Перевоспитание Полины Главы 14, 15

-14-

УЗИ показало, что у Полины должен родиться сын. Когда она вышла из поликлиники, ею овладело состояние окрылённости. Глотнув чистого воздуха, Полина решила пройтись немного, успокоиться. Водитель, который теперь возил её на всякие медицинские приёмы, в магазины, на учёбу, получил распоряжение подождать Полину в назначенном месте. Она медленно шла по тротуару, и в какой-то момент ей в голову пришла мысль отправиться на старый чердак, словно на этом клочке огромного мира зиждилась осиротевшая любовь, и Полина должна была вновь её увидеть. Так сильно захотелось очутиться там, где они с Женей проводили счастливые дни, где стоял запах чердачной пыли, жили краски, кисти и художественные полотна, где Полина наводила уют, а Женя устраивал художественный беспорядок. Интересно, что стало с чердаком? Полина давно не навещала его. Чердак под крышей, которого было так жаль и которого так не хватало! Полина вызвала такси.

Она осторожно поднялась по лестнице и толкнула чердачную крышку. Вообще-то, Полина думала, что чердак, скорее всего, будет заперт, а ключа с собой нет. Но, как ни странно и неожиданно это выглядело, крышка оказалась не на затворе. Полина благополучно влезла в помещение. Ого! Всё на месте, кроме картин! И диван, и столик, и плитка, и мольберт… Полина приземлилась на скрипучий диван, крутя головой и оглядывая любимый приют. На глаза навернулись слёзы. Скопившись, они стали вытекать, оставляя мокрые дорожки на щеках. Полина убрала их ладонью и сказала:

- Женька, родной мой, у нас будет сынишка! Я назову его Евгением в твою честь, он память о тебе.
Она смотрела куда-то сквозь предметы и, будто Евгений невидимо присутствовал здесь, разговаривала с ним, как с привидением, которое могла созерцать лишь она одна.
- Я завтра хотела поехать к тебе на могилку, но почему-то сердце попросилось сюда, на чердак. Ты ведь здесь, Женя? Я чувствую тебя, чувствую, что ты рядом. Ты, может быть, отвечаешь мне, но я не слышу. Я поговорю с тобой немного. Ты послушай.
Полина остановила взгляд на какой-то тряпочной вещи, небрежно перекинутой через спинку стула. О, это женский плащ или лёгкое пальто. Полина взяла его в руки. «Не моё, - подумала она, - а чьё же?»
- Да оно не старое, нормальное демисезонное пальто… Вроде его недавно сняли, бросили второпях на стул, но, похоже, скоро вернутся за ним, - произнесла она вслух.

Полина пристальнее всмотрелась в интерьер. Чердачная комната состояла в чистоте, потому что периодически подвергалась уборке. Полина привстала с дивана и приподняла покрывало, под которым обнаружила опрятно застланное постельное бельё. Полина быстро подошла к холодильнику и открыла дверцу. Полки были заставлены продуктами, а в кастрюле колыхался свежий борщ. Господи, в комнате живут – это ясно! Может быть, чердак кто-то снимает за гроши? Или кто-то бомжует, как в свое время Евгений? Но девушка чётко определила, что порядок наведён отнюдь не мужчиной – невооружённым глазом была видна однозначно женская рука!

Полина нахмурилась и насторожилась. Она стояла в невесёлой задумчивости, как ей послышалось, что отворяют крышку чердачного люка. Батюшки! Полина кинулась в одну, потом в другую сторону. Надо было бы, наверное, застыть на месте и объяснить новому хозяину свое непрошеное вторжение. Но она инстинктивно начала метаться. В углу, возле мольберта, Полина увидела кусок ткани, с которым работал художник. Она прыгнула в этот угол, за мольберт, с макушкой накрывшись найденной тканью. «Очуметь! Как у Гоголя!» - мелькнуло в голове.

Ткань была неплотной, и Полина наблюдала силуэты двух людей, влезших на чердак. То были мужчина и женщина.
- Ты сообщил маме номер поезда и вагона? – спросила женщина.
Полина сидела на коленках и, оберегая живот, прижималась к полу изо всех сил. Однако этих сил у неё оставалось очень мало. Если хозяева вернулись домой, то они могут больше не уйти из помещения. Надо всё же выползать отсюда и признаваться в своем присутствии.

- Костя, чего молчишь? – спрашивала женщина у возившегося мужчины. – Если бы ты знал, как я устала от всей этой бешеной суеты. Как же я устала! Андрюшка, небось, соскучился по нам! И мама устала! Ну, ничего, через двое суток всё закончится. Так ты сообщил? Или мне ей написать?
Женщина двинулась к кухонному отсеку.
- Да, Натусь, написал. Не переживай.
Полину укололо что-то внутри. Она втянула голову в плечи. Голос. А, ну-ка, пусть еще раз что-нибудь скажет. Не бывает подобного сходства. Голос человека неповторим – всё равно что отпечатки пальцев!
- Ага. Хорошо. Давай на ужин картошки сварю. Я вкуснейшую селёдку купила, всегда у одной и той же торговки беру. Поедим и будем в дорожку собираться.
Женщина приблизилась к мужчине вплотную, положила руки ему на плечи.
- Спасибо тебе, Костик. Спасибо, родной! Знаешь, мне жаль, честное слово, что тебе пришлось пойти на…, в общем, на преступление, - женщина замолчала на минуту. - Очень жалко её. Но мы бы никогда не сумели найти столько денег.

И Полина услышала, что женщина отчаянно плачет.
- Наташа, тише, дорогая, успокойся. Мне тоже жаль, но что делать? Каждый пробивается, как может. Наш Андрейка ни в чём не виноват. Мы обязаны использовать любую возможность, чтобы спасти его.
- За счёт другого человека? – всхлипывала Наташа.
У Полины захватило дух! Аж глаза из орбит вылезли, и волосы встали дыбом.  Это был голос Евгения! Нет сомнений, это его голос! Костя?! Что ещё за Костя? Кто эти люди? Полина было шевельнулась, чтобы выползти из убежища, но следующий вопрос Натальи приостановил порыв.

- Костя, - мягко позвала Наташа, и по интонации голоса стало ясно: она собирается спросить его о том, что давно необходимо выяснить и о чём стыдно интересоваться, она не решалась на этот вопрос, и вот не выдержала. – Костя…
- Что, говори же, - ответил он нетерпеливо, поймав тревожные нотки в голосе жены.
Опять наступило кратковременное молчание. Полина затаила дыхание, ожидая.
- Костя, тебе было хорошо с этой девочкой? Ты полюбил её? – тихо спросила отчаявшаяся, ревнующая женщина.

Константин, не отвечая, потупил взор. Как ни грустно было Наташе наблюдать его реакцию на такой интимный вопрос, она видела, что попала в точку, задела за живое. На его губах образовалась еле заметная улыбка или усмешка, но улыбался он с добродушием. Видимо, вспоминал сейчас ту «девочку», о которой шла речь и всё то, что связано с нею. Закинув на секунду голову назад, он, вздохнув, всё же ответил:
- Ты ведь сама дала согласие. Я ничего от тебя не скрывал. Мы вместе принимали решение. А теперь ты ковыряешься в этом, мучаешься от ревности.

Заметив, что Наталья вот-вот заплачет, он стремительно шагнул к ней и с грубоватой мужеской силой привлёк её к себе.
- Натуся, ты же отлично знаешь, что нет у меня никого дороже вас с Андрейкой! Я просто работал. Это была работа. Хорошо оплачиваемая работа! Сейчас на моём счету лежат деньжища, о которых мы ранее и помыслить не могли! Я их не заработал бы и за десять лет! Богатов честный человек, заплатил всё до копейки! Через неделю Андрюшка будет в клинике у профессора. Думай только об этом. Не накручивай себя. И меня тоже. Ну?!

Константин прикоснулся губами к мокрой от несдержанных слёз щеке жены, потом с не меньшей нежностью проговорил:
- Я никогда вас не оставлю. Ты мой свет. Забудь о том, что ты себе нафантазировала. И… прости меня.
Наташа мягко отстранилась от его груди.
- Хорошо, я возьму себя в руки. Да, я ревную тебя, но обещаю больше не поднимать этой темы, - еле слышно сказала Наталья.

Бедной Полине показалось, что все её внутренние органы вместе с ребёнком упали к ногам, плюхнулись на пол, а кровь, наоборот, бурным потоком поднялась вверх и напористым, мощным фонтаном залила черепное пространство. «Работа?!! Богатов заплатил?!!» - её охватила эмоциональная дрожь, затряслись руки, как у старухи с болезнью Паркинсона. Полина вдруг встала во весь рост, с шумом уронив на пол мольберт, быстрее скинула с лица тряпку. Мужчина и женщина враз обернулись на внезапный грохот, а Наташа завизжала от неожиданности и страха.

Полина смотрела на мужчину во все глаза, тот тоже смотрел на неё. Перед нею стоял не кто иной, как Евгений Ковалёв. Живой, здоровый, не изуродованный и не умерший.
- Полина, - еле выговорил художник и скользнул взглядом по её выпирающему животу.
Она не могла выговорить ни слова, только оторопело и не мигая смотрела в глаза воскресшему Жене. Вдруг она почувствовала какое-то необъяснимое напряжение мышц, а затем сильную тянущую боль внизу живота. Полину повело, сначала поплыли круги перед глазами, затем возник сплошной мрак, и она повалилась набок, потеряв сознание. Так и не успела узнать правды.

-15-

Полина очнулась. Она увидела над собой лицо Николая Афанасьевича. Сперва лицо плыло в водянистой пелене, но очень быстро приняло нормальное очертание, и Полина узнала своего отца.
- Папочка, - прошептала она. – Что со мной? Где я?
Богатов коснулся её руки, с умильной жалостью глядя на свою маленькую деточку.
- Здравствуй, Поля, - держась изо всех душевных сил, дрожащим голосом произнёс он.
- Здравствуй, - немного вопросительно повторила Полина. – Почему ты здороваешься? Где я?
- Ты в больнице, девочка.

Полина наконец рассмотрела палату, увидев какую-то медицинскую аппаратуру, подключенную к ней, поняла, что лежит на функциональной медицинской кровати.
Рядом с отцом оказался врач. Он осмотрел девушку и по виду остался довольным своей пациенткой.
- Поздравляю вас всех, - сказал врач. – Дела, как мне видится, пойдут в гору. Молодец, Полина. Однако придётся набраться терпения. И слушаться меня.
- Доктор, - моляще обратилась к медику Полина, - объясните, что со мной? Почему я здесь?
Врач пододвинул к кровати стул, присел, поправил очки и сказал:
- Полина, вы около месяца пролежали в коме. В вас врезалась машина.
- Я попала в аварию? А… как же мой ребёнок?! – сильно заволновалась девушка.
- Ребёнок? – непонимающе повторил врач.
- Да, мой ребёнок?

Врач и отец переглянулись. Полина заметила, что отец горестно свёл брови к переносице и, глядя на доктора, пожал плечами.
- Полина, вы думаете, что были беременны? Я правильно понял? – врач посмотрел на неё с сочувствием.
- Что значит «думаете»? Я ждала ребёнка!
- Нет, милая, у вас не было никакого ребёнка. Если это сообщение вас огорчает, то уж, пожалуйста, извините.
Полина испуганно взирала поочерёдно то на врача, то на отца.
- Папа, - беспомощно обратилась Полина, - зачем ты так со мной поступил?
Николай Афанасьевич нагнулся к дочери и ласково провёл рукой по одеялу.

- Полиночка, что ты имеешь в виду? Как поступил?
- Нанял Ковалёва, который вовсе не Ковалёв!
- Не пойму, о чём ты? Я не знаю никакого Ковалёва!
- Художник, мой жених. Он погиб, мы его даже похоронили. А потом я отправилась на чердак и там узнала, что он не погиб. И я ждала от него ребёнка!
Врач поднялся со стула и позвал медсестру.
- Полина, послушайте меня, - доктор постарался улыбнуться, - то, что с вами происходит, - последствие шока. Вероятно, вам перед окончательным выходом из бессознательного состояния приснилось или привиделось нечто, что принимается вами за реальную действительность. Такое бывает. Путаница в сознании. Главное, что после аварии вы остались живы. И память ваша постепенно придёт в норму. Вы выздоровеете, безусловно. Через пару недель, надеюсь, я смогу вас выписать домой.
Полина сделала движение вперёд.

- Но, доктор, я не сумасшедшая, я точно помню…
- Конечно, не сумасшедшая. Но ещё не совсем здоровая. Я встречусь с вами позже, а сейчас отдыхайте. Николай Афанасьевич, прошу на выход.
- Отец, - настойчиво позвала Полина, собрав все силы, - я никогда тебя не прощу.
Николай Афанасьевич спокойно поцеловал Полину в лоб, невзирая на её страшные слова, и, ничего не говоря, быстрым шагом покинул палату. К аппаратуре подошли медики, стали что-то отключать, переключать, следом за этим медсестра сделала ей укол, после которого Полина проснулась лишь следующим утром.

Полина очень скоро пошла на поправку. Через неделю она и вовсе нормально себя чувствовала, словно в её жизни не бывало никакой больницы. Все ей говорили, что она долго находилась в коме, что все ждали её «пробуждения», что Николай Афанасьевич не вылезал из реанимационного отделения, каждый день наблюдая Полину через стеклянную стенку палаты.

Полина вернулась на учёбу в университет, пыталась там добиться правдивого изложения событий, но получала один и тот же ответ, что к ней в больницу никого из однокурсников не пускали.  Свой «Мерседес» она больше не увидела - отец якобы продал его на металлолом. Он вообще стал противиться, чтобы у Полины появилась новая машина.
 
Полина стала расспрашивать знакомую молодёжь, всех, кто был в курсе её личной жизни, о своем женихе, художнике Ковалёве. Но ни один из тех, к кому она обращалась, не подтверждал его существование. Полина с усилием рыла, подобно кроту, интернет. Но, к её великому сожалению, никаких статей или сообщений ни о ней, ни о Ковалёве, ни об их помолвке, и тому подобное, она не находила. Понятно, что людей можно подкупить, можно с ними договориться, чтобы они врали. Но интернет?

Тогда Полина набралась мужества и, что бы она ни испытывала, в один из выходных отправилась на чердак! Каково же было её не то чтобы удивление, а великое изумление, буквальное ошарашивание, когда она в принципе не нашла знакомого дома с чердаком! Она абсолютно не находила улицы и дома! Возвращалась к исходному ориентиру, отправлялась в путь и начинала блуждать, никак не попадая в закоулок, где должен был быть дом с чердаком! Их не было в помине! Дом словно провалился сквозь землю! Тут Полина почти поверила в свое сумасшествие.

Однако именно интернет всё-таки выдал ей правду. Вместо сведений о Ковалёве Полина нашла кучу сообщений об аварии на Энском шоссе: в «Мерседес», которым управляла дочь известного ювелира Николая Богатова, на полной скорости врезался минивэн Hyundai. Водитель минивэна скончался на месте, Полина Богатова доставлена в реанимацию Первой горбольницы.

В голову врезалась дата аварии. Полина что есть мочи заставляла себя вспомнить этот день. Не получалось. Как корова языком слизала. Но совершенно внезапно, когда она перестала о нём думать, вспыхнув в сознании яркой вспышкой, этот день вспомнился! Да, это случилось в тот день, когда она хотела подарить свою машину влюблённому в неё Владимиру Зарыгину! Он ещё обиделся на неё, посчитав, что Полина таким образом его унижает. Она тогда поехала «прогуляться».

Ей пришли на память и некоторые подробности аварии, в частности то, как минивэн выскочил на встречную полосу, как она за считанные мгновения поняла весь ужас неотвратимого. А потом – всё! Провал! Так вот с каких пор сознание стало «придумывать» заманчивую и одновременно жутчайшую историю её встречи с Ковалёвым. На самом деле никого Полина не встречала. Она хотела оставить машину и отправиться на прогулку по бульвару, но всего этого не произошло – уже «Скорая» отвозила раненую Полину в больницу!

Она отбросила ноутбук на постель, зарылась в подушку и залилась горькими слезами. Как просто – авария! Вся история с подделанной любовью художника и предательством отца оказалась сном?! Однако, поплакав минут десять, Полина успокоилась, села, взлохмаченная, на кровати, свесила растопыренные ноги и, напротив, неожиданно для самой себя стала громко смеяться! О, она жива! А отец, слава богу, никакой не предатель! Она свободна! Вся жизнь ещё впереди!

Вечером Полина подошла к отцу.
- Папа, если я выйду замуж за бедного, неимущего, но горячо любимого мною человека? Ты станешь мне препятствовать?
Николай Афанасьевич уставился на дочь с долей подозрения.
- Что, есть претендент на руку и сердце моей дочери? Поля, родная моя девочка, я столько пережил, пока ты «бродила» между жизнью и смертью! Будто это не с тобой, а со мной случилось! И переживание моё было столь велико, что я переоценил многие вещи!
- Знаешь, я тоже переоценила. Прости меня за зло, которое я тебе причиняла. Мне такое виделось, пока я «бродила между жизнью и смертью»! Прости, папа!
Полина вдруг взглянула на столешницу письменного стола. Рядом с гранитным прибором, украшающим отцовский стол,  в простой, лаконичной рамочке сияло красивое лицо её матери.

- Папа, я теперь точно знаю, чего я хочу. В смысле профессии.
- Не спрашиваю, но догадываюсь. Рад буду узреть результаты!
Полина приподняла бровь.
- А ещё, возможно, я познакомлю тебя на днях с молодым человеком, который мне нравится.
- Снова буду рад. Уверен, что он хороший человек!
- И ещё хочу спросить, - Полина замешкалась, но смело продолжила, - скажи, ты уволил Долгорукова?
- Что? Откуда тебе известно?
Полина пожала плечами.

- Не знаю. Теперь я не помню наверняка, это было наяву или во сне, но я слышала, как он строил против меня заговор… Я не подслушивала, это вышло нечаянно…
Николай Афанасьевич неуклюже поёрзал на стуле, открыл и закрыл на автомате выдвижной ящик стола и, помявшись, сказал:
- Боже мой, Поля, Долгорукий действительно предложил мне дерзкий и рискованный план, чтобы привести тебя, так сказать, в порядок. Но я отказался от этого плана. Я ещё не выжил из ума, чтобы так изощрённо издеваться над собственным ребёнком! А ведь чуть не согласился, вернее, практически согласился, Поля! И всё же я отказался! О, прости меня, доченька! Прости!

- Значит, повредившись в аварии, я в сознании воплотила в жизнь его дикий замысел?! Как же сильно на меня подействовало его предложение! – всплеснула руками Полина. – Надо же! Художник Ковалёв, которого я страшно любила, беременность… Это всё походило на реальность. Нет ни дома, ни чердака, нет в выставочном ряду на бульваре никаких подобных картин о нашем городе, никто никогда не видел этого художника, никто о нём не слышал…
- Какого чердака?
- Где он жил и писал картины. Папа, ты ни в чём не виноват. За что мне тебя прощать? Я была такой дурой! Я больше не буду, папочка!

Полина обняла отца за шею. Он, улыбнувшись, спросил:
- Твой друг, с которым ты хочешь меня познакомить, кто он?
- Однокурсник. Володя Зарыгин. Журналист. Его уже печатают. Весьма серьёзный молодой человек.

2024 год