Тупики повседневности

Беседа первая.
Многие наши повседневные суждения говорят о нас гораздо больше, чем все тома написанной и прочитанной философской литературы. Человек полностью раскрывает в этих суждениях свою глубинную природу.  Довольно часто, при общении с самыми разными людьми,приходится слышать  следующие суждения:
1.Вся власть от Бога;
2.Нет смысла бороться за справедливость;
3.Мы никто, и звать нас никак.
Сперва, эти суждения казались мне безобидными и не заслуживающими особого внимания. Мало ли что говорят люди в повседневном обиходе. Но потом я стал задумываться над смыслом этих суждений.  Ведь не зря же их произносят совершенно разные люди, отличающиеся друг от друга возрастом, уровнем образования, жизненным опытом. После некоторых раздумий я пришёл к выводу, что эти суждения в жизни простого русского человека значат намного больше, чем кажется на первый взгляд. По сути, они представляют собой совокупный психологический портрет современного россиянина, его представления о ключевых моментах политического и социального бытия и своём месте в  окружающем мире.
Давайте разберём эти суждения более подробно, с точки зрения философии и психологии массового сознания.
Суждение первое: «Вся власть от Бога».
Довольно странно слышать это суждение от людей, живущих в 21-м столетии. Власть давно носит светский характер, а мы, по-прежнему, продолжаем считать, что её источником является божественная воля. Как будто живём в средние века.
Выражаясь философским языком, от данного суждения так и веет онтологическим политическим трансцендентализмом. Ведь, власть в нём обосновывается не рационально или юридически, а через обращение к высшей силе (Богу). С другой  стороны, это априорное синтетическое суждение в духе Канта. Отчасти оно претендует на некую истину, но эмпирически не верифицируемо. Поди докажи, что власть действительно от Бога, а не от какой-то другой сущности.
Власть в этом суждении представлена как сакральный институт в образе фараона, царя, императора, помазанника Божьего. Следовательно, речь также идёт об архаико-религиозной легитимации власти.
А ещё в этом суждении чувствуется некий фатализм, отрицание возможности человеческого вмешательства в политический порядок.
Не удивительно, что  это убеждение часто встречается в традиционалистских обществах, в которых  политическая власть всё ещё носит сакральный характер.
Суждение второе: «Нет смысла бороться за справедливость».
 Данное суждение выражает глубокий моральный нигилизм, отрицание объективной ценности справедливости.
С другой стороны, это ничто иное, как пессимистический фатализм, проповедующий идею того, что любые усилия заранее обречены. Своего рода,  антиутопическая инерция, основанная на убеждении, что система не меняется, а любые попытки победить в борьбе с ней — иллюзия.
Психологи, назвали бы это посттравматической выученной беспомощностью, т.е. поведением, выработанным длительным отсутствием результата от своих личных действий.
В сущности, речь идёт  о крахе веры в этику действия. В этом смысле данное утверждение, перекликается с Шопенгауэром, Камю или постсоветской травмой.
Суждение третье( самое опасное и разрушительное для психики человека): «Мы никто и звать нас никак».
От этого суждения веет сразу целым набором отрицательных свойств: экзистенциальным анархизмом  и  абсурдизмом, внушающим человеку убеждение в отсутствии какого- бы то ни было индивидуального значения или влияния.
Как следствие, личность впадает  в состояние онтологической деперсонализации. Ведь человек, согласно, такому представлению, это всего лишь часть безымянной массы, лишённой субъектности. А дальше, полный антропологический пессимизм, сомнение в значимости человеческого существования.
На уровне социальных отношений  мы наблюдаем де-индивидуализацию в системе общества.
Власть или структура не просто подавляют,  а  буквально раздавливают личность, превращая её в функцию.
Это — почти крик «маленького человека» из Достоевского, Кафки или постсоветского сознания. Такое суждение выражает утрату субъектности, утрату личностного начала в человеке.
Очевидно, что все эти три суждения возникли не на пустом месте. Они  укоренены в фаталистическом, архаико-пессимистическом мировоззрении, которое можно философски охарактеризовать, как онтологический фатализм или нигилистический традиционализм. Ницше называл такую психологию «психологией раба», а Юнг- «коллективной тенью».