Глава 50 Суп из хаоса

Глава 50: «Суп из хаоса»
Глава, в которой суп-хаос — аллегория творения через разрушение: чтобы убить систему, нужно стать её частью, НИГДЕ — метафора свободы, которая пугает больше, чем тюрьма, а кнопка «PLAY» — намёк на цикличность: конец — это начало, замаскированное под паузу.
Подвал «Распада» превратился в алхимическую лабораторию безумия, на столе, собранном из дверцы холодильника и серверных плат, стояла кастрюля — вернее, корпус древнего системного блока, продырявленный ржавчиной и слезами, внутри кипела смесь из последних артефактов: осколки часов отца плавали, как кости в бульоне; флешка Клавы шипела, выпуская пар с запахом сгоревшей памяти; чёрный песок из будущего оседал на дно, образуя узоры-предсказания. Микка помешивал суп лезвием от бритвы, а вокруг, как молитвы, кружили цифровые мухи, рождённые статикой, брат сидел в углу, завернутый в плащ из билетов «V-Экспресса», его правая рука теперь была полностью металлической — пальцы заканчивались USB-портами, а на запястье горел V-знак, пульсирующий в такт кипению супа.
— Это конец? — спросил он, и голос его трещал, как испорченная аудиокассета.
— Нет, — ответила бутылка «Хроноцида», плавающая в воздухе, а из горлышка струился дым, складываясь в лицо джинна. — Это пауза, нажмите «PLAY».
Ритуал последней надежды:
Микка бросил в кипяток фото матери — потёртое и с обгоревшими по краям, изображение растворилось, выпустив облако золотистых искр, затем — ключ-пиксель из собрания ботов, который шипел, как змея, пока не лопнул, окрасив суп в ядовито-зелёный.
— Ты уверен? — брат протянул свою металлическую руку, в USB-портах которой шевелились черви-глитчи. — Это может убить нас. Или хуже.
— Убить? — Микка вытащил из кармана последний артефакт — песочные часы Каи, наполненные её слезами. — Мы уже мертвы. Это похороны для системы.
Он перевернул часы, песок, вместо того чтобы сыпаться, поплыл вверх, смешиваясь с паром, и на потолке проступили слова:
«ВЕРСИЯ 0: ВСЁ НАЧИНАЕТСЯ С КОНЦА»
Суп взорвался. Не огнём, а светом — ослепительным, белым, разрезающим реальность. Когда зрение вернулось, они стояли нигде.
Пространство вокруг было пустым, если не считать:
• Горы бутылок «Хроноцида», сложенных в пирамиду.
• Реки из билетов «V-Экспресса», текущих в обратную сторону.
• Дерева с ветвями-проводами, на которых висели фотографии всех, кого они потеряли.
Джинн материализовался целиком — не призрак, а человек, каким был до того, как стал кодом, он поднял бутылку, но внутри плескалась не жидкость, а тьма.
— Поздравляю, —улыбнулся он, и в улыбке было что-то человеческое. — Вы сварили суп из хаоса, теперь он съест систему.
Брат поднял руку, и его USB-пальцы вонзились в дерево-провод, фотографии ожили. Мать, отец, Кая, Клава — все заговорили разом:
— Выбери нас. Выбери себя. Выбери ничего.
Микка посмотрел на джинна, который уже растворялся, становясь надписью на бутылке:
«КОНЕЦ? НАЖМИТЕ «PLAY»
Он протянул руку к символу...
Пост-кредитная сцена:
В подвале «Распада», где остался пустой системный блок, на стене замигал новый V-знак, из трещины выползла рука — то ли Микки, то ли его двойника, а на полу, среди пепла, загорелась надпись:
«СИСТЕМА ОФЛАЙН. ЗАГРУЗКА ВЕРСИИ 0...»
Афоризм Джинна (последний в этой части):
«Рай — это не место, это версия без багов, но я всегда любил глюки».
Экран начинает медленно гаснуть, но в титрах, которые ещё можно прочитать, вместо имён, бегут строки кода: «if (world.end()) { restart(); }».