Сказка-предисловие к книге о профессиях

Жил-был енот. Он был не большим и не маленьким, не хищником, и не травоядным. Енот был всеядным и вроде на всех похожим. И в то же время — ни на кого. Даже мусор Енот любил: мог часами копаться в ящике с забытыми вещами, вытаскивать фантики, пуговицы, обрывки упаковок — для него в этом был особый уют. Хотя другим зверям это, наверное, казалось смешным.



На мордочке Енот носил узор, похожий на маску — будто бы не выспался, устал или пережил что-то важное. Но это было от природы. Он любил жилетки, рюкзаки и часики на цепочке. А ещё — маленький блокнот и ручку, чтобы записывать важное, интересное и просто странное. Иногда он был душой компании — смешно танцевал, кривлялся, заставлял смеяться даже серьёзного Медведя. А иногда прятался в домик, выдыхал в темноте и не хотел ни с кем говорить. Енот не любил быть всё время каким-то одним. Ему нравилось быть разным. Больше всего он боялся услышать: «Эй, нет, ты так себя вести не можешь, ты же Енот!».



Однажды во время холодной зимы домик Енота развалился — крыша осела, стены жалобно скрипнули, и пришлось оставить его. Бабушка Сова приютила Енота в своём дупле на старом вязе — тёплом, пахнущем сушёными травами и яблочным вареньем. Там было спокойно, уютно, но всё же это был не его дом. К тому же Енот боялся высоты — каждый раз, спускаясь по стволу, он зажмуривал глаза и крепко хватался за кору. А бабушка Сова в это время спокойно перелетала с ветки на ветку.

— Что ж, — сказал Енот, глядя на лес с высоты дупла. — Пора стать взрослым зверем. Пойду работать.



Первая работа была у Белки. Она крутилась как вентилятор, продавала орешки, карамель, кофе и модные кокосовые чипсы. Еноту дали фартук и сказали разносить заказы.

— Ты должен быть вежливым, чистым и быстрым!

Но у Енота от нервов лапки стали путаться. Он оступился, и ведро с сиропом полетело прямо на важного гостя — старого Крота в жилете.

— Я плохой помощник, — подумал он с грустью. — Но я буду стараться лучше.

На 2 месяца он забыл про отдых, про ягоды на полдник и глоток лесной воды. Бегал, бегал, носился между пеньками и столами, разносил еду — пока однажды не разболелась лапка. Это у белок тело маленькое и юркое, а у Енота тушка тяжелая, а лапки маленькие. Темной ночью, когда все посетители наконец-то ушли он тихо снял фартук, оставил записку и ушёл, прихрамывая:

«Простите. Енот был не готов много двигаться. У него слабые лапки.»



Енот подумал, раз телом несилен, может умом пригожусь. Енота приняли журналистом, и у него вроде неплохо получилась собирать новости о событиях леса. Однажды с утра Еноту дорогу преградила продажник Куница.

— Енот! — прошипела она, сложив лапки на груди. Я, между прочим, к утру уже отвела детёнышей в сад под ёлкой, собрала орешки, и всё равно была в норе редакции раньше тебя! А ты, молодой зверь, все время опаздываешь!

Еноту стало неловко. Он не хотел мешать, не хотел нарушать правила. Он ведь просто хотел быть полезным. И Енот снова стал стараться. Ставил будильники, ложился пораньше, завёл расписание на дубовом планшете. Он очень хотел быть «как надо» — пунктуальным, собранным, взрослым. Но по ночам его не отпускали мысли, ворочался до рассвета, перебирая в голове тревоги, будто жёлуди на ладони. А когда утро наконец приходило — сил не было. Так пролетели 2 месяца. Однажды он пришёл с термосом травяного чая, разложил по столу свои заметки, а потом... медленно собрал их обратно.

На столе осталась только записка:

«Простите. Енот не хочет никого раздражать. Особенно куниц.»



Папа Енота хорошо делал мебель, и Енот решил, что так он может станет полезен семье и найдет своё призвание. Он отправился к Бобрам. Еноту доверили продавать шкафы и собирать их макеты в волшебной программе. Но с каждым днём Енот всё труднее добирался до дома. Он плёлся, будто лапы его налились смолой, и валился прямо на пол, не понимая, почему ему так плохо. Через две недели Енот начал задыхаться, хвост горел так, будто по нему побили крапивой, нос хрюкал, а глаза были полны слёз. Его отвели к Лесному Врачу, оказалось — у Енота сильная аллергия на сосну.

— Енот не может торговать мебелью, если он чихает при слове «шкаф».

Надев маску на мордочку, Енот быстро проскользнул в магазин и оставил на столе записку:

«Простите. У Енота слабое здоровье. От мебели все чешется.»



Енот всегда любил рисовать —мелком по камню, угольком по коре, даже грязью по забору. Он стал работать учителем в кружке рисования при берёзовой школе. Он приносил примеры, вдохновлял, показывал, как линии могут оживать и превращаться в целые миры. Но некоторые малыши совсем не хотели рисовать.

— Почему мой ребенок у вас так плохо рисует? — сказала однажды Олениха. — В соседней школе у таких же деток — настоящие шедевры!

Енот заволновался. Наверное, он и правда плохой учитель. Ведь любить рисовать — это не то же самое, что уметь учить. Он решил стать строгим. Но чем больше старался — тем сильнее чувствовал себя не на месте. Его уроки не приносили радости ни ему, ни детям, разве что родителям после занятий. В один день он собрал свои кисточки, аккуратно оставил на подоконнике баночку с водой и записку:

«Простите. У Енота недостаточно сильный характер. Еноту просто нравится рисовать самому.»



Сидя под пнем и глядя на луну, Енот тихо спросил сам себя: «А может, дело в том, что я — просто воришка? Все время ношу маски, претворяюсь кем-то. Может это и есть моё призвание, и надо это делать лучше? Притворюсь Куницей, и он стал лесным торговцем. Сидел в дупле-офисе, звонил зверям и предлагал им чудо-решения. Однажды Летучая мышь сказала: "Енот, ты делает слишком мало звонков в день, нужно больше!"

И Енот стал звонить больше, старался звучать уверенно, как будто знает, что говорит. Но через пару месяцев в голове у него всё загудело, словно осиное гнездо. Слова путались, и ему казалось, он вообще забыл, как надо разговаривать.

Он снял с головы наушники, встал и тихо вышел в вечерний лес.

На столе осталась записка:

«Простите. У Енота маленькая разговорная батарейка. Он был не готов к звонкам.»



Каждый раз он оставлял записку, кусочек себя и ощущение, что он опять какой-то неправильный.

Когда же я наконец стану взрослым?

Самостоятельным? Полезным?

Когда начну приносить пользу семье, как другие звери?

Хотелось есть.

Хотелось крышу.

Хотелось... как у всех.

И Енот снова поднялся, надел рюкзак, поправил жилетку, взял свой блокнот — и пошёл дальше.



Енот очень любил книги. Он мог часами сидеть на пеньке у костра, листать страницы, вдыхать их аромат и придумывать, как бы сам рассказал эту историю. А ещё он мечтал писать — чтобы однажды кто-то читал его строчки и думал: «Как точно сказано». И вот однажды его пригласили Змеи писать про книги. Енот прыгал от радости. Но Змеи быстро в нём разочаровались. Звонили по шишкофону по пять-шесть раз в день и шипели:

— Это не продаёт! Где польза? Разве так сложно понять, для кого эта книга?

Енот жался в своем стуле и не понимал, почему не выходит. Енот решил стараться больше. Он прочитал 60 книг за месяц, изучил биографии 30 писателей. Но в один день, вместо звонка его вызвали в кабинет и попросили уйти до конца дня. И он ушёл, как всегда — без скандала, без топота лапок, без громких слов.

Просто сложил свои заметки, вытер каплю росы с носа, купил всем конфетки и подложил под них записку:

"Спасибо. Енот попробовал. Енот уходит."



Уставший, с покоцанным рюкзаком и брошюрой «Как найти своё призвание за три шага», Енот сел под старый пень. И вдруг... впервые за долгое время — не заплакал. Он просто сидел. Дышал. Слушал, как шуршит трава. Как стрекочут кузнечики. Как ветер перелистывает страницы в его голове.

— А что, если я не воришка и мошенник? — вдруг подумал он. — А исследователь? Может, я не бегал от работы... Может, я просто искал себя среди них?

Енот достал из рюкзака старую коробочку. Там лежали обрывки листов — заметки, чеки, значки, забытые бейджи. Он аккуратно разложил всё на траве, как коллекцию. Он смотрел и вдруг понял: всё это — не провалы. Это опыт, как кольца на дереве. Он просто был Енот, который искал свое место.

И тут, будто услышав его мысли, в кустах зашуршала мышка и выронила листок – Лисичка и Волк ищут рекламного писателя. Енот пришёл на собеседование. Немного взъерошенный, но с папкой из прошлой жизни. Он рассказал, что разбирается в еде, мебели, рисовании, продажах, звонках, журналах и книгах.

—Берем, — сказали ему в рекламном агентстве, и даже не стали давать проверочное задание.

С тех пор у Енота был домик. Он сам выбрал кроватку, купил шкаф для книг, ел то, что нравилось. У него был новый рюкзак, чай с малиной и Wi-Fi. И главное — у него была работа, где все его «ворованные» роли стали суперсилой. Он понимал, что чувствуют другие звери, потому что сам был разным. А по вечерам он открывал свою коробочку с коллекцией попыток. Смотрел на каждую — и уже не грустил. Каждая из них была ступенькой к тому, кто он есть.

Если однажды вам встретится Енот с рюкзаком, блокнотом и часами, не удивляйтесь. Он — писатель. Лучше послушайте его истории. Возможно, они вдохновят вас на поиски своего собственного леса, где можно быть собой, несмотря ни на что.