Кофемашина 2

Тридцать лет Авдотья заходит в одно и тоже кафе. Уже поменялись эпохи, тысячелетия, политические строи, выросли дети, а сама Авдотья постарела, но кафе, претерпевая всякие переделки, ремонты, все так и остается на своем месте, да еще и «девушка» за прилавком, все та жа, без особых изменений, как будто без возраста.



Сегодня Авдотья с подругами собиралась пойти в театр Музыкальной комедии, располагавшийся неподалеку от кафе, разумеется место встречи назначили там. Она пришла первая. Заказала себе черный кофе, пятьдесят грамм коньяка, пирожное. Заняла столик на троих. Сидела, ожидая подруг, рассматривала публику.



Само кафе всегда Авдотье казалось квантовой дырой во вселенной, где подчиняясь броуновскому движению и теории хаоса, происходили какие-то странные события, а люди, заглядывающие сюда на чашку кофе, становились на это время единым целым, как будто вступали в какой-то членский клуб и вели себя, словно подчинялись требованиям  негласного устава.



А пошло все с того времени, когда женщина, тогда еще молодая девушка, начинала свою трудовую деятельность медицинской сестрой в детской больнице.

Особенно тяжело ей давались ночные смены. Утром болела голова, накатывала тошнота, да так, что ни чай, ни еда не приносили радости за завтраком, поэтому Авдотья шла домой пешком по набережной в любое время года , стараясь облегчить свое самочувствие, дышала полной грудью .

Где-то посередине пути от работы до дома и находилось то кафе.

Хотя тогда это был просто уголок в кондитерском магазине, где стояла огромная, старинная, громоздкая кофе машина. И казалось, что все ее детали были пропитаны ароматом зерен арабики, поэтому , наверное, сам напиток получался божественным и неповторимым на вкус, словно по волшебству снимавшим головную боль у Авдотьи.

Но было тогда в этом уголочке еще что-то такое, что притягивало сюда снова и снова, хотя на центральной аллеи города, ведущей к главному месту прогулок - набережной, находилось несметное количество ресторанчиков, вероятно с лучшим кофе и более уютными интерьерами.

Может потому что эта кофе машина стояла в кондитерском магазине, в котором продавали местные, фирменные конфеты и сладости? Поэтому там всегда вкусно пахло шоколадом и кофе.

К тому же из-за особенностей оштукатуренных стен или каких-то деталей интерьера, звуки там как будто тонули в вате, создавая уютную обстановку.

Поэтому однажды, окунувшись в атмосферу пряных ароматов, убаюканные волшебной тишиной, люди влюблялись в это место и становились завсегдатаями, приходили за чашкой кофе с конфеткой посидеть в одиночестве, пообщаться с друзьями или поработать.

Да и сейчас, например, вот тот риэлтор, встречается тут с клиентами, угощая их, "дорогих", кофе со сгущённым молоко, таким приторным и тягучим, словно заманивая тех в сладкие сети обмана, в предвкушении наживы, а они, опоенные "колдовским зельем", послушно "трепыхая, как мотыльки, крылышками, все подписывали и подписывали договора, контракты...





- уррр, чиф, пыф....- осуждающе урчала кофе машина, но продолжала готовить очередную порцию божественного напитка, который по вкусу больше напоминал глоток крепкого яда: черный, горький эспрессо для другого постоянного гостя - дядечки неопределенного возраста с огромными золотыми перстнями- печатками на костлявых тонких пальцах. Вида он был интеллигентного, с огромным острым носом на лице, сгорбленным так, что напрашивалось: «… кощей над златом чахнет…» Наверняка, торговец не совсем легальным товаром - слишком часто к нему подсаживались мутные личности, чем-то обменивались и быстро уходили.

Тем не менее , сколько лет Авдотья видит его тут, только  вот "Кощей" всегда был в одной поре, так может то и не "яд" вовсе, а волшебный эликсир вечной молодости. Вот тебе и "чиф-пыф".

Давно уже магазинчик конфетный закрылся, а "уголок" с кофейным агрегатом стал полноценным кафе. Теперь тут можно было еще и вкусно перекусить, например,  позавтракать в своеобразном клубе любителей кофе по утрам, приготовленного огромной, старинной, такой громоздкой машиной, а не в одиночестве на свой кухне.

Но не менее удивительным было само название кафе - «Дюймовочка», являя еще одну загадку , как и квантовая составляющая атмосферы вневременных реалий в самом кафе. Ну, почему "Дюймовочка"? Логичного объяснения не находилось, детского меню  никогда не было, а к тому же в продаже появился алкоголь, казалось бы… хотя со временем тут сложилась  своя "культура пития".

Если на улице сейчас была ужасная погода, напоминающая скорее затяжную осень, чем зиму, то в атмосфере кафе витало ощущение новогоднего чуда: украшения, много света, открытые улыбки отдыхающих.  может просто люди сами  так хотели чуда, что своими мыслями и силой сознания создавали странные завихрения радостного ожидания?

А сегодня в кафе было особенно много посетителей.



Вот за столиком у окна на мягких диванах собрались милые бабушки выпить по бокалу вина, отмечая очередную встречу подружек. И трудно было в этих степенных старушках в теплых кофтах и практичных черных брючках, с одинаково коротко стриженными седыми, как снег волосами, рассмотреть трёх, когда-то красивых длинноногих , в туфлях на высоченных каблуках, в супер коротких юбочках, свитерах-водолазках, обтягивающих шикарные бюсты, подружек: синеглазую жгучую брюнетку с белоснежной кожей, «пергидрольную» блондинку с огромными карими глазами, и рыжую бестию, что радовались в свое время молодости, будучи уверенными, что та бесконечна...

- урр, чиф, пыф, - понимающе урчал старинный агрегат, когда варил для них черный американо без сахара. Терпкий, с небольшой горчинкой. Но ведь все случилось и состоялось в их судьбе, так о чем же горько сожалеть? ну если только лишь о быстротечности прекрасной юности…



Семейная пара зашла выпить коньячку, пока ребятишки ели мороженное в старинных железных креманках на тонких ножках, таких какие были в детстве Авдотьи. Тогда, когда они, еще девочками, с сестрой любили ходить с папой в чайную, потому что он там покупал им такие же трубочки с белковым кремом, какие продавали тут, эклеры в липкой шоколадной глазури, а сам пил пиво и чинно разговаривал с друзьями. И не было в этом никакого нарушения прав ребенка и жестокого обращения, как сейчас модно говорить.



За одиночным столиком у стены сидел нестареющий «кощей», ставший за столько лет уже неизменным элементом интерьера, а он здесь ужинал практически каждый вечер.



В уголочке сидела пара "влюбленных", вернее «знакомящихся». Взрослые люди, по разным причинам оставшиеся  одинокими, пытались строить отношения. Девушка неопределенного возраста сидела с красным лицом, то ли от смущения, то ли из-за климакса, то ли от выпитого алкоголя. Но «молодой человек» смотрел на нее взглядом, полным симпатии, пропуская мимо глаз ее нелепо наклеенные ресницы — значит старалась, хотела понравиться, то неожиданно выступавший пот на лбу.

- урр, чиф, пыф! - грустно фыркнул старинный агрегат, приготовив очередную маленькую порцию эспрессо, и будто продолжил наблюдать, как из такого чудесного напитка делали новомодный Раф с таким количеством добавок, что волшебный вкус и аромат кофе даже не угадывался из-за орехов, сиропов, халвы и жирных сливок... Как и в тех зарождающихся отношениях у той парочки, для которых готовился Раф, а там уже потерялись причинно-следственные связи: мужчина просто ее хотел, но она все искала чего-то неземного, а он такой обыкновенный, как все. Может поэтому Авдотья их больше не встречала тут вместе потом. Слишком много всего было намешано…



И хотя время было довольно позднее, в зал вошли бабушка с внуком. Женщина видная, лет 53, уже тронутая возрастными изменениями, но тщательно за собой следящая. Скорее всего они живут тут рядом, на выходных Авдотья часто видела эту парочку: заходят после прогулки перекусить. Прекрасно можно понять эту бабушку: уж лучше погулять с внуком, чем стоять самой у плиты, игнорируя ребенка, который это время потратит бесцельно на интернет.

А еда тут вкусная, ее доставляют из лучшего ресторана города по сносным ценам, расставляя в маленькой витрине около кассы, и каждый мог выбрать сам определенную тарелочку с салатом, понравившийся пирожок, при этом «девушка» , что стояла за прилавком уже столько лет, никогда не покажет своего неудовольствия, а с улыбкой потянется в самый дальний уголок витрины за той тарелочкой.



Мест для двоих не оказалось, поэтому пришлось бабушке с внуком садиться за большой стол с диванами.

Надо сказать отдельно, что в нашем небольшом провинциальном городке создаётся впечатление, что все друг друга знают, и это не лишено оснований, потому что где-нибудь все обязательно пересекаются: поликлиника, магазины, театр, концерты, набережная, совсем как с еще одной зашедшей парой посетителей. На этот раз это были папа и дочь. Их Авдотья знала давно. Особенно мужчину. Потому что он актер одного из местных театров.

А людей, влюбленных в этот город, делающих для его жителей что-то особенное, уж точно все знают в лицо.

Тем более, что в одном очень уютном старинном особнячке, где расположился винный бар, проводились, так любимые Авдотьей, читки пьес, актерские и режиссерские эксперименты для малой сцены. Казалось бы:  не библиотека, не дом культуры, а просто винный бар... И это всегда было мило, искренне и здорово, как в домашнем театре — только для своих… Так вот папа этой девочки был частым гостем тех посиделок — он читал, играл…

Мужчина лет 55, а вот дочка у него маленькая: школьница начальных классов. Она сняла пальто и дефилировала по кафе в красивом платье с пышной юбкой, но без рукавчиков. Все смотрели и улыбались, а той очень нравилось внимание людей.

« тоже актрисой будет, как папа,» - подумала Авдотья.

Мужчина с девочкой, уже с подносом, извиняясь, подсели за столик к бабушке с внуком, ровесником девочки, потому что других мест и не было.

- Привет, Милка! - сказал мальчик.

- Привет, Захар, тоже с елки? - улыбаясь вопросом ответила девочка.

- Ага, ты где была?

- Я в театре, а ты?

- А я в концертном зале.

Взрослые молча наблюдали за всем происходящим.

- Бабушка, это Мила, мы в одном классе учимся. - пояснил наконец мальчик.

- Надо же, какая встреча! Я бабушка Захара Ирина Алексеевна, - представилась женщина мужчине.

Тот немного смутился, но тоже улыбаясь представился:

- Игорь, папа Милы, мы вот тут часто бываем, а вас ни разу не видели.

Ирина Алексеевна была сухощавая, стройная, красиво, со вкусом одетая, светлые волосы уложены в прическу, смотрела она открыто и держалась уверенно.

А вот Игорь, если на сцене он был видным, притягивающим к себе всеобщее внимание зрителей своей игрой, то тут за столиком как-то потерялся, оказался невысокого роста, большеголовый, смущенный всей этой ситуацией.

- Мила, тебе не холодно? - заботливо спросила Ирина Алексеевна, - мама не положила тебе кофточку в ранец? Может стоит ее достать и надеть, а то в кафе прохладно…

Мила болтала с мальчиком, они делились впечатлениями о елочных представления и подарках, на секунду отвлеклась:

- Нет, спасибо, мне не холодно.

Мужчина покраснев от неловкости, ответил:

- Я тоже говорил Милочке, что надо было надеть что-то потеплее, но она у меня самостоятельная не по возрасту. Мы с ней вдвоем живем. Она у меня поздняя…

Повисла неловкая пауза, да еще каждый взрослый купил себе по бокальчику горячительного, потому что они устали от детского праздника, был холодный зимний вечер, и дома их никто не ждал, а хотелось хоть какой-то видимости, ощущения праздника.

Но вот сейчас почему-то эти два посторонних друг для друга посетителя кафе испытывали странное чувство неловкости, как будто оправдываясь в своем таком рядовом желании выпить по 50 грамм коньяка за ужином, как будто им было важно, что бы каждый из них не подумал чего-то плохого об этом случайном посетителе кафе, словно они имеют какие-то обязательства друг перед другом…

Первым нарушил неловкую паузу мужчина:

-а не хотите кофе? Он тут просто необыкновенный, я сюда каждое утро прихожу ради него.



Ирина Алексеевна вдруг рассмеялась весело:

- Не поверите, но я сюда тоже из-за этого кофейного агрегата заглядываю, только в обеденный перерыв, уже столько лет.



Игорь смотрел на такую искреннюю красивую улыбку Ирины Алексеевны, ее добрые глаза, и с сожалением в голосе сказал:



- Как жаль, что мы с вами приходили сюда столько лет в разное время…



И снова повисла пауза.



Игорь резко поднялся и устремился к стойке заказывать кофе, но он просто остановился там, стуча карточкой по столешнице, о чем-то напряженно думал, и только голос продавщицы вернул его к реальности:

- Карточку приложите…



- Я даже не спросил, какой она предпочитает!



- Капучино с одной ложкой сахара и корицей, - назидательно ответила продавщица, ведь она столько лет знает всех своих постоянных клиентов, хотя других тут и не бывало.

И вообще, Авдотье показалось, что все краем глаза наблюдали за той четверкой, что случайно оказались за одним столом.

когда Игорь нес на подносе тот самый капучино с коричным сердечком на молочной пленке, вдруг кофемашина, как зафырчит:

- уррр, чих пых!

Сообщая всем о том, что ещё одна порция божественного напитка приготовилась.

Мужчина, от неожиданности вздрогнув, обернулся и пролил на свои светлые брюки кофе. "вот сразу видно, что без женщины живёт, такой моветон: светлые брюки зимой и вечером, девочка с голыми руками в такой холод..." - подумал про себя каждый первый, с интересом наблюдая за развивающейся драмой.

Казалось, что люди, пьющие вино за столиками в эркерах, со всех диванов, Авдотья с одиночного кресла затаили дыхание в ожидании чего-то захватывающего. И вот оно, свершилось!

Ирина Алексеевна уверенным, твердым голосом, практически приказала, пресекая панику:

- так, ничего страшного! Пойдёмте ко мне, я живу в этом доме! Сейчас все исправим!



И пока те собирались, посетители, переживая за этих таких незнакомых, но и одновременно уже почти родных людей, потому что они все друг друга видели постоянно изо дня в день, из года в год на протяжении многих лет, приходя сюда в гости к этой старой кофе машине, агрегат который просто пропитался ароматом зёрен арабики, поэтому напиток получался божественным, как бы Игорь не передумал идти к Ирине Алексеевне спасать свои не по сезону надетые светлые брюки, затаив дыхание выпустили из рук вилки и ложки, поставили бокалы на столы, и даже перестали жевать, пока за теми не закрылись двери.

- урр, чиф, пфы! - сказала кофемашина, и девушка за стойкой громко сообщила:

- латте для двоих готов!

тогда все выдохнул и с каким-то особенным чувством подняли бокалы…



Наконец пришли подруги Авдотьи, с порога начали снимать пальто, здороваться с продавщицей, улыбаясь, поинтересовались наконец:

- А ты чего такая счастливая?



- ой, девчат, сейчас такой спектакль был, театр отдыхает, и знаете, я уверена, что они будут вместе.



Прошло достаточно времени, и как-то в том старинном особнячке проходила еще одна читка пьесы про необыкновенную любовь, где Игорь как-то особенно сегодня блистал и был великолепен, Авдотья заметила за дальним столиком в уголочке зала сухощавую женщину лет 53, со светлыми волосами, уложенными в милую прическу, она пила прекрасное вино, другого тут и не подают, улыбаясь смотрела на актера, а тот в самые романтические моменты пьесы бросал влюбленные взгляды в дальний угол зала.



И Авдотья поняла, что этот театр одного актера был для единственного зрителя.
***

Но однажды в кафе начался длительный ремонт. Авдотья какое-то время терпеливо ждала открытия , но потом уже потеряла надежду. Заходила между делом в другие кофейни, где подавали разные, но не такие, как у той старинной, громоздкой кофе машины, запчасти которой так пропитались ароматом зёрен арабики, что напиток получался просто волшебным, кофе. Она ела мороженное в модных стеклянных чашках, очень скучала по обычным эклерам с заварным кремом, потому что в других кондитерских подавали с новомодными фисташковыми, клубничным и карамельными, но нет, не кремами, а вкусами...

Иногда Авдотья встречала бывших постоянных посетителей в тех других кафе, и ей казалось, что они тоже грустят и скучают по "Дюймовочке". Все они были , как рыбы выброшенные на берег, мечтающие попасть обратно в  свою стихию. Риэлтор скучал безнадежно в одиночестве, "Кощей" просто потерялся в иных интерьерах и выглядел, как обычный старик. Больше ничего никого не объединяло...

Жизнь текла своим чередом, не одним же кофе живёт человек, но известие о том, что огромная старинная, такая громоздкая машина сломалась, и после ремонта в кафе установили новомодные агрегаты, повергла Авдотью в шок, оказывается ничто не вечно под луной!

Ей даже как-то неловко было перед собой признаться, что она расстроилась просто до слез, когда узнала об этом, обедая в только что, так неудачно отремонтированном кафе, где из-за гладких стен гуляло звонкое эхо, а для удобства посетителей наняты были официанты, очень внимательные и услужливые. К тому же маленькая витрина с выставленными в ней готовыми порциями салатов, кусочков торта, румяных пирожков, которые так возбуждали аппетит, и самое главное, что девушка никогда не отказывала в выборе покупателю и терпеливо доставала понравившуюся порцию из самого дальнего уголка, была ликвидирована. Теперь предъявляли обычное меню на бумаге, как везде. Авдотья даже не помнила названия любимых блюд, потому что раньше это было так: "салатик, пожалуйста, кофе и трубочку." И на подносе автоматически появлялся любимый салатик, нужный кофе и чудесное пирожное трубочка.

Но самое ужасное, когда она не услышала привычного "урр , чиф, пыф!", то поняла, что эта страница в ее жизни перевёрнута. у железа тоже свой век. Что уж говорить о человеке, а Авдотья как-то вдруг почувствовала себя такой же древней, как та поломанная старинная кофе машина, и у нее где-то на подсознании стали мелькать аналогии и соответствия с участью громоздкого агрегата - как бы самой не очутиться на "свалке". Вот уже и доктора настоятельно рекомендуют отказаться от такой крамолы, как кофе, сладкое и тем более коньяк, даже в такой мизерной дозе.

Авдотья теперь старается прогуливаться по другим дорожкам, что бы не проходить мимо того места, где была "Дюймовочка", а сейчас нет даже вывески, только надпись на витрине "cafе" на новый лад, где раньше, когда Авдотья была молода, подавали волшебный кофе, а люди наслаждаясь ароматами шоколада, утопая в приятной тишине, ощущали себя членами тайного клуба почитателей старинной, такой громоздкой кофе машины.




Постукивая ногу об ногу, Авдотья старалась согреть их, потому что даже пятиминутное ожидание на таком сильном морозе, как сейчас, в предновогодние дни, было невыносимо. А в этом году, как никогда, зима выдалась морозной. Но даже такие суровые обстоятельства не смогли нарушить традицию подруг - ходить на какой-нибудь волшебный спектакль перед праздником, потому что душа просила праздника, как в детстве, чуда.

- Авдотья, прости, транспорт задержал нас! - извинялись подруги за свое опоздание.

- надо было встретиться в кафе, - посетовала одна из женщин.

- я заходила, все занято! - оправдывалась Авдотья.

- эх, жалко Дюймовочка уже не та… - грустно заметили подружки.

- год не заглядывала в то кафе, а что там делать? Хорошего кофе не подают, неуютно после ремонта, - с досадой в голосе сказала Авдотья. Женщины, вздыхая поспешили в театр.

И там они забыли про свои печали, как девчонки смеялись, плакали, радовались за героев, вышли с представления и долго молчали.

- расходиться не хочется, так все волшебно было, - размышляли вслух приятельницы.

- но у нас полно времени, только всё-таки надо зайти посидеть куда-нибудь, мы тут замерзнем, и вместо новогоднего чуда, будут три снежных бабы, - пошутила одна из подруг .

- девочки, а как здорово было в Дюймовочке, я скучаю по кофе, который готовился в той кофе машине, помню в молодости мне так плохо бывало по утрам, а от волшебного напитка сразу все проходило, - пожаловалась Авдотья, - а потом, вы будете надо мной смеяться, но когда там все сломалось и перестало существовать, то как будто во мне тоже что-то сломалось, я почувствовала , как все хрупко и не вечно, да уже и жизнь пролетела...

- Авдотья, перестань, мы сейчас все втроём заплачем, как дуры, - утешали подружки, - ведь скоро новый год, давайте у деда мороза попросим, что бы все вернулось, и стало как было. А мы стали молодые...да хватит тебе, не реви.

- да это от мороза слеза, - оправдывалась Авдотья, - вы же не думаете, что я из-за железки плакать буду...а может и буду, это как старинное зеркало разбить, а вдруг там есть зазеркалье, и те кто смотрелись в него так там и остались, а когда оно разбилось, они умерли окончательно, есть же аура, атмосфера, особенные места. Может и от нас в том кафе остался след, а теперь его нет.

Авдотья замолчала, подружки тоже. Каждая думала о своем, о том что все таки важно - оставить свой след, даже в виде ауры, о неизменности бытия, о традициях. Как у классика: ...и повториться вновь и вновь…

Они даже не заметили, как повернули на знакомую аллею к любимому когда-то кафе.

- ой, ущипните меня! - почти закричала Авдотья, глядя на вывеску , а там светилось неоном "Дюймовочка".

Три взрослые женщины остановились пораженные. Потом несмело, словно золушки на своем первом балу, вошли в зал. Авдотье перехватило дыхание, а на глаза предательски навернулись слезы, потому что в зале стояла та самая витрина с пирожными и готовыми порциями салатов.

- добрый вечер! - это приветствовала их девушка за прилавком, та самая , без возраста, - вам как обычно?

Подруги озираясь по сторонам, рассеянно ответили:

- да...

- урр, чиф, пыф! - сказала старинная, огромная, такая громоздкая кофе

машина...

Авдотья, смотря по сторонам, вдруг сказала громко:

- с наступающим новым годом, друзья!

в ответ в ее сторону обернулись люди, и, они единодушно ей ответили, словно понимая Авдотью, поднимая свои бокалы:

- и вас, тоже!

Авдотья с подругами присела за столик, не переставая улыбаться вот тому риэлтору, что опаивал наивных клиентов таким приторным кофе со сгущённым молоком, и судя по его улыбке, дела у него шли отлично, странному дядечке, что вкушал горький эликсир вечной молодости, преображаясь на глазах в бессмертного Кощея, тем милым бабушкам, красиво отпивающим вино из бокалов, девушке неопределенного возраста с нелепо наклеенными ресницами, наконец нашедшей своего единственного и всем остальным членам тайного общества почитателей старинной, такой громоздкой кофе машины.