Весна пришла

Наступил Апрель – середина Весны, которая, как и положено уважающей себя дамочке, натешившейся своими капризами и уставшей, видимо, от собственного непостоянства, вдруг подобрела, покруглела, повеселела, и всем стало ясно: наконец пришла Она и все права – у Неё!
И солнце сияет по-весеннему, и птицы поют по-весеннему! Бабочки, пчёлки, мушки - весь мир всполошился и загудел, зажужжал дружно и радостно, по-весеннему!

Вмиг оттаявшие лягушки, очумевшие от долгого зимнего небытия, дают беспрерывные концерты. Если вас они не впечатляют, значит, вы их просто не слыхали.
Не вспоминайте летнее лягушачье кваканье, которое вкупе с духотой и назойливыми комарами может вызывать раздражение.
Тута вам не там! Тута пение особенное – весеннее! И концертный репертуар состоит сплошь из любовной лирики высочайшего класса!

Мириады певцов сливают свои голоса в едином экстатическом порыве. В нём слышится нежнейшее воркование, будто крошечные хрустальные шарики перекатываются в глотках певцов. И весь этот поток звуков, рождаемых волшебными ксилофончиками, заставляет вибрировать воздух и землю, как урчание довольного, размером с лес, разнежившегося кота.

 Не рассчитывайте на то, что сакральное пение дивного хора удастся слушать из партера. Нет, придётся довольствоваться только дальними рядами лесного концертного зала, так как невидимый дирижёр мгновенно выключает звук при появлении непрошеного слушателя.
Осторожность – главный закон выживания! А вдруг пришелец захочет полакомиться лягушкой? Нужно затаиться!

Но вот один солист выпал из общего хора, увлечённый пением, потерял бдительность и бесстрашно: никто ему не брат, выводит свою партию срывающимся, как у подростка, голосом. Поёт для себя, прислушиваясь, хорошо ли получается, пора ли поразить соплеменников своими выдающимися вокальными данными?

Другая лягушечка вылезла из лужи, цепляясь острыми пальчиками, вскарабкалась на корень дерева. Тут и сомлела. Отогревается на солнышке после зимних-то холодов, притихла и растворилась в ласковом тепле, готовясь к новой жизни…

Лягушачьим хорам не уступает птичье многоголосье. Из всех лесных репродукторов несутся оглушительные трели. Вот какая-то птаха, изнемогая от жажды, кричит жалостливо:
- Пи ить! Пи ить! Пи ить!
И вдруг, потеряв терпение, на октаву выше:
- Пииить! Пииить!
Другая глуховатая птичка переспрашивает:
- Чиво-чиво-чиво? Чиво-чиво-чиво?
А кто-то не верит:
- Ттю, ттю, ттю!
Другой тоже сомневается:
-Ттиии, ттиии, ттиии…
Вдруг словно звонкие капельки часто застучали:
- Тинь-тинь-тинь, тинь-тинь-тинь!
И нежные флейты вступают со своей мелодией:
- Фью ить, фью ить! Фить-фить-фить!
А кто-то тень на плетень наводит, уверяя:
- Тень-тень-тень! Тень-тень-тень!

И ещё множество разнообразных инструментов играют одновременно, доводя оглушающий звон до немыслимого фортиссимо! И лес, и земля, и воздух - всё сверкает и гудит!
И сердце невольно начинает трепетать в удивлённой радости от прославляющего Жизнь гимна любви!

Вдоль озера на фоне голого леса, бесшумно и завораживающе-плавно взмахивая крыльями, пролетела белая цапля, пока одна.
С макушек деревьев временами срываются большие чёрные птицы, их тёмные тени скользят по земле. И несётся с высоты, врезаясь в общий гвалт, оглушительное:
 - Крра-а-а-а! Крра-а-а-а!
Урра-а-а! Урра-а-а, Весна! Чумачечая, совсем!..