Как я попрощался с библиотекой навсегда

Одна из трудных для понимания внутренностей.
В библиотеку первые годы жизни меня водила тётя Рона.
И я привык к тому, что когда я выходил из библиотеки, она поджидала меня тут же на скамеечке. Пока Рона была жива мы ходили в библиотеки вместе.
И в областную детскую, и в городскую детскую, и в районную на Чапаева.
Я любил библиотеки. Уже в восьмилетнем возрасте я был готов часами листать книги в библиотеках. А с пятнадцатилетнего возраста я взял за правило четыре часа в день работать в читальном зале библиотеки. Когда я вел занятия с академической группой «Ермак» в Урае, я предписал им четыре обязательных урока в день прямо в читальном зале городской библиотеки. Библиотеку я всегда воспринимал как родной дом. Библиотекарей в ней как родных людей, которые никоглда не обидят, всегда помогут и подскажут. С 1957 года по сей день я провел в библиотеках огромное число часов. На третьем году службы я в своей части заведовал библиотекой части. Я знал как свои родные читальные залы Архангельских, Свердловских, Краснодарских библиотек, Ленинки в Москве и всех основных библиотек Питера. И тот же «Ермак» я отправил в командировку в Ленинград, чтобы они поработали в императорской библиотеке на базе библиотечного фонда Университетской библиотеки. И всегда внутри меня посещение библиотек было подсознательно связано с Роной. Выходя из библиотеки я видел, что её нет и шептал: «я помню тебя, Роночка»! Словно она все так же верно поджидала меня. Это было глубоко внутреннее но бесконечно важное. Для меня Рона никогда не умирала. Она просто куда-то ушла и ждёт меня там, далеко, в своем бесконечно светлом мире. И я знаю, что мы обязательно встретимся там, где она веня верно поджидает.
Естественно и Урайская центральная библиотека была для меня родным домом. И вот на днях случилось непоправимое. Я попросил справочку, что я ничего своим библиотекам в Урае не должен. И тут меня как кипятком окатили. Оказывается таких справочек не выдают.
Отказ меня потряс. И вдруг что-то во мне переменилось и я ощутил, что все это учреждение абсолютно мне чужое. Просто все чужое. Не родное. Не близкое. И никто меня за порогом на скамеечке точно не ждёт. И тогда я попрощался и ушёл из «библиотеки» навсегда.