Слово, ставшее делом

Слово, ставшее делом…

Сбережение русского языка, литературы и культуры - это вопросы национальной безопасности, сохранения своей идентичности в глобальном мире -

Владимир Владимирович Путин - президент РФ.

 

Пролог.

Когда умирает язык - умирает народ. Когда слабеет литература - слабеет дух нации. Но когда слово становится оружием и знаменем, когда оно зажигает сердца священным огнём борьбы и созидания - тогда рождается цивилизация, способная бросить вызов самой вечности.

***

Национальная литература - это не собрание букв на бумаге. Это генетический код народа, зашифрованный в символах. Гомер создал эллинов. «Слово о полку Игореве» выковало русский дух. Данте провёл Италию через ад к возрождению.

Настоящий писатель - не рассказчик, а пророк. Он не развлекает - он пробуждает. Его строки должны обжигать, как пламя, и возносить, как молитва.

Советская литература была не просто собранием книг - она стала стальным каркасом народного духа, его боевым знаменем и ударной силой. В годы войны строки Симонова, Твардовского, Эренбурга гремели, как артиллерийские залпы, зажигая в сердцах ярость сопротивления и священную ненависть к врагу. Их слова шли в атаку вместе с солдатами, их стихи вырезали штыками на стенах Рейхстага.

Есть книги-украшения, и есть книги-мечи. Первые пылятся на полках, вторые меняют ход истории. Нам нужны такие тексты, которые не просто читают - которым присягают.

Когда молодёжь воспитывают на комиксах - она вырастает потребителями. Когда её воспитывают на эпосах - она вырастает творцами истории.

Современная массовая культура стыдит героизм. Она предлагает «будь как все», «не выделяйся», «думай о себе». Российская национальная литература должна разрушить этот гипноз.

Её герои - не «сложные антигерои», а примеры. Не «жертвы обстоятельств», а победители судьбы. Она должна вернуть народу его священное право быть великим.

Настоящая национальная литература не бывает «нейтральной». Она либо воспитывает воинов, либо готовит приспособленцев.

***

… Когда отгремели последние залпы, та же литература военных лет сменила гнев на труд - романы Гайдара, поэмы Твардовского, очерки Полевого, стихи Исаковского превратили послевоенные руины в стройки века. В стихах воспевали не «любовь вообще», а преданность Родине. В прозе описывали не «страдания личности», а триумф воли.

Книги того времени становились оружием массового созидания. Они воспитывали не «потребителей», а строителей космодромов и покорителей целины, в чьих руках сталь подчинялась воле, а бетон застывал под напором коллективной мечты. Это была литература-командир, литература-инженер, литература-ударная бригада - не развлекавшая, а мобилизующая, не описывавшая жизнь, но переделывавшая её. И пока звучало её «Вставай, страна огромная!» - ни одна сила в мире не могла сломить народ, для которого книга была не «текстом», а присягой на верность великому будущему.

Нет греха страшнее для писателя, чем быть ненужным своему народу. Нет позора горше, чем создавать книги, которые не становятся оружием в борьбе за национальное бытие.

Мне кажется, что для всех нас должно стать аксиомой, что:

- Литература, не рождающая героев, недостойна чернил;

- Культура, не воспитывающая патриотов, не заслуживает имени культуры;

- Слово, не служащее Отечеству, должно быть предано анафеме.

- Литература, которая формирует характер - важнее литературы, которая развлекает.

- Литература, которая звенит, как клинок - нужнее литературы, которая шепчет, как ветер.

- Пока живёт национальное Слово - живёт и национальный Дух.

- Пока есть писатели, готовые быть не модными, но верными - у народа есть будущее.

Ибо только то искусство имеет право на жизнь, которое помогает народу жить, бороться и побеждать. Все остальное - трупный яд в оболочке красивых фраз.

N.B. Мировая литература? Пусть будет. Но наша литература должна быть иной - не для «всех», а для своих. Не для одобрения чужих, а для воспитания своих.

P.S. И если выбирать - пусть наша культура будет не принята миром, но самой дорогой нам. Ибо народ  без героической литературы обречён стать статистом в чужой пьесе.