Расколотый алмаз

В мастерской Сиди Бахлула Черки пахло едва уловимым ароматом драгоценных масел. Тусклый свет единственной лампады выхватывал из полумрака сосредоточенное лицо ювелира, его тонкие пальцы, сжимавшие инструмент, и камень, лежавший перед ним на мягкой замше.

Это был не просто камень. Алмаз чистейшей воды, подаренный султану заморским послом, играл всеми гранями радуги даже в скудном свете. Задача, возложенная на Сиди Бахлула, была сколь почетна, столь и ответственна: не просто огранить, но нанести тончайшую гравировку, священный аят в честь долгожданного наследника, которого вот-вот должна была родить жена султана. Сердце ювелира билось в такт с мерным постукиванием его маленького молоточка, а душа молилась о помощи Всевышнего в этом деликатном труде. Он был известен не только как мастер, но и как суфий, поэт, чье сердце искало божественное во всем сущем.

И вот, в один миг, когда казалось, работа близилась к завершению, инструмент предательски дрогнул. Неверное движение, слишком сильное давление – и леденящий душу звук, сухой щелчок, нарушил благоговейную тишину мастерской. Сиди Бахлул замер, боясь поверить своим глазам. Безупречный алмаз, доверенный ему самим султаном, лежал перед ним… расколотый на две почти равные части.

Холодный пот выступил на лбу мастера. Дыхание перехватило. Это была катастрофа. Не просто порча бесценного камня – это роковая неудача, грозившая неминуемой, жестокой карой. Потеря ремесла, изгнание, а может, и нечто худшее… В глазах потемнело от ужаса перед грядущим.

Следующие часы и дни превратились для Сиди Бахлула в муку. Сон бежал от него, еда не шла в горло. Он сидел в своей мастерской, глядя на две половинки алмаза словно на зловещее знамение своей гибели. Его разум пытался придумать оправдание, сердце молилось, но все слова казались бессильными перед лицом свершившегося. Он, всегда уповавший на Милость Аллаха, чувствовал, как страх перед земной властью сковывает его сердце ледяными тисками. «Зачем беспокоиться о своей жизни, ведь Творец благословляет меня…», - шептали его губы строки его же стихов, но душа трепетала. Неужели это испытание, посланное свыше? Или просто слепая ошибка, которая приведет его к неминуемой гибели?

Он молился истово, пытаясь обрести покой в вере, напомнить себе, что все в руках Аллаха, Того, Кто «в темноте чрева сформировал» его из капли. Но ужасающие образы разгневанного султана, темницы, плахи преследовали его.

И вот, когда отчаяние почти овладело им, раздался решительный стук в дверь его мастерской. Сердце Сиди Бахлула оборвалось. Это были они. Посланники султана. Все, это конец. Дрожащей рукой он отворил дверь. На пороге стоял стражник двора, его лицо было непроницаемо.

«Сиди Бахлул Черки?» - голос стражника был ровным.
«Да…» - едва смог выдохнуть ювелир, ожидая приказа следовать за ним.
«Повеление Султана, да продлит Аллах его дни!» - стражник говорил четко, и каждое слово падало в оглушенное сознание Бахлула. – «Жена его благополучно разрешилась от бремени. Аллах даровал ему не одного, а двух сыновей-близнецов! Султан возрадовался и приказал тебе… разрезать доверенный тебе алмаз ровно пополам, дабы изготовить два одинаковых украшения для наследников!».

Сиди Бахлул смотрел на стражника, не в силах произнести ни слова. Воздух вокруг него словно наполнился невидимым присутствием. Ужас, терзавший его дни и ночи, схлынул мгновенно, сменившись благоговейным трепетом, от которого по щекам покатились слезы – слезы не страха, но потрясения и благодарности.

Ошибка? Не было никакой ошибки. Это было предначертано. Было Предопределение – Кадар, чьи пути неисповедимы для человеческого разума. Его дрогнувшая рука, роковой удар инструмента, расколотый алмаз – все это было не случайностью, а частью картины, задуманной Всевышним. Султан думал, что он отдает приказ разрезать камень, но Аллах уже предопределил это через «ошибку» Своего раба. Это был знак. Ясный, неоспоримый знак того, что всё сущее подчинено Его Воле.

«Судьба возвещена, взгляни на ее следы и предопределенные благословения», - прошептал Сиди Бахлул, когда стражник удалился.

В тот день родилось его самое знаменитое стихотворение – «Фийяшийя». В нем не осталось и тени страха, лишь безграничное доверие и любовь к Творцу, Который покрыл его Своей милостью, сделал землю его ложем, а небо – сводом, и Чья Власть объемлет все. Его сердце, освобожденное от земных волнений, обрело своего истинного Целителя и Его Снадобье – Посланника Аллаха, мир ему, указывающего путь к принятию Божественной Воли.

Две половинки алмаза, сияющие в свете лампады, больше не были символом несчастья. Они стали свидетельством удивительного совпадения, которое для верующего сердца было не совпадением вовсе, а зримым следом Судьбы, мудрым и милосердным напоминанием о том, что даже в моменты величайшего страха и кажущейся неудачи рука Всевышнего направляет ход событий к предопределенному благу.