8. Мальчик на побегушках

     Это седьмой рассказ из серии “Бизнес. Начало”. Здесь я расскажу о том, как в 37 лет начинал практический бизнес, короче о том, как я, будучи уже солидным человеком, пытался влиться в деловой оборот города. Вспоминаю об этом с мурашками на коже. А куда денешься? Моя армейская специальность, где я был профи и был востребован, никому здесь не нужна. Приходилось начинать с нуля и быть мальчиком на побегушках. Вспомнить стыдно.

-------------------

        Старайся работать с теми, кто сильнее тебя, такие люди помогут тебе
        расти.
        Уле-Эйнар Бьорндаллен.

        Не переживай из-за неудач, ведь достаточно выиграть всего однажды.
        Дрю Хьюстон.

-------------------

     Прошёл месяц. Других заявок у полковника не было. Мне начинало казаться, что я зациклился на нём и не рассматриваю другие возможности, хотя периодически просматривал газетные объявления и даже раз шесть-семь ходил на собеседования. В то время были только газетные объявления. Ни интернета не было, ничего другого не было.

     Выяснилось, что моё свидетельство об окончании курсов предпринимательства абсолютно никого не интересует ни в каком раскладе. Никто даже смотреть на него не хотел. Это было мне ещё одним уроком в плане понимания того, что нужно рынку. Ему нужны люди, способные тащить дело, а не жонглировать бумажками об окончании того-то и сего-то. Все знают устоявшийся стереотип о двоечниках, ставших генеральными директорами и отличниках, так и не сумевших продвинуться в карьере. Будь у тебя хоть пять дипломов красного цвета и с оттиском десяти российских орлов на титульном листе,  никто даже смотреть не станет.

     Но проблема была не только в моих базовых бизнес-знаниях, не востребованных руководителями бизнесов именно по причине их базовости, то есть по причине того, что они ни о чём. Обо всём, но ни о чём конкретном. То есть знания были весьма поверхностными, а это не устраивало никого из работодателей. Переучивать меня никто не собирался. Это лишнее время и деньги. Кому это надо? Никому.

     Проблема была и в том, что не все предложения я мог скоррелировать со своими представлениями о себе. Множество объявлений явно не подходили мне по причине моего “великого” армейского прошлого и воспитанного этим прошлым личного статуса, не позволявшего рассматривать заведомо неприемлемые варианты, предлагавшие род деятельности ниже моих амбиций. А таких было подавляющее количество. Никто не приглашал на руководящую должность или хотя бы на должность помощника. А я, учитывая своё прошлое и свои амбиции, рассчитывал на стажировку в должности руководителя. Только позже я понял, как я заблуждался. Никому не нужен ни заместитель, ни помощник из числа первых встречных. Люди уже наладили свой бизнес и в замах у них ходили те, с которыми начинался бизнес. Никаких посторонних.

     Объявления пестрили рабочими специальностями, далёкими от моего воображения, наполненного красивыми картинками из розовых прерий, где я в супер-пупер навороченном кабинете принимал на подпись от юной смазливой помощницы папки с разными сногсшибательными проектами. Блин, подполковник я или кто?

     Итак, прошёл месяц. Понемногу в моих мыслях стало всё чаще предательски всплывать воспоминание о разговоре с Надеждой Александровной (для краткости – Н.А.). Время идёт, а ничего подходящего на горизонте не появляется. Полковник молчит, газеты, как сговорившись, плодят лишь неприемлемое, а семья, Ольга плюс четверо детей, каждый вечер встречают меня немым вопросом в глазах: “Ну как, нашёл что-нибудь?” Я вздыхал, упирал глаза в потолок, но пытался успокоить их обещанием, что вот завтра-то уж точно мне улыбнётся удача.

     Удача не только не желала улыбаться, но и вообще исчезла с горизонта. Всё было ужасно настолько, что я вынужденно принял мысль о вторичном посещении “офиса” Н.А.  и даже начал мандражировать от мысли, что место уже занято.

    Порядок моих рассуждений принял следующий оборот: Да, то, что она предлагает, это не только не верх моих притязаний, это даже не вариант, чтобы чувствовать себя более-менее удовлетворённым. Но… я смогу участвовать в реальном бизнесе, а не в его квазиверсиях, которые предлагал рынок, но которые, при детальном анализе, лишь формально выглядели как бизнесы, являясь, на самом деле, лишь рутинными делопроизводствами с очень ограниченным погружением в настоящий творческий бизнес, приносящий кайф и деньги.

     Я надеялся, что первичная практика, пусть пока только в области сбыта продукции, послужит мне начальным импульсом для вхождения в более глубокие слои предпринимательского сообщества. Я не стану задерживаться надолго в союзе с Н.А., и как только постигну основные технологии торговли и взаимодействия бизнесменов, я начну своё дело.

     Лелея в себе эти мысли, я вновь пришёл к знакомой двери и нажал на знакомый звонок. Мне было крайне неудобно приходить к ней, памятуя о моём отказе месячной давности. Мне было стыдно. Стыдно за мой гонор, высказанный в моих тогдашних словах. Мне было стыдно за то, что мои амбиции, которые я продемонстрировал тогда, оказались несостоятельными. Оказались воздушными шариками, наполненными лишь воздухом. Шарики лопнули, и образовался пшик и я, стоящий у двери, полный смирения и готовности принимать судьбу в том виде, в котором мне было предложено принять её месяц назад.

     Н.А. всё поняла. Поняла, что мужик безрезультатно мотался по городу в поисках красивого продолжения жизни, но нашёл лишь этот самый пшик, и вот стоит, переминаясь с ноги на ногу, и затравленно смотрит на свою благодетельницу.

     Никакой договор, естессно, подписан не был. Обо всём договорились устно. Но одну уступку, кстати, неплохую, она мне всё же сделала. Мои комиссионные были немного увеличены. Видимо, её всё же подстёгивала проблема с отсутствием помощника. Ну, хоть что-то, за неимением вообще ничего.

     Ребята, чувствуете, что у меня начался новый жизненный этап? Если ещё не поняли этого, то постарайтесь глубже проникнуть в мои разочарования, возникшие уже на стадии поиска работы.  Да и кабальные условия сотрудничества с Н.А. настроения не добавляли. А что делать? Пришлось включиться в работу.

     Началась полоса моих унижений от ублюдков, чиновников мелкого пошиба,  взгромоздивших свои задницы на трон самого незначительного уровня. Вот такая особенность наших российских “слуг народа”. Многим из них по природному и образовательному максимуму быть бы всего лишь подъячими в деревенских приходах. Но нет. Каким-то неизъяснимым образом их вознесло в кресло ответственного сотрудника. А так как при этом они продолжали оставаться в своём недообразовании и недовоспитании, то возомнили себя решателями судеб других членов общества. Это очень больно хлестало по моему самолюбию. Я чуть ниже расскажу об этом, и вы удивитесь моей терпимости. Но за моей спиной стояли (вы помните?) Ольга плюс четверо, и выкобениваться в каждом случае оскорбления моих амбиций представлялось ненужной реакцией, чреватой потерей клиента и недополучением вознаграждения.

     Работа моя представляла собой то, чем в современных условиях занимаются менеджеры по сбыту, которых нынче стало модно величать директорами по маркетингу, или директорами по развитию бизнеса, или заместителями генерального по коммерции. Но если сейчас у каждого из них есть сформированная телефонная клиентская база, набивавшаяся годами, то в те годы первоначального накопления любой деловой информации, всё это, для многих и многих фирм,  происходило впервые. Не существовало отработанных стандартов взаимодействия фирм и предприятий по той простой причине, что развалившаяся экономика разорвала наработанные связи между обанкротившимися сбытом и снабжением. Но свято место пусто не бывает. Возникли структуры малого бизнеса, которые по новому начали весь путь развития, начиная от установления взаимосвязей и выработки форм учёта этих связей.

     Я оказался на самом острие этого, набирающего ход по всей стране, процесса. Впоследствии я благодарил свою судьбу и Н.А. за эту возможность, позволившую мне ознакомиться с бизнесом с самого начального уровня, с самых базовых позиций, необходимых для полного освоения технологий предпринимательства. В последующем для меня не оставалось ни белых пятен, ни тайн в торговых операциях, что позволило мне достичь запланированных успехов в плане реализации собственных целей и обеспечения семьи приемлемыми условиями материального существования.

     Но пока я не привык к своему новому положению и пока во мне не проклюнулись ростки понимания важности дела, которым я занимался, я сильно переживал по поводу своего низкого социального положения. А также по поводу крушения иллюзий о красоте и лёгкости частного бизнеса, являвшихся результатом поверхностного знания о сложности зарабатывания денег. Ведь за двадцать лет службы я даже не задумывался об этом. Наступал день получки и все мы, с шутками и прибаутками, выстраивались в очередь возле полковой или институтской кассы, получали месячное довольствие и расходились радовать свои семьи, ощущая приятную бугристость денег в карманах. Проявления частной инициативы для обладания деньгами не требовалось. Мы в этом смысле были блаженными потребителями, не вникающими в подводные механизмы функционирования  экономики. Мы лишь верили в суть своего предназначения. А суть проста: Мы служим Родине, и за это она ежемесячно благодарит нас некоторым количеством дензнаков.

     Я брал телефонный справочник, обзванивал подряд все предприятия и “впаривал” им заготовленный аудоиотекст о товаре и об его величайших преимуществах  перед товарами конкурентов. Хотя товара я ещё и в глаза не видел. Впервые тогда я услышал слово “скрипт” (сценарий разговора с клиентом чтобы склонить его к покупке) и мне казалось, что это главное в построении взаимосвязей. Оттарабанить текст по скрипту было несложно, но, как оказалось это не главное, далеко не главное.

     Технология бизнеса моей хозяйки выглядела совершенно архаичным образом. Я должен был звонить, расхваливать товар, ублажать абонента хотя бы на то, чтобы приехать к нему и ознакомить с “мировыми шедеврами” швейного или обувного производства, которые мы готовы поставить в любом количестве, в кратчайшие сроки и по самым низким ценам. Всё это было враньём от первой до последней буквы, так как никакого товара в наличии не было. Были только образцы. И возможности “скорейших поставок” тоже зависели далеко не от нас, а от наличия товара у поставщиков, у которых, как правило, были свои проблемы, и выбить что-то для себя было возможно далеко не всегда.

    Если клиент вёлся на мою, такую многообещающую рекламу, то я договаривался о встрече, брал несколько наличествующих образцов, распихивал их по огромным челночным клетчатым сумкам и тащился с ними в общественный транспорт для демонстрации потенциальному покупателю. Машины тогда ещё не было, а “Жигулёнок” первой модели приказал долго жить.

     При этом я испытывал непереносимый стыд перед окружающими меня людьми. Они, конечно, не знали о моём прошлом старшего офицера, и не видели во мне чего-то не стыкующегося и необъяснимого. Но ведь я-то знал, и понимал, что со стороны человек, нагруженный двумя огромными сумками, потным и издёрганным субъектом втискивающийся в переполненный трамвай, выглядит как обитатель низших социальных слоев, пробавляющихся самыми ничтожными заработками и не пользующихся уважением интеллектуального  общества.

      Каждый раз я пристально сканировал улицу взглядом, желая убедиться, что на горизонте нет знакомых. Если кого-то замечал, то предпочитал переждать опасность где-нибудь в тени дерева и лишь потом продвигаться дальше по маршруту со своими баулами. Напомню, к тому же, что я был тридцатисемилетним мужчиной в расцвете своей мужской природы, подспудно требовавшей от окружающих соответствующего отношения ко мне. Это те самые амбиции.

     Однако, чем дальше, тем я всё более явственно ощущал, что те ростки, о которых я говорил выше, проклёвываются и придают некий высший смысл моим действиям. Я увидел настоятельную необходимость пройти все вехи бизнеса. Я начинал понимать важность всех этапов для дальнейшего правильного управления бизнесом. Это поддерживало меня и придавало уверенности…

     Ну, так вот, брал я, значит, эти две сумки величиной с автобус и стучал в дверь отдела снабжения, с одним из сотрудников которого, заинтересовавшимся моим пустопорожним телефонным трёпом, я договаривался о встрече.

     Как правило, все присутствующие тут же начинали рассматривать меня, словно это Дед Мороз пришёл с подарками в монашескую келью, непосещаемую сказочными персонажами со дня Творения. Я демонстрировал образцы в лучших традициях “русского втюха”, не забывая при этом производить и личное впечатление на человека, принимающего решение о закупках.

     Если кого-то я смог убедить в перспективах плодотворного сотрудничества с нашей “компанией”, то следовали уже конкретные переговоры об объёмах, сроках, логистике, способах оплаты и прочих сопутствующих условиях сделки. Для организаций это почти всегда были безрисковые операции в связи с тем, что к тому времени отсутствие денег на счетах вызвало к жизни такую эрзац-штуку как бартер.

     Это было не самым лучшим вариантом взаиморасчётов, но другие способы приказали долго жить и мы были вынуждены прибегать к товарообменным операциям, которые порой представляли собой многозвенные цепочки. Звенья, располагающиеся в конце цепочек, знать не знали о тех, кто был в начале. Ненужная взаимозависимость всех участников приводила, порой, к краху таких многоуровневых сделок по причине невыполнения своих обязанностей по взаиморасчётам лишь одним звеном. Все испытывали разочарование сделкой, на которую тратилось так много времени и переговорных ресурсов для состыковки всех звеньев. Хотелось узнать адрес провального звена, приехать к нему в офис и взорвать атомной бомбой.

     Безрисковость сделок для организаций, если не учитывать вышесказанное, означала то, что в бартерной схеме расчёты с нами они производили по факту наших поставок. То есть сначала мы делали поставки своего товара на их склад, и лишь потом могли требовать с них оплату в виде их товара. Варианты наличной или безналичной оплаты за наш товар исчезли даже из мыслей. Вся страна погрязла в бартере. Ходовым средством оплаты был  другой товар. Деньги мы видели только в конце многозвенной цепочки партнёров.

     Я прошу прощения. Я постоянно забегаю вперёд и, возможно, это вносит в мой рассказ некоторую хронологическую неразбериху, но нюансов моего начального пути в бизнесе столько, что постоянно и постоянно в голову приходят воспоминания, и я пытаюсь, пока они не пропали с экрана памяти, фиксировать их на текущей странице. Однако, я не вижу в этом серьёзных неудобств, так как эти воспоминания помогают вам в полной мере представить как мой бизнес, так и моё морально-нравственное отношение к нему во всех психопатических ситуациях, уничтожающих моё самомнение и остатки былой гордости.

     Согласовав наиболее существенные условия сделки с ответственными лицами организации, я брал от них официальную заявку на поставку того или иного товара (пока ещё не договора) и нёс к Н.А.. Она тут же начинала звонить во все концы и выяснять где можно взять такой товар и на каких условиях. Почти всегда этот вопрос упирался в отсутствие данного товара или лишь частичное его наличие у производителя. В этом случае начиналась сущая свистопляска по поиску недостающей части товара. Телефон раскалялся не только от количества звонков, но и от взрывающего воздух мать-перемать. Терять своё лицо перед заказавшей организацией было сродни собственноручному угроблению бизнеса.

     Н.А. для нейтрализации такой запарки начала привлекать меня к таким операциям. Я тоже садился на телефон и обзванивал профильных поставщиков со всего бывшего СССР. Это было ещё одной моей школой, способствовавшей моему выходу на новые горизонты понимания бизнеса и на нужные связи с поставщиками.
 
     Так или иначе, поставщики находились. Проблема была только в том, что половина товара находилась у поставщика в Казани, а вторая у другого, например, в Твери. Но даже эти наши логистические расходы не становились препятствием, хотя и вздували наши издержки вплоть до их соизмеримости с отпускными ценами. Такие сделки были абсолютно не рентабельны, но мы должны были сохранять таких клиентов во имя их дальнейших заказов, которые могут принести ощутимую прибыль потом. Уже тогда все начинали понемногу понимать, что означает нерусское слово “имидж”, старались, как могли, завоевать авторитет на рынке и поддерживать его в дальнейшем.

     Однако, не стану более детально описывать нашу повседневную рутину, так как мой слишком скрупулёзный подход к делам, представляющим интерес лишь для людей, прошедших ту же школу бизнеса, может отторгнуть значительную часть читательской публики, которой не очень интересно читать о скучном.

     Так продолжалось месяца четыре. За это время я установил контакты со многими местными заказчиками, а в записной книжке у меня сосредоточилась инфа о многих поставщиках, с которыми я уже имел контакты.

     Как вы понимаете, продолжать работу с Н.А. в том же качестве стало для меня неприемлемо. Я освоил азы предпринимательства, заимел рабочие контакты с нужными людьми и был готов отправиться в самостоятельное плавание.
 
     К тому же, меня, всё же, угнетало подчинённое положение по отношению к женщине. Этот обычный для прошлых веков мужланский эгоизм, был воспитан во мне годами армейской службы, где женщины, по причине неимения военного образования, были на второстепенных ролях, имеющих слабое отношение к боевой работе части. К тому же, будучи православным христианином, я также, не раздумывая, принимал традиционный христианский тезис о том, что мужчина глава семьи. Примеры этого я видел сплошь и рядом. Особенно в провинциальных райцентрах, выходцем из которых, собственно, я и был.

     Для меня было более привычно не женское доминирование, а другая дискриминация. Мужская в отношении женщин. Я, конечно, не был апостолом гендерного неравенства и ни в какой форме не демонстрировал никому своё отношение к этому вопросу, но кое-что из имеющихся в обществе на сей счёт постулатов, осело в моих мозгах и сформировало мой код поведения в отношении женщин. Впрочем, как и у многих мужчин моего поколения и моего статуса. То есть женщина - это друг, помощник, жена, мать, хранительница очага, но никак не начальник, своим начальственным положением и мнением подавляющая волю подчинённых мужчин.

     Напомню, что это было тридцать лет назад. В реальной жизни, особенно в социальной жизни нашей страны, ещё даже близко не было видимых обществу возмущений женщин по поводу их социальной зависимости. Все принимали жизнь таковой, какая она была, спокойной, размеренной, устоявшейся в своём  архаичном совместном существовании мужчин и женщин.

     Эмансипация взорвала тишину позже. Женщины обнаружили, что у них есть права и заявили об этом.  Мы, чувствуя женское наступление на заповедные мужские территории, повозмущались неуважением к традициям, но приняли новые правила игры, тем более, что женщины оказались очень активными участницами нового реформаторского движения, призванного поставить мужчин на место и избавить их от предрассудков в области их величия и безгрешности.
 
   Вай, вай, прошу прощения, меня опять повлекло в размышлизмы, не очень уместные на этом этапе моих воспоминаний. Извините. Я возвращаюсь на путь истинный и ограничусь лишь малым замечанием о том, что моя зависимость от женщины-начальницы не очень сильно, но всё же напрягала меня психологически и подтачивала мой эгоизм.

    В общем, как вы, друзья,  понимаете, у меня сложились все условия для отпочкования от Н.А. и занятия собственным независимым бизнесом.  Я собрался с духом и объявил об этом Надежде. Она была совершенно не глупой женщиной и сказала, что давно предполагала мой уход в самостоятельное плавание. Уж слишком несовместимой была моя работа в должности сбытовика при женщине-директрисе с теми амбициями, что читались в моих глазах.

    Расстались мы по-хорошему и долго ещё сохраняли партнёрские отношения на почве нашего дальнейшего сотрудничества. Ведь я, перейдя на свой хлеб, остался в русле той индустрии, которой занималась и она. Мы фактически стали конкурентами, но наша бывшая совместная работа, в которой мы прониклись уважением друг к другу, предопределила наши честные отношения на долгие годы вперёд.

    Я благодарен ей за науку и за то, что именно через неё для меня была открыта дверь сначала в маленький, а затем и в большой бизнес.

-------------------

      Из всего этого периода мне чаще всего вспоминаются эти две огромных челноковских сумки с клетчатым рисунком, в которые, при некотором усилии, можно было запихнуть маленький магазин. Я часто вижу себя, красного от тяжести и от стыда, протискивающего самого себя и сумки в дверь трамвая. Машина моя, “Жигулёнок” первого выпуска, к тому времени уже дышала на ладан и больше она на мне ездила, чем я на ней. Поэтому моими транспортными средствами были трамваи, троллейбусы и автобусы. Я вижу недовольные моими общими габаритами лица пассажиров. Вижу себя, пережидающего в укрытии, когда скроется из глаз кто-то знакомый. Вижу брезгливые усмешки заводских снабженцев, считающих нас, частников, ненастоящими, нестатусными для равноправного общения. Не дай бог вам, ребята, пройти через всё это. Не дай бог. Хотя и следующий период своего самостоятельного скитания в бизнесе я начинал точно так же, с сумок, трамваев и кислых физиономий морально недоразвитых партнёров из госпредприятий. Не дай бог…

     Вспоминаю об этом с чувством собственного достоинства, так как я доволен своей выдержкой в те дни, позволившей мне пробиться через унижения, которые я переносил, будучи в полной памяти о своей успешной  военной карьере, о своём недавнем социальном положении, соответствующем моим внутренним потребностям в признании обществом моих заслуг. Выдержка и ещё раз выдержка, обусловленная моим упорством в достижении поставленной цели независимо от препятствий. Это именно то, что позволило мне, спустя тридцать лет, стать тем, кем я хотел стать и кем являюсь сегодня.
 
О дальнейших событиях читайте в рассказе “Первые хорошие деньги”.