Когда все наладится

       КОГДА ВСЕ НАЛАДИТСЯ

   Жара летнего дня сходит на нет. Косогор, на котором приютилась старая часть хутора, начал помаленьку продуваться вечерним степным ветром. Жизнь во дворах оживает: гремит посуда, постукивают молотки и топоры, то и дело раздаются с разных концов хутора людские голоса.
   - Охолонуться бы! – подумал я и направился к реке, плавно петляющей темно-серебряной змейкой меж меловых гор, местами покрытых молодой сосной, терном и другой растительностью, изрядно потрепанной ветрами.
   Подойдя к известному местечку, я уперся в ходячую каланчу в лице деда Порфирия. Он стоял по щиколотку в воде, освежал ноги. Никто толком в хуторе уже и не мог назвать его года рождения, фамилии, прежнего рода занятий. Раньше носителем знаний о хуторянах была у нас баба Дуся – местный почтальон. Но ее несколько лет назад разбил инсульт, с тех пор она на крестовых хуторах, что наши предки оборудовали в нескольких километрах от поселения. 
   - Добрый вечер, дед Порфирий! – поздоровался я со старожилом и, скидывая с себя на ходу штаны и майку, зашел по пояс в воду.
   - И тебе, Алешка, не хворать!
   - Вы купаться будете? Водичка, что надо! – уточнил я у деда.
   - Не… Ноги гудят. Весь день по саду туды-сюды. С мое проживешь, поймешь.   
   - И Митрич решил грешки смыть, хворобу прогнать. – улыбаясь сказал дед Порфирий и пожал мозолистую ладонь только что подошедшему к месту купания мужчине.
   - Жара, скукотище… Дай, думаю, пройдусь до реки. – протянул Митрич, то ли оправдываясь, то ли пытаясь завязать с дедом задушевный разговор.
   - От чего ж от безделья да в такую погоду не прогуляться? Глафира как? Взбрыкнула или на этот раз сурьезный имеет настрой?! – уточнил дед.
   - Серьезнее некуда! Дочь и вещички детские в охапку и в город к матери! Говорит, что ноги ее больше здесь не будет! Так что, дед Порфирий, я теперь в бобылях. Обожду пока малость жизнь наладится и зачну новую…
   - А чего ждать-то? Корову у тебя хочь завтра наши заберут или же кто с хуторов соседских. Она у тебя справная. Куры – эт не хозяйство, за них дюже не переживай. Отдай соседям или отвори баз, они и сами разбредутся. – начал давать с ходу Митричу дед Порфирий советы.
   - Перезимую, а по весне работу начну в городе подыскивать. Или на вахту подамся, на севера или в столицу…
   - С непривычки одному зимой будет тяжело на хуторе. Сопьешься! Водится за тобой грешок, даешь иногда слабину… Глашки рядом не будет, кто на помощь придет, кто водицы студеной поднесет?!
   - Дед Порфирий, ну что ты! Не маленький я… Ты же справляешься?
   - Сравнил колчан с торбой! Ты с утра оседлал свой трактор, будь он неладен, и тарахтишь на нем полдня, а потом сразу на боковую. Да у меня каждый час расписан! Я ж натуральным хозяйством живу, у меня все свое: картошка, моркошка, капустка, помидорчики, огурчики. Осенью по грибы, по ягоды нужно ходить, зимой – на охоту. Весной, сам знаешь, рыбалка. В сельпо я только за хлебушком, солью да сахаром. 
   - Умные люди говорят, что кризис лучше пересидеть, а на выходе из него, на подъеме экономическом устраиваться на новую работу. – оправдываясь, выдал Митрич.         
   - Мы только и делаем, что из одного кризиса выбираемся и почти сразу же в другой бултыхаемся, вроде только зажили и на тебе, снова мордой в воду или куды похуже… И деды мои так, и родители, и мне тоже не раз пришлось хлебануть… О семье думать надобно, иначе пропадешь. Годков тебе сколько? Тридцать? Разумная жизнь только начинается.
   - На этот раз Глафира может не отступить от своего, теща ее здорово накрутила! Подожду месяц-другой, может, остынет...    
   - Если ждать, когда все наладится, то можешь ничего не успеть… Если думаешь, что завтра твоему взору откроется прямая дорога в светлое будущее, ноги тебя сами по ней понесут, то крепко ошибаешься. Обычно человек идет маленькими шажками вперед, пробирается сквозь заросли, делает большие и малые ошибки, падает, шишки набивает, поднимается – и идет дальше. Один при этом ума наживается, а другой вновь вскоре совершает те же ошибки.   
   - Неужели не бывает по-иному?! Вычислил наикратчайший путь к заветной мечте и побежал по нему, никуда уже не сворачивая! Наш бывший агроном, Виталий Андреевич, чем не в пример?! Годик на земле после института поработал, потом перевелся в район, а оттуда в область. Глядишь, осмотрится, оботрется в высоких кабинетах и выше пойдет…
   - Не пойдет! Он привык пригибаться, угождать каждому, сросся с этой ролью. А там подхалимов и прислужников – пруд пруди! А что он им еще предложит?! Харизмой не вышел твой агроном...
   - А кто вышел этой самой харизмой, у тех судьба-дорожка прямая?
   - Редко. Широко зашагал, штаны порвал. Приходится человеку останавливаться, срамоту прятать, штопать портки или новые примерять. Пока он делами неотложными занимается, его шибко резвые обходят.
   - Складно, дед Порфирий, у тебя получается. Ну, а сын Павловских, говорят, недавно генерала получил. Батя ходит теперь по хутору важный, будто ему к пенсии десятку накинули.
   - Про Павловского-младшего при мне лучше не говори. Душу дьяволу он продал еще когда в мальцах по чужим садам бегал. Наставлял его тогда дед Лукич, да все бестолку! Да и не из нашенских он… Падать больно будет, ох как больно! Нечист на руку, вороват. Хорошо, если просто упадет, а не в коровью лепешку расшибется. Впрочем, землица всех принимает, да каждого в свое время да по особому разряду, с учетом персональных заслуг…      
   - Так что же, не ждать мне удобного момента? Собирать чемодан и в дорогу?!   
   - Покумекай как следует, а потом действуй. Как пойдешь по избранной дорожке, так и начнет жизнь налаживаться. Не забывай только прислушиваться к своему сердцу. Пошел по угодному Богу пути, жди от него в нужный момент подсказку. 
   - И все наладится?!
   - Не все и не сразу, ты про бесов-то не забывай! Путаться они будут под ногами, виснуть на тебе, с правильного пути сбивать, а ты шагай! – Заговорились мы с тобой и не заметили, как стемнело. Лешка, вижу, совсем от купания посинел. Всем отдыхать! Жизнь, жизнь… А куды ей деваться? Рано или поздно, она наладится…
               
                Апрель, 2025