Простое счастье доктора Вершининой. Глава 18

Дни в середине лета очень длинные. Но этот день промелькнул очень быстро. Казалось, вот только было утро, а уже опускаются сумерки. День был жарким, но с  наступлением сумерек стало прохладнее. Вечер был прекрасным. Даже комаров было немного. В дом идти не хотелось. Таисья сидела на крыльце, а Илья лежал, удобно устроив голову  у нее на коленях. Некоторое время они слушали звуки угасающего дня. Потом Таисья попросила:
- Илья, я почти ничего о тебе не знаю. Расскажи  мне о себе: где родился, жил, учился, работал.
Илья внимательно посмотрел на нее. Наверное, он увидел, что  Таисья задает вопрос не из праздного любопытства, а искренне хочет больше знать  о нем.
- Хорошо. Я родился вообще-то очень далеко отсюда. Я родом из Украины.
- Ну, я об этом догадалась еще в первый свой визит. По отчеству. У нас здесь таких имен нет.
- Да, конечно. Так вот родился я в западной Украине, во Львове, в семье профессора медицины. Отец мой Остап Ильич Остапов был уже одиннадцатым или двенадцатым поколением врачей в нашей династии. Двенадцать поколений аптекарей, лекарей и врачей. Отец этим очень гордится. У нас в роду были и польские корни, и украинские, и еврейские. Фамилия наша  изначально звучала как Остаповский, а в советские времена ее укоротили на Остапов, так ближе к русским фамилиям. Ну, и, учитывая нашу медицинскую династию, сама понимаешь, что никем, кроме как врачом, я быть не мог. Поэтому еще когда я учился в школе, я знал, что я буду врачом и никем больше. Тем более, что я — старший сын в семье, а медицинская профессия передавалась старшему сыну. Вообще у меня еще есть сестра Оксана и младший брат Петр. Девочки в нашей семье могли выбирать любую профессию. Но моя сестра тоже врач. Она кардиолог, как и Петька.
- А твоя мама?
- Моя мама Мария Яковлевна — домашняя хозяйка. Она наполовину еврейка. Ее отец был евреем, а бабушка по маме у нас украинка. Ну, как и для всякой еврейской женщины, для нее главным в жизни были дом и семья. Она получила образование, профессию фармацевта, но после того, как родился я, больше никогда не работала. Отец всегда неплохо зарабатывал, поэтому она могла себе позволить заниматься нами и домашним хозяйством. После окончания школы я учился в Киеве. Знаешь, я не всегда был таким, как сейчас. Мне и вспоминать-то стыдно, как я себя тогда вел. А как иначе? Профессорский сын, « золотой мальчик». У нас была компания таких же безбашенных, не обремененных заботой о хлебе насущном, повес. Вели себе соответственно. Шлялись по ночным клубам, пили, дрались. Заводили отношения с  девчонками. Но все это было настолько несерьезно, что мы даже и не пытались строить какие-то серьезные отношения. Я был парень высокий, симпатичный...
- Ты и сейчас такой,- перебила Таисья и поцеловала Илью.
- Симпатичный, - продолжил Илья, - к тому же всегда при деньгах, так что девушки сами на меня вешались. А я этим пользовался. Менял их, как перчатки. В общем, жил на полную катушку. Учеба мне давалась легко. А как могло быть иначе, когда все то, о чем другие узнавали впервые, в моей жизни было всегда. В доме у нас часто бывали коллеги отца. Они вели разговоры на медицинские темы, а мы, дети, слушали их дискуссии по тому или иному поводу.
Илья замолчал, словно оценивал все им сказанное.
- Что тебя заставило измениться?
Илья ответил не сразу. Он словно решал, говорить дальше или пока не нужно об этом рассказывать. Но потом, глубоко вздохнув, словно набрав воздуха перед прыжком в омут, продолжил:
- Не что, а кто заставил меня измениться. Именно так надо ставить вопрос. Людочка. Моя жена Людмила Михайловна Остапова, в девичестве   Грибак. Я впервые увидел Люду в клубе. Она там танцевала. Люда вообще-то училась в хореографическом училище, мечтала стать балериной. Но не сложилось. После травмы о сцене пришлось забыть. Так вот, в тот вечер  мы с другом пришли в клуб поразвлечься, девочку на ночь снять. Люда приглянулась нам обоим. Выше среднего роста, тоненькая, но не плоская, она привлекла наше внимание. Мы решили через администратора договориться, чтобы она провела вечер с нами.  Но получили отказ. Он объяснил нам, что  Людмила просто танцовщица и после исполнения номера она сразу уходит из клуба. Меня это задело. Как это, какая-то танцовщица строит из себя принцессу.  Я потом еще несколько раз ходил в этот клуб, но Люда  всегда после выступления исчезала из клуба. Тогда через официанта я решил отослать ей записку с приглашением  провести вечер со мной, а в качестве оплаты вложил в записку довольно приличную сумму. И Люда подошла к моему столику. Одета она была как этакая  « серенькая мышка» - серенькая футболка, джинсы, туфли без каблука. Я было обрадовался, но не тут-то было. Оказывается, она пришла, чтобы вернуть мне деньги. Да еще и попросила пересчитать их в ее присутствии, дабы я не сказал, что она вернула не все. Большего унижения я до этого не испытывал. На глазах у официанта и всех присутствующих  я был вынужден пересчитать эти деньги.  В этот момент я ее просто ненавидел. Как она посмела отказаться от моих денег? Еще ни одна девушка этого не делала. Если бы она дала мне пощечину, я, наверное, не чувствовал себя настолько униженным. Я готов был убить ее.
Илья снова помолчал немного, наверное, он снова переживал все тогда произошедшее.  На лоб Ильи сел комар. Прихлопнув его, Илья заговорил снова:
- Это настолько меня задело, что я перестал на какое-то время ходить в этот клуб. Но чем-то Люда меня зацепила. Через пару месяцев я решил снова пойти в этот  клуб. Но Люда там уже не танцевала. У знакомого официанта я узнал, что Люда на занятиях в училище получила травму и больше не работает в клубе.  Наверное, я тогда уже был влюблен в Людочку, потому, что сам не зная почему, нашел больницу, в которой она лечилась, стал ее навещать. Травма была тяжелой и Люда пробыла в больнице почти всю зиму. А потом наступила весна, Люде разрешили гулять в больничном парке. Мы встречались каждый день. Я забросил всех своих друзей и подружек.  Для меня больше не существовало ничего, кроме учебы и Люды. Я сделал Люде предложение. Но она не сразу ответила согласием. Тем более, что возникли проблемы и с моим отцом.  Пока я учился в Киеве, он уже присмотрел мне невесту, там, во Львове. Дочь его коллег. Но я ему сразу сказал, что женюсь только на той, которую сам выбрал. Но когда отец узнал, что я хочу жениться на девушке не из нашего круга, которая, к тому же, танцевала в клубе, он орал на меня  так, что слышали все соседи.  Он заявил мне, что в его дом никогда не войдет женщина легкого поведения, это я тебе передаю в легкой форме то, что он мне тогда наговорил. В общем, поругались мы с ним тогда очень сильно.
На улице стало совсем темно. Дышать стало легче, но поднялись комары. И сколько не отмахивались от них Таисья с Ильей,  рой комаров  оказался сильнее.
- Пойдем-ка домой, пока они нас не съели.