В прачечной

Прокормить ребенка, даже шестилетнего, летом, на учительские отпускные, да ещё и самой продержаться три месяца – это, скажу я вам, просто нереально, особенно в конце восьмидесятых, когда талонная система уже грозила пальцем и без неё похудевшим человечкам, не получавшим зарплату по несколько месяцев. По этой причине альтернатива для выживания была жесткой, но немного весёлой: пионерский лагерь. Мама работает и кушает, ребёнок играет, много гуляет, развлекается с ровесниками и тоже сыт.

Однако рассказ не о нём, а о том, как мы, теряя, находим.

Однажды июльским днём обычное звучание и суета лагеря были остановлены внезапным дождём. Нет, не дождём – ливнем, да таким, что невольно ловил себя на уважении – даже благоговении перед стихией, обрушившейся на детский мирок, спрятавшийся среди сосен.

Взрослым это было на руку.
Мы с приятельницей, решив воспользоваться паузой, отправились в прачечную на постирушки.

Здания отрядов располагались одно за другим по обе стороны широкой заасфальтированной дорожки. Мы под зонтиками и с увесистыми пакетами белья, весело болтая и совершенно не протестуя против ливня, двигались вниз к отдельно стоящему хозблоку.

– Смотри, какая красота! – я и вправду была очарована зрелищем. – Первый раз такое вижу!

Было ощущение нереальности происходящего, будто ты смотришь из зрительного зала на экран, где тебе показывают чудеса. Даже ни на секунду не посетила мысль, что это может быть опасно: слева от нас прямо по проводам над корпусами гигантским сияющим бисером катились шаровые молнии разного размера, но много, много!

Мир чудесен по определению: ну, молнии – и молнии. А нам стирать надо.

В прачечной Наталья расположилась около ванны справа у стены, а я своё бельё выгрузила в ванну напротив окна, и мы принялись за рутинную работу, перемежая её шутками и песнями. Моя подруга была профессиональной певицей, музыкантом и композитором.

А за окном была своя музыка: вполне ритмично лило, как из ведра, за ударными был гром, иллюминацией занимались молнии.

В какой-то момент, следуя импульсу изнутри, я подняла глаза от кучи белья: прямо на меня через открытую форточку «смотрела» шаровая молния размером с детский мячик. Нас разделяло полметра. Это было красиво.

Когда я пришла в себя, Наташка за шею наклоняла меня над своей ванной под струю холодной воды. Я не возмущалась. Было ощущение только что закончившегося сна, а Наташке я доверяла.

– Ещё, ещё потерпи! – говорила она, плеская мне в лицо.
Было мокро и холодно.

– Что случилось? – едва шевеля губами, выдавила я.
– Молния, – коротко ответила подруга, а потом её прорвало. – Ну не дуры мы?! Шаровые молнии шастают туда-сюда, кругом потоп, а нас понесло стирать! Да ещё и форточка твоя открыта была! Совсем мы дуры, а?!

Ну что ж, вполне возможно.
Но пока живые дуры.
Шаровая молния, пытаясь присоединиться к нашей компании, а, может, даже воспылав ко мне особыми чувствами, на пути к своей любви неловко задела шпингалет форточки и с треском, которого я уже не слышала, взорвалась или ушла в землю. Наталья успела оттащить меня, почти бездыханную, в сторону и захлопнуть окно.

Зато после этого вот уже много лет я безошибочно определяю, какая будет погода, предсказывая вёдро в дождь или, напротив, хляби небесные среди ясного неба, а также температуру воздуха плюс-минус один градус.
А оно мне надо?