Любовь и проклятия Романовых. Конец монсолюбия

Кто спутан узами любви,;тот не может освободиться, и кто хочет противостоять любви, тот делает оковы свои тягостнее.
Виллим Монс


...Будь у Анны Монс поболе ума, именно она заняла бы место на российском троне. Но все дело в том, что примерять корону Анна никогда не стремилась. Ей чужды были и православие, и русская культура, и разгульный мир, который окружал ее Питера. Анхен было скучно на дипломатических приемах. Она находила удовольствие в сельском труде, выращивании овощей, которые удивляли урожаем жителей Немецкой слободки. Ей нравилось проводить время около ручья Кукуя, где паслись  коровы  свиньи и рос иноземный картофель.
Анну Монс по праву называют “первой дачницей на Руси”.

Брак Монс с Кайзерлингом был очень недолгим. После смерти мужа в том же 1711 г. Анна вела тяжбу со старшим братом мужа за наследство. Ей приходилось нелегко  с тремя детьми. Она имела дочь от Кенигсека, а также ребенка от Кайзерлинга. Недавно найденные материалы в Российском историческом архиве Санктпетербурга позволяют предположить, что Анхен имела сына и от Петра I. Историками было обнаружено прошение  Анны М. о сыне с резолюцией Петра: “Сего Немцова сына Якова отправить в учебу морскому делу в Голландию, пансион и догляд надлежащий обеспечить”.
По мнению исследователей, Анна М. – это и была Анна Монс,а Яков Немцов – сын Петра I и Анны Монс. Существует слух, что кровь Петра и Монс будто бы находят в лидере Союза Правых Сил Б.Е.Немцове, о чем писала в начале 1994 г. владимирская газета “Новое время”.
После смерти Кайзерлинга Анна Монс сближается с пленным шведским офицером Миллером. Она уже не “хохотушка и резвушка”, а уставшая женщина, которая щедро одаривает любимого  дорогими подарками.  Был назначен и день свадьбы, но незадолго до него, 15 августа 1714 г., Анна скончалась, завещав жениху  всё свое состояние. Мать, а также брат и сестра Анны вели потом долго вели судебные разбирательства с Миллером. Они получили наследство тогда,когда младшие Монсы  вышли в люди (брат Виллим отличился на военной службе, а сестра стала фрейлиной при дворе).
Так завершилась жизнь самой любимой и желанной женщины Петра Великого. Вспоминая влияние Анны Монс на формирование характера русского царя и в целом на политику
 государства,  историки называют этот период времени  “Монсолюбием”. Оно было присуще не только Петру, но и близкой ему супруге Екатерине, полюбившей Виллима Монса! Монсы, красавцы и модники,вращавшиеся в высших сферах русского общества, не раз кружили головы венценосным особам России. И Анна занимает в их ряду особое место как первая любовь Петра Великого.
А брат Анны Виллим Монс стал адъютантом императора,носил звание камер-юнкера, камергера императорского двора,но был казнён за взятки и любовную связь с императрицей Екатериной.
Его в 1707 году  рекомендовал Петру и Меншикову прусский посланник Кейзерлинг (будущий муж Анны). Молодой человек был принят на военную службу в августе 1708 года. Служил волонтёром, затем генерал-(флигель-) адъютантом при генерале  кавалерии  Боуре. Участвовал в сражении при Лесной и Полтавской битве. 30 июня 1709 под Переволочной в качестве парламентёра вёл переговоры со шведами о капитуляции и... добился успеха.

В 1711 году Виллим — лейтенант лейб-гвардии Преображенского полка и «генеральс-адъютант от кавалерии». В 1716 году он был определён камер-лакеем к императрице Екатерине Алексеевне и управлял вотчинной канцелярией государыни, занимаясь её перепиской и бухгалтерией. Сопровождал Екатерину во всех походах и поездках, включая Европу и персидский поход.

Владел домами в Москве и Санкт-Петербурге, имел несколько имений,а
 7 мая 1724 был пожалован императрицей в камергеры.

Однажды княгиня Екатерина Дашкова, проверяя счета Российской академии наук, наткнулась на  большой расход спирта,но  вызванный к начальству смотритель Яков Брюханов оказался непьющим сухоньким старичком. Он объяснил, что спирт употреблялся не сотрудниками Академии, а был потрачен на научные цели — для смены раствора в больших стеклянных сосудах с двумя отрубленными человеческими головами, мужской и женской.  Об экспонатах он мог рассказать только то,что женская голова принадлежала необыкновенной красавице, которую  царь повелел обезглавить. Голову поместили в спирт в кунсткамере, чтобы все и во все времена могли дивиться  красе   русской женщины, а мужчина был неким кавалером, пытавшимся спасти царевича Алексея. Дашкова заинтересовалась историей, подняла документы и выяснила, что заспиртованные головы принадлежат Марии Гамильтон и Виллиму Монсу (Мария Гамильтон была любовницей Петра и фрейлиной Екатерины и казнена за детоубийство).
Головы осмотрела сама императрица Екатерина II и приказала их закопать в  подвале. Историк Семевский с сомнением отнёсся к этой легенде.
По другим сведениям, голова Виллима до сих пор находится в Кунсткамере, а о голове Марии существует следующая легенда: «Голова хранилась заспиртованной в стеклянной колбе. Однажды неким посетителем спирт был использован по прямому назначению, а голова исчезла. Обеспокоенные хранители музея обратились к морякам стоящего напротив Кунсткамеры корабля с просьбой найти экспонат. Моряки пообещали, однако корабль ушёл, и матросы надолго пропали. А чуть ли не через год они появились в музее и предложили взамен одной головы английской леди целых три головы подстреленных басмачей.
Но историк Михаил Семевский в 1880-х годах  не смог в кунскамере найти ни заспиртованные головы разбойников,ни колбу с головой красавца Виллима Монса.