Поезд во времени. Часть 3. Глава 19

                19

                Миланские приключения

       Видя, горящие от восторга глаза Жанны, Орлов попросил смотрителя показать им театральный зал и сцену, для чего надо было, хотя бы на несколько минут, включить свет. Пожилой человек долгое время отказывался, предлагая им прийти сюда завтра днем и только, деликатно положенная в его карман, золотая монета, заставила его изменить свое решение. В конце концов, ему было скучно дежурить здесь ночью одному, и так не терпелось поведать нежданным ночным гостям о славной истории театра, о его традициях, звездах и тайнах.

    Наконец, он отправился куда-то вниз, чтобы включить на время аварийное освещение, которое, хотя бы, немного, продемонстрировало всю красоту и роскошь великого “Ла Скала”. Теперь Орлов с Жанной остались в ложе только вдвоем, готовые наслаждаться ночной красотой театра или того, что от него осталось. Ведь еще раньше в поезде до того злосчастного тоннеля, граф подумал, что было неплохо пригласить сюда на спектакль молодую девушку, а Жанна еще тогда загадала заветное желание, оказаться здесь с ним в одной из этих роскошных лож, о чем она искренне тут же ему рассказала.

   Внезапно в зале зажегся свет и, хотя ни одна из огромных люстр по-прежнему не светилось, им многое удалось разглядеть. Самое главное, что здание театра не было безвозвратно разрушено, хотя одна из кулис беспомощно свисала вниз, а сам занавес открылся лишь наполовину. А что касается освещения, то, наверное, именно так оно выглядело в момент открытия театра, когда в ложах для зрителей специально зажигались свечи. Но все равно, несмотря, ни на что, создавалось ощущение какого-то необычайно красивого и величественного зрелища, что можно было сейчас прочитать в восторженных глазах Жанны. Пожалуй, единственного, чего сейчас не хватало, так это - только музыки, и она совсем неожиданно раздалась в пустом зале, хотя и на сцене, и в оркестровой яме по-прежнему никого не было.

    В зале раздалась музыка из оперы Антонио Сальери “Признанная Европа”, представлением которой, как раз и открылся театр в конце 18 века. Было совсем непонятно, каким образом это произошло: то ли смотритель специально для них включил еще старую сохранившуюся запись, или просто музыка звучала в их головах. По крайней мере, Орлов с Жанной были поражены гораздо больше, чем, окажись они на спектакле в переполненном зале во время обычного вечернего спектакля. Они еще не знали, что по ходу действия оперы на сцене совершается убийство, но какой-то зловещий режиссер все предусмотрел буквально до мелочей. Откуда-то сверху со страшным криком на сцену свалилось что-то тяжелое, и поначалу можно было подумать, что оборвалась кулиса, но раздавшийся нечеловеческий крик явно выдавал, что это – был человек. Как раз в той части сцены, освещенной ночными светильниками, можно было с трудом разглядеть какие-то неясные контуры несчастного, и Орлов почему-то сразу подумал про любезного смотрителя и даже выглянул из своей ложи, но, тут же над его головой, как будто что-то просвистело, и раздался звук разбившегося за спиной зеркала. Вначале он не сразу понял, что здесь сейчас происходит, но выстрелы продолжали звучать вновь и вновь, как будто их ложа была хорошо видна отовсюду. Та самая знаменитая ложа, которая специально задумывалась, как раз для того, чтобы тайно наблюдать во время спектакля за другими зрителями в зале.

   В первый момент у них мелькнула мысль, что от нападавших можно укрыться где-нибудь здесь в темном и пустом театре, пусть местами и разрушенном, но потом вдруг стало совершенно ясно, что они попали в чью-то хитроумно расставленную ловушку, и из нее надо было побыстрее выбираться. Они снова выскочили в длинное, некогда величественное, фойе, сейчас заваленное какими-то обломками крыши и стен, образовавшимися после бомбардировки союзной авиацией, и бросились на главную театральную лестницу, которая вела прямо к выходу, и где их тоже могла подстерегать смертельная опасность.

   Двери в театр были широко распахнуты настежь и в темноте, опустившейся на ночной город, площадь перед ним казалась какой-то зловещей и пустынной, и они бросились в сторону галереи Виктора Эммануила, чтобы через нее попасть в собор Дуомо, где можно будет надежно укрыться с божьей помощью от непонятной погони.  На счастье, двери галереи были спасительно открыты, но именно в этот самый момент, возле памятника да Винчи вспыхнул огонек сигареты, и оттуда из темноты выступила зловещая фигура. Они бросились в открытые двери, и вскоре в тишине пассажа раздались их торопливые шаги. На какие-то секунды они остановились внутри пассажа, как раз в самой центре латинского креста галереи, чтобы перевести дух и решить, что им делать дальше, но за их спинами, словно звук метронома, раздались чьи-то гулкие шаги.  Казалось, эти шаги неотвратимо надвигались на них со всех сторон, и беглецы бросились туда, где в ночной темноте виднелись очертания величественного собора. Когда, казалось, они уже вырвались на свободу на площади перед Дуомо, то прямо перед ними, откуда не возьмись, остановилась повозка, и к звуку неотвратимых ночных шагов, добавилось еще и призывное лошадиное ржание. Жанна с мольбой посмотрела в растерянные глаза графа, который впервые за время их недолгого знакомства, просто не знал, как им следует поступить дальше, хотя уже неоднократно попадал и не в такие переделки.

   Орлов действительно был растерян и опустошен от этой необъяснимой погони за ними, которая началась у полуразрушенного театра “Ла Скала”. Сначала в его голове мелькнула мысль просто остановиться и спросить у назойливых преследователей: эй, синьоры, что вам он нас надо? Вы, наверное, нас с кем-то перепутали. Но когда в него попала очередная пуля, то он сразу понял, что никакого разговора с ночными охотниками у них не получится, потому что их просто хотят убить.

   Граф с трудом, подхватив за собою Жанну, бросился к повозке, в которой, к счастью, никого не было, и первое, что в эту секунду ему пришло ему в голову: неужели ему придется еще и поработать кучером, но лошадь сразу рванулась с места, как будто знала, что сей час тут происходит, и где буквально через несколько секунд оказалось сразу несколько спешащих мужчин. Глядя в сторону, уносившейся в темноту ночи повозки, они еще какое-то время продолжали стрелять в безоружных беглецов, но все их попытки, ни к чему не привели.

   Преследователи поняли, что с ними будет дальше, когда ними раздался чей-то зловещий голос:
- Вы их упустили, идиоты, и будете строго наказаны, если не доведете свое дело до конца.
   
  Потом голос на какое-то время замолчал, а потом неожиданно громко захохотал, и этот смех звучал как-то особенно зловеще и устрашающе на площади прямо перед знаменитым Собором.

    Повозка привезла Орлова и Жанну на ту самую площадь перед вокзалом, откуда они выехали на машине буквально несколько часов назад, чтобы сходить в оперу.  Она снова была уныло пустынна, и освещалась только огнями старого вокзала, но они еще долго не выходили из повозки, пока Жанна обрабатывала раны своему, совсем уж обессилившему от ранений, графу. Все это время лошадь терпеливо ожидала, пока ее пассажиры не закончат заниматься своими делами, а когда те, наконец, вышли из повозки, то сразу умчалась по своим делам куда-то в пустоту миланской ночи.

   Они, молча, остановились перед входом в Милано Чентрале, долго не решаясь туда зайти, пока громко не хлопнула массивная дверь и оттуда, громко переговариваясь, не вышла шумная толпа полуночных пассажиров. Те, словно разбудили их ото сна, и они решительно двинулись вперед из города, куда давно уже хотели попасть вместе и который встретил их так неприветливо. Орлов равнодушно скользнул по расписанию, которое уже давно их не интересовало, поскольку поезд давно их отучил от мысли, что кроме него еще существуют и другие маршруты. И в самом деле, куда им дальше сейчас ехать: может, махнуть в Париж, ведь Жанна там никогда прежде не была, а остановка в Сен-Деми просто не идет ни в какой счет. А можно просто поехать на Лазурный берег, о такой роскоши Жанна даже не мечтала, а у него там даже был собственный домик, который он выиграл в последний раз в казино, но так про него даже, ни разу и не вспомнил. Если все не осталось в прошлом, то можно поселиться на какое-то время там, чтобы начать жить вдвоем и совершенно неважно, какое там время. А можно просто сесть на поезд Милан-Рим и выйти на вокзале Трастевере, чтобы начать новую жизнь. Интересно, такое возможно, ведь они живы, еще совсем молоды и красивы, и у них еще вся жизнь впереди? Неужели, на этой огромной планете не найдется для них места, ведь им много не надо, они прекрасно чувствовали себя даже в маленьком купе поезда “Санетти”.

   Но в расписании движения сегодня не было никаких ночных поездов, и они уже хотели пойти поискать гостиницу, чтобы остановится тут, хотя бы, до утра. Но в этот самый момент в тишине вокзала вдруг раздался хорошо знакомый им гудок, который всегда так требовательно собирал пассажиров поезда и на который, те покорно сбегались отовсюду, где бы они в это время не находились. Но на этот раз они уже были совсем одни, а поезд “Санетти” остановился совсем недалеко от них, чтобы продолжить вместе с ними такое бессмысленное и такое чудесное путешествие.

   Впервые за последнее время Орлов устало улыбнулся и учтиво подал Жанне руку, и они направились к первому вагону, чтобы вновь занять свое купе, а дальше, пусть будет так, как будет. Странное дело, но поезд сейчас выглядел каким-то похорошевшим, его вагоны блестели свежей краской и чистотой, как будто те несколько часов, которые они в нем отсутствовали, он использовал для того, чтобы привести себя в порядок. Как только они заняли свои места в вагоне, поезд медленно тронулся, как будто наверняка знал, что ждать ему уже больше некого.

     Уставшие от ночной погони, Орлов с Жанной с удовлетворением наблюдали, как за окнами вагона медленно проплывал старый вокзал Милано Чентрале, оставляя в прошлом их недавние неприятности. Они даже не заметили, как на подножку последнего вагона, успели вскочить несколько торопливых мужчин, которых ночью в галерее Виктора Эммануила они вначале приняли за безобидные ночные тени спящего города.

   А еще граф подумал про себя, что когда-нибудь ему все-таки придется еще сюда вернуться вместе с Жанной, что досмотреть до конца эту интересную оперу, но уже в нормальной обстановке после завершения всей этой чертовщины. Он даже улыбнулся своим таким немного нелепым мыслям так, что Жанна прижалась к нему, не веря, что все так благополучно для них завершилось.