Осень вдвоем. Ч. 2. Записки. 1978 год

7 октября 1978. 

    Вчера мы гуляли с Германом днем. Очень тепло. Солнце золотит клены. Не перестаю этим восторгаться. "Октябрь уж наступил..." На проспекте Революции, где начинается Помяловский спуск, еще работает фонтан. Память о лете. Мы стояли там долго. Я все время улыбалась.  Ветер доносил брызги до наших лиц, и была радуга. А вода такая живая, свежая, прозрачная, и солнце в воде. Чудо! А рядом мой Герман. Он целует меня в щеку. Какое счастье! Вот так все и нужно: осень, солнце, фонтан и Герман, обязательно - Герман, осень, солнце и фонтан. Потом мы забрели в Детский парк. Поистине, все дороги в нашем  городе ведут в Детский парк. Он хорошо расположен в центре, на пересечении четырех улиц, и войти в него можно с четырех сторон. Он не очень большой, но очень уютный. Уже столько лет у меня связано с этим парком и столько личных событий, и столько имен! Для меня это священное место. Просто шуршу листьями и прямо ощущаю счастье физически! Вот осень, сколько листьев уже нападало, вроде бы не убрано, беспорядок, а не раздражает ни капельки, потому что красиво.

    Мы целовались, целовались, и я опять услышала:"Милая моя девочка. Хорошая моя. Леночка моя." "Леночка моя" - теперь он так меня зовет все время.
Мы с ним давно уже не были здесь, с весны. Вчера вдруг случайно сели на ту самую скамейку, на которой всегда сидели в мае. Какой был май! Май был волшебник. Но на работе были неприятности, нервотрепка. Я раздраженная, нервная, садилась на эту скамейку и смотрела на солнце, которое сквозь свежесть зелени спешило ко мне, чтобы согреть меня и успокоить. Когда прищуриваешь глаза, солнце становится маленьким, а лучики - крохотные, живые,радостные. От этого ко мне приходило успокоение. Вчера мы сели на ту же скамейку,я так же подняла голову, а листья, оказывается, уже желтые. Весна. Лето. Осень. Как стремительно летят дни! Они не просто летят, они мчатся, несутся,кружатся в нервной пляске.

     Сегодня вычитала у Валентина Распутина:"Каждый день наступает не просто так, одинаково для всех, а приходит для кого-то одного, кому он приносит только удачу."
Милый мой, милый, дружочек мой ласковый, самый лучший! Как я рада тебе, как я счастлива быть с тобой - гулять по паркам, где шуршит осень, ходить в кино, в кафе, по магазинам, встречать разных знакомых, говорить с тобой обо всем - быть с тобой! Не бросай меня! Что меня ждет, когда ты уедешь?

15 октября 1978.

    Ну, вот уезжает мой милый. Завтра. В какой-то дурацкий колхоз.
Герман дал мне послушать пластинку - песни из фильма "Романс о влюбленных".
    Только я и ты, Да только я и ты. Любви не будет конца во все времена. Там тоже прощание:"Прощай и помни свое слово - быть всегда моим любимым." У меня горят щеки. После нашего августа это первая разлука. После нашего августа всё приобрело для меня невероятную ценность: каждый его взгляд, улыбка, каждое слово, его руки... После нашего августа остаться одной невозможно.

    Сегодня был лес. Осенний, светлый, солнечный. Ковры листьев под ногами. Шуршим вдвоем, и все прекрасно вокруг. Каждая минутка - счастливая. Весь день соткан из солнца и счастья. Любимый мой,мне нельзя тебя терять. Мне незачем тогда будет жить.
    В Детском парке такая красота! Кажется, это создать невозможно, а вот оно, созданное, чарует нас. Листопад - грустная прощальная картина. Герман грустит и радуется вместе со мной. Он знает, зачем мне нужно в Детский парк. Мы шуршим листвой вдвоем, и лучше не может быть. Мы вдвоем и осень. Наконец-то я с осенью не одна. Я мечтала об этом.

    Как-то вечером позвонил Сережа. Опять все то же. Я не могу с ним спокойно разговаривать.
 - Ленусик, когда ты бросишь своего Германа? Вы любите друг друга?
 - Да.
 - Ты очень любишь его?
 - Да.
 - Более основательно, чем меня?
 - Да.

Не знаю, ЧТО он услышал в последнем моем "да", но, наверное, то, что надо было. Расстроился страшно, обозлился:
 - Как ты могла? Ты такая чистая...
 - Надеюсь, теперь ты меня оставишь в покое?
 - Да, уж конечно, звонить я тебе больше не буду никогда! Только не плачь потом!

    Он бросил трубку, а я сидела совершенно обессиленная, даже оскорбленная. Зачем сказала? Я как будто предала Германа. Потом стала уговаривать себя, что все правильно сказала, пусть он знает, пусть ему будет хуже. Он давно уже на это напрашивался. Знаю, что сделала ему больно. Знаю, что он не перестает думать об этом, не может представить меня с Германом, не может в это поверить. Знаю, что он долго будет помнить эту боль. Я его не пощадила.

26 октября 1978.

    Господи! Какое счастье! Господи, я так ждала!
 - Леночка моя, милая моя,я люблю тебя! Ты у меня одна. Если бы ты знала, как я люблю тебя!

    Он целовал мои ладони, а я сидела, уткнувшись в его рыжую голову, слушала сердцем и плакала.

31 октября 1978.

    Уж не роняет больше, обронил
    Продрогший лес убор свой знаменитый.
    Свежо. Темно. И много надо сил,
    Чтоб все труды и зимние обиды
    Нести легко...

    А.Кушнер

Уже раза три принимался выпадать снег. Вчера Герман уехал в Москву, и зима сразу накинулась на меня снегом. С октябрем для меня качается осень. Мне жаль. Есть еще совсем зеленые тополя - держатся, не сдаются. И трава такая зеленая,а на ней уже белый снег. Тоскливо. В такие приливы тоски меня не отпускают мысли о бесполезности, напрасности и никчемности ВСЕГО нашего земного и моей жизни, в частности.

    Я просто песчинка, просто былинка.
    Ведь, если умру - ерунда.
    Стоит на могиле цветочков корзинка...
    Зачем же живу я тогда?

Но я помню слова Германа. Когда они вновь звучат во мне, у меня сначала взлетает, а потом мгновенно падает сердце. Как все-таки это невероятно! НО ЭТО БЫЛО СКАЗАНО! И теперь я хожу, согретая его словами, озаренная и защищенная ими. Действительно - "как заслон всем смертям и теням, и обидам." (А.Кушнер). Это было ощущение вечности в себе.


Продолжение следует