Глава 15 Бегство Каи

Глава 15: «Бегство Каи»
Глава, которая усиливает напряжение: Кая ближе к побегу, Микка — к осознанию тщетности, а наблюдатель гадает: что скрывает дверь? Станет ли Кая спасителем или жертвой? И как абсурдные детали (деревья-перевёртыши, меч-ключ) удерживают повествование в сюрреалистичной реальности, где каждый шаг — выбор между бредом и откровением.
Парк «Вечного Отдыха» был музеем мертвых метафор, деревья здесь росли корнями вверх, упираясь в небо, словно пытались выкопать луну, а их листья — ржавые часовые стрелки — звенели на ветру, отсчитывая время в обратную сторону, качели, прикованные цепями к облакам, раскачивались пустые, скрипя, как кости гигантского скелета.
Кая стояла в центре поляны, где земля была покрыта узором из трещин, повторяющим карту её чемодана и копала, лопата, похожая на кость динозавра, вгрызалась в почву, выворачивая на поверхность камни с высеченными датами: 1991, 1999, 2022. С каждым ударом из ямы вырывался синий песок, который не падал, а зависал в воздухе, образуя фигуры: то дверь с ручкой из позвоночника, то часы с циферблатом из зубов.
— Здесь будет дверь, — сказала Кая, не оборачиваясь, её голос звучал, будто доносился через слой воды.
Микка, пробираясь сквозь чащу из кустов, чьи ветви были сплетены в буквы «НЕТ ВЫХОДА», споткнулся о корень, который оказался тянущимся к яме кабелем, на конце которого была вилка, воткнутая в землю, как нож.
— Ты исчезла на три дня, — проговорил он, вытирая с лица песок, который прилипал к коже, словно живой. — Во дворе коты… V-тревога…
— Три дня? — Кая обернулась, глаза её были заполнены песком до краёв, как песочные часы. — Я копаю три года, или три минуты, время здесь… — она ткнула лопатой в яму, — …съедено.
Брат, шедший следом, поднял камень, испещрённый V-знаками, и швырнул его в яму, камень исчез, не долетев до дна, звука не последовало — только волна, пробежавшая по воздуху, как по поверхности озера.
— Где… эээ… камень? — он ухмыльнулся, но в его голосе дрожал страх.
— В будущем, — ответила Кая. — Там всё падает вечно. Как мы.
Микка приблизился к краю, глубина ямы была непостижима — в ней плавали обрывки реальности: школьная парта родителей, бутылка джинна, лицо господина Ноля, всё это тонуло в синем песке, как артефакты в желудке времени.
— Зачем тебе дверь? — спросил он. — Ты же видишь, к чему ведёт этот бред.
Кая ударила лопатой резче, лезвие сломалось, обнажив под ржавчиной кость.
— Ты думаешь, твой манифест спасёт их? — она кивнула на брата, который тыкал палкой в зависший песок, рисуя рожицы. — Они уже мертвы. Просто ещё ходят.
Из ямы вырвался вихрь, песок сложился в фигуру джинна, пьющего из бутылки с этикеткой «Настойка для самоубийц», а тень-джинн заговорила голосом, выворачивающим душу наизнанку:
— Дверь — это рот, он проглотит тебя, но ты всё равно войдёшь.
Кая прыгнула в яму.
— Нет! — Микка схватил её за плащ, но ткань рассыпалась в песок, он остался с горстью синих кристаллов, которые прорезали кожу, оставляя татуировки-слова: «СЛЕДУЙ».
Брат, тем временем, кинул в яму палку, та вернулась обратно, но вместо дерева это был меч из чёрного стекла с гравировкой: «Ключ от прошлого».
— Эй, смотри! — он замахал мечом, разрезая воздух на лоскуты, и там, где лезвие рассекало пустоту, возникали видения: Кая в пещере из часов, Кая в городе-пустыне, Кая, пьющая чай с тенью джинна.
— Она везде, — пробормотал Микка. — И нигде.
Джинн, появившийся из-за дерева с бутылкой «Горечь итога», хрипло рассмеялся:
— Поздравляю. Теперь вы оба в дыре.
Он швырнул бутылку в яму, та взорвалась, и на миг показалось дно: обвитая колючей проволокой дверь из костей, с висящим на ней замком, который брат уже держал в руках — «Дверь — внутри».
К утру яма затянулась, на её месте рос цветок с лепестками-экранами, где транслировались кадры: Кая в чужом времени, Микка у холодильника, брат с мечом, а на земле валялась записка, написанная синим песком:
«Дверь откроется, когда вы перестанете копать. Но вы не остановитесь».