Глава 11 Диалог с холодильником

Глава 11: «Диалог с холодильником»
Глава, которая углубляет тему иллюзорности выбора, в которой банка — метафора попыток человека «исправить» реальность, лишь подчёркивающую его бессилие, а холодильник, как хранитель памяти, становится символом прошлого, которое нельзя ни съесть, ни выбросить, но которое отравляет настоящее.
Холодильник «ЗИЛ-Москва», 1965 года выпуска, был древним стражем кухни, его эмаль, некогда белоснежная, покрылась паутиной трещин, словно кто-то выжег на ней карту метро для насекомых, ручка дверцы, отполированная десятилетиями прикосновений, напоминала кость динозавра, а уплотнитель двери давно превратился в окаменевшую гусеницу, внутри, на полках, лежали банки с надписью «Туман в рассоле», бутылка «Квас пустоты», и яйца, которые никто не решался разбить — их скорлупа была покрыта цифрами, словно штрих-кодами апокалипсиса.
Микка сидел за столом, вгрызаясь в хлеб, чья корка трескалась, как старый фарфор, брат рядом листал книгу с вырванными страницами, пытаясь сложить из них V-знаки, внезапно холодильник вздрогнул, и его мотор завыл, будто зверь, запертый в ледниковом периоде, лампочка внутри, казавшаяся давно умершей, вспыхнула.
Тире. Точка. Тире-тире-тире.
Свет мигал, выжигая на сетчатке Микки зелёные пятна.
— Ты… эээ… видишь? — спросил брат, тыча пальцем в дверцу.
— Вижу, — Микка подошёл ближе. Лампочка моргала снова, ритмично, как телеграфный аппарат в руках сумасшедшего.
.-.-  .--. --- -- -. ..--  .-- .- ----  --. --- .-.. --- -..
Он расшифровал: «Я ПОМНЮ ВАШ ГОЛОД».
— Что это, *лять, значит? — Микка стукнул кулаком по дверце. В ответ холодильник издал звук, похожий на смесь рыдания и скрежета шестерёнок, из вентиляционных решёток повалил пар, пахнущий тлением и детством.
Брат приложил ухо к стенке холодильника:
— Там… эээ… кто-то есть?
— Там прошлое, — сказала Кая, снова появившись в дверях с чемоданом, из которого сочился синий песок. — Оно всегда голодное.
Холодильник затрясся, и на его поверхности проступили капли конденсата, складывающиеся в слова: «Я ХРАНИЛ ВАШИ СНЫ. ОНИ ПРОТУХЛИ».
Микка пнул дверцу ногой. С грохотом, будто обрушилась колокольня, холодильник отъехал от стены, из-под него выползли тараканы с панцирями из ржавых монет, а из морозилки выпала банка.
Она была размером с гранату, из матового стекла, с этикеткой, написанной от руки: «Настройка реальности. Перед употреблением встряхнуть», внутри плескалась жидкость, меняющая цвет — от кроваво-красного до ядовито-фиолетового.
— Не трогай, — Кая схватила Микку за руку. — Это не для тебя.
— Почему? — он вырвался. — Ты знаешь, что это?
— Знаю, это то, что оставили твои родители, они пробовали.
Холодильник затих, лампочка погасла, на дверце остался узор из инея: «СЛЕДУЮЩИЙ УРОВЕНЬ — ВАША ВИНА».
Джинн, вползая в кухню через окно, протянул руку к банке:
— О, «Настройка»! Давно не видел. В 93-м один дурак встряхнул её — и исчез. Вернее, его не было.
— Что она делает? — спросил Микка, поворачивая банку в руках, внутри что-то звенело, как осколки зеркал.
— Меняет правила, — джинн прыгнул на стол и разлил «Квас пустоты». — Например, делает из говна конфетку, или наоборот.
Брат поднял с пола таракана-монетку и сунул его в банку. Насекомое растворилось, а жидкость вспыхнула, проецируя на стену тени:
1. Отец в подвешенном состоянии между люстрой и полом, его лицо — маска из воска.
2. Кая в пустыне, строящая дверь из человеческих костей.
3. Джинн, пьющий из бутылки, которая выпивает его самого.
— Выбрось это, — Кая выхватила банку. — Иначе ты сотрёшь себя, как они.
Но Микка уже встряхнул банку.
Звук был похож на взрыв тишины, стены квартиры сложились в гармошку, окна превратились в экраны, показывающие альтернативные реальности:
• Версия 1: Микка — официант в кафе «Вечный возврат», разносящий клиентам тарелки с их собственными воспоминаниями.
• Версия 2: Брат — президент страны V-знаков, подписывающий указ о запрете вопросов.
• Версия 3: Кая — старуха, продающая песок времени в пакетиках «Ностальгия».
— Останови! — закричала Кая, но Микка встряхнул банку снова.
Реальность схлопнулась, холодильник вернулся на место, брат сидел на полу, собирая разлетевшиеся V-знаки, а в банке теперь плавала фотография родителей, а на обороте была надпись: «Мы попробовали, не повтори».
Джинн, подобравший упавшую этикетку «Настройки», прочёл вслух мелкий шрифт:
— «Побочные эффекты: осознание смысла. Не совместим с надеждой».
Кая молча ушла, унося чемодан, Микка спрятал банку в шкаф, за пачку писем, которые никогда не отправлял.
На следующее утро холодильник снова работал, на его дверце брат нарисовал мелом улыбку, но когда Микка открыл её, внутри лежала листовка из магазина «V-Продукты»:
«Спецпредложение! Реальность со скидкой 99%. Торопись — кончается!»