Андре Шенье в МАМТе

ПОЭТ, ЛЮБОВЬ И РЕВОЛЮЦИЯ

Московский академический Музыкальный театр имени К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко (МАМТ) представил премьеру оперы Умберто Джордано (1867 – 1948) «Андре Шенье» в постановке художественного руководителя оперной труппы и главного режиссера театра Александра Тителя. Сценография Александра Боровского, костюмы Марии Боровской. Дирижер-постановщик - Пьетро Маццетти (Италия).

Умберто Джордано – один из наиболее значительных композиторов итальянской оперной школы конца ХIХ – начала ХХ века. А его опера «Андре Шенье» на либретто Луиджи Иллики относится к высочайшим достижениям музыкального веризма наряду с «Сельской честью» Пьетро Масканьи и «Паяцами» Руджеро Леонкавалло.

Первый показ оперы Умберто Джордано «Андре Шенье» состоялся в миланском театре «Ла Скала» 28 марта 1895 года. В течение следующего года премьеры прошли в Нью-Йорке и Гамбурге, где этой оперой дирижировал Густав Малер, а в начале ХХ века «Андре Шенье» с большим успехом исполнялся в ведущих оперных театрах Европы и в настоящее время имеется в репертуаре европейских театров. В ХХ веке партию Андре Шенье исполняли такие выдающиеся певцы как Франческо Таманьо, Энрико Карузо, Беньямино Джильи, Джакомо Лаури-Вольпи, Франко Корелли, Марио дель Монако, Пласидо Доминго, Лючано Паваротти.

«Андре Шенье» принес автору всемирную известность, которая его даже несколько раздражала. «Андре Шенье», «Андре Шенье» - люди постоянно спрашивают меня об этой опере, как будто я не сочинил ничего другого», - писал он. Из всех 11 написанных Джордано опер «Андре Шенье» считается лучшей, хотя  любимой оперой самого композитора была «Сибирь» (1903), навеянная романом Льва Толстого «Воскресенье». Кстати, «Сибирь» одно время шла в «Геликон-опере» в потрясающей постановке Дмитрия Бертмана. А вот «Андре Шенье» в полной сценической версии поставлен в Москве впервые.

В царской России эту оперу поставили почти через год после премьеры в Ла Скала – сначала в Москве (силами итальянских певцов), затем уже русскими исполнителями в Харькове. В ХХ веке российские зрители могли увидеть сценическую версию этой оперы в Свердловске в 1920-х годах и в 1979 году на сцене Театра оперы и балета Донецка. В последние несколько лет концертное исполнение «Андре Шенье» дважды состоялось в Москве и – как разовая акция – в Мариинском театре. Это удивительно, потому что музыка «Шенье» замечательная, сюжет драматический, главные партии рассчитаны на искусных певцов с большими голосами, которые у нас всегда были и в столичных театрах, и в некоторых региональных.

Считается, что в советскую эпоху имелся негласный запрет на постановку «Андре Шенье» в театрах Советского Союза из-за того, что Великая французская революция в либретто показана исключительно как господство террора в атмосфере страха, а представители поверженных революцией классов представлены невинными жертвами. Некоторая однобокость либретто, может, и имеет место, но, несмотря на то, что опера - не исторический документ, а художественное произведение, господствующая в те годы идеология, очевидно,  сыграла свою роль в непопуляризации этого произведения.

Музыка «Андре Шенье» сочетает в себе восхитительную мелодичность, яркую эмоциональность, драматизм, даже трагедийность с легким и изящным изложением. Для большей красочности композитор ввел в партитуру оперы фрагменты танцевальной музыки и революционных песен (в частности, «Марсельезу»). В «Андре Шенье» Джордано нашел новый способ вокальной выразительности, основанной на речитативах в сопровождении оркестра, которым с блеском воспользовался. В отличие от типично веристских опер, это историческая драма, в которой речь идет о великих идеях и о великих событиях, на фоне которых разворачивается любовная история.

Главный герой оперы - молодой поэт Андре Шенье, очевидец и участник революционных событий во Франции конца XVIII века, с вдохновением воспринявший лозунги Великой французской революции — «Свобода, равенство, братство», в конечном счете, взошёл на эшафот, как и тридцать тысяч французов, погибших всего за год революционного террора. Что интересно, Андре Шенье (1762 - 1794) – реально существовавший человек, и, кстати, хороший поэт.

Его судьба и, видимо, стихи впечатлили Александра Сергеевича Пушкина, который в 1825 году написал посвященное ему большое стихотворение «Андрей Шенье», но при этом официальное посвящение этого произведения Пушкин адресовал Н. Н. Раевскому.

Являясь мощным локомотивом истории, революция в то же время пробуждает и самые тёмные и опасные инстинкты в обществе.

«Нам отравляют бытие
Владычество и власть приманкою пустою;
Избыток сил влечет желанья за собою:
Кто много может, хочет всё». (А. Шенье, перевод Л. Остроумова).

Как ведут себя люди в «минуты роковые»? В чем логика процесса трансформации идеалов революции? Этими вопросами задаются постановщики спектакля.

Александр Титель: «Эта опера рассказывает о месте Художника в революции, об ответственности Художника перед настоящим и будущим. О странной закономерности почти всех революций - «пожирать своих детей» или «отцов». О способности революции в процессе борьбы за торжество своих идеалов менять их порой на прямо противоположные. И, как всякая опера, она рассказывает о любви. Любовь и искусство в хаосе революции — вот тема спектакля».

На афише и в программке – заманчивая надпись: «Проект реализуется совместно с Государственным Эрмитажем». «Ларчик» открылся на спектакле: художник по костюмам Мария Боровская создала 170 эскизов костюмов, вдохновившись картинами эпохи раннего Ренессанса. Изображения на платьях и камзолах выполнены в коллажной технике из фрагментов произведений Рубенса, Ван Дейка и Корреджо из коллекции Государственного Эрмитажа.

Итак, «взвившись, занавес шумит», и перед внимательно смотрящей на сцену публикой предстают кроваво-красные двух-трех-ярусные конструкции, состоящие из множества сквозных арок и балкона-прохода вдоль них на части, прилегающей к заднику. Потом оказалось, что и многие костюмы тоже выдержаны в красной цветовой гамме. Ясно: революция – это огонь и море крови, прямо до неба.

Эти арочные конструкции почти не изменялись в ходе спектакля, все четыре картины (2 акта) продолжая бить в глаза кровавой краснотой. Разве что на первом ярусе, т.е., на полу сцены, отдельными предметами мебели зрителям давали возможность представить себе то замок графини де Куаньи (Оксана Корниевская), где в зале на приеме писатель Пьер Флевиль (Роман Улыбин) представил ей поэта Андре Шенье (Нажмиддин Мавлянов), влюбленного в дочь графини Маддалену (Елена Гусева), то парижское кафе (2-я картина), то Революционный трибунал (3-я картина), то тюрьму Сен-Лазар и гильотину (4-я картина). Правда, во 2-й картине, где действие происходит в Париже четыре года спустя после падения Бастилии, - революционный террор в разгаре, улицы заполнены радикально настроенными толпами, в арках появляются оконные рамы с разбитыми стеклами – результат уличных бесчинств, надо понимать, а в 4-й картине оконные рамы заменяют за металлические пластины – мол, гильотины не бездействуют. Но впечатление такое, что эти так называемые последствия революции – то ли от недостатка идей, то ли вкуса, то ли желание хоть как-то исправить уже построенные арочные сооружения, чтобы они худо-бедно приобретали хоть какой-то художественный смысл.

Особенно странно выглядела тюрьма во множестве краснющих сквозных арок. Эти бесконечные арки, обрамленные кусками развевающейся красной материи, походили на неудачную пародию на советские красные уголки, которые в Советском Союзе были организованы во всех жилконторах и во многих организациях. Арок, правда, там не было, но красного цвета было в достатке. Там – в достатке, а в сценографии Боровского - в запредельном избытке. А чтобы никто не перепутал место и время действия, по сквозному балкону вдоль задника пробегали гавроши с французскими газетами и то тут, то там мелькали трехцветные французские флаги.

Костюмы Марии Боровской, в отличие от декораций её отца, были, в основном,  приемлемыми, а некоторые, например, платье Маддалены и костюмы аристократов в 1-й картине, даже удачными. Что касается костюмов революционерок, Боровская, видимо, скопировала их с картин советских художников, изображавших молодых работниц 1920-х годов в красных косынках и кирзовых сапогах. А то, что французская революция произошла век с лишним до Великой Октябрьской и костюмы тогда носили другие, значения для художницы не имело. Наверное, ей в Москве не попались картины, изображающие Францию того периода, и Интернет не работал. Как бы там ни было, революционерки в спектакле тоже носили красные косынки, завязанные по-пиратски, и грубые черные сапоги, а революционеры – кожаную униформу, правда, в отличие от их российских «коллег», не черную, а красно-коричневую.

Сюжет оперы «вертится» не только вокруг революции, но и вокруг Маддалены, в которую влюблен слуга графини Шарль Жерар (Антон Зараев) и, конечно, Андре Шенье, которого арестовывают, несмотря на недостаточность улик. Желая избавиться от соперника, Жерар пишет на него донос. Графиню де Куаньи убила восставшая толпа, она же сожгла её замок. Маддалена, потерявшая мать и свой дом, готова пожертвовать жизнью, чтобы спасти Шенье. Она пробирается в тюрьму к Андре, назвавшись именем женщины, приговоренной к смерти. Гильотина навечно соединяет влюбленных.

Солисты на все партии были подобраны на редкость удачно. Нажмиддин Мавлянов очень достоверно перевоплотился в поэта Шенье – молодого, чувственного, страстного, талантливого, попавшего в жернова революции и сгинувшего в её огне. Его замечательный тенор богатого тембра прекрасно звучал и в сольных ариях, и в дуэте с Маддаленой, где красивейшее сопрано Елены Гусевой передавало всю палитру переживаний героини на пределе искренности. Не случайно в своё время Елена Гусева получила первую премию на Конкурсе молодых оперных певцов Елены Образцовой – великая певица еще тогда увидела в юной Гусевой будущую оперную звезду. Впечатлила не только красота голосов этих солистов, но и великолепная вокальная техника, и драматический дар – они не просто справились со сложнейшими партиями, но сумели вложить прекраснейшую музыку Джордано из своих сердец в сердца зрителей.

Партия Жерара удачно «легла» на замечательный баритон Антона Зараева, но мне не хватило коварства в созданном певцом образе. В маленькой партии служанки Маддалены Берси обратила на себя внимание Екатерина Лукаш (меццо-сопрано) – и красотой голоса, и отличным звучанием, и актерскими данными. То же можно сказать и о Ларисе Андреевой (меццо-сопрано) в партии старухи Мадлон. Её сын и старший внук погибли в революционных боях, а теперь она привела старшего внука, чтобы он тоже шел сражаться. Очень противоречивые чувства вызывала эта старуха.

Партитура «Андре Шенье» — богатый материал для оркестра, но и очень сложный. Маэстро Пьетро Маццетти, несмотря на свою молодость, очень достойно провел спектакль, дав публике возможность в полной мере насладиться музыкой своего великого соотечественника. Но, как известно, опера – это не только музыка, но и текст. В либретто (в картине Революционного трибунала) есть слова: «Нам нужно золото и солдаты. Отдайте своих сыновей великой матери-отчизне». Опере «Андре Шенье» почти 130 лет, а как будто сегодня сказано…