Медсестра...

     Этот рассказ мне приснился ночью. Возможно это влияние "Дня Победы" или того, что у нас идет война, но так случилось. Я его изложила точно, как запомнила ничего не добавляя и не удаляя. И вот, что получилось!

     "Шла война. Наш батальон вышел из окружения к своим с большими потерями. Но тяжело раненых было только 18 бойцов. Наш врач - погиб. Мы остались вдвоём Люся – санитарка и я – медсестра. Наша основная задача была переправить тяжело раненых в медсанбат.
     Приехала машина с врачом, который стал распоряжаться - кого он возьмёт в машину, а кого нет, даже из этих восемнадцати тяжело раненых бойцов. Я возмутилась и сказала, что надо брать всех, чтобы все тяжёлые были доставлены. Но натолкнулась на очень жёсткий и непримиримый отказ. А мотивировалось это тем, что машина может вывезти не больше десяти. В противном случае у неё будет маленькая скорость и она может застрять.
     Моему возмущению не было границ. Мне этот хлыщ в новой форме лейтенанта очень не понравился своим заносчивым видом и непреклонностью.
Когда я расстроенная отошла от машины и думала, что делать в данной ситуации, ко мне подошел водитель и сказал:
- Правильно, иди, Катюша, к командиру. Нечего этого слушать. Его только назначили, и он больше беспокоится о себе и о том, чтобы быстрее вернуться в тыл, а не о раненых бойцах.
     И я пошла в командирскую землянку. Командиров никого не было. Была только радистка. Я ей и пожаловалась, и спросила, а надолго ушли наши командиры?
     Она ответила:
- Твой с моим пошли проверять, как расположились солдаты и проверить посты. Катя, я очень хочу тебе помочь. Давай я сейчас свяжусь с командующим, у него радистка моя подруга, может она что-то подскажет.
     И Рая, так звали радистку, позвонила … А дальше всё было, как по волшебству. Пока Рая рассказывала своей подруге о моих печалях, на том конце провода всё услышал командующий. Он взял трубку и приказал найти командира полка и срочно с ним связаться.
     Мы с Раей минуту смотрели друг на друга, а потом я подхватилась и дёрнула из землянки и наткнулась на командира нашего подразделения и командира полка, в часть которого мы вышли из окружения.
     Я быстро передала всё обоим командирам, и командир полка связался с командующим. Выслушал его, сказал: «Так точно!», и повесил трубку. Повернулся ко мне и говорит:
- Уж не знаю, что вы наговорили командующему, но он приказал лейтенанта Петровского, направленного к нам для вывоза раненых, от командования отстранить и, как можно бережнее, и аккуратнее уложить всех тяжело раненных в машину для отправки в тыловой госпиталь.
     Я было рванула из землянки, но меня остановил мой командир Василий Иванович:
- Катя, уймись. Сейчас этого лейтенанта вызовут сюда, и Назар Игнатьевич во всём разберется, как старший по званию.
     Я поняла, что вопрос решён. И чем раньше мои раненые попадут в госпиталь, тем больше шансов, что останутся живыми.
- Есть! - ответила я, - Я побегу к машине, чтобы начать погрузку раненых, потому что время не ждёт. Разрешите идти?
     Никаких возражений не было, и я помчалась во весь дух в медицинскую палатку, возле которой стояла машина. По дороге наткнулась на лейтенанта, глянула на его самодовольно ухмыляющееся лицо и, ничего не говоря, побежала дальше.
     Прибежав к машине, я рассказала водителю всё, что произошло. Он крикнул бойцам, которые отдыхали не так далеко, и мы аккуратно погрузили всех тяжело раненых бойцов в машину. Когда погрузку закончили, привели Петровского и с ним был старший лейтенант, который и принял командование машиной для перевозки раненых в тыл, в госпиталь.
     Прошло больше месяца. Наш полк отдохнул, пополнился новыми бойцами и к нам прислали нового врача. И вот от него я узнала, что все мои раненые живы, идут на поправку и рвутся вернуться в родной полк."