Театральный роман

Театральный роман

Артём Белозёров

Эссе

Эту книгу – «Михаил Афанасьевич Булгаков: «Избранные сочинения в 2-х томах. Том 2: «Театральный роман». Повести. Рассказы» мне подарила женщина из Белоруссии, когда я в одиночку отдыхал в Крыму, в Коктебеле летом 2008 года, сказав мне, протягивая тёмно-голубой том с белыми и золотыми буквами:
- Если, это ваш любимый писатель, читайте! Дарю!
- Да, мой любимый писатель. Один из моих любимых писателей! Спасибо! – поблагодарил я.
Итак, редкий, к сожалению, не завершённый, «Театральный роман», или «Записки покойника» (у него двойное название), оказался в моей домашней библиотеке, компенсируя то, что осенью 2006 года, живя в Надыме, я подарил ярко-зелёную книгу с романом «Мастер и Маргарита». Я подарил – мне подарили – справедливо!
Книгу с «Театральным романом» я прочёл первый раз во Владимире у себя дома в апреле 2009 года. Я жил один. Мне было грустно, тоскливо и одиноко. И вот в один из острых приступов одиночества поздним вечером я и начал читать «Театральный роман (Записки покойника)» блестящего, грустного и весёлого русского писателя Михаила Афанасьевича Булгакова (1891-1940).
Я читал. Наступила ночь. Роман начинался «Предисловием» «редактора» о том, что его друг – Сергей Леонтьевич Максудов, от чьего имени ведётся повествование, покончил жизнь самоубийством, бросившись вниз с Цепного моста в городе Киеве, откуда Максудов был родом, и где прошла его юность, заболев меланхолией и неврастенией. Автор «Предисловия» добавляет также, что ни такого театра в Москве, ни того, что с ним связано, в реальности не существует – всё это «плод фантазии Сергея Леонтьевича, и увы – фантазии больной".
Наступила глубокая ночь. Я читал. «Гроза омыла Москву 29 апреля…» Так начиналось повествование Сергея Леонтьевича. За моими окнами тоже тускло синело раннее апрельское утро. И совсем рядом, в 176 км от Владимира, просыпалась апрельская Москва.
Я был один. И Максудов был один и одинок. Один в московской отдельной комнате. И я один в однокомнатной владимирской квартире.
Сергей работал в московской газете «Вестник пароходства», писал очерки. Я в апреле 2009 года работал во владимирской гимназии учителем истории и обществознания. Как и ему, мне каждое утро нужно было отправляться на службу, ехать на автобусе через весь город. Максудов не любил ежедневную волю системы, зависимость от неё; как и я. Но нужно было работать, нужны были деньги, чтобы есть, чтобы жить. Хотя, какие могут быть деньги в газете, или в гимназии. Их, как раз хватало на покупку еды.
Обуреваем тоской и одиночеством в своей комнатёнке, Сергей Максудов начал сочинять роман. Роман о своей юности, о гражданской войне. Каждый день, по ночам, после постылой казённой службы! Он занимался любимым делом, литературным творчеством и одиночество отступило.
Написав свой роман «Чёрный снег», Максудов хотел его опубликовать; и тут же столкнулся с системой, с цензурой, вялотекущей казёнщиной, подлостью и завистью «коллег по цеху»!
И хоть роман опубликовали в журнале, его, считай не было. Однако читатели нашлись – представители «мифического» московского «Независимого Театра» - НТ! Они посоветовали Максудову переделать роман «Чёрный снег» в одноимённую пьесу!
«Хотя мы таких пьес не ставим, но вашу возьмём да и поставим!» - Сказали официальные театральные люди!
Ещё до этого совета Сергей и сам начал создавать пьесу. На письменном столе появлялась мифическая сказочная живая цветная коробочка и в ней топилась изразцовая печь, играло пианино, розовым огнём горел абажур; и живые герои и героини говорили, пели, плакали и смеялись; а за их окнами шёл крупный ёлочный Новогодний снег.
Пьеса была завершена. В ней было 13 сцен.
Я читал. Больше всего мне нравился творческий процесс Сергея Максудова, его сказочная живая коробочка, его игра, характерная и для поэзии – создания стихов; и для живописи – создания картин: слово, штрих, мазок.
Да, пьеса была завершена и её захотел поставить «Независимый Театр» в лице одного из его двух основателей и руководителей Ивана Васильевича, вторым был Аристарх Платонович. (Прототипами являлись МХТ; Константин Сергеевич Станиславский и Владимир Иванович Немирович-Данченко; но Булгаков создавал автономную художественную литературную реальность).
Началась казёнщина, бюрократия, нервотрёпка для Сергея Леонтьевича Максудова, «ситуации», «я – начальник – ты-дурак!»
Чтение пьесы специально для Ивана Васильевича в главе 12 «Сивцев Вражек», вся эта «волокита» и «бюрократиада» изображены очень весело! Советы Ивана Васильевича начинающему драматургу: «У вас прекрасная пьеса! Только теперь её надо, для начала, сочинить! Пусть ваш Бехтеев (у Максудова – Бахтин) не стреляется из пистолета, а заколется кинжалом, нам на сцене выстрелы не нужны! Чик – кинжалом! И готово!»
«Театральный роман» не завершён Булгаковым. Он обрывается на 143 странице рассуждением Максудова о «системе» Ивана Васильевича (К.С. Станиславского); о том, что для пьесы «Чёрный снег» «система» не подходит.
По воспоминаниям Елены Сергеевны Булгаков собирался завершить роман состоявшейся всё-таки премьерой пьесы «Чёрный снег». Но репетиции, подготовка к ней надорвали здоровье Сергея Леонтьевича Максудова.
Нервы его окончательно расстроились, он уехал в родной свой город Киев, не прижившись в Москве и закончил свою жизнь самоубийством.
Система победила поэта!
Когда мне грустно, тоскливо и одиноко, я перечитываю «Театральный роман» Михаила Афанасьевича Булгакова и Вам советую; хотя, конечно, это дело вкуса!

11 апреля 2025 года