, геологоразведочная экспедиция как в воду канула. К сожалению, именно эта версия и подтвердилась впоследствии. Весна выдалась ранней и дождливой, реки Горного Алтая выходили из берегов. Не известно, кто принял решение сплавляться по мощной и опасной реке Аргут, видимо так было задумано сократить сложный пеший переход. Тела десяти геологов так и не были найдены, аварийно-спасательный отряд обнаружил лишь разбросанное по берегам Аргута снаряжение пропавшей экспедиции. Пришла беда – отворяй ворота: бабушка не смогла пережить горестной утраты. Молодая мать собрала пожитки и с малышом перебралась в отчий дом. Так Роман Шумейко остался один в просторной некогда полной шума и гама квартире. Природа не терпит пустоты, вскоре на кухне стали появляться новые хозяйки. Кто-то оставался лишь на ночь, кому-то удавалось продержаться неделю-другую.

   Роман Васильевич Шумейко жил в свое удовольствие: любил женщин, качественные вещи, знал толк в алкогольных напитках. Трудился по договору в частной строительной фирме заместителем директора. Ценил каждый прожитый день и никогда ни о чем не жалел. К предстоящей встрече выпускников готовился загодя. Тщательно подбирал гардероб: новые Тирольские ботинки, классические джинсы и белоснежная рубашка. Из недр бабушкиного шкафа извлек свою кожаную жилетку, которая просто завораживала девчат. В барбершопе подровнял усы и бороду. Песенки былой юности рвались наружу, и Роман мурлыкал себе под нос: «На французской стороне, на чужой планете, предстоит учиться мне в университете…».
   


                Егор Дятлов

   Егор скорее обрадовался приглашению в яхт-клуб. Но все же сомнения закрались в сознание и тревожно застучали в висках – кому я понадобился, кто стрелку забил, не ловушка ли это? Но девяностые давно прошли, к жизни надо относиться более позитивно.

   Егор на выходные отправлял молодую жену с детьми к матери под надзор на дачу: речка, лес, свежий воздух. Сам не любил семейных посиделок, предпочитал проводить время за покерным столом или в сауне с дружками. Так что в пятницу вечером нет препятствий, чтобы встретиться с давними товарищами и попить вискаря. В школе знаниями не блистал, имел репутацию тупого качка. И вот вам всем – помощник депутата Государственной Думы собственной персоной, каково? Не ожидали? Егор живо представил, как подкатит к парадному входу яхт-клуба на собственном Лимузине седьмой серии, личный водитель откроет учтиво заднюю дверь, и Егор явит себя народу, в клубном пиджаке, неброские на первый взгляд запонки с брюликами.

   Воспоминания давно прошедших дней нахлынули на Дятлова. Проживали с матерью в Подольске, домишко небольшой, печка безбожно дымила, вероятно от сырых дров. Мать рано уходила на работу в пекарню, шестилетнему пацаненку оставляла нехитрый завтрак. Стену украшал единственный портрет в рамке: мать с отцом в момент бракосочетания. Егор про отца знал лишь то, что скоро приедет из дальней командировки. Соседские пацаны просветили: «Твой папаша срок мотает на зоне за то, что по пьяни череп проломил соседу». Отец вернулся домой неожиданно, из гостинцев буханка хлеба. Сам худосочный, но жилистый, совсем не похожий на свой портрет, где завитой чуб, улыбка до ушей и все зубы на месте. Отношения между сыном и отцом не заладились с самого начала. На работу бывшего урку не принимали, соседи шарахались, как от чумы. Все недовольства он возмещал на сыне, бил жестоко за любую малую провинность. Если мать заступалась, то перепадало и ей. Приятельница замечала синяки и укоризненно докапывалась: «Доколе ты будешь терпеть, пока мальчонку не угробит? Мой дядька в Москве живет, овдовел недавно. Просит сосватать работящую девку, поезжай, может слюбится, а если нет, то с работой подсобит и на первое время есть где приютиться, неволить не станет». После очередного побоища, собрала мать котомку с пожитками Егорки, свою одежонку в обшарпанный чемодан сложила, и подались они в большой город. По адресу их встретил мужичок на вид лет сорока, по взгляду было ясно, что молодая женщина ему сразу по душе пришлась. Он накормил гостей супом, к ночи застелил постель свежим бельем, для Егора раздобыл раскладушку, а сам устроился на топчане. Мужчина жил в ведомственной квартире на первом этаже элитного дома, работал дворником, был на хорошем счету. Алкашей гонял с участка, следил за порядком не хуже иного мента. Не смотря на большую разницу в возрасте, мать решила связать свою жизнь с этим трудолюбивым надежным мужчиной. Егор не называл его батей и не лез в их отношения, считая себя лишним.  В центровой школе детишки поначалу воротили нос от сына дворничихи, обзывая Дятлом. Егор записался в спортивную секцию бокса и уже никому не давал себя в обиду. Школьные предметы давались с трудом, физика и химия - темный лес. Пятерки получал на уроках физкультуры. После восьмого класса не вытурили в ПТУ лишь из-за того, что принимал участие во всякого рода районных и городских спортивных соревнованиях. Призывная комиссия единогласно направила Егора Дятлова на службу в спецподразделение ВДВ. Опытные офицеры что называется «вправили мозги» и направили парня на путь истинный. Из армии вернулся здоровяк с водительскими правами, без вредных привычек. Дружки из секции по боксу подкатывали с заманчивыми предложениями, но Егор решил зарабатывать на хлеб честным трудом. Собирался устраиваться в таксопарк. Но его планам не суждено было сбыться.

   В первом подъезде их представительского дома проживал с семьей председатель горисполкома Ивана Ильич Гурьев. Единственного сына Сережу держал в ежовых рукавицах. Сергей учился в институте управления, дома был пай-мальчиком, а на вечеринках зажигал по полной. И как ни старался отец, не уследил за наследничком. Однажды Сергей решил без разрешения прокатиться на отцовском авто с компанией однокурсников. Заехали в бар, покуражились малость, но и этого хватило, чтоб на переходе сбить пешехода. Отца сразу оповестили, он принялся решать проблему, но вездесущие папарацци уже засуетились и забегали вокруг семейства Гурьевых. Прикормленный адвокат имеется, но беда в том, что так или иначе пострадает репутация Ивана Ильича. Председатель горисполкома должность высокая, но Гурьев сам выходец из простого народа, хорошо разбирался в людях. Он уважительно относился к дворникам и видел, что их сын вернулся из армии. Иван Ильич уговорил Егора Дятлова взять вину на себя, пообещал приличное материальное вознаграждение и условный срок, который через несколько лет спишется, а всяческая поддержка с его стороны останется. Егор, недолго думая согласился. Иван Ильич устроил сыну домашний арест, отобрал права, добротные вещи запер в шкафу, выделялась лишь мелочь на проезд до института и обратно. Слушания в суде прошли штатно, как и было оговорено Егору назначили условное лишение свободы сроком на шесть месяцев. Иван Ильич сдержал слово и принял Егора Дятлова на работу в исполкомовский гараж. Гораздо позже, когда Сергей Иванович повзрослел и образумился, Егор Дятлов стал его личным водителем, а это и телохранитель, и надежный проверенный товарищ. Сергею Ивановичу Гурьеву не без помощи отца удалось пробиться в депутаты Гордумы. Естественно, его помощником был назначен Егор Дятлов.
 

                Олег Гордеев

   Олег давно потерял работу, семью и веру в себя. Жил в съемной квартирке на первом этаже, которую оплачивала сердобольная дочка Люба. Она же финансировала доставку продуктов и лекарств, отслеживала клининг в холостяцком жилище. Люба жалела престарелого отца, но побаиваясь властной матери, в дом к себе не приглашала, лишь изредка привозила внуков проведать деда. Для Олега теперь каждый день считался воскресеньем. С утра запаривал овсяную кашу, выпивал чашку чая с мятой и шел на променад в ближайший парк. Вдовые или разведенные соседки, восседавшие на скамейке у подъезда, зазывали Олега присоединиться к дружной компании, но он лишь кивком приветствовал теток, делая вид что спешит по неотложным делам. Одевался просто: серая от многократных стирок рубашка да широкие удобные стариковские штаны. А перед кем выпендриваться, женщины с некоторых пор его не волновали, а праздно шатающейся публике он был не интересен. Зато городские голуби, завсегдатаи мусорных контейнеров и любители жирных крошек от заботливых пенсионеров, ворковали вокруг Олега в ожидании щедрого угощения.

   Извещение о предстоящем банкете, обескуражило Олега. Уж не тот ли яхт-клуб на берегу Москвы-реки у Строгинского моста, в котором доводилось бывать в молодости. Он уже позабыл, когда был в гостях, не говоря о светских раутах в представительских местах. А ведь раньше все было по-другому.
 
   Отец Гордеева Олега был видным партийным деятелем областного уровня. Коррупция лишь набирала обороты, но уже не предъявляли за пятикомнатные апартаменты, личные иномарки, частые выезды на отдых в капстраны. Мать Олега никогда не работала, хотя имела диплом филолога. Отец семейства нанимал специально обученных людей вести хозяйство: кухарка занималась покупкой необходимых продуктов и кухней, домработница ежедневно наводила порядок в квартире – хрустальные люстры и вазы восхищали алмазным блеском, столовое серебро начищено до совершенства. Позже в доме появились репетиторы, сына готовили к дальнейшей учебе в МГУ. Олег был избалован матерью и прислугой, про таких говорили: «золотая молодежь». В школе к нему относились лояльно. А все потому, что у него всегда были карманные деньги, и надо сказать немалые. Так что все походы в кафе и кино субсидировались Гордеевым.
 
   В университет Олег не без помощи отца поступил, а вот учиться оказалось сложно, фундаментальные предметы давались с трудом. А тут вдруг приключилась любовь, да такая, что срочно пришлось жениться на однокурснице родом из Пензы, родительские планы были развеяны прахом по ветру. Но смирились – невестка оказалась смышленой и хваткой. Для новорожденной внучки Любочки была привлечена опытная нянька, что позволило молодым Гордеевым спокойно доучиться и получить дипломы. К тому моменту каждый из них гонял на собственном авто, а вскоре сородичи подарили просторную квартиру со встроенной мебелью. Олега угнетала работа в офисе, он не желал вникать и изучать новые компьютерные программы, высиживать положенное время в душном кабинете, зато у его жены карьера задалась и резко пошла в гору. Свекор наводил справки, может из руководства кто позарился на девичье тело и продвигает молодуху, но нет – своим мом и упорством прокладывает путь. Олега тяготила обыденная житуха, домой спешить незачем, жена вечно задерживается, дочь под присмотром гувернантки. Гордеев оставлял Ауди на парковке и шел в ближайший бар. Олег никогда не жадничал, благо отец деньжат подбрасывал, и теперь вокруг него вились дружки-собутыльники, чьих имен он даже не запомнил.

   Отец не дожил недели до очередного юбилея, внезапно остановилось сердце. Врачи не дали однозначного заключения – от нервов. А нервы от чего: на работе подсиживал кто, жена завела любовника или сын не оправдал надежд? Вся жизнь Олега пошла под откос. С работы безжалостно увольняли за опоздания и прогулы, на престижные должности не брали, некому было слово замолвить. Гордеев все же ходил на собеседования, потом неделями ждал оповещений от работодателей, все чаще зависая в баре. Мать тем временем продала апартаменты, вышла замуж за своего альфонсика и укатила на ПМЖ в Адлер. Источник доходов иссяк, дружков поубавилось. Олег начал выносить из дома технику на продажу, домой являлся в сильном подпитии. Жена пыталась лечить его от алкоголизма, ставила жесткие условия, а когда терпение иссякло - подала на развод и раздел имущества. Любонька стала совсем взрослой и собиралась замуж.  Жилплощадь располагалась в элитном доме, лишь поэтому получилось приобрести каждому по квартире. Жена настолько охладела к Олегу, что ни разу не поинтересовалась его житьем-бытьем. Да и он не горел желанием видеться с ней. Женщины сочувствовали и льнули к неухоженному одинокому холостяку, но, когда за долги была продана и эта квартира, все любовные утехи разом испарились, в душе осталось горькое послевкусие и разочарование. Олег укоротил гордыню, бросил безмерное питье, устроился на автостоянку охранником, там и ночевал. Люба получила хорошее образование, удачно вышла замуж, мама помогала с детишками. Вот только о бывшем муже ничего не желала слышать, видать много кровушки попил. Люба обожала свою маму и беспокоилась за отца. Очень скоро встала на крыло, заработок имела достаточный, чтобы перевезти папашу в арендованное жилище и оказывать посильную помощь.

   Пятница приближалась, Олег готовился к выходу в свет: постирал рубаху, погладил брюки, начистил ботинки.


                Лев Брилев

   Лева Брилев с детства считался что называется ботаном. О чем убедительно свидетельствуют очки в черной пластиковой оправе, у которых левая линза заклеена плотным пластырем. Лева повсюду таскал за собой скрипку в футляре, потому что после школьных общеобразовательных уроков надо было галопом нестись в музыкалку на занятия по сольфеджио и по музлитературе. Лева с превеликим удовольствием расколотил бы ненавистный инструмент об асфальт, но боялся гнева отца. Все ребята в старших классах щеголяли в попсовых ярких кроссовках, а он как недотепа был обут в детские или вернее стариковские сандалии. Отец обучал быть неприметным, не выпячиваться, скромно одеваться в ширпотреб, меньше говорить и больше слушать: Бог дал человеку один рот и два уха.

   Борис Антонович Брилев был мудрым человеком, знатоком своего дела. В районном Доме быта, содержал небольшую мастерскую по ремонту часов. Со всего города несли люди в починку наручные и карманные часы, будильники, настенные «ходики» с кукушкой. Не было еще многофункциональных айфонов и смартфонов, специальность была достаточно востребованной. Мама Левы занималась домом, переживала по пустякам, от того и болела часто. Лева не перечил ни отцу, ни матери, был послушен и молчалив, а со стороны казалось – просто недоумок. В квартире у Брилевых скромная мебель, ни одного лишнего предмета, много книг, чистые ажурные салфеточки на телевизоре, журнальном столике, у порога самотканый половичок, все как у всех. Лева в преддверие своего дня рождения намекнул, что хотел бы получить в подарок джинсы, пусть не «Вранглер», а какие-нибудь «Мальвины» хотя бы. Но мама в тайне от сына уже готовила свой презент – вязала полосатую, как ей казалось модную жилетку. Лева сделал вид, что ему очень нравится, а сам чуть не зарыдал, подавившись именинным пирогом.

   Левка Брилев засматривался на девочек, особенно привлекательной была Аллочка Зуева. Но она таращилась на Ромку Шумейко, скомороха-Ромео. Да и как ему тягаться с Шумейко, Ромка красуется в настоящих американских джинсах и черной кожаной жилетке, а он в позорных сандалиях и непотребном мамином подарочке. Пластырь давно сняли, зрение выровнялось, но привычка щурить левый глаз осталась навсегда. Леву девчонки просто не замечали, а это еще обиднее, если пацаны в буфете лезли впереди него в очереди за коржиками и толкали в бок: «А ну дергай отсюда, Косой!»

   Чаще всего Леву Брилева задевал Егор Дятлов. На большой перемене кидал свою папку с тетрадками Левке, хорошо еще, что учебники никогда с собой не носил,
 
   - Косой, лови! Займи мне место на последней парте, - а сам шел с пацанами курить за школу. А если не удавалось Левке поймать папку, Дятлов подлетал и больно бил под дых. И это на глазах у всего класса, и никто ни разу за него не заступился. Лева осознавал, что для Дятлова он самое слабое звено, но сопротивляться значит быть битым еще изощреннее.

   Свои злые шуточки на Брилеве оттачивал и красавчик Ромео. Бывало, отменят какой-нибудь урок, затейник Шумейко тут же кидает клич,

   - Айда в кафе, пирожков поедим! Олег, ты как, не против? – так Ромка интересовался у богатенького Буратино Гордеева, готов ли тот праздник оплачивать. Олег с самодовольной ухмылочкой утвердительно кивал. Можно было и не спрашивать, денежки у Олега всегда водились. Но так хитро сделанный Ромка убивал сразу двух зайцев, во-первых: поднимал престиж Гордеева, тешил его тщеславие, от чего тот с барского плеча мог еще и по большой порции мороженого всем заказать. А во-вторых: в очередной раз на халяву вкусно поесть. Шумной толпой вваливались в кафешку напротив школы, девчонки у зеркала поправляли челки, мальчишки сдвигали столы. Воздух наполнен ароматами кофе и пирогов. Ромка верховодил суматохой, которая еще большее возбуждала аппетит. Взгляд выцепил Леву, и тогда «первый парень на деревне» глумливо процедил сквозь зубы,

   - О, Косой! А ты что тут забыл? Тебя никто не звал. Да и кошерного сегодня не подают.

   Пацаны гогочут, девчонки Брилева в упор не видят, а он как побитая собачонка плетется к выходу. Знал ведь, что так и будет, зачем пошел, что он пирожков с мясо никогда не ел что ли. Надо отметить, что дома Леву хорошо кормили. Несмотря на скуповатый быт, стол к ужину иной раз мать накрывала по-купечески богато: ушица из осетрины, бутерброды с черной икрой,

   - Починил на днях солидному мужчине антикварные напольные часы, а он отблагодарил так. Ешь, да никому не рассказывай, за такую рыбину можно и срок схлопотать, - Борис Антонович умел разрядить требующую разъяснений ситуацию.

      Больше всех Лева Брилев ненавидел Олега Гордеева. Олег ничего плохого не сделал, но у него денег как у дурака махорки, по всем карманам рассованы. А Левке родители даже на проезд мелочь не выделяли. От школы до музыкалки две троллейбусные остановки,

   - Ничего, добежишь, не рассыплешься. В воскресенье лучше на кино дадим, - отец строго смотрел на мать, чтоб лишний раз не баловала сыночка.

   Леву мучили вопросы, почему в жизни так все не справедливо устроено: одним – все, другим – ничего. Почему одни рождаются с серебряной ложкой во рту, а другие с голой задницей.  Лева признавал, что тупо завидует Олегу. Левке хотелось фирменных шмоток, магнитолу Панасоник, а не приемник Альпинист. У Гордеева Олега японская аппаратура с мощными разъемными колонками, коллекция пластинок, даже Битлы имеются. А Левке до конца дней своих радиостанцию Маяк слушать? Да и вообще, какие перспективы его ожидают в дальнейшем. Музыкальное училище по классу скрипки, работа в заштатном оркестре в Урюпинской филармонии, нищета и прозябание на крохотную зарплату. Уж лучше вообще не жить. С такими мыслями получал аттестат зрелости Лева Брилев. Вместо выпускного бала забиться бы в темную щель, да и сдохнуть там. Одним словом, Левка пребывал в глубочайшей депрессии. Борис Антонович почуял настрой сына, усадил Леву напротив себя и начал задушевный разговор,

   - Детство закончилось, сынок. Теперь ты в праве знать сакральные этапы становления нашей семьи. Мы с твоей мамой жили в Одессе на улице Дерибасовской, это как Московский Арбат, оба из состоятельных родовитых семей. Родители наши были дружны и сговорились, когда нам не было и десяти лет, а поженили, как только паспорта получили. Кстати, в моей метрике было записано: Барух Аронович Брилль. Через два года родился сын – Лейб Барухович. Это ты, Лева. Наши семьи готовились к эмиграции в Израиль. Моего старшего брата арестовали по расстрельной статье за валютные операции с конфискацией имущества. Дензнаки нужны были для проживания в зарубежье, а не ради наживы. Деньги за то, что успели продать отдали нам и проводили в Москву с наказом затеряться. Поменяли имена и фамилию, но о карьере адвоката пришлось забыть. Выучился на часовщика. Накопил деньжат, потихоньку скупаю валюту. Судьбинушка выучила быть осторожным. Документы будешь подавать на юрфак в Плехановский университет, определенные договоренности имеются. Мы с мамой все еще хотим попасть на землю обетованную, пожить по-людски. Лучше ехать всем вместе, но ты сам за себя будешь решать. А пока старайся учись, постигай науку. И прошу, о наших планах никому ни слова.

   Вот так, в одночасье изменилась планида Левы Брилева, бывшего на самом деле натуральным Лейбом Бриллем. Как же приятно ощущать себя сыном «подпольного миллионера Корейко». Борис Антонович научил наследника сдержанности, скромности и умеренности.

   Лева учился, старался, как и обещал. Семейной тайны никому на раскрывал. В студенчестве друзей особо не заводил, ну может, пивка попить, на дискотеку зарулить. Одевался опрятно, серый югославский костюм и голубая водолазка отлично сочетались по цвету. Ботиночки Саламандра из ГДР. Он мог себе позволить обувь из ФРГ, но был приучен к скромности.

   С девушками никак не ладилось, даже не знал как к ним подступиться. Родители взялись за дело и нашли ему пару из своих: дородную да ладную, с шикарной гривой черных волос, пучеглазенькую Изольду. Лева на ее фоне выглядел дрищем, что не помешало обзавестись тремя ребятишками.

   Мама Левы болела часто, но подолгу не лежала, быстро вставала на ноги и хваталась за дела. А однажды упала посреди кухни и перестала дышать. Соседки шептались,

   - Хорошо ушла, сразу. Никого не мучила. Эскулапы даже нажиться на лекарствах не успели.

   Борис Антонович замкнулся в себе. Только с внучатами оттаивал. Об эмиграции речи не заводил, теперь-то что там делать. Лев Борисович исполнил мечту отца, стал одним из лучших адвокатов в Москве, брался за провальные дела и практически всегда выигрывал. Многие набивались к Брилеву в друзья, но законник умело дистанцировался, ни к чему бахвалиться достижениями.


                Правда или действие

   Накануне своего юбилея Лев Борисовича размышлял, чем бы себя порадовать. В семье не заведено приглашать гостей на праздники, самые близкие размещались за овальным столом, накрытым с надлежащей изысканностью. Всего вдоволь: дом - полная чаша, в гараже две иномарки, забор под два метра и алабай в вольере, нет никакого доступа чужакам. Жена по санаториям разъезжает, не любит врачей, предпочитает поддерживать здоровье грязевыми и нарзанными ваннами. Сыновья устроены на хлебные места, давно живут своими семьями. Бывал Лев Борисович в том Израиле на отдыхе, как хорошо, что не уехали в свое время, сейчас и на Руси неплохо кормят.
               
   Так чего же душеньке угодно? Откуда не возьмись прилетела шальная идея: а не попроведать ли старинных «закадычных друзей», которые смеялись и издевались над ним в школе. Время стерло многие лица и имена, но память вдруг вытащила из потаенного кармашка вовремя не отпущенную обиду. Лев Борисович вызвал секретаря-референта и протянул листок с перечнем интересующих персон: Роман Шумейко, Егор Дятлов и Олег Гордеев. Велено было разыскать данных господ и разослать приглашения на встречу одноклассников в яхт-клубе «Ривьера» за подписью «Администрация».               

   В пятницу с утра первой позвонила Изольда из Кисловодска, ей предстоит еще неделю принимать минеральные ванны. По случаю юбилея Левы она проникновенно прочла стихи, найденные в Тик Токе. По очереди отзвонились сыновья с поздравлениями, пообещав в субботу в полном составе явится к праздничному обеду. Лев Борисович почувствовал наполненность своей сущности светлой радостной и немного ностальгической энергией. Достал из книжного шкафа обветшалый обтянутый синим плюшем фотоальбом: мама совсем юная, отец в молодцеватых усах, вихрастый мальчонка в очках наперекосяк. Как давно это было. А если было, то как будто и не с ним вовсе.

   В яхт-клуб Брилев приехал за час до назначенного времени. Выбрал столик на террасе под открытым небом. Услужливая официантка с бейджиком на груди «Анна» живо накрыла столешницу белой скатертью, поставила заранее заготовленные фруктовые и сырные тарелки. Отборный виноград, спелые персики, роскошный Камамбер, Пармезан и сыр с плесенью Дорблю – отлично подходят для красного вина Бароло. Анна поставила четыре бокала, один из которых наполнила вином. Смакуя мелкими нечастыми глоточками элитный напиток встречал Лев Брилев своих гостей.
 
   Первым примчался Роман Шумейко, ворвался вихрем на террасу, выискивая знакомые лица. Посетителей было не много и в основном молодежь. Один лишь пожилой мужчина сидел поодаль за столиком у парапета. Роман его не узнавал, Брилеву пришлось привстать и помахать рукой. Роман приблизился, но продолжал в недоумении щуриться.

   - Ромка, здорово! Не узнаешь, так это же я, Лева Брилев!

   - Левка? Косой? Ты?  А где все, где девчонки?

   - Да ты присаживайся, наливай себе вина, подождем вместе.

   Анна тем временем встречала очередного посетителя заведения. Олега Гордеева изумила презентабельная и одновременно в меру сдержанная обстановка ресторана. Он думал, что такое только в где-нибудь в Италии можно увидеть или в Испании. В его понятии яхт-клуб это барная стойка и пиво на разлив, публика поголовно в тельняшках и белых штанах. Олег застеснялся своего бомжеватого вида, хотя нарядился в самое лучшее.
 
   - Олег, иди к нам!

   - Ребята, привет! А с фига ли нас здесь решили собрать, в этой ресторации наверняка все дорого.

   - Да ладно тебе, один раз живем! Выпей лучше отличного вина и закуси как следует.

   На территорию яхт-клуба медленно въезжал Лимузин. Егор Дятлов специально опаздывал и теперь тревожно вглядывался сквозь тонированное стекло в шумную компанию молодых людей, но никому не было дела до него. Встречающей была одна лишь девушка в униформе с бейджем «Анна». Она провела приунывшего Егора к пожилым мужчинам, которые были слегка навеселе,

   - Да неужели сам Егор Дятлов пожаловал! Ребята налейте-ка ему штрафную!

   - А где народ, неужели больше никто не придет? Почему столик на четверых?

   - Ребятки будут подгребать, попросим персонал столы сдвинуть.

   На том и порешили. Не зря говорят, что вино развязывает язык. Через пол часа все расслабленно жестикулируя и перебивая друг друга вспоминали забавные истории из школьной житухи. Лев Брилев незаметно подал знак Анне подавать еще вина. Он больше помалкивал, но вдруг предложил,

   - Друзья мои, пока мы в режиме ожидания, давайте-ка развлечемся потехи ради. Популярная в народе игра «Правда или действие». Правила простые: для начала выберем нейтрального генератора, который будет задавать каверзные вопросы и раздавать жесткие, но не противоречащие закону задания. Условие одно – отвечать на любой вопрос честно, действия выполнять неукоснительно.

   - Почему бы не сыграть, так мы и время скоротаем, а может даже тайны Мадридского двора всплывут, - Олег Гордеев поддержал инициативу, ему-то скрывать нечего.

   - А где же нам этого генератора искать, на улице что ли? – правомерно поинтересовался Дятлов.

   - Зачем же на улице, давайте привлечем официантку, пообещаем побольше чаевых оставить, - Лев Брилев вопросительно посмотрел на сотоварищей.

   - Точно, она никого из нас не знает, подлога быть не может. Анечка, красавица, будьте любезны, подойдите к нам! – Роман приосанился, взглядом обласкал девушку.

   Аня сразу сообразила, что от нее требуется, закрыла ладошками глаза. Роман Шумейко первым поднял руку.

   - Самое большое разочарование в вашей жизни, - чуть ли не по слогам произнесла девушка и ушла обслуживать других гостей.

   - Да какое разочарование, в моей жизни сплошные орхидеи, да фиалки.

   - Нет, так дело не пойдет, припоминай, дружище, ведь было что-то, неужели ни разу не плакал?

   - Ну была одна история. На первом курсе влюбился я очень сильно в девочку с нашего потока. Но тогда я еще щегол был, в койку на первом свидании подружек не тащил. Цветочки – конфетки, киношки – кафешки. До подъезда провожал, целовались в губы по-взрослому. Пытался кофточку расстегнуть, не дается, девушка с принципами. А я по ночам уже не сплю, в ярчайших подробностях каждую деталь вижу. Себя до исступления доводил, если вы понимаете, о чем я. Решил жениться, предложение сделал, ее родители ни в какую, типа молодые совсем, не зрелые, хотя бы летнюю сессию без хвостов сдайте. А она красивая зараза, длинноногая, Джулия Робертс в молодости. Кукуха так поехала, что мог под ее окнами среди ночи песни орать «Луч солнца золотого тьмы скрыла пелена…». На коленях перед ней стоял, каждый ноготок по сто раз облобызал, у свей бабушки старинные серьги спер и ей подарил. Казалось, еще немного и крепость падет. Но летом ее папашу офицера пограничной службы перевели на дальний восток. Ох, и нарыдался я тогда. Благо, однокурсницы девушки отзывчивые, утешили. Но так сильно никого больше не любил. Влюблялся часто, но всегда ее образ передо мной возникал, всегда сравнивал, и ни одна девчонка до нее так и не дотянула. Так вот, други мои, несколько лет назад вырвался на курорт Роза Хутор, и как вы уже догадались, встретил свою Джулию. А что, я мужчина хоть куда, свободный, привлекательный. Да и она прекрасно сохранилась, в разводе. Поужинали в ресторане, она сама в свой номер затащила. Сердце мое колыхнулось, ну вот сейчас все и произойдет. И что бы вы думали? Лежит в постели моя Джулия бревно бревном, не то, чтобы эмоций не вызывает, последние усилия на нет сводит. Для приличия при ней сигаретку выкурил и в свой номер свалил. На утро в дверь тарабанит: «Котя, пойдем кофе попьем». Я ей, типа: «Ага, щас, жди в баре». А сам вещички собрал и уехал в Сочи отпуск догуливать. Вот я и думаю, если бы на первом курсе с ней дело дошло до логического завершения, то моя жизнь сложилась бы иначе. Не было бы ненужных иллюзий и надуманного идеала. Никого не пришлось бы сравнивать. Каждая женщина была бы уникальной. Что и говорить, разочарование я испытал величайшее.

   Роман Шумейко вздохнул глубоко и на мгновение ушел в себя. Выпили за милых дам. Позвали Анну, вторым в игру отважился вступить Олег Гордеев.

   - Самая казусная ситуация в вашей жизни, - отчеканила Аня наигранным пониженным тоном.

   - Ну не знаю, ну было дело крепко выпивал, раз даже в парке на лавочке уснул, еще жвачки у кассы тырил.

   - Не-не-не, парень, правду-матку руби. Казусная – считай, что каверзная из ряда вон ситуация.

   - Да ладно, раз пошла такая пьянка, так и быть, поведаю вам жуткую историю.  Мне тогда где-то под-полтос было. С женой развелись, хату разменяли. Мне однушка в Чертаново досталась. Не так часто, как наш Ромео, но в ту пору я еще интересовался женщинами. И надо признаться, выпивал изрядно. Как- то завис в кафе с друганами, бармен Стинга врубил, и что-то меня на лирику потянуло. Приметил за барной стойкой белокурую мамзель одинокую: платьице в облипочку, фигурка ладненькая, челка пол-лица прикрывает, косметики многовато, но это ее не портит. Бабенке за сорок, ясен пень – искательница приключений. Сидит себе на высоком стульчике, нога на ногу, коктейль потягивает да на меня пристально поглядывает.  Я не будь дураком, подкатываю к девице, шуры-муры, фигли-мигли всякие, ничего не значащие слова в подобных случаях так рекой и льются. Долго убалтывать не пришлось, она охотно согласилась попить чаю у меня дома. Уже в лифте мы начали обжиматься и чуть ли не в засос целоваться. А когда ввалились в квартиру, она с меня футболку и штаны стянула. И пока я ее до тахты дотянул, остался в чем мать родила. Мне удалось стащить с нее платье, за белье вцепилась, не давала снять. Бельишко кружевное, зачетное. Я не унимался в надежде полностью оголить ее тело. В этой постельной борьбе с нее слетел парик, родные волосики реденькие, но бывает, ничего страшного. Она что-то замешкалась и мне удалось расстегнуть лифчик, чашечки которого были устланы поролоном, а грудь оказалась плоской. Обидно, досадно, но ладно, мне с ней детей не крестить, жаль женщину за то, что плоскодонкой уродилась. Я не утихал и не отступал, был в полной боевой готовности. А она ложиться на живот, я ее с усилием разворачиваю как положено укладываю, а она как змеюка изворачивается и мне опять спинку подставляет. Извивается, изгибается, но молчит, типа догадайся сам, что мне надо от тебя. И тут мне удалось изловчиться, опускаю руки ниже пупка… Ребята, не знаю какими словами выразить то, что я испытал. Это даже не казус и не шок, а нечто сатанинское, чему нет названия в русском языке. Между ног у нее член, настоящий живой мужской член! Яйца больше, чем мои собственные. У меня разом все обрушилось. Я как недотрога школьница прикрылся простыней и забился в угол, лицо от ужаса перекосило. Она или он понял, что ловить здесь больше нечего, быстренько оделся и ретировался. С тех пор я за версту обхожу то злосчастное кафе, а девиц, прежде чем к себе домой зазывать тщательно ощупываю.

   Олег Гордеев выдохнул и саданул полный бокал вина, не дожидаясь тостов. Мужчины к концу повествования еле сдерживали смех, а теперь ржали как кони, в полный голос.

   Аня увидела, как развеселилась компания старичков, поинтересовалась,

   - Играем дальше? Вопрос такой: какое самое стыдное происшествие в вашей жизни? – тон был смешливый и предполагал легкий юморной ответ. Егор Дятлов призадумался, был конфуз однажды, но стоит ли озвучивать подобное за этим столом. А потом решил, что бывшие одноклассники почти пол века не виделись и навряд ли еще когда встретятся.

   - Мой босс, не могу назвать его имени по определенным причинам, любитель всяких новомодных тренингов, ретритов и экстремальных развлечений. Когда в Москву явился популярный на западе коуч из Америки, мы с ним, естественно, были в первых рядах адептов. Было интересно и забавно выполнять мудреные тесты и задания. И вот настало время итоговой миссии, которая до срока держалась в секрете. Задача не из легких. Каждого участника группы помещали в специальный ящик наподобие гроба, снабженного кислородной маской, и закапывали под метровый слой земли на один час без источника света, связи и воды. Ребята, вы не представляете, какой животный страх я испытал. Игры со смертью могут быть опасны. Как только закрыли короб, я начал испытывать паническую атаку. Когда комья земли начали падать на крышку ящика я уже во всю дубасил в стенки, орал благим матом и даже умолял выпустить во имя Христа. Потом узнал, что через подобные симптомы проявляется клаустрофобия. Липкий холод, жажда и неконтролируемый страх смерти. Ощущение такое, что все мое тело – одно сплошное пульсирующее сердце в агонии. Час показался вечностью. Стыдно признаться, но на самопроизвольное мочеиспускание я даже внимания не обратил. Когда нас извлекли из-под земли, я увидел своего босса в мокрых штанах. Он так же изумленно смотрел на меня. Мы обнялись, непрошенные слезы текли по щекам, а мы смеялись так, как будто нам только что зачитали указ об отмене смертного приговора. Коуч выдал нам сертификаты об окончании его так называемой «Академии».  Но никто из нас не вставил диплом в рамочку и не повесил на стену в кабинете. Никаких семинаров мы больше не посещали.

   Монолог получился не веселый. У каждого имеются свои стыдные истории, которые обнародовать очень тяжко, и еще не каждый решиться на подобный шаг. Подозвали официантку,

   - Анечка, игра называется «Правда или действие». А вы нас загружаете одной лишь «Правдой». Давайте к «Действию» перейдем.

   - Хорошо, задание такое – одному из вас полностью оплатить счет за ужин.

   - А кто у нас остался незадействованным? О, Лева Брилев! Ты как, потянешь весь чек? Вино наверняка дорогое. Может, переиграем задание.

   - Нет, ребятки, уговор нарушать не будем, - Лев Борисович протянул официантке свою банковскую карту.

   Аня подошла к стойке администратора, где был установлен кассовый аппарат, но никаких манипуляций производить не стала. Со вчерашнего дня у нее было деликатное задание от управляющего рестораном. В пятницу ожидается юбилей у хозяина комплекса яхт-клуб «Ривьера».  Лев Борисович прибудет с небольшой компанией. Сценарий игры расписан в мельчайших подробностях. Вопросы отрепетированы. Меню и подача блюд так же были заранее согласованны.

   Через несколько минут Аня вернула карту владельцу. Лев Борисович вальяжно откинулся на спинку стула. Он остался доволен встречей, подарок самому себе удался.

    Мужчины еще некоторое время о чем-то громко переговаривались, и пьяно спорили, перебивая друг друга. Лев Борисович Брилев не слушал их, его интересовал один вопрос: а смог бы он вот так откровенно и правдиво открыть свою тайну? Он с обожанием посмотрел на белоснежную трехпалубную яхту класса «люкс», пришвартованную к причалу яхт-клуба. Только обслуживающий персонал знает, что это его собственная яхта «Роза ветров».

   И только двое знают, почему яхта называется «Роза ветров». Сам Лев Брилев и его молодая подруга по имени Роза.


10.04.2025