Контракт

               
   События 1980 года вошли в мировую историю Летними Олимпийскими Играми, прошедшими успешно, не смотря на игнорирования их более 60 странами.
   Для России этот год вошёл в историю ещё и как год смерти В.С. Высоцкого. Широко известный, но сильно недооценённый обществом на тот период времени, он скоропостижно скончался 25 Июля.
   За полгода до этих событий 1980 год вошёл в историю Северо-Западного речного пароходства, как год начала следствия и ареста не только заместителя начальника пароходства по кадрам, назовём его Борисом Ивановичем, но и многих причастных к делу о взятках при назначении на должность капитанов и механиков, работников СЗРП. Командный состав флота настолько сократился, что руководству пароходства пришлось обращаться к своим коллегам в другие пароходства о помощи кадрами.
   Для электромеханика СЗРП, назовём его Геннадием, этот год ознаменовался переменами, положительно сказавшимися на его финансовом положении, но начнём всё по порядку.
   Уходя в отпуск, Генка зашёл к групповому электромеханику пароходства и, не вдаваясь в подробности, попросил после отпуска направить его любое на другое судно. Такое часто встречается на флоте в виду сложности взаимодействия в коллективе, или по какой иной причине. К подобным просьбам относились спокойно, пересаживая специалистов с одного судна на другое. Генке надоело работать на старых судах, которые приходилось больше ремонтировать, стоя у причальной стенки на заводе, чем находиться в плавании. С его должностным окладом в сто сорок пять рублей, от которых на ремонте он получал только девяносто процентов, содержать семью с двумя детьми было весьма проблематично.
– Не вопрос, – ответил на Генкину просьбу начальник, – ближе к концу отпуска посмотрим, что где проявится. Ориентировочно у меня есть два предложения: одно – «Ладога -12», но у них смена экипажа будет в декабре, а второе – надо съездить на приёмку «Ладоги-8» в Финляндию. Судно не новое, несколько лет эксплуатировалось финской компанией. Года два уже выведено из эксплуатации и стоит у причала. Теперь они решили его продать. Вопрос о передаче судна, скорее всего, решится в следующем году, но когда точно не знаю. Если согласен, я предварительно запишу тебя на это судно.
– Новый Год надо бы встретить дома, давно такого случая не представлялось, так что «Ладога-12» определённо отпадает. Я, пожалуй, подожду решения вопроса по «Ладоге-8». Да и судно мне более знакомо. Год без замены отработал на «Ладоге-5», так что знаю эти суда не понаслышке.
– Ну, так и запишем. На приёмку поедете втроём: капитан, старший механик и ты. Думаю, дня за три вы там управитесь, а потом подъедет весь экипаж и сразу в рейс. Я вызову телеграммой, когда вопрос решится.
– Добро. После праздников я не планирую  никуда уезжать, дома буду.
На этом они распрощались и Генка, довольный таким, хоть и предварительным решением вопроса, убыл в заслуженный отпуск.
Погода в Ленинграде после новогодних праздников установилась благоприятная для лыжных прогулок. Генка каждый день со своим семейством подолгу ходили лыжными маршрутами по лесу, начинавшемуся за платформой железнодорожной линии буквально в сотне метров от дома. Так бы эта идиллия и продолжалась, но в конце января его вызвали в отдел кадров.
– Похоже, не догуляю я свой положенный отпуск, – объявил он, показывая жене телеграмму. – Видимо решился вопрос с моим назначением.
– А отказаться от назначения нельзя? Пока погода хорошая погуляешь с детьми, а ближе к весне найдут место.
– Это, правда, летом все хотят в отпуск, и место всегда найдётся, но посмотрю, что предложат. От хорошего предложения грех будет отказаться, да и денежку пора идти зарабатывать.
В пароходстве за это время произошли события, которые потом ещё долго влияли на его деятельность. Лет семь назад в Финляндии начали постройку новой серии судов под названием «Ладога». Принимать новые суда, отправлялись капитан, старший механик и электромеханик. Контролируя последнюю стадию строительства, пуско-наладочные работы и ходовые испытания новых судов, они проживали в Финляндии порой дольше месяца, получая командировочные, в десять раз превышающие размер их суточного содержания при нахождении судна за границей во время эксплуатации. Ремонт судна за границей тоже оплачивался по повышенному тарифу, но только за те дни, когда выводили камбуз из эксплуатации. Вот за этот лакомый кусок и шла борьба среди плавсостава. Надо было иметь не только очень хорошие характеристики и отзывы по работе, но как выяснилось, быть и лично благодарным заместителю начальнику пароходства, вышеупомянутому Борису Ивановичу. Долго шила в мешке не утаишь, и когда соответствующие органы собрали достаточно необходимого материала, Бориса Ивановича арестовали. Ещё не зная об этих новостях, Генка прибыл в отдел кадров и показал телеграмму своему инспектору.
– Вот, прибыл по вызову.
– Молодец, поднимись к групповым механикам, там тебя ждут.
– Есть какое-то предложение?
– Там узнаешь.
Своего электромеханика-наставника Генка встретил в курилке на лестнице.
– Решился вопрос о твоём назначении, – объявил он Генке, – выезжаете через три дня в Финляндию. В Котку. Будете принимать «Ладогу-8». Её чуть было не перекупили эстонцы, но наши отстояли. Вся серия судов у нас работает, потому приняли решение отдать нам. Жди здесь, скоро должны подойти капитан со стармехом и пойдёте на собеседование к главному инженеру пароходства.
– А кто едет? Я их знаю?
– Капитан Лукконен (назовём его так из-за сходства с финскими фамилиями), а утверждённый старший механик вчера попал в больницу с инфарктом. Восемь месяцев ждал этого назначения, а тут такое началось… Переволновался мужик и схватил инфаркт. Нового стармеха ещё не утвердили. Сегодня только вызвали из отпуска.
– А что случилось-то?
– Долго рассказывать, узнаешь потом у своего капитана.
Познакомившись, капитан, старший механик и Генка направились на собеседование к главному инженеру, хотя до сих пор, как знал Генка, собеседование проводил заместитель начальника пароходства по кадрам.
– Судно не новое, – сразу приступил к инструктажу главный инженер, едва, назначенный для приёмки судна экипаж, представились, – там есть замена оборудования по части вспомогательных механизмов и генераторов. Это касается машинной команды. По части навигационного оборудования тоже есть изменения. С вами поедет начальник службы связи пароходства, он поможет разобраться в деталях. Перед отъездом зайдёте, я передам вам контракт, согласно которому следует проводить приёмку. Вопросы есть?
– Когда приедет остальной экипаж? – спросил капитан.
– Как только подпишите все документы и вышлете нам. Новые документы на судно передадим со старпомом. Полагаю, дня за три управитесь. Там же забункеруетесь, получите снабжение и сразу в рейс.
– Всё понятно, – ответил за всех капитан.
– Тогда свободны. Зайдёте перед отъездом, – ещё раз напомнил главный инженер.
Попрощавшись, все вышли из кабинета и направились в курилку обсудить дальнейшие действия.
– Три дня! Сомневаюсь я, чтобы всё так ладно сложилось, – высказал сомнение капитан, как только к ним в курилке присоединился начальник службы связи, – на всякий случай будем рассчитывать дней на пять, пока не подъедет экипаж, и не запустим камбуз. На эти дни предлагаю закупить продуктов, чтобы не тратить деньги на питание в Финляндии. Я уже выяснил, что можно провозить из продуктов через границу и даже договорился с директором нашего ведомственного магазина, что у метро Чернышевского. Он отпустит нам по списку продуктов длительного хранения, ну и соответственно берём согласно нормативу по литру водки и по две бутылки шампанского каждый. Этот товар там не купишь, а он может весьма пригодиться. Я уже выписал и получил внеплановый аванс, так что осталось только съездить в магазин и закупить продукты. Кому поручим? – Спросил капитан, поглядывая на Генку, как самого молодого члена команды.
– Так я могу заехать за продуктами, а спиртное каждый сам возьмёт. – Предложил Генка, правильно поняв молчаливый риторический вопрос капитана.
– Хорошо. Вот тебе список и деньги. Поезд послезавтра с Финляндского вокзала отправляется в час дня. Встречаемся здесь в пароходстве утром. Получим документы, проездные билеты, контракт, по которому будем принимать судно и сразу на вокзал. Полагаю всё успеем.
– Тогда я сегодня поеду в магазин, закуплю всё и дома расфасую по пакетам на каждого.
– Сегодня вторник – встречаемся здесь в четверг в девять утра, – заключил капитан, – и чтобы без опозданий.
Взглянув на часы в фойе пароходства, Генка с сожалением отметил, что пройтись по Невскому проспекту, как он это любил делать, когда бывал в пароходстве и возвращался домой, сегодня не получится. Добраться до магазина, закупить продукты и с авоськами тащиться на Московский вокзал – займёт немало времени. Воспользовавшись подходящим троллейбусом, Генка доехал до Московского вокзала и спустился в метро. Одна остановка до метро Чернышевская и на выходе, наискосок через дорогу, ведомственный магазин СЗРП. Ещё по дороге изучая переданный список, Генка немало удивился перечню продуктов. Он давно не видел в магазинах ни тушёнки, ни других деликатесов и консервов, которые были представлены в списке. Про колбасу твёрдого копчения и говорить нечего. Такого продукта витрины ленинградских магазинов давно не видели. На прилавках ведомственного магазина этих продуктов тоже не было, ну так ему же и было сказано обращаться к директору. Выйдя из торгового зала, Генка обошёл магазин и направился к служебному входу.
– Мне бы к директору, – ответил он на вопрос подсобного рабочего, – из пароходства направили, где мне его найти?
– Вон там его кабинет, – махнул рукой рабочий и направился по своим делам.
Едва взглянув на Генкин список, директор вызвал продавца, передал ему листок с перечнем продуктов, насколько не удивившись его содержанию, распорядился отпустить товар и махнул рукой, чтобы шли и не мешали ему работать. Рассчитавшись с продавцом, Генка загрузил упакованные в коробки продукты в авоськи и направился обратно в метро. Он и не предполагал, что в Ленинграде есть всё, но, оказывается, не для всех. По дороге домой в электричке, Генка временами перехватывал удивлённые взгляды сидевших рядом людей, улавливающих тонкий запах твёрдокопчёной колбасы.

– Ну что, все в сборе? – приветствовал капитан собравшихся в фойе пароходства старшего механика и Генку, – пошли получать документы. В десять часов нас ждёт главный инженер на инструктаж и потом на вокзал.
Оставив сумки в закутке фойе, где обычно собирались члены экипажей отправляющихся на судно, приёмная команда направилась в отдел кадров. Без лишних слов получив документы, пошли в кабинет главного инженера. Его наставления были ещё короче, чем в отделе кадров.
– Принимайте судно согласно контракту, – несколько раз повторил главный инженер и, вручив несколько папок с контрактом, попрощавшись, выпроводил из кабинета.
– Да, не слишком многословен наш инженер, – подвёл итог встречи старший механик.
– После ареста Бориса Ивановича в пароходстве все стали не слишком многословны, – объяснил поведение инженера начальник службы связи пароходства.
– Ну, и мы не будем болтать лишнего. Поехали на вокзал, поезд через пару часов, лучше там подождём, – закрывая дипломат с вложенными в него папками контракта, предложил капитан.
Поезд до Хельсинки уже стоял на перроне, хотя посадку ещё не объявляли. Пока дошли до вагона, перекурили, проводник открыл двери и, проверив проездные документы, пригласил занять свои места.
– Ну, что, друзья, времени у нас немного. Полагаю уже завтра будем на судне и приступим к приёмке, давайте хоть ознакомимся с контрактом – объявил капитан, доставая папку с документами, едва они разместились в купе.
– А чем он может отличаться от типового контракта на покупку старых судов? – спросил начальник службы связи.
– Вот сейчас и начнём разбираться.
Поезд тронулся и под стук колёс все внимательно слушали, но мало что понимали в крючкотворных выражениях преамбулы контракта на первых страницах. Опыта работы с подобными документами у экипажа не было, и только начальник службы связи пароходства, в общих чертах  догадывался, в чём суть дела. За пару часов, пока ехали до границы, едва освоили десяток страниц текста.
– Я в своей жизни и велосипеда-то старого не покупал, а тут целое судно принять согласно контракту. Не пойму, как всё написанное: «одна сторона продаёт, а другая покупает», относится к моим обязанностям, – возмутился Генка.
– Да, задача! Покупал я как-то старую машину у соседа. Недорого взял. Потом ещё пару месяцев ремонтировал в гараже пока смог техосмотр пройти и начать ездить. Посмотрим, что дальше будет сказано про нашу задачу. Недаром же главный инженер два раза повторил, чтобы принимали строго в соответствии с контрактом, – высказал своё мнение старший механик.
– Посмотрим, – согласился капитан, готовя документы для предъявления на границе.
Дальнейшее чтение контракта ясности так же не принесло. Ещё три десятка страниц текста описывали, казалось, элементарные вещи, но так досконально, что только вносили путаницу в головы читавших.
– Ну, всё! У меня уже голова кругом от этой галиматьи. Вроде существуют международные правила продажи и покупки старых судов, а здесь такого наворотили – сам чёрт ногу сломит. Скоро наша станция Коувола. Пора готовиться на выход, – подвёл итог изучения контракта начальник службы связи.
– На месте дочитаем, – согласился капитан, закрывая папку с половиной неосвоенного материала.
Встретивший на станции агент, извинился перед капитаном; что был поздно информирован, что в городе проходит большое международное мероприятие, и свободных мест в гостиницах нет, и потому ему пришлось договориться с капитаном стоящего на заводе судна Эстонского пароходства, что одну ночь придётся переночевать там.
– Свободных кают у них нет, но можно разместиться на диванах в каютах своих коллег.
– А что, разве у нас есть выбор?
– Это только на одну ночь, на заводе есть гостевые домики, но и они сейчас заняты.
– Поехали, – согласился капитан, – не ночевать же на улице.
Гостеприимство коллег в лице Николая Николаевича капитана «Ленинской гвардии» (так назывался сухогруз, недавно вставший здесь на ремонт), выразилось не только в предоставлении ночлега, но и организации, в этот неурочный час, ужина для прибывших гостей.
– Со всяким такое может случиться, глядишь, и вы нас когда-нибудь приютите.
– Непременно! Должок за нами. Примем судно и в тот же день накроем поляну, так что заранее приглашаем.
– Договорились, – улыбнулся Николай Николаевич.

Судно, на скуле которого с одного борта было написано «НОРПА» (старое финское название), с другого «Вилсанди» (название которое собирались присвоить эстонцы), а с кормы место для названия пока пустовало, стояло в доке. Перед продажей требовался осмотр его подводной части, к тому же истёк срок выданного ранее освидетельствования подводной части корпуса, и, едва рассвело, приёмщики направились к нему. До спуска на воду, который должен был состояться днём, успели осмотреть и своими руками ощупать винто-рулевой комплекс. Если к винтам вопросов не возникло, то перо руля, при раскачивании его из стороны в сторону, издавало зловещие стуки. Износ механизма явно превышал все допустимые нормы.
– Странно, как же они собираются спускать судно на воду с таким износом балерных втулок? – удивился стармех, – При полной загрузке вода определённо пойдёт в румпельное отделение!
– Пойдёт, – согласился капитан, – пометь у себя в блокноте, посмотрим, что по этому поводу написано в контракте.
Подводная часть корпуса выглядела вполне прилично, хоть определённо требовала покраски и замены противокоррозионных цинковых протекторов, но это, как говорится, на скорость судна не влияет.
– Монинг, – приветствовал по-английски человек, внезапно появившийся на палубе дока капитан судна (назовём его) мистер Куялла.
– Доброе утро, – ответил за всех наш капитан, – когда мы сможем полностью осмотреть судно и проверить механизмы?
– Сегодня, как только спустим на воду и подключим к береговому питанию. Судно готовят к спуску на воду и уже отключили электрический кабель, – извинился он за задержку, – вы, пока размещайтесь в гостевом домике, который для вас подготовили. Часам к двум подъедет мой механик. Тогда можно будет всё осмотреть и проверить в работе. Вечером приглашаю вас всех в сауну, ну а завтра подпишем документы о передаче судна.
– Хорошо. Подводную часть корпуса судна мы уже осмотрели. Есть вопросы, но это позже.
– Отлично, подходите часам к двум.
– О кей, – согласился наш капитан.
– Как же мы будем работать с таким рулевым устройством? Пока судно в доке следовало бы сразу заменить изношенные втулки, – удивился старший механик такой постановкой вопроса.
– Не суетись, дед. Понятно – судно они поднимали не для ремонта. Посмотрим, что за документы им подписал наш Регистр по поводу рулевого устройства. Возможно, износ не критический и с ним ещё можно выходить в море. Да и контракт надо дочитать до конца. Какие условия в нём оговорены. Вот этим сегодня и займёмся, а пока, пошли заселяться в новое жильё. Я эту ночь совершенно не спал на чужом диване. Завтра, полагаю, будем ночевать на своём судне.
Две комнаты с двумя кроватями в каждой предполагали хоть и не комфортное, но вполне приличное проживание.
– Так, читаем контракт дальше, – объявил капитан, едва все расположились на новом месте, – кстати, я договорился с капитаном «Ленинской гвардии», будем, пока не приедет экипаж, обедать у них. Потом, когда будем дома, перечислим их старпому сумму за питание.
– Вот это, можно сказать, нам повезло! А по поводу данного контракта – я, честно говоря, пока так и не понял, в чём его особенность. Вроде стандартные условия, которые не выходят за рамки обычных контрактов. Почему нас наставляли принимать судно согласно контракту – никак не пойму, – удивлялся начальник службы связи пароходства, как самый осведомлённый в этом вопросе.
– Вот дочитаем до конца, тогда и разберёмся, – ответил капитан, доставая контракт из дипломата, и продолжил чтение.
– Всё, голова кругом, ничего не понимаю. Остался последний лист. Немного текста, полагаю такой же галиматьи, как и всё прочитанное и подписи сторон,– передавая контракт капитану, заключил стармех, читавший по очереди заключительные страницы контракта. – Пошли на обед, время двенадцать часов. Неудобно опаздывать.
Капитан закрыл контракт и положил на стол.
– Пока обедаем, глядишь, и судно подготовят к осмотру, – обратил внимание стармех на рабочих, устанавливающих трап-сходню к пришвартованному у причала судну.
– Мистер Лукконен, – окликнул приёмщиков капитан Куялла, – механик на борту, питание подключено. Можем приступать к осмотру и передаче судна.
– Отлично, мы готовы.
– Ну, что, пойдём смотреть, какого коня продаёт этот цыган, – пошутил стармех, направляясь к судну.
Капитаны и начальник службы связи поднялись в ходовую рубку, а механики – прямиком в машинное отделение. Очень их интересовало, что из механизмов, со слов главного инженера, финны заменили и по какой причине. Один из вспомогательных двигателей был запущен и Генка, по его малошумной работе издалека определил, что это явно не К-462 модель, которая до сих пор ставилась на все суда этого проекта. «Valmet» – прочитал он на шильдике вспомогательного двигателя, по габаритам был раза в полтора меньше отечественных двигателей. Генератор «Leroy-Somer» мощностью 50 киловатт тоже выглядел как игрушечный по сравнению с синхронными генераторами типа МСК-83 такой же мощности, с которыми Генке до сих пор доводилось работать.
«Надо будет посмотреть документацию на этого зверя», – отметил себе в блокноте Генка и стал искать блоки автоматики, которые входили в комплектацию прежних двигателей и обеспечивали не только контроль, но и управление двигателей и генераторов посредством электронных модулей фирмы “Stromberg”. Суда этого типа почти соответствовали классу автоматики «А-1», и предполагали безвахтенное обслуживание машинного отделения. В помещении вспомогательных двигателей этих блоков не оказалось. Были демонтированы даже кабели к тем местам, где ранее стояли эти блоки. Не обнаружил  Генка и каких-либо иных блоков обеспечивающих связь электростанций с блоком автоматического управления. Главный распределительный щит изменений не претерпел, но пресловутая автоматика “Stromberg”, в рабочем режиме подмигивающая множеством сигнальных лампочек на электронных картах, размещённых в отдельной секции за стеклянной дверцей, светилась одной единственной лампочкой подтверждающей, – питание включено.
– Сдаётся мне после замены оборудования автоматика контроля и управления вспомогательными двигателями полностью отключена. Интересно, как финны оформили документально изъятие этого оборудования? – доложил Генка стармеху о проведённом осмотре. – Остальное, вроде всё в порядке. Надо будет ещё проверить аварийный дизель-генератор и аккумуляторы. Пойду искать документацию на новое оборудование.
– Подожди, сейчас подготовим к запуску главные двигатели, проверим их с местного поста управления и ДАУ с мостика. Потом разберёмся с документацией.
– Хорошо, – согласился Генка с такой организацией процесса, и направился следом за финским механиком знакомиться с запуском вспомогательных двигателей, механизмов и включением генераторов в параллельную работу.
Как он и предполагал запуск двигателей и синхронизацию генераторов механик производил вручную.
– Почему не пользуйтесь системой автоматического запуска?
– После замены оборудования её не подключали, – подтвердил механик Генкину догадку, – работаем в ручном режиме, но всё в исправности.
Генка внёс в блокнот такую важную информацию и, после проверки запуска главных двигателей, отправился на поиски технической документации. К его большому удивлению ни в каюте электромеханика, ни в шкафу, где с постройки на всех судах хранились полные комплекты документации, ни в каюте старшего механика он не нашёл ни одной папки от слова «совсем». Он даже обошёл все каюты, в надежде увидеть документацию, собранную в одном месте, однако, ни одной папки с чертежами, схемами или паспортами установленного оборудования не обнаружил.
– Чудеса, – доложил Генка капитану, – ни одной папки судовой документации я нигде не обнаружил. Надо спросить мистера Куялу, может её сняли с борта на хранение?
– Завтра выясним. Сегодня пора уже заканчивать. Нам осталось время только переодеться. В пять часов придёт машина, и поедем в сауну. Финский капитан приглашает.
– Ну, завтра, так завтра, – согласился Генка и пошёл в машинное отделение за старшим механиком.

Судя по трём ящикам пива, выставленным в комнате отдыха в сауне, вечер предполагал быть весьма занятным, однако, не успели присутствующие покончить с пивом, как мистер Куяла объявил, что ужин в ресторане уже готов и пора перемещаться в новое место.
– Как, ещё и ужин? – удивился Генка, – ну, это прямо аттракцион неслыханной щедрости. Чего это мистер Куяла так расстарался?
– Наверное, это у них в традиции, так проводить сделки, – предположил стармех.
– Может и в традиции, но расслабляться, полагаю, не стоит. Контракт пока не подписан, да и судно до конца не осмотрено.
– Это точно. Ни пожарную, ни балластную системы проверить не успели, а как начнём принимать балласт, и вылезут проблемы. Что-то я не видел на палубе, что сливные пробки из пожарной магистрали вывернуты. Зима на дворе, а если в трубах вода оставалась? – пока переходили из сауны в ресторан, высказался стармех.
– Завтра проверим, а пока, не будем обижать мистера Куялу. Он так старается, – даже не верится, что на судне всё в порядке, – подвёл итог капитан.
Обильный ужин в ресторане, включающий и по сто граммов водки и фирменные салаты, и рыбные и мясные блюда, определённо стоил больших затрат, но, раз финская сторона шла на такие затраты, значит этого требовало дело. Утром, проснувшись со слегка больной головой и с сожалением, что вчера не захватили из сауны хотя бы несколько бутылок пива, стали собираться на судно, когда стармех, вспомнив, что не дочитал последнюю страницу контракта, решил посмотреть её. Он всё ещё надеялся получить разъяснения по поводу обнаруженных неисправностей. Последний абзац контракта, состоящий всего из нескольких строк, настолько привлёк его внимание, что он несколько раз перечитал его. Потом зачитал вслух и, не поняв весь смысл этих нескольких строк, обратился к капитану:
– Если я правильно понимаю, то в этих строчках и есть вся суть контракта. Вот послушайте. «Судно должно быть исправным, работоспособным, полностью укомплектованным для предъявления портовым властям и выхода в рейс».
– А что, оно не исправно или не работоспособно, у кого какие замечания?
– Ну, – начал Генка, – у меня несколько, но весьма существенных замечаний. Первое – на судне не обнаружено ни одной папки с электрической документацией: схемы, описание, сертификаты на оборудование и прочие документы. В мастерской нет никакого инструмента, даже отвёртки с пассатижами, я уж не говорю о комплектах ключей, ну и самое главное – новые генераторы работают только в ручном режиме. Автоматика полностью отключена в виду отсутствия релейных блоков. Если не оформлено изъятие этого оборудования, то первое что потребует любой портнадзор – проверку запуска всех генераторов в автоматическом режиме. Понятно, что без этих блоков выполнить это невозможно.
– Понятно. Что у тебя дед? – обратился капитан к стармеху.
– Балластную и пожарную системы мы вчера проверить не успели, но, судя по тому, что спускные пробки из магистралей не вывернуты, можно с полной уверенностью сказать, что магистрали повреждены. Надо опрессовывать каждую магистраль в отдельности и на это потребуется немало времени. Ну и второе, судя по ржавым потёкам на стойке баллера руля, втулка сильно течёт. С такой проблемой ни один портнадзор в рейс не выпустит.
– Выходит, – судно не соответствует последнему параграфу контракта!?
– Выходит что так, – согласился начальник службы связи.
– Сегодня к вечеру мы должны либо подписать контракт и закончить сделку, либо аргументировано обосновать, почему это невозможно сделать. Какие будут соображения?
– По моей части, – высказался Генка, – большая проблема с автоматикой. Из контракта следует, что изъятия оборудования оформлено не было и, соответственно, класс автоматики на судне не изменился. В таком случае мы никоим образом не сможем не только работать, но и предъявить любому портнадзору автоматический запуск и работу генераторов. Электронный шкаф управления генераторами и вспомогательными механизмами полностью отключен и нет возможности определить работоспособность электронных карт. Ну и вопрос с документацией пока не решён.
– Пока мистер Куяла не пришёл, – выслушав мнение стармеха и начальника службы связи, капитан пришёл к выводу, что обо всём следует доложить руководству, – пойду, позвоню в пароходство. Встретимся на судне.
– Получается, – высказал Генка свою догадку, – семь десятков страниц контракта – сплошное пустословие и последние четыре строчки начисто отменяют всё написанное ранее?
– Молодец, догадался, – улыбнулся стармех, – подпиши мы сегодня документы о принятии судна и всех нас уже завтра отправили бы в места не столь отдалённые. Посмотрим, что скажут в пароходстве.
Механики второй час досконально осматривали судно в поисках документации, когда вернувшийся с переговоров капитан  сообщил: «Распоряжение главного инженера – принимать судно согласно контракту».
– В таком случае, до устранения наших замечаний, подписание документов о приёмке судна исключено, – подвёл итог стармех.
– Так мы и не будем подписывать. Осталось только передать наши претензии финскому капитану, – согласился с ним  начальник службы связи.
– Мистер Куяла, мы не можем подписать документы и завершить сделку по причине несоответствия судна имеющемуся у нас контракту. Согласно последнему пункту контракта судно должно соответствовать всем требованиям для выхода в рейс. Вот, пожалуйста, ознакомьтесь со списком проблем, которые необходимо устранить для завершения сделки, – старался как можно мягче донести до финского капитана эту неприятную для него новость капитан Лукконен.
Мистер Куяла несколько раз перечитал последнюю страницу контракта, написанного на английском и на финском языке. Ошарашенный такими обстоятельствами он куда-то ушёл, а, вернувшись через час, попросил всех покинуть борт его судна.
На этом, можно было бы сказать, приёмка и закончилась, но, как говорится контракт, есть контракт. Его невозможно отменить. Для Генки эта приёмка растянулась на целых три месяца, которые позволили ему заработать столько, сколько ему пришлось бы зарабатывать в течение трёх лет. Финская сторона вложила в ремонт судна не менее четверти стоимости, за которую оно продавалось. Такова оказалась цена четырёх строчек контракта.

т/х «Ладога-8» 1980 год.