Командировка на войну. Глава. 65 Мемуары

Глава. 65           Усмирение Чечни.


Если врага нельзя одолеть мечом – впусти в его юрту змею !

Восточная мудрость


В этих словах – вся система генерала Ермолова. Он смотрел на все мирные и немирные племена, населявшие Кавказские горы, если не как на подданных России, то рано или поздно долженствующих сделаться ими, и, во всяком случае, требовал от них безусловного повиновения.

Прежняя система подкупа и задариваний в его руках сменилась системой строгих наказаний, мер суровых, доходящих до жестокости, но всегда неизменно соединённых с правосудием и великодушием.

В 1818 году в письме графу Михаилу Воронцову, которому много лет спустя придётся продолжить дело своего друга и соратника, Алексей Ермолов отмечал: «Я заложил тут крепость, именуемую Грозная.

В ней будет гарнизона до тысячи человек и страху для чеченцев на пять. В будущем году устрою ещё одну не столь большую крепость и в нескольких пунктах при удобнейших через Сунжу бродах редуты, и чеченцы станут сговорчивее.

Потом деревни чеченские, в которых укрываются под именем мирных разбойники по соседству наиболее вредные, истреблю. Раздам прекраснейшие их земли казакам нашим, которые или совсем в них нуждаются или имеют весьма неудобные».

Итак, следуя намеченному плану, войска переправили за Терек, где 10 июня 1818 года торжественно заложили шестибастионную цитадель, получившую говорящее имя «Грозная».

Через пятьдесят лет на месте крепости Грозной возведут город. А ещё через сто тридцать лет он превратится в руины…

С крепости Грозной началось возведение Сунженской военной линии. Дюжина свежевыстроенных редутов (по-нынешнему — блокпостов – прим. от авт.) соединялась между собой широкими просеками, по которым беспрестанно курсировали казачьи патрули.

Таким образом, чеченцев отрезали от единственной своей плодородной равнины и загнали в бесплодные горы, в голод и нищету.

При строительстве крепости Грозной чеченцы постоянными набегами изнуряли солдат генерала Алексея Ермолова, и тогда он решил их проучить.

Он приказал пятидесяти отборным казакам из своего конвоя выехать вечером из крепости на назначенное место и затем, подманив к себе чеченцев, бросить пушку, а самим уходить врассыпную…

Перед выдвижением казаков местность внимательно осмотрели, тщательно измерив расстояние для орудий. Как только казаки вышли из лагеря, артиллеристы с пальниками в руках стали ожидать появления горцев.

«Старым охотникам весь этот манёвр напоминал хорошо знакомую с детства картину волчьих засад. Пушка стала отличной приманкой, и вскоре горные волки попались в засаду.

Чеченские караулы, заметив незадачливых казаков, дали знать в соседние аулы. Горцы вообразили, что могут отрезать казакам путь к отступлению, и тысячная их партия бросилась в атаку.

Казаки, проворно обрубив гужи от пушки, бросили её и быстро поскакали в лагерь.

Чеченцы их даже не преследовали. Обрадовавшись редкому трофею, они столпились вокруг пушки и, спешившись, стали прилаживаться, как бы её увезти.

В этот момент шесть батарейных орудий ударили по ним картечью, а другие шесть – гранатами. Что тогда произошло в толпе чеченцев, описать невозможно: ни одна картечь и ни один осколок гранаты не миновали цели…

Сотни истерзанных трупов, и людских и конских пали на землю. В первые минуты паники, они потеряли даже способность бежать от страшного места и машинально стали поднимать убитых.

Между тем орудия зарядили, снова и грянул новый залп и только тогда очнувшиеся чеченцы бросились бежать наутёк в разные стороны.

Двести трупов и столько же раненых, оставшихся лежать на месте катастрофы, послужили для горцев хорошим уроком и надолго отбили охоту к ночным нападениям».

Правда, далеко не всегда решения Алексей Ермолова носили столь радикальный характер, по возможности всё решалось переговорами, где генерал Ермолов выступал с понятной для горцев позиции силы и не пытался заигрывать с местной знатью, сделав её своей опорой в управлении.

Хотя бывали и исключения, когда требовалось заручиться поддержкой влиятельных и уважаемых лиц в горских обществах, но в этом случае действия носили, по признанию самого же Алексея Ермолова, тайный характер.


Продолжение следует …