А человек ли он?

Роман книжный и роман в жизни в чем-то похожи, а чем-то отличаются. А похожи они тем, что практически нет книжного романа без любовной интриги, то есть жизненного романа. Большинство классических книжных романов, как и жизненные, из светлой стороны счастливой любви, вулкана страстей, медового месяца, марша Мендельсона и нежных колыбельных, ныряют в темные воды охлаждения и измен.

Измена – завязка книжного романа. В книгах частый повод семейной драмы – измена мужа. Но разве женщина имеет меньше возможностей изменить? Вспомните Анну Каренину. И все же в книжных романах традиционно превалирует мужская измена. Понятно почему. Такие романы писались в ту мрачную эпоху, когда женщины были лишены многого. Избирательных прав и вообще права голоса. Лишены возможности самим сесть и написать, а главное опубликовать, роман.  А писатели мужчины писали о том, что доступнее для их понимания. О своих изменах. Как писал Пушкин: «Как будто нам уж невозможно писать поэмы о другом, как только о себе самом.» Измены писатели мужчины, конечно, осуждали. Но в книгах, а не в жизни.

 Это конечно совсем не значило, что в ту эпоху бедная женщина не могла повысить голос в семье или была лишена возможности найти себе тайного дружка и твердила, «но я другому отдана и буду век ему верна». Но все же у мужчины было гораздо больше возможностей. Это видно хотя бы из того, что в те времена, во многих странах существовал такой институт как публичные дома. Да и сейчас не перевелись.  И работали там женщины. Про что-то подобное с мужским коллективом я не слышал. Но не будем о грустном.

 Олегу Петровичу и без книжных романов хватало грустного. Он на протяжении своей половозрелой жизни всегда придерживался принципа равноправия полов. И как он впоследствии убедился, совершенно напрасно. Зря он не слушал наставлений Виктора, умудрённого жизнью соседа по гаражу. Тот говорил, что такая гнилая жизненная позиция, как равенство полов, до хорошего не доведёт.  Но Олег Петрович витал в розовых грезах.  И в результате потом пришлось объяснять, что причиной его развода стало элементарное несходство характеров.

Несходство характеров проявилось хотя бы в том, что его бывшая супруга сразу нашла ему замену.  Не то что сразу, а заблаговременно. При том, что при разводе с ней оставались их общие дети.  Причем дочка, старшая, была уже старшеклассницей. Многое понимала. И Олег Петрович считал, что поведение бывшей жены не служит для девочки хорошим примером. Но все же не будем о грустном.

Но вот сбросил Олег Петрович семейные путы. Теперь бы подумать о чем-нибудь приятном. А он, в отличие от бывшей жены, некоторое время никого себе не подыскивал. Точнее подыскивал, но спустя рукава. Через полгода после развода Олег Петрович, по вопросу подбора кандидатуры спутника, ну если не жизни, то какого-то ее этапа, чувствовал себя как человек, пошедший в лес по грибы, но дальше опушки заходить не желавший. Объяснявший себе собственную апатию тем, что не сезон, и кроме поганок приличных грибов не найдёшь. 

  И вот, можно сказать, случайно, он набрел на телефонное знакомство с некой одинокой гражданкой. Как, бывает, натыкаешься вдруг на гриб, но непонятно съедобный или нет.  По ее эсэмэскам казалось, что съедобный. Судя по фоткам, которые она присылала, его возраста. С собственной жилплощадью. И, как она сообщила, бездетная. И уже задолбаная одиночеством.

Олега Петровича такой вариант устраивал. Он имел своих двух детей, с которыми бывало, встречался. И не нуждался в чужих. А поскольку он ещё чувствовал себя скорее свободным, чем одиноким, ещё не припертым к стенке, с пространством для маневра, он не особо рвался к перерастанию нового телефонного знакомства в нечто большее.

Тем более, качества, которые ему казались в этой даме привлекательным – ее одиночество и бездетность, - одновременно и настораживали. Одинокая и бездетная? Неужто, такая страшная, что никто ей ребеночка не забацал? Бывает, что неспособность к деторождению- результат ошибки молодости. Но, как он слышал, такие женщины озлобляются на весь мир. И с ними очень сложно.  Есть опасения, что она просто она разводит его.  Такое, как его многие предупреждали, бывает часто и густо. 

На фотках, что она присылала, она казалась вполне миловидной. Если, конечно, это фотки ее. Некоторые, как он слышал от того же Виктора, не стесняются прислать чужие. Но даже если фотка и идентичная, она всего не поведает. Тем более все ее изображения – портреты. Только лицо. В крайнем случае по грудь. По грудь все обстояло нормально. Но может быть ниже, не кондиция.  Пузатая, или хромая, а то и одноногая. Или горбатая?

Что по эсэмэскам можно точно определить, женщина интеллигентная. Писала о книгах, фильмах, артистах, природе, погоде. А вот как понять ее высказывание, что эсэмски напоминают перестукивания узников в соседних камерах? Сидевшая? Нет, скорее всего, это литературное сравнение.  И намек, что она не прочь разрушить Бастилию и продолжить отношения на новом уровне.

И вот отношения сделали шаг вперёд. От сообщений перешли к разговорам по телефону. И, что важно, первой позвонила она.  По мелкому, вроде бы поводу. Она сменила телефон и перепроверяет свои номера.  Состоялся двухминутный телефонный контакт.  А через пару дней она позвонила снова. Мол у нее произошел непредвиденный сбой.  Нужно снова перепроверить.

Олег Петрович задумался. Непредвиденный сбой? Бывшая супруга нередко наставляла его, что он мягкотелая тютя и лопух. Слишком доверчив. И что посредством мелких вроде случайных телефонных разговоров в доверие втираются мошенники. И ведь действительно, Олег Петрович был очень доверчив. По отношению к жене. Его доверчивость закончилась разводом.

Но после того, как его телефонная знакомая, Светлана Алексеевна позвонила второй раз, он, вспомнив предупреждения жены, и вспомнив, чем обернулась его доверчивость, немного задумался. А подумав, решил: тот, кто звонит первым, и звонит повторно, тому и отношения нужны больше. А чего она хочет от этих отношений? Поживем увидим. По крайней мере, деньги в долг она пока не просит.  А он останется начеку.  В любом случае командовать парадом будет он.

 В разговорных контактах Олег Петрович получил возможность узнать о ней гораздо больше. Он услышал, что она не заикается, не картавит, не пришептывает, и голос у нее приятный. Словно реченька журчит. А то ведь всякое бывает.  Но не это главное. Она сказала, что где-то в городе ходит в группу на занятия йогой и танцами. И с сердца спал камень. Не хромая, и не горбатая. Более того, йога ему казалась близка к камасутре. И отсюда следовало, что вполне допустим и даже желателен личный контакт.

И снова она проявила инициативу. Сначала насчет видео – разговоров, а потом и встречи. Олег Петрович ожидал что Светлана Алексеевна предложит встретиться в кафе. Но она пригласила его к себе. В просторечии, на хату.  Он не ожидал, честно говоря.  В век высоких технологий при первом контакте обычно встречаются на нейтральной территории. В кафе, например. Беспроигрышный вариант.  А у нее дома - это даже смело с ее стороны. Он конечно спросил, не на день рождения ли она его приглашает. Нет, не на день рождения.  И потом он поинтересовался, кто ещё будет.

- Только вы и я, - вполне буднично ответила Светлана Алексеевна.

Это уже что-то значило. Правда, были опасения, что ему грозит судьба метеорита.  Метеорит влетая в атмосферу планеты, сгорает или распадается куски.  Так и он, попадая в атмосферу Светланы Алексеевны, рисковал. С другой стороны, дальше фронта не пошлют. Чего тянуть? Не дети. Все равно постелью заканчивается. Как говорил Виктор, все тот же сосед по гаражу, мимо постели не пройдёшь. В постели обычно человека, зачинают, на кровати его рожают, на кровати он зачинает своих детей и на кровати умирает. А коли Светлана Алексеевна зовет его к себе, постель под рукой.

В этом районе старых трехэтажных домов ещё сталинской постройки он прежде и не бывал толком. Тихие дворы с палисадниками под окнами, с лавочками у подъездов, с частоколом антенн на крыше, с некогда желтой газовой трубой по-над окнами первого этажа, с полуразвалившейся песочницей почти без песка. Места для личных автомобилей не были предусмотрены городской застройкой. И местные авто - не роскошь, и уже с натяжкой средства передвижения - стояли, прижавшись к почерневшей от дождей ограде газона.  И так же, как их битые – перебитые железные кони, хозяева были волной новой жизни прижаты к обочине. 

Впрочем, подумал Олег Петрович, это даже хорошо, что Светлана Алексеевна –не королева. Меньше будет из себя строить.  И даже хорошо, что они встретятся у нее на квартире. Все карты открыты. Или многие.

   Он взял такси. Чтобы не томить себя поисками в незнакомом районе. В таких дворах пришлые редки. Особенно денди с иголочки, с букетом и пакетом, в котором легко угадывались бутылка вина и коробка конфет, да ещё подкатившие на из такси.  Олег Петрович явил себя, точно мессия в ореоле лучей садящегося солнца. И три бабуси у подъезда как по команде пожевали губами и прикрыли глаза ладошками, чтобы лучше разглядеть прибывшего. Слов три евангельских волхва, которым засветила звезда.

В таких дворах своя аура. Это вам не многоэтажки.  В таких подъездах квартир раз-два обчелся. И незамужние на особом учете. Нет проблемы вычислить, по чью душу этот клоун с букетом.

 Олег Петрович прошел в подъезд, убедился, что стоит на верном пути, нужная квартира в этом подъезде, и тут же напарился на выход. Поскольку он взял себе запас времени на поиски квартиры, то явился раньше назначенного срока. А он ценил точность, и первым делом хотел сразить ее точностью.

- А вы кого, мил человек, ищете, - спросила одна из старушек, когда он вышел из подъезда.

- Вчерашний день, -   загадочным голосом произнес Олег Петрович.

 У него было ещё десять минут. Он решил это время употребить на моцион.  Пять минут туда и пять минут обратно. Но нам не дано предугадать как наше слово отзовется.  Особенно если говоришь со старшим поколением. Со старушками шутки плохи.  Он ценил точность. А старушки у подъезда ценили точность ещё больше.  Знание - сила. Старушки ценили не просто знание, а точные знания. Они хотели выяснить точно, кто это к ним пожаловал на такси. И применили старый как мир метод прецедентного права.

- Вчерашний день, говорит, - услышал он голос за спиной, - А вырядился как для сегодняшнего?  Сталина на них нет.  Соловьевых, ну, у которых Томка гулящая, месяц назад обокрали. Так Соловьевы говорили, что тоже замечали, что перед этим ходили всякие кругами. Витать присматривались, когда они дома, когда нет.

- Так к чему там присматриваться, - подала голос ее соседка по лавочке, -  К Томке ихней? Так Томка все сама вынесет с собой в придачу.

 Олег Петрович ещё слышал, как она из старушек сказала

- Этот к Светке пожаловал.  У Светки не вынесешь. Там мышь не проскочит. Помнишь ходил, тут кавалер. Как прописался. А нет, что-то случилось. Светка с ним разругалась. А Светкин Жека его так отшил, что кавалер еле ноги унес. И адрес забыл.

- Да, с таким можно спать спокойно, - вздохнула первая бабуся.  Он ее без слов понимает, и спит с ней вместе.


 Олег Петрович подумал, что нужно было приехать ещё раньше. У него внезапно появилось целое досье информации на Светлану Алексеевну. Не скажешь, что криминальной. Но кто-то с ней спит. И это ему нужно было бы выяснить раньше. До визита.

 За десять свободных минут, которые оставались на моцион воль улицы, он должен был по возможности распутать узел ее связей с каким-то кавалером и неким Жекой, который ее защищает и даже с ней спит.  Тогда зачем она его пригласила?

Светлана Алексеевна открыла сразу после звонка. Видно, его прихода она ждала. Она была уже при полном марафете, но ещё в кухонном фартуке.

- По вам часы можно сверять, - сказала она.

 - Точность – вежливость королей, - ответил Олег Петрович, протягивая хозяйке цветы.

-О! Королевский подарок, она взяла пакет, - Но Людовик имел в виду другую точность. Точность в исполнении обещаний, верность слову. Так что у вас ещё все впереди. И давать обещания, и исполнять их. Извините, побегу на кухню. А то подгорит. А вы раздевайтесь и проходите в комнату.

 И она юркнула на кухню. А перед Олегом Петровичем вырос вопрос. Стоял самый канун лета. На нем был его выходной костюм. Черный с синим отливом в тонкую желтоватую полоску.  Куда же ещё раздеваться? Может быть, она имела в виду, чтобы он сменил туфли на тапочки? Но хорошая хозяйка не слиняет на кухню, оставив гостя ковыряться в поисках тапочек.  И Олег Петрович, чтобы прояснить, что она имела в виду, решил пошутить

- До какой степени раздеваться? –  весело бросил он.

Светлана Алексеевна, оставив на минуту свою кулинарию, выглянула из кухни. Ее ироничная улыбка показывала, что она оценила его шутку.

- Это уж как вам подскажет ваше чувство пристойности. Дикари в Африке едят в набедренных повязках. Но мы, слава богу, не в Африке и не дикари.

 Его чувство пристойности подсказало, что раздеваться ещё успеется. Тем более, бабуся соседка сказала, что со Светланой Алексеевной кто-то спит. Возможно, предложение все же касалось тапочек.  Не успел Олег Петрович решить вопрос тапочек, в коридор из комнаты вышел большой черный доберман, на секунду замер, а потом, подойдя ближе, ткнулся незнакомцу в то самое место, куда доставал его нос.

Олег Петрович надеялся, что собака обладает чувством пристойности, воспитанная. Он протянул руку, чтобы погладить. Но доберман от его нежностей уклонился. Вариант, чтобы под надзором собаки самостоятельно шуровать по ящикам в поисках тапочек, отпадал сам собой. Олег Петрович, решив, что уже достаточно задержался в коридоре, попробовал пройти в комнату, но собака тихим грозным рычанием предупредила, чтобы гость не смел своевольничать. Признаться, что собака не пускает его в комнату, и он боится, - такое было ниже его достоинства.

- У вас, оказывается, собака, - с нарочитой беззаботностью произнес он.

- А разве я вас не предупреждала? Его зовут Джек. Вы его позовите по имени. Он будет считать, что вы свой.

- Джек, Джек – произнес Олег Петрович присел и протянул руку
 
 Собака проигнорировала его подлизывания. Поняв, что гость ещё топчется в коридоре Светлана Алексеевна объяснила:

- Джек у меня, как служба безопасности, проверяет человек ли вы.

- В каком смысле?
 
 - Знаете, как на некоторых сайтах телефона пишут: «идёт проверка, человек ли вы.  Это может занять несколько секунд.»  Так и он.

- И как? получается?

-  Получается. У него интуиция звериная. Я ему верю. А то всякое бывает, с виду вроде человек, а на проверку – грубое животное.

Прошло несколько секунд, собака стояла как вкопанная.

- Что-то она во мне человека не различила, - сказал Олег Петрович.

-  Значит, есть подозрение, что вы пришли с животными намерениями, - веселым голосом сказала, она и скомандовала, -   Джек, иди на место, - 

Собака развернулась и ушла. Олег Петрович, глубоко вдохнул воздух свободы и почувствовал запах сдобы. Он заглянул в кухню и увидел Светлану Алексеевну, присевшую у плиты.

 И увидев ее присевшей, он вспомнил что ниже груди он Светлану Алексеевну прежде не видел.  То есть видел ее минуту назад, но стоя. И в фартуке.  А теперь, когда она присела, фартук обтянул ее джинсы, а точнее. бедра. И вырисовалась совершенно иная, более откровенная картина.

Олег Петрович вспомнил, как ещё студентом, забредши в художественный музей, обратил внимание бронзовую фигуру, сидящую на корточках женщину. Примерно так же, как сейчас Светлана Алексеевна.  Он бы и прошел тогда в музее мимо. Но в этот момент экскурсовод пытался втулить группе посетителей, что в данной скульптуре автор нашел очень удачное решение, выбрав материалом полированную бронзу, которая создаёт ощущение упругости материала. В частности, полных женских бёдер.

Тогда, студентом, он не придал значения этой находке автора.  У девушек, с которыми он общался, бедра были различной полноты, но всегда упругими. Никакого намека на рыхлость.  Он постиг мысль экскурсовода гораздо позже.  Когда обнаружил, что у женщин с годами упругость тела начинает исчезать. Зато с годами растет упругость непрошибаемость характера. 

Нужно сказать, что Олег Петрович считая себя привередой по части женской фигуры, предпочитал фигуру Дианы, а не Венеры. Вот, если сравнить со Светланой Алексеевной его бывшую, так бывшая по груди возможно проигрывала в объеме, но по дианистости, по упругости бёдер, выигрывала. Впрочем, подумал он, со Светланой Алексеевной все впереди.  Он пока видел только объем.  Время покажет. Практика есть критерий истины. 

Хоть Светлана Алексеевна и ныряла глазом в духовку, краем глаза заметила его взгляд. И поняла, что взгляд не досужий. Она оторвалась от своего творения и улыбнулась ему

- Идите в комнату. Уже накрыто.

Стол ждал гостя. Салат в большом стеклянном блюде. Рядом на разделочной доске глубокое фарфоровое в синий цветочек блюдо с фарфоровой крышкой, это блюдо с горячим. И ещё что-то, и ещё что-то. И это изобилие его тревожило.

Есть женщины в русских селеньях, которым внушили, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. И они, неправильно поняв, и заучив, что желудок и является сердцем мужчины, из кожи вон лезут, стараясь заполучить славу и титул прекрасных хозяек. Но Олег Петрович знал, к чему ведёт такой тип мышления. Такие дамы и в дальнейшем претендуют на то, что их титул, их отбивные и пироги дают право на сердце мужчины. Олег Петрович резонно считал, что, главное в женщине, вовсе не умение стряпать, ссылаясь на то, что из трех девиц под окном, царь Салтан выбрал не ткачиху с поварихой. А другую. И за совсем другое. 

Пока хозяйка была на кухне, Олег Петрович уже успел осмотреть комнату.  Стол в центре, раскладной диван, одёжный шкаф, что-то типа маленького серванта, где внизу ящики для белья, а вверху полки для посуды. Книжного шкафа не было. Наверное, книжный шкаф в другой комнате, спальне. Он бы заглянул и туда, но у двери в спальню лежала собака и Олег Петрович в проем увидел только письменный стол с ноутбуком у окна, полочку на стене с фотографиями и иконками и край кровати.   

Смеркалось.  Светлана Алексеевна включила свет и задёрнула шторы. Для создания уюта?  Чтобы отрешиться от внешнего мира?  Олег Петрович молча положился на хозяйку квартиры.  Она создает нужную атмосферу. 

Светлана Алексеевна наполнила хрустальную вазу, установила принесенные им цветы и водрузила вазу по центру стола. Олегу Петровичу осталось откупорить бутылку с принесенным вином и разлить вино по фужерам.

 Блюда на столе были расставлены так, что являли собой орнамент с центральной симметрией.  Сам стол располагался точно посередине комнаты. Ваза с цветами стояла прямо под люстрой

Звучала тихая музыка.  Они сидели друг против друга, по диаметру.  За вазой и цветами Светлану Алексеевну еле было видно. Бывшая жена Олега Петровича постоянно повторяла, чтобы при разговоре с ней, по любому поводу, он смотрел ей в глаза. Тем более сейчас, в пикантной ситуации начала непосредственного общения с ещё не очень знакомой женщиной, сам бог велел есть ее глазами. Ведь движение на сближение, как и движение на дороге, маневр, требующий отточенности исполнения. Тут нужно даже внимательнее, чем при дорожном движении. Там есть заповедь – держи дистанцию. А тут он с той целью и пришел, чтобы максимально сократить дистанцию. Но всякая ошибка при сокращении дистанции смерти подобна. Смерти отношений.

 Но цветы в вазе заслоняли хозяйку. Он не видел ее глаз. И лицо видел фрагментами.  А лучи от люстры, проходя сквозь бутоны цветов, создавали столь причудливую игру света и тени, так чудно преломлялись гравировкой вазы, стебли цветов так надламливал край воды, что Олег Петрович, перейдя на размышления о чудесах оптических эффектов, потерял нить разговора. 
Он думал, что ошибся, глядя на фотографии. Мысленно дорисовывая нижнюю половину ее тела, он уменьшил объемы.  Светлане Алексеевне пришлось вернуть гостя к реальности.

-  Что-то не так?  Вам может поперчить?  - спросила она.

- Нет, все в порядке - сказал Олег Петрович.

- Но я вижу вас что-то заботит. Вы меня пугаете.

- Нет-нет, все в порядке, - повторил Олег Петрович.

- Мы с вами только встретились. А вы уже загрустили.  Я должна знать, что вас беспокоит. Может быть вам что-то не по вкусу.  Аль поводья не шелковы. Не серебряны подковы, не злачены стремена.

 Олег Петрович в поэзии тоже не был профаном. Тоже в школе стихи учил. Наизусть он не помнил, но мгновенно нашел нужное в телефоне и продолжил.

-
- Отвечает конь печальный: «Оттого я присмирел, что я слышу топот дальный, трубный звук и пенье стрел; оттого я ржу, что в поле уж не долго мне гулять, проживать в красе и в холе, светлой сбруей щеголять. Что уж скоро враг суровый сбрую всю мою возьмет, и серебряны подковы с легких ног моих сдерет; -.

- Так вы конь, а не человек! – с притворным испугом и удивлением, воскликнула Светлана Алексеевна,

- Ага, в пальто, - сказал Олег Петрович, -  Скорее в костюме, но все равно конь.

- Кентавр? – сделала предположение Светлана Алексеевна, - Знаете, у греков неспроста такой образ. Верхняя половина, включая сердце и голову, человеческая, а нижняя половина, включая сами понимаете, что – лошадиная.  Кентавр Хирон, -она сделала остановку и подняла палец, как учительница, и Олег Петрович вдруг понял, что он так до сих пор и не знает, кем же она работает. Светлана Алексеевна сделала паузу и продолжила, -  Хирон пишется через букву И, - он был учеником Аполлона и Артемиды.  А потом сам учил многих греческих героев.

- Но раз был кентавр, - сказал Олег Петрович, - Значит, были и кентаврихи.

Светлана Алексеевна отклонила голову так, чтобы лучше разглятеть, шутит гость или серьезно.

- Я такое слово впервые слышу.  Вы под кентаврихой меня имеете в виду?

- Почему вас? – сказал Олег Петрович. -   Нет, я имею в виду общий закон природы. Раз существуют животные мужского пола, значит и женского тоже есть. Иначе бы популяция вымерла, -  И тут же подумав, что бедра, да и вообще ноги, у кентаврих, должно быть, и полные, и упругие, до самой старости, и что это прекрасное сочетание, покачал головой. 

- Вы зря качаете головой, - усмехнулась Светлана Алексеевна, - Вы за популяцию не бойтесь. Я с вас шкуру сдирать не собираюсь. И подковы сдирать не стану, - - Мужчины своими подковами очень дорожат. Это средство ускакать. Они думают, что, лишившись подков, они и коньки отбросят.
 
Теперь Олег Петрович ее услышал. Если она упомянула о таком развитии событий, значит и этот вариант учитывала. Он мог считать, что теперь он немного огляделся на поле боя. Мог взвесить каковы его перспективы. Он не сомневался, что Светлане Алексеевне важно знать, на что он рассчитывает. На что он рассчитывает в данный момент. И на что он рассчитывает в перспективе.

А вот похожа ли Светлана Алексеевна на кентавра внутренне. Что в борьбе верха и низа у нее побеждает, является ли в ее личности центром тяжести низ, как это в ее теле? С этим ещё предстояло определиться. Но ее физический центр тяжести располагался в том самом месте, предназначенном по божьему замыслу, чтобы плодиться и размножаться, и которое, как говорил ему тот же сосед Виктор, стало средоточием многих проблем и даже войн. И Виктор, именовавший себя философом нижних конечностей, перечислял целый список, начиная со знаменитой войны греков с троянцами.

Олег Петрович соглашался со утверждением, что такая разница в расположении центров тяжести предусмотрена природой.  Мужчины ещё с времен, когда человечество состояло из охотников и собирателей, привыкли сражаться с природой, с хищниками, за выживание рода. У них поэтому широкие плечи, сильные руки.  И голова занята мыслями, как добыть пропитание. А отсюда и центр тяжести выше пупка. А женщина богом создана для семьи. У женщин мысли о другом. И центр тяжести ниже пупка. И потому во многих видах спорта женский   отличается от мужского. И сейчас за столом он вспомнил Виктора и его постулаты. 

- Так не честно.  Вы мыслями блуждаете где-то далеко, - с притворной обидой упрекнула его Светлана Алексеевна, - Вы опять о чем-то задумались. Уж не знаю, как мне такого гостя развлекать? Спеть? Станцевать?

- Не стоит, - усмехнулся Олег Петрович.  И представил, на что это будет похоже если она как в арабских танцах, закрутит бёдрами.

- Тогда поделитесь своими мыслями.  Может быть они и мне будут интересны.

- Не думаю, - покачал головой Олег Петрович.
 
Не стоило делиться.  С того момента, как он увидел   Светлану Алексеевну, присевшей у плиты, понял, что это героиня не его романа. Сразу же. Вот чтобы это понять про жену, ему понадобилось пятнадцать лет. А тут с первого взгляда. Бывает такое. И он мало что проиграет, если его вечер со Светланой Алексеевной не выльется в ночь.

Впрочем, подумал он, это же как монета упадёт, мне все равно это менее важно, чем ей.  Он решил предоставить инициативу Светлане Алексеевне.  Понятно, что наступит момент, и если не она, то он сделает шаг к сближению. В таких случаях положено, что это делает мужчина. Но лично он это сделает исключительно для протокола. Все будет зависеть от нее. Если она начнет строить из себя несгибаемую, он не станет ее уламывать. Не догоню, так согреюсь как в анекдоте про петуха? Нет, иначе, не согреюсь от ее тела - поеду домой и забуду сюда дорогу.

 По тому, что все в комнате было расставлено с геометрической точностью, знало свое место, можно было попытаться угадать характер хозяйки. Что это? Скрупулезность? Дотошность? Занудность? Чем это может грозить? Важно угадать, не промахнуться, не облапошиться. Не выставить себя дураком. Наоборот, показать себя знатоком в таких тонких материях и использовать ее занудность с пользой для себя.

Олег Петрович не вчера родился, знал, что женщина - это непостижимое сочетание прагматизма и романтики, знал, какая мучительная борьба между душой и плотью терзает многих представительниц слабого пола. И когда в такой представительнице плоть кладёт душу на лопатки, одерживает чистую победу, женщина и говорит о чистоте, и истово уверяет, что это ее высокая душа положила на лопатки низкую плоть. Поэтому, ещё бреясь перед зеркалом, ещё снимая с плечиков свой парадный костюм,  он был  готов к тому, что он видит перед собой не те ориентиры на окончание вечера,  какие видит Светлана Алексеевна. Готов к тому, что их дальние ориентиры могут не совпадать. Но он учитывал, что женщина как правило нацелена на дальние ориентиры. А дорога к ним начинается с первых шагов. И Светлана Алексеевна тоже, скорее всего, гадает, как верно делать первые шаги. Езда в незнаемое.
 
Если Маяковский сравнил с ездой в незнаемое поэзию, то такие вечера, хоть и прозаическая грунтовка, даже тропинка в лесу, тем более езда в незнаемое. Кто знает, что за поворотом.  Вполне возможно, что, когда он сделает свой решительный поворот к слиянию своей тропинки с ее тропкой, она станет ломаться, как девочка. Недотрогу корчить. Типа я не такая, чтобы сразу в постель. А какая?  Перед Олегом Петровичем стояла задача максимально точно вычислить, какая она. Он снова вспомнил загадочные слова бабушек у подъезда. Скорее всего она и отклонила встречу в кафе, чтобы в своей квартире вести мероприятие в нужном ей фарватере.  В кафе равноправие. Не совсем, конечно, равноправие. Равноправие, если платят пополам. А бывает, он слышал, что женщина сразу предупреждает: вы платите за свой ужин, а я - за свой. Но Олег Петрович не сталкивался с такими вариантами.  Он, когда был женат, вообще не встречался с дамами в кафе. Но теперь, когда исчезли те траты, которые делала бывшая жена, когда он уже оплатил ее долги, денег ему хватало. И он был бы готов заплатить в кафе за все. Что заказала бы Светлана Алексеевна. Не проблема. Но как себя чувствует женщина, встречаясь с мужчиной в кафе?  Возможно, неуверенно.
Светлана Алексеевна выбрала свою квартиру вероятнее всего, чтобы чувствовать себя уверенно.   Тут она всему голова.

Правда, их разговор за ужином оказался более напряженным, чем тот, что бывал у них по телефону. Чинный ужин на две персоны. Белая до одури накрахмаленная скатерть. Два хрустальных бокала. Ровно по прямой между персонами цветы в вазе. Цветы несколько мешали Олегу Петровичу. Светлана Алексеевна, как вражеский лазутчик, пряталась за бутонами. В промежутках между ними он изредка отыскивал ее серые глаза, и чувствовал на себе ее точный снайперский прицел. 

Круглый стол занимал немалую долю пространства.  У одной стены за спиной Олега Петровича стоял телевизор. У противоположной, за спиной хозяйки, диван, на который, как только хозяйка села за стол, переместился Джек. 

Олег Петрович размышлял, как лучше выйти на сближение? Возможно прологом послужит танец? Зачем иначе она поставила тихую танцевальную музыку? Он, правда, не танцор, но покачаться в ритме танго – не проблема. Но если она не захочет танцевать, то, либо ему останется отчалить, не солоно хлебавши, либо проявить инициативу. А это значило, что он должен встать, обойти по дуге стол и подойти к предмету своих намерений. И как тогда отреагирует Джек?  Мало того, что за непозволительное приближение к хозяйке он может цапнуть. С такой псиной за спиной Светлана Алексеевна полностью командует парадом.

Олег Петрович в таких делах был скорее теоретиком. Виктор, сосед по гаражу натаскал его в теории. Порассказал много разных историй из жизни свободных хомо сапиенс.  Теоретик, иногда предугадывает развитие событий лучше, чем практик. Но Светлана Алексеевна, возможно, была большим стратегом, видящим ход всей партии. И она с черным доберманом за спиной играет на шаг вперёд. Развернула доску белыми фигурами к себе. Вот именно, подумал Олег Петрович, она играет белыми.  Чуть не так, заявит, что пришел с грязными намерениями. Разведённый мужчина, пришедший на ужин к одинокой женщине, по умолчанию играет черными. Ей возможно, даже льстит, что у меня такие намерения.

И тут его мысль, сообразуясь с теорией, почерпнутой в гараже у Виктора, снова перенеслась на женщин вообще. У женщины, любой, а тем более, зануды, желание выглядеть собственных глазах гением чистоты может быть превыше тяги к земным усладам. Если Светлана Алексеевна станет стыдить его за грязные мысли, то только для виду. Ему не стыдно за свои мысли. Учение Виктора всесильно потому что оно верно.

Светлана Алексеевна начала как зануда. Вино едва пригубила, сказав, что боится опьянеть.  Олег Петрович опьянеть не боялся. Как можно опьянеть от сухого вина? Тем более в малых дозах.  Но после пары бокалов ему стал мешать букет. И он попросил убрать его. А то разговаривать невозможно.

- Ну тогда уложим на ночь их в воду для сохранности, - сказала Светлана Алексеевна, - Вы мне поможете? Несите вазу в ванную

-
 Олег Петрович удивлённо пожал плечами. Он полагал, что нужно всего то сдвинуть вазу. Но поскольку первую скрипку вела хозяйка, он послушно взял вазу и понес в ванную.  Светлана Алексеевна поставила тазик в ванну, наполнила водой и аккуратно уложила в него цветы. И когда она наклонилась, укладывая цветы, Олег Петрович глядя на нее сзади, обнаружил, что она в своей легкой кофточке и синих джинсах из заднего кармана которых торчит розовый мобильник, чертовски мила.  И едва она выпрямилась, он обнял ее и попытался поцеловать. Поцелуй вышел не очень. Она была пассивна, но произнесла серьезно:

- Не слишком ли вы торопитесь?

Уже не раз на своем веку он слышал точно такие же слова от женщин. Даже, если быть точнее, сначала он слышал именно эти слова от своих одноклассниц. Правда, они называли его на ты. И он тогда и не понимал, куда ему школьнику, можно торопиться дальше поцелуя. Но его одноклассницы, как видно, не то, чтобы лучше его знали, куда, - он это теоретически и сам знал, - а лучше понимали, что от теории до практики один шаг. И потом, став старше, он подметил одну особенность поцелуя.  Несмотря на то, что можно поспорит, кто больше вкладывается в поцелуй он или девушка, но именно она спрашивает, не слишком ли он торопится. Причем, спрашивает с упреком. А у него такого вопроса никогда не возникало. Короче, Олегу Петровичу не раз, и не два, и не пять задавали этот вопрос. И нужно сказать, он с большим теплом запомнил тех немногих, кто такого вопроса не ставил. Но помнил и тех, кто задавал. И что примечательно, никогда он не мог быстро подыскать какой-нибудь остроумный ответ. А им его ответ и не нужен был. И вот теперь его ответ абсолютно не нужен был Светлане Алексеевне

- Почему тороплюсь? – неуверенно произнес Олег Петрович и в этот момент почувствовал,  какое-то  точечное прикосновение к ноге в районе правого кармана. Очень близко от эпицентра возбуждения. Что это? Через миг он понял, что в его ногу мордой уперся Джек. Серьезно уперся. И  он понял, что нужно быть осмотрительнее. И Светлана Алексеевна поняла, что Джек не дремлет, и с ласковой усмешкой сказала

- Торопиться не надо. Всему свое время. Впереди согласно расписанию чай с пирогом. Вы мне поможете принести пирог?

 Пока он ждал чайника, подумал, зачем ей понадобилось перекладывать цветы из вазы в тазик? Что им в вазе было плохо? Наверное, проверяла его на вшивость.  И какой вывод она сделала?

Совместная работа всегда способствует росту взаимной расположенности. Он принес пирог. Она его разрезала на дольки. Чаепитие можно растянуть надолго. Он пил и сверялся, как быстро пьет она. А она не торопилась.  Она даже шарлотку себе не взяла. Сказала:

-  От мучного меня попрет. Потеряю товарный вид.

- Так это все мне, что ли? – почти испугался он. Он и так был не худеньким, - Меня тоже может попереть.

-  Вы мне своих фотографий не присылали, - объяснила она, -  Мне неудобно было вам намекнуть, чтобы вы прислали свой портрет. А что мне оставалось делать? Шарлотка – беспроигрышный вариант. Кроме того, там много яблок. От них не поправляются. А что не съедите, возьмёте домой. Я вам заверну. Будете пить вечером чай с шарлоткой и меня вспоминать.


 Он пил чай с шарлоткой, поглядывал на Светлану Алексеевну и ждал, когда она допьёт, когда в ее серых глазах загорится для него зеленый свет. 

 И тут Джек соскочил с дивана и подошёл к окну, подлез носом под штору, встал на здание лапы, так что ему был виден двор, и заскулил. 

- Что с ним?  - удивился Олег Петрович.

- А спроси его, - сказала Светлана Алексеевна. Но со своего места даже не встала.

 Пес побежал в коридор и стал лаять у двери.

- Что-то там случилось? - спросил Олег Петрович.

-  Не обращайте внимания. У нас тут мальчишки частенько балуют. Он реагирует.

Джек не унимался, он забежал в комнату повыл у ног хозяйки, словно призывая ее вмешаться, и снова подбежал к двери.  Вести непринуждённую застольную беседу стало трудно. Настроение Олега Петровича упало настолько что недавний поцелуй стал выветриваться из головы. Забылся запах ее духов. Раздался звонок. Олег Петрович удивлённо посмотрел на Светлану Алексеевну.

- Я никого не жду, - решительно заявила она, глянув на часы на стене.

- Нужно посмотреть, кто там, - сказал Олег Петрович, вставая.

- Что там смотреть?! Что может быть интересного в подъезде?  Подъезд как подъезд. Мальчишки балуются. Ничего особенного вы там не найдёте. А если увидите что-то, то оно уж точно вас никаким краем не касается, - сухо произнесла Светлана Алексеевна.

 С ее резонами Олег Петрович мог согласиться.  Чистенькая уютная комната с накрытым столом гораздо приятнее далеко не чистого подъезда. Но в том и особенность неприятных мелочей, что досадная крупица может пустить под откос большое светлое начинание.  Так грамм змеиного яда убивает лошадь. Песчинка в туфле может испортить прогулку. А чтобы не портила нужно снять туфель и вытряхнуть песчинку.  Так и тут, нужно проверить, что там в подъезде.

- Но так невозможно, - сказал Олег Петрович и направился к двери.

Светлана Алексеевна тоже неохотно встала и пошла следом. Едва Олег Петрович приоткрыл дверь Джек проскочил в щель.  Олег Петрович услышал, как собака радостно скулит. И услышал мужской голос

- Джек, красавец ты мой.

Олег Петрович открыл дверь. На площадке стоял мужчина.  Мужчина наклонился, и Джек, встав на задние лапы, лизал ему лицо. Определённо, собака его хорошо знала. И знала с лучшей стороны.  Такого разворота Олег Петрович не ждал. Мужчина уворачиваясь от лизаний, повернул лицо, встретился взглядом с пораженным увиденным Олегом Петровичем. Так боксеры в самом начале поединка смотрят друг на друга. Если мерять рамками поединка, мужчина на площадке был похилее Олега Петровича. Но Олегу Петровичу не хватало только скандала в благородном семействе. Встревать в чужие непонятные споры – самое последнее дело.

Прошло морозцем запоздалое сожаление, что он беспечно пошел на встречу в незнакомую квартиру ничего по сути, не выяснив о женщине, его пригласившей. Естественно, Светлана Алексеевна до встречи с ним не жила монахиней. Но он эту вероятность не провентилировал должном образом.

 И тут он вспомнил как полгода назад Зинаида Ивановна сравнила его со Штирлицем.  А заметив, что Олег Петрович, польщён ее сравнением, осуждающе произнесла:

- Чему вы радуетесь? Я употребила это сравнение с отрицательной коннотацией. Вы, как Штирлиц, будете увиливать и ни к чему не придёте.

Зинаида Ивановна работал секретаршей директора в их фирме и узнавала все новости раньше кого бы то ни было. Она сравнила Олега Петровича со Штирлицем спустя месяц после того, как стало известно, что он разводится с женой. Олег Петрович не афишировал свой развод.  Вряд ли кто в его офисе знал, что ещё перед разводом он договорился с женой, что трёхкомнатную квартиру он оставляет ей и детям, а себе покупает, что сможет. А смог взять небольшой заем добавить свои и буквально сразу после развода купить себе однокомнатную квартиру.

Но слух о том, что Олег Петрович хочет купить квартиру, как-то дошёл до Зинаиды Ивановны. Дошёл ещё до его развода. Она применила диалектику, навела справки и все поняла.  Нет, она не раззвонила. Она вышла в дозор. Она считала, что на предприятии есть подходящие кандидатуры. Она действовала на благо предприятия.   Шеф не раз говорил, что трутовые династии придают коллективу монолитность.

И как-то, когда Олег Петрович вышел из кабинета директора, Зинаида Ивановна встала из-за своего стола у двери кабинета и сообщила ему доверительно, что поскольку он переходит в разряд холостяков, то в бухгалтерии и лаборатории, - в женских коллективах, - он уже поставлен на учет. Там валом способных его утешить. На любой выбор. Разведённые, и формально замужние, но свободные, одна вдова. А есть и молоденькие неоперившиеся, но такие милые пташки, которые тоже могут быть ему по вкусу и по силам. 

Зинаида Ивановна считала, что она сделала ему сверх заманчивое предложение, прекрасный задел на будущее и ждала, что Олег Петрович зачастит в бухгалтерию, которая была этажом выше.  Или даже в лабораторию, которая была на рабочей территории, за авто-цехом. Она ждала, что он станет с ней консультироваться, как со знатоком. Кто не любит, когда спрашивают его совета. Но Олегу Петровичу только не хватало любовных связей на производстве. И когда ожидания Зинаиды Ивановны не оправдались, тогда она и сравнила его со Штирлицем. С отрицательной коннотацией. Сказала, что как Штирлиц, идя на конспиративную квартиру, обязательно проверял условные знаки на подоконнике и пути отхода, так и Олег Петрович всего боится.

 Но вот сегодня Олег Петрович потерял бдительность, опростоволосился. Идя к женщине на квартиру, не учел знаки. А ведь знаки ему были спущены. Бабуси у подъезда что-то буровили насчет Светланы Алексеевны, а он не придал этому значения. Мог, хотя бы, расспросить, о чем они. Не повредило бы. На своем предприятии Олег Иванович мог выяснить, что собой представляет та или иная намеченная цель. А насчет Светланы Алексеевны источников информации, кроме бабусь, у него не было. Он пошел на чужую территорию, можно сказать, вслепую, без должной разведки. И вот результат.

Олег Петрович молчал. Он был не в том статусе, чтобы качать права. Мужчина, который определённо имел больше прав на дружбу хотя бы с собакой, оторвался от четвероногого друга, выпрямился и посмотрел мимо Олега Петровича вглубь коридора на Светлану Алексеевну. 

- Узнал, - сказал он, - Собака добро не забывает.

- Собака - может быть. – язвительно выговорила Светлана Алексеевна -  пообщались с собакой, чего вам ещё-то надо?

- Справедливости.

 - Справедливость, как, должно быть, вы сами знаете, - понятие философское и отвлеченное, - усмехнулась Светлана Алексеевна, - Вы не по адресу. Взывайте к справедливости в Лиге сексуальных реформ.

- Нет, справедливость очень даже конкретное понятие, - возразил мужчина, - Справедливость - это равенство.

- Между кем и кем? – усмехнулась Светлана Алексеевна.

- Вы сидите, симпатии разводите, а я на лестнице даже собаку приласкать не могу. Справедливо ли это?

- Справедливо, – резко ответила Светлана Алексеевна, - Потому что наши симпатии - не ваше собачье дело. Ваше собачье дело – Джек? Ну так с ним и милуйтесь.

По тому резкому подчёркнутому нежеланию общаться с поборником справедливости, по тому, как она подчёркнуто обращалась к нему на вы, угадывалось, что она не забыла, когда обращалась на ты.

- А как же элементарная любовь к ближнему? Просто христианская любовь к ближнему? – спросил незваный гость.

- У нас тут не благотворительная организация.

Светлана Алексеевна всем витом показывала, что не рада непредвиденному визиту. И ее злило то, что собака откровенно и бурно проявляла радость.

- Ну дай хоть с Джеком словечком перекинуться.

-  Ну перекиньтесь, если вы человеческих слов не понимаете, - сказала Светлана Алексеевна и вопрошающе посмотрела на Олега Петровича. Тот молча пожал плечами: моя хата с краю.

- Джек, - мужчина присел рядом с псом, гладя его по голове, - Остается позавидовать твоей судьбе. А мне, как видишь, даже куска хлеба не подадут. Кто-то камень положил в его протянутую руку. 

- Джек, домой! -  строго сказала Светлана Алексеевна. Но собака и ухом не шевельнула.

- Ладно – неожиданно сменила гнев на милость Светлана Алексеевна. Видно ей надоело выяснять отношения в подъезде, - Все равно шарлотки много. Даже для шарлатанов найдётся. Только так, одна нога тут, другая там. Попил чайку и скатертью дорога. У меня с Олегом Петровичем не закончен серьезный разговор.



Мужчина сел за стол третьим. Светлана Алексеевна принесла ему кружку с чаем и положила шарлотку.

- Владимир, - представился он Олегу Петровичу.

- И не просто Владимир, а Владимир Владимирович, -  с ехидцей произнесла Светлана Алексеевна.

А почему такая ирония? – спросил Владимир, - Владимиров Владимировичей на свете много.

- Такое имя в наши непростые дни ко многому обязывает, - сказала Светлана Алексеевна

- А к чему это обязывает? – не понял ее намека Олег Петрович.

- Как минимум, уметь властвовать собою и отвечать за свои слова, - сказала Светлана Алексеевна.

- Ни к чему это не обязывает, - сказал Владимир, -  Маяковский тоже был Владимиром Владимировичем. И писал хорошие стихи. Например, «приходите учиться из гостиниц батистовая чинная чиновница ангельской лиги, и которая губы спокойно перелистывает. Как кухарка страницы поваренной книги»

- Ох ты какое облако в штанах сыскалось. Ешь давай, не поперхнись -  Светлана Алексеевна перешла на ты.

За столом воцарилось молчание. Только пес был откровенно рад происходящему. Наконец Владимир сказал.

- Давайте хоть про погоду поговорим.

- Давайте про погоду, - сказала Светлана Алексеевна, - Погода прекрасная. Как раз для прогулок. А не хочется ли вам, Владимир Владимирович, прогуляться. Сделайте полезное дело, раз пришли, выгуляйте собаку. Вон она просится.

Ну ладно, - вздохнул Владимир, - Хоть с собакой у меня дружеские отношения. Как сказал поэт, немножко не так, конечно, но смысл остается: «с любовницами ссориться с собаками дружить, не знаю, как по-твоему, но Светочка, по-моему, все это вместе взятое и означает жить», - он встал, вышел в коридор и появился с ошейником и поводком и кликнул Джека. Его знание, где лежит поводок, дало Олегу Петровичу основание лишний раз убедиться, что Владимир не случайный человек.


Дверь за уходящими хлопнула.  Светлана Алексеевна вышла на кухню, вернулась с полным фужером вина и на глазах изумленного Олега Петровича махом его выдула.

- От него не избавишься, - мрачно произнесла она, - Я подозреваю, что Вера Сергеевна ему звякнула, - и увидев, что Олег Петрович не понял, она добавила, - Это соседка. Старая язва. Ревнительница традиционных ценностей. Христианской любви к ближнему. Все вынюхивает. У нее досье на каждого. У нее есть и его номер, - Светлана Алексеевна плеснула себе в фужер ещё вина выпила и закусила шарлоткой, - Напьюсь, нажрусь, наберу калорий и пусть меня разнесет. Стану толстой и некрасивой.

Из ее последних слов Олег Петрович понял, что она себя считает красавицей.  Но он-то   никакой красавицы в ней не видел. Тем более сейчас. Всех достоинств, что одинокая и бездетная, с которой замутить никто не мешает. А теперь оказалось, что мешают, что за ее одиночеством, как за ширмой, прячутся всякая нечистая сила, Владимиры, которые   в любую минуту могут пожаловать в гости. И после этого ее достоинства стали казаться призрачными, и она - уже не столь привлекательной. И бедра у нее слишком толстые. Хотя, подумал он, Владимир явно не против ее бёдер. Может быть есть в ней что-то приятное, чего он Олег Петрович, не учел?

- Тоска, - печально произнесла Светлана Алексеевна, - Тоска зеленая.

Она молчала, печально разглядывая остатки своей шарлотки, которую обещала Олегу Петровичу завернуть с собой, и от которой осталось уже меньше половины. Потом прошла к окну, отдёрнула штору и стала смотреть в темноту. Олегу Петровичу показалось, что она ждёт, что он развеет ее тоску. И хотя у него на сегодня иссякла охота развеивать женскую тоску, но как-то нужно выходить из положения. Он подошёл сзади и положил ей руки на плечи. Она стояла не двигаясь. Он переместил руки на грудь. Нежно, осторожно, как намек, как заявление о намерениях. Она, как видно, верно прочитала это заявление, повернулась и обняла его.

 - Мы в окне как на витрине, - сказал он.

- Чихать, - сказала она, - Пусть видят и завидуют, -   и продолжала стоять так в обнимку, потом сказала, - Это даже на пользу, что Вовочка увел Джека. Теперь никто не мешает. Нет свидетелей.

Он понял ее слова, обнял крепче, поцеловал, она ответила на поцелуй. Рука его стала скользить вниз воль ее спины. И когда его ладонь достигла тех самых кентавровых частей тела, в которых согласно мифам Древней Греции, сосредоточено животное начало, она отстранилась, вздохнула и сказала.

- Все хорошо, но Джек это мое состояние чувствует за версту. Боюсь, он почувствует. И жди, - сейчас они вернутся. Все прекрасно, но как-нибудь в другой раз.

- Но он же, я полагаю, не останется на ночь, - сказал Олег Петрович.

- А вы планировали остаться на ночь? – усмехнулась она, - Бутылка вина, коробка конфет, обнял, поцеловал и ночь гарантирована? Успокойтесь, поешьте шарлотки.

Олег Петрович подчинился. Снова сели за стол. Теперь поняв, что ему не светит, он почувствовал, как впустую уходит время. Но в такой неопределённой обстановке откланяться было бы и некрасиво и глупо.  Глупо потому, что, уходя, он освобождает место Владимиру. Тот ушел с Джеком спокойно, зная, что они ни на что в его отсутствие не решатся. Понимают, что он может в любую минуту вернуться. Другое дело, когда уйдёт Олег Петрович. Он уже если уйдёт, то обратно не жди.  Нет, подумал Олег Петрович, уйти нужно красиво.

- Это ваш бывший муж? спросил Олег Петрович.

- Бог миловал. С мужем уже давно покончено.

- Покончено? Убили?

Она улыбнулась

- Пули на него жалко. А  вот он мог бы и пристрелить. Рука не дрогнет.  Он военный.  В Афгане служил. Когда-то я ему желала продвижения по службе. А теперь и этого не желаю.

- А почему? - спросил Олег Петрович.

- Сначала алименты шли. А теперь дочка выросла. Замужем. И больше я о нем вспоминать не хочу.

Так у вас есть дочка? – искренне изумился Олег Петрович.

- А почему нет? Разве я похожа на женщину, у которой не может быть детей?


Сие означало, что Светлана Алексеевна возможно старше него, поскольку у него-то старшая ещё школьница. Он со Светланой Алексеевной действовал, как джентльмен. У женщины ее возраст не спрашивают.  А ориентируясь только по косвенным признакам, можно попасть впросак. Как он сейчас. Она, оказывается, и детей имеет, и какие-то неразорванные связи, и старше его, и в бёдрах выше нормы. И чего он тут тогда делает? Встать и уйти?

Но Светлана Алексеевна стала нервничать потому что прошел уже час, а Владимир с собакой не возвращались.

- Что-то случилось, - сказала она с тревогой, - Джек умный. Он чувствует время. Нагулялся и домой. Я иногда выйду его прогулять и со знакомой заговорюсь, так он сам домой просится. А тут нет. Нужно идти искать.

 Что мог сказать Олег Петрович? Он мог сказать, что Джек не такой сверхчувствительный, как она рассказывала.  Если он вдали не чувствует сейчас, что она волнуется, то одинаково не чувствовал бы, как она в его отсутствие предаётся наслаждениям. За это время ожидания возвращения собаки с выгула, он бы с его хозяйкой выгулялся бы до умопомрачения.

- Нет уж, давайте я пойду поищу, а вы дома ждите, - предложил он, -  Они ведь могут вернуться, а вас нет. Дверь закрыта.

В желании скорее завершить вечер, он даже не поцеловал ее, уходя. Он вышел в ночь.  Двор пуст, редкие фонари еле прорезают темноту.  Окна в домах уже темны.  «Ночь тиха пустыня внемлет богу, и звезда с звездою говорит.» Он стал выкликать Джека. Прошел несколько дворов, вернулся пошел в другую сторону. Снова вернулся к ее дому. Поднялся. Никто не возвращался. А телефон Владимира она стерла. Она была вся как на иголках.

- Может быть Владимир разозлился и, в качестве мелкой мести, увел собаку к себе? -  спросил Олег Петрович.

- Куда? Он комнату снимает. Там хозяйка его с собакой не пустит.

- Ну хорошо, в любом случае не пропадут. Владимир собаку любит. И она его. Тем более вы говорите, что Джек такой умный, что, окажись он один, вернется домой.

- Вот это-то и странно, - сказала Светлана Алексеевна, - Олег, я вас прошу поищите ещё. Я буду перед вами в неоплатном долгу. 

И снова звезда над ним заговорила со звездою своим долгим разговором. О чем? Видят ли они сверху Джека? Видят ли они мающегося дурью Олега Петровича? Его подмывало дурью не маяться, а выйти на проезжую часть поймать такси и уехать домой. Но, наступив на горло собственной песне, он героически продолжал поиски. Попробуй найди, куда их занесло. А Владимир? Он же знает, что Светлана Алексеевна переживает. Разве это по-людски? Как сказала Олегу Светлана Алексеевна, Джек его обнюхивает, проверяя, человек ли он?  Но если Джек с таким удовольствием пошел гулять в Владимиром, а их все нет, человек ли Владимир?

И пока он так размышлял что-то вдруг выскочило из темноты. Что-то ещё более темное, чем темнота, и ударило его в солнечное сплетение с такой силой, что он, от неожиданности скрючился. И это что-то повалило его на спину.  Джек стоял над ним и рычал. Олег Петрович слышал угрозу в его рычании и не мог понять, что на собаку наехало.

- Джек, ты что? - сказал он. Джек на это оскалил зубы.

 Олег Петрович попробовал повернуться на бок, чтобы подняться. Джек прикусил его за руку и дернул так, что Олег Петрович понял: подняться собака ему не позволит. Он лежал, собака стояла над ним.

Олег Петрович лежал и думал: сколько так может продолжаться, думал всегда ли собака – друг человека. Что на этот счет думает Джек он не знал.  Он вспомнил, как тот же сосед по гаражу Виктор, как-то сказал ему, что, вопреки распространенному мнению, дрессированная собака глупее недрессированной, бродячей. Потому что в голове бродячей бродят мысли, она думает. А дрессированная не думает, а выполняет заученные команды. И если Джек сейчас работал по команде, то другого не остается, что эта команда шла от Владимира.

 Послышались шаги. Подошёл Владимир.

- Джек, - сказал он, - Ну умница, красавец. Пошли, отведу тебя к хозяйке. –

  Он пристегнул поводок к ошейнику, делая вид, что Олега Петровича в темноте не замечает. Да и Олег Петрович не хотел окликать его. Он хотел бы, без звука, замочить его в глаз. Но сейчас сила была на стороне противника.

Он взял такси и поехал домой. Пиджак подлежал списанию. На руке пострадавшего искателя приключений остались кровоподтёки от зубов Джека. На ладонях ссадины от асфальта. Хорошо, что   до крови не прокусил. Не нужно делать сорок уколов. А вот Владимиру следовало бы засадить в живот сотню. И кулаком в глаз.

Светлана Алексеевна позвонила через пару дней. Олег Петрович не взял трубку. Он не знал, что ей наплел Владимир. Да и какая теперь разница. Он понял, что Светлана Алексеевна – не вариант.  Начнем с того, что излишне толста в бёдрах.

Когда зажили руки и душа, он подошёл к Зинаиде Ивановне, и сказал, что помнит ее слова и считает, что она его Штирлицем назвала совершенно напрасно.

- Я вас поняла, сказала Зинаида Ивановна, - Я выясню обстановку и доложу.