Starcraft Глазами

Капитан.

Бабочку он заметил не сразу.
Вообще, удивительно что он ее вообще заметил. Здесь, в порту, было шумно: длинная очередь эвакуируемых жителей города, разноцветной змеей тянувшаяся от здания терминала и исчезающая где-то в его недрах, шумела и голосила на все лады, толкалась и пихалась, оттаптывала друг-другу ноги, пытаясь добраться до стартовых площадок, чтобы первыми занять лучшие места, первыми сунуть взятку солдатам из заградительного кордона вокруг транспортников, чтобы протащить побольше из «тяжким и непосильным трудом нажитого» скарба и имущества. Солдаты и офицеры взяток не брали, неумолимо отсеивая все, что не входило в положенные пять килограммов на одного человека. Все это видели, но попытки «дать на лапу» все равно продолжались с постоянной регулярностью.
Бегал и суетился технический персонал, проводя последнюю заправку и предстартовый осмотр четырех «валькирий» - весь аэрокосмический флот, которым на данный момент обладала планета. Тихо потрескивал, остывая, металл прогретых дюз дропшипа, темнеющего голодным провалом опущенного трапа, в ожидании, когда желудок его трюма заполнят техникой и пехотой. Под траком танка, застрявшего на полпути в грузовой отсек, громко ругались механики.
Поэтому, во всем этом упорядоченном хаосе и беспорядке, бабочку он заметил не сразу. Серая, она практически сливалась с фоном, такого же цвета пластины брони, прикрывавшей покатые бока дропшипа и лишь легкое подрагивание крыльями, выдавало ее присутствие.
Сам не понимая почему, он, первый раз за последние пятнадцать часов, улыбнулся. Вспомнил, что в последний раз видел бабочек очень давно, когда уезжал с родительской фермы поступать в академию. С тех пор он часто звонил родителям, отсылал поздравления по праздникам, деньги, но так больше ни разу и не приехал в отцовский дом, где на предательски ласковый свет фонарей, по вечерам слеталась целая куча таких серых мотыльков. «Больше я наверное его и не увижу» - с каким-то хладнокровным, даже отрешенным спокойствием подумал он, - «через полчаса загрузка и вылет на позиции оборонительного массива. Дальше, после боевого контакта, час, может два – это если повезет, А в последнее время что-то так не везет!»
- Нет, всех эвакуировать не успеют, капитан – он обернулся и увидел сержанта второго взвода. Его коротко стриженная шишковатая голова, сломанный нос и массивный подбородок, как-то не вязались с большими карими глазами, в глубине которых затаилась печаль, обрамленных пушистыми и длинными, как у девушки, ресницами. Такие глаза больше подошли бы поэту или музыканту, но никак не морскому пехотинцу в боевом экзоскелете с пятнадцатикилограммовой штурмовой винтовкой наперевес.
- Чтобы эвакуировать всех, сержант, нужно время. Наша задача в том и состоит, чтобы дать им это время.
- Вы же знаете, капитан, мы будем стоять до последнего! Просто от того момента, пока мы еще будем стоять, до того момента, когда мы все ляжем, не заржавеет! Нас слишком мало. Если бы конфедеративное командование не отослало бы весь флот на поиски этих вонючих нигилистических еретиков, оставив наши задницы голыми, на радость рою…
- Не нам с тобой обсуждать политику командования. – мрачно, хотя и без должной строгости ответил он. - Хотя я не скажу, что мое мнение на этот счет отличное от твоего.
- Как бы там ни было, капитан, особой паники среди гражданских не наблюдается! – сказал сержант, доставая сигарету. – какую дезу им слили массмедиа?
- Авария в реакторе центральной энергосистемы. Как удачно, что на планете всего один город. Тогда истинная причина выползла бы наружу и у нас сейчас бы был последний день Помпеи!
- Да, но все равно те кто находится на фермах и в поселках обречены! – сержант затянулся и тут же неловко замолчал, осекшись. – прошу прощения, капитан. Разнервничался, вот и треплюсь словно баба! Я не имел в виду…
- Не оправдывайся, я и сам прекрасно все понимаю. – Он устало улыбнулся – Так или иначе всех не спасут, поэтому моим родителям лучше не знать правды. Пускай до последнего думают что все в порядке!
- Вы не связывались с ними, ничего им не говорили?! – сержант с любопытством смотрел на него, - Может быть, стоило?
Капитан промолчал, отрешенно глядя на трепещущую крыльями бабочку. Он не хотел признаваться сержанту, он не хотел признаваться себе, в том что боялся посмотреть им в глаза, боялся говорить им неправду, успокаивающе и ободряюще улыбаясь, а внутренне холодея и ужасаясь от той мысли, что видит их в последний раз. Он не был трусом, мало кто мог сказать о нем подобное, но в данной ситуации он просто не знал как поступить, он не мог решиться. А еще он не знал, что ответить сержанту – тот по долгу службы умел видеть ложь.
Его спас взревевший дизель танка, которому наконец починили трак. Его массивный приземистый корпус заворочался на трапе и, пырхая выхлопами, наконец-то заполз в трюм дропшипа.
- Собирай людей, пора грузиться! – Сказал он, надеясь что сержант не услышит облегчения в его голосе. Тот лишь молча кивнул, чуть изогнув краешки большого рта в понимающей улыбке и грузно переваливаясь в громоздком экзоскелете, побежал выполнять приказ.
Капитан обернулся, чтобы еще раз посмотреть на бабочку, но та, испуганная вибрацией корпуса, уже улетела. Он упрямо мотнул головой и включив коммуникатор скафандра направился к дропшипу. Когда корабль, натужно гудя турбинами, лениво, словно нехотя поднялся с посадочной площадки, он, уже закрепленный предохранительными дугами внутри десантного отсека, рядом с сорока другими морпехами, вспомнил про бабочку и подумал что сейчас они сами похожи на мотыльков, летящих на свет пламени в котором они и сгорят.
«Дотла…» - улыбнулся он про себя. Его тряхнуло и прижало к стенке, когда дропшип набрал высоту и вошел в форсаж.

Администратор.

Она ныряла в информационных потоках, как дельфин в теплом и ласковом море. Здесь время не имело большого значения, оно деформировалось и искажалось, растягивая секунды в часы, сутки, месяцы, годы. Она принимала терабайты тысяч процессов систем жизнеобеспечения города и промышленых предприятий, данные и телеметрию с оборонительного массива вокруг города, отчеты о поступлении пассажирских челноков на орбитальные платформы, анализировала информацию прибывающую с разведывательных спутников, координировала действия наземной обороны с силами воздушной поддержки, обеспечивала связь между взводами и отделениями, совершая все это одновременно со скоростью реакции где-то в областях нано и пикто. Человеческий разум, как впрочем и компьютерный, просто не смог бы, не сумел бы обработать такое количество информации за такой период времени. Но в привычном понимании этого понятия она была не совсем человеком. Администратор – эта та из немногих профессий, на которую не налагался запрет о генетической модификации и киберимплантации. Правительство жестко и непоколебимо вело свою охоту на ведьм, но даже оно делало исключения из правил.
Например, для таких как она. Здесь, на глубине сто двадцать три метра, под многочисленными слоями защиты, в полностью автономном бункере управления и координации, в ложементе жизнеобеспечения, окутанная многочисленными проводами и шунтами систем нейрального контроля, находилась администратор. Капельницы внутривенного питания, шланги отсосов экскрементов, электроды мышечной стимуляции, нейроблоки – все это входило и выходило из нее, делая ее частью компьютера, частью города, частью океана информации планеты.
Параллельно со всем этим, она вглядывалась в ту точку пространства, где, по приблизительным расчетам, через пятьдесят девять минут должен был открыться варп-переход. Глазами ее были спутники, зависшие за четыреста километров от предположительного выхода скопления роя. По космическим меркам, они находились почти вплотную. Но спутниками можно было пожертвовать, полезную информацию же нужно было добыть любой ценой. Не зная что делать, ты просто не сможешь этого сделать - это аксиома ее профессии. Частью сознания она отвлеклась, чтобы посмотреть на результаты запроса о помощи. Ответа на сигнал SOS не было – Флот терранской конфедерации находился слишком далеко, в малоизученном секторе, в поисках мятежников. Даже если бы сигнал засекли, они бы все равно не успели – слишком далеко они находились, слишком поздно была получена информация о готовящемся вторжении, слишком мало сил было для защиты, чтобы продержаться до прихода помощи.
Шансов отстоять планету было чуть больше нуля. Но администратор все равно искала оптимальные пути, перебирая варианты стратегических решений ситуации. Она знала что проживет ровно столько, сколько ее убежище не будет обнаружено врагом, но смерти не боялась – само понятие смерти для нее было чем то размытым, из разряда абстракций. Должность администратора была пожизненной, к ней готовили с самого рождения, изолируя ребенка от его родителей, проводя ряд сложных операций по изменению генома и нейроимплантации. Всю свою сознательную жизнь, сколько себя помнила, она провела в информационной сети планеты, изредка выныривая в реальность в помещение бункера. По субъективному времени виртуальности, она прожила сотни лет, физически же ей было двадцать пять. Иногда, в редкие мгновения отдыха, она переключалась на камеры внешнего наблюдения, чтобы посмотреть на себя со стороны. Маленькая, бледная, с непропорционально большой головой, глаза с черной радужкой – она была так не похожа на других людей, которых она никогда не видела вживую, но которых она знала лучше них самих, которых она любила больше них самих, как родных детей, которых у нее никогда не было и не будет. Временами, она думала что была бы в другой жизни хорошей матерью, видимо на подкорке осталось что-то, чего не смогли изменить ни многочисленные генные модификации, ни слияние с машинным разумом.
Выход в реальность – это всегда, как вынырнуть с морского дна на поверхность, по крайней мере ей всегда так казалось. Бесплодная, всевидящая и всемогущая там, здесь она чувствовала себя беспомощной и слабой, слепой и глухой, теряющей какую-то важную частичку. Мертвый воздух, прошедший через многочисленные очистные фильтры, давил на ее легкие, неяркое освещение резало сквозь веки, заставляло жмуриться, зудело тело в местах подсоединения нейроканалов. Она судорожно вздохнула и раскрыла глаза.
В зале управления и координации все было также как и в прошлый раз, так же как и всегда. Железобетонные звукоизолирующие стены, несколько аварийных терминалов, ложемент-кресло, панели освещения – вот и вся небогатая обстановка. Кроме нее здесь все всегда оставалось незыблемым, неизменным.
«Ну что же, по этому пейзажу я тосковать не буду точно.» - подумала она. …Когда она увидела бабочку, то не сразу осознала ее присутствие - кроме нее в помещении ничего живого на протяжении долгого времени не было. «Как ты сюда попала?» - мысленно обратилась она к мотыльку. После долгого пребывания в одиночестве, ощущать рядом чье-то чужое присутствие было немного неприятно и непривычно.
«Скорей всего она залетела через вентиляционную шахту. Часть вентиляторов отключили из-за эвакуации, вот она и залетела.»
Насекомое подлетело к ложементу и уселось на один из кабель-приводов. Администратор задумчиво посмотрела на то как она медленно, чуть подрагивая крыльями, ползла в направлении ее левой руки.
«Твои родственники, думаю, тоже скоро навестят меня. Правда, они не такие красивые, как ты и не так безобидны.»
Поступил сигнал прайм-связи с терминала губернатора колонии. Она мгновенно нырнула обратно из реальности и подключилась к каналу. Через секунду она уже находилась в кабинете управляющего планетой. Обстановка виртуального образа комнаты при помощи видеокамер и баз данных, воссоздавала эффект присутствия с должным натурализмом.
- Администратор, каковы результаты по ответу на сигнал о помощи? – голос был усталым, да и сам губернатор выглядел изможденным, как и должен выглядеть человек, спавший за последние пару суток всего пару часов.
- Пока отрицательные, господин губернатор. Я настоятельно рекомендую вам покинуть планету сейчас же. Канал будет открыт ориентировочно через двадцать шесть минут. У вас еще есть возможность добраться до челнока.
- Хороший совет, но к сожалению он не для меня. Я родился и вырос здесь. И мне непривычно будет умирать где нибудь в другом месте. Тем более что эвакуация ведь еще не закончилась?
- Количество эвакуированных приближается к отметке шестьдесят процентов. К сожалению через двадцать пять минут эвакуацию придется прервать – орбитальные платформы переполнены.
- Если не подойдет флот, те кто уцелеет, все равно обречены? – вопрос был задан обычным, даже сухим, тоном, но данные телеметрии возросшего кровяного давления и учащения пульса, дали понять администратору насколько губернатор волнуется, задавая его.
- Анализ данных, полученный при прошлых контактах с роем, показывает, что при вторжении зерги стараются полностью ассимилировать планету и только после начинают изучать пространство вне ее. Если от орбитальных платформ не будет исходить прямой угрозы, они не будут их трогать, пока не захватят планету. За это время может успеть подойти флот. Конечно наши сведения о рое невелики, поэтому данный прогноз не стопроцентно-вероятен. Но шанс довольно велик.
- Это звучит не очень-то утешительно, администратор, – рот губернатора изогнулся в кривой усмешке. – но все равно спасибо!
- Благодарность излишняя, господин губернатор. Предоставлять достоверную информацию – это моя прямая обязанность.
На этот раз улыбка была почти приятной. Он запустил руку в густые с проседью волосы, немного помолчал, и вдруг спросил:
- Послушай, администратор, как тебя зовут?
- Администратор, господин губернатор.
- Нет, я не имею в виду должность! У тебя есть имя?
- Не понимаю вопроса, господин губернатор. У администраторов есть цифровой идентификационный код. Мой код – 567310086.
- А в детстве, когда тебя растили и ты еще не была администратором, как тебя звали те, кто заботился о тебе?
- Я не… я не знаю… - впервые бесстрастность администратора дала сбой. – Данная информация мне недоступна.
- Жаль. Ты знаешь, нам с тобой недолго осталось. Не хочу я в последние часы обращаться к тебе при помощи сухих бюрократических терминов! Называй меня…. а, впрочем, это уже не важно, зови как сочтешь нужным!
- Хорошо, господин губернатор, как вам будет угодно.
С параллельного информационного потока поступил сигнал от спутников, наблюдавших за варп-каналом.
- Сэр, спутниками зафиксировано движение энергетических полей в точке выхода раньше ориентировочного времени на двадцать три минуты. Вторжение началось!

Пилот.

Звено валькирий выстроившись правильным ромбом, вырвалось из крепких обьятий притяжения планеты и полным ходом неслось в ту сторону, где метрика космического пространства лопалась и трескалась, как стекло. Силовые и энергетические поля вакуума сейчас сливались в причудливом танце, образуя водоворот варп-канала. Две точки, находящиеся в нескольких парсеках друг от друга сейчас превращались в одну, для того чтобы вытолкнуть на свет, словно новорожденного из чрева, орды разумных насекомых. Никто не знал, как зерги формируют надпространственные тоннели. Люди передвигались с неспешной скоростью света, протоссы мчались по галактике на сверхрелятивистских скоростях, но даже они со своими технологиями, обгоняющими человеческие на сотни лет, не знали как пробивать дыры в самой ткани мироздания. А зерги знали. И умело пользовались этим, неожиданно появляясь над терранскими колониями, сваливаясь на голову, словно чума от которой нет спасения, которая не знает пощады, жалости и сожаления. Они просто постепенно увеличивали свой ареал обитания. А сейчас они достигли и его родной планеты.
- Серафим-два, я Анубис. Подтвердите визуальный контакт с противником!
- Отрицательно, Анубис! Расстояние до точки выхода пятнадцать тысяч! Идем на полных маршевых, сокращаем расстояние! - Пилот подал полную тягу на двигатели. Его вжало в кресло от перегрузок. «Валькирия» рванулась вперед. …
«Тринадцать тысяч восемьсот, тринадцать тысяч семьсот»… - неспешно отсчитывал метроном компьютера. Пилот активировал боевой пульт. Засветились индикаторы ракетных пакетов, грозно заворочались на верньерах плазменные пушки.
- Серафим-один боевая готовность!
- Серафим-два боевая готовность, Серафим-три боевая готовность, Серафим-четыре боевая готовность! – Эхом отозвались в ларингофонах шлема голоса остальных пилотов.
Он улыбнулся. Он только недавно закончил академию и это был его первый настоящий бой. Адреналин мощным потоком поступал в кровь, ощущение от того что сейчас все, включая и смерть, по-настоящему, наполняло его ужасом и восторгом одновременно. Никогда: ни во время виртуальных тренировок, ни во время учебных полетов он так остро не чувствовал что жив. Приятели по учебе никогда не понимали его суицидальной склонности при выполнении маневров, преподаватели неодобрительно отзывались о «безрассудстве, на грани самоубийства». Однажды он даже чуть не вылетел из академии. Даже теперь его поставили ведомым в звено только потому что больше ставить было некого. О, как он радовался этому, он был готов расцеловать зергов, каждого из многотысячного роя, по отдельности за предоставленную возможность побывать в схватке: «Так и прозябал бы на инструкторской должности в каком-нибудь захолустье!»
- Все будьте начеку! – Раздался голос командира. – Не лезьте на рожон и дольше проживете!
Последняя фраза прозвучала как глупая шутка. Что серьезного может противопоставить звено аэрокосмических истребителей армаде, что через несколько минут выползет на свет? Пару раз укусить, вот и все.
- Помните, что на нашей стороне внезапность! В момент выхода они будут беззащитны. Наша задача состоит в том чтобы нанести как можно больший ущерб живой силе противника, дав тем самым время наземным группам закрепиться на позициях! Как только расстреляете боезапас – сразу отходите.
- Простите, сэр, а разве у зергов есть неживая сила? Насколько я знаю, они все очень уж настолько живые, что даже лишний раз напоминать об этом не стоит!
- Если после, ты останешься в живых, шутник, то получишь пару нарядов за неуставное обращение к вышестоящим по званию! Отвечая на твой вопрос, скажу что ты прав – они все гребаные куски мяса, никакой механики, техники, компьютеров и прочей дребедени! Но недооценивайте этих тварей! У них есть масса других неприятных достоинств. Тем более что их много, а нас мало!
- Да, сюда бы парочку эсминцев! – Вздохнул кто-то, кажется Серафим-три. – Мы бы быстренько размолотили их в пыль!
Пилот молчал. Он жадно следил за тем, как метроном отсчитывал все сокращающееся расстояние: «четыре тысячи пятьсот двадцать, четыре тысячи пятьсот десять….»
- Серафим-два, это Анубис! Канал открывается! Повторяю: канал открывается! Приготовиться к боевому контакту с противником! Повторяю…
- Ну вот и все парни! Покажите чему вас так долго учили!
- О господи, сейчас полезут!
Пилот не обращал внимание на радиопереговоры. Он заворожено смотрел, как энергия, расплескиваясь разноцветными переливающимися лепестками в разные стороны, открывала воронку канала. Молнии статического электричества били на десятки миль в разные стороны. Вспыхнули и погасли двумя звездами спутники наблюдения – обшивка не выдержала тепловой волны. Истребители встряхнуло, когда она достигла их, тревожно взвыли датчики, сигнализируя о резком повышении температуры. Но он упорно не обращал на это внимания, он все смотрел туда, где то, что находилось за миллионы миллионов километров отсюда, сейчас прогрызало себе дорогу, чтобы оказаться здесь и сейчас…
Вначале он увидел что-то огромное, около двух километров в диаметре. Несмотря на исполинские размеры, он понял, что ЭТО живое, более того, ЭТО имеет разум - холодный, по человеческим меркам абсолютно иррациональный, но все же разум. Пилоту вдруг показалось, что в кабине «Валькирии» вдруг отказала система температурного контроля: его попеременно охватывал то жар то холод.
- Кластер. – прошептал он.
- Эта штука видит нас! – Командир вновь переключился на внутреннюю связь. – До атаки двадцать секунд, даю обратный отчет – потом залп! Поберегите ракеты, они нам еще пригодятся! «Валькирии» слаженно перестроились. Пилот выбрал наиболее удобный для него вектор атаки, откинул предохранительные колпачки с гашеток.
Компьютерный целеуказатель определил цель, хотя даже без него промахнуться было трудно.
- Три, два, один – пошли!
Трассеры энергетических сгустков немыми вспышками озарили черноту космоса и погасли, найдя свою цель. Ракеты, впиваясь в тело кластера, расцветали огненными бутонами термической плазмы. Все это происходило в полной тишине, лишь легкая, смягченная компенсаторами, вибрация да восторженные крики в ларингофонах, были единственными звуками схватки. - Да, вот так, получите сукины дети! – Вопил Серафим-три. Пилот представил, как тот брызгает слюной на стекло шлема при каждом крике.
- Успокойся, идиот! – Послышался злой голос Серафима-два. – Разворачиваемся и делаем второй заход.
Не успели. Правый двигатель Серафима–три вдруг вспучился, словно багровый нарыв, а затем лопнул беззвучным цветком взрыва. Видимо, аварийная система не смогла перекрыть подачу топлива к поврежденному механизму – через несколько секунд огонь перепрыгнул на уцелевший левый двигатель и истребитель, завертевшись вокруг собственной оси, развалился на куски.
- Вот дерьмо! – Пилоту показалось или голос Серафима-два вдруг охрип. – Ладно, без паники, слушать меня: я иду на второй круг, вы двое прикрываете мне тылы, дадите мне шанс подойти поближе! Как только я истрачу весь боезапас, идем с тремя «же» в сторону планеты и прячемся в районе терминатора, пополняем запасы горючего и боеприпасов, затем снова сюда и так до победного конца! У нас фора в скорости – они до планеты еще часов шесть ползти будут! Все по…
В кристально чистом, никогда не знающем рефракции солнечных лучей, пространстве вакуума, пилоту было хорошо видно, как трое муталисков – жуткая помесь летучей мыши и сороконожки облепили «валькирию» командира. Он даже представил как они чавкают, пожирая металл корабля. Серафим-два не потерял самообладание – он закружился в бешеном танце головокружительных маневров, пытаясь сбросить насекомых с себя. Частично ему это удалось, один из муталисков не удержался и с огромной скоростью по инерции улетел прочь. Но было понятно, что без посторонней помощи истребитель обречен.
- Прикрой меня! – крикнул пилот Серафиму-четыре и рванул на помощь. Корабль командира стремительно увеличивался в размерах.
Первым же выстрелом пушки, он снес голову одному из муталисков и тот, беспомощно кувыркаясь, улетел в черноту космоса. Последний отцепился, наконец-то, от истребителя и бросился в погоню за пилотом, за что тут же был беспощадно расстрелян Серафимом-четыре.
Мгновенно замерзшие сгустки крови зерга багровой шрапнелью забарабанили по обзорному стеклу кокпита «Валькирии» пилота, когда та пронеслась сквозь облако образовавшееся из останков твари.
- Уходите, я выиграю вам время! – и прежде чем командир успел возразить или помешать приказом, рванулся навстречу исполинской туше кластера.
Их было около двух сотен, хотя в данной ситуации плюс-минус пара штук не имела особой разницы – перевес явно был не на стороне пилота. Муталиски – эти органические истребители, идеальные в условиях атмосферного боя, проигрывали в скорости и маневренности при столкновениях в открытом космосе. Сейчас они шли наперерез Серафиму-один, выпуская под высоким давлением сжатый газ из подкишечных пазух, создавая таким образом реактивное ускорение. Подойдя на расстояние удара, они выплеснут сгустки высоко-коррозионных спор на «Валькирию».
Корабль чуть качнул крылом и звено ракет сорвалось и, словно гончие разгоряченные азартом погони, нетерпеливо устремились навстречу живой завесе. Стекло шлемофона мгновенно поляризовалось, гася яркий свет вспышки. Там, где недавно находилось несколько десятков тварей не осталось даже пыли – разрушительная сила атома даже в вакууме космического пространства имела колоссальный эффект.
За один заход, пилот всадил в кластер почти весь энергетический заряд плазменных пушек. Индикатор емкостных ячеек тревожно замерцал красным. Но пилот не обращал на это внимание, он напряженно наблюдал за живым кораблем зергов. Бугристый шар двухкилометрового диаметра, медленно вращаясь вокруг собственной оси, отклонился от первоначального направления и медленно дрейфовал в сторону открытого космоса, прочь от планеты. Из огромных дыр, украшавших теперь его поверхность, густыми потоками, тут же смерзающихся в огромные пузыри, вытекала бурая жидкость. Для верности он тут же запустил оставшиеся четыре ракеты в одну из дыр. Часть кластера вздулась, как гнойник, а потом, завершая аналогию, лопнула сизыми ошметками протоплазмы. С десяток муталисков, летящих навстречу «Валькирии», вдруг скорчило в конвульсиях. Спазматически дергаясь, они пролетели по инерции мимо замершего на месте истребителя. Но пилот не обращал на них внимания.
- ДА! ДА! МЫ ПОБЕДИЛИ! МЫ РАЗМАЗАЛИ ЭТУ СУКУ! – Вопил он на всех частотах. Повсюду проплывали бесформенные останки и безжизненные тела зергов: как только умерла центральная нервная система кластера, телепатически управляющая ними, умерли и они – их мозг не выдержал шока.
Пилот радостно кричал еще минуты две, пока наконец осознал что что-то происходит. В нескольких километрах от него вновь протянулось щупальце молнии. Датчики температурного контроля заголосили на все лады, заунывно завыла сирена.
- Серафим-один, это Анубис! Активность канала вновь возросла! Уходите оттуда немедленно! Повторяю – УХОДИТЕ ОТТУДА!..
Пилот не слышал. Или не слушал. На его глазах матка варп-канала выплюнула на свет еще один кластер. А за ним еще один.
- Я же убил тебя, сука… - шептал он, не замечая что из глаз текут слезы уплывая и скапливаясь в уголках шлемофона. Какая-то детская обида охватила его, - Как же так? Я же убил тебя.
Он не помнил, как включил двигатели, как четырехкратное ускорение вжало его в кресло. Он направил «Валькирию» на надвигающийся на него кластер зергов, выжимая из нее все что можно. Верещащий датчик безопасности, обиженно булькнул и умолк, когда он коротким ударом кулака вломил его в сенсорную доску.
- Я же убил тебя, - шептал он, как завороженный. - Я ЖЕ УБИЛ ТЕБЯ, МРАЗЬ!!!!...
Сфокусированный телекинетический удар, попал точно в кокпит истребителя. Последнее что увидел пилот это яркую вспышку пламени, врывающегося внутрь кабины и удивительно похожего на сотканную из нитей света бабочку, распростершую крылья.


Рецензии