Глава 27 День сурка с тараканами

Глава 27: «День сурка с тараканами»
Глава, в которой цикл как система контроля — повторение дня символизирует бессилие против машины подавления, Клава -дробилка — метафора общества потребления, перерабатывающего личные трагедии в продукт, а тараканы с цифрами — аллюзия на главу 10, где коты были «разведчиками», но теперь тараканы — носители вируса, взламывающие иллюзии.
Брат проснулся с ощущением, будто в его черепе танцуют стеклянные тараканы, на стене висели десятки записок, написанных его же почерком: «Спаси Клаву», «Не верь V-знакам», «Кая — вирус», но он не помнил ни одной.
V-знак на запястье пульсировал, как второй пульс.
Попытка №48 (или №13? Он сбился).
Клава стояла за прилавком «V-Продуктов», её фартук был испещрён пятнами, похожими на карту метро в аду, в витрине вместо гречки лежали банки с надписями: «Страх 1999 года», «Ностальгия с ГМО», «Ложь в вакуумной упаковке».
— Опять ты? — Клава щёлкнула ножницами, отрезая кусок воздуха. — Говорила же: твои письма мне не по вкусу.
Брат протянул ей конверт, пропитанный «Хроноцидом», внутри — всё, что успел вспомнить: координаты подвала, где ржавела Кая, пароль от системы («ПОГИБНИ»), крик о помощи.
— Прочти. Это важно, — прошипел он, чувствуя, как буквы на записках дома начинают тускнеть.
Клава взяла письмо, понюхала, а затем откусила уголок. Чернила потекли по её подбородку, как синие черви.
— Вкусно, — сказала она, жуя. — Но слишком солёно. Ты плакал, пока писал?
Каждую ночь V-знак высасывал память брата, превращая её в ингредиент для новых «продуктов». Клава была не человеком, а живой дробилкой — её желудок перемалывал чужие секреты в топливо для системы.
— Ты думаешь, это впервые? — спросила она, вытирая чернила рукавом. — Ты уже дарил мне стихи, угрозы, даже фотографию Каи. Но всё это... — она указала на банку с этикеткой «Смесь отчаяния», — идёт в пищу.
Брат схватил её за руку. Под кожей шевелились буквы, как личинки.
— Почему ты не сопротивляешься?!
— Сопротивляюсь, — улыбнулась Клава. — Я забываю. Каждый день. Как и ты.
Попытка №... (неважно).
На этот раз он ворвался в магазин с ножом, вырезал послание на груди: «Клава — ключ», но раны затягивались, оставляя шрамы-иероглифы: «V», «П», «Гибрид».
— Дай мне свою руку, — Клава протянула ладонь, и её пальцы превратились в ключи. — Я вырежу вирус.
Он отпрянул, но V-знак на запястье лопнул, выпустив рой тараканов с цифрами на спинах. Насекомые кинулись на Клаву, пожирая чернильные пятна на её фартуке.
— Ты... заразил меня? — в её голосе впервые дрогнула тревога.
Брат не ответил, он уже забыл, зачем пришёл.
Утром он снова проснулся. На стене — свежие записки: «Не пиши, она съест», «Ты — петля», «Спроси джинна о версии 2.0».
Но он написал, сложил письмо-самолёт, потому что в глубине вируса осталось ощущение — где-то под грудью из лжи бьётся сердце. Настоящее.
Клава, как всегда, съела письмо, но в этот раз закашлялась.
Из её рта выпал ключ — ржавый, с гравировкой «V».
Ключ, ведущий в подвал «V-Продуктов», где в банках плавают непереваренные письма, среди которых — фото Каи с ребёнком (версия брата?), а на обороте: «Эксперимент V. Субъекты 7 и 8. Статус: «Выполнено».