Пролог

Как всё снова стало невозможным.

Вам, возможно, показалось, что это просто книга.
Маленький абсурдный романчик, чтобы отвлечься. Но некоторые вещи выбирают нас не для того, чтобы развлекать. А чтобы напомнить, как легко реальность трескается — и сквозь неё просачиваются коты, демоны и кое-что потоньше времени.

Так что, если вы сейчас читаете эти строки, вы, вероятно:

а) умеете смеяться в тёмное время суток,
б) не пугаетесь, когда текст заглядывает в вас,
в) чувствуете, что где-то рядом хрустит настоящая магия — даже если она пахнет папиросами и капучино.

Как всё началось? Сомневаюсь, что мне поверят.

Обычно в таких случаях говорят: «Это был обычный вечер». Но тогда в моё окно влетел чёрный кот Бегемот, дымящий как поезд, и потребовал соавтора.
Я пробормотал, что практикую йогу, веду абсурдные диалоги с потолком и вообще не уверен, что существую.
Кот кивнул. «Отлично. Ты нам подходишь».

Так мы и начали.

Сейчас попробую объяснить, как всё дошло до того, что толстый, наглый кот с электрогитарой внезапно стал пророком нового мира.

Во-первых, миры — штука хрупкая. Иногда они заканчиваются слишком быстро, а иногда продолжаются, даже когда их создатели уже закрыли книгу и пошли пить кофе. В данном случае, старый мир закончился красиво: огни факелов, мрачные силуэты всадников, исчезающих в закатном мареве, и ощущение, что что-то важное, что-то фундаментальное — вот-вот произойдёт.

Во-вторых, Воланд. Ах, Воланд. Он никогда не уходит по-настоящему. Это просто его любимая уловка — создавать эффектное прощание, оставляя после себя лёгкий запах серы и недосказанность. Он исчез, но что-то осталось. Может быть, тень на стене, может быть, странное послевкусие магии в воздухе. А может быть, кошачьи усы, слегка подрагивающие в лунном свете.

В-третьих, Маргарита. Ей бы, конечно, следовало бы задуматься о том, что всё давно закончилось, что она снова обычный человек, что мир продолжает жить своей скучной логикой. Но это не её стиль. Она слишком долго была частью невозможного, чтобы теперь просто смириться с обыденностью. Поэтому она сидела у окна, разглядывая отражение ночи в стекле, пытаясь разгадать собственные мысли.

И, наконец, Бегемот. Что может быть опаснее, чем ленивый, самодовольный кот, который вдруг решил, что он рок-звезда? Он не мог просто раствориться вместе со своим хозяином, как это сделала бы приличная нечисть. О нет, Бегемот предпочёл остаться, потому что — и это его собственные слова — «кто-то же должен следить за тем, чтобы никто не скучал».

А теперь представьте: Маргарита вздыхает, пытаясь осознать, что её жизнь опять на пороге чего-то странного, и тут — знакомое «мяу». Она оборачивается, а Бегемот стоит перед ней, держа в лапах электрогитару, сверкающую в свете свечей.

Конечно, у него есть объяснение. Конечно, оно совершенно абсурдное.

И, конечно же, они снова отправятся в путь.