На златом крыльце сидели...

С ней были люди в необъятных кожанках,
По виду с побережья, или с гор.
Трофим, "Танька".

Из-за ремонта вечернюю молитву перенесли с четверга на среду, потому что именно так оказалось удобным для пастора и жены пресвитера, которые до этого никогда не приходили, хотя и обещали.
Сестра Тома Сон вошла и увидела, как в отремонтированном богослужебном зале за чайным столом сидели их старый пастор с женой, проповедник церкви Лиза, толстая сестра-пресвитер Лариса Чхой, сестра Зуля со старшей девочкой, брат Камал, муж сестры Чинары, и женщина-миссионер с маленькой дочкой. Их имена произнести было невозможно, не то что запомнить.
Пастор с супругой сестре Томе очень обрадовались; её не было в церкви три воскресенья.
- Ну как тебе ремонт? – спросил пастырь.
Люди с Полуострова, из далёкой Страны Царствия Небесного, или же просто Божьей страны, как называл её пастор Вениамин, братья и сёстры по вере, пастора, проповедники и миссионеры, поменяли вполне приличные старые стеклопакеты на новые, с жалюзи, сбили вместо переносной стационарную кафедру и модный крест с лампочками, включавшийся в сеть. Казённый же дизайн стен, столь нелюбимый проповедницей, нисколько не изменился: верх покрыли другой краской, а низ закрыли новыми панелями точно такого же кофейного цвета. Пол же остался прежним.
- А линолеум почему не поменяли? – удивлённо пробасила Тома.
- Так он же хороший! – заявил пастор.
Всё для них плохое, а линолеум – хороший!
- Хамит так мечтал о светящемся кресте и молился о нём! – сказала сестра Зуля.
- …, - объявил пастор непроизносимое имя пресвитера, руководящего работами, - всё хотел сделать из натурального дерева. У них в Божьей стране дерево – самый дорогой и престижный материал!
Пили чай с тяжёлыми кремовыми профитролями. Женщина-миссионер с короткой стрижкой всё щебетала, пастор переводил. Её же маленькая девочка прекрасно говорила по-русски и даже училась в обыкновенной российской школе!
Женщина рассказывала, как заболела раком щитовидной железы, но чудом исцелилась. Но вот она здесь, а по ней и не скажешь, что она была так серьёзно больна.
- Откуда щитовидка, там же столько морепродуктов! – воскликнула проповедник Лиза.
Пастор Вениамин перевёл вопрос и ответ.
- Она говорит: мы слишком много работали. Днём мы учились в семинарии, а ночью подрабатывали. Но чтобы поехать сюда на миссию, нужно было сделать диагностику, и тогда всё обнаружилось.
Женщина-миссионер с дочкой уходят. Они живут здесь же, в церкви библейских христиан, в гостевых комнатах на втором этаже. Освободившиеся «пустоты» занимают брат Хамит, муж сестры Зули, и брат Буркит, - соотечественник.
- Господь!!! – закричал старый пастор.
- Господь!!! – подхватила его жена, да ещё злобно так, с наглым самодовольством.
- Господь!!! – закричали все уже хором.
Пастор Вениамин – как запевала в армейском строю. А в газетной заметке современные безграмотные журналисты, работающие «на отвяжись», назвали его бы  «застрельщиком».
Они спели по два гимна из красной книжки с чудовищными грамматическими ошибками, и пастор предложил разобрать главу вторую из Деяний святых апостолов, о Пятидесятнице и схождении Святого Духа на апостолов, и первой проповеди Петра. Каждому было велено читать по одному стиху.
- «При наступлении дня Пятидесятницы все они были единодушно вместе», - прочёл пастор.
«Просто как мы сейчас»,- подумал брат Буркит.
- Я очень уважаю пятидесятников, - признался пастор.- Но они считают, что раз приняв Духа, спасены навсегда. Но Дух что делает? Угасает. Как и на молитвенном движении: загораются, а потом угасают. Говорение на языках – это всего лишь один из даров.
После этой небольшой проповеди каждый молится по кругу. Сестра Лариса воет, причитает, плачет:
- Господи, прости нас, что мы сами не сделали в церкви ремонт!!! Благослови, чтоб это не было напрасным, чтоб в церковь приходили люди!!! Аминь!
- Аминь!
Так разве в каком-то ремонте дело? Вон православные храмы из каких руин подымали и подымают! До сих пор служат в любезно предоставленных администрацией помещениях, и рядом с одним заложенным фундаментом!
- А Пасха какого числа была? – спросил брат Буркит.
- Вместе с православными! – с ненавистью ответила проповедник Лиза.
- Значит, в это воскресенье – Пятидесятница! – сказал Буркит.
- Ой, и правда! – вскричала пасторша. - А мы забыли! Надо теперь готовиться…
- На первом этаже нужен второй туалет, - сказала сестра Лариса.- Эта ванная, на кой пёс она там нужна?! Надо попросить у Главного Епископа ещё денежек!
- Больше нельзя, - сурово сказал пастор. – А вот в маленьком домике миссионеры нашли пианино. Надо вызвать настройщика…
- Вениамин Ынович! – завизжала пресвиторша. – Их сейчас все выбрасывают!!! Сейчас же синтезаторы! Его взял под мышку и пошёл!
Так попробуй, возьми!
Все пошли смотреть, как отделали маленький домик. Его обложили нежно-жёлтым сайдингом, а на чердак настрогали затейливую, невероятно неудобную лесенку. Загадится только так.
Раньше здесь снимал угол брат Буркит. Он не всегда мог платить, и проповедник Лиза всё мечтала его выгнать. Но приехал миссионер Юн, и Буркита выселили в подвал церкви. Здесь собирался жить он сам  с семьёй.
Через неделю должна была состояться ежегодная отчётно-выборная конференция, на которой должен был присутствовать Главный Епископ
- Лиз, тебя Главный Епископ за это пропесочит! – нападала сестра Лариса. - Эти комнаты создавались для гостей из Божьей страны, а не для Андрея и не для Олега! У Андрея есть, где жить! А Олег пусть два дня на работе переночует!