Командировка на войну. Глава. 66 Мемуары

Глава. 66                Кровь и слёзы на войне.


Ты не можешь убить десять бандитов, но ты можешь убить одного и заставить бояться девятерых!

Цитата из сериала "Меч"


Чечня с её родовым строем, словно примитивный механизм, имела единственный рычаг управления — совет старейшин.

В записках Ермолова есть строки: «...слёзы жителей наших на Линии, где редкое семейство не обошло убийство или разорение от хищничества... его руководством на новом месте службы стал девиз: «Ни один набег не должен остаться безнаказанным».

Не желавшие сдаваться кавказцы, которые состояли в боевых отрядах, подлежали уничтожению, как, впрочем, и те, в чьих домах они скрывались.

Согласно его директиве, если чеченская семья отказывалась выдавать уличённого в противоправной деятельности против русских или казаков родственника, то задержанию должен был подвергнуться весь род.

Если жители аула вставали на защиту подобной семьи, укрывали её или способствовали бегству, то селение подлежало полному истреблению.

Целью плана Ермолова умиротворения стала очистка прилегающей к Тереку территории от враждебного населения.

Зная менталитет местных, проконсул понимал, что мирной эвакуации не получится, добиться этого можно только принудительно «примером ужаса».

Для проведения показательной карательной акции выбрали аул Дады-Юрт, бандитский притон всех окрестных абреков.

05 сентября 1819 года на рассвете российские войска под командованием походного атамана генерала Сысоева расположились близ Дады-Юрта.

Отряд атамана состоял из пяти рот кабардинских пехотинцев, роты Троицкого полка, семисот казаков и пяти орудий. Жителям аула предъявили ультиматум и предложили добровольно покинуть селение с уходом за реку Сунжа.

Но жители, посчитав ультиматум пустой угрозой, отвергли его и приготовились к обороне селения. Начался отчаянный, кровопролитный бой, одно из первых жестоких сражений российских войск на Кавказе.

Каждый двор в ауле был обнесен каменным забором, который приходилось расстреливать из пушек, перетаскивая орудия на руках к каждому дому под ураганным огнём чеченцев, стрелявших почти в упор.

В проделанные пушками бреши бросались бойцы, и начиналась жестокая и кровавая рукопашная схватка.

Солдатам отступать было некуда, а чеченцы бились за свои семьи. Отчаянное ожесточение нарастало с каждой секундой кровопролитного боя, но напор русского войска остановить было невозможно.

Чеченцы, поняв, что аул им не отстоять, на глазах нападающих закалывали жён и детей и бросались в бой. Потери с обеих сторон быстро росли, а в бой вступили спешившиеся казаки.

Штурм села продолжался несколько часов и закончился только после полного поголовного истребления всех защитников села. Из живых жителей Дады-Юрта осталось только сто сорок женщин и детей, и несколько тяжелораненых мужчин.

Аул сожгли и разрушили огнём артиллерии полностью. Общие потери русских войск составили четверть от своего первоначального состава. Кроме того, ранение получил и сам генерал Сысоев.

Уничтожение Дады-Юрта заставило жителей остальных аулов отправить свои семьи в горы. И уже следующее селение – Исти-Су – русские войска взяли всего за тридцать минут без особого сопротивления в штыковой атаке.

Только в мечети аула произошла ожесточённая схватка с группой религиозных фанатиков, отказавшихся сдаться, и их всех перебили в штыковом бою.

Далее без особых проблем взяли села Наин-Берды и Аллаяр-Аул, а вот жители следующего аула – Хош-Гельды – встретили генерала Ермолова уже хлебом-солью, и их простили. Оставшиеся села местные жители покинули. Разбои и грабежи временно прекратились.

В 1819 году во время Кавказской войны русские солдаты нашли в чеченском ауле Дади-Юрт мёртвую женщину и умирающего трехлетнего ребёнка.

Главнокомандующий Алексей Петрович Ермолов приказал армейским медикам сделать всё возможное, чтоб спасти ребёнка, несмотря на то, что последние утверждали, что это невозможно.

Но мальчик выжил, и его отдали на воспитание казаку Захару Недоносову, где воспитывался до 1823 года. От имени казака ребёнок получил свою фамилию и отчество. Затем его взял на воспитание генерал Пётр Николаевич Ермолов.

В раннем возрасте мальчик стал проявлять способности к рисованию. Уйдя в отставку и переехав с семьёй в Москву, Пётр Ермолов отдал своего приёмного сына на обучение к художнику-портретисту Льву Волкову.


Продолжение следует …