Тусовка. Глава 3

Тусовка
Глава 3
Купи слона. Миссия

Ему было около шести. Он чувствовал себя взрослым и ему совсем не хотелось смотреть мультики, на которые их вели радостным строем не менее радостные молодые темноволосая и темноглазая воспитательница старшей группы Милочка Аркадьевна и её помощница светленькая нянечка Ниночка. Никто и не заметил, как он развернулся и пошёл в противоположную сторону. Но далеко он не ушёл. Рядом с фонтаном сидел странный старик. И странным он мог показаться взрослому человеку в лучах своих представлений и опыта, в отсветах памяти. А тогда старик показался то, что надо. Старик располагал к доверию. Разговор, состоявшийся тогда, когда ещё, возможно, в потаённых углах Земли сохранялись динозавры, он запомнил слово в слово. В сказанном стариком была и такая фраза: «Когда вырастешь, станешь взрослым и когда тебя попросят купить слона, то ты это должен сделать обязательно».
Ему повезло: ему не надо было годами бегать по жизни в поисках неуловимых и мучительных смыслов своего бытия — миссия сама нашла его и крепко цапнула его за руку. Но через два года, когда он стал ещё более взрослым и самостоятельным, Мишка Вареник из соседнего двора, подкатив к нему на велосипеде «Школьник», открыл в его жизни затяжной и мучительный период. Его судьба и миссия решили первый раз испытать на прочность.

Пухлогубый Вареник остановился почти в притирку с его практически новыми сандалиями и, масляно поблёскивая своими хитрыми глазками, сказал:
— Эй, ты, вихрастый, купи слона!
— Сколько?
— Чего ско?.. А сколько у тебя есть?
— Вот, — и он разжал руку. На его ладони желтела россыпь мелких монет, в сумме дававшая двадцать пять копеек [1]. И он не успел сказать, что у него есть для такого дела, можно сказать, всей его жизни заначка — накопления в фарфоровой копилке «Лягушонок» и ещё он идёт сейчас в «Утиль-сырьё», чтобы сдать две бутылки из-под лимонада. Ушлый и жадный Мишка поторопился, сказав: «Сойдёт», сграбастав мелочь, положил её в глубокий кармашек своих пижонских, с множеством карманов, заклёпок, защитного цвета шорт.
— А?..
— Вечером, на этом же месте, — кинул себе за спину довольный неожиданной добычей Вареник.

А вечером он был бит первый раз в своей длинной восмилетней жизни. И впервые в жизни сам бил — бил безжалостно и вдохновенно, отстранившись от боли, которую должен был испытывать. «Ярость берсерка» — вспомнил он потом слова мамы, когда она с кем-то делилась чем-то своим. Вареник приехал в сквер не один, а с Вовкой-гуськом и Катькой-оторвой. Нельзя сказать, что он совсем не был готов к подлянкам со стороны Мишки. Не тем тот был человеком, чтобы ждать от него благородства, но Миссия жизни не всегда выбирает чистенькое и благородное, как он уже успел понять, читая рассказы и повести Джека Лондона, Жуля Верна,  Стивенсона и других великих умов человечества.
И вот эта компания редисок, плохих людей, спустив по одной ноге на асфальт, ведя на своих великах вокруг него хоровод, орали ему в лицо:
— Купи слона!
— Где?!.
— Все говорят «где?», а ты купи слона!
— Где слон?!
— Все говорят «где слон?», а ты купи слона!
И тут он понял, что такое быть как «разжавшаяся пружина». Где-то страдает слон, ЕГО слон, и, может быть, это был розовый слон, как в песне, которую он знал наизусть [2], а эти! редиски! нехорошие люди! издеваются над беззащитным слоном! И он прыгнул на Мишку Вареника, но промахнулся и зацепил Катьку. Тьфу ты! Какая бы она ни была зловредной и злобной, но это же — женщина! А с женщинами рыцари Слона не дерутся! Он откатился от неё и пока вставал, Катька, не испытав ответного благородства, успела пнуть достаточно болезненно своими совсем недавно бывшими чистенькими бирюзовыми «мокасинами». Советские дети в большинстве своём были людьми читающими и знали много разных слов. Он успел ещё зацепить и Гусика, и Вареника, когда первый заорал:
— Да отцепись ты, малахольный!
И вот это знакомое ему бабушкино слово своим несоответствием с его внутренним состоянием и внешним поведением нажало на какую-то кнопку его души и его пружина ярости стремительно вобралась в какую-то внутреннюю коробочку. И он вдруг понял, что нету у них и не было никакого, а тем более розового, слона. Он сидел на асфальте, не обращая внимания на несколько вялых пинков Мишкиной компании, на их, как им казалось, оскорбительные выкрики, и плакал. И хотя глаза его были сухи и слёзы не катились по щекам, он чувствовал, как они отрывались от чего-то внутри него и падали с каким-то скрежетом вниз какой-то бездонной пропасти. Он помнил, что ещё подумал, что вот теперь-то он точно соответствует бабушкиному слову «малахольный». И, как бы бывает иногда у детей, сильный стресс вкупе с переохлаждением и подхваченным лёгким вирусом, привёл к иммунному всплеску. Он заболел. И вместе с вернувшейся из совместной с отцом "южной" командировки мамой попал в реанимацию.

Это был первый такой личностный раскол, который ему долго нечем было заполнить или срастить. Детская психика, конечно, подвижна и пластична. Но сколько в её глубинах остаётся разного крошева чувств, иррациональных страхов... Незакрытые гештальты, попадая в «слепые пятна» сознания, могут всю жизнь тревожить человека смутными образами и переживаниями, искажая тонкие настройки души и не давая человеку осознать корни своих проблем и выбраться из них. Сколько Ломоносовых, Ньютонов, Моцартов, Суворовых не доходят до себя настоящих. Сколько детских надежд, желаний, чаяний по покорению мира тонет в песках повседневной жизни. Он же был и очень рассудочным, и очень авантюрным. Что-то кармическое — плотная вязь прошлого и будущего —  двигало его судьбой. Он ощущал это. Он вдруг понял, что в обычной жизни почти не остаётся места настоящему чуду, но оно, чудо, всё же в основе жизни. И, главное, не забыть про это, не разучиться чувствовать это и не потерять эту самую пресловутую путеводную нить, которую он очень ощущал. И хотя его какое-то время волновало: как же он найдёт своего слона? — но никаких сомнений, что слон существует, у него не возникло. Он, вспоминая слова старика, понял, что он ещё не взрослый, не совсем ещё взрослый. Взрослый по-настоящему — это, наверное, когда тебе выдадут паспорт.  А вернувшийся из своей очередной экспедиции отец, который был, условно говоря, специалистом "южного профиля", стал свидетелем, как его сын, когда слышал слова из детской незатейливой игры-дразнилки «Купи слона», как поветрие, заразившей всю их местность, превращался в маленькое злобное зомби. Отец долго не мог вспомнить, что его беспокоило в этой ситуации ещё, кроме девиантного поведения сына. Он пытался с ним поговорить, но  всё время натыкался: «Они сами, но я больше так не буду».
— Знаешь, в одном племени есть такие слова, — и отец произнёс их. Мальчику показалось, что он услышал, что где-то что-то открылось и оттуда что-то вылетело с огромным размахом крыл. Он поёжился. И вопросительно посмотрел на отца.
— "Думай, когда шутишь, шути аккуратно", — ответил отец.
— И всё?
— А разве этого мало? Но вообще-то другой язык — если не Terra incognito,  то Земля мало изученная. Эту фразу ещё можно перевести, как «Всё возвращается к человеку. И хорошее. И плохое».
— А вдруг человек изменится?
— Надо добавить слово «даэн», — и,  отвечая на требовательный взгляд сына, добавил. — «Тебя предупредили», «время для шуток ещё есть», «я не желаю тебе ничего того, что изменило бы твоё предначертанное».
— А если времени не осталось?
Отец выдохнул что-то такое, что условно можно было услышать, как «э-ан». И добавил:
— Но, если часто их повторять, они могут потерять свою силу и обернуться против тебя.
— Значит они здесь не подойдут...
— А ты используй волшебные слова из ассортимента дяди Серёжи.
И отец с сыном весело рассмеялись.

Совет пригодился совсем скоро. В сентябре, когда он пришёл в класс и сел за свою парту, его сосед и друг Лёшка Осинский сразу ему победно влепил в третий глаз:
— Купи слона! [3]
У него зачесались кулаки, несмотря на то, что рядом с ним сидел его лучший друг, с которым они не виделись целое лето ( Лёху отправляли в деревню к бабушке), но чувство братского единства оказалось сильнее, чем душевная травма, не успевшая ещё затянуться. Друг не был виноват, что он заразился этой, как смеялась мама, слоновой инфекцией в тяжёлой форме.
— Оксифениламиноуксусная кислота!
— Чего?!.
— Все говорят «чего», — он весело засмеялся, наконец-то освобождаясь от летнего морока, от боли за своего слона (он понял, что слон его обязательно дождётся) и облегчённо  хохоча, добавил, — а ты купи слона!
— Так нечестно! Я первый начал! — смеялся вместе с ним Лёшка.
— Все говорят: «Так нечестно! Я первый начал!», а ты купи слона.


Примечание:

[1] Как вспоминают аборигены тех стародавних времён, это были большие деньги! У кого какие есть предложения, что на них можно было купить?

 [2] Наш герой вспоминает замечательную песенку из одного советского фильма для детей на слова Г. Горбовского,  музыку С. Пожлакова:

Где баобабы вышли на склон,
Жил на поляне розовый слон.
Много весёлых было в нём сил,
Скучную обувь он не носил.
Львы, да и тигры, глупый шакал
Двигались тихо, если он спал.
Был он снаружи чуть мешковат,
Добрые уши, ласковый взгляд.
 
Но наступили дни перемен,
Хитрый охотник взял его в плен.
И в зоопарке пасмурным днём
Стал он обычным серым слоном.
Звери смеются, шутят о нём:
"Ай да красавчик! Серый, как дом!"
Слон улыбнулся, слон их простил,
Но почему-то слон загрустил.
 
Зря унываешь, нету беды,
Я-то ведь знаю - розовый ты.
Может, случайно где-то во сне
Ты прислонился к серой стене.
Добрый мой слоник, ты извини,
В жизни бывают серые дни.
Скоро подарит солнце рассвет,
Выкрасит кожу в розовый цвет!

[3] Суть детской игры "Купи слона", уходящей корнями, есть такие предположения, аж в XIX век:

Подойти неожиданно к выбранной жертве и предложить ей купить слона. На все предположения и предложения, начиная от "А" и заканчивая "Щаз я тебе все конечности пообломаю!", стойко отвечать: «Все говорят [то-то и то-то], а ты купи слона!»

А вы, дорогие друзья, знакомы с такой игрой?