Принц и нищий

Принц и нищий

Мне сколько? Я уже говорила, что не знаю. По-разному. А ему? Тоже не могу сказать. Но, как минимум, раза в два меня старше. Потому что помню его сколько живу. А он всё тот же. Всё так же бежит. Вдоль проспекта. Городской вечный двигатель. Поджарый, сухонький мужичок. Всегда в отличной форме. Никаких диет, самокатов, велосипедов и скандинавских палок. Только ноги. Спортзал-передвижка.

В руке одна и та же тряпично-серая сумка. С чем-то нужным – иначе бы бросил давно. Одет как нищий-попрошайка в круглогодичной кепчонке. Но нет, не просит. Не лает, не кусается на прохожих, тоже не реагирует. Он заглядывает в бачки (для остальных они мусорные), не пропускает урны. Взгляд быстрый, но цепкий. Как сканер (ничего не проморгать!). Что-то нашёл!? В сумку. И дальше, дальше, дальше.

С утра до вечера, день за днем. Собирает добро. Мне даже в голову не приходит, что ему там случается обнаружить. И главное! Куда и зачем удаётся пристроить сие барахлишко. Ни за что бы не поверила, если бы не знала определённо – удаётся. Может, за рынком у заборчика сбывает свои тряпочки, гаечки, винтики-шпунтики? Но собирать когда? В общем, семь больших печатей. И одна маленькая печаль. Сбыть-собрать? Всё не то. Свинью-копилку спрятать(!).

А тут одна замочная скважина подсказала. Непрост дядечка, ой как непрост. Евстигнеев в образе Корейко. Рабочий день начинается вполне по-пролетарски. Пролетал-полетал по улицам. Вечерний улов – не по-корейковски в вокзальный чемодан, а нормально, деловито – кассиру в банк. Ворох бумажек и горсть мелочёвки. Разбирайся, мол, сама. Так и идёт: курочка по зёрнышку, а свинья уже под завязочку. Но не пришло время Ч…