Глава 8. Тайные союзы

  Это был квадрат тонкого пергамента, что лежал на груди бескостной мерзости, похабно   раскинувшейся на кровати Моргейн. Послание было написано на латыни аккуратным женским почерком. Мелкозернистый пергамент тоже когда-то был сделан из женской кожи.
  «К. Клавдий Нерон - Брану Мак Морну: Мы взяли твою сестру в заложники. Теперь она в моем лагере. Приходи один этой ночью на курган подле Кестрел Скаур, чтобы заключить с нами договор. Моргейн не пострадала. Не подчинишься - ей не поздоровится».
  Мрачный Бран Мак Морн еще раз перечитал эти строки, неизгладимо запечатлевшиеся в его мозгу. Клонящееся к западу солнце позолотило клочок человеческой кожи, а изящные заглавные буквы, выведенные красновато-коричневыми чернилами, так и не изменили своего первоначального смысла. Бран аккуратно свернул пергамент и сунул его в чехол на поясе. Его конь вопросительно вскинул голову, но так и не дождавшись команды, потрусил вверх по склону, облюбованному ракитником и вьюнком, что цвели желтым и оранжевым среди зеленого весеннего разнотравья.
  За следующим хребтом уже виднелась серая скала. Кестрел Скаур. Он достигнет ее до наступления темноты.
XXX
 - Ты идешь на верную смерть, - скорбно изрек старый Гром на прощание.
 - Сомневаюсь, - горько усмехнулся Бран. - Если бы эти твари желали моей смерти, то прошлой ночью на том кургане было бы на одну голову больше.
  Гром сокрушенно покачал седой головой.
 - Значит, Брана Мак Морна ждет нечто худшее, чем смерть.
  Однако мудрый Гонар понял своего короля. Глаза древнего жреца странно блестели, пока Бран сбивчиво рассказывал ему о своей встрече с Атлой и Клавдием Нероном.
- Я думал, это просто ночной кошмар, - простонал Бран. - О боги! Если бы это был только кошмар!
  Пирамида из гниющих голов и неописуемый ужас в покоях Моргейн никуда не исчезли и при свете дня, круша жалкие надежды короля Пиктланда…
 - Говоришь, он назвался легатом Девятого легиона? - пристально поглядел на Брана седобородый колдун.
 - Так сказал римлянин, да и ведьма вторила ему.
 - Бран, я видел гибель IX Испанского легиона.
 - Клавдий Нерон назвал свое воинство Legion IX Infernalis. Это показалось ему смешным.
 - И он сказал, что служит Черному камню?
  Бран нетерпеливо кивнул.
 - Загадка за загадкой, - выругался он. - Отступник-римлянин, утверждающий, что командует легионом, тайком проникает в Баал-дор, хвастая резней римского же лагеря, и приводит с собой Атлу, дабы склонить меня к союзу с адептами Черного камня. Это какое-то безумие, Гонар!
  Древний волшебник погрузился в раздумья, поглаживая свою длинную бороду.
 - Безумие, возможно… - наконец проговорил он. - Или безжалостная хитрость. Все это уже начинает напоминать тщательно продуманный план, пускай и нечеловечески жестокий по своему замыслу.
 - Нечеловеческий… хм… метко сказано! - скривился Бран. - Но я не вижу и намека на хитроумный план в этом злобном кошмаре безумной резни и немыслимых союзов!
- Неужели, государь? Десять дней назад каждый клинок Пиктланда стоял за тебя. Пожелай ты того и даже поросшие вереском холмы Каледонии последовали бы за тобой в походе на Рим, залив кровью воды Тибра. Сегодня же вся Пиктавия ропщет против неудачливого короля, умудрившегося одновременно вызвать гнев Рима и призвать древнее зло Детей Ночи. Теперь даже неприступные стены Баал-дора не способны защитить пиктов от лиходейских призраков, что, являясь в ночи, не только похваляются своими кровавыми трофеями, но и похищают сестру короля из ее собственных покоев!
 - Довольно! - лицо Брана потемнело от ярости.
 - Через десять дней даже сотня клинков не останется верной Брану Мак Морну, - не сдавался Гонар. - Пиктский народ распадется на части, словно хрустальная чаша, упавшая на камень, и ты больше никогда не поднимешь разбитый сосуд ввысь!
 - Хватит! - уже более спокойно пробурчал Бран. - Выходит, скрытые недруги подрывают мою власть! Но они явились ко мне, предлагая дружбу. Объясни же, колдун, почему римлянин убивает римлянина ради блага Пиктланда?
- Для римлян убивать римлян - обычное дело, - поморщился Гонар. - И во имя дружбы было совершено гораздо больше зла, чем когда-либо в открытой войне.
 - Коалиция римских отступников с Детьми Ночи? Это выше моего понимания! - покачал головой Бран. - Гонар, я знаю, что за руки вцепились в меня там, во тьме! Они не принадлежали человеку…
 - Человеку не в первой добровольно становиться слугою тьмы, - пожал плечами Гонар. - Я могу лишь догадываться, что за паутины древнего зла сплели сейчас между собой Пикт, Римлянин и Червь!
 - Нерон говорил о Девятом легионе, - задумчиво пробормотал Бран. - Но Девятый давным-давно покоится в Змеином ущелье.
 - Он не говорил о IX Испанском, государь, - поправил его старый волшебник. - Свое воинство он назвал по-иному. Legion IX Infernalis. Девятый легион Ада…
XXX
  Конь тревожно заржал, выведя Брана из мрачных раздумий. Остановившись, пикт окинул взглядом склон под Кестрел Скаур, по которому он столь настойчиво взбирался.
  В сгущающихся сумерках на горизонте резко выделялась угрюмая серая скала. В тени, за россыпью каменных обломков, возвышался курган, указанный в пергаменте, как место предполагаемой встречи. Как и многие другие курганы и дольмены этой таинственной земли, он не имел ни названия, ни преданий, сохранившихся в людской памяти. Кромлехи и менгиры, воздвигнутые неведомыми руками, курганы и дольмены, в которых покоились безвестные кости. Римляне приписывали жуткие каменные круги друидам, кельты же считали, что эти мегалитические чудеса воздвигли пикты, но, когда пикты пришли на острова, менгиры уже нависали над безмолвными равнинами.
  Вид древнего кургана встревожил Брана, заставив его зябко поежиться. В голову полезли непрошенные воспоминания о спуске через курган Дагона в пещеру Черного камня. Воистину, Британия - древняя земля! Большая часть ее истории была утрачена задолго до того, как пикты отвоевали остров у рыжеволосых гигантов, которых они здесь обнаружили. Это была страна призраков, героических мифов и мрачных, леденящих душу легенд. Возможно, настанет время, когда и сам Пиктланд исчезнет в тумане преданий, а жизнь Брана Мак Морна превратится в позабытую сагу.
  Луна была всего лишь бледном серпом, острым, как клинок друида, и не давала света, холодно сверкая над Кестрел Скаур. Бран остановился в рябиновой роще, окружавшей безымянный курган, и стал наблюдать за поляной. Его конь нервно фыркнул, притопнув копытом. На фоне серой громады кургана Бран разглядел очертания закутанной в плащ фигуры.
  Бран успокаивая своего скакуна, прижался к его роскошной гриве, шепча на ухо нежные слова. Гладя напрягшееся животное, мужчина скрипнул зубами. Несомненно, славный конь чувствовал чье-то присутствие!.. Когда Бран вновь поднял глаза, то понял, что ошибся: никакой фигуры там не было. Сумерки обманули его натянутые до предела нервы. Пикт нахмурился, пристально всматриваясь в угрюмые очертания древнего могильника.
  Долгие сумерки, наконец, угасли, превратившись в тревожную ночь. На луну надвинулась громадная туча, и на мгновение первозданная тьма стала беспредельной владычицей земли. Когда же мир вновь посеребрило тусклое лунное сияние, Бран понял, он уже не один.
  Глубоко вздохнув, пикт выехал из-под рябин, направив своего коня через заросли полевицы и ракитника, окружавшие безмолвный курган. В поросшем травой склоне зиял черный прямоугольник, из которого воняло затхлым воздухом давно запечатанной могилы. Раньше, в свете заходящего солнца, склоны холма казались сплошными. Теперь же в кургане обнаружился тоннель, а возле огромного камня, который раньше закрывал вход, замерли две тени. Подъехав ближе, Бран узнал изящную фигурку Атлы и воина в доспехах, которого он принял за Клавдия Нерона.
  Бран остался сидеть верхом, с трудом управляя своим скакуном. Конь нервничал все больше, возможно его пугал распахнутый зев древней гробницы или едва уловимый мускус рептилий, витавший в воздухе. Пикт хмуро смотрел на поджидавшую его пару. Если только эти двое не пришли сюда, искусно прячась в тени деревьев, то получается, они все это время находились внутри кургана. Не сказать, что такое предположение, улучшило настроение Брана.
 - Где Моргейн? - прорычал он, более не в силах сдерживать свою ярость.
- Терпение, мой друг, - заявил Нерон. - Твоя сестра будет находиться под надежной охраной до тех пор, пока мы не договоримся.
 - Чепуха! - сплюнул Бран. - Каковы бы ни были твои подлые планы, римлянин, король пиктов не вступает в союз с похитителями женщин и подлыми трусами, нападающими из тени! - Он непроизвольно скривился, ибо лицо, разбитое цестусом Нерона, распухло, представляя из себя сплошной кровоподтек. Молодому пикту потребовалось все его самообладание, чтобы удержать меч в ножнах.
  Атла тихонько рассмеялась, не обращая внимания на верную смерть, пляшущую в глазах Брана.
 - Неужели ты так опрометчиво откажешься от союза с нами, Бран Мак Морн? Хорошенько подумай, прежде, чем рубить с плеча! Королю Пиктланда сейчас, как никогда, нужны могущественные союзники!
- Что ты имеешь в виду?!
- Все тайны известны тем, кто слушает во тьме.
- Вот уж не думал, что у червей есть уши, - усмехнулся Бран.
 - У Детей Ночи достаточно ушей, чтобы услышать ропот недовольства, который раздается в каждой пиктской деревне, Бран Мак Морн, - ехидно заметила ведьма. - Даже в могучем Баал-доре славные воители Пиктланда дрожат от страха при виде груды отсеченных римских голов. Они боятся врага, которому нипочем глубокие рвы и высокие стены…
 - Довольно! Я знаю свой народ, Атла! Он не предаст меня!
 - Значит, тревога, что гложет сердца всех королей, должна гнездиться и в твоей груди, мой храбрый государь, - понимающе улыбнулась ведьма. - Но те, кто слушает во тьме, слышат не только ропот диких племен Каледонии, до их ушей доносятся и возмущенные голоса римлян в их лагерях и виллах. Весь Юг взбудоражен последним «злодеянием пиктов», ибо глупые римляне даруют наш триумф твоему народу, даже не подозревая, кто поверг их воинов во прах. К югу от великой стены нарастает мстительный рев, а в Эборакуме сам Альфен Сенеций вновь обратился к Риму с просьбой о помощи против неистовых дикарей!
- Рим останется глух к его мольбам, - фыркнул пикт.
- Неправда, Черный Бран! На этот раз Рим прислушается. Уже сам император готовится прийти в Британию с новыми легионами.
- Пускай приходит Север, если осмелится! Мы погоним его вместе с выжившими легионерами обратно к безопасным стенам Рима! Воины Британии заставят повыть этих кичливых псов!
 - И кто это сделает? Ты один? - насмешливо прервал его Нерон.
  В груди Брана кипела черная ярость, едва сдерживаемая его железной волей. Он знал, что в любой момент ярость может превратиться во всепоглощающее пламя, и пока, ради Моргейн, не смел высвободить эту неистовую силу.
 - Значит, ты, легат, хитростью подрывая мой авторитет, задумал принудить меня к какому-то недостойному союзу? Что ж, я пришел выслушать твое безумное предложение, так что хватит разглагольствовать. Кто ты такой и какие силы представляешь на самом деле?
  Луна резко выделялась на черном бархате ночного неба, где бескрайняя река звезд сияла между неспешно плывущими островками облаков. Конь Брана продолжал нервничать из-за близости ко входу в курган. Постепенно пикт позволил скакуну отъехать от пахнущего сыростью прохода, и пара его собеседников инстинктивно двинулась за ним. Когда они вышли из густой тени под слабый свет луны, Бран с удивлением отметил, что глаза, уставившиеся на него, приобрели неприятный желтый оттенок.
  Клавдий Нерон удовлетворенно улыбнулся, словно человек, обладающий высшим знанием, и, хотя черты его лица все еще были сокрыты тенью, Бран уловил яркую вспышку зубов.
 - Восемьдесят лет тому назад, пикт, твои предки расправились с IX Испанским в Змеином ущелье. Дикари думали, что уничтожили всех чужаков. Ха! Они никогда еще так не ошибались…   
- Ни один римлянин не ушел живым из Змеиного ущелья! - прорычал Бран, тысячу раз слышавший рассказ о той битве.
- Верно, король Пиктланда! - прошипел Нерон, в чьем голосе слышалась откровенная насмешка. - Но не все, кто остался в Змеином ущелье, погибли.
  Бран нахмурился, понимая, что с ним играют, но ради Моргейн был вынужденный принять условия этого дьявольского представления.
 - Не спорю. В пещере укрылось определенное число людей: Калидий Фальк, его телохранители, уцелевшие легионеры со своими женщинами и детьми. Но мой народ надежно запечатал пещеру, и Девятый никогда более не покидал своего укрытия.
- Пещеры оказались глубже, чем предполагали твои варварские предки. Гораздо глубже.
  Возможно, небо очистилось от черных туч и звезды засияли ярче, возможно, глаза Брана привыкли к темноте. Кто знает?.. Одно можно было сказать наверняка - видел он теперь гораздо лучше. Но это не принесло ему успокоения. Наоборот… Бран содрогнулся, чувствуя, как волосы зашевелились у него на затылке. Теперь, глядя на Клавдия Нерона, он мог разглядеть и остроконечные уши, и тонкогубую язвительную ухмылку, обнажавшую нечеловечески острые зубы.
  В этих раскосых желтых глазах горел сардонический огонек древнего зла, и Бран понял, как он ошибался, назвав Клавдия Нерона римлянином...
 - В первозданной тьме подземелий Дети Ночи наткнулись на остатки Девятого, - без нужды пояснил Нерон. - Не все уцелевшие были убиты…
 - Боги! - воскликнул Бран Мак Морн. - В тот роковой день мой народ обрек выживших римлян на куда более страшную участь, чем мог себе только представить! Лучше бы Утха Мак Данн ворвался в пещеру, предав наших врагов огню и мечу. Это было бы милосерднее того безумия, что низвергло людские души в объятия Червей Земли!
  С отвращением пикт смотрел на существо, которое не было ни римлянином, ни тем более человеком. Перед ним, горделиво подбоченясь, застыл собрат колдуньи Атлы, немыслимый гибрид человека и расы существ, которые некогда почти стали людьми, если бы пикты не изгнали их с поверхности земли. Его содрогающийся от омерзения разум пытался представить себе адские видения, которые должны были последовать за тем, как обреченных выживших римлян настигли твари, с каждым поколением все больше погружавшиеся во тьму, становившиеся все ближе к своим богомерзким предкам-рептилиям. Воистину, самая гнусная смерть была предпочтительней такого существования.
 - Я не понимаю, - медленно произнес Бран. - Это моя раса обрекла ваших предков на гибель. По логике вещей, вы должны ненавидеть нас - и все же вы ищете союза с Пиктландом.
 - Это не так, мой король! - рассмеялась Атла. - В гневе ты забыл собственные мудрые слова, которые ты так часто любишь повторять. Рим -  враг всей Британии!
- Ведьма! Ты прекрасно знаешь, что я имел в виду только племена людей!
 - Слова короля дураков! - вскричала Атла. - Собственный народ ропщет против него, мировая империя посылает свои легионы, дабы уничтожить его царство, а он, стоя у края могилы, еще имеет глупость перебирать оружием и союзниками!
  Бран Мак Морн стиснул челюсти, пытаясь совладать со своим гневом.
 - Ты зря тратишь мое время, ведьма. Ложь и хитрость тебе здесь не помогут! Что это за безумная затея - объединить Народ Тьмы с армиями людей?
 - Я не лгу, Черный Бран! Ибо Рим - наш общий враг. Ты знаешь, как Рим расправился с друидами в галльских лесах, уничтожил жрецов и вырубил их священные рощи. Империя не заботится о свободах и верованиях завоеванных ею народов. Рим - всепожирающий левиафан, подмявший под себя бесчисленные племена. В один прекрасный день появляется страна, населенная множеством родов, каждый из которых хранит свои вековые обычаи и законы. А затем… приходит Рим, и на другой день на той же земле живут одни только римляне и те, кто отказывается от своего прошлого, кичась римским гражданством.
  Атла сделал паузу:
 - Но кто я такая, чтобы убеждать самого Брана Мак Морна, когда эти же слова так часто произносит и он сам, дабы сплотить племена Британии под своим гордым знаменем.
 - Мои слова были предназначены для людей, а не для тех, кто подслушивает снизу! - усмехнулся король Пиктланда, пропуская мимо ушей неприкрытую лесть в словах колдуньи.
 - Но, тем не менее, это верные слова, - с грустной иронией заметил Нерон. - В одиночку пикты не смогут остановить продвижение империи. Ни один народ не смог одолеть Рим. Император придет со своими легионами, и Бран Мак Морн и его храбрые пикты станут единым целым с армиями Кассивеллауна и Каратака, Боудикки, и Калгака и всех других побежденных героев Британии. Придет совсем немного времени и на Каледонском нагорье вырастут роскошные римские виллы, а пикты… гордые и воинственные пикты… будут возделывать поля своих римских хозяев. А через несколько поколений уже сами пикты будут одеваться в тоги, говорить на хорошей латыни и требовать римского гражданства, как это делают сейчас некогда покоренные бритты Юга.
  Бран с трудом держался в седле, голова кружилась от горячей крови, бурлившей в ушах.
 - Такая участь еще не постигла Пиктланд - и не постигнет, пока я жив, -  прохрипел он.
 - Ненадолго, если ты встретишься с Римом в одиночку.
 - И все же я рискну.
 - Король, ты упускаешь свой шанс, - сокрушенно покачала головой Атла.
 - Ведьма! Неужели ты думаешь, что мои воины будут сражаться плечом к плечу с тварями, от которых смердит змеей?..
 - Было время, когда Пиктланд приносил жертвы на алтарях Змея!
  Бран задохнулся от гнева, ибо Атла говорила правду.
 - Это… это было в другую эпоху! Сейчас храмы Змея заброшены, а белая богиня Луны не пирует человеческой плотью. Было время, когда казалось, что пиктам суждено повторить путь твоего народа, ведьма. Но я отдам собственную душу, лишь бы вывести соплеменников из тенет дикости и вырождения!
 - И тем самым ты обрушил всю мощь Рима на Пиктланд, - прошипела Атла. - Не думай, Бран Мак Морн, что твой народ так уж благодарен тебе за то, что ты навязал ему свои призрачные идеалы!
- Это дело людей, которое они должны решать между собой. Я не ищу совета у змеиного отродья.
 - Скоро Рим уничтожит твою мечту, - мрачно пообещал Нерон. - Лишь в наших силах это изменить.
 - Превратив мечту в кошмар.
 - Рим раздавит твою мечту.
 - Чего ты хочешь? - спросил Бран, устав от споров.
 - Жизнь, - просто ответил Нерон. - Узнав о существовании Детей Ночи, Рим будет стремиться уничтожить нас так же, как до этого легионы убивали друидов, засыпая солью пепел их священных рощ. Вместе же наши армии будут достаточно сильны, чтобы отразить наступление империи. Как только мы изгоним римлян с наших берегов, мы вернемся к старым порядкам. Виллы и города будут сожжены дотла, дороги и стены разрушены камень за камнем. Племена Британии будут свободны от римской власти и римских налогов.
 - И, если ты только того пожелаешь, Бран Мак Морн станет королем всей Британии, - вкрадчиво заметила Атла. - Пикты покинут эти мрачные нагорья и вернут себе земли, которые кельты украли у них много веков назад. Пиктские владыки, как и встарь, будут править этим древним островом...
 - А Дети Ночи?
 - Конец гонениям. Право свободно жить по своим законам в недрах земных. Народ Тьмы больше не тоскует по миру людей.
  На устах пикта появилась саркастическая улыбка:
 - И как же наш союз будет претворяться в жизнь?
 - Разве мы не предоставили тебе достаточно убедительные доказательства, на что способен Девятый легион? - голос Нерона буквально звенел от переполнявшей его гордости. - По вполне очевидным причинам, мы не можем атаковать днем. Кроме того, наша численность все еще невелика. Я предлагаю скоординировать наши усилия. Ты со своими пиктами должен сражаться с римлянами днем, став авангардом общего наступления. Девятый же будет действовать ночью, наводя ужас на беспечных имперцев - ни одна римская стена или укрепление не устоит перед нашим напором!
  Пускай приходит Север со своими железными тысячами! - торжествовал легат. - К осени от Рима и его легионов не останется ничего, и вся Британия будет приветствовать Брана Мак Морна как освободителя и законного короля!
 - И старые времена вернутся? - предположил Бран.
 - Да! - улыбнулась Атла. - Старые времена, старые обычаи, старый закон...
 - А с ним и старые боги! - невесело усмехнулся пикт. - Глупцы! Неужели вы думали склонить Брана Мак Морна к нечестивому союзу щедрыми посулами славы и власти?! Ха! Возвращайтесь и скажите своим скрытым хозяевам, король Пиктланда - не тупой варвар, по первому зову готовый стать послушной марионеткой в руках омерзительных тварей! Поверьте, я не настолько безумен, чтобы доверять ядовитой лжи Червей Земли!
 - У тебя нет выбора! - предостерег Нерон. - У нас твоя сестра.
 - Верно, - неожиданно легко согласился Бран. - Моргейн в твоих руках. Зато у меня есть… ты!
  Хей! Пикты! Ко мне! - неожиданно вскричал он, посылая скакуна вперед. В мгновение ока очутившись между испуганной парой и входом в курган, от которого он их так ловко увел, король Пиктланда издал дикий боевой клич, взмахнув мечом над головой.
  Ответом ему послужил восторженный рев десяток глоток, доносившийся, казалось, со всех сторон. Покинув укрывища и шумно продираясь сквозь заросли кустарника, верные пикты спешили на зов своего государя.
 - Пока мы обсуждали наши дела, мои люди не теряли времени зря, - заметил Бран. - Вы окружены. Стойте на месте, и вам не причинят вреда!
 - Глупец! - прошипела Атла. - Моргейн...
 - От ее благополучного возвращения зависят ваши жизни!
 - Ты забыл Тита Суллу?
 - Моргейн должна быть возвращена целой и невредимой, - с угрозой процедил пикт, - или ты, рябая ведьма, вскоре узнаешь, что пикты тоже не лишены некоторых познаний в искусстве изощренных пыток!
 - Дурак! - взвизгнула Атла.
  К удивлению, Клавдий Нерон не стал хвататься за меч. Наоборот, мнимый римлянин лишь слегка попятился назад, одарив Брана ехидной ухмылкой. Желтые глаза оборотня сверкали злым торжеством, когда из его рта вырвался настоящий поток шипящих и щелкающих звуков, которые просто не могло произнести ни одно человеческое горло.
  Волосы встали торчком на загривке Брана. В последний момент он понял, что задумали его несостоявшиеся союзники. Задрав голову к небу, испуганно заржал верный конь, почуявший своим звериным естеством приближение древнего зла. Что-то с неимоверной силой ударило снизу, продираясь из недр земных на поверхность. Затем…земля вспучилась и раскололась в ужасающем катаклизме - призыв Нерона был услышан! Скакун истошно закричал, кувырком полетев в непроглядную тьму. От удара Брана выбросило из седла и он, перелетев через голову несчастного животного, устремился к проваливающейся повсюду земле.
  Он успел лишь мельком увидеть, как из-под земли вырвался допотопный ужас - гигантская черная тень устремилась к безумно вращающимся звездам, тщась покрыть собою весь мир. Затем земля рухнула на него, и Бран лишился чувств, уже не слыша обреченных криков своих людей.