Рассказ 2. Последний сын Криптона

«Истинная сила не в могуществе,
а в готовности использовать его во имя других»

Алексей Артюхин

Глава 1. На пороге забвения

Под блекло-свинцовыми голубыми небесами планеты Криптон сиял Кандор — столица и сердце великой цивилизации, что веками процветала, расширяя свои горизонты знаний, технологий и искусства. Кандор, казалось, парил над беспредельной равниной и горными массивами, а окружающие его умирающие реки, словно яркие нити, переплетались с утопическим городом. Город когда-то утопал в зелёных садах и бесконечных аллеях, полных сияющих фонарей, освещающих пути к величественным статуям учёных, воинов и философов, что сделали Криптон символом передового разума.

Башни из матового белого металла и стёкла взмывали ввысь, изогнутые и гранёные, соединённые между собой светящимися мостами и переходами, словно серебристые линии, пронзающие пространство. На высоте, между небом и городом перемещались аэромобили — машины, не имеющие колёс, которые неслышно скользили в потоках воздуха, управляемые продуманными алгоритмами. Жители от крыши к крыше могли пересекать город через небеса на персональных гравитационных платформах, стремительно мчащихся между небоскрёбами, не нарушая гармонию движения.

Среди арок возвышались монолитные статуи, изображавшие деятелей науки и искусства, известных полководцев. Их лица были спокойны, их взгляды обращены вдаль, как будто через века они видели будущее, о котором можно только мечтать. Под ногами простиралась белоснежная площадь с голографическими проекциями эпох — сцены из прошлого, что оживали перед глазами прохожих, раскрывая историю Криптона и его достижения.

Но всё это омрачалось началом конца. Над этим великолепием нависала тяжесть неотвратимого. В недрах планеты, где когда-то кипели рудные слои, теперь рождались разрушительные сейсмические волны. Они вспарывали поверхность, вызывая разломы, из которых выбивался раскалённый поток газа, словно дыхание гибнущего Криптона. Криптонцы, ощущавшие эту вибрацию под ногами, ещё надеялись, что их утопия сможет противостоять стихии. Но каждый взгляд в небо был омрачён: нечто роковое завладело родной землёй, и даже мощь Кандора, с его великолепием и знаниями, не могла предотвратить грядущую катастрофу.

Болезненная мысль пронзала сердце каждого криптонца, осознававшего это: вся мудрость, все их достижения, всё, что было вложено в прогресс и будущее, будет уничтожено. Огромный мегаполис, хранящий в себе душу и разум целой цивилизации, вскоре станет лишь воспоминанием.

Ведь все привыкли, что Криптон — планета, где время текло спокойно и величественно. Высокие города, скошенные башни, идеально выровненные дороги, олицетворение научного прогресса и культурного расцвета. Криптoнианцы с гордостью смотрели на свои достижения: они освоили невероятные технологии, смогли пробудить жизнь в самых неприветливых уголках своего мира и развили невероятно сложные, почти невообразимые системы управления и информации. Городская жизнь кипела в одном месте, в то время как в других частях планеты простирались огромные зелёные просторы, покрытые кристаллическими структурами, созданными их учёными.

Жители планеты, что крутилась вокруг звезды Рао, когда-то освоили межзвёздные перелёты, смогли приручить технологии машиностроения и создали полезных роботов, тех, кто, кажется, были обречены на лучшее будущее, — все они жили надеждами. Когда-то. Когда-то очень давно.

Но всё это было в прошлом.

В последнее время Криптон начал угасать. Из-за внутренних конфликтов и небывалых технологических экспериментов, которые криптонианцы пытались провести без должной осторожности, планета начала подвергаться неизбежным катастрофам. Некогда процветающий мир теперь переживал последние дни. Ветер, обычно лёгкий и приятный, стал холодным и агрессивным, порывистым, как предвестие гибели. В небе, которое раньше было ясным и спокойным, теперь стояли низкие облака, покрасневшие от радиации, и то и дело вспыхивали штормы, ломая и искажая привычную действительность.

Научные базы, установленные по всему миру, начали фиксировать всё больше аномальных данных. Извержения, землетрясения, аномальные магнитные поля, неизведанные катастрофы — планета двигалась к неизбежной гибели. В местах, которые когда-то были домом для миллионов, теперь царила пустота. Высокие башни были разрушены, а города, которые когда-то жили своим пульсирующим ритмом, теперь стояли забытыми, под тяжёлой пеленой пыли.

Пока одни криптонианцы продолжали бороться с последствиями разрушений, другие знали: спасения нет. Это была реальность, с которой никто не хотел мириться. И как бы сильно они не пытались изменить судьбу, даже самые развитые технологии и знания не могли остановить процесс разрушения их мира.

Криптон разрывался на части. Сломленный надеждой на спасение цивилизации через более жёсткое правление, генерал Зод поднял знамя восстания. Он верил, что только сильная рука сможет вытащить планету из грядущей гибели, но ради этого готов был принести в жертву текущий строй и даже жизни тысяч криптонцев.

Крупнейшие города, когда-то сиявшие символами гармонии и мирного сосуществования, погрузились в пламя. Казалось, что вся утопическая красота Криптона трещала по швам, разбиваемая на тысячи фрагментов. Громадные башни рушились от ударов взрывов, площади, на которых обычно проходили собрания, стали аренами ожесточённых сражений. Энергетическое оружие раскалывало небо, и гул боевых машин эхом отзывался в долинах и горах.

Граждане Криптона, привыкшие к прогрессивному и высокоинтеллектуальному обществу, оказались втянуты в борьбу — кто-то сражался за Зода, кто-то остался верен Гильдиям, что представляли собой символ прошлого, отвергшего любые радикальные меры. Это было больше, чем война за власть; это была борьба идей, ценностей и разочарования в будущем.

Смутные известия о городах, захваченных силами Зода, и потерях среди мирного населения быстро распространялись, вселяя в криптонцев страх и неуверенность. Мир, казалось, балансировал на краю пропасти, каждый новый удар лишь приближал момент полного коллапса. В это время сам Криптон, уже испытывающий сейсмические всплески, словно откликался на внутренние распри, предрекая неминуемый финал — гибель и планеты, и её некогда великой цивилизации.

В этой опустошённой реальности, среди погружающихся в тёмные тени мегаполисов и погребённых под слоем пепла полей, одна маленькая семья стояла перед решением, которое изменит ход их истории навсегда…

Вдали от гулкого городского мира Криптона раскинулась бескрайняя каменная пустыня, мрачная и беспощадная. Джор-Эл, один из величайших умов планеты, пилотируя свой небольшой летательный аппарат, приземлился на грубую поверхность среди частых ударов штормовых порывов. Ветер свистел, поднимая в воздух клубы пыли, а небо нависало низким серым покрывалом, приглушая свет Рао, звезды Криптона, которая изредка проступала во мгле. Джор-Эл, мужчина высокий и крепкий, с внушительной бородой и зоркими умными глазами, беспокойно всматривался в неё, чувствуя, что что-то в природе давало сбой, словно предвещая надвигающееся бедствие. Мужчина вспоминал, как инопланетный интервент, что относительно недавно напал на их мир, предвосхитил падение Криптона в будущем, а затем исчез. Также быстро, как и появился. Но его вердикт не давал покоя Элу. В этом пророческом напутствии было нечто такое, что не оставляло сомнений в уме Джор-Эла — их планета падёт, мир будет разрушен. Так предсказало тогда существо, что спустилось из космоса и буквально разорвало в клочья все охранные системы Кандора, столицы этого мира. И даже вся мощь армий генерала Зода не смогла помешать тому пришельцу.

Джор-Эл знал, что он до конца своих дней не забудет, как интервент напал на него. Этот жуткий взгляд с темнейшими глазами, эти яркие зелёные пульсирующие огни на его лысом черепе, эта удивительная механизированная фигура, будто отлитая по самым симметричным параметрам идеального эндоскелета — всё это будет жить в памяти Эла. А особенно предсказание гибели Криптона.

Теперь же Джор-Эл сам хотел выяснить всё. Что творится там, в недрах Криптона. Даже невооружённым взглядом было видно, что планета дряхлеет, превращаясь в пустыню. Технологии планеты были достаточно мощными, чтобы обеспечивать жизнь криптонцев, им будет хватать пропитания, живительного воздуха, что они готовы генерировать с помощью своих машин. Но ничто не спасёт от гибели, пропади вдруг сама планета. Эл собирался расставить точки над «i», чтобы понять, сколько времени есть у него и его семьи, чтобы предпринять хоть какую-то попытку спасти целую расу. Криптонскую расу.

Перед мужчиной открывалась входная арка в исследовательские пещеры. Здесь, под массивными пластами камня, криптонские учёные и техники под руководством и покровительством Эла оборудовали систему мониторинга, чтобы следить за изменениями в ядре планеты. Пещеры были глубокие и тёмные, но внутренние системы освещения превращали их стены в яркий тоннель, уходящий в мрачные глубины. Стены вибрировали, подчиняясь почти незаметным ритмам планетарной активности.

Джор-Эл вошёл в пещеру, ощущая, как вокруг затихают звуки бури. Здесь царила тишина, но приборы, установленные на подземных станциях, мерцали огоньками, показывая колебания и силу притяжения ядра Криптона. Освещение бросало холодные блики на лица исследовательских зондов, подсоединённых к стенам пещеры, — машины словно наблюдали за Джор-Элом, как за частью планеты, которой вскоре, возможно, не суждено было существовать.

Джор-Эл осторожно пробирался по тёмной, влажной пещере, где воздух был плотным и вязким. Каждый вдох давался с усилием. На лице мужчины уже покоился специальный респиратор, что горел блеклым мерцающим огоньком, что символизировал работу устройства. Но даже с таким мощным фильтром пребывать здесь было тяжело. Дышать было сложно.

Внутри простирались своды, высотой уходящие в черноту, усеянные необычными минералами, испускавшими тусклое голубоватое сияние. Они отражали свет слабых фонарей, установленных вдоль стен, создавая иллюзию теней, что то и дело мелькали по углам. Здесь, глубоко под поверхностью, он ощущал странную напряжённость, как будто сама пещера была живым существом, настороженно наблюдающим за каждым его движением.

Звук шагов прерывался редким шуршанием: из боковых проходов иногда появлялись причудливые криптонские животные, спешившие скрыться в тёмных углах при виде непрошенного гостя. Эти создания, лишённые зрения, передвигались с помощью длинных усов, словно сотканных из светящихся нитей. Они чувствовали присутствие Джор-Эла и предпочитали держаться на расстоянии. Временами на стены и потолок пещеры взбирались и более крупные хищники, поджидая мелкую добычу в тени, готовые к нападению, если к ним подойти слишком близко.

Джор-Эл шёл вперёд, концентрируясь на приборах, и внезапно услышал сзади едва заметное, но зловещее рычание. Он замер, но уже было поздно: хищник, которого он заметил слишком поздно, оказался прямо перед ним. Это существо выглядело устрашающе — шесть мускулистых лап, четыре из которых массивно упирались в землю, в то время как передние, более гибкие, были приподняты, словно готовые к захвату. Его кожа переливалась насыщенными цветами — ярко-оранжевым, синим, зелёным, словно сигнализируя о смертельной опасности. Голова существа была неестественно вытянутой, с мощными челюстями, из которых торчали зазубренные клыки, а глаза — глубокие, красно-лиловые, с полным отсутствием зрачков — сверкали угрозой.

Существо рванулось к Джор-Элу, выпустив когти и широко раскрыв пасть. Мужчина резко отступил в сторону, уклоняясь от удара, но его нога поскользнулась на мокром камне, и он на мгновение потерял равновесие. Хищник бросился на него, обрушив массивные передние лапы на соперника. Джор-Эл, однако, успел поднять руку и активировать защитный генератор, созданный для подобных ситуаций. Поле вспыхнуло синим светом, и зверь, столкнувшись с ним, на мгновение растерялся, отшатнувшись от боли.

Понимая, что времени у него немного, Джор-Эл схватил из сумки один из металлических прутов, использовавшихся для установки оборудования, и, дождавшись, когда хищник снова бросится на него, ударил точно в незащищённую область под передней лапой агрессора. Существо зарычало, но не отступило, а ещё яростнее накинулось на мужчину. Джор-Эл, используя все свои силы и ловкость, несколько раз увернулся, наконец, нанеся решающий удар. Хищник упал, испустив последний вздох, и Джор-Эл ощутил облегчение, хотя усталость уже давала о себе знать.

Схватка закончилась, и в пещере воцарилась тишина, нарушаемая лишь его дыханием. Он знал, что впереди ждёт ещё большее испытание, но сейчас, глядя на мерцающие стены и тень от поверженного противника, он чувствовал, что сделает всё возможное, чтобы спасти хотя бы частицу наследия Криптона.

Пробираясь по узкому каменному коридору пещеры, Джор-Эл наконец достиг центральной станции. Просторный зал, скрытый глубоко под землёй, выглядел как сердце футуристического центра исследований: ряды монолитных компьютеров, сплетённых из кристаллов, мерцали тихим, чуть пульсирующим светом. Кристаллы, будто оживлённые неведомой энергией, излучали сияние, заменяя экраны и панели, привычные для других цивилизаций. Они реагировали на каждое прикосновение, освещая зал сиянием лазурного, бирюзового и глубокого изумрудного оттенков. От пола до свода пещеры протянулись прозрачные каналы, по которым мягко двигались потоки информации, делая сам воздух наполненным трепетом скрытой силы.

Джор-Эл подошёл к главному пульту, провёл рукой над кристаллом, и перед ним ожили многочисленные голограммы с показателями. Сосредоточенный и напряжённый, он взглянул на показатели сейсмической активности и геологической структуры планеты, которые постепенно собирались в общую картину. Данными можно было бы пренебречь, но внезапная смерть его коллеги в аналогичной станции заставила Джор-Эла задуматься. На мгновение его охватила тревога: красные и жёлтые линии графиков, поднимавшиеся всё выше, чётко указывали на неотвратимую катастрофу.

Мысленно Джор-Эл вернулся к семье. Он вспомнил свою жену Лару — её спокойное лицо, её голос, уверенность в нём, и маленького будущего ребёнка, их надежду и смысл. Мысли о том, что его отпрыску предстоит покинуть Криптон, полететь в космос к далёкой молодой звезде, разрывали сердце. Джор-Эл чувствовал горечь неизбежного расставания, понимая, что больше никогда не увидит своего ребёнка, но также испытывал и отчаянное желание спасти хотя бы его, дать ему шанс на жизнь в мире, который не обречён.

Его лицо оставалось спокойным, но внутри разгоралась буря. Джор-Эл осознал, что конец Криптона уже здесь. Смерть на пороге. Как бы он ни хотел это изменить, силы природы были беспощадны. А графики прямо перед его глазами только подтверждали неизбежное. Мужчина передал все имеющиеся данные на свои кристаллы, получив эмпирические данные в своё распоряжение. Сжав руки в кулаки и бросив последний взгляд на мерцающий кристалл, он медленно развернулся и покинул станцию, с тяжёлым сердцем направляясь к выходу из пещеры, оставляя позади великое наследие, которое уже не мог спасти. Эл отчётливо понимал для себя, что сюда он больше не вернётся. Не будет нужды в этом путешествии в столь отдалённый район, потому что мира скоро не станет. И их самих, возможно, тоже.

Покидая пещеру, Джор-Эл неожиданно почувствовал сильный толчок и упал на каменистый пол. Что это было — мужчина так и не понял. Кажется, планету попросту тряхнуло. Радиоактивное криптонитовое ядро разрывалось изнутри. Это был очередной предвестник скорого апокалипсиса.

Поднявшись и оглядевшись, учёный не увидел ни единого существа, но его внимание привлёк странный предмет на полу. Перед ним, словно возникший из ниоткуда, лежал куб, мягко мерцающий в полумраке. Он был небольшим, величиной с ладонь, но притягивающий взгляд. Поверхность куба излучала мерцание. Будто призывая к себе, сияние пронизывало пространство вокруг, отливая загадочным сине-зелёным светом, который, казалось, оживал в такт биению неведомого сердца внутри.

Джор-Эл, тщательно сдерживая своё любопытство, активировал портативный сканер и навёл его на куб. Показатели приборов зашкалили — внутри маленького куба заключалась мощь, которую он никогда прежде не встречал. В энергетическом анализе читалась угрожающая сила, но и невообразимый потенциал. Эта находка могла стать либо спасением, либо опасностью, поэтому Джор-Эл не стал трогать куб руками. Вместо этого он достал защитный контейнер, предусмотрительно взятый для научных образцов, и аккуратно перенёс туда куб.

Он снова посмотрел на него: куб оставался неподвижным и таинственным, его молчаливое сияние словно манило и гипнотизировало. Джор-Эл почувствовал тяжесть этой находки, предвкушая её важность, и отправился домой, полный решимости разгадать тайну куба и понять, какую роль он может сыграть в будущем Криптона и его собственной семьи.



***



Когда Джор-Эл вернулся домой, Лара Лор-Ван, его жена, встретила мужа у двери. Величественная прекрасная женщина с тёмными волосами и такими же глазами, она была беременна, и её живот уже был большим, что только усиливало тревогу на лице Джор-Эла. Роды намечались в самое ближайшее время. Но, несмотря на состояние, Лара была сосредоточена и спокойна, готовая выслушать, что произошло.

— Лара, — его голос был глубоким и усталым, как будто в нём слились горе и отчаяние. — Данные со станции подтверждают мои опасения. Планета погибает. Нет времени на раздумья. Катастрофа неизбежна.

Лара была молчаливой, её глаза наполнились тревогой, но она оставалась сильной. Она подошла ближе и положила руку на его плечо.

— Ты уверен? — вопрос показался глупым даже для Лары, ведь её муж не стал бы заявлять такое, не будучи уверенным в происходящем.

— Это не гипотеза, это факт, — ответил Джор-Эл.

Он снял с пояса несколько устройств, среди которых был и куб, и положил их на стол. Мужчина взял его в руки, внимательно рассматривая макгаффин внутри прозрачного контейнера.

— Я обнаружил нечто, что может быть ключом к нашему спасению. Но даже с этим, я не знаю, хватит ли времени, — рассказал Джор-Эл, наблюдая мерцающий предмет перед собой. — Наша цивилизация уже на грани разрушения.

Лара, наблюдая за его жестами, кажется, впервые призналась сама себе в том, что неизбежность смерти их мира всё-таки реальна. Это было чудовищное открытие. Даже не само открытие, а осознание этого нового знания.

— Что нам нужно делать? — спросила Лара.

— Мы должны улететь, — Эл взглянул на супругу. — Корабль готов для нашего ребёнка. Я уже подготовил все необходимые расчёты. Наш малыш, — мужчина опустил глаза на живот Лары и коснулся его. — Он будет спасён, даже если мы с тобой не сможем уйти вовремя. Но я хочу, чтобы в итоге мы все вместе покинули Криптон, Лара. Ты и я, и ребёнок.

— Ты не думаешь, что это слишком опасно для меня? — Лара отступила назад, понимая риски, с которыми она столкнётся. — Роды уже близки.

— Мы не можем ждать, — его взгляд был твёрдым и решительным. — Если мы останемся, то погибнем, ты, малыш и я. Если мы хотим дать шанс нашему ребёнку, мы должны действовать прямо сейчас. Даже если он родится в другом мире, он будет жив, Лара. Это самое важное.

Лара замолчала, обдумывая слова мужа. На её лице появилось слабое, но уверенное выражение.

— Ты прав. Мы уходим.

Джор-Эл подошёл к ней ближе и нежно взял за руку. Он мог чувствовать, как её пальцы сжались вокруг его ладони, как крепла её решимость. Она знала, что их судьбы больше не могут быть связаны с миром Криптона. Время было на исходе, и они должны были успеть.

— Ты и я, Лара… мы сделаем всё, чтобы наш ребёнок был в безопасности. Мы покинем Криптон. Мы отправимся в будущее, которое будет принадлежать ему.

Лара кивнула и прошептала:

— Да, мы уйдём. Мы все уйдём.



***



Джор-Эл воспользовался механизированными манипуляторами в своей лаборатории в соседнем от планировавшейся детской помещении. Длинные роботизированные клешни быстро двигались под руководством команд Джор-Эла, что колдовал тут же по соседству с кристаллами. Он бережно положил куб на стол, его взгляд был сосредоточенным, когда мужчина начал изучать находку. Лара стояла рядом, и её глаза были полны любопытства. Она не могла понять, что это за объект, но ощущала в нём нечто загадочное.

— Что это, Джор-Эл? — спросила она, не скрывая тревоги.

— Я не знаю, — не отрывая взгляда от куба, ответил её супруг. — Это нечто… совершенно незнакомое. Но что-то в нём такое, что заставляет меня думать, что он содержит в себе невероятный запас энергии, — продолжил Джор-Эл, его голос был тихим, но полным волнения.

Мужчина перевёл взгляд на свой криптонский монитор, где кристаллические пазлы то расходились в разные стороны, то собирались в понятный криптонианский язык, представляя взору таблицы, объёмные картины, передавая тем самым информацию об изучаемом Джор-Элом предмете.

Он стал работать, тщательно вынимая из своего пояса несколько кристаллов, которые на Криптоне использовались для взаимодействия с различными системами и компьютерами. Джор-Эл проводил их по поверхности куба, его пальцы скользили по таинственным символам, выведенным на его поверхности, но пока безрезультатно. Он подключил к кубу несколько маленьких устройств, но отклика не было.

Тогда Джор-Эл решил использовать один из самых мощных криптонских кристаллов — голубого цвета, источающего мягкое сияние. Мужчина дал команду манипуляторам, которые аккуратно взялись за кристалл и поднесли его к кубу. Агрегат аккуратно прикоснулся к поверхности куба этим кристаллом, и на мгновение весь предмет окутал тусклый свет. Куб сразу же отреагировал, издав низкий, почти неслышимый звук. Джор-Эл поднёс к нему свои устройства, готовясь зафиксировать любую полученную информацию. В его глазах отразился интерес, но и нечто тревожное. Он знал, что эти технологии выходят далеко за пределы того, что было известно на Криптоне.

С каждым движением, с каждым новым воздействием, на поверхности куба начали появляться странные символы, комбинаций которых не было в известных криптонских записях. Джор-Эл, поглощённый исследованием, начал наклоняться ближе. Он использовал ещё один прибор — миниатюрный сканер, способный анализировать энергию на молекулярном уровне. Результаты были ошеломляющими: куб не просто генерировал невероятное количество энергии, но и обладал свойствами, которые казались невозможными. Джор-Эл постепенно осознавал, что этот объект способен манипулировать пространственными и временными структурами. Учёный не был уверен, но предположил, что этот предмет мог обладать своей волей, будто подчиняясь хозяину. В данном случае, ему.

— Это… это не просто источник энергии, — прошептал Джор-Эл, его лицо искривилось от волнения. — Это технология, которая не имеет аналогов. Она может позволить изменять пространственные параметры, возможно даже создавать перемещения через пространства… Я… я не могу полностью разобраться в этом… но я уверен, что это может быть ключом к спасению.

Лара молчала, её взгляд был сфокусирован на кубе, и она тоже почувствовала нечто необычное, исходящее от него.

Джор-Эл был ошеломлён. Он знал, что ему не хватит времени, чтобы полностью изучить этот артефакт. Однако предположения, которые он начал выстраивать, были невероятно важны: если бы у него было больше времени, он мог бы обнаружить методы, которые позволяли бы манипулировать пространственными потоками и перемещениями — возможно, даже перемещать себя и других в иные места. Безопасные места. Тут у мужчины зародилась идея использования этого куба для возможного спасения его семьи. Стоп. Или его расы? Может быть, целого народа Криптона?

Но время уходит. Планета рушится, и они не могут ждать. Джор-Эл взял куб рукой-манипулятором и поднёс к своему лицу, пытаясь всматриваться в него, будто намереваясь получить ответы на множество рождающихся в его разуме вопросов. Но макгаффин молчал, был нем к Джор-Элу. Мужчина отрицательно покачал головой и аккуратно положил предмет в свой контейнер, подав команду устройству манипуляции. Он знал, что изучение этого объекта требует огромных усилий и глубоких знаний, а у него не было ни того, ни другого в достаточном объёме. Однако для будущего их сына этот куб мог стать величайшей возможностью.

— Что думаешь, мой супруг? — поинтересовалась Лара.

— Мы уходим, Лара. Я помню эти слова, — сказал он, надеясь на то, что хотя бы немного времени в будущем он сможет потратить на дальнейшее исследование. — Но я не оставлю этот куб. Он может быть частью того, что спасёт нас всех.



***



Прошло время. Гражданская война твердела в своей неотвратимости. Криптон пылал жаждой каждого жителя склонить чашу весов на свою сторону. За всем происходящим мало кто замечал, что планета бунтует, сопротивляется и скоро превратится в убийственный корабль в космосе, что разорвётся на части, умерщвляя своих жителей.

Роды прошли хорошо. Этому миру явился Кэл, сын Эла. История Вселенной изменилась, взяв новый вектор своего развития. Но пока об этом никто не подозревал. Время принятия важных решений близилось, нависая тяжёлым бременем над семьёй Эл. Бежать от судьбы было невозможно. Она была уже здесь, на пороге.

Лара стояла у окна, держа маленького Кэл-Эла за малюсенькую ручку. Ребёнок мирно лежал в её тёплых нежных руках и, кажется, почти уснул. Женщина с улыбкой посмотрела на сына, а затем посмотрела на бескрайний город, что простирался до горизонта перед её печальным взором. Взгляд Лары был устремлён будто бы в пустоту, которая была уже не столь далёкой, как раньше. Печаль и тревога не покидали её. Она ощущала, что Криптон с каждым мгновением приближается к своей гибели. Мало того, что планета умирала, так и будущее их с Джор-Элом сына оставалось под угрозой, а с ним и их последний шанс на спасение.

Учёный стоял недалеко, продолжая исследовать куб. Мужчина каждую свободную минуту старался тратить на попытки понять, как работает этот артефакт, а сам предусмотрительно дублировал все получаемые данные в память Межзвёздного — космического корабля, на котором семья планировала отправить маленького сына на Землю. Лицо Эла было сосредоточено, но в его глазах можно было разглядеть переживания, которые он скрывал за внешней хладнокровностью. Он знал, что, если этот артефакт действительно обладает теми свойствами, о которых он догадывался, куб может стать ключом не только к спасению их сына, но и всего будущего криптонского народа. Но с учётом нехватки времени на возможность применить куб, как устройство для перемещения в пространстве, Джор-Эл размышлял о другом его использовании. Использовании в будущем. И не для народа Криптона, а для блага его последнего сына — Кэл-Эла. Однако, мысль о том, чтобы отправить макгаффин вместе с мальчиком, беспокоила мужчину. Но он вновь решился начать разговор с женой, понимая, что та опять будет отговаривать его от задуманного. Небезосновательно. Но всё же.

— Лара… — сказал Джор-Эл, сдерживая голос, чтобы не выдать волнения. — Я думаю, что куб должен быть с Кэлом. В космическом корабле. А затем на его новой планете. Он должен быть у Кэл-Эла.

Лара повернулась к супругу, её взгляд был полон тревоги. Она крепче прижала малыша к себе, будто бы очнулась от размышлений и вновь припомнила, что маленького сына придётся отпустить на просторы бескрайнего ледяного космоса. Женщина отогнала от себя эти мысли, переключившись на тему загадочного куба.

— Джор-Эл, ты говоришь это, потому что надеешься, что этот артефакт поможет ему выжить, — припомнила Лор-Ван. — Но ты сам же сказал, что не понимаешь, что это за сила внутри него. Ты не знаешь, что может произойти, если ты поместишь его на корабль.

— Я понимаю твою озабоченность, Лара, — ответил Джор-Эл, он сдерживал свои эмоции, но в его словах слышалась решимость. — Но я также знаю, что на Криптоне этот куб просто исчезнет, и с ним всё, что мы могли бы узнать. Я не могу позволить этому случиться. Кэл-Эл должен взять его с собой. На Земле он будет в безопасности, и кто знает, что с этим кубом можно сделать в будущем. Возможно, он станет тем, что приведёт к процветанию местную расу.

Лара покачала головой, её глаза были полны беспокойства.

— Но ты ведь сам сказал, что технологии, заключённые в этом кубе, могут быть опасны. Мы не знаем, как он поведёт себя в полёте. На корабле, с нашим сыном. Ты хочешь рисковать его жизнью? — голос женщины предательски дрогнул. Было видно, что ей тяжело даются такие разговоры, а глаза Лары заблестели.

Джор-Эл замолчал, чувствуя, как сложно им обоим. Он обернулся к кубу, который всё так же излучал таинственное мерцание, словно живое существо. Силы внутри предмета были огромны и непредсказуемы, и даже Эл, как учёный, не мог знать, как тот отреагирует на воздействие корабельных систем или, тем более, на полёт в неизвестность.

— Я знаю, что ты права, Лара, — сказал Джор-Эл, опуская взгляд. — Но я всё равно не могу избавиться от мысли, что это всё-таки тот шанс, который у нас есть. Может быть, это и неидеальный выбор… но другого у нас нет.

Лара сделала шаг навстречу мужу, осторожно поглаживая ручку сына, чувствуя внутри того жизнь. Жизнь, которая не только принадлежала им, но и будущему Криптона, будущему Земли.

— Джор-Эл, я понимаю, что ты пытаешься сделать. Ты хочешь сохранить всё, что ты построил. Но нам нужно думать о Кэл-Эле, о том, что для него безопасно. Ты ведь хочешь, чтобы он выжил.

Это не был вопрос, скорее утверждение. Разумное умозаключение. Джор-Эл молча кивнул, понимая, что Лара права. Он не мог рисковать жизнью своего сына, и в этот момент он решил, что, несмотря на свою уверенность, он должен найти другой способ исследовать куб, исключая отправку того с кораблём маленького Кэл-Эла. Учёный не знал, что может случиться, если этот артефакт окажется на корабле мальчика. Он не мог позволить себе не думать о последствиях.

— Ты права, — сказал Джор-Эл, наконец. — Мы не можем рисковать, Лара. Мы отправим его без куба. Я возьму куб с собой на наш корабль. Как только мы доберёмся до Земли, я продолжу исследовать его. И если есть шанс использовать его силы, я постараюсь понять, как это сделать.

Лара тихо вздохнула, облегчённо покачав головой. Она понимала, как сложно для Джор-Эла было сделать этот выбор, и чувствовала его боль. Но теперь, когда решение было принято, они могли сосредоточиться на самом главном — на спасении их сына.

— Тогда давай готовиться, — сказала она. — Нам нужно убедиться, что Кэл-Эл окажется в безопасности.

Джор-Эл кивнул и в ещё раз взглянул на куб, который всё ещё излучал свою таинственную силу. Он знал, что их решение может оказаться правильным, но оно также было наполнено неуверенностью. Впрочем, это было единственным выбором, который они могли сделать.



***



Джор-Эл готовил корабль для Кэл-Эла с необыкновенной тщательностью. Весь его ум, знания и навыки были направлены на то, чтобы обеспечить сыну безопасное путешествие к далекой, но обнадёживающей звезде под названием Солнце. Перед ним стоял не просто технический вызов — это было прощание, наполненное страхом и надеждой.

Джор-Эл провёл долгие недели, изучая молодую планету Земля, что обращалась вокруг Солнца. Сложные расчёты и анализы легли в основу его исследований, чтобы точно определить возможности для жизни на Земле. Изучая атмосферу, климат и состав почвы, он рассматривал всё — от уровня кислорода до температуры, меняющейся в зависимости от местоположения. Земля оказалась не только подходящей для жизни, но и богатой ресурсами, позволяющими его сыну процветать. Он с волнением отметил силу солнечной радиации, которая на Земле приобретала мягкий, полезный спектр для криптонцев.

Прогнозы показали, что на этой планете Кэл-Эл сможет обрести невероятную силу благодаря воздействию Солнца. Гравитационные условия, куда менее сильные, чем на Криптоне, давали Джор-Элу понять, что его сын будет способен на необыкновенные свершения. Он видел, что Солнце наделит Кэл-Эла практически неограниченной энергией, делая его тело крепче и устойчивее к опасностям, которые на Криптоне могли бы быть смертельными.

Ещё одной его заботой была социальная сторона: сможет ли его сын найти семью, которая его примет? Джор-Эл выискивал информацию о человечестве, чьи культурные особенности были столь далеки от криптонских, но при этом были ему симпатичны. Среди жителей Земли он обнаружил потенциал для дружбы, привязанности и взаимной поддержки, надеясь, что кто-то сможет окружить его сына заботой и любовью, воспитать в нём стремление использовать свою силу с мудростью.

Когда межзвёздный корабль был готов, Джор-Эл и Лара напоследок взглянули на сына, ещё не осознающего, какой путь ему предстоит. Их время на этой планете подходило к концу. Пора было покидать погибающий Криптон. Тот был на пороге забвения.

Величественная крепость Элов, спрятанная среди гор, тихо вибрировала, когда Джор-Эл стоял перед пультом управления, проверяя все системы. Корабль был готов. Последние тесты, последние вычисления. Вокруг всё было тихо, но внутри Джор-Эла не было спокойствия. Он знал, что этот момент изменит всё. Этот момент означал конец для их мира, но начало для мира их сына.

Джор-Эл находился перед огромной стеклянной панелью, через которую он видел готовящийся к старту межзвёздный корабль. Внутри него всё было почти завершено — система жизнеобеспечения, двигатели, путевые маршруты. Всё готово. Но мужчина не мог избавиться от ощущения тяжести. Этот момент, когда ты отправляешь своего сына в будущее, которое не может быть предсказано, был полон волнений. Это мягко говоря. Эл усмехнулся, отдавая себе отчёт в том, что он даже на тему эмоций размышляет, как учёный — словами цифр и понятий. Жене же было куда тяжелее, это он понимал.

Мужчина повернулся к Ларе, которая стояла немного в стороне, держа на руках их сына Кэл-Эла, младенца, чьи глаза были полны удивления и надежды, как и у его родителей. Это был последний шанс, последний момент, когда они могли что-то сделать для своего сына. Как бы ни был трагичен конец Криптона, у Кэл-Эла была возможность выжить. Земля жила, и его будущее было там, в неизвестности.

— Я запрограммировал скрытые отсеки корабля, — начал Джор-Эл. — Мы поместим туда кристаллы. Они будут в анабиозном состоянии до тех пор, пока Кэл не станет достаточно взрослым, чтобы получить их.

— Согласна, — кивнула Лара. — Тогда, будучи социализированным индивидуумом среди землян, он поймёт, какая сила сокрыта в кристаллах, и как распорядиться ими.

— Именно. Когда придёт время, он узнает. Кристаллы призовут его и откроют тайны нашего мира с тем, чтобы Кэл-Эл мог явить миру технологии Криптона.

— Но насколько это безопасно для его нового общества? — с опаской покачала головой Лор-Ван. — Человеческая раса достаточно опасна сама для себя. Они устраивают войны, убивают друг друга, нерационально ведут свои народы.

— Ты всё верно говоришь, Лара, — согласно кивнул её супруг. — Но посмотри на нашу цивилизацию. Мы были рациональными и всепознающими. И где мы теперь?

— Вымираем, — Лара уронила слезу, понимая, как могут быть болезненны правдивые слова, относящиеся к их миру.

— Кэл-Эл сам решит, стоит ли делиться нашими знаниями с его новым миром, — ответил Джор-Эл. — Для начала ему нужно будет самому их изучить и понять.

— Сможет ли он? — с опасением поинтересовалась женщина.

— Когда придёт время, я ему помогу, — сдержанно улыбнулся Джор-Эл, поглядывая на кристаллический монитор, где шла загрузка информации.

Лара поняла о чём он говорит — о проекции собственного «Я» Джор-Эла. Обсуждать это они не стали.

— Мы готовы, пора дать старт Межзвёздному, — примирительно сказал Джор-Эл, понимая, какую боль его слова доставляют супруге и ему самому.

— Да, — вроде бы уверенно сказала Лара.

Женщина натянула маску мужества. Но внутри неё всё трепетало. Она не могла лгать самой себе — прощание с сыном разрывало её сердце, убивало её душу. Гипотетический последующий отлёт Лары и Джор-Эла виделся ей малоперспективным, а даже если тот и станет удачным, они встретят своего сына спустя долгие годы, когда тот будет уже совсем взрослым. А если мальчик погибнет в пустотах космоса — эта мысль ещё больше угнетала женщину. Но она первой пошла к кораблю, стараясь скрыть свои истинные тревожные чувства от мужа, а заодно заставляя себя быть сильной.

Джор-Эл видел скрываемые за решимостью реальные чувства Лары. Она шла к кораблю, а Джор-Эл бросил взгляд на соседствующий куб, что был помещён всё в тот же контейнер, в который он положил его ещё там, в далёкой пещере. Мужчина прикусил нижнюю губу, будто бы что-то решив для себя. Он схватил контейнер и быстро положил его в карман своего костюма. Он двинулся следом за Ларой, ещё не до конца понимая, что хочет сделать.

Корабль, стоявший прямо перед ними, был покрыт тяжёлыми, гладкими металлическими панелями, которые сливались с красным светом, исходящим от криптонских кристаллов. Это был проект Джор-Эла, созданный когда-то для межзвёздных перелётов. Теперь же это был его последний шанс спасти хотя бы кого-то. Сына. Существо большего размера здесь бы не поместилось. Лара стояла рядом, её руки дрожали, а глаза выдавали её истинные чувства. Всё внутри неё кричало, что это слишком рано, что она не готова прощаться, что этот момент будет последним для их семьи. Она сжала сына крепче, чувствуя тяжесть потери.

Затем они говорили. Размышляли, как их Кэл-Эл справится с перелётом, сможет ли выжить на чужой планете, сумеет ли оказаться настолько сильным, чтобы не стать подопытным под пятой человека. Джор-Эл парировал переживания супруги, резонно замечая, что мальчик станет богом для землян, станет их путеводной звездой в просторах космического течения.

Наконец, пора было начинать.

— Мой сын, я отправляю с тобой все наши исследования, чтобы ты смог возродить нашу цивилизацию, повести её за собой и жить в союзе с землянами, чтобы однажды дать отпор внешним врагам, — сказал Джор-Эл, помещая в специальную нишу несколько кристаллов. — Ты наша надежда на будущее Криптона. И я верю, что ты станешь надеждой и для людей.

Он обнял сынишку и чмокнул в тёплый лоб. Мужчина положил ребёнка в капсулу, которая была прохладной. Джор-Эл заметил, как Лара, не сказав ни слова, вдруг удалилась в соседнюю комнату. Мужчина ещё не знал, зачем супруга ушла, но его сердце вдруг опустилось в пятки, когда он осознал, что это не просто знак к действию, а буквально провидение. С научной точки зрения, это совпадение для следующих его действий было минимальным, но сила Рао, бога, в которого верили на Криптоне, помогала свершиться тому, чему следовало свершиться.

Эл вернул взгляд на корабль, его мысли метались. Куб. Тот, что было столь таинственным и опасным, был прямо под его рукой, лёгкой тяжестью прибывал в кармане. Джор-Эл думал, что возможно, если они с Ларой не успеют улететь до разрушения планеты, или если что-то случится в полёте, может быть, куб будет утерян для вселенной. Возможно, этот куб — именно то, что нужно будущему. Но что, если он слишком опасен? Что, если его энергия повредит Кэл-Элу, когда Джор-Эл поместит артефакт в Межзвёздный? Но доказательств такому развитию событий нет, судя по всем данным, что Джор-Эл получил при изучении макгаффина.

Но его разум снова вернулся к последнему решению. Куб был слишком ценным, чтобы оставить его на погибающем Криптоне. И он, несмотря на все сомнения, понимал, что в этот момент у них был только один выбор.

Когда Лара отошла за его костюмом, Джор-Эл принял решение. Он сделал быстрый шаг к кораблю Кэл-Эла и лёгким движением привёл в действие невидимый механизм. Скрытый отсек с лёгким звуком был открыт. Металлические створки, которые сливались с корпусом корабля, бесшумно раздвинулись, открывая небольшую полость. Это было место, которое Джор-Эл предусмотрительно спроектировал ещё на этапе конструирования корабля. В его мыслях не было ни малейшего сомнения, что в критический момент ему потребуется спрятать что-то столь важное, как куб.

Он осторожно достал артефакт из кармана и быстро извлёк куб из контейнера, только в процессе этого действия понимая, что берёт устройство голой рукой. Куб оказался ледяным, но при этом ярко-обжигающим. Эл понимал, что возможно вредит себе, но времени придумать нечто иное у него не было. Он положил артефакт внутрь, его рука слегка дрожала, но он знал, что так нужно. Он активировал программу, запрограммировав, чтобы отсек открылся только в тот момент, когда Кэл-Эл достигнет определённого возраста. Тогда куб и кристаллы, которые также сопровождали Кэл-Эла, активируются, предоставив ему ту силу и знания, которые они содержат.

Как только отсек был закрыт, Джор-Эл вздохнул с облегчением. Он знал, что сделал правильный выбор, но внутренний тревожный зуд не отпускал его. Он выдохнул, боковым зрением наблюдая, как возвращается Лара. Та была с его костюмом для парадов, которых больше никогда не случится на погибающей планете. Это было величественно сотканное полотно иссиня яркого цвета с красным плащом и запоминающимся символом на груди, символом их дома, символом надежды.

— Под ним ему не будет холодно, — тихо сказала лара, передавая одежду мужу.

Эл аккуратно поместил костюм внутрь корабля, обернув сына тканью.

— Мы верим в твою судьбу, мой сын.

Тишина вокруг стала ощутимой, как последний вдох перед штормом. Джор-Эл знал, что за этим прощанием скрывается не только будущее его сына, но и судьба их народа. Он аккуратно нажал сенсор на панели управления, и тут же световые индикаторы загорелись ярким зелёным светом. Корабль начал медленно набирать силу.

Лара продолжала молча плакать, её слёзы стекали по щекам, а сердце разрывалось. Она знала, что это не просто прощание с ребёнком, это прощание с частью себя. Она не могла быть рядом с ним, не могла больше защищать его, но она знала, что он будет бороться за свою судьбу, что его будущее будет другим, нежели участь народа Криптона. Он будет вершить свою собственную судьбу.

Медленно и уверенно корабль двинулся вперёд, гудение двигателей стало громче, когда он начал набирать скорость. Лара и Джор остались стоять, их взгляды не отрывались от угасающей точки в небе, где исчезал их сын.

— Ты веришь, что он будет спасён? — шептала она, хотя этот вопрос не требовал ответа.

Корабль стремительно поднялся ввысь, разрывая небеса. Далеко внизу оставалась земля Криптона, а с ней все их мечты и надежды. Но для Кэл-Эла это было началом чего-то другого, чего-то великого. Для этого мальчика судьба была неопределённой, но его путь уже был предначертан — он будет посланником небес, и его история станет легендой. История того, кто стал последним родившимся на умирающей планете. Последний сын Криптона.

***

Младенец Кэл-Эл покоился в своём межзвёздном корабле, убаюканный гулом и вибрацией стремительного полёта. Бортовой капсуле удавалось укрыть его от холодного вакуума космоса, и для него этот полёт был лишь необъяснимой чередой новых, едва уловимых ощущений. Он ничего не понимал, но его взгляд, неподвижный и завороженный, блуждал по внутренним приборам и ярким цветам, где те мерцали яркими всполохами света. Далекие звёзды проплывали мимо, иногда превращаясь в слабо различимые полосы на фоне безмолвной бесконечности, и он, будто зачарованный, следил за их невыразимым светом через небольшой кристаллический экран, который показывал ситуацию за бортом.

В углу корабля, немного в стороне от младенца, лежал странный куб. Его не было видно в специальной нише. Но он мерцал ровным, слегка притушенным светом, отбрасывая мягкие, плавно переходящие тени на гладкие стены скрытого отсека. Это мягкое сияние, холодное и невозмутимое, будто бы само по себе хранило вековую тайну. Куб казался частичкой чего-то далёкого и древнего, хранящего молчание, но это молчание несло с собой ощутимую мощь. Время от времени свет на его гранях изменялся, переливаясь различными оттенками, как если бы он реагировал на происходящее снаружи. Однако макгаффин оставался неподвижен, будто ожидая своего предназначенного момента, когда его неизведанные силы и предназначение смогут раскрыться.

И внезапно сцена изменилась…

Глава 2. Дитя небес

…Темнота космоса растворилась, превращаясь во мрак господствующей ночи. Кларк Кент проснулся, словно выныривая из глубокого сна. Его сердце стучало, а дыхание оставалось прерывистым. Он лежал в своей комнате, в родном доме на ферме в Смоллвилле, глядя в потолок, но воспоминание о странном сне всё ещё оставалось с ним. Видения межзвёздного полета, мерцание куба, необъяснимая таинственность, — всё это казалось удивительно реальным, настолько, что он почти ощущал это наяву. Но память тускнела, превращаясь в неясные образы, которые ускользали, как только он пытался ухватиться за них. Что-то в этом сне казалось знакомым, пробуждало глубокую внутреннюю тревогу и оставляло ощущение, что его разбудило нечто большее, чем просто случайный сон.

Вдруг молодой человек ощутил нечто. Кларк резко сел в кровати, охваченный странным ощущением — едва заметной, но настойчивой вибрацией, которую, казалось, чувствовал всем телом. Чувствовал только он. Только он мог ощущать на таком уровне те колебания, что происходили вокруг. Люди не могли это чувствовать. Но он не был человеком. Ощущение пришло словно из глубин его сущности, привлекая внимание к чему-то на расстоянии.

Прислушавшись к ночной тишине, Кларк уловил едва различимый звук, источник которого, казалось, находился совсем рядом. Осторожно встав с кровати, он приблизился к окну и, вглядываясь сквозь ночную темноту, активировал своё острое зрение. Амбар вдалеке, тот самый, где хранился его таинственный космический корабль, светился мерцающими огоньками.

Неожиданно его что-то отвлекло. Он заметил лёгкий зуд на правом плече. Растерянный, он рефлекторно почесал его, чувствуя непривычное жжение, хотя он и не знал, что такое ожог. Его пальцы касались кожи, но чувство не проходило, будто внутри него пробуждалось что-то неизвестное. Поколебавшись мгновение, Кларк всё же решил двинуться к амбару, неуверенно направляясь к загадочному свету.

Пробираясь сквозь ночную тьму, он несколько раз останавливался и оглядывался, как будто опасаясь неизвестной силы. Зуд в плече усиливался, становясь почти невыносимым. Он держался за плечо, морщась, пока не дошёл до дверей амбара. Парень оглянулся вновь, будто ожидая появление родителей, которые смогут объяснить, что здесь происходит. Однако логика и внутреннее ощущение говорили о том, что те понятия не имеют, что происходит здесь и сейчас. И вообще, это может быть опасным для них. Необходимо самому выяснить, что здесь стряслось.

Кларк открыл дверь, сорвав огромный амбарный замок, будто тот был ненастоящий. От отца, наверное, влетит, но поутру парень сможет купить новый замок и повесить на привычное место. Молодой человек двинулся вглубь едва освещённого неизвестными огнями пространства. Довольно скоро он спустился вниз, где покоился его корабль. Кларк застыл, поражённый увиденным.

Перед ним предстал Межзвёздный, окружённый лёгким, но зловещим сиянием. Свет переливался яркими красками, а звук заполнял амбар гулом, похожим на неясное, приглушённое биение. Кларк не понимал, что происходит, но тянулся к кораблю, будто подчиняясь внутреннему зову. Его рука почти коснулась ледяной внеземной поверхности, когда вдруг свет исчез, гул стих, и жжение в плече резко прекратилось. Он остался стоять в тишине, ошеломлённый, не в силах осознать, что только что произошло. Парень ещё пару секунд смотрел на корабль, а затем понял, что стал свидетелем чего-то поистине значимого для него. Но чего, пока оставалось загадкой.



***



Кларк Кент заметно возмужал за годы в университете Метрополиса. Парень ещё в старшей школе стал выделяться своим могучим телосложением, а теперь он и вовсе превращался в мужчину. Высокий темноволосый студент заметно раздался в плечах, он то и дело смотрел на солнце и видел его так, как никто другой. Его инопланетные клетки напитывались мощью ядерного светила, что даровало парню такое могущество, что вряд ли видел этот мир.

Сейчас же он проводил свой выходной, помогая родителям на ферме, и этот день выдался по-настоящему насыщенным. Утро началось ранним подъёмом, и Кларк сразу взялся за работу. Первый пункт — сбор урожая. Сегодня он собирал кукурузу, помидоры и немного картофеля, помогая аккуратно перевозить всё на тракторе к центральному складу. Работа требовала внимания и осторожности: Кларк аккуратно снимал с веток каждый спелый плод, складывал его в корзины и загружал на трактор, заботясь о сохранности урожая, зная, что для родителей это важный труд и прибыль на ближайшие месяцы.

Но, как это часто случается на ферме, техника не отличалась послушностью. Старые машины, которые часто использовали для обработки земли и перевозки овощей, начали сдавать. На этот раз трактор отказывался нормально запускаться, и Кларку пришлось разобраться, что именно не так. Он потратил некоторое время, ковыряясь в двигателе, проверяя ремни и подтягивая болты. Починив трактор, парень снова завёл его. Он с облегчением смог продолжить работу, помогая перевозить урожай к сараю для дальнейшей сортировки. Часто Кент думал о том, что мог сделать всё это в ручном режиме и на суперскорости быстро всё переместить. Однако это сулило некоторые риски. Пусть поле, где он трудился, было достаточно далеко от чужих глаз, Кларку порой приходилось трижды подумать, прежде чем применять свои способности. Вдруг кто-то мог увидеть его на открытой местности. Но иногда он всё-таки позволял себе схитрить и быстро перенести тот или иной груз, когда был уверен, что он здесь один.

Весь день Кларк также провёл в сортировке и складировании собранных овощей. Он складывал корзины в сарае, где его родители, Марта и Джонатан Кенты, готовили их к отправке на продажу. Вот в сарае парень мог дать себе волю и делать все необходимые манипуляции буквально за считанные секунды.

Иногда к ним подходили соседи, интересуясь свежими продуктами, и Кларк с улыбкой рассказывал, что именно из их урожая можно будет приобрести. Сезон сбора был оживлённым временем на ферме, требуя много сил, но в этой работе чувствовалось единство семьи и ритм сельской жизни, к которому Кларк был так привязан.

Когда длинный день подошёл к концу, Кларк, весь в пыли, наконец вернулся домой. Выходной закончился, оставив приятное ощущение выполненной работы и единения с родной землёй.

Кларк, Джонатан и Марта собрались за ужином в своей кухне, пропитанной запахом свежеприготовленного блюда. Кларк с аппетитом ел, стараясь восполнить силы после длинного дня на ферме. Родители были рады приезду сына.

Они начали стареть. Пока не очень заметно, но всё же. Седина цеплялась за волосы, кости и мышцы были уже не так крепки, а работа на ферме чувствовалась более тяжёлой. Но чета Кентов принимало всё это, понимая, что это нормальный ход вещей для них. Их радовал сын. Тот наливался силой, всё большей. И каждый раз, когда они встречали его в гостях, не могли налюбоваться отпрыском, понимая, что тот совсем скоро станет полностью самостоятельным.

Джонатан, слегка покачивая вилку в руке, посмотрел на Кларка:

— Знаешь, сын, я, конечно, вижу, что ты порядком устал, — сказал он, но улыбка в его глазах была полна гордости. — Завтра нам бы ещё кое-что доделать. Осталось немного сбора урожая и ремонт оборудования, особенно пресс для сена — с ним всегда что-то не так.

— Да уж, — кивнул Кларк, отложив вилку и задумчиво глядя в тарелку. — Я бы хотел на этой неделе добраться до города и успеть к занятиям вовремя, но и ферму без внимания оставлять не хочется.

Марта, подливая сыну воды, добавила мягко:

— Мы понимаем, Кларк. Осталась пара напряжённых недель, и урожай будет собран. Ты сможешь передохнуть. Только потерпи немного, дорогой, — она коснулась его плеча, — мы так благодарны за твою помощь. Без тебя нам было бы тяжело.

Кларк поднял на мать взгляд, улыбнувшись с теплотой.

— Мам, пап, вы же знаете, для меня важно, чтобы у нас всё было в порядке. Это ведь не только наш урожай, но и запасы для Смоллвилля, — он задумчиво вздохнул. — Да и с банком надо разобраться. Чем скорее расплатимся с кредитами, тем быстрее станет легче.

Джонатан кивнул, явно растроганный.

— Ты прав, сынок. Главное — не забывай о своих планах и друзьях. Отдых тоже нужен. Даже тебе, — он усмехнулся и добавил с хитрым огоньком в глазах: — Но ещё немного потерпи, обещаю, потом устроим выходной, который запомнится.

Кларк улыбнулся.

— Ждём крутую вечеринку? — поинтересовался он.

— А там решим, — ответил Джонатан.

Кларк внезапно отвлёкся на звук репортажа по телевизору. Он чуть наклонился в сторону, чтобы за головой отца увидеть изображение на экране небольшого устройства и, кивнув в сторону мамы, попросил:

— Мам, сделай погромче, пожалуйста. Что-то серьёзное, кажется.

Марта взяла пульт и увеличила громкость, и все трое обратили внимание на экран. Репортер с тревогой в голосе рассказывал:

«Сегодня в Готэме произошла катастрофа, которая потрясла весь город. Загадочник и Энтони Зукко, известные своими дерзкими преступлениями, устроили настоящее бедствие, и даже Бэтмен не смог предотвратить весь ущерб. В финальной стадии их плана Загадочник, как сообщают источники, взорвал строящуюся дамбу. Этот взрыв привёл к масштабному затоплению многих районов города, повторив те события, которые произошли несколько лет назад во время атаки Атлантиды на Готэм».

Джонатан нахмурился, опустив вилку.

— Кажется, Готэм не успевает восстановиться после одной беды, как тут же на него обрушивается новая, — тихо пробормотал мужчина.

Кларк внимательно вслушивался, следя за репортажем напряжённым взглядом. Парень видел весь тот ужас, который довелось заснять многочисленным очевидцам. На экране мелькнул и Бэтмен вместе с ещё парой человек в тёмных костюмах героев. Но жуткие крики страдающих людей и ужасающие разрушения наглядно демонстрировали, насколько сильно досталось Готэму.

Внутри Кларка боролись чувства. Он привык думать о спасении других и быть рядом, когда происходят такие бедствия. В его взгляде Марта заметила тень беспокойства.

— Готэм опять в опасности, — тихо сказал Кларк, словно сам себе. — Каждый раз кто-то готов на всё, чтобы разрушить то, что там люди пытаются построить. А я был всё это время здесь и не слышал их криков.

Марта положила руку ему на плечо, понимая, что скрывается за этими словами её сына.

— Кларк, ты не можешь быть везде, — сказала она мягко. — Ты уже помогаешь нам, нашему городку, своей семье. Всегда найдутся те, кого нужно спасать. А такие, как ты и как Бэтмен помогут. Обязательно. Но ты не обязан всегда брать всё на свои плечи.

Кларк, не отрывая взгляда от экрана, медленно кивнул, но тревога в его взгляде осталась.

Кларк отодвинул стул, извинился перед родителями и быстро вышел из-за стола. Марта и Джонатан переглянулись, удивлённые его внезапным уходом.

— Куда это он так спешит? — удивилась Марта, вглядываясь в закрывшуюся за сыном дверь.

Джонатан только пожал плечами.

— Я думаю, что он решает, как ему поступить с этой ситуацией в Готэме, Марта, — предположил мужчина.

Марта кивнула, но в её взгляде всё ещё было беспокойство.

Тем временем Кларк, выйдя на улицу, остановился на мгновение в замешательстве, а затем достал телефон и набрал номер Джона Джонза, Марсианского Охотника. Спустя мгновение, когда тот ответил, Кларк тихо спросил:

— Джон, ты в курсе событий в Готэме? Там опять беспорядки — какие-то Загадочник и Зукко устроили что-то серьёзное.

— Привет, Кларк. Да, я знаю, — ответил Джон спокойным, уравновешенным голосом. — Преступники обезврежены, Бэтмен уже позаботился о ситуации. Он был не один.

— Не один? — переспросил Кларк. — Ему помогали? Диана, Фонарь, Флэш?

Парень был уже готов расстроиться, что те прибыли в Готэм, а он остался не у дел.

— Нет, — успел сообщить Марсианин. — С ним были ещё двое союзников, которых мы не знаем. Втроём они справились.

Кларк нахмурился, его подозрительность не исчезла.

— А ты уверен, что моя помощь там точно не нужна? Последствия затопления могут быть серьёзными… Людям может потребоваться поддержка.

Джон помедлил, словно обдумывая, и наконец ответил с добротой в голосе:

— Твоё время придёт, Кларк. Сейчас ситуация под контролем. Отдохни, позволь другим завершить это дело. Преступники остановлены.

Кларк вздохнул, признавая силу в словах Джона, но всё же чувствовал себя несколько неуютно от этого спокойствия.

— Понял, Джон. Спасибо.

— Всегда рад помочь, Кларк, — ответил Марсианский Охотник. — Отдыхай. В мире всегда будут вызовы, и твой момент ещё настанет.

С этими словами они попрощались, и Кларк, чувствуя смешанные эмоции, медленно положил телефон в карман, глядя в тёмное небо над фермой. Его время настанет. Эту мысль он слышал уже от многих. Но сам не понимал, как двигаться в правильном направлении. Его товарищи-супергерои периодически всплывали в новостной ленте, то там, то здесь борясь с преступностью. Правда, Кент также участвовал в подобных событиях. Иногда ему приходилось пресекать мелкие правонарушения, а порой ситуации были действительно опасными, что требовало особого внимания и хорошо продуманных действий. Последний прецедент, правда, был вообще смехотворным — Кларку пришлось снимать котёнка с дерева для жительницы в Метрополисе. Вряд ли за такое спасение ему полагалась ода, но всё это разбалансировало состояние парня. Он хотел найти себя, но пока всё ещё не мог.

Кларк вернулся на кухню, где родители ещё сидели за столом, словно ждали, пока он придёт и объяснит, что произошло. Он сел обратно на свое место, тяжело вздохнул и посмотрел на них.

— Разговаривал с Джоном Джонзом. Я хотел отправиться в Готэм, чтобы помочь. Что-то внутри меня говорит, что я должен быть полезен, — произнёс он, глядя на свои руки. — Иногда мне кажется, что я просто обязан помогать там, где это больше всего нужно.

Марта мягко улыбнулась и положила руку ему на плечо.

— Кларк, не нужно так спешить. Ты всегда стремишься делать больше, чем в твоих силах, — тихо сказала она. — Марсианский Охотник прав: сейчас твоя помощь не нужна, но, когда придёт время, ты почувствуешь это. У тебя ещё будет много возможностей изменить мир, но всему своё время.

Джонатан кивнул, подбадривающе глядя на сына.

— Правильно, Кларк, — сказал он. — Ты всегда стараешься быть там, где, как тебе кажется, в тебе нуждаются. Но мир — сложное место, и иногда тебе попросту не успеть везде. Готэм переживает не первый кризис, и не последний. Тебе не обязательно вмешиваться сейчас, когда всё уже случилось. Ты успеешь помочь в другой раз. Тем более, что у Готэма есть Тёмный Рыцарь.

Кларк кивнул, но не мог скрыть своей тревоги.

— Я просто хочу понять, зачем я здесь, на этой планете… Зачем меня сюда отправили. Это… странное чувство — знать, что можешь сделать что-то большее, но не понимать своего предназначения.

Джонатан и Марта обменялись взглядами. Затем Марта снова посмотрела на сына, её голос звучал ободряюще.

— Ты обязательно это выяснишь, — сказала она. — Тем более, ты работаешь над этим. Просто позволь себе подождать, Кларк. Иногда ответ находится не сразу, но, когда он придёт, ты узнаешь его.

Джонатан положил руку на стол, мягко ударив по нему в знак решимости.

— Кларк, — произнёс он, глядя сыну прямо в глаза, — я уверен, что у тебя действительно есть особая цель. Не просто так ты оказался здесь, на Земле. Но что это за цель… — Он сделал паузу, подбирая слова. — Это решишь ты сам, сын. Когда поймёшь, чего хочешь, ты сам сможешь выбрать, как использовать свои силы и каков твой путь. Но одно я могу сказать с уверенностью. Ты был послан на Землю с какой-то целью. С какой — зависит только от тебя.



***



В тишине своей комнаты Кларк сидел у окна, глядя на ночное небо. Взгляд его метался между звёздами, словно он искал ответы на вопросы, которые продолжали мучить его изо дня в день. Он ощущал себя частью чего-то большего, но что это было — оставалось загадкой.

Его мысли возвращались к детству, к первым воспоминаниям о странностях своего тела и силы. Тогда родители всегда оберегали его, объясняли, что его способности — это дар, который нужно беречь. Но даже сейчас, когда он уже давно стал взрослым, ощущение того, что он был рождён для чего-то большего, не покидало его. Вопросы звучали эхом в голове: кто он? Зачем он здесь? Почему ему дали такую силу?

Межзвёздный корабль, спрятанный в амбаре фермы, казалось, хранил все ответы. Но сколько бы Кларк ни пытался изучать его, продвинуться дальше, чем примерное понимание устройства механизмов, он не смог. Всё, что он знал, — это то, что он прибыл издалека, из другого мира. Его технологии, символы — они были незнакомыми, таинственными, словно кусочки головоломки, но он не мог найти к ним ключ.

Кларк встал и прошёлся по комнате, устало потирая затылок.

— Вокруг столько героев, — прошептал он себе под нос. — Они уже знают, кто они такие, и нашли своё место в этом мире. А я… Я просто собираю урожай и чищу тракторы. Разве этого от меня хотели мои настоящие родители?

Эти мысли были тяжёлыми. Он знал, что Джонатан и Марта делали всё, чтобы он чувствовал себя любимым и нужным. Их поддержка всегда была незыблемой. Но даже они, казалось, пытались оградить его от поиска ответов.

Иногда ему хотелось выйти за пределы Смоллвилля, показать миру, на что он способен. Он мог бы остановить природные катастрофы, помочь людям, как это делают Бэтмен, Чудо-женщина, Зелёный Фонарь и другие. Но каждая попытка проявить себя натыкалась на внутреннее сомнение. А вдруг его сила окажется разрушительной? Вдруг он не сможет контролировать себя?

Кларк снова посмотрел в окно. Его взгляд упал на амбар, где был корабль. Тишина ночи прерывалась лишь шелестом ветра за окном. Последняя ночь оказалась необычной. Что-то будто бы изменилось в мире Кента. И последние часы отзывались в мозгу Кларка мыслью о том, что совсем скоро его мир кардинально поменяется.

— Если я не узнаю, кто я на самом деле, как я могу понять, зачем я здесь? — прошептал он, обращаясь к звёздам. — Если я не пойму, откуда пришёл, как могу решить, куда мне идти?

Внутри зажёгся огонёк решимости. Кларк знал, что ответы не придут сразу, но он не мог больше сидеть без дела. Он решил, что начнёт искать их всерьёз, несмотря на страх и сомнения. В глубине души он верил, что найдёт своё место и узнает, зачем его отправили на Землю.



***



Кларк сидел на полу в секретном подвале амбара, а рядом мирно покоился его космический корабль. Парень периодически бросал на него взгляд. Сверху нависал яркий светодиодный фонарь, который отлично освещал всё пространство вокруг. Перед Кентом лежали несколько листов бумаги, покрытых аккуратно срисованными символами с его межзвёздного корабля. На столе рядом была разложена груда книг, стоял ноутбук с открытыми вкладками по сравнительному языкознанию, а также его телефон, на котором отображалась информация об очередном языке, название которого было даже сложно произнести.

Он смотрел на один из символов, слегка наклонив голову. Этот конкретный знак напоминал ему сочетание древнегреческой буквы и арабской цифры, но было в нём что-то совершенно уникальное.

Кларк провёл пальцем по бумаге, пытаясь вспомнить тот день, когда впервые увидел эти символы. Это было в тот момент, когда родители показали ему корабль. Ему тогда было страшно и интересно одновременно. Джонатан и Марта рассказали, что он родился не на Земле, но всегда будет их сыном. Он помнил, как впервые провёл рукой по холодной, неземной поверхности корабля, почувствовав лёгкое покалывание под пальцами. Символы сразу привлекли его внимание. Они будто бы светились, притягивая взгляд.

Вернувшись в реальность, Кларк взял в руки одну из книг по древним языкам, которые он одолжил в местной библиотеке. Он снова и снова сравнивал символы с теми, что видел в книгах. Некоторое сходство находилось с клинописью — определённые геометрические линии и формы были похожи. В другом символе он заметил черты, напоминающие китайские иероглифы: сложные переплетения, передающие целые понятия.

Он записывал свои выводы в тетрадь, составляя таблицу. В одной колонке были изображения символов с корабля, в другой — возможные аналоги из земных языков. Однако значительная часть всё равно оставалась для него загадкой.

— Может, это даже не язык в привычном смысле, — тихо проговорил Кларк сам себе. — А скорее что-то вроде кода или уравнений. Может, эти символы — ключ к расшифровке не только посланий, но и меня самого.

Он вновь попробовал сопоставить символы с алфавитом. Это оказалось сложно: некоторые знаки совсем не укладывались в понятную ему логику. Они были слишком сложными, словно пытались передать не просто звук или слово, а целую идею.

Кларк отложил ручку и потёр виски.

— Почему так сложно? — пробормотал он. — Это ведь мой язык, мой родной язык. Почему я ничего не чувствую?

Его взгляд упал на корабль. Он медленно поднялся и подошёл к нему. Его пальцы коснулись одного из символов, и на мгновение он почувствовал слабую вибрацию, будто корабль отвечал ему. Это чувство не раз уже возникало, но Кларк так и не научился его интерпретировать.

— Может, дело не в голове, а в сердце? — прошептал он, словно обращаясь к самому себе или к чему-то большему.

Он вернулся к столу, твёрдо решив продолжать. Где-то здесь был ключ к разгадке его прошлого, и он не остановится, пока не поймёт его.



***



Кларк стоял у зеркала в своей комнате, поправляя рубашку. Он оттянул манжеты, посмотрел на причёску и выдохнул:

— Опять опаздываю…

Телефон в кармане зазвонил. Кларк посмотрел на экран, на котором высветилось имя Питта Росса, его хорошего школьного друга. Кент нахмурился и, нажав на кнопку, поднёс телефон к уху.

— Эй, Питт, я уже почти на месте! — с лёгкой улыбкой заявил Кларк, быстро натягивая куртку и закрывая дверцу шкафа, что предательски скрипнула.

На другом конце линии раздался недоверчивый смешок:

— Почти? Кларк, я слышу скрип твоей двери! Ты что, ещё дома?

Кларк вновь приоткрыл дверь и действительно услышал знакомый скрип, который выдал его. Он замялся.

— Ну… Я уже выхожу. Буду через минуту, обещаю!

— Минута у тебя как-то растягивается на десять. Ты вообще знаешь, где наше кафе? — продолжал поддразнивать его Росс.

— Питт, я уже почти там. Не переживай, — Кларк, прищурившись, закрыл дверь, сделав вид, что не слышит сарказма друга. — Увидимся.

Он закончил разговор и в мгновение ока переместился на несколько кварталов, оказавшись за углом здания, где находилось кафе. Убедившись, что его никто не видит, Кларк взъерошил волосы и придал себе немного запыхавшийся вид.

Возле входа его ждали трое: Питт Росс, его девушка Эмили — стройная блондинка в ярком шарфе — и Лана Лэнг, красавица с каштановыми волосами, которая смотрела в телефон, пока остальные о чём-то беседовали.

— Кларк! — Питт заметил друга первым и махнул рукой. — Гляньте-ка, кто всё-таки решил появиться!

— Простите, ребята, — Кларк остановился, слегка «запыхавшись». — Долгая дорога… Ну, вы знаете, как это бывает.

Эмили фыркнула:

— И ты решил пешком прийти?

Лана оторвала взгляд от телефона и улыбнулась, не без лёгкой иронии:

— Кларк Кент и его пунктуальность — это классика.

Кларк слегка покраснел, но быстро нашёлся с ответом:

— Эй, ну я же здесь, верно?

— Идём уже, пока столик не забрали, — сказал беззлобно Питт, обнимая Эмили за плечи и направляясь к двери.

Лана задержалась на секунду рядом с Кларком.

— В следующий раз, может, попробуешь прийти вовремя? — улыбнулась, симпатично хмуря носик девушка.

Она подмигнула ему и пошла следом за остальными. Кларк улыбнулся в ответ, приглаживая волосы, и шагнул за ней в кафе, чувствуя лёгкую неловкость, но радуясь, что наконец-то присоединился к друзьям, и те не стали задавать ещё больше неудобных вопросов его персоне.

Кларк, Питт, Лана и Эмили устроились за уютным столиком в углу кафе. В воздухе витал аромат свежесваренного кофе и сладкой выпечки, приглушённая музыка добавляла атмосферы. Подошедшая официантка терпеливо записывала их заказы: Кларк взял сэндвич с индейкой и чай, Лана выбрала латте и пирог с ягодами, Питт и Эмили заказали бургеры с картошкой фри и по стакану газировки.

— Так как день прошёл, Кларк? — спросил Питт, покачиваясь на стуле. — Успел помочь родителям?

Кларк усмехнулся, откинувшись на спинку стула.

— Да уж, помог. Сбор урожая в самом разгаре, техника ломается каждые пять минут, но мы держимся. Сегодня собрали несколько ящиков кукурузы и пшеницу. Правда, у меня было ощущение, что я с каждым днём всё больше становлюсь механиком, чем фермером.

— Ну, главное, что ты не остался без дела, — усмехнулся Питт.

— У тебя всегда такие насыщенные выходные, — Эмили хихикнула. — Мы с Питтом в основном просто отдыхаем, но ты большой молодец, что помогаешь родителям.

— Это точно, — подхватил Питт, а потом повернулся к Лане. — А ты как, Лана? Что там с твоей биологией?

— О, это было так интересно! — оживилась Лана, а Кларк посмотрел на свою девушку, ловя себя на мысли, что та особенно хороша сегодня. — Я писала курсовую о некоторых видах насекомых, которые обитают только в нашем регионе. Сейчас идеальное время для их изучения — бабочки, жуки, стрекозы… Смоллвилль как будто создан для таких исследований.

Эмили поморщилась.

— Жуки? Фу, они же мерзкие!

— Да, особенно когда находишь их в ботинке, — Питт поддержал девушку, взяв её за руку. — Помню, я однажды…

— Ой, ну хватит! — Лана улыбнулась, качая головой. — Насекомые — это потрясающий мир. Они такие разные, такие уникальные… Не скажу, что хочу видеть их дома, но в природе это просто волшебно.

Кларк кивнул, пододвинув к себе чай.

— Думаю, каждый нашёл бы что-то интересное в твоих исследованиях, Лана. Это звучит… захватывающе.

— Спасибо, Кларк, — ответила она с теплотой.

— Ой, да кому ты веришь, Лана, — не унимался Росс, смеясь. — Кларк, серьёзно? Захватывающе? Насекомые?

— А что тут такого? — Кент попытался выглядеть искренне. — Насекомые — это часть нашей природы.

— Конее-е-еечно! — протянул Питт. — Тебе-то уж их любить. Человеку, что борется с ними, когда дело касается выращивания урожая.

— Точно, — засмеялась Эмили, указывая пальцем на Кента. — Я по глазам твоим вижу, что они тебе не друзья.

Лана с усмешкой взглянула на Кларка.

— Лана, я старался быть правдоподобным, — засмеялся брюнет.

— Да ладно, Кларк. Я не в обиде.

Все четверо рассмеялись. Когда разговор стих, Эмили внезапно спросила:

— Кстати, Питт, ты ведь помнишь, что мы скоро переезжаем в Канзас-Сити? Уже решил, что возьмёшь с собой?

— Да, я ещё не всё упаковал, но почти готов, — Питт улыбнулся чуть смущённо. — Канзас-Сити ждёт нас с тобой, Эмили. Взорвём этот город.

— Ой, взрывать никого не стоит, — сказала Лана, прекрасно понимая, что имеет в виду её друг.

— Взорвём вечеринками, — добавил парень. — А вообще классно, что мы с тобой, Эмили, будем ближе друг к другу. Учёба, тусовки, походы в кино.

— Да, я рада, что буду рядом, — Эмили крепче сжала его руку.

— Ты уверен, что не пожалеешь? — подшутила Лана. — Смоллвилль ведь не так уж и плох.

— Лана, — рассмеялся Питт, — я буду скучать по родным местам, но Канзас-Сити — это шаг вперёд. Кроме того, там будет Эмили, а это важно.

Кларк поднял чашку чая.

— Ну, за новые приключения!

Остальные поддержали его тост, подняв свои напитки, а затем снова углубились в разговоры и смех, наслаждаясь этим моментом дружбы и лёгкости.

Лана, допив свой латте, оживлённо взмахнула рукой, привлекая внимание друзей.

— Знаете, на днях я обнаружила кое-что невероятное! — девушка чуть склонилась вперёд, а язык её тела подсказывал, что та в эйфории и хочет поделиться нечто важным для неё с остальной троицей. — Я изучала стрекоз, которые обитают у нашего ручья. Есть одна редкая разновидность, которую здесь почти не замечали. Она отличается более крупными крыльями и необычным рисунком на них.

— Ну и что в этом такого? — с усмешкой спросил Питт, откусывая бургер.

— Это может быть совершенно новый подвид! — с воодушевлением продолжила Лана. — Я сделала несколько снимков, записала все данные и даже собрала образцы растений, с которыми связаны эти насекомые. Это всё невероятно важно для понимания экосистемы Смоллвилля.

Эмили, вытирая уголки рта салфеткой, наклонилась ближе.

— Новый подвид? Это ведь значимо, верно? Ты собираешься с этим что-то делать?

— Конечно! — Лана взметнула руки вверх. — Я хочу переговорить об этом с профессором Стэнфордом из нашего колледжа. Он специализируется на биологии и уже помогал мне в прошлом с курсовыми. Если мои догадки подтвердятся, это может стать важным открытием!

Кларк с улыбкой посмотрел на девушку.

— Это звучит здорово, Лана. Если ты права, то это не просто находка, а что-то, что может войти в научные работы.

— Спасибо, Кларк, — тепло ответила Лана, прижимаясь к парню, буквально утопая в его объятиях. — Думаю, это не только для науки полезно. Такие открытия напоминают нам, как много тайн скрывает наш мир.

Кларк задумался о словах своей девушки, невольно перенеся их на себя. Он опустил взгляд, но вряд ли кто-то из собеседников мог бы заподозрить его в чём-то прямо сейчас.

Питт рассмеялся, сделав вид, будто отмахивается от воображаемого насекомого.

— А ещё эти тайны могут приземлиться тебе на плечо и вызвать жуткий приступ паники!

— Питт! — укоризненно сказала Эмили, но всё же засмеялась.

Лана улыбнулась, не обижаясь:

— Пусть так, но я всё равно верю, что даже самые маленькие существа могут рассказать нам что-то важное.

Разговор плавно перешёл к другим темам. Ребята обсудили что-то ещё, а Кент всё решался, стоит ли ему делиться предстоящим важным событием в его жизни с остальными. Или же стоит рассказать, когда всё уже свершится. Внезапно за столом наступила короткая пауза, пока все доедали свой ужин. Тогда Кларк, отодвинув свою пустую тарелку, всё-таки решился рассказать друзьям о предстоящем событии.

— Завтра у меня собеседование в «Дэйли Плэнет», — парень наблюдал за реакцией троих.

— Ты шутишь? — с удивлением спросила Лана, откладывая салфетку. — Это ведь огромное издание!

— Да, — подтвердил Кларк, потирая затылок. — Они набирают стажёров, и я подал заявку несколько месяцев назад. Думал, что шансов немного, но вот… Пригласили.

— Да ты молодец, Кларк — подбодрил его Питт. — Если пройдёшь, это будет круто. Представляешь, работать в таком месте? Это ведь не просто газета, это целая медийная империя.

Эмили кивнула, улыбаясь:

— Мне кажется, у тебя всё получится. Ты же пишешь статьи для местной газеты в Смоллвилле, верно? Рецензии на фильмы и книги. Это отличная практика.

— Да, но это совсем другой уровень, — честно признался Кларк. — Там работают лучшие журналисты Метрополиса.

— Именно, — с энтузиазмом сказала Лана. — И ты станешь одним из них.

— Надеюсь, что хотя бы возьмут на стажировку, — вздохнул Кларк, вдруг осознавший, что у него нет такой уверенности в своих силах, как у друзей, но подытожил. — Это был бы огромный шаг вперёд.

Питт, поднимая стакан с водой, хмыкнул:

— Ну, тогда тебе лучше выехать в Метрополис уже сегодня. Ты же всегда опаздываешь, Кент.

Все рассмеялись, а Кларк, чуть смутившись, улыбнулся.

— Постараюсь выехать вовремя, — ответил Кларк. — Спасибо за совет, Питт.

— Серьёзно, Кларк, — сказала Лана, наклонившись чуть ближе, — у тебя есть писательский талант, и это замечательная возможность показать, что ты можешь.

— Спасибо, Лана, — искренне ответил Кларк. — Ваши слова для меня очень важны.

Девушка поцеловала парня. Разговор продолжался, но мысли Кларка уже унеслись к завтрашнему дню и тому, что его ждёт в самом сердце Метрополиса.

Вскоре ребята расплатились и собирались уходить. Четверо были уже на выходе из кафе, обсуждая, как хорошо провели вечер. Лана, идя рядом с Кларком, смеялась над очередной шуткой Питта, как вдруг в дверях они столкнулись с группой из шести парней, что заходили в кафе и что-то громко обсуждали, явно будучи в хорошем расположении духа. Один из них, высокий крепкий шатен, громко смеясь, задел Лану плечом. Кент увидел это. Девушка немного отшатнулась в сторону, а Кларк поймал её. Лана нахмурилась и бросила неодобрительный взгляд на обидчика.

— Эй, аккуратнее, — сказал Кларк, моментально становясь серьёзным.

— Прости, друг, — буркнул парень, даже не глядя на Лану. — Мы не заметили.

— Ничего себе, «не заметили», — недовольно выдал Питт.

— Ну, может, пора научиться замечать? — добавил Кент, шагнув вперёд и заслоняя своим могучим ростом невысокую Лэнг.

Шум в компании парней стих. Один из них, судя по всему, лидер, с усмешкой посмотрел на Кларка.

— Вы, ребята, могли бы об этом и повежливее сказать.

— Повежливее? — переспросил Кларк, пристально глядя на него. — Может, начнём с вас? Оглядитесь вокруг, вы тут не одни.

— Спокойно, — сказал другой парень из компании, усмехнувшись. — Мы уже извинились, а вы прямо раздуваете из мухи слона.

— Ребята, всё нормально, — вмешалась Лана, став между парнями. — Мы не хотим скандала, пойдём уже.

— Точно, — подхватила Эмили, потянув Питта за руку. — Давайте просто забудем об этом.

Девушки, кажется, сообразили троекратное превосходство незнакомцев над их компанией и решили поскорее ретироваться, пока молодые люди не начали доказывать друг другу, кто из них тут самый правильный.

Кларк сжал челюсть, но кивнул, отступив. Все четверо пошли прочь, оставляя парней позади.

— Это было не очень круто, — сказала Эмили.

— Да они оборзели себя так вести, — Питт оглянулся назад, будто бы адресуя эти слова парням.

— Ещё драки нам не хватало, — сказала Лана, крепче держась за руку Кента.

— Они были не правы, — сухо выдавил Кларк, пока не понимая для себя, правильно ли они поступили, попросту уйдя.

— Их было шестеро, Кларк, — напомнила девушка. — Я всё понимаю, но заканчивать вечер дурацкой дракой не стоит.

— Наверное, ты права, Лана, — пожал плечами Кларк, всё равно ощущая в себе какую-то нереализованность и напряжение, что не были выплеснуты здесь и сейчас.

Четверо двигались по малолюдной улице. Однако, не пройдя и половины квартала, они услышали позади шаги.

— Эй, стойте! — раздался голос одного из тех парней.

Компания догнала их в переулке, в тусклом свете фонарей.

— Что вам ещё нужно? — резко спросил Питт, оборачиваясь.

— Ничего, — с насмешкой сказал лидер. — Просто решили уточнить: вы всегда такие дерзкие, или только при девушках?

— Слушай, — начал Кларк, вставая рядом с Питтом. — Мы уже ушли, вы тоже могли бы пойти своей дорогой.

— А мы не закончили, — вмешался ещё один из парней, скрестив руки на груди. — Нам не понравилось, как вы с нами разговариваете.

— Ребята, не надо, — сказала Лана, пытаясь увести Кларка за руку.

— Всё нормально, Лана, — тихо сказал Кларк, но взгляд его оставался прикованным к лидеру компании.

Обстановка накалялась. Парни из компании начинали расползаться по периметру, окружая четверых. Питт напряжённо оглядывался, явно понимая, что драка неизбежна.

— Вот что, — заговорил Кларк, делая шаг вперёд. — Мы не ищем неприятностей. Сейчас у нас всех есть шанс продолжить вечер спокойно.

— А если нет? — с вызовом спросил лидер, сверля взглядом Кларка.

На мгновение в воздухе повисла тишина. Лана, стоявшая рядом, вдруг заметила странное. В тусклом свете фонарей черты лица Кларка будто немного исказились. Неуловимо, но явно. Она нахмурилась, инстинктивно схватив его за руку.

— Кларк, всё нормально?

Кларк посмотрел на неё, его лицо мгновенно стало прежним, спокойным. Он молча кивнул. Однако Лана не могла избавиться от ощущения, что только что увидела нечто совершенно необычное. Кент же при этом почувствовал нечто на своём лице. Новое чувство. Раньше он такого не испытывал, но эта стрессовая ситуация, кажется, открыла в нём нечто неординарное.

Лана чувствовала, как у неё едва не трясутся руки. Её сердце колотилось, а взгляд невольно метался между шестью парнями, окружившими их, и Кларком с Питтом. Она знала, что они явно не соперники в этой ситуации. Шестеро против двоих — результат очевиден.

Эмили, стоявшая рядом, вцепилась в рукав Питта, едва сдерживая дрожь. Она шепнула что-то вроде:

— Питт, давай уйдём, это плохая идея.

Её голос был полон беспокойства. Она уже представляла, как это может закончиться, и ни один из сценариев не был хорошим.

Питт, напротив, пытался сохранять хладнокровие, но его дыхание стало более частым. Он понимал, что ситуация выходит из-под контроля. Парни из компании начинали сжимать круг, оставляя им всё меньше пространства. «Чёрт, Кларк, зачем мы вообще начали с ними говорить?» — промелькнуло у него в голове, но сказать это он уже не мог. Дело зашло слишком далеко.

Кларк же чувствовал себя в замешательстве. У него было так много мыслей, что они сливались в хаос. С одной стороны, он сожалел о том, что не промолчал и позволил конфликту развиться. Ему хотелось бы, чтобы Лана, Питт и Эмили ушли отсюда, чтобы с ними ничего не произошло. С другой стороны, он не мог позволить себе проигнорировать ситуацию, где Лану задели, словно она была пустым местом.

Его мозг отчаянно пытался найти решение. Он знал, что в любой момент может положить конец этой ситуации — достаточно одного его усилия. Его силы, его скорость, его способности могли бы разметать этих шестерых за секунду. Но он не хотел этого. Это первое и главное. Что толку одержать верх над теми, кто не имеет такой силы, как он. Второе. Он не мог позволить, чтобы друзья увидели, кто он на самом деле, или, хуже того, чтобы кто-то пострадал от его силы.

В этом стрессе Кларк вдруг почувствовал, как что-то меняется в его лице. Опять. Тепло разлилось по коже, а мимические мышцы словно слегка дрогнули. Он не знал, что это было, но ощущение неприятно кольнуло. Он попытался успокоиться, сдержать себя, но ощущение вернулось. И Лана, стоявшая рядом, это заметила. Опять.

Он взглянул на неё, видя в её глазах страх и что-то ещё. Может, растерянность? Его сердце сжалось. «Что я делаю? Как я сюда попал?» — думал он, удерживая свои эмоции на грани. В глубине души он уже знал, что последствия могут быть серьёзнее, чем просто драка в переулке.

Кларк почувствовал, что напряжение в воздухе начало спадать, когда он сделал шаг вперёд и поднял руку, показывая, что хочет сказать что-то важное. Глубоко вдохнув, он решил заговорить первым:

— Слушайте, ребята, — начал Кларк, глядя на каждого из парней. — Мы все слегка перегнули палку. Мы с Питтом действительно резко отреагировали. Когда дело касается наших друзей, мы иногда срываемся. Думаю, вы это поймёте, поставив себя на наше место. Но это не повод усугублять ситуацию.

Шестеро парней, хоть и сохраняли настороженность, начали расслабляться. Один из них, высокий с тёмными волосами, кивнул.

— Да уж, мы тоже не совсем были правы, — сказал он. — Мы просто радовались встрече после матча и действительно не заметили вас.

Он положил руку на плечо лидеру их группы.

— Вроде всё закончилось без последствий, так что давайте просто разойдемся, — предложил он.

— Согласен, — поддержал его другой парень. — Мы все иногда бываем не в духе. И честно, извините нас, Лана, мы просто не обратили внимания. Это было невежливо.

Он кивнул девушке, что стояла буквально в паре метров от неё. Девушка буркнула что-то невразумительное, ещё не осознавая, что ситуация, кажется, разрешается мирно.

Кларк с благодарностью кивнул, и его лицо стало более расслабленным.

— Мы тоже приносим извинения за нашу реакцию, — добавил Питт, переглядываясь с Кларком. — Но, согласитесь, такое может случиться с каждым. Рад, что смогли поговорить.

Лана, стоявшая рядом, тоже улыбнулась, хотя всё ещё чувствовала остатки напряжения.

— Всё в порядке, — наконец, сказала она. — Давайте просто все будем внимательнее в будущем.

— Согласен, — кивнул лидер и протянул руку. Кларк пожал её, и этот жест стал сигналом к завершению конфликта. Остальные последовали их примеру.

После обмена рукопожатиями и короткими извинениями все разошлись, каждый со своей компанией. Перед тем как уйти, один из парней бросил через плечо:

— Берегите себя. В следующий раз за нашим столиком угостим вас, чтобы загладить вину.

Кларк, улыбнувшись, кивнул и повернулся к своим друзьям.

— Ну что, идём домой? Мне кажется, этот вечер получился… насыщенным.

Все четверо улыбнулись, чувствуя облегчение и радуясь, что ситуация не вышла из-под контроля.

Они ещё какое-то время бродили по улицам. Каждый, кажется, прокручивал в голове произошедшее. Были шутки на эту тему, подбадривающие смешки и осознание, что всё получилось лучше, чем могло. Друзья хвалили Кента за то, что тот смог погасить конфликт.

Когда четверо вышли на тихую улицу после событий вечера, Эмили взглянула на часы и, слегка виновато улыбнувшись, сказала:

— Нам с Питтом пора, завтра нужно вставать рано.

Питт, слегка приобняв её за плечи, посмотрел на Кларка и Лану.

— Да, но обещайте, что проводите нас, когда будем уезжать в Канзас-Сити, — попросил он. — Не хочу расставаться, как попало.

— Конечно, — Кларк кивнул, улыбаясь. — Мы устроим вам достойные проводы. Надо же, чтобы наш Росс поехал покорять Канзас-Сити красиво.

— Только предупреждайте заранее, чтобы я успела испечь что-нибудь вкусное, — подхватила Лана.

Эмили, кажется, рассмеялась:

— Договорились. И, кстати, Лана, я ловлю тебя на слове!

Четверо обменялись дружескими объятиями, и Питт с Эмили направились в сторону своей машины. Кларк и Лана проводили их взглядом, пока их фигуры не скрылись в темноте.

— Вот и начинается новая глава, — тихо сказала Лана, обращаясь к Кларку.

Он кивнул и посмотрел на неё. Двое поцеловались.

— Так гораздо лучше, — прижалась к крепкому Кенту и успокаиваясь, сказала Лана, не смеющая показать своё самочувствие при друзьях, что только что ушли.

— Всё хорошо, Лана, — тихо проговорил над ухом девушки Кларк. — Я не дам тебя в обиду никому.

— Я знаю, — ответила та, не открывая глаз.

— А теперь давай провожу тебя домой.

Тёплый ночной воздух окружал их, когда Кларк и Лана неспешно шли по освещённым тусклыми фонарями улицам Смоллвилля. Лана, чувствуя тепло ладони Кента на своей, медленно вздохнула.

— Знаешь, — начала она. — Меня всё ещё трясёт после того, что случилось у кафе.

Кларк, почувствовав её волнение, нежно положил руку ей на плечо, а затем обнял.

— Всё закончилось, Лана, — мягко произнёс он. — Я никогда бы не позволил, чтобы тебе что-то угрожало. Ты можешь быть в этом уверена.

Лана подняла на него свои красивые глаза, слегка улыбнувшись.

— Конечно, я это понимаю. Ты парень крепкий, но… Кларк, неужели ты действительно смог бы справиться с шестерыми?

Кларк усмехнулся, будто в ответ на её сомнения.

— С одним бы справился я. А остальных уложил бы наш грозный Питт.

Лана рассмеялась. Её напряжение, казалось, стало исчезать.

— Ты умеешь меня рассмешить, Кларк, — сказала она, глядя на него с теплотой.

Кент улыбнулся в ответ, а затем осторожно наклонился и нежно поцеловал её. На мгновение мир вокруг замер, оставив их наедине.

Когда их губы оторвались друг от друга, Лана тихо произнесла:

— Мне нравится, как ты решаешь проблемы. Разумом, а не силой. Это требует грандиозной выдержки.

— Думаешь, в этом моя сила? — Кларк наклонил голову, заинтересованно глядя на Лэнг.

Лана кивнула, её взгляд был уверенным.

— Твоя сила в том, что ты можешь победить в любой конфликтной ситуации. Но ты не ввязываешься в неё, потому что знаешь, что победишь. Ты выше этого.

Кларк ничего не ответил, лишь снова наклонился, чтобы поцеловать её. Этот момент стал их молчаливым согласием.

Наконец, они подошли к месту назначения. Кларк и Лана стояли перед домом девушки, освещённые лишь светом фонаря. Тепло её улыбки слегка утихло, а на лице появилось что-то вроде замешательства. Девушка, будто набираясь смелости, опустила глаза и тихо заговорила:

— Кларк, можно тебя кое о чём спросить?

— Конечно, Лана. Что-то случилось?

— Да нет, — она замялась, глядя куда-то в сторону. — Просто… Я тут вспомнила. Когда мы были в переулке… — Лана снова подняла взгляд на Кларка, её голос стал чуть тише. — Мне показалось странным, но… твоё лицо… оно как будто немного… изменилось.

Кларк нахмурился, сохраняя спокойствие.

— Изменилось? В каком смысле?

Лана неловко улыбнулась, чувствуя себя в этот момент полной дурой.

— Я даже не знаю, как это объяснить. Может, это всё из-за плохого освещения. Или, знаешь, из-за нервов… В тот момент у всех нас был стресс. Но мне показалось, что твои черты на мгновение будто… исказились.

Кларк с лёгким удивлением поднял брови.

— Интересно. Ты уверена?

— Наверное, я просто что-то себе придумала, — она поспешно махнула рукой, явно смущаясь.

Но Кларк внутри напрягся. Он вспомнил, как в переулке внезапно почувствовал странное тепло и лёгкую дрожь в своём лице, но тогда он списал это на стресс от ситуации. Теперь, услышав эти слова Ланы, он не мог не задуматься.

— Наверное, ты права, — наконец сказал он с лёгкой улыбкой. — Всё это могло быть из-за стресса. Переулок был тёмным, и мы все были на взводе.

Лана расслабилась и кивнула, довольная, что разговор принимает более лёгкий оборот.

— Ну, хорошо, — сказала она, вновь обретая уверенность. — Наверное, я просто слишком волновалась.

— Мы все волновались, — Кларк ободряюще обнял девушку. — Главное, что всё закончилось хорошо.

Лана улыбнулась ему, её глаза вновь засветились теплом.

— Ты всегда всё так мудро объясняешь, Кларк.

— Просто пытаюсь быть разумным, — ответил он, улыбаясь. — Спокойной ночи, Лана. И спасибо… за всё.

Лана улыбнулась, помахала ему рукой и скрылась за дверью, оставив Кларка стоять под звёздным небом, наполненного новыми мыслями о себе и своих силах. Кларк, повернувшись, медленно пошёл в сторону дома, а мысли об этом странном моменте всё ещё не покидали его.

Что же всё-таки случилось с его лицом? Может быть он нашёл нечто новое в себе, какую-то очередную суперсилу? Может быть, он научится менять внешность? Парень даже расхохотался, поняв, что мысли его совсем ушли в сторону от реальности. Но было необходимо прояснить эту ситуацию.

Тихая ночь Смоллвилля укрывала город покоем. Кларк шёл по пустынным улицам, чувствуя, как каждый его шаг отдаётся лёгким эхом в безмолвии. Он мог бы уже давно быть дома, преодолев путь на суперскорости за считанные секунды. Но сегодня что-то удерживало его. Может быть, усталость, а может, желание побыть наедине со своими мыслями.

Он опустил руки в карманы, глядя на свет фонарей, рисующий длинные тени на асфальте. Прохладный ветер касался его кожи, и впервые за весь вечер он ощутил себя полностью уязвимым. Не физически, конечно, но внутренне — где-то глубоко внутри.

Кларк снова и снова прокручивал в голове события у кафе. Его ответ шестёрке парней, напряжение, что возникло между ними, и возможные последствия. Что, если бы он не стал резко отвечать? Смог бы он предотвратить конфликт? Или, напротив, это выглядело бы как слабость? Он сжал кулаки, вспоминая выражения лиц тех людей. Они не были злодеями. Просто подвыпившая компания, радовавшаяся общению после матча. А он, Кларк, позволил своему гневу вспыхнуть из-за их невнимательности к Лане.

«Но разве я мог промолчать, когда её задели?» — подумал он, поднимая взгляд к звёздам. Ответ казался очевидным. И всё же сомнения грызли его. Если бы конфликт перерос в драку, пострадал бы не только Питт, но и девушки. А если бы ему пришлось задействовать свою силу? Тогда все узнали бы, кто он такой. Шестеро парней. Лана. Питт. Эмили. Это был бы конец всей его тщательно выстроенной жизни. И что бы сказали его родители?

Кларк почувствовал, как внутри поднимается волна досады. Ответственность, которая всегда была частью его жизни, давила с особой силой в такие моменты. Это было не просто бремя. Это была тяжесть, которую он нёс с детства, с тех пор как понял, что отличается от других. Его родители учили его сдерживаться, прятаться, оберегать секрет. И он понимал, почему. Они боялись за него. Хотели уберечь от мира, который мог бы не принять его.

Но этот страх стал частью его самого. Его обучили жить с постоянными ограничениями, с чувством, что он никогда не может быть полностью собой. Это было похоже на тюрьму, стены которой он сам и построил, следуя родительским наставлениям. И каждый раз, когда он попадал в такие ситуации, как сегодня, эти стены становились всё выше.

Он остановился на безлюдной дороге, ведущей к ферме Кентов. Вокруг было темно, лишь тусклый свет звёзд и луны освещал его путь.

«Может быть, я никогда не найду ответов на свои вопросы», — подумал он, чувствуя, как горечь подступает к горлу. Он хотел быть полезным. Хотел делать мир лучше. И всё же каждое его действие, каждый выбор был ограничен этим страхом разоблачения. Он знал, что мог бы расправиться с той шестёркой за секунды. Но какой ценой?

Кларк глубоко вздохнул, пытаясь отогнать тревожные мысли. Завтра будет новый день. Новый шанс понять, кто он и зачем он здесь. Возможно, ответ придёт не сразу, но он знал одно: нужно продолжать искать.

С этим он поднял голову, взглянув на свет окон фермы, видневшихся впереди. Там, в доме, его ждали родители, которые верили в него больше, чем он сам.

Глава 3. Лекс и Лайонел

Смоллвилльское поместье Люторов возвышалось над окружающими просторами, словно монумент мрачного прошлого его обитателей. Внушительный особняк с высокими окнами и строгими фасадами казался одновременно величественным и подавляющим. Здесь, среди роскоши, застывшей в холодной тишине, жил Лекс Лютор — человек, чьи амбиции некогда были безграничными, а теперь обросли одиночеством и грузом ответственности.

Молодой человек со светло-рыжими волосами сидел в своём кабинете и поглядывал на початую бутылку дорогого виски, что сиротливо стояла чуть в стороне на дубовом столе перед ним. Парень, кажется, решался, выпить ему уже сейчас, или всё-таки повременить. Ведь только недавно прошёл обед. Вроде бы, как ещё рано для алкоголя. Так он себя обманывал в последнее время.

Лекс редко покидал своё поместье. Его дни состояли из бесконечного погружения в чтение — от философских трактатов до новейших научных открытий. Интернет стал для него окном в мир, где он изучал всё: медицину, биологию, робототехнику, альтернативную энергетику. Каждый вечер он просматривал новости, следя за развитием событий в мире, но делал это больше из привычки, чем из искреннего интереса.

Чтение и исследования были его спасением, способом отвлечься от тяжёлой реальности. Его отца, некогда грозного и харизматичного Лайонела Лютора, теперь было не узнать. После трагических событий в Смоллвилле несколько лет назад Лайонел оказался в инвалидной коляске. Его глаза были пустыми, выражение лица — неподвижным. Мозг, когда-то являвший собой гений манипуляций и бизнес-стратегий, теперь был практически мёртв.

Лекс не сдавался. За последние годы он нанимал лучших врачей из Северной Америки и Европы. Были приглашены знаменитые нейрохирурги и неврологи, реабилитологи и психиатры. Методы лечения варьировались от традиционных до самых инновационных. Лекс пробовал методики восточной медицины из Азии, обращался к шаманам из Южной Америки, приглашал африканских травников. Лайонел проходил обследования в передовых клиниках, его возили на реабилитацию в лучшие центры мира.

Но все попытки были тщетны. Специалисты разводили руками, а Лекс не раз слышал: «Ваш отец уже не вернётся».

Эти слова резали Лекса без ножа, но он не позволял себе сдаваться. Лекс всё ещё оплачивал круглосуточную опеку отца, следил за тем, чтобы коляска всегда была чистой, а аппараты, поддерживающие его жизнедеятельность, работали идеально.

Каждый вечер Лекс заходил в комнату отца. Сегодня он поступил также, когда уже смеркалось. Огромное помещение с окнами во всю стену выходило на поле, где когда-то Лайонел любил проводить время, наблюдая за закатом. Теперь он сидел неподвижно, словно восковая фигура. Лекс тихо прошёл через комнату и поравнялся с инвалидным креслом Лайонела. Рядом пребывала сиделка. Она уже как по привычке, ни слова ни говоря, вышла из комнаты, прекрасно зная предпочтения Лекса. Он хочет побыть с отцом наедине. Этому своего рода ритуалу мешать не следует. А, значит, пора оставить отца и сына вместе. Дверь, слегка скрипнув, закрылась. Удаляющиеся шаги быстро стихли. Лютор-младший перевёл взгляд с окна на отца. Тот пребывал всё в том же состоянии, что и вчера. Что и неделю назад. Что и месяц, и год прежде.

— Привет, папа, — буркнул слегка подвыпивший Лекс. — Сегодня был обычный день. Я почитал одну книгу о возможностях восстановления нейронных связей. Она интересная, может, ещё найдём что-то полезное для тебя.

Ответа не было, как и всегда.

Иногда Лекс просто сидел рядом, вспоминая, каким был Лайонел. Он презирал его, но всё равно любил. Воспоминания о жестоких уроках отца поднимались из прошлого, как давно забытые тени. Но всё-таки это был его отец, что дал сыну дорогу в жизнь.

— Если бы ты мог видеть себя сейчас, — тихо сказал Лекс. — Не думаю, что тебе бы это понравилось.

Уход за отцом был для Лекса чем-то вроде искупления. Хотя он и не признавался себе в этом, в глубине души он чувствовал, что именно его решения, его амбиции привели Лайонела к нынешнему состоянию. Это был его крест, и он нёс его молча.

Но что-то внутри не давало ему покоя. Лекс понимал, что он не может жить так вечно. Ему нужно было найти смысл в жизни, что-то, что позволило бы вернуть чувство контроля и цели. И этими целями не могли быть вечные поиски лечения для Лайонела. Но как избавиться от этого груза, Лекс не знал.

Смоллвилль, несмотря на всю свою тишину, был для Лекса лишь временным убежищем. В душе он знал: однажды он вернётся в мир, но каким человеком он станет, зависело от того, сумеет ли он победить собственных демонов.

Лекс Лютор осмотрел комнату отца, где царила тишина, прерываемая лишь слабым шумом аппаратов, поддерживающих жизнь Лайонела. Несколько трубок выходили из тела увядшего мужчины. Одна подавала воздух в лёгкие старца, а вторая выводила углекислый газ, другие позволяли убирать процессы жизнедеятельности организма мужчины. Тут же были специальные механизмы, чтобы в отведённое время подать пищу Лайонелу. Выглядела вся эта картина весьма уныло.

Освещение в помещении было мягким, но даже оно не могло скрыть пустоту, заполнившую некогда мощную фигуру главы семьи Люторов. Лекс подошёл к коляске, присел на стул напротив и, проведя рукой по лбу, начал говорить.

— Как ты? — спросил он, словно ожидал ответа. — Конечно, ты ничего не скажешь. Но знаешь, я скучаю по тебе. Скучаю по твоим жестоким наставлениям, твоей уверенности, по той твоей… величественности.

Он отвёл взгляд, подбирая слова.

— Я хотел бы, чтобы всё стало как раньше. Пусть даже с твоими манипуляциями и злостью. Ты был живым. А теперь… — голос Лекса стал тише, и он покачал головой. — Теперь от тебя осталась только оболочка.

Молодой человек пристально посмотрел в стеклянные глаза Лайонела, что всё также восседал на своём месте.

— Ну, скажи хоть что-нибудь! — Лекс повысил голос, резко поднимаясь со стула. Его шаги эхом отразились от стен. — Что угодно, папа! Оскорби меня, скажи, что я всё делаю не так. Но не молчи. Я… — голос Лекса задрожал, и он ударил по подлокотнику инвалидной коляски.

Лекс подошёл ближе, схватил отца за плечи.

— Я умоляю тебя, — сказал он, срываясь на шёпот. — Вернись ко мне. Мы ещё можем исправить всё. Я не могу больше жить в этой пустоте.

Но молчание Лайонела оставалось неизменным. Глаза старика смотрели прямо, но ничего не видели.

— Ты издеваешься надо мной, да? — Лекс выпрямился, и его лицо исказилось от ярости, хотя в глазах стояли слёзы отчаяния. — Ты всегда был таким, Лайонел. Манипулятором! Даже сейчас, даже в этом состоянии, ты держишь меня под своим влиянием. Ты можешь очнуться, можешь заговорить, но не хочешь!

Он замахнулся, дал отцу две слабых пощёчины, ожидая хоть какой-то реакции. Никакой. Лекс отшатнулся назад, растерянный и сломленный.

Молчание окончательно поглотило его. Лекс опустился на колени рядом с отцом, взял его за руку и прижал её к своему лбу.

— Прости меня, — прошептал он. — Я не хотел. Я просто… Я просто хочу вернуть тебя. Я найду способ, я обещаю. Это не конец, папа. Я не позволю тебе остаться таким.

Он осторожно обнял Лайонела, будто надеясь, что прикосновение растопит лёд. Потом поднялся, оправил пиджак и глубоко вздохнул.

— Я знаю, в каком направлении искать, — сказал он, глядя на своего неподвижного отца. — Ты научил меня добиваться своего. Я тебя вытащу.

Лекс вышел из комнаты, оставив Лайонела в мягком свете ламп, погрузившийся в ту же вечную тишину, что окружала его последние годы.



***



Лекс Лютор шёл по гулким коридорам своего поместья. Шаги звучали громче, чем обычно, словно тяжесть его мыслей передавалась всему пространству. Вскоре он достиг массивной двери, за которой скрывалось сердце его исследований — частная лаборатория, обустроенная с применением передовых технологий. Лекс ввёл код на панели, и дверь открылась с тихим шипением.

Лаборатория, казалось, жила своей жизнью: экраны светились мерцающим светом, серверы издавали ритмичное гудение, а механические манипуляторы бездействовали в углах комнаты. Он сел за массивный рабочий стол, окружённый мониторами, клавиатурами и интерфейсами дополненной реальности.

Лекс активировал систему искусственного интеллекта, встроенную в его компьютер.

— Дай мне последние упоминания о Красно-Синем Пятне, — спокойно сказал он.

На экранах мгновенно начали появляться статьи, посты в социальных сетях, записи из блогов и видеоклипы. Заголовки менялись с ужасающей скоростью:

«Красно-Синее Пятно: спаситель или миф?»

«Непознанный герой спас автобус в Метрополисе».

«Свидетели в Метрополисе утверждают: человек двигался быстрее ветра».

«Неопознанное существо замечено в окрестностях Смоллвилля».

Лекс откинулся на спинку кресла, потирая подбородок.

— Большинство записей — неподтверждённые слухи, — пробормотал он себе под нос. — Блогеры преувеличивают, свидетели путаются…

Он остановился на одной статье из местной газеты: «Неизвестный спас мальчика, упавшего с обрыва, и исчез прежде, чем кто-либо успел его поблагодарить».

— Хм… Возможно, это очередной вымысел. Но локация… Та же область, что и тогда, — произнёс Лекс, понимая, в какой части Смоллвилля произошло событие.

ИИ вывел карту, показывая места предполагаемого появления Пятна. Большинство из них находились в пределах Смоллвилля и окрестностей. Но тут компьютер стал рисовать и другие точки на карте. Их было немного, но они существенно разнообразили картину. Тут же послышался голос искусственного интеллекта:

— Наблюдается прямопропорциональное увеличение количества инцидентов в Метрополисе. Очевидная закономерность объясняет, что появление Красно-Синего Пятна в городе может свидетельствовать о том, что субъект проводит существенно больше времени в Метрополисе, где и становится участником некоторых событий, связанных с теми или иными происшествиями.

— Вижу, — сказал Лекс, наливая себе виски из бутылки. — В Метрополисе промышляет последнее время.

— Пока не удаётся получить чёткое изображение или устное описание субъекта, — констатировал холодный голос компьютера.

— Если Пятно связано с событиями, изменившими жизнь моего отца, то этот некто обладает либо огромной силой, либо доступом к технологиям, которых я пока не знаю. Он может быть ключом к возвращению Лайонела, — произнёс Лекс, сжав в руке бокал, а затем отпил из него.

Однако каждый новый вывод оборачивался сомнением:

— Почему этот некто всегда избегает внимания? Зачем спасать людей, а затем прятаться? Что, если он вовсе не человек?

Лекс продолжил прокручивать записи, записывая в блокнот понятные только ему мысли.

— Нужно проверить каждую зацепку, — решил он. — Отсеять слухи и найти людей, которые действительно видели его. Отец заслуживает второго шанса, и я добьюсь этого, даже если придётся перевернуть весь мир.

Сжав зубы, Лекс перевёл своё внимание на нечто, что давно терзало его, ещё с того момента, как отец потерял рассудок. Лютор открыл специальную папку на компьютере, где одна за другой начали появляться вырезки из местных газет и ссылки на посты, где упоминался Кларк Кент. Мониторы освещали лицо Лекса приглушённым светом, отражая как информационные потоки, так и мрачную сосредоточенность.

На одном из экранов была открыта страница местной газеты «Смоллвилльские хроники». Заголовок гласил: «Юный репортёр Кларк Кент помогает восстановить справедливость в деле о краже урожая!»

— Упорный, — пробормотал Лекс, откидываясь в кресле.

На другой странице мелькало интервью с Кларком, в котором он говорил о своей мечте стать журналистом: «Истории людей заслуживают быть услышанными, даже в маленьком городе вроде Смоллвилля».

Лекс переключился на другой монитор, где открывались посты из социальных сетей. Кто-то упоминал Кента в контексте спасения, когда он помогал вытаскивать трактор, застрявший в грязи. Кто-то шутил о его невероятной физической силе. Вроде бы вытаскивали сразу несколько крепких мужчин, но без помощи молодого гиганта точно бы не справились. Ничего особенного, но Лютору такие вещи бросались в глаза. Затем Лекс пробежал глазами пару-тройку статей, которые написал сам Кларк. Читалось, как всегда, интересно. Парень писал о местных новостях, делился мнениями о кино, проводил исследование очередного фантастического романа Айзека Азимова, да ещё и умудрялся осветить матч одного из европейских грандов футбола.

— Местный герой, но странно, — сказал Лекс. — Почему каждое упоминание о нём так… незначительно? Словно он намеренно избегает лишнего внимания.

Лекс невесело усмехнулся, прочитав следующий заголовок: «Случайность или чудо? Парень из Смоллвилля спас кошку, застрявшую на дереве во время урагана».

Все эти истории были слишком разнообразными, но объединяла их одна вещь: никто не знал, как Кларку удавалось справляться с ситуациями, в которых он оказывался.

— Это явно не совпадения, — произнёс Лекс, переводя взгляд с одного экрана на другой. — Отец пострадал в результате событий в Смоллвилле. Там был Кларк. И теперь я вижу его имя почти во всех аномальных историях этого города.

Он закрыл глаза, откинулся на спинку кресла и глубоко вдохнул, а затем отпил алкоголя.

— Кларк Кент что-то скрывает. И я узнаю, что именно.

Лекс открыл ящик стола, достал бутылку виски и налил немного в опустевший стакан. Подняв его к свету монитора, он посмотрел сквозь жидкость, словно пытаясь в очередной раз увидеть то, что пока ускользало.

— За ответы, Кент, — тихо сказал он, делая небольшой глоток. — Ты ведь мой друг, Кларк. И ты обязан мне помочь. За то, чтобы ты оказался ключом к возвращению моего отца в мир живых.

С этими словами он вновь опрокинул стакан, заливая себя алкоголем. Снова.

Глава 4. Город надежды и возможностей

Метрополис — город, который кажется воплощением самого понятия светлого будущего. Величественные небоскрёбы с острыми шпилями, отражающие солнечные лучи, устремляются ввысь, создавая характерный силуэт мегаполиса. Улицы пульсируют жизнью. Тысячи людей заполняют тротуары, спеша по своим делам, многие с телефонами в руках или с чашками кофе. Здесь смешиваются голоса разных культур, языков, стилей. Звуки уличных музыкантов, разговоры прохожих, шум машин — всё сливается в мелодию города, не вызывающую ощущения хаоса, а наоборот, внушающую веру в то, что каждый здесь важен и имеет свою цель.

На фоне оживлённых улиц выделяются витрины магазинов. Гигантские торговые центры привлекают толпы туристов и местных жителей. Каждый из них может найти что-то своё: от дизайнерских бутиков и стильных кафе до традиционных лавок с товарами местных мастеров.

Метрополис славится не только своей коммерческой составляющей, но и культурной жизнью. Великолепные музеи, например, Музей науки и инноваций Метрополиса, привлекают семьи и школьные экскурсии. Вечерами театры и концертные залы наполняются звуками оркестров, постановок и шоу.

Кинотеатры города предлагают, как последние блокбастеры, так и независимые фильмы. Улицы, украшенные арт-инсталляциями и граффити, показывают любовь города к современному искусству.

Метрополис — это город контрастов, где высокие технологии сосуществуют с утончённым наследием прошлого. Внедрение зелёных технологий делает его примером экосознательного мегаполиса. Парки разбросаны по всему городу, словно оазисы, где люди могут передохнуть от бесконечного потока событий.

И всё же Метрополис, как любой большой город, не лишён своих проблем. В тени высотных зданий, в тёмных аллеях и переулках иногда возникает преступность. Но даже в этом случае общая атмосфера города не становится угнетающей. Надежда, как свет, всегда пронизывает его.

Когда Кларк Кент впервые оказался на этих оживлённых улицах, он почувствовал себя одновременно маленьким и вдохновлённым. Контраст с уютным и тихим Смоллвиллем был ошеломляющим. С каждым шагом парень ощущал, как этот город притягивает его, словно говорит: «Здесь твоё место. Здесь ты можешь стать тем, кем захочешь».

Проходя мимо уличных кафе, газетных киосков и толп спешащих людей, Кларк чувствовал, как надежда этого города передаётся ему. Здесь, в Метрополисе, каждый был частью чего-то большого. Он задавал себе один и тот же вопрос: «А какова моя роль в этом мире?»

Когда Кларк приближался к центральной части Метрополиса на надземном метро, то был впечатлён масштабами и величием центра. Он бывал здесь уже много раз, но не переставал удивляться этой воодушевляющей красоте архитектурных решений. Небоскрёбы становились выше, стены зданий буквально отражали свет, словно яркие зеркала, а плотность застройки создавало эффект бетонно-стеклянных каньонов. Здесь улицы были ещё оживлённее: потоки машин, такси, велосипедистов и нескончаемые толпы пешеходов создавали атмосферу, которая одновременно завораживала и слегка подавляла.

Вдалеке Кларк заметил здание, которое он ждал увидеть больше всего, — штаб-квартиру издания «Дэйли Плэнет». Это сооружение выделяется даже на фоне гигантов вокруг. Его корона — огромный вращающийся глобус, символизирующий планету Земля. Шар медленно поворачивался, отражая лучи солнца, и выглядел величественно, словно провозглашая миссию газеты: освещать правду и вдохновлять мир.

Кларк замер на мгновение, восхищённый этим зрелищем. Но времени на раздумья не было, ведь он спешил на встречу. Поток людей становился всё более плотным, и Кларк был вынужден лавировать среди прохожих. Его суперслух улавливал бесконечное множество разговоров одновременно: смех, телефонные звонки, просьбы о помощи, гудки автомобилей, шаги и даже шуршание бумаги, которой кто-то заворачивал хот-дог.

Кларк сделал усилие, чтобы «отключить» лишние звуки и сосредоточиться. В Метрополисе всё иначе, чем в тихом Смоллвилле: шум и суета захватывают с головой. Но он понимал, что это — часть его новой жизни, часть того вызова, который он сам принял, решив начать свою карьеру журналиста. Глубоко вздохнув, он продолжил двигаться к величественному зданию, чувствуя, как его сердце наполняется одновременно тревогой и волнением.

Кларк шёл по оживлённой улице, держа в руках папку с резюме, когда его слух уловил звук сирен. Звук пробирался сквозь гул машин и шаги тысяч людей, словно зов о помощи. Парень замер, сосредоточился, закрыв глаза, чтобы отделить тревожные сигналы от окружающего хаоса. Затем пришло отчетливое «Помогите!» — пронзительный крик издалека. Без колебаний Кларк свернул в ближайший переулок. Чёрт! Ведь он и так опаздывает на собеседование из-за того, что задержался в университете. Но разве он мог знать, что где-то беда, а сам при этом удалиться по своим делам. Это не было его подходом. Парень быстро осмотрелся. Вокруг не было никого. Тогда он осторожно оставил папку, что была у него с собой, в небольшой нише высокого здания, и, убедившись, что никто его не видит, сорвался с места на суперскорости.

Кларк остановился у горящего здания — высотного квартирного дома. Верхние этажи были охвачены пламенем, клубы чёрного дыма закручивались спиралями, словно пытались заглушить любой шанс на спасение. Пожарные машины выстроились вдоль улицы, пожарные командовали, кричали и пытались расчистить проходы, но из окон доносились отчаянные крики, которые Кларк слышал отчётливо, словно находился совсем рядом.

С помощью рентгеновского зрения он быстро оценил ситуацию. На пятом и шестом этажах оставались заблокированные жильцы — семья с детьми и пожилая женщина. Их пути к эвакуации были отрезаны огнём, температура в здании росла с каждой секундой.

Кларк молниеносно взлетел через разбитое окно, попав в коридор шестого этажа. Воздух был обжигающим, густым от угарного газа, стены и потолки покрыты сажей, а пламя ревело, будто живое существо. Половина двери впереди обуглилась, деревянные осколки трещали под ногами, но он шёл уверенно, зная, что ему не грозит опасность. Он мысленно пытался представить, насколько страшно сейчас людям, которые находятся здесь, без его защиты.

Взломав дверь, за которой пряталась семья, он предстал перед паникующими людьми, будто посланник с небес, тот, кого уже и не надеялись увидеть отчаявшиеся люди, что угодили в ловушку. Парень сделал пару могучих шагов и, не проронив ни слова, поднял двоих детей и помог их родителям выйти через коридор на пожарный подъёмник. Глаза матери были полны слёз благодарности, но Кларк уже направлялся к следующей квартире.

Там он столкнулся с неожиданной проблемой: шкафы и перегородки из свинцового покрытия блокировали его рентгеновское зрение. Он ощупал стену, вычисляя слабые точки, затем без особых усилий выломал куски бетона и нашёл пожилую женщину, которая уже теряла сознание. Бабушка, конечно же, позднее всё спишет на шок, но в тот момент она не могла поверить в то, что человек способен голыми руками разорвать бетонные стены. Кент аккуратно завернув женщину в одеяло, чтобы защитить от жара, вынес её на улицу.

Когда они оказались там, Кларк отметил, что его рубашка оказалась прожжена, а на плечах появились следы копоти. Люди на улице аплодировали и благодарили, а пожарные пытались спросить, кто он.

— Я просто мимо проходил, — Кларк лишь улыбнулся, пробормотав что-то вроде этого и растворился в толпе.

Оглянувшись на часы, он понял, что на собеседование в «Дэйли Плэнет» уже не успевает. Даже если бы он поспел вовремя, появляться там в таком виде — с прожжённой одеждой и следами копоти — было бы не лучшей идеей. Кларк почувствовал грусть, но потом понял: он сделал то, что действительно важно.

Кларк не только двигался очень быстро, он был способен и думать на сверхчеловеческих скоростях, просчитывая множество вариантов. Сейчас он решил действовать, чтобы всё-таки попасть на заветную встречу, ведь второго шанса может попросту не быть. Парень быстро свернул в ближайший магазин мужской одежды. Это был небольшой бутик с уютной атмосферой, где вдоль стен на вешалках висели рубашки и костюмы. За прилавком стояла симпатичная молодая девушка с короткими рыжими волосами и доброй улыбкой.

Она, надо сказать, кажется пропустила тот момент, когда Кларк появился на горизонте, ведь тот уже был в другом конце зала. Продавщица заметила поток воздуха, что поднял Кент на суперскорости, но понять его источник она конечно же не могла. Девушка даже успела себя отругать за то, что проморгала посетителя, что уже какое-то время ходит в зале без её участия. Она ведь не могла знать, что Кларк оказался в магазине буквально секунду назад.

— Чем могу помочь? — приветствовала она, удивлённо взглянув на Кларка и приближаясь к парню.

Его рубашка частично обгорела, а запах дыма явно чувствовался даже на расстоянии.

— Мне срочно нужна новая рубашка, — ответил Кларк. — Я, эээ… стал «жертвой» пожара. Не в самом буквальном смысле, конечно, — быстро добавил он, заметив испуг на лице девушки. — Просто проходил мимо, и… немного попал под удар.

— Ого! Вы в порядке? — с искренним беспокойством спросила продавщица, подходя ближе.

— Да со мной всё в норме. Слегка помог пожарным просто, — Кент не нашёлся сказать нечто иное.

— Ого. Круто, — стушевалась продавщица. — У нас есть отличный выбор классических рубашек.

Кларк кивнул, и девушка повела его к секции, где висели рубашки различных цветов и фасонов.

— У вас собеседование? — спросила она, пока снимала несколько рубашек с вешалок.

— Да, — признался Кларк, улыбнувшись. — В «Дэйли Плэнет» вообще-то. И я опаздываю. И с такой… презентацией, — он окинул себя взглядом. — Боюсь, шансов мало.

— Ну, мы сейчас это исправим, — ответила она с теплотой, протягивая ему светло-голубую рубашку. — Вот эта, мне кажется, отлично вам подойдет. Под цвет глаз. Пожалуйста, примерьте.

Через несколько секунд Кларк вышел из примерочной, застёгивая рубашку. Она сидела идеально, подчёркивая его фигуру, широкие плечи и мускулистый торс, но не выделяя того слишком сильно.

— Вам идёт, — одобрительно заметила девушка. — А теперь небольшой бонус.

Она взяла со стойки флакон с дорогим одеколоном и слегка брызнула на Кларка.

— Что? — Кент даже не сообразил, что произошло.

— Запах дыма почти ушёл, но теперь вы точно будете пахнуть так, как будто прямо с обложки журнала.

— Спасибо, это… неожиданно, — Кларк покраснел, чувствуя себя немного неловко.

Девушка улыбнулась.

— Если вы даже опоздаете или кого-то смутит остаточный запах дыма, скажите им правду. Вы спасали жизни. И это гораздо важнее, чем идеальная внешность для собеседования.

Кларк задумался, а потом улыбнулся ей в ответ.

— Спасибо. Это лучший совет за сегодняшний день.

Он расплатился, поблагодарил ещё раз находчивую продавщицу и быстро вышел из магазина, направляясь в сторону офиса «Дэйли Плэнет» и чувствуя себя немного увереннее.



***



Кларк, уложившись буквально в секунды, вернулся в тот самый переулок, где оставил свою папку. Она лежала точно там, где он её оставил какой-то десяток-другой минут назад, без малейших признаков повреждений или потерь. Облегчённо вздохнув, он быстро схватил папку и помчалсяся к зданию «Дэйли Плэнет».

Войдя в просторный холл редакции, Кларк прошёл через систему охрану, отметился на стойке регистрации, указав своё имя и цель визита, получил пропуск гостя и поспешил к лифтам. Их тут было сразу несколько. Ждать долго не пришлось, и Кент вместе с большой толпой людей оказался в массивной кабине, которая унесла его на самый верх, к возможному будущему в этих стенах.

Люди оглядывались и покашливали, явно почувствовав смесь аромата одеколона и запаха дыма, что принёс с собой в закрытое помещение парень из Смоллвилля. Кент же считал секунды до того, как покинуть лифт и не чувствовать себя неловко. И почему он не рванул по лестнице. Нет. Мог бы привлечь внимание быстрым перемещением.

Наконец, это случилось, и Кларк прошёл к приёмной офиса главного редактора. Им был мужчина по имени Пэрри Уайт. Он пригласил начинающего смоллвилльского писателя к себе на собеседование после непродолжительного обмена электронными письмами, заинтригованный статьями Кента, присланными в местные издания штата. Теперь настал момент показать себя.

На приёмной двери висела надпись: «Пэрри Уайт. Главный редактор». Кларк даже выбранный для таблички шрифт мог назвать с лёгкостью. Правда, вряд ли такая информация как-то существенно выделила бы его в глазах потенциального руководителя. Кларк даже успел посмеяться над собой.

Внутри, за стеклянной дверью, сидел крепкий мужчина лет пятидесяти пяти с выразительным лицом, украшенным густой седой щетиной. Его темнокожее лицо демонстрировало смесь усталости, многолетнего опыта и недюжинной уверенности. Белая рубашка была слегка смята, а галстук ослаблен, словно подтверждая репутацию человека, работающего «двадцать четыре на семь».

Едва успевший осмотреться Кларк услышал голос секретарши:

— Добрый день. Могу вам чем-то помочь?

— Эмм, да, — отозвался Кларк, приближаясь к стойке ресепшн. — Добрый день. Меня зовут Кларк Кент. Я пришёл на собеседование к Пэрри Уайту.

— Здравствуйте, — буднично улыбнулась секретарша. — Поняла. Сейчас организуем.

Девушка подняла трубку внутреннего телефона и дождалась, пока на том конце такую же снимет руководитель.

— Мистер Уайт, — обратилась она к мужчине. — Здесь Кларк Кент. Он пришёл на собеседование.

Редактор, перебирающий документы на своём столе, поднял взгляд, окидывая через стекло своей двери Кента быстрым, но внимательным взглядом, от которого Кларк почувствовал ещё большее волнение.

— Хорошо, пусть войдет, — бросил Уайт и тут же, почти не задерживая паузы, выкрикнул, чтобы его было слышно даже через дверь: — Лейн! В кабинет! Сейчас же!

Мимоходом из коридора раздался женский голос:

— Я занята!

— Ты всегда занята, но не настолько! — с лёгким раздражением парировал Уайт.

Он вышел из кабинета и протянул руку Кларку.

— Привет, Смоллвилль, — сдержанно сказал мужчина.

— Здравствуйте, мистер Уайт, — кивнул Кент, пожимая крепкую ладонь.

В этот момент в поле зрения Кларка появилась Лоис Лейн. Девушка с уверенной походкой, резким взглядом и в стильном деловом костюме посмотрела на Кларка так, будто тут же сделала выводы.

— Привет, здоровяк. Ты кто? — коротко спросила она, будто сама решала, стоит ли тратить на него время.

— Кларк Кент, — вежливо ответил он, улыбаясь, но слегка теряясь под напором её взгляда.

— Ну, Кент, первым зайдёшь или пропустишь? — поинтересовалась репортёрша, когда трое оказались у двери переговорной комнаты.

— Конечно, проходите, мисс Лейн, — немного стушевавшись, предложил Кент.

Девушка прошла вперёд, а Кларк не мог не отметить её подчёркнутую этим костюмом фигуру.

— Пошли посмотрим, чего ты стоишь, — бросила она, проходя внутрь кабинета, где Пэрри Уайт уже ждал обоих.

— Не паясничай, Лейн, — буркнул Пэрри.

Теперь трое оказались в уютной, но слегка захламлённой переговорной комнате, где повсюду: на столе и на тумбочках были раскиданы газеты, распечатки и блокноты. Уайт сел за стол первым.

— Опять бардак развели, — посетовал он на подчинённых. — Не могли убрать за собой после совещания.

Его слова остались без комментариев. Лоис уселась в кресло напротив, пристально наблюдая за Кларком, который чувствовал себя так, будто проходит испытание сразу у двух руководителей одновременно. В общем-то, так оно и было, как он поймёт позднее.

Пэрри опёрся на локти и наклонился вперёд, чтобы внимательнее рассмотреть Кларка. Лоис скрестила руки на груди, закинув одну ногу на другую, что позволило Кенту насладиться длинной шпилек её туфель. Взгляд скользил по Кенту, явно подмечая все детали: слегка помятую рубашку, в которой ещё сохранился аромат новой ткани, едва заметные следы копоти на штанах и странную смесь запаха дыма с дорогим одеколоном.

Кларк поспешил сесть напротив, уже, кажется, не в силах оставаться в открытой позе.

— Знаете, мистер Кент, у нас тут, конечно, не конкурс моды, — начал Уайт, пристально глядя на молодого человека, — но для собеседования принято приходить в более… хм… опрятном виде.

— Ага, — вторила Лоис с едва заметной, но доброй усмешкой. — Особенно без запаха пожарной части.

Кларк слегка смутился, но постарался сохранить уверенность.

— Вы правы, мистер Уайт, мисс Лейн. Сегодня у меня действительно поездка к вам вышла не совсем так, как я планировал.

— После расскажешь, — оборвал парня Уайт. — Что у тебя есть для нас, Кент?

Кларк протянул папку с напечатанными материалами, которые он подготовил: свои статьи, рецензии и другие публикации.

— Вот мои работы. Это статьи, которые я писал для газеты в Смоллвилле, некоторые из них публиковались в крупных изданиях. А также мои рецензии на фильмы и книги, что были напечатаны на тематических сайтах.

Уайт взял несколько листов, пробежался взглядом по первым строкам одной из статей, в то время как Лоис потянулась к другой. Она просто молча начала читать.

— Я помню эти работы, — кивнул Пэрри. — Неплохо, Кент.

Лоис пробежала пару страниц «по диагонали».

— Неплохо, — бросила она. — Есть стиль, но немного суховато. Нужно больше… хм, огня, как, очевидно, в вашем сегодняшнем утре.

Уайт хмыкнул. Улыбнулся и Кларк.

— Для провинциальной газеты — достойно. Видно, что вы знаете, как строить текст. Но вот здесь, — Уайт указывает на статью, — вы слишком усложняете. Простота и ясность — вот ключ к хорошей статье. А это… ну, скорее курсив для эссе.

Кларк кивнул, принимая критику.

— Спасибо, это ценно. Я готов работать над своими слабостями.

— Это хорошо, — ответил главный редактор. — Но готовы ли вы справляться с бешеным ритмом «Дэйли Плэнет»?

— И с нами, — добавила Лоис с лукавой улыбкой. — Потому что здесь не любят медлить.

Кларк снова улыбнулся, стараясь уверенно смотреть на них.

— Я готов ко всему, мисс Лейн, — её горящий взгляд понравился парню. Было в нём что-то особенное.

Пэрри Уайт, удобно устроившись в кресле, поднял взгляд на Лоис, которая уже вертела в руках другую статью Кларка.

— Лоис, твоё мнение? — спокойно спросил он, слегка качнувшись назад.

Лоис подняла глаза от текста и посмотрела на Кларка. Её лицо выражало смешанные чувства: с одной стороны, уважение к стараниям новичка, с другой — сомнение в его готовности к настоящей журналистике.

— Потенциал определённо есть, — произнесла она. — Но это пока только потенциал. Видно, что человек умеет копать и формулировать мысли, но до уровня городского репортёра ему ещё далеко. Особенно в таком месте, как Метрополис.

Пэрри кивнул, не теряя своей привычной невозмутимости.

— Вот и займёшься его обучением, — заявил он с лёгкой улыбкой. — Кларк будет проходить стажировку под твоим руководством.

— Что?! — возмущённо воскликнула Лоис, откинув лист на стол и сложив руки на груди. — Пэрри, это не входит в мои обязанности. У меня и так куча работы, чтобы ещё возиться с… — она бросила быстрый взгляд на Кларка, — с ним.

— Лоис, — Уайт прищурился, — помнится, кто-то был таким же «гадким утёнком», когда пришёл сюда. И я тогда не пожалел сил, чтобы научить тебя, и вот результат.

— Это было… — Лоис возмущённо задумалась.

— Вот именно, — вскинул руки вверх Пэрри. — Буквально пару-тройку лет назад. — А теперь ты умеешь буквально всё в журналистике.

— Я много трудилась ради всего этого, — ответила брюнетка.

— Именно поэтому ты справишься и с Кларком. — Уайт закончил дискуссию тоном, который не допускал возражений.

Кларк сидел молча, ощущая лёгкий холодок в атмосфере. Лоис вздохнула, понимая, что спорить бессмысленно.

— Хорошо, — бросила она через силу, — но это не значит, что я буду сюсюкаться.

Пэрри перевёл взгляд на Кларка.

— Слышал, Смоллвилль? Она сюсюкаться не станет. Берегись.

Кент, правда, услышал закладываемый юмор в этой фразе шефа.

— Я это учту, сэр. Мисс Лейн, — кивнул Кларк. — Я готов.

— Ладно, парень. Раз уж ты принёс свои материалы, а наша Лоис не порвала их на мелкие кусочки, — он усмехнулся, — значит, шанс есть. Но имей в виду, у нас здесь работают только те, кто выкладывается на сто процентов. Ты должен всегда быть готовым. Опоздания, небрежность, слабые тексты — всё это может стоить тебе места. Курс движения ясен?

— Да, сэр, — Кларк кивнул с серьёзным выражением.

— Вот и отлично, — Уайт встал, подавая пример. — Я понимаю, что это всего лишь стажировка, но, поверь, школа «Планеты», если ты её пройдёшь до конца, станет отличным пунктом в твоём резюме.

— Я очень ценю эту возможность, сэр.

— Лоис, познакомь его с офисом. Но перед этим всё-таки скажи, — он наклонился к Кларку и с улыбкой спросил: — Что с тобой произошло, что ты явился на собеседование в «Дэйли Плэнет» в таком… неординарном виде?

Кларк слегка замялся, чувствуя, как внимание обоих журналистов полностью сосредоточилось на нём.

— Ну… Дело в том, что я оказался свидетелем пожара. Не мог пройти мимо, решил помочь… Немного. А потом… рубашка. Ну, пришлось купить новую. И… — он вздохнул, указывая на свои слегка обгоревшие брюки. — Ну, вы понимаете.

Лоис подняла бровь, явно удивлённая таким объяснением, а Пэрри громко рассмеялся.

— Молодец, парень! — хлопнул он по столу. — Это по-нашему. Конечно, в следующий раз не забудь сделать репортаж о пожаре, раз уж ты всё равно оказался на месте.

Лоис улыбнулась, качая головой. В её взгляде сразу же почувствовалась теплота после новости от Кларка.

— Ну что ж, Кент, добро пожаловать в «Дэйли Плэнет». Надеюсь, ты сможешь доказать, что не зря сюда пришёл, — сказала она, когда все трое выходили из переговорной комнаты.

— Всё. Я ушёл. Жду твоих крутых работ, Смоллвилль, — салютовал Пэрри Уайт и исчез в своём кабинете.

— Двинули, Кент, — скомандовала Лоис, отправляясь вперёд.

Кларк последовал следом за уверенной брюнеткой. Лоис провела Кларка через оживлённое пространство редакции «Дэйли Плэнет». Вокруг кипела работа: сотрудники активно общались, звонили по телефонам, печатали статьи, кто-то записывал видео. У некоторых рабочих столов громоздились горы бумаги. Удивительно, но, Кларк думал, что время газет и кип бумаги остались где-то в начале века, но оказалось, что это ещё не вымерший способ взаимодействовать с аудиторией.

— Ведёшь свой блог в мессенджерах или социальных сетях? — спросила Лоис, мельком оглянувшись на парня.

— Бывает, что делаю посты, связанные со своей работой, — ответил Кларк.

— Подписчиков много?

— Пару тысяч, наверное, наберётся.

— Мало. Ну ничего. Прокачаем твой скилл на этом поприще, — улыбнулась Лейн. — Со своей аудиторией нужно быть ближе, чем думается.

— Понял.

Лоис указала Кларку на своё рабочее место, которое находилось у большого окна с видом на центральную улицу Метрополиса.

— Мы пришли, — констатировала она.

Стол журналистки был аккуратно организован: стопка распечаток, пара тетрадей для заметок, кружка с остатками холодного кофе и несколько фотографий, закреплённых на пробковой доске рядом с монитором.

— Ну что, Кент, рассказывай, — начала она, усаживаясь в кресло и жестом приглашая его присесть напротив. — Мне нужно понимание, с чего мы начнём в плане твоего движения от юнлинга к магистру.

— Может быть, хотя бы от падавана? — попытался «поднять» свой ранг из вселенной «Звёздных войн» молодой человек.

Дело в том, что юнлингами в мире известной франшизы про галактические войны называли самых маленьких учеников, которые впоследствии становились джедаями. Падаваны, по той же философии, были куда мастеровитее и вскоре должны были перейти в ранг джедаев.

— Нет, дружище, — сказала Лоис. — Ты пока ещё юнлинг.

— Как скажете, — угрюмо поморщился Кент.

— Давай-ка без обращения на «вы», — сказала Лоис. — Не такой уж ты и маловозрастный, чтобы обращаться ко мне таким образом.

— Окей. Принял, — Кларк устроился в кресле напротив девушки.

— Где ты вообще базируешься? — поинтересовалась брюнетка, заглядывая в монитор своего компьютера. — Метрополис — город быстрый. Надеюсь, ты живёшь где-то неподалёку?

Кларк застыл на мгновение. Его мысли метались, пока он подбирал подходящий ответ.

— Ну, в основном я живу… в Метрополисе, — начал он неуверенно, затем добавил: — Но часто бываю в Смоллвилле. Это, так сказать, моя родная база.

Лоис нахмурилась, в её глазах появилась тень замешательства.

— Смоллвиль? Ты серьёзно? Это же за сотню километров отсюда. Как ты планируешь успевать на работу? Особенно если у нас внезапно появится горячая новость? — Она скрестила руки, ожидая объяснений.

— Ну, — Кларк постарался сохранить невозмутимость, — Я, знаешь ли, хорошо бегаю.

— Бегаешь? — Лоис саркастически прищурилась. — Прекрасно. Только не заметила этого, когда ты уже успел опоздать на собеседование. Что это был за спринт?

Её укор был беззлобным и скорее смешным. Кларк улыбнулся, стараясь разрядить напряжение.

— Обещаю, больше не опоздаю. Я… привыкну к ритму.

Лоис покачала головой, её губы тронула лёгкая усмешка.

— Ладно, новичок. Посмотрим, как ты справишься. Но предупреждаю: в этом бизнесе оправдания не работают. Будешь опаздывать — будешь «бегать» искать другое место для стажировки. — Её голос звучал строго, но в нём всё же чувствовалась тёплая нотка.



***



Кларк не упустил шанса побыть вечером в сердце Метрополиса. Обычно «сердцем» города называют какую-то значимую площадь или нечто подобное. Но для Кента эта была главная библиотека мегаполиса. Он периодически бывал здесь, когда было необходимо побыть одному и в тишине, а также, когда ответов на его вопросы уже не было ни у поисковиков во всемирной сети, ни у искусственного интеллекта, что был готов вроде бы давать ответы по любым темам.

Кларк Кент провёл остаток дня здесь, окружённый древними текстами, копиями манускриптов и томами по языкознанию. Просторный зал, заполненный шёпотом перелистываемых страниц, был идеальным местом для сосредоточенной работы. Перед ним лежали аккуратно переписанные символы с его межзвёздного корабля. Он попытался сопоставить их с древними земными языками, начиная с шумерской клинописи и заканчивая малоизвестными диалектами, упоминаемыми лишь в специализированных исследованиях.

Кларк углубился в работу, отмечая тонкие сходства между символами его корабля и элементами древних письменных систем. Некоторые линии и изгибы напоминали ему руны викингов, другие — сложные узоры индийской письменности, вроде деванагари. Однако ни одна система не подходила полностью. Кларк хмыкнул. Неудивительно. Его язык был не с этой планеты.

Один из символов, например, имел несколько пересекающихся линий, которые могли бы напоминать буквы греческого алфавита, если смотреть на них с определённого угла. Другой напоминал математический знак бесконечности, но с дополнительными, изящными завитками.

Кларк изучал тексты, посвящённые криптографии, и пришёл к мысли, что система письма не обязательно линейная. Его символы могли быть трёхмерными: смысл зависел от того, как они располагались относительно друг друга в пространстве, а не только в строке. Это объясняло, почему они выглядели так сложно, даже когда были расположены в привычном порядке.

Работая над этим, Кларк обратил внимание на последовательности символов, которые, как ему казалось, могли быть ключевыми. Они повторялись в разных сочетаниях и контекстах. Используя свои записи и сравнивая их с трудами лингвистов, он попытался выделить основные понятия.

Некоторые символы, по его предположению, могли означать такие слова, как: «Продолжатель», хотя такого слово нет, но значение Кенту было понятно, — символы, соединённые в сложной структуре, как будто обозначали наследие или путь, который нужно продолжить; «Спаситель» — символ, окружённый «щитами», по его интерпретации, намекал на защиту; «Надежда» — утончённая форма, напоминающая луч света, которая могла символизировать стремление к лучшему. Последнее значение, которое интерпретировал Кларк, его несколько насторожило. Так или иначе, ему приходило на ум единственное подходящее значение символа — «Чужак». Это был более жёсткий символ, отделённый от других, словно он чужд этой системе, но всё равно является её частью.

В какой-то момент Кларк остановился, ощущая, как у него захватывает дух. Эти слова — «Продолжатель», «Спаситель», «Надежда», «Чужак» — наполняли его не только смыслом, но и чувством ответственности. Он задумался: «Неужели именно это я должен был узнать? Быть чужаком на Земле, но приносить надежду?»

Загадка всё ещё была далека от разгадки. Но Кларк уже знал, что символы — это не просто письменность. Это философия, зашифрованная в языке. Она требовала не только понимания, но и интерпретации, которая могла дать ответы на вопросы о его предназначении.

Перед уходом Кларк собрал все свои заметки, аккуратно сложил книги, которые использовал, и сфотографировал важные страницы. Он чувствовал себя вымотанным, но внутренне спокойным. Ему удалось прикоснуться к тайне, которая была частью его самого.

Погружение Кларка в изучение символов с его межзвёздного корабля стало не просто способом открыть загадки своего происхождения, но и дало начало глубокому увлечению языками. Работа в библиотеке Метрополиса несколько лет назад подтолкнула его к тому, чтобы выйти за рамки исследования только своего языка. Он стал изучать земную письменность, совершенствовать свои навыки анализа текстов и связываться с экспертами в области лингвистики.

Кларк не просто читал труды; он писал письма, отправлял запросы и искал встречи с теми, кто мог бы пролить свет на неизвестное. Его интерес перерос в жажду знаний, которая подтолкнула к созданию круга знакомств из преподавателей, исследователей и даже независимых энтузиастов в области изучения древних языков. Он задавал им сложные вопросы о структуре письменности, механизмах её построения и методах перевода.

Эти усилия отразились на его взгляде на мир и будущем выборе профессии. Открытие новой информации, расследование скрытых историй и построение целостной картины из разрозненных деталей — всё это стало частью его жизни.

Журналистика оказалась для него естественным выбором. Исследования, анализ, острота пера и возможность взаимодействовать с людьми из самых разных сфер жизни предоставили молодому человеку платформу для реализации этой страсти. Работая над материалами для школьной газеты, Кларк уже проявлял свои навыки, но теперь он понимал, что это лишь начало пути к большему: раскрытию правды, как в мире людей, так и в его собственной истории.

Глава 5. Их любовь

Кларк стоял на вершине амбара голый по пояс. Он наслаждался мощью Солнца, что напитывало его клетки силой. Отлично сложенный торс было не стыдно показать, но Кент не думал об этом, просто радуясь яркой звезде. Его руки были пыльными от работы. Солнечные лучи начинали склоняться к горизонту, окрашивая всё вокруг в тёплый золотистый свет. Он уже успел снять старую, прогнившую крышу, обнажив деревянные балки, многие из которых тоже нуждались в замене. На вид это была кропотливая работа, но для Кларка подобные физические нагрузки были больше возможностью отвлечься, чем настоящей трудностью.

Его движения были уверенными и точными: он легко поднимал тяжёлые доски, тщательно закреплял их, проверяя уровень. Время от времени он останавливался, чтобы взглянуть на горизонт окрестностей Смоллвиля, наслаждаясь короткими минутами тишины. И заодно проверить, не видит ли кто-то как он работает. Ведь парень не брал в руки молоток, а просто ладонью вбивал огромные гвозди в дерево. Иногда пользовался шуруповёртом, отчётливо осознавая, что в той или иной ситуации требуется именно мощные саморезы, а не гвозди. Кент улыбнулся. Отец достойно обучил его строительному делу. За целую жизнь парня на ферме было масса проблем не только с урожаем, но и со стройкой и ремонтом. Поэтому парень отлично понимал, как и что делать. А помощники, по понятным причинам, ему не требовались. По крайней мере, не для такой работы, где нужно было просто помочь Лане и её маме заменить крышу.

Его девушка как раз подошла к амбару. Её голос мягко прервал сосредоточенность парня:

— Кларк, ты здесь весь день. Ты хоть что-нибудь ел? — она посмотрела на него с лёгким укором.

— Я-я, — протянул Кларк, немного смущаясь. — Не до этого было.

На самом деле Кларк в обед постеснялся спуститься к миссис Лэнг, когда та дважды приглашала Кента к столу, а затем женщина попрощалась и уехала в город по делам, напомнив, что обед ждёт его на кухне. Кент же попросту заработался и забыл поесть.

— Спускайся, — усмехнулась Лана. — Пойдём ужинать. Ты ведь не робот.

Кларк улыбнулся, убрал молоток в сторону и слез по лестнице.

— Просто хотел закончить, пока погода позволяет, — ответил он, снимая перчатки. — Дождь всё испортит, а крыша в таком состоянии… Ты сама понимаешь.

Лана, сложив руки на груди, посмотрела на него, явно наслаждаясь тем, что её крепкий улыбчивый парень помогает с ремонтом, да ещё и скромничает напоказ.

— Всё понимаю, — улыбнулась девушка, хорошо зная Кента. — Я уверена, что мама звала тебя на обед, пока я была на учёбе, а ты, как обычно, постеснялся зайти в дом.

— Да не было такого, — Кларк почесал затылок, виновато прищурившись и понимая, что Лана легко раскусила его. — Просто дела.

— Верю, — одарила Кента лучезарной улыбкой девушка. — Но ты же человек. И люди должны есть. Особенно такие… трудоголики, как ты. Ну, пойдём уже, мамы всё равно нет, так что придётся кормить тебя мне.

Они отправились в дом. Лана уже успела приготовить вкусный ужин: запечённую курицу с овощами и ароматный хлеб. Они сели за небольшой деревянный стол на кухне, стены которой были украшены семейными фотографиями.

— Ух, Лана, — сказал Кларк, потирая руки. — Выглядит и пахнет всё это волшебно. Спасибо большое за ужин.

— Тебе спасибо за помощь с амбаром, — сказала Лана, разливая лимонад в стаканы. — Я и не знаю, как бы справилась без тебя.

— Да ладно, это пустяки, — отмахнулся Кларк, откусив кусок хрустящего хлеба. — Я рад, что могу помочь. Да и к тому же… Ты бы точно не справилась одна.

Он подмигнул, а Лана фыркнула, качая головой.

После ужина они переместились в гостиную. Лана включила старый фильм, а Кларк, недолго думая, обнял её за плечи. Она, устроившись рядом с ним на диване, вздохнула:

— Знаешь, такие моменты… они напоминают мне, как всё было раньше, когда папа был жив. — Её голос стал тише. — Когда было просто, знаешь?

— Я понимаю, — тихо ответил Кларк, крепче прижимая её к себе. — Но знаешь что? Ты сильнее, чем думаешь. Всё это, Лана… Это не легко. Но ты справляешься. Твой отец был хорошим человеком. Его силу я вижу в тебе.

Лана посмотрела на него, её глаза блестели.

— Спасибо, Кларк. Это многое значит для меня.

В комнате звучали диалоги из фильма, но для них двоих время словно остановилось. В эти минуты они нашли тёплую, пусть и мимолётную, передышку от забот, просто наслаждаясь друг другом. Эти минуты и часы были прекрасны, когда всё вокруг оставалось где-то далеко.

Кларк заметил, что Лана задумалась о чём-то. Задумалась, скорее всего вновь о прошлом. Её взгляд часто останавливался на пустом месте, словно она размышляла о чём-то важном и тревожном. Ему было больно видеть её в таком состоянии, и он решил отвлечь её. Парень улыбнулся.

— Пойдём со мной, — сказал он, отложив пустую тарелку из-под попкорна, который двое съели минут десять назад.

— Куда? — Лана удивлённо посмотрела на него, возвращаясь из своих мыслей, но всё же встала, следуя за Кларком.

— Ты увидишь. Просто доверься мне, — ответил он, улыбнувшись.

Они вышли из дома в прохладный ночной воздух. Сверчки пели свою мелодию, вдалеке слышался тихий шелест ветра. Луна освещала дорогу, когда Кларк уверенно повёл Лану к амбару. Она шла рядом, слегка недоумевая.

— Кларк, что ты задумал? — Лана рассмеялась, пытаясь угадать его намерения.

— Просто подожди, — загадочно ответил он, открывая дверь амбара и жестом приглашая её войти.

Лана вошла внутрь, прошла к центру, внимательно осматриваясь. Кларк следовал за девушкой. Он подождал пару секунд, давая ей привыкнуть к полумраку.

— Что ты видишь вокруг? — тихо спросил брюнет.

Лана нахмурилась, оглядываясь.

— Амбар? Стены? — ответила она с лёгкой усмешкой, пытаясь понять, к чему он ведёт.

Кларк кивнул и посмотрел ей в глаза.

— А ты уверена, что это всё?

Он поднял руку и указал вверх. Лана последовала за его жестом и застыла, едва сдерживая удивлённый вздох. Через открытую крышу амбара, которую Кларк не успел восстановить, открывалось бескрайнее звёздное небо. Млечный Путь простирался как яркая лента света, и бесчисленные звёзды, казалось, светили только для них двоих.

— Это… невероятно, — прошептала Лана, её глаза наполнились искренним восхищением.

Кларк молча улыбнулся, замечая, как в её глазах отражаются мириады звёзд. Её глаза были красивы, а теперь они виделись Кларку ещё прекраснее. Он подхватил Лану на руки и мягко опустил на стог сена, лежащий в центре амбара. Лана сначала протестовала, но затем рассмеялась, устраиваясь удобнее. Кларк лёг рядом, закинув руки за голову, и посмотрел вверх.

— Это великолепный вид, Кларк, — констатировала девушка.

— Сотни, тысячи, миллионы и миллиарды звёздных светил, — сказал Кларк. — Так интересно наблюдать за ними.

— Таким звёздное небо я ещё не видела, — девушка улыбалась. — Интересно, есть ли где-то в галактике ещё населённые миры.

— Я хочу верить, что да, — задумчиво произнёс Кент. — Это было бы прекрасно, найти другой мир.

Он подумал о своём.

— Ты бы хотел увидеть другие миры, Кларк? — поинтересовалась девушка.

— Ещё как, — ответил парень.

— Спасибо тебе за этот вид.

— Я думал, что это поможет тебе отвлечься, — сказал он, после короткой паузы. — Иногда нужно просто остановиться и посмотреть на звёзды.

Лана перевела взгляд с неба на него.

— Ты прав… Знаешь, ты всегда умел находить способ сделать даже самые сложные моменты легче.

Кларк слегка покраснел, но улыбнулся.

— Звёзды напоминают, что даже когда кажется, что мы одни, где-то там кто-то смотрит на нас. И нам нужно идти дальше, как бы трудно ни было.

Лана взяла его за руку.

— Спасибо, Кларк. За это. За то, что ты рядом.

Двое поцеловались. Это была их очередная волшебная ночь. Особенная, на этот раз. Такая, что запомнилась навсегда. Девушка стала целовать парня настойчивее. А Кларк отзывался на это. Двое слились в горячих объятиях друг друга, наслаждаясь их единением. Они доверяли друг другу, радовались, что нашли друг друга, а их физическая близость продолжала близость духовную. Между ними было много сложностей в прошлом, но теперь двое, наконец, обрели друг друга и радовались каждому дню вместе. Кларк с лёгкостью перевернул девушку на спину, оказавшись над ней. Они смотрели друг другу в глаза, двое чувствовали, как пульсирует внутри них жизни. Их движения были ласковыми и страстными одновременно, они проживали этот момент наслаждения вместе, буквально оставляя весь мир позади…

Кларк лежал рядом с Ланой, чувствуя, как её дыхание становится ровнее и спокойнее. Её глаза были закрыты, но лёгкая улыбка оставалась на губах. Он осторожно положил свою ладонь на её грудь, чуть ниже ключицы. Он посмотрел на девушку и осторожно провёл ладонь ниже, стараясь не разбудить девушку. Парень остановил свою кисть прямо под левой грудью Ланы, чувствуя ритмичное сердцебиение. Под кончиками пальцев он уловил мягкий, устойчивый ритм её пульса.

Для Кларка этот ритм был чем-то особенным. Он давно осознал, что у каждого живого существа есть свой уникальный «звуковой отпечаток» — сердцебиение, которое невозможно спутать. Слушая его, он словно лучше понимал человека, чувствовал его сущность.

Сердце Ланы билось мелодично, но слегка ускоренно — возможно, из-за близости Кларка. Он закрыл глаза и сосредоточился, словно пытаясь запомнить каждую нотку этой биологической мелодии. Он знал: теперь он никогда её не забудет. Даже если судьба разлучит их, Кларк сможет узнать её из тысячи, просто уловив этот знакомый ритм сердца девушки.

Воздух в амбаре был тёплым и наполненным ароматами сухого сена, дерева и ранней осени. Далёкие звуки ночи казались частью единой симфонии, усиливая ощущение покоя и единства. Лана сонно улыбнулась, почувствовав, как Кларк держит руку у неё на сердце.

— Что ты делаешь, Кларк? — не открывая глаза, улыбнулась девушка.

— Я слушаю твоё сердце, — ответил Кларк.

— И как оно там? — она слегка усмехнулась. — Сильно отличается от сердцебиения других?

— Я запомнил его.

— Ого, — девушка всё ещё улыбалась. — Такое возможно? Сердцебиение конкретного человека запоминается?

— Именно. И твоё стучит особенно, — улыбнулся в ответ Кларк. — Я слышу это.

Лана открыла глаза и посмотрела на звёздное небо. Она перевела глаза в темноте на Кларка. Тот лежал, оперевшись на локте, держа руку на её сердце и продолжая вслушиваться. Это было так необычно, но так романтично для девушки в этот момент. Лана вновь взглянула на небо, не решаясь мешать Кларку.

Спустя пару секунд она всё-таки нарушила тишину.

— Кларк, а ты слышишь звёзды? — вдруг спросила она.

Кларк улыбнулся, открывая глаза и глядя на неё.

— Я слышу тебя, — тихо ответил он, обнимая её вновь.

В тишине амбара, под мягким покровом звёздного неба, двое постепенно засыпали. Их дыхание сливалось с ритмом ночи, пока свежий осенний воздух приносил новые сны, наполненные теплом и спокойствием. Эту ночь они запомнят навсегда. Оба. Её ритм и музыку двое пронесут через всю свою жизнь.



***



Кларк резко проснулся, почувствовав жжение в плече.

«Опять?» — пронеслось в его мозгу.

Чувство было терпимым, но совсем не обычным. Его сон, как всегда чуткий, не оставил шансов пропустить пробуждение чего-то другого — родного, но в то же время пугающего. Он взглянул на Лану, мирно спавшую рядом, и улыбнулся. Мягко укрыв её пледом, который она принесла днём, он, едва дотронувшись до её плеча, на суперскорости выбежал из амбара и направился к своему дому.

В ночной тишине Смоллвилля звуки казались громче обычного: шорох травы под ногами, шелест ветра, который бился о стены амбара, где хранился его секрет. Его корабль. По мере приближения к амбару жжение в плече усиливалось, превращаясь в почти невыносимую боль. Кларк скривился, прижав руку к плечу, и остановился перед массивными деревянными дверями.

Сканируя амбар своим рентгеновским зрением, он сразу заметил корабль. Тот явно «ожил»: вибрации пробегали по его металлическому корпусу, а приглушённое свечение проникало даже сквозь толстые балки. Кларк осторожно открыл двери и шагнул внутрь, спустился по лестнице. Он замер: тихий, но оглушающий звук проникал прямо в его сознание, заставляя сердце биться быстрее. Этот звук был настолько тонким, что обычный человек бы его не услышал, но для Кларка он стал почти невыносимым.

Корабль сиял разноцветными огнями, отражающимися на стенах амбара. Они пульсировали, словно это был ритм живого существа. Кларк осторожно спустился к месту, где хранился корабль. Его плечо продолжало пульсировать болью, как будто реагируя на сигнал. Он дотронулся до поверхности корабля, прохладной и гладкой, и задумался, что этот сигнал мог означать.

Он провёл руками вдоль корпуса, стараясь найти слабое место, точку входа, но ничего не происходило. Металл казался неуязвимым даже для его сверхчеловеческой силы. Кларк напряг мышцы, попробовал надавить, но корабль остался неподвижным. Внезапно, почти без предупреждения, всё стихло. Огни погасли, вибрация прекратилась, и звук исчез. Только слабый запах озона напоминал о недавнем пробуждении.

Кларк остался стоять, обхватив плечо, взгляд его был устремлён в тусклую черноту корпуса. Он понимал: сигнал был важным, корабль явно пытался что-то сказать. Но что именно — оставалось загадкой.

Быть может попытаться открыть корабль? Взять и использовать силу, чтобы вскрыть его наконец?

Кларк обессиленно опустился на табуретку у входной двери, глядя на свои руки. Он чувствовал, что внутри что-то не так: словно волна прошла через его тело, оставив за собой ощущение пустоты и напряжения одновременно. Его грудь вздымалась и опадала, дыхание сбивалось, как будто он впервые почувствовал, что значит усталость.

Собравшись с силами, он поднялся и направился в дом, так и не решившись на то, чтобы как-то взаимодействовать с кораблём. Ноги были словно ватные, каждый шаг давался с трудом, несмотря на его сверхчеловеческую силу. На нём были только джинсы, а майка осталась в амбаре у Ланы. Кларк успел подумать, что, когда Лана проснётся и не увидит его рядом, то будет расстроена. А майка осталась там же в амбаре. Как-то глупо это всё. Не замёрзнет ли Лана там одна? А может быть нужно вновь отправиться к ней? Но сил что-то не осталось. Кент явно запутался в происходящем.

Кларк вошёл в дом тихо, стараясь не разбудить родителей, что спали наверху. Он направился прямо в ванную, включил свет и поднял взгляд на зеркало.

Его лицо, обычно спокойное и уверенное, выглядело искажённым. Линии скул, которые всегда были чёткими, казались напряжёнными и непривычными. Глаза блестели, а сам он вспотел, что для Кларка было странностью. Он редко, если вообще когда-либо, ощущал, что его тело может выдавать такие реакции.

Кларк сосредоточился на своём отражении, пытаясь понять, что изменилось. Лицо вновь поменялось. Нет. Это всё ещё было его лицо, но и не его тоже. Черты несколько изменились, будто бы сейчас в зеркале был другой Кларк. Вдруг его взгляд переместился на правое плечо, которое до этого ныло от боли. Сняв ладонь, он увидел, как на коже проступает тонкий силуэт — форма, напоминающая усечённый сверху ромб. Метка светилась слабым, почти незаметным оттенком, но была чёткой, как будто её выгравировали на его коже.

Парень провёл пальцами по этому странному знаку. Он не чувствовал боли или жжения, только странное тепло, словно это было не частью его тела, а чем-то чуждым. Кларк замер, осознавая, что это не случайность, а ещё один фрагмент головоломки, связанной с его кораблём и тем, кто он на самом деле.

«Этого достаточно», — подумал он. В его глазах зажглась решимость. Больше откладывать нельзя. Он должен выяснить, почему он не может видеть сквозь свинец, что за изменения происходят с его телом, и, наконец, что именно пытается донести до него корабль.

Кларк выключил свет, глубоко вдохнул и уже с ясным планом вышел из ванной. Он знал, что этот путь будет нелёгким, но теперь у него не было сомнений: ответы где-то рядом, и он должен их найти, пока не стало слишком поздно.



***



Кларк, сидя в дальнем углу библиотеки, перелистывал страницы учебников по физике и химии. Он напряжённо изучал свойства материалов и их взаимодействие с различными типами излучения. Временами он сверял найденные сведения с материалами в интернете, стремясь найти хоть какие-то подсказки о природе своей необычной способности видеть сквозь предметы.

Свинец является уникальным материалом из-за своей высокой плотности и атомной массы. Атомы свинца обладают большим количеством электронов, которые эффективно рассеивают и поглощают рентгеновское излучение. Этот процесс называется Эффектом Комптона и происходит, когда рентгеновские или гамма-лучи сталкиваются с электронами, теряя свою энергию.

Для Кларка, чьё зрение использовало, как он сам считал, что-то вроде рентгеновского спектра для проникновения через материалы, свинец становится барьером. Его плотность и электронная структура блокируют прохождение этих лучей, полностью поглощая их. Это делает свинец уникальным и практически непрозрачным даже для его сверхспособностей.

Кларк понимал, что отсутствие видимости сквозь свинец не случайно. Это свойство материала стало своего рода «слепым пятном» для его способностей, которое нельзя просто преодолеть. Но это только добавляло вопросов. Почему именно свинец? Откуда взялось это ограничение? И самое главное, как это связано с сигналами от корабля и с той меткой, которая проявилась на его плече?

Быть может, а отсеке корабля, который был покрыт свинцом, было нечто, что создатель ковчега Кларка, спрятал от самого Кента по каким-то причинам. Это могло бы многое объяснить. Но что там внутри? Очевидно, что-то важное.

Эти мысли заставили его задуматься о том, что нужно искать больше информации о неизвестном языке, что был выгравирован на некоторых частях его корабля. Возможно, ответы скрываются там. Но как искать то, о чём неизвестно никому на этой планете, кроме него и его родителей?

В этот момент его телефон завибрировал. Кларк почувствовал лёгкую тревогу, когда прочёл сообщение на экране смартфона. Строчки текста, написанные сухо и деловито, звучали одновременно и как предупреждение, и как приглашение. Незнакомец утверждал, что знает о Кларке и его «проблемах», намекал на понимание его положения и предлагал помощь. Конкретика была минимальной, кроме указания адреса, куда нужно прийти.

Первой реакцией Кларка стало некое недоумение. Только что он размышлял о том, что по сути только он и родители знают, что он пришелец, а тут, будто бы в доказательство этой несостоятельной теперь теории, пришло сообщение от кого-то. Кент успел подумать о команде супергероев, с которой он был знаком. Но перебирая имена, парень понял, что вряд ли это нужно кому-то из них. Марсианский Охотник покинул планету в поисках своего прошлого, Бэтмен только оправлялся вместе с Готэмом от последствий нового наводнения. Диана Принс вообще ни разу не писала ему и даже сейчас бы, был уверен Кларк, представилась бы в сообщении. Ну а Хэл Джордан, Барри Аллен и Аквамен и подавно вряд ли стали бы сообщать о нечто похожем таким способом. Нет. Это был кто-то ещё.

Кларк не мог игнорировать вероятность ловушки. Кто бы мог отправить такое сообщение? И что именно подразумевается под его «проблемами»? Он был осторожен по натуре, а жить двойной жизнью научило его быть ещё более осмотрительным. Неужели кто-то знает о его истинной природе? Если так, откуда?

Ловушка? Возможно. Но что может угрожать ему всерьёз? У Кларка не было причин бояться физической угрозы. Его сила и устойчивость к физическому воздействию давали чувство безопасности. Однако возможность разоблачения вызывала у него сильную тревогу. Если кто-то узнает правду, это поставит под удар не только его самого, но и всех, кого он любит.

Послание играло на его внутреннем желании найти ответы. Кто он? Что происходит с его телом? Почему корабль активировался именно сейчас? Если этот загадочный человек знает хоть что-то, это стоит риска. Вопросы, оставшиеся без ответа, беспокоили Кларка уже слишком долго.

Взвесив все «за» и «против», Кларк решил, что стоит пойти. Если это кто-то, кто действительно может помочь, он не может упустить шанс. А если это угроза, то её лучше нейтрализовать на раннем этапе. К тому же, идти туда он мог не как простой человек, а как тот, кем он был на самом деле — сильным и способным защитить себя.

Кларк ещё раз перечитал сообщение, пытаясь найти скрытый смысл или подсказку. В какой-то момент он задумался, а стоит ли сообщить кому-то о своих планах. Но затем решил не вовлекать других — это слишком рискованно.

Кларк ещё не решил до конца, когда ему стоит отправиться по указанному адресу. Наверное, позднее. Сегодня у него ещё были важные планы. Нужно было объясниться с Ланой, а также проститься с Питтом Россом, который покидал Смоллвилль. Кларк понимал, что теряет частичку себя, ведь Питт был его давним другом. Кент оделся, захватил телефон и отправился в Смоллвилль.



***



Погода в этот день была удивительно спокойной — ясное небо, мягкий осенний ветер. Кларк и Лана ждали вместе с Питтом и Эмили на автовокзале Смоллвилля. Чемоданы стояли рядом, а между друзьями витало противоречивое ощущение — радость за новые начинания Питта и грусть от предстоящего расставания.

— Итак, каков план? — Кларк пытался разрядить обстановку, хотя грусть в его голосе было сложно скрыть.

— Сначала автобус до Метрополиса, а там уже на поезд до Канзас-Сити, — ответил Питт, сунув руки в карманы лёгкой куртки. — А ты что, собираешься бежать параллельно автобусу? Проверять, как у нас дела?

Кларк рассмеялся.

— Только если ты будешь держать окно открытым. Не хочу ломать двери, — усмехнулся Кларк, но улыбка быстро сошла с его лица.

Лана присоединилась к шутке:

— Кларк, ты ещё скажи, что хочешь проконтролировать, чтобы Питт не засыпал. Вдруг он забудет, на какой станции выйти.

— Поверьте, — сказала Эмили. — Меня хватит, чтобы присматривать за Питтом. Не волнуйтесь.

Четверо немного помолчали, думая каждый о своём.

— Ну что, Смоллвилль без меня не развалится? — спросил Питт, пытаясь спрятать волнение за улыбкой.

— Без тебя? Скорее всего наш городок падёт, но это не повод, чтобы оставаться, — Кларк похлопал его по плечу. — Но я готов поспорить, что местные фермеры будут скучать по твоим рассказам о футбольных матчах, которые ты посещал.

— Да ладно, ты же сам пропустил половину матчей, — Питт поддразнивал друга.

— Потому что мне приходилось таскать на себе мешки с зерном! — притворно возмутился Кларк. — Кстати, я заметил, ты не особо скучал из-за моего отсутствия.

— Таков я, — пожал плечами Росс. — Зато теперь ты сможешь проводить всё время с Ланой, раз уж я не буду вытаскивать тебя на матчи, — подмигнул Питт, чем заставил Кента и Лэнг слегка смутиться.

Когда объявили посадку на автобус, Питт оглянулся на друзей.

— Ну что, договорились? На Рождество жду вас в Канзас-Сити. Снимем что-нибудь классное, — он улыбнулся, поправляя рюкзак.

— А летом вы к нам, в Смоллвилль, — добавила Лана.

— Договорились! — Эмили взяла Питта за руку.

Кларк подошёл ближе, чтобы обнять друга:

— Удачи тебе, Питт. И не забывай писать.

— Мои остроумные сообщения в мессенджерах не заставят себя долго ждать, — рассмеялся Питт.

— Он уже создал наш совместный чат, — сказала Эмили.

— Я видела, — улыбнулась Лана.

— «Смоллвилль»? — улыбнулся Кларк, хлопнув Питта по плечу. — Это самое оригинальное название, которое тебе далось для нашего нового чата?

— Ой, заткнись уже, — добродушно рассмеялся парень.

Все обнялись. Когда автобус уехал, Кларк и Лана остались стоять на остановке, глядя вслед. Лана положила голову парню на плечо.

— Знаешь, с ними будет всё в порядке, — сказала она.

— Да, я это знаю, — Кент попытался выдавить улыбку. — Но всё равно немного грустно.

Они стояли в тишине, пока автобус не исчез вдали.

Глава 6. Гнев Лекса

В подземной лаборатории Лекса Лютора царила напряжённая тишина, нарушаемая лишь гудением медицинского оборудования. В центре комнаты, на массивной платформе, окружённой множеством экранов и сенсорных панелей, неподвижно лежал Бизарро — клон Кларка Кента. Его кожа, бледная и серовато-зелёная, казалась почти восковой, а лицо застыло в выражении странного спокойствия.

Вокруг платформы суетились учёные в белых халатах. Они проверяли показания приборов, сверяли данные и вводили новые команды в терминалы. Лекс стоял чуть в стороне, внимательно наблюдая за их действиями. Его взгляд был холоден и сосредоточен, руки скрещены на груди. Каждый их неудачный шаг лишь усиливал раздражение миллиардера.

— Доктор Фримен, — обратился Лекс, не повышая голоса, но заставляя всех замереть. — Каков прогресс?

Доктор Фримен, худой мужчина средних лет, вытер пот со лба и обернулся к Лексу.

— Мистер Лютор, мы делаем всё возможное, — ответил мужчина. — Жизненные показатели стабильны, но его мозговая активность почти нулевая. Он… словно спит, но разбудить его не удаётся.

Лекс нахмурился, подходя ближе к платформе. Он пристально посмотрел на Бизарро, будто ожидая, что тот вот-вот откроет глаза. Внутри Лютора разгорался гнев — как на своих сотрудников, так и на самого себя. Клон был его шансом раскрыть тайны Кларка Кента. Те тайны, что могли бы подсказать, как вылечить отца, ведь именно столкновение этого существа с невиданной силой много лет назад привело к тому, что Лайонел до сих пор не пришёл в себя. Быть может ответы кроятся в этом клоне. И если ответы были недоступны здесь, их нужно было искать в другом месте.

Лекс медленно обошёл платформу, поглаживая подбородок.

«Отец не оставил бы этот проект просто так», — размышлял он. — «Клон Кента был создан с определённой целью. Возможно, он знает то, что даже сам оригинал не понимает. Но для этого нужно получить ответы. Если не от него, то от настоящего Кларка».

Лекс остановился, внимательно рассматривая лицо Бизарро.

«Кент скрывает что-то. Его сила, его способности — это нечто, что выходит за пределы человеческой природы. Я узнаю правду, даже если придётся выбить её из него».

Лекс выпрямился и бросил быстрый взгляд на учёных.

— Продолжайте попытки, — коротко распорядился он. — Я хочу, чтобы он очнулся. Любой ценой.

Он развернулся и направился к выходу. Лекс покинул лабораторию, оставляя за спиной беспомощных учёных и бесполезного на сегодняшний день Бизарро. Ему было всё равно, что будет с клоном после. Сейчас он хотел найти какое-то лекарство для отца. И если не получается оживить клона, то есть иной способ. И он не остановится, пока не узнает всё, что скрывает Кларк.



***



Кларк и Лана возвращались с автовокзала. Оба молчали, уставшие после долгого дня. Лана, как обычно, шла немного впереди, но чувствовала, что в их отношениях что-то изменилось. Она решила не задавать слишком много вопросов, но внутри что-то терзало её.

Когда они приблизились к дому девушки, Лана вдруг остановилась и посмотрела на Кларка.

— Ты снова исчез, Кларк, — сказала она тихо, не глядя ему в глаза. — Это что-то серьёзное?

Кларк вздохнул и слегка наклонил голову. Он знал, что вопрос был неизбежен, и не хотел обманывать её, но и не мог полностью раскрыть всё. Как и прежде, как и всегда.

— Были срочные дела у родителей, — сказал он, стараясь звучать спокойно. — Отец немного приболел. Я не хотел бы сильно вдаваться в подробности, но всё в порядке.

Лана посмотрела на него, но её взгляд был несколько настороженным. В его голосе не было явных признаков лжи, но что-то в его поведении не давало ей покоя. Он часто избегал прямых ответов, и это раздражало девушку.

— Я понимаю, — ответила она, но её тон был мягким. — Надеюсь с мистером Кентом всё в порядке?

— Да, — махнул рукой парень. — Уже не о чем беспокоиться.

— Ты же знаешь, Кларк, что я тебе доверяю? — поинтересовалась девушка.

Кларк был рад слышать это, но почувствовал нечто другое в её словах. Лэнг доверяла ему, но не могла не допустить, что что-то скрыто от неё.

— Я знаю, — сказал он тихо, чуть смущённо. — Я не хочу, чтобы ты переживала.

Лана слегка улыбнулась, но в её глазах было что-то грустное.

— Я верю, что когда-нибудь ты будешь доверять мне так же, как я тебе, — сказала она, на секунду коснувшись его руки.

Кларк чувствовал, как её слова затронули его. Он знал, что, если бы только мог раскрыться полностью перед ней, он бы не сделал ей больно. Но пока что его мир оставался слишком сложным и опасным для того, чтобы разделить это с кем-то.

Они продолжили идти, и в этот момент Кларк понял, как сильно он ценит доверие Ланы. Но скрывать правду было всё сложнее.

Кларк неспешно проводил Лану до её дома. Они остановились у крыльца, и просто помолчали. Вечер был тихим, только лёгкий ветерок качал ветви деревьев.

— Сложно поверить, что Питт и Эмили уехали, — заметила Лана, обернувшись к Кларку.

— Да, будет непривычно без них, — признал Кент. — Но они сделали правильный выбор. Канзас-Сити откроет перед ними новые возможности.

Лана кивнула, но в её глазах блеснула грусть.

— Всё равно жалко, что они теперь так далеко.

Кларк хотел что-то сказать, но вдруг на улице раздался шум двигателя. Из-за поворота выехала чёрная дорогая машина, которая остановилась прямо перед домом Ланы. Кларк нахмурился, когда из автомобиля вышел Лекс Лютор. Его походка была немного неровной, лицо хранило выражение смеси раздражения и решимости. От него заметно пахло алкоголем. Кент само собой почувствовал это ещё издалека.

— Лекс? — удивлённо произнёс Кларк, шагнув ему навстречу.

— Нам нужно поговорить, — резко произнёс Лекс, проигнорировав Лану.

— Что-то случилось? — Кларк пристально посмотрел на друга, пытаясь понять, что именно его вывело из равновесия.

— Это… — Лютор бросил короткий взгляд на Лану за спиной парня. — Нужно переговорить наедине.

— Лекс, ты пил, — тихо, но твёрдо заметил Кларк. — Давай успокоимся и поговорим без лишних эмоций.

— Лана, дай нам пару минут, — выдал Лекс, проигнорировав замечание.

Лана нервно посмотрела на Кларка, явно не доверяя Лексу в таком состоянии.

— Кларк, будь осторожен, ладно? — попросила она, взяв его за руку.

Кент мягко улыбнулся ей.

— Всё будет хорошо, — заверил он. — Обещаю.

Он повернулся к Лексу.

— Отправляемся, Лекс, — уверенно сказал Кларк.

Лекс ничего не ответил, лишь махнул рукой в сторону машины. Двое сели в салон, и автомобиль тронулся с места, оставив Лану у крыльца. Она оставалась стоять там ещё какое-то время, тревожно глядя вслед уезжающей машине, прежде чем наконец зашла в дом.

Машина Лекса мягко шумела, катя по тёмной дороге к ферме Кентов. Кларк молчал, настороженный поведением друга. Запах алкоголя, исходящий от Лекса, был слишком явным, чтобы его игнорировать. Кларк почувствовал странное напряжение — не страх, но тревогу, которая заставляла его сосредоточиться на каждом движении Лекса.

— Лекс, тебе не стоит водить в таком состоянии, — произнёс Кларк, глядя на дорогу перед ними.

Его голос был спокойным, но в нём звучала нотка строгости. Лекс коротко взглянул на него, уголки его губ приподнялись в слабой, едва заметной усмешке.

— Это уже не твоя забота, Кларк, — бросил он холодно.

Его тон был отстранённым, почти ледяным, но в нём слышалась скрытая злость, словно нечто в поведении Кларка раздражало его больше, чем хотелось бы признать.

— Сейчас я в твоей машине, — парировал Кент. — И, поверь, это и моя забота. Ты мой друг, и я не хочу, чтобы с тобой что-то приключилось.

— Друг, говоришь? — усмехнулся Лекс.

Кларк ощутил это напряжение, но не стал настаивать. Он знал, что сейчас Лекс не настроен слушать советы. Внутри него боролись две мысли: настоять и попытаться забрать у него ключи, или оставить всё как есть и разобраться с происходящим позже.

— Что случилось, Лекс? — наконец спросил он, прерывая молчание. — Ты приехал сюда, напугал Лану своим видом, а теперь ведёшь себя так, будто кто-то сломал тебе жизнь. Что произошло?

Лекс не ответил сразу. Его руки крепко сжимали руль, а взгляд был устремлён вперёд, как будто он пытался найти ответ где-то за пределами видимого. Его мысли были мрачными, запутанными. Он снова и снова прокручивал в голове своё положение: лежащий без сознания Бизарро, отсутствие прогресса в исследованиях, отсутствие контроля над ситуацией.

— Нам нужно поговорить, — сказал он наконец. — Всё остальное подождёт.

Когда они добрались до фермы Кентов, Лекс остановил машину, но не у дома, а на въезде на ферму, когда до дома парня оставалось ещё метров пятьдесят. Глубокая тишина окружала их, нарушаемая лишь слабым звуком ночного ветра.

— Выйдем, — сказал Лекс, заглушив двигатель. — Поговорим, и ты сможешь пойти домой.

Кларк почувствовал, как напряжение росло. Внутри него зародилось подозрение, что разговор будет далеко не таким простым, каким хочет его показать Лекс. Он не мог понять, что именно замышляет его друг, но каждая клетка его тела напряглась в ожидании. Он чувствовал, как кровь приливает к ушам, а адреналин накапливается в мышцах.

Лекс же был полностью сосредоточен на Кларке. Его мысли метались от гнева к отчаянию. Ему были нужны ответы, и он собирался их получить, даже если для этого придётся надавить на друга. Он верил, что Кларк — не обычный человек. И эта ночь могла стать началом их откровенного разговора, который изменит всё.

Двое вышли в прохладный ночной воздух, и Кларк почувствовал странное сочетание напряжённости и уязвимости, исходящее от Лекса. Тот прислонился к машине и ненадолго замолчал, глядя куда-то в темноту.

— Знаешь, Кларк, — начал Лекс, голос его звучал глухо, — иногда мне кажется, что я трачу всю свою жизнь на борьбу с тенью. С призраками прошлого и настоящего.

Кларк молчал, внимательно наблюдая за другом.

— Мой отец… — Лекс на мгновение замялся, словно не решаясь продолжить. — Лайонел сейчас в таком состоянии, что я едва могу смотреть на него. Всё его величие, вся эта надменность… всё это исчезло. Осталась лишь оболочка.

— Мне жаль это слышать, — ответил искренне Кларк.

Лекс кивнул, принимая его сочувствие, но в его глазах читалась боль, смешанная с ожиданием.

— Знаешь, я много думал, что привело нас к этому. Что сделало Лайонела таким. И я не могу избавиться от мысли, что в центре всего этого ты, Кларк.

— Я? — удивился парень.

— Да. Ты, — Лекс откинул рыжие волосы со лба. — И то, что с тобой связано. Мой отец клонировал тебя. И я хочу знать, почему. Что в тебе такого? Почему он пошёл на такой риск, чтобы создать это существо? — голос Лекса стал твёрже, а взгляд — более пристальным.

Кларк почувствовал, как напрягается. Он вспомнил предостережения своих родителей: никому не рассказывать правду. Даже близким. Он опустил взгляд, пытаясь скрыть собственную растерянность.

— Я не знаю, Лекс. Если честно, я понятия не имею, почему он это сделал, — сказал Кларк, стараясь выглядеть максимально спокойным.

— Мы друзья, Кларк. Мы всегда доверяли друг другу. Столько лет я был на твоей стороне. Почему ты мне не веришь? Почему не можешь рассказать мне правду?

Кларк опустил голову, избегая взгляда Лекса. Он хотел что-то сказать, но понимал, что это не изменит сути. В глубине души он чувствовал, что Лекс никогда не примет правду такой, какая она есть.

— Лекс, я верю тебе, — ответил Кларк. — Но рассказывать мне нечего. Я обычный человек. Правда.

— Обычный? — Лекс усмехнулся, сарказм в его голосе был почти осязаем. — Ты называешь это обычным?

Двое помолчали.

— Где ты был, когда клон столкнулся с монстром? Ты сражался с ним?

— Лекс, мы сотню раз это обсуждали, — вздохнул Кент.

— Расскажи мне в сто первый, — повысил голос Лютор.

— Я прибыл, когда схватка завершилась и помогал погрузить твоего отца в машину скорой помощи. Помнишь?

— И всё? Не ты снёс тогда Паразита с ног так, что он чуть не разнёс половину квартала в Смоллвилле?

— Я не мог сделать этого.

— Ну да. Не мог, — Лекс потупил взгляд и опустил пустеющие грустные глаза.

Кларк понял, что ситуация становится всё напряжённее, и решил попытаться сменить тему, заодно повернув вектор беседы, возможно, в полезное для себя русло.

— Этот… клон. Бизарро, как ты его называешь. Что с ним? — осторожно спросил Кларк.

Лекс замолчал, внимательно посмотрел на друга и после небольшой паузы ответил.

— Он мёртв. Или почти мёртв. Надежды мало, что он что-то расскажет. Поэтому я и приехал к тебе. Мне нужны ответы, Кларк. Возможно, ты — ключ к спасению моего отца.

— Ты держишь его в какой-то лаборатории? — Кент решил проигнорировать рассуждения друга.

— Да. Но, кажется, смысла в этом мало. Все эти годы он попросту существует там, как овощ.

Кларк снова почувствовал, как его сердце сжалось. Он знал, что Лекс не успокоится, пока не добьётся своего. Но правда не могла выйти наружу. Ещё не время. Он лишь пожал плечами и сказал:

— Я не знаю, чем могу тебе помочь, Лекс. Правда.

Лекс ничего не ответил. Но в его взгляде Кларк увидел нечто, чего никогда раньше не замечал: смесь гнева и отчаяния. Лекс внимательно смотрел на Кларка. Но вдруг его выражение лица изменилось. С грусти и злости на смирение.

— Если бы ты мог спасти отца, ты бы это сделал? — голос Лекса звучал неожиданно мягко, почти умоляюще.

Кларк выдержал паузу, зная, что правда могла разрушить эту беседу. Он медленно кивнул, начиная очередную ложь.

— Конечно, Лекс. Я бы спас его, если бы мог. Но… я не супергерой, — он попытался пожать плечами, но вышло как-то неубедительно. — У меня нет никаких суперсил.

Лекс внимательно посмотрел на него. Его взгляд был проникающим, почти изучающим.

— Забавно, — сказал он наконец. — Твоё лицо… Оно изменилось будто бы.

— Что? — Кларк напрягся, осознавая, что его волнение дало о себе знать.

Мимические мышцы снова предательски подвели.

— Здесь мало света, а фонари от твоего дома слишком далеко, — Лекс присмотрелся к Кенту.

Кларк потёр лицо ладонями, стараясь расслабиться. Кожа под руками казалась горячей, но с каждой секундой Кларк чувствовал, как всё приходит в норму. Он нервно усмехнулся.

— Я плохо спал этой ночью, наверное. Всё это… с Питом, Ланой, делами на ферме, — попытался вывернуться Кларк.

Лекс медленно кивнул, но сомнения не исчезли из его взгляда. Наконец, он присмотрелся к лицу друга и понял, что всё было, как прежде.

— Возможно я тоже плохо сплю, раз мерещится такое, — наконец Лекс немного расслабился и даже улыбнулся.

— Лекс, — осторожно сказал Кларк, — ты не должен быть за рулём. Серьёзно. Ты немного пьян. Это опасно.

— Знаю, — коротко ответил Лютор, выдыхая.

Он устало посмотрел на Кларка, затем протянул ему руку.

— Спасибо, что хотя бы попытался ответить честно.

Кларк пожал его раскрытую ладонь, а затем Лекс неожиданно обнял его. Это было редкое проявление искренности со стороны Лютора, и Кларк почувствовал, насколько подавлен его друг.

— Он может быть каким угодно, Кларк, — прошептал Лекс. — Но он мой отец. И я хочу его вернуть. Любым способом.

Кларк похлопал Лекса по плечу.

— Я понимаю тебя, Лекс. Постарайся не терять контроль над собой. Не скатывайся в уныние. Оно тебя погубит.

Они разошлись, и Кларк посмотрел, как Лекс садится в машину.

— И, пожалуйста, будь осторожен на дороге, — попросил вслед Кент. — И вообще, завязывай с этим… алкоголем.

Лекс устало улыбнулся, заводя мотор.

— Постараюсь, Кларк. Рад, что мы поговорили.

Он уехал, оставив Кларка стоять в темноте. Брюнет ещё долго смотрел вслед машине, размышляя, насколько хрупким стало их общение, и как близка была к раскрытию правда. Он глубоко вдохнул свежий ночной воздух и направился домой, надеясь, что Лекс действительно справится со своими демонами.

Кларк вошёл в дом, ощутив, как тепло семейного очага снимает часть его напряжения. На кухне горел мягкий свет, а запах свежесваренного кофе окутывал пространство. Родители уже ждали его. Марта стояла у стола с чашкой в руках, а Джонатан чинил что-то в углу, но тут же отложил инструменты, заметив сына.

— Как прошло? — первой спросила Марта, внимательно всматриваясь в лицо Кларка.

Кларк вздохнул и сел за стол, с которого всё ещё не убрали ужин. Он вкратце рассказал о проводах Питта и Эмили, о разговоре с Лексом, о его подозрениях, и упомянул, что Лана снова задавала вопросы. Родители слушали молча, иногда кивая, но в их глазах читалась тревога.

— Мы понимаем, как тебе тяжело, сын, — начал Джонатан, положив руку ему на плечо. — Но ты должен понимать, как важно хранить свою тайну. Если Лекс узнает, кто ты, это не просто разрушит вашу дружбу, но может поставить под угрозу и тебя, и нас, и всех, кого ты любишь.

Марта подошла ближе, поставив чашку, и присела рядом.

— Ты должен помнить, что мы все прошли через это вместе, — её голос был мягким, но решительным.

Женщина задумалась на мгновение, а затем решила рассказать.

— Когда ты был маленьким, нам было очень страшно. Ты дышал тяжело первые дни и даже недели после прилёта на Землю. Мы не понимали, что происходит.

— Твой организм, наверное, адаптировался к земной атмосфере, — вставил мысль Джонатан.

— Тогда мы сидели у твоей колыбельки каждую ночь, боялись тебя оставить даже на минуту. Хотя, как бы мы могли помочь тебе в случае кризиса, ума не приложу. Но мы не могли обратиться к врачам, потому что, если бы они увидели, какой ты особенный… тебя могли бы отнять у нас.

Джонатан добавил, опуская глаза:

— Мы научились справляться с этим страхом. Но он не ушёл. Это всегда будет нашей борьбой, Кларк. Для тебя, для нас. Быть другим тяжело, но мы семья. Это даёт нам силу.

Кларк взглянул на родителей. В их лицах он видел и усталость, и решимость, которая помогала им справляться годами.

— Спасибо, что всегда рядом, — тихо сказал он. — Я постараюсь быть осторожным.

Марта улыбнулась и сжала его руку.

— И мы будем рядом.

— Я чувствую, что правда где-то близко, — сказал Кларк. — Она где-то на подходе.

— О чём это ты? — нахмурился Джонатан.

— Меня дважды призывал мой корабль, — сказал Кларк, спеша увидеть реакцию родителей. — Он светился и издавал очень тонкие звуки. Как я понял, их слышу только я один. И я приходил к нему, но он замолкал.

— И давно это началось.

— Нет. Пару-тройку дней назад.

— Интересное явление, — задумалась Марта.

— А сейчас со мной связался некто и предложил встретиться, сообщив, что сможет помочь мне и знает, кто я такой, — рассказал Кларк.

— О, Господи, — ахнула мама Кларка.

— Кто это был? — спросил отец.

— Я пока не знаю.

— Что думаешь делать, Кларк? — поинтересовался Джонатан.

Этот вопрос удивил и обрадовал парня. Кажется, впервые отец спросил про решение Кларка, а не начал давать свои советы и наставления. Нет. Его помощь была неоценима, но порой Кларк считал, что родители слишком его опекают. И вот теперь, кажется, пришло время, когда парень сам будет принимать решения без советов родителей.

— Я думаю, что мне стоит встретиться с этим человеком, — пожал плечами Кларк. — Это хоть какая-то возможность узнать правду обо мне, моём родном мире, о том, что я здесь делаю и почему попал сюда.

— Это правильное решение, Кларк, — слегка улыбнулся Джонатан. — Ты уже сам можешь понять, как тебе поступать. Я поддерживаю твоё решение.

— Главное, сынок, — Марта осторожно положила руку на предплечье сына. — Будь осторожным.

— Буду, мам, — улыбнулся Кент. — Кстати к дому подъезжает машина. Слышу её.

— Точно, — Джонатан выглянул в окно. — Это наш добрый друг.

Через несколько мгновений в дверь дома Кентов постучали. Джонатан, который как раз собирался налить ещё чая, открыл её. Он сразу улыбнулся.

— Генри! Рад тебя видеть. Проходи, — сказал он, отступая в сторону.

На пороге стоял мужчина лет пятидесяти, с крепкой комплекцией, в выцветших джинсах и рабочей рубашке, заправленной в широкий кожаный ремень. Его лицо обрамляли седоватые бакенбарды, а в руках он держал шляпу, с которой редко расставался, даже когда уже солнце садилось, и она в общем-то не требовалась.

— Привет, Джонатан. Привет, Марта, — произнёс он тёплым голосом, входя внутрь. — О, приветствую, Кларк. Извиняюсь за поздний визит, но я за теми запчастями. Ты говорил, что у тебя что-то есть для моего старого трактора, Джонатан.

— Конечно, — кивнул Джонатан. — Но сперва давай чаю. Ты проделал длинный путь.

Генри Бэрнс — фермер, живший в получасе езды от фермы Кентов, давно был другом семьи. Их дружба зародилась, когда Джонатан впервые помог Генри спасти урожай от нашествия саранчи. С тех пор они не раз приходили друг другу на выручку. Кларк всегда знал о Генри, но редко видел его лично. Сейчас, наблюдая, как этот сильный, но добродушный человек уверенно пожимает руки его родителям, он почувствовал тёплую искренность их отношений.

Все прошли в гостиную, где уже стоял горячий чайник. Марта принесла ещё одну чашку, и разговор потёк непринуждённо.

— Помнишь, как тебя затопило? — засмеялся Генри, вспоминая. — Тогда половина Смоллвилля выкачивала воду у тебя с полей.

— А ты привёз насос, — отозвался Джонатан, улыбаясь. — И всю ночь провозился с нами.

— А какой пожар у тебя был? — спросила Марта, добавляя ему сахар. — Помню, Джонатан тогда из огня половину твоего урожая вытащил.

Генри кивнул, глядя на друга с благодарностью.

— Это было самое трудное время, — признался он. — Я тогда думал, что ферма погибла. Но вы двое спасли её. И меня заодно.

Кларк слушал с интересом, ощущая, как эта беседа наполняет дом теплотой. Он видел искреннюю дружбу, крепкую и проверенную временем. Подумав о своей жизни, он задал себе вопрос: а сможет ли он через двадцать лет сидеть так же с Питом? Или с Лексом?

Он задумчиво посмотрел в свою чашку, чувствуя, как этот разговор оставляет тёплый след в его душе. Однако он и не подозревал, что ни с Питтом, ни с Лексом таких чаепитий никогда не случится.

Глава 7. Таинственный незнакомец

Кларк шагал по затемнённым улицам Метрополиса, стараясь сохранить уверенность в каждом шаге. В груди у него клокотали противоречивые чувства. С одной стороны, его терзало волнение. А если это ловушка? Кто-то узнал о нём, о его истинной сущности, и теперь хочет использовать или навредить? Но с другой стороны, был шанс, что эта встреча откроет перед ним новые горизонты — ответы, которые он искал с детства.

Он попытался отвлечь себя размышлениями о том, кто мог быть этим таинственным отправителем. Ещё на подходе к зданию, указанному в сообщении, Кларк замедлил шаг. Перед ним возвышался старый институтский корпус с высокими окнами, некоторые из которых светились мягким светом ламп.

Кларк открыл дверь и вошёл внутрь. Длинные коридоры, запах старой бумаги и чернил, тихий гул научной аппаратуры создавали странную атмосферу.

Его встретил человек средних лет, худощавый, с аккуратной бородой и любопытными, чуть нервными глазами за тонкими очками в круглой оправе. На нём был слегка помятый костюм, а в руках — блокнот.

— Вы, должно быть, Кларк, — произнёс он уверенно, но с намёком на волнение в голосе. — Доктор Эмиль Хэмилтон. Добро пожаловать в мою лабораторию. Прошу, следуйте за мной.

— Здравствуйте, доктор Хэмилтон, — Кларк кивнул и, осторожно обойдя несколько столов, заставленных странными приборами, последовал за доктором в небольшой кабинет.

На одной из стен висела карта звёздного неба, а на столе лежали стопки книг с названиями, напоминающими больше нечто чересчур сложное, нежели научные труды.

— Простите за сумбурность приглашения, Кларк, — начал Эмиль, указывая Кенту на стул. — Но я знал, что иначе вы могли бы не прийти. То, что я хочу вам рассказать, слишком важно.

— Ваше сообщение меня порядком насторожило, — откровенно признался Кларк. — Но я всё-таки решился прийти на эту встречу.

— Уверен, это правильный выбор, — непринуждённо улыбнулся доктор Хэмилтон. — Начну издалека. Вы слышали о радиоспорте?

Кларк нахмурился, но покачал головой.

— Это хобби, — пояснил учёный. — Я, к слову, лингвист. Изучаю древние и мёртвые языки. А радиоспорт — это возможность связаться с людьми со всего мира, а затем уже в голосовом и письменном формате потренировать языки и узнать что-то новое. Однажды, это было лет двадцать тому назад, во время такого сеанса я поймал необычный сигнал.

Доктор на мгновение замолчал, поправляя очки.

— Этот сигнал был адресован Томасу Уэйну. Да, тому самому Томасу Уэйну, отцу сегодняшнего миллиардера. На тот момент он баллотировался в местную политику. Но важно не это. Сообщение… оно пришло… из космоса. Его отправитель назвал себя необычным именем — Джор-Эл.

Кларк почувствовал, как его сердце замерло. Имя «Джор-Эл» врезалось в его память словно молния. Он молчал, чувствуя, как дыхание невольно участилось.

— Джор-Эл сообщил Уэйну, что его сын прибудет из далёкой звёздной системы, — продолжил Эмиль. — Я записал это сообщение, пытался расшифровать и найти ответ, почему оно адресовано именно Уэйну. Но никаких логичных связей. Со временем я понял, что это было важное послание, хотя его истинное значение до сих пор не раскрыто. Но знаете, что удивительно? — Эмиль наклонился вперёд, пристально глядя на Кларка. — Этот язык был не из известных на Земле. Он был… внеземным.

Кларк сглотнул. Ему казалось, что он задыхается. Всё это совпадало с его догадками, но впервые он услышал об этом от постороннего человека.

Эмиль продолжал:

— Уж не знаю, как сообщение удалось расшифровать Уэйну, но удалось. Как я понимаю, они смогли пообщаться. Однако для постороннего, коим являлся я, этот сигнал остался зашифрованным, придя сюда в оригинальном виде. Я занимался этим сигналом годами, хотя это стоило мне репутации. Никто не верил, что это не выдумка. Но я знаю: сигнал реален. Его структура, частоты, даже временные маркеры указывают на происхождение, которое мы не можем объяснить земными технологиями. Но что меня больше всего поразило…

Он сделал паузу, позволив Кларку осмыслить сказанное.

— Эти символы, Кларк, — он потянулся к ящику стола, доставая папку с пожелтевшими страницами. — Они совпадают с теми, что недавно были найдены на метеоритах близ Смоллвилля.

Эта новость буквально пробила Кларка, словно ток. Почему он ничего не слышал об этом? Получается, что в метеоритном дожде, с которым он прибыл более двадцати лет назад на Землю попали, очевидно, какие-то рукотворные объекты с его родной планеты. А если так, то это давало очевидный ответ на извечный вопрос Кента — с его планетой что-то случилось, раз фрагменты целых строений прилетели на Землю. Или же это были части его корабля? Кларк успел подумать, что никогда не замечал на Межзвёздном каких-либо повреждений, что могли бы символизировать об этом. Тогда первый вариант для парня показался более очевидным.

Кларк сидел, словно приклеенный к стулу. Всё внутри кричало о том, чтобы немедленно покинуть это место, но он не мог. Не сейчас. Панику нужно было унять. Кларк осознал для себя, что это достаточно скверное чувство, когда узнаёшь настолько важные вещи. Эмиль говорил о вещах, которые были частью его тайны, о которых Кларк сам не знал почти ничего.

— Почему вы рассказываете это мне? — наконец спросил он, ощущая, как пересохло в горле.

Эмиль внимательно посмотрел на него.

— Потому что я думаю, что вы связаны с этим, Кларк. Вы и есть тот самый «сын», о котором говорил Джор-Эл. Вы — ключ ко всему этому. И если я прав, то у нас с вами много работы.

Кларк молча кивнул, ещё не зная, что именно ответить, но ощущая, как его жизнь снова начинает меняться.

— Но почему Томас Уэйн? — поинтересовался Кларк, чуть отходя в сторону от основной темы.

— Могу только предполагать, Кларк, — вскинул руки Эмиль. — Допускаю, что Джор-Эл нашёл человека, технологии которого позволяли принять такой сложный сигнал из космоса. Честно скажу, рад, что этот сигнал был для Томаса, а не для вездесущих военных. Попади вы к ним, кто знает, чтобы они предприняли.

— Да уж, — опустил глаза на мгновение Кларк, вдруг отчётливо представив последствия такового развития событий.

— И вот Джор-Эл сообщает Уэйну, что отправил вас к нему, чтобы он вас принял в семью и воспитал.

— Но почему я оказался в иной семье?

— Сбился маршрут, а Уэйн просто не мог вас встретить на Земле, потому что тем же вечером был убит вместе со своей женой Мартой в Готэме, — вздохнув, поведал доктор Хэмилтон.

— Вот как, — Кент пытался осмыслить услышанное.

— Я несколько раз сопоставлял все данные, — подытожил Эмиль. — Всё совпадает. В тот вечер, когда Томас Уэйн в своём поместье принял сигнал Джор-Эла, некто по имени Джо Чил напал на Уэйнов и застрелил родителей Брюса.

— Обалдеть, — Кларк взялся за голову и опустил руки на колени, удерживая закипающий мозг. — Брюс остался сиротой в ту ночь.

«А я мог вырасти в семье Бэтмена», — про себя успел подумать Кент.

— Все именно так, — кивнул Хэмилтон. — Ну что, Кларк, порадуете меня какой-то информацией после того, как я вам выложил все карты на стол?

Кларк всё больше осознавал, что перед ним человек, который действительно разгадал большую часть его тайны. И отрицать очевидное было бесполезно, даже с учётом всех предосторожностей по поводу секрета Кента. Для Хэмилтона по сути эта тайна давно таковой не являлась. Кларк решил не лгать. Этот человек заслуживал хотя бы уважения за свои усилия и многолетние поиски.

— Вы правы, доктор, — тихо произнёс Кларк. — Я не с этой планеты.

Эмиль на мгновение замер, словно не ожидая такой откровенности. Затем лицо его озарилось смесью триумфа и облегчения.

— Знаете, я ждал этого момента так долго, что едва могу поверить, что он настал, — ответил он, приглаживая седые волосы. — Но вы ведь понимаете, это только начало. Я хотел бы понять больше. Если вы позволите.

Кларк кивнул, внутренне собравшись с мыслями.

— Вы сказали, что мой отец, Джор-Эл, пытался предупредить Землю или Томаса Уэйна. О чём именно он говорил?

Хэмилтон взял со стола ещё один листок с распечатанными символами.

— То, что я смог перевести, указывает на глубокий кризис. Похоже, ваш мир столкнулся с глобальным катаклизмом: возможен экологический или политический коллапс. Ваш отец упомянул, что это неизбежное разрушение потребует от него крайне радикальных решений, чтобы сохранить хотя бы часть своей цивилизации.

Кларк почувствовал, как сжимается сердце. Он часто размышлял о своём происхождении, но впервые услышал об опасности, которой подвергся его народ.

— Вы говорите, что сигналы указывают на ферму? — осторожно спросил Кент.

Хэмилтон кивнул.

— Да, я смог зафиксировать похожие всплески на ферме Кентов. Эти сигналы не длятся долго, но их частота стабильна. Именно это натолкнуло меня на мысль, что источник и есть вы, Кларк. Было достаточно просто проверить сигнал и наложить местоположение на карту, а затем выяснить, что там живёт семья с парнем, которому примерно столько же лет, сколько и первому сигналу, который я поймал.

Кларк задумался, вспоминая свой корабль в амбаре. Возможно, он сам даже не замечал, как тот периодически посылает импульсы.

— Это многое объясняет, — произнёс он, глядя в пол. — Но я всё равно не знаю всей правды.

Эмиль хмыкнул.

— Мы найдём её. Я уверен. Я потратил двадцать лет, чтобы расшифровать всего несколько предложений. С вашей помощью мы сможем двигаться намного быстрее.

Кларк подумал о Лане, о своих родителях, о ферме и о том, как эта правда может повлиять на их жизнь. Ему нужно было взвесить все риски, прежде чем продолжать сотрудничество с доктором.

— Хорошо, доктор Хэмилтон, — сказал он, подняв взгляд. — Давайте попробуем вместе.

Эмиль с энтузиазмом продолжил делиться своими открытиями, углубляясь в рассказ об изучении языка криптонцев, которому он посвятил большую часть своей жизни.

— Знаете, Кларк, — начал он, — когда я впервые увидел эти символы, то подумал, что они могли быть основаны на идеограммах, как у древних китайцев или египтян. Но, изучив их, я понял, что язык вашего народа представляет собой сложную смесь пиктограмм и фонетической записи, что делает его уникальным.

Он выложил перед Кларком несколько листов с нарисованными символами, поясняя их значение:

— Вот этот символ, — показал Хэмилтон на ромбовидный знак, — звучит, как «Криптон». Ваш мир, скорее всего, носил это имя. А эти знаки указывают на какие-то общественные структуры или касты. Судя по всему, ваш язык был одновременно функциональным и художественным — он передавал не только смысл, но и эмоции.

Эмиль Хэмилтон смотрел на Кларка с выражением, в котором читались одновременно напряжение и волнение. Он будто решался и, наконец, решился. Эмиль провёл рукой по клавишам своего компьютера, вызывая на экран длинные столбцы символов.

— Кларк, я должен сказать вам ещё кое-что, — начал он. — В этих посланиях Джор-Эла, что я перехватил, есть некоторые скрытые пакеты данных. Они не сразу бросаются в глаза, но при более глубоком анализе удалось выявить повторяющиеся паттерны.

Кларк, который внимательно слушал, наклонился вперёд.

— Что за паттерны? — спросил он.

— Есть определённые символы, которые я смог интерпретировать как слово. Его можно перевести, хотя это приблизительный перевод, как «Наследник», — сказал Хэмилтон, выделяя символы на экране.

— Наследник! — не совсем естественно выкрикнул Кларк.

— Ну да, — насторожился Хэмилтон. — А что такое?

— Я же тоже изучаю этот язык, доктор Хэмилтон, — слегка улыбнулся Кларк. — И это цепочку смог интерпретировать только, как «Продолжатель». А немного поискать в синонимах и выйти на привычное «Наследник» мне не пришло в голову.

Эмиль рассмеялся.

— Порой такое бывает, Кларк, — сказал мужчина. — Особенно, когда слишком устаёшь от изучения.

— Это уж точно, — Кент вдруг осознал, что он и правда в последнее время слишком себя загнал изучением родного языка.

— В общем, — продолжил Хэмилтон. — «Наследник». Слово встречается неоднократно. Джор-Эл будто пытался подчеркнуть это. Что-то или кто-то должен стать наследником… возможно, чего-то большего, чем я могу сейчас понять.

Кларк нахмурился.

— Наследник чего? Планеты? Знаний? Сил? — предположил он.

— Точно сказать нельзя, — кивнул Хэмилтон. — Но это слово связано с другими фразами, которые я интерпретировал как упоминания «ответственности», «обязанности» и даже «будущего». Всё это намекает на то, что у Джор-Эла были грандиозные планы относительно того, кто или что должно было выполнить его волю.

Кларк чувствовал, как слова Хэмилтона отзываются в его душе. Он уже давно задавался вопросом о своей роли на Земле, о том, кем он должен стать. Слово «Наследник» будто подталкивало его к мысли, что его жизнь — это не просто случайность.

— Значит, Джор-Эл… он знал, что отправляет меня сюда… Это было не только спасением? Это было что-то большее? — тихо произнёс Кларк, глядя на экран.

Хэмилтон задумчиво кивнул.

— Я думаю, Джор-Эл хотел, чтобы вы узнали это сами. Возможно, ваша судьба не просто выжить, Кларк. А, может быть, что-то создать. Что именно — я не могу сказать. Но если вы захотите продолжить изучение, я готов помочь. Вместе мы можем разгадать больше.

Кларк ощутил смесь благодарности и тревоги. Это новое знание могло стать ключом к пониманию не только его прошлого, но и будущего.

Кларк внимательно смотрел на листы, видя символы, которые казались ему отдалённо знакомыми.

— Вы говорите, что этот язык — смесь? — уточнил он.

— Именно, — подтвердил доктор. — В нём есть строгая логика, как в латыни, но при этом он наполнен метафорами, характерными для древнеперсидской письменности. Возможно, это связано с тем, что ваш народ достиг высот в науке и искусстве. Они не просто использовали язык для общения, но и вкладывали в него философские идеи.

Хэмилтон вздохнул и сжал ладонью лист с символами:

— Но то, что мне удалось расшифровать из послания Джор-Эла, настораживает. В нём говорится, что отправленный сюда «наследник» должен стать либо защитником этого мира, либо его тираном. Понимаете? Перед вами стоит огромный выбор. И мне кажется, что ваш отец надеялся на первый вариант.

Эти слова задели Кларка. Он задумался, что означает его присутствие здесь. Мог ли он соответствовать ожиданиям своего отца и стать защитником? Или же страхи Хэмилтона могли сбыться?

— Почему Джор-Эл рассуждал, что его сын может вершить судьбы землян? Что он знал о вас такого? — спросил доктор Хэмилтон.

— Я не знаю, — пожал плечами Кларк.

— Чтобы быть настолько могущественным, чтобы управлять целой планетой, необходимо обладать небывалыми способностями, — рассуждал Эмиль. — Вы ведь можете нечто такое, чего не могут обычные люди?

Кларк молчал, глядя перед собой и пытаясь понять смысл идей Джор-Эла.

— Кларк? — привлёк внимание парня Эмиль. — Вы ведь обладаете скрытыми силами, верно?

— Я… — протянул молодой человек, понимая, что его этот вопрос и очевидный для Эмиля на него ответ буквально на языке у учёного. — Я…

Кларк понимал, что скрыть ничего уже не удастся.

— Вы Красно-Синее Пятно и всегда им были все эти годы? — улыбнулся добродушно Хэмилтон.

Парень тяжело вздохнул.

— Я всегда старался защищать людей, помогать им, — тихо произнёс он. — Но иногда мне кажется, что этого недостаточно.

Доктор Хэмилтон кивнул, словно понимая его сомнения.

— Выбор за вами, Кларк. Но я уверен в одном: ваш язык — это ключ к разгадке вашей судьбы. Если вы захотите, я помогу вам разобраться в нём. А пока я продолжу следить за сигналами. Возможно, они поведают нам больше о вашем прошлом.

— Хорошо, доктор Хэмилтон. Спасибо вам большое. Это открытие, буду откровенен, буквально снесло меня с ног.

— Я хорошо вас понимаю, Кларк, — учтиво кивнул учёный. — Сейчас вы ещё не обдумали то, что, наверное, заставит задуматься вас позже, но я хочу сразу расставить все точки над «i».

— О чём это вы? — поинтересовался Кларк.

— Чтобы не случилось, я сохраню вашу тайну, потому что отчётливо понимаю, насколько это важный секрет.

Кларк вдруг действительно осознал, что появился человек, который знает его секрет и разгадал его по сути без чьей-либо помощи.

— Спасибо, — только и сумел выдавить из себя брюнет. — Мне нужно многое осознать из нашего сегодняшнего разговора.

— Я понимаю, — мужчина положил руку на уставшее плечо парня. — Не торопитесь, Кларк. Когда будете готовы, я всё ещё буду здесь.



***



Кларк сидел в своей комнате, его взгляд был устремлён в пустоту. Он всё ещё прокручивал в памяти встречу с Эмилем Хэмилтоном. Парня будто обухом по голове ударило. Такое открытие не могло оставаться где-то в стороне. Новая глава в его жизни была открыта. Предстояло выяснить куда больше. Как и как скоро, Кент пока не знал. Сейчас он решил сконцентрироваться на другом.

Перед глазами вновь и вновь всплывали воспоминания о тех моментах, когда его лицо изменялось. Особенно он вспоминал схватку с Паразитом. Тогда, когда его силы временно утратили контроль, он почувствовал странное напряжение в мышцах лица. Это чувство было непривычным, почти пугающим. Казалось, будто что-то скрытое внутри него пытается прорваться наружу. И ведь это был первый такой сигнал, а он его пропустил.

Парень поднялся с кровати и подошёл к зеркалу, внимательно изучая своё отражение.

— Хорошо, если это часть моих способностей, — прошептал он самому себе. — Я должен научиться это контролировать.

Кларк закрыл глаза и вернулся мыслями к тому дню. Он вновь ощутил страх и злость, которые испытал в битве. Тогда его лицо изменилось: скулы стали резче, глаза сверкнули иначе. Но как? Кларк попытался сосредоточиться. Кент припомнил недавние стрессовые ситуации, когда люди заметили изменения в его внешности. Глубокий вдох, медленный выдох. Он сжал мышцы лица, словно пытаясь воспроизвести то напряжение, которое ощущал.

Вначале ничего не получалось. Он чувствовал лишь лёгкое покалывание. Но затем, вспоминая момент, когда чуть не случилась драка в переулке с шестью парнями, эмоции нахлынули снова. Злость, стремление к победе и страх за невинных — всё это заполнило его. На лице Кларка что-то изменилось. Когда он открыл глаза и посмотрел в зеркало, то заметил, что его черты стали чуть более строгими, скулы приподнялись, а взгляд стал суровым.

— Это работает, — пробормотал он, удивлённый, но довольный.

Теперь он начал играть с выражением. Пытался расслабиться, снова менять напряжение и следить за тем, как реагирует лицо. Этот процесс занял несколько часов. Кларк понял, что его способность контролировать мимику связана с эмоциями. Если он сможет держать себя в руках, то сможет изменять лицо не только случайно, но и осознанно.

Вскоре ему удалось немного «модифицировать» лицо так, чтобы оно выглядело менее узнаваемым. Это открывало множество возможностей. Например, если ему нужно будет скрыться от наблюдателей, он мог бы слегка изменить черты и остаться незамеченным. Или… Когда он должен кого-то спасти, то сможет не скрываться, а попросту изменить лицо, оно останется практически его лицом, лицом Кларка Кента, но окружающие не смогут его опознать.

— Полезное открытие, — произнёс Кларк, слегка улыбаясь. — Теперь я хотя бы не буду пугать людей, как это было с Лексом и Ланой. И теперь я смогу, не скрываясь, помогать людям с иным лицом.

Он вернулся к тренировке, осознавая, что контроль над своим лицом — это не просто новая способность. Это возможность сохранять тайну своей личности и защитить тех, кого он любит.

Глава 8. Стезя журналиста

Кларк Кент, нервно ожидая в редакции «Дэйли Плэнет», вспоминал свою беседу с Лексом Лютором и размышлял о том, что вообще-то нужно было рассказать Лане о том, что всё прошло в принципе нормально. Парень отругал себя за то, что накануне не додумался об этом, зная, что Лана будет волноваться. Кент огляделся вокруг. Журналисты, что окружали его, были заняты своими делами: что-то писали, вели переговоры, работали на компьютерах. В общем, до Кларка никому не было дела, в Лоис Лейн ещё не появилась. В итоге брюнет решил записать короткое видеосообщение Лане.

— Лана, привет, — улыбнулся он в камеру телефона. — Прости, что вчера так быстро уехал. Это всё Лекс. Всё прошло в целом нормально, но не оставляют мысли о том, что с ним что-то не так. Но может быть, это просто мне показалось. В общем, не переживай ни о чём. Я сейчас на стажировке. Приехал в «Дэйли Плэнет». Жду руководительницу. Наша встреча вечером в силе. До встречи.

Парень закончил запись улыбкой и отправил сообщение. Ответное видео от Ланы пришло почти мгновенно. Кент улыбнулся, запуская воспроизведение такого же видеосообщения от своей девушки.

— Привет, Кларк, — улыбнулась красавица, помахав рукой. — Хорошо, что всё закончилось нормально. Жду вечера, как и ты. Ну и… — девушка кокетливо покивала на амбар, что был за её спиной. — Крыша амбара по-прежнему ждёт ремонта, и, кажется, скучает по тебе так же сильно, как и я сама.

Кларк улыбнулся её словам, но момент был прерван громким голосом.

— Кент? Ты уже здесь? — прозвучал над ухом голос Лоис. — Отлично. Что у тебя там, что ты так раскраснелся?

Девушка улыбнулась, положив сумку с ноутбуком на свой стол.

— Ничего, — стушевался Кларк, обернувшись и увидев Лоис.

— «Кружочки» записываешь, — беззлобно рассмеялась девушка. — Подружке?

— Возможно, — Кларк ответил неопределённо.

Лейн сразу взяла инициативу в свои руки.

— Так, про подругу пока забудь, — сказала она, глядя на телефон Кларка. — Лоис и стажировка в одном лице сейчас является приоритетом для тебя. Так что сосредоточься на ней.

Кларк растерянно вскинул брови:

— «На ней»?

Лоис закатила глаза и усмехнулась.

— Ну, на стажировке, конечно. Но это почти одно и то же, поверь, — Лейн дала Кларку пару секунд, чтобы прийти в себя, а затем оба приступили к делу.

Рабочий день начался с быстрой экскурсии. Лоис, увлечённо жестикулируя, рассказывала о том, как устроена редакция.

— Вот здесь в основном сидят редакторы. Их задача — урезать твои гениальные тексты до нескольких абзацев. Не переживай, это не больно, хотя выглядит как мясорубка. Там, в углу, кофе-машина, которую я никому не советую. Она выдаёт то, что скорее напоминает отвар из подгоревших шнурков.

— Учту, — Кент был немного в шоке от такого потока информации. Как полезной, с его точки зрения, так и не очень. Последняя мысль касалась «шнурков».

Проходя мимо отдела новостей, Лоис остановилась, чтобы показать архивы.

— Если тебе нужно что-то найти, то не всегда стоит лезть в интернет. Архивы «Дэйли Плэнет» — лучшее место для поиска фактов. А если ты не найдешь то, что нужно, просто попроси Фрэнка помочь. Он как ходячая энциклопедия, но кормить его пирожными не вздумай. Он их не любит.

Оба уставились на тучного мужчину в углу, который встретился с ними взглядом и показал средний палец. Очевидно Лоис. Но Кларк не был уверен в тот момент.

— Видишь? — спросила девушка, утягивая парня дальше. — Фрэнк тебя уже полюбил.

— Он показал тебе средний палец, — констатировал Кент.

— И не мечтай. Это он так здоровается, — улыбнулась Лоис и, подумав, добавила со смехом. — С новичками.

Кларк понял, что наставница его просто дразнит. Он с интересом слушал, стараясь запомнить каждую мелочь. За несколько часов он узнал, а что-то даже успел зафиксировать в своём блокноте. Лоис открыла для него сразу несколько важных фактов про журналистику.

— Во-первых, заголовки решают всё, — девушка держала указательный палец с симпатичным маникюром в раскрытом положении её кулака, будто бы наставляла маленького мальчика. — Если в них не будет интриги, статью могут даже не открыть. Во-вторых, всегда, прямо всегда следует проверять источники. Один неверный факт — и можно попрощаться с репутацией. А репутация издания очень важна. И не важно, «Дэйли Плэнет» это или даже самый маленький журнальчик.

— Принял, — кивнул Кент, вроде бы понимая очевидный факт.

— А за ошибки или неверную информацию в материалах «Планеты» могут устроить хорошую взбучку. А если эту взбучку будет проводить сам Пэрри Уайт, то лучше на пару дней свалить из города, ведь кому-то определённо сломают ноги.

— Жёстко тут у вас, — с каменным выражением лица заметил Кларк, так и не поняв, применила Лоис сейчас метафору, или Пэрри действительно может поступить так, как только что рассказала Лоис.

— Работай быстро, но при этом качественно, — проигнорировала его слова Лейн. — В «Дэйли Плэнет» ценят оперативность, но халтура не прощается. Это, в-третьих. В-четвёртых, умей задавать вопросы. Хороший журналист тот, кто видит историю там, где другие её пропускают.

В какой-то момент Лоис отвлеклась на звонок, оставив Кларка одного у своего стола. Он воспользовался этим, чтобы записать пару идей в блокнот. Не успел он закончить, как Лоис вернулась с очередной задачей.

— Ну что, готов к своему первому заданию? — спросила она. — Или уже готов ехать обратно домой, потому что озвученные мной тезисы тебе не по зубам?

Она улыбнулась, будучи уверенной, что неплохо справляется с шутками над парнем.

— Я готов стажироваться, — лишь кивнул брюнет.

Лоис отметила, что парень не из робкого десятка, хоть и пытается таковым казаться. Зачем и почему, она пока не выяснила, но для неё эти ужимки читались легко. До сути она точно докопается.

— Тогда передохни, здоровяк, — выдохнула Лоис, оперевшись на стол и скрестив руки на груди.

— Хорошо, — Кент сидел напротив и сейчас хорошо рассмотрел фигуру Лоис, вдруг осознав, что та была чертовски стройна.

Успев подумать об этом, он уткнулся глазами в свои записи, понимая, что в целом ему должен быть не сильно интересен данный факт. Должен быть. Но…

Лоис прищурилась, пытаясь понять, что это с её стажёром. Девушка пригляделась к Кенту, понимая, что в целом парень он достойный, а если приодеть получше, то и в новостной редакции сгодится. Высокий, симпатичный, видный. Тут она нахмурилась сама на себя и свои размышления. Занесло её. Это факт.

Кларк, сидя за столом напротив Лоис, пытался сосредоточиться на своих заметках. Девушка неожиданно продолжила и рассказывала о том, как правильно подбирать вопросы для интервью и как раскручивать собеседников на нужные откровения. Но всё это сопровождалось её фирменными едкими комментариями, которые, как Кларк понял, были неотъемлемой частью общения с ней.

— Слушай, Кент, ты же у нас вроде парень деревенский? — усмехнулась Лоис, устремив на него внимательный взгляд и будто бы прощупывая опасную почву, на которую она ступает такой фразой. Но проверить парня она жаждала. — Как там в Смоллвилле, куры тоже дают интервью? Или с ними проще — просто снимаешь видео?

Кларк, который уже догадался, что лучшая защита от Лоис — нападение, ответил с лёгкой улыбкой:

— Ну, куры-то молчат, но вот коровы любят поспорить. Хотя не так громко, как некоторые журналистки.

Лоис замерла на мгновение, поражённая его ответом, а затем рассмеялась. Её взгляд изменился: теперь в нём читалась смесь уважения и заинтересованности.

— Жжёшь сегодня, стажёр, — сказала она.

«Ну надо же, он умеет за себя постоять, — думала Лоис, наблюдая за Кларком. — А поначалу он казался мне каким-то тихоней. Но этот парень не так уж прост, каким хочет показаться. Может, даже способный. Хотя… посмотрим, как он справится с давлением у нас».

Брюнетка видела перед собой не просто новичка, а человека с искренним интересом к профессии. Это подкупало её, хотя она бы никогда этого не признала. Но главное — его шутки, пусть и редкие, попадали в цель, и это заставляло её уважать его чуть больше.

Кларк, наблюдая за Лоис, не мог не отметить её харизму.

«Она невероятно остра на язык, но мне это нравится, — размышлял он. — Она умная, точно знает, чего хочет, и умеет добиваться своего. Сложно найти более интересного наставника. Хотя… временами она могла бы быть чуть помягче».

Но главное, что Кларк понял, — с Лоис нельзя позволять себе оставаться в пассивной роли. Если он хочет, чтобы она уважала его, ему придётся отвечать ей. «Ну, если это часть игры, я готов, — подумал парень. — Только бы не переборщить. Мне же с ней ещё работать».

Разговор продолжился, то превращаясь в деловой, то перерастая в лёгкий обмен колкостями. Но оба постепенно начинали видеть друг в друге не просто коллег, а личностей с сильными характерами и огромным потенциалом для дружбы. Или чего-то похожего.



***



Метрополисский стадион гудел энтузиазмом болельщиков. Фанаты скандировали, свистели, хлопали — энергия игры захватывала всех. Кларк сидел рядом с Лоис в пресс-ложе, держа в руках смартфон, куда он периодически впечатывал очередные заметки для будущей статьи, хотя взгляд его был прикован к полю. Лоис же казалась одновременно увлечённой и беззаботной — типичная для неё смесь профессионализма и лёгкости.

— Итак, Кент, это твой шанс показать, что ты не только коров доишь, но и можешь сделать репортаж, который не усыпит редактора, — сказала Лоис, усмехнувшись и делая несколько пометок в своём планшете.

Кларк усмехнулся в ответ.

— Спасибо за поддержку, Лоис. Не знал, что репортажи о футболе должны быть такими захватывающими.

Он указал на планшет Лоис, заметив, как девушка читает очередной заголовок про таинственного героя, что появился в красно-синем где-то в Метрополисе. Кларк конечно знал «где», но такой интерес Лейн к его альтер-эго заинтересовал парня.

— Это ты про футбол пишешь или опять про загадочного героя?

Лоис быстро переключилась.

— Красно-Синее Пятно, — поправила она. — Не герой, а потенциальная сенсация! — её глаза заблестели, как всегда, когда речь заходила о расследованиях. — Скажу тебе, Кларк, если я его найду, это будет главная история года. Может, даже века.

Кларк сдержал улыбку.

— И что ты собираешься делать, если найдёшь? Фото на передовицу? Интервью? Может, автограф возьмёшь?

Лоис нахмурилась.

— Сначала нужно выяснить, кто он такой. Или она. Или что, — девушка задумалась. — Это человек или что-то совсем другое? Что он делает в Метрополисе? Если он помогает людям, это одно. Но если он опасен… Это уже совсем другая история.

Кларк задумался.

— А как ты думаешь, он опасен? — его голос звучал нейтрально, но внутри он был весь во внимании. Ему важно было понять, что Лоис думает о нём, ничего при этом не выдавая.

Лоис пожала плечами.

— Пока не знаю, — ответила она. — Учитывая, что он действует уже много лет, но так и не показался миру хоть в каком-то виде, то скорее он не опасен. Просто очередное воплощение героизма, коих у нас уже достаточно.

— Наверное, — задумчиво произнёс Кларк, подумав о других супергероях, что действовали в других регионах страны.

— У меня есть несколько свидетельств, — продолжила девушка. — Спасение людей, предотвращение аварий… Всё выглядит как будто он делает хорошее. Но… Кент, когда что-то или кто-то настолько скрывается, у меня всегда возникают вопросы. Возможно, он просто ещё не показал своё настоящее лицо.

Кларк с трудом сдерживал улыбку.

— А если он просто хочет остаться в тени? Может, не любит публичности.

Лоис скептически взглянула на него.

— В наше время? Никто, кто хочет помочь, не скрывается. Если он и правда герой, ему нужно показать себя. Если боится, значит, есть что скрывать. Или от кого скрываться.

Логика Лейн была Кларку понятна. Но спорить по этому поводу он не решился, подумав, что лучше сконцентрироваться на футбольном матче. Мяч хорошо ходил по полю, а местная метропольская команда неплохо играла, пару раз огорчив гостей из соседнего штата, что прибыли на игру.

Когда игра прервалась на перерыв, Кларк поинтересовался:

— Лоис, ты столько лет здесь работаешь.

— Сколько? — протянула она. — Так говоришь, будто я уже старуха-репортёр.

— Эммм, — Кларк замешкался.

— Я просто хорошо делаю свою работу, и поэтому уже имеют такой большой и разнообразный опыт.

— Окей, — протянул парень, так и не поняв, он расстроил своей предыдущей фразой девушку, или она вновь его поддевала. — Скажи, есть ли у спортивных репортажей свои секреты? Как написать так, чтобы люди захотели это читать?

Лоис, облокотившись на спинку кресла, усмехнулась.

— Ключ в эмоциях, Кент, — сказала она. — Люди читают про спорт не потому, что хотят узнать счёт — для этого есть результаты матчей в разделе сухой статистики. Они хотят почувствовать игру. Уловить, как пахнет победа или поражение. Как будто они сами были на поле.

Кларк кивнул, делая пометки.

— Значит, больше внимания эмоциям? — осторожно взглянул на Лоис парень.

— Эмоциям, да. Но не забудь про детали, — добавила Лейн. — Кто сделал ключевой пас, кто допустил ошибку. Это важно. Всё должно быть живым, Кент. А ещё добавь немного юмора. Если репортаж скучный, его не дочитают. Или матч был таковым. Удержи свою аудиторию.

Кларк вздохнул. Лоис была права, но он чувствовал себя новичком во всём этом. Тем не менее, её слова и уверенность вдохновляли его. Даже её колкости заставляли его улыбаться.

— Ладно, — кивнула на поле брюнетка. — Сейчас второй тайм, а затем отправляемся к твоему другу Лексу Лютору на интервью. Это будет интересный опыт.

— Надеюсь, что справлюсь, — с некоторым трепетом сообщил Кларк. — Это всё-таки моё первое интервью такого уровня.

— У тебя удачное стечение обстоятельств, — сказала Лоис, осторожно положив руку парню на плечо. — Он твой друг, тебе будет проще работать. Для первого раза это буквально подарок судьбы. Не переживай, ты справишься на ура. А я если что помогу.

Она искренне улыбнулась, пытаясь подбодрить молодого журналиста.

— Спасибо, — улыбнулся Кларк.



***



Лекс ещё раз взглянул на себя в зеркало. Всё было вроде бы в порядке, и он выглядел вполне сносно, несмотря на то, что буквально вчера осушил очередную бутылку виски. Пребывание в Смоллвилле явно его удручало, он сам признавался в этом себе, понимая, что уход за отцом и вечная прокрастинация только усугубляют его состояние. Однако сегодня он решил прийти в себя, тем более, что намечалось интервью. Да и пора было проверить, как идут дела в одном из их с отцом бизнесе — в индустрии футбола. Как ни крути, но руку на пульсе всегда нужно держать, чтобы понимать, как обстоят те или иные инициативы, увидеть команду, тренеров, стадион, в конце концов, а также заглянуть в турнирную таблицу чемпионата — «MLS». Вот Лекс и решился взять себя в руки и провести день с пользой.

VIP-ложа на стадионе «Метрополис-Арена» была обставлена с небывалой роскошью. Огромные панорамные окна позволяли наслаждаться видом поля, а бархатные кресла и идеально сервированные столы намекали, что здесь предпочитают отдыхать самые влиятельные жители города.

Лекс Лютор встретил Кларка и Лоис в дверях. Он выглядел безупречно: идеально выглаженный костюм, собранная прическа и уверенная улыбка.

— Кларк Кент, Лоис Лейн! Добро пожаловать! — произнёс Лекс, протягивая руку.

— Привет, Лекс, — улыбнулся Кент.

— Здравствуйте, Лекс, — девушка оказалась рядом с обоими.

Лютор обнял Кларка по-дружески, задержав руку на его плече.

— Кларк Кент. Журналист. Кто бы мог подумать, что ты теперь будешь рассказывать миру истории. Впрочем, учитывая твою честность, это идеальный выбор.

Кларк улыбнулся.

— Спасибо, Лекс. И поздравляю с победой твоего клуба, — Кларк кивнул товарищу, когда все трое двинулись внутрь кабинета. — Я слышал, этот сезон выглядит для вас особенно перспективным.

Лекс рассмеялся.

— Надеюсь. В футболе всё зависит от командной работы. Иногда это напоминает мне бизнес — не важно, как много ты вкладываешь, главное, чтобы каждый игрок выкладывался на максимум. Прошу, садитесь.

Все трое уселись в кресла. Кларк и Лоис были напротив Лекса, что уселся во главе стола и положил локти на блестящую лакированную поверхность дубовой столешницы.

Кларк начал с основного:

— Лекс, ваш клуб уже два года подряд завершает сезон в пятёрке лидеров лиги «MLS». Какие главные цели вы ставите на этот сезон в чемпионате?

Лекс слегка откинулся на спинку кресла, глядя на поле, где совсем недавно кипела игра, а теперь газон поливался специальной системой подачи воды.

— Метрополис всегда был городом амбиций, — задумчиво ответил Лютор. — Моя цель — не просто выиграть трофей. Я хочу, чтобы наш клуб стал примером для всех, как нужно развивать спорт в нашем городе. Мы внедряем новые технологии, работаем с лучшими тренерами и обеспечиваем игроков всем необходимым. И знаете, что самое важное? Показать болельщикам, что мы готовы бороться за победу в каждом матче.

Лоис, не отрываясь от планшета, задала следующий вопрос:

— Вы говорите о технологиях. Что конкретно вы имеете в виду? Это больше аналитика или какие-то инновационные подходы к тренировкам?

Кент бросил короткий взгляд на девушку, поначалу подумав, что та перехватывает инициативу. За секунду он понял, что Лейн пытается своим примером показать, какие интонации и с какой точностью формулировок следует интервьюировать собеседника.

Лекс улыбнулся, довольный вопросом.

— И то, и другое. Мы внедрили систему трекинга, которая анализирует каждое движение игроков на поле. Это помогает тренерам создавать стратегию, минимизировать риски травм и развивать сильные стороны каждого спортсмена. Более того, я вложил средства в создание инновационного центра восстановления, чтобы наши футболисты быстрее возвращались в строй.

— Это впечатляет, — кивнул Кларк. — А как насчёт работы с молодёжью? Какие шаги предпринимает клуб для воспитания новых звёзд?

— Мы серьёзно инвестируем в молодёжную академию. Для меня важно, чтобы талантливые ребята из Метрополиса получали шанс проявить себя, — ответил Лекс. — Недавно мы подписали соглашение с несколькими школами и колледжами, чтобы дать юным ребятам возможность развиваться в футболе с самого раннего возраста. Возможно, среди этих ребят уже есть будущий капитан национальной сборной. Кто знает, быть может среди них уже тренируется новый Зидан или Месси, Роналду или Холанн.

Кларк и Лоис продолжали задавать вопросы, касающиеся бюджета клуба, стратегии на ближайшие годы и личных взглядов Лекса на спорт как способ объединения людей.

Кларк ощутил, как ему понравилось это интервью. Он улыбнулся, но внутри чувствовал, что за внешним спокойствием Лекса скрывается нечто большее, чем просто увлечение спортом. Также парень заметил, что Лоис была достаточно холодна с Лютором и будто что-то нависло над этой встречей. Но что именно было не так, парень вряд ли мог объяснить даже себе.

Лекс Лютор, до этого полностью уверенный в своей харизме и контроле над беседой, напрягся, когда Лоис внезапно переключила тему разговора.

— Лекс, раз уж мы говорим о вашем вкладе в развитие города, расскажите о новом заводе близ Смоллвилля. Многие утверждают, что проект сопровождается подкупами местных чиновников, и чтобы освободить место для завода, жителей собираются выселить, снося их дома. Как вы это прокомментируете?

Кларк даже не успел переварить услышанное. Этот вопрос прозвучал как молния среди ясного неба. Лекс на мгновение застыл, но затем, сохраняя лицо, коротко ответил:

— Этот завод — важный проект для экономики региона. Я не стану комментировать слухи.

Лоис, разумеется, не остановилась.

— Значит, слухи о том, что людям угрожает выселение, не имеют под собой основания? Как быть с теми, кто уже получил уведомления о сносе их домов? Вы их просто проигнорируете?

Лекс нахмурился, его голос стал жёстче:

— Мисс Лейн, — перешёл на официальное обращение Лютор. — Вы отлично знаете, что это интервью о футболе. Давайте придерживаться заявленной темы.

Но Лоис уже «вцепилась».

— Понимаю, футбол — безопасная тема для вас. Но не кажется ли вам, что жителям Смоллвилля было бы интересно узнать, что их ждет в будущем? Может быть, это просто наследие вашего отца, Лайонела Лютора, да? Ведь и его никогда не беспокоила судьба людей.

Кларк почувствовал, как атмосфера становится напряжённой. Он попытался вмешаться, чтобы сменить тему, но Лекс, неожиданно для Кларка, подался вперёд, его голос стал ледяным:

— Мисс Лейн, я понимаю, что сенсация для вас важнее, чем факты. Если вы хотите поговорить о Смоллвилле — договаривайтесь с моими представителями. Но я напомню ещё раз: это интервью о моём футбольном клубе, и я не собираюсь обсуждать с вами личные или деловые вопросы.

— Конечно, не собираетесь, — Лоис не хотела отступать. — Люди слишком привыкли, что Лекс Лютор диктует свои правила. Но вы ошибаетесь, если думаете, что правда не выйдет наружу.

— Думаю, господа, — Лекс одарил обоих натянутой улыбкой. — Наше время подошло к концу. Уверен, что мы ещё пообщаемся на тему футбола.

— Само собой, — выдал первое, что пришло на ум Кент, вставая.

— Интересное было интервью, мистер Лютор, — холодно заметила Лоис, выходя из-за стола и направляясь к выходу. — Жаль, что не сдюжили другие, куда более интересные темы.

Кларк задержался и не сводил глаз с Лекса, понимая, как ему неудобно из-за произошедшего. Он был не в курсе планов Лоис.

— Спасибо за интервью, Лекс, — пожал руку Лютору Кент. — Я не знал, что вектор общения свернёт в эту сторону.

— Да всё нормально, Кларк, — ответил, улыбнувшись Лекс. — Я давно готов к таким ситуациям. Для меня это не в первый раз. Но ты был хорош. Поздравляю с интервью. Надеюсь, прочесть твою статью, Кларк.

Кент же думал о складывающейся негативной ситуации.

— Лекс, извини за это. Лоис не должна была переходить на такие темы.

Лекс мягко улыбнулся, но в его глазах читалось напряжение.

— Кларк, ты связался с отличной репортёршей. Но она принесёт тебе больше проблем, чем ты можешь себе представить. Помни это.

Кларк не нашёлся, что ответить. Он чувствовал себя разрываемым между верностью другу и уважением к профессионализму Лоис. Но одно было ясно — их журналистская работа только начиналась.



***



Когда Кларк и Лоис спустились к её машине, Кларк, всё ещё раздражённый, решился высказаться:

— Лоис, зачем ты это сделала? Это было интервью о футболе, а ты… ты просто пошла в атаку! У тебя даже нет доказательств. Это было некрасиво.

Лоис, открывая дверь машины, отреагировала спокойно, но с явным вызовом в голосе:

— Ты правда думаешь, что он чист, Кент? Лекс Лютор — не просто бизнесмен, он человек, который не остановится ни перед чем, чтобы добиться своего. Даже если ради этого придётся сметать дома целых семей. Да, я на него «наехала». Знаешь почему? Потому что он это заслужил.

— Ты и меня подставила, даже не сообщив, что собираешься такое провернуть, — с раздражением сообщил Кларк, усаживаясь на переднее место пассажира.

— И не должна была. У тебя своя работа, а у меня своя.

— Воспользовалась, значит, мной.

— Не преувеличивай.

Кларк нахмурился, подбирая слова:

— Ты не понимаешь, Лоис. Это… это сложнее, чем ты думаешь. Мы с Лексом друзья. Да, он человек сложный, но ты мои с ним отношения поставила на хрупкий мостик.

— Друзья? — Лоис усмехнулась и завела двигатель. — Если ты думаешь, что он твой друг, тебе нужно смотреть на вещи трезво. Лекс Лютор не имеет друзей. Он привык иметь союзников. До тех пор, пока они ему выгодны.

Эти слова задели Кларка, но он не мог возразить. Где-то глубоко внутри он уже начинал осознавать правдивость слов Лоис, хотя это ощущение только усиливало его внутренний конфликт.

— Чтобы не происходило, ты не должна была так поступать, — насупился Кент.

— Послушай, Кларк, — примирительно сказала Лоис, подумав, что всё-таки не стоило ей так поступать с Кентом. — Наша работа бывает и не очень приятной, а часто и отвратной, потому что нужно докопаться до фактов. Любыми путями.

— Ага. И ты решила на первом же моём интервью переступить через мою голову, — парировал Кларк.

— Слушай, не будь нюней. Возьми себя в руки. То, что я не сказала тебе, это не очень хороший поступок, но ты позже поймёшь, что необходимый. Иначе бы ты начал шуметь ещё на матче. А в целом, наш хлеб в том, чтобы в любой ситуации выцарапывать, часто с боем, нужные нам факты. Сегодня не получилось, но будь готов, что и тебе придётся действовать часто таким образом.

— Отличное наставление, — Кларк сложил руки на груди и смотрел перед собой на городскую дорогу.

Двое замолчали. Пока они ехали, Кларк проверил часы. Он вдруг вспомнил, что совсем скоро должен встретиться с Ланой.

— О, чёрт. Я опаздываю на встречу.

— Да ладно. Куда это ты там опаздываешь? — усмехнулась Лоис, выбирая для себя тактику игнорирования конфликта, который только что потух.

— Меня ждут недалеко от вокзала Метрополиса, — неопределённо ответил Кент, ещё раз посмотрев на часы смартфона.

— Твоя подруга? — бросила Лоис короткий взгляд на парня.

— Она приехала в Метрополис специально, а я освободился позже.

Лоис посмотрела на озадаченного брюнета, хитро приподняв бровь.

— «Она», значит? А имя есть у твоей пассии?

— Её зовут Лана.

— Красивое имя. Хорошо, держись крепче. Я подвезу тебя.

Кларк замялся, осознавая, что выдал слишком много личного.

— Спасибо, Лоис, но я… эээ… хотел немного пробежаться. Полезно для здоровья.

Лоис рассмеялась, её голос прозвучал с лёгкой издёвкой:

— Пробежаться? Серьёзно? Ты правда думаешь, что сможешь обогнать мою машину? Ну-ну, Кларк.

Кларк смутился и не смог найти, что ответить. Он остался в машине, мысленно ругая себя за поспешность своих высказываний. Теперь он точно опоздает, а вечер с Ланой начнётся с объяснений. А ведь он просто мог попросить Лоис остановиться и выпустить его. А дальше на суперскорости парень бы за считанные секунды попал на место встречи.



***



Лоис уверенно припарковалась недалеко от кафе, где Кларк договаривался встретиться с Ланой. Через лобовое стекло парень заметил девушку, сидящую за столиком на улице. Лана нервно постукивала пальцем по столу и время от времени поглядывала на часы.

— У тебя талант, Кларк, — отметила Лоис, кивая в сторону Лэнг. — По её виду кажется, что ты её уже основательно измучил своими опозданиями. Может, тебе пора взять уроки тайм-менеджмента?

— Спасибо за чуткое наставление, Лоис, — Кларк стиснул зубы.

— Я могу тебя поднатаскать по вопросу планирования времени, — Лоис, кажется, уже и сама не чувствовала, что увлеклась издёвками над Кентом.

— Спасибо, что подвезла.

— Не за что, Кент. Всегда рада помочь. Завтра не опаздывай.

Кларк вылез из машины, на ходу бросив:

— Не опоздаю.

— Привет, — помахала Лоис через открытое окно машины слегка опешившей Лане. — Кларк долго собирался после нашей жаркой встречи. Парень слегка измотался, но хорошего вечера вам двоим!

Она закрыла окно и уехала, оставляя за собой лёгкий намёк на ехидство. А объяснять её слова и их двусмысленность Кларк даже не хотел. Кент повернулся к Лане и, уже понимая, как на всё это действие отреагирует девушка, просто обречённо поздоровался.

— Привет, Лана. Это был сложный день.

— Я уже вижу, — нейтрально ответила Лэнг.

— Прости, что задержался…

Лана, не глядя на него, спокойно спросила:

— Это она, твоя начальница?

Кларк нахмурился.

— Ну, вроде того. Это Лоис Лейн, моя… наставница в «Дэйли Плэнет».

Лана задумчиво посмотрела на него, а затем сказала с лёгкой долей мрачности:

— Это будет интересная история.

Она встала из-за стола и медленно направилась по улице, оставив Кларка растерянным.

— Подожди, Лана! — окликнул он девушку, догоняя её. — Что ты имеешь в виду?

— Ничего, Кларк. Просто мысли вслух, — отозвалась она, но в её голосе слышалась напряжённость.

Двое шли рядом по вечернему Метрополису. Лана держала дистанцию, её настроение явно было испорчено. Кларк пытался оживить беседу, рассказывал о матче и последующем интервью с Лексом. Здесь не могло обойтись без упоминания Лоис и её поступка, а затем рассуждения Кларка о том, что журналисты бывают и такими. В общем, всё сказанное Кларком вряд ли выставляло его будущую профессию в лучшем свете. Как и саму Лоис. Парень этого не хотел, пытаясь скорее разрядить обстановку, но вышло именно так, как вышло.

Кларк наконец понял, что напряжение от его опоздания, добавленное к недавней сцене с Лоис, разрушило атмосферу. Он пытался понять, как исправить ситуацию, но всё выглядело безнадёжным.

Лана же для себя отметила, насколько другим сделался Кларк всего после одного дня в компании этой… чёрт, этой городской красотки. Красоту и грацию Лоис Лана никак не могла отнять. Хорошая машина, подвешенный язык и впечатляющая внешность не могли не оставить у Лэнг неприятный привкус случившегося знакомства. И теперь вроде бы идеальные отношения с Кларком, оказались под явной угрозой из-за нового витка в профессиональной карьере Кента. Но девушка решила не отчаиваться. Это была просто руководительница Кларка. Не более.

Глава 9. Эхо погибшего мира

Ночь была тихой, лишь шелест ветра играл с листвой за окнами спальни Кларка. Он повернулся в постели, пытаясь уснуть, но внезапно ощутил резкий жар в плече. Болезненное жжение пронзило его так сильно, что он резко сел, хватаясь за место, откуда исходила боль. Это ощущение он уже знал — корабль снова призывал его.

Его слух уловил низкий гул, который усиливался с каждой секундой. Казалось, звук исходил отовсюду, окружая его и проникая прямо в сознание. Кларк быстро надел майку и штаны и выбежал из дома, устремляясь к амбару.

Когда он вошёл внутрь, картина оказалась ещё более тревожной, чем раньше. Корабль вибрировал, его гладкая поверхность пульсировала светом, будто живая. Гул становился оглушающим, а свет всё ярче вырывался наружу, заливая амбар голубым сиянием. Символы на корпусе корабля, как показалось Кларку, начали меняться, выстраиваясь во всё новые порядки.

Парень ощутил, как боль в плече достигла пика. Он судорожно сорвал рукав своей майки и увидел то, что его поразило: на коже проявилась татуировка — яркий криптонский символ, нечто вроде усечённого конуса с загадочным знаком в центре.

Корабль, будто почувствовав, что связь установлена, начал подниматься. Сначала медленно, словно проверяя пространство вокруг, а затем стремительно вылетел из амбара, проделав в крыше дыру и отправляясь в ночное небо.

Кларк, ошеломлённый, стоял всего пару секунд, но затем его инстинкты взяли верх. Он не мог позволить кораблю вот так просто покинуть место, где тот находился все эти годы.

Сжав кулаки, Кларк устремился за ним. Его ноги размывались в движении, когда он включил свою суперскорость. Ландшафт мелькал вокруг, ветер свистел в ушах. Он следовал за ярким светом, что оставлял корабль, направляясь всё дальше на север. Эта внеземная машина двигалась очень быстро. Кларку пришлось серьёзно постараться, чтобы поспевать за межзвёздным кораблём.

По мере того как скорость его бега возрастала, Кларк начал понимать, насколько важно остановить корабль. Что, если он привлечёт внимание не тех людей? Что, если полёт приведёт к новым открытиям, с которыми мир пока не готов столкнуться?

Он напрягал все силы, чувствуя, как воздух вокруг обдаёт кожу одновременно ледяным и обжигающим потоком. Вдалеке начали вырисовываться снежные пики — корабль явно направлялся к северу, к ледяным просторам. Кларк не знал, чем закончится этот забег, но одно было ясно: эта ночь изменит его жизнь.

Парень не мог останавливаться. Каждый шаг отдавался гулким эхом в земле, каждая вспышка света от корабля впереди только усиливала его решимость. Воздух становился холоднее, дыхание превращалось в пар. Вскоре он заметил, как под ногами мелькает белый покров снега. Пейзаж вокруг изменился: вместо полей и лесов остались только ледяные равнины.

Корабль двигался с невероятной скоростью, но Кларк не отставал. Его плечо продолжало гореть, словно татуировка была связана с кораблём и подталкивала его двигаться дальше, несмотря на усталость. Кларк чувствовал, что приближается к чему-то значительному, чему-то, что изменит всё, что он знал о себе и своём происхождении.

Когда впереди показались ледяные скалы, корабль замедлился, а затем завис в воздухе, озаряя всё вокруг голубым светом. Кларк остановился, тяжело дыша, и замер, наблюдая, как поверхность корабля начала открываться. Изнутри вырвался столб света. Он охватил Кларка, и парень почувствовал странное, но не пугающее присутствие, словно корабль знал, кто он такой.

Татуировка на плече вспыхнула ярче, и Кларк понял, что это не просто метка. Это был ключ. Внезапно в его голове начали появляться образы, разрозненные и хаотичные: гигантское ядовитое красное солнце, разрушенные города, люди в футуристичных одеждах, говорящие на незнакомом языке. Эти видения обрушивались на него волной, вынуждая Кларка хвататься за голову, чтобы сохранить равновесие.

Свет утих, оставляя Кларка стоять в мёртвой тишине снежной пустыни. Корабль мягко приземлился перед ним, его поверхность медленно потемнела, как будто он вновь впадал в спячку. Кларк шагнул к нему, осторожно прикоснулся к некогда холодному металлу. От корабля исходило слабое тепло, и в этот момент Кларк осознал, что теперь он не просто наблюдатель. Корабль дал ему нечто большее — память, которая была его по праву, но оставалась скрытой все эти годы.

Снежный ветер бил по лицу, но Кент не обращал внимания. Корабль развернулся к Кларку, открывая скрытый отсек. Изнутри медленно выступил объект — Куб, пульсирующий мягким, голубоватым светом, словно он был живым.

Кларк подошёл ближе, испытывая странное чувство благоговения и тревоги. Его плечо, до сих пор пылающее жаром, внезапно успокоилось, как только он коснулся Куба. На коже плеча остался след, напоминающий символы с корабля, будто ожог превратился в часть его самого. Куб излучал странное свечение, не похожее ни на один известный земной источник света.

Кларк осторожно поднёс руку к Кубу, будто бы не решаясь взять его. Кисть аккуратно легла на пульсирующую поверхность. Кент испытал яростный заряд мощи, но успешно справился с ним, поднимая предмет перед глазами. Его зрение, очень зоркое и придирчивое к деталям, устремилось внутрь Куба, что оставался загадкой для Кларка. Парень ещё не знал своего истинного могущества, но он смог без вреда для своего здоровья взять Материнскую Коробку, которая ещё была тайной книгой для молодого человека. Изучить этот предмет Кенту только предстояло. Куб пришёл в движение.

Внезапно из корабля начали вырываться кристаллы, один за другим, устремляясь к небесам и затем обратно к земле. Они множились, превращались в геометрически точные конструкции, которые, казалось, рождались из самого воздуха. Кларк видел, как вокруг него начала расти структура — нечто невероятное, не земное, не поддающееся простому объяснению.

Кристаллы формировали ряды и пересечения, сочетали тонкие, хрупкие, на первый взгляд, формы с массивными, монументальными конструкциями. Сияющие шпили возносились к небу, соединяясь с куполами, напоминающими пирамиды. Остроугольные грани переливались холодным светом, отражая белоснежный пейзаж вокруг.

Каждая новая деталь казалась продолжением предыдущей, идеально выверенной и симметричной, но при этом конструкция выглядела живой, словно она дышала. Архитектура сочетала в себе строгость математики и красоту искусства, представляя нечто аутентичное, свойственное только цивилизации, давшей Кларку жизнь.

Всё это время Куб в руках Кларка мерцал в такт происходящему, будто отдавая команды этому грандиозному сооружению. Наконец, конструкция завершилась. Перед ним предстала крепость, возвышающаяся над островом. Она сочетала в себе пирамидальные формы, футуристичные арки и переливающиеся купола. Всё замерло, оставив после себя абсолютную тишину.

Кларк стоял, глядя на это чудо. Оно дышало историей его рода, обещанием разгадать его судьбу. Крепость будто ждала, когда он сделает первый шаг навстречу своей истории.

Кларк огляделся, повернулся пару раз вокруг своей оси, всё ещё удерживая Куб в руке. Крепость перед Кларком была словно из другого мира — потрясающее сочетание геометрической строгости и инопланетной грации. Кристаллы, из которых она состояла, выглядели одновременно как природное чудо и как результат высоких технологий. Их структура казалась прозрачной, но на деле это было только иллюзией: материал обладал прочностью, способной выдержать любые земные нагрузки, а, возможно, и куда большие.

Кристаллы переливались оттенками, которые сложно описать человеческим языком: ледяной голубой, сияющий белый, изумрудный с вкраплениями пурпура и золотого. Они поглощали свет снаружи, отражая его мягким внутренним свечением, создавая ощущение, будто внутри сооружения кипит жизнь. Конструкция словно была дышащей, постоянно изменяющейся, как будто сама материя кристаллов реагировала на окружающую среду или самого Кларка.

Внутри крепости был особый мир. Просторные залы напоминали лабиринты, каждый из которых вёл к различным секторам. Стены пульсировали мягкими огнями, которые переливались, подстраиваясь под движения Кларка. Пол был гладким и холодным, но при этом совершенно нескользким. Потолки уходили в высоту, украшенные светящимися арками и тонкими кристальными нитями, которые свисали, создавая иллюзию звёздного неба.

Исследуя крепость, Кларк наткнулся на центральное помещение, которое больше всего походило на зал управления. В центре находилась платформа, идеально подходящая для Куба. По её периметру были расположены устройства, напоминающие панели управления — тонкие кристаллические экраны и манипуляторы, сверкающие переливами света. Кларк осторожно поместил Куб на платформу.

Тот замер, продолжая пульсировать мягким голубоватым светом. В тот же момент вокруг платформы активировались механизмы. Сенсорные панели начали мерцать, на их поверхности появились символы, которые Кларк уже видел на своём корабле. Они пульсировали в такт свету Куба, создавая ощущение взаимодействия между объектами.

Кларк медленно провёл пальцами по одной из панелей. Она была прохладной на ощупь, но реагировала мгновенно, оживая под его прикосновением. Символы менялись, преобразовывались в схемы и тексты. Казалось, он запускал машину невероятной сложности, способную рассказывать историю его происхождения.

Вскоре с потолка в центре зала развернулся сферический дисплей, показывающий карту звёздного неба. Звёзды светились ярко, а по окружности сферы плавно двигались криптонские символы. Кларк понял, что крепость была не просто хранилищем — это был целый узел знаний и технологий его исчезнувшей родины.

Каждое движение на панелях вызывало новые проекции, схемы и изображения. Кларк наблюдал за этим с замиранием сердца. Он ещё не знал, как управлять этой машиной полностью, но чувствовал, что это только начало его путешествия в мир знаний о самом себе.

Перед Кларком, на сенсорной панели, вспыхнули символы, которые он уже успел изучить и идентифицировать. Его внимание привлекло одно слово, значение которого он смог перевести как «Наследник». Пальцы осторожно скользнули по панели, активируя эту опцию. Почувствовался лёгкий толчок под ногами, словно от далёкого взрыва, и на огромном экране перед ним символы начали стремительно изменяться, складываясь в сложные конструкции.

Экран ослепительно засветился, а в центре началось движение. На глазах Кларка из сверкающих кристаллических частиц с помощью нанороботов стала формироваться фигура. Она словно собиралась по частям, начиная с едва различимого облака, которое постепенно обретало форму мужского тела. Плечи, руки, ноги — всё появлялось с точностью скульптурной работы. Когда фигура завершила своё создание, экран погас, а форма соскользнула с его поверхности, превращаясь в полноценный трёхмерный образ.

Мужчина, теперь полностью объёмный, стоял перед Кларком. Его одежда была непохожа ни на что земное — мягкие, переливающиеся ткани, переплетённые с кристаллическими вставками, создающими ощущение энергии, текущей по его фигуре. Лицо было величественным, с тонкими правильными чертами, напоминающими лицо самого Кларка, но с отличиями. Взгляд был холодным и мудрым, словно перед ним стояло существо, прожившее многие жизни.

Мужчина начал медленно двигаться вперёд. Его шаги были бесшумными, но наполняли зал едва уловимым звуком переливающихся волн энергии.

Кларк, инстинктивно насторожившись, сделал шаг назад, чувствуя, как пространство вокруг сжимается. Его сердце колотилось в груди. Он с трудом отрывал взгляд от существа, которое приближалось к нему, явно намереваясь что-то сказать или сделать.

— Кто вы такой? — тихо спросил Кларк, чувствуя, как холод пробегает по спине.

Мужчина остановился в нескольких шагах, склонив голову, будто оценивая гостя крепости. На мгновение воцарилась полная тишина, нарушаемая только лёгким гулом пульсирующих кристаллов вокруг.

Мужчина сделал ещё один шаг вперёд и остановился. Его лицо осветилось мягким сиянием, исходящим от пульсирующих кристаллов. Голос, глубокий и уверенный, прозвучал в пространстве, будто одновременно изнутри самого Кларка и извне:

— Я Джор-Эл. Или, точнее, то, что осталось от него. Квинтэссенция моего разума, памяти и наследия.

Кларк нахмурился, не сразу осознавая значение сказанного. Мужчина, явно видя замешательство, продолжил:

— Я твой отец, Кэл-Эл. Ты, возможно, знаешь себя под другим именем — Кларк Кент. Но твоё настоящее имя — Кэл, ты из рода Эл, последнее дитя погибшей планеты Криптон.

Кларк ощутил, как ноги стали будто ватными. Всё, что он знал о своём прошлом, переворачивалось с ног на голову. Он пытался понять, как реагировать, но Джор-Эл уже продолжал:

— Криптон был великой цивилизацией. Мы достигли вершин науки и искусства, изучили глубины вселенной. Но вместе с этим росли и наши амбиции, наши распри. Опасные эксперименты, жадность к знаниям и власти привели нас к катастрофе. Наша планета умирала, и ничего нельзя было сделать, чтобы её спасти. По крайней мере, я не смог.

— Что случилось с планетой? — осторожно поинтересовался Кент.

— Она погибла, разорвавшись на куски от опасного излучения радиации внутреннего ядра, — констатировал Джор-Эл. — Выжить не мог никто. Только ты смог.

— Почему только я? — перебил Кларк, чувствуя, как слова застревают в горле. — Почему вы не полетели со мной? Почему отправили меня на Землю одного?

Джор-Эл взглянул на него с неподдельной теплотой, от которой становилось одновременно легче и тяжелее:

— Ты был нашей последней надеждой, Кэл-Эл. Лара, твоя мать, и я знали, что нам не суждено пережить гибель Криптона. Мы выбрали Землю для тебя, потому что её жители, люди… — он сделал паузу, подбирая слова, — уникальны. У них есть потенциал стать великими. Они по своей природе добры и справедливы. Но они нуждаются в примере, в символе. Мы выбрали Томаса Уэйна как твоего наставника и защитника. Его семья олицетворяла то, что мы ценили больше всего: силу духа, стремление к справедливости.

— Но почему… — начал Кларк, но замолчал, подбирая слова. — Почему вы просто не спасли себя? Почему не построили корабль для всех?

Джор-Эл отвёл взгляд, словно размышляя, а затем снова посмотрел на Кларка.

— Стечение обстоятельств. Построить межзвёздный корабль я уже никак не успевал. Было слишком поздно искать решения для всей семьи. А гибель Криптона стала неизбежной. Всё, что мы могли сделать, — это спасти тебя. На этом маленьком экспериментальном корабле. Ты — наша гордость и наша надежда.

Кларк шагнул ближе, его голос дрогнул:

— Но зачем? Для чего я здесь? Просто выжить?

— Не просто выжить, — Джор-Эл покачал головой. — Ты прибыл сюда, чтобы стать мостом между двумя мирами. Чтобы показать Земле, что значит быть великим. Ты наделён силой, Кэл-Эл, и она позволит тебе изменить цивилизацию так, как ты сам решишь.

Кларк молча обдумывал слова, чувствуя себя одновременно вдохновлённым и подавленным. Истина была более сложной, чем он мог представить, и теперь ему предстояло решить, как жить с этим знанием. Кларк посмотрел на Джор-Эла, сомнения и вопросы кипели в его сознании.

— Значит, вы мой отец? — с некоторым недоверием спросил Кент.

— Проекция, — поправил Джор-Эл. — Все возможные свои знания я поместил в кристаллы этого корабля. Моё сознание. Его последняя копия была загружена в этот контейнер с тем, чтобы здесь, на Земле я мог предстать перед тобой в том виде, в котором я существовал десятилетия назад в другой части галактики.

— Я хочу понять, — начал Кларк, придавая голосу твёрдость, — Почему я такой сильный здесь, на Земле? Криптонцы были такими же на своей планете?

Джор-Эл, сложив руки за спиной, сделал шаг вперёд, его лицо оставалось спокойным, но голос обрёл оттенок учителя, разъясняющего истину ученику:

— Нет, Кэл-Эл. На Криптоне наши тела были такими же, как и тела обычных людей здесь, на Земле. Но разница в той силе, которой ты обладаешь, — это дар, результат уникального сочетания. Криптон находился под красным солнцем, чья энергия была стабильной, но ограниченной для нас. Земля же омывается светом жёлтого солнца, энергия которого напитывает каждую клетку твоего тела. Твои атомы поглощают эту энергию, преобразуют её в силу, скорость, выносливость и способности, недостижимые даже для многих других существ во Вселенной.

Кларк, всё ещё переваривая услышанное, кивнул и заговорил, чуть неуверенно:

— Но я не единственный здесь с силами. Я встречал других. Есть Зеленый Фонарь, Флэш, Чудо-Женщина, Аквамен, Бэтмен… — Кларк замолчал, вспоминая каждого. — И ещё один — Марсианский Охотник. У каждого из них есть свои уникальные способности.

В этот момент глаза Джор-Эла внезапно вспыхнули ярким белым светом, заполнив всё вокруг мягким сиянием. Кларк непроизвольно отступил на шаг, наблюдая, как вокруг его отца начали мелькать потоки данных, словно звёздная карта пришла в движении.

— Что вы делаете? — спросил Кларк, заворожённый зрелищем.

— Я подключаюсь к земной информационной сети, — ответил Джор-Эл, не прерывая процессов. — Получаю знания о тех, о ком ты говоришь.

Через мгновение свет угас, и Джор-Эл вновь встретился взглядом с Кларком.

— Каждый из упомянутых тобой обладает особыми способностями, дарованными природой, технологией или обстоятельствами. Но их сила имеет предел. Ты, Кэл-Эл, стоишь выше. На данном этапе твоего развития ты превосходишь их всех — в силе, интеллекте, скорости, выносливости. И с годами ты станешь только сильнее. Ты уникален, потому что твой потенциал практически безграничен.

Кларк чувствовал, как сердце начинает биться сильнее. Слова Джор-Эла обрушивались на него словно океанская волна, одновременно вдохновляя и обременяя.

— Я имел в виду несколько иное, — попытался объяснить Кларк. — Все эти… существа. Правильно ли я понимаю, что они не имеют ничего общего с нашим миром, миром Криптона?

— Ты уже и сам знаешь ответ, Кэл-Эл, — с грустной нотой ответил отец. — Каждый из них является существом из других миров. Кто-то просто человек в костюме, а кто-то человеком с силой, полученной от технологии или из-за какой-то техногенной катастрофы, что случилась конкретно с этим человеком.

Кларк сразу же понял, что Джор-Эл говорит о Бэтмене, Зелёном Фонаре и Флэше.

— Другие существа действительно не являются землянами, они — представители сожительствующих цивилизаций. Амазонки, атланты. Но есть и представитель Марса со своей историей. Это существо, наверное, единственно похожее по своей истории на тебя, мой сын. Но ты на Земле один с планеты Криптон. Мне жаль, но такова твоя судьба.

Кларк поник, хотя всегда готовил себя к подобному ответу. Но, как оказалось, подготовиться к нему невозможно.

— Твоя сила поможет тебе пережить все эти новые знания.

— Насколько сильным я могу стать? — выдохнул Кларк, переключаясь на другую тему.

Джор-Эл сделал паузу, как будто взвешивал ответ.

— Однажды, Кэл-Эл, ты сможешь прогуляться по поверхности самого Солнца, не почувствовав боли, — его голос прозвучал как никогда уверенно. — Ты поймёшь, что твои пределы — это лишь иллюзия.

Кларк поднял взгляд на отца, чувствуя, что подошёл к вопросу, который давно не давал ему покоя:

— А зачем я здесь? В чём моя миссия на этой планете? Почему именно я должен делать что-то особенное?

Джор-Эл на мгновение замолчал, словно собираясь с мыслями.

— Чтобы ответить на твой вопрос, Кэл-Эл, я должен рассказать тебе о нашем мире и том, как мы, криптонцы, утратили свободу.

— Утратили свободу? — переспросил Кент.

— Свободу быть теми, кем когда-то были, — ответил Джор-Эл и продолжил. — На Криптоне существовала система Гильдий. Когда природное зачатие стало невозможным, наши учёные разработали технологии искусственного зачатия. Эти технологии позволяли не только создавать новую жизнь, но и программировать её судьбу. Каждый ребёнок рождался с заранее определённой целью: стать воином, учёным, учителем, лидером. Свобода выбора исчезла. Это привело к утрате самого понятия индивидуальности.

Джор-Эл сделал шаг ближе к сыну, его голос приобрёл глубину.

— Лара и я решились на немыслимое. Ты был зачат естественным путём, что само по себе считалось крамолой в наших традициях. Ты стал первым ребёнком за много поколений, который появился на свет не как инструмент, а как свободный индивид. Это был наш акт сопротивления, наш вызов системе.

Кларк слушал, затаив дыхание.

— Что это значит для меня? — прошептал он.

— Это значит, что ты — символ надежды, — ответил Джор-Эл. — Символ того, что будущее не определено, и каждый может выбрать свою судьбу. Символ, который носит наш дом, — это надежда, Кэл-Эл. Твоё присутствие на Земле олицетворяет надежду погибшего мира. Мы не смогли спасти Криптон, но ты стал нашим посланием, тем, кто способен вдохновить других и, если ты этого пожелаешь, стать лидером для человечества.

Кларк сжал кулаки, его взгляд устремился вдаль.

— Но я никогда не хотел быть лидером. Я просто хочу жить нормальной жизнью.

— И это твоя свобода, мой сын, — Джор-Эл мягко улыбнулся. — Ты сам решишь, кем стать. Но запомни: ты был создан для того, чтобы нести свет и надежду. Что ты сделаешь с этим даром, решать только тебе.

Кларк посмотрел на Джор-Эла, обдумывая свои слова.

— Знаете, — начал Кент, слегка помедлив, — когда я изучал криптонский язык, я обратил внимание на слово «Наследник». Оно может означать не только лидера, но и завоевателя. Неужели это тоже подразумевалось, когда вы отправляли меня на Землю?

Джор-Эл замер, будто бы погружаясь в размышления, затем ответил:

— Это глубокий вопрос, Кэл-Эл. Мы с матерью отправили тебя не как лидера или завоевателя, а как свободного криптонца. Твоя судьба — в твоих руках. Но свобода выбора несёт в себе и бремя ответственности. Да, ты можешь повлиять на судьбу этого мира, сделать его таким, каким посчитаешь нужным. Люди, увидев тебя, твою силу и знания, примут тебя как указательную звезду. Ты можешь стать тем, кто определит политику государств, тем, кто изменит мироустройство.

Кларк нахмурился.

— Это звучит как диктатура, — тихо произнёс он. — Или даже как вера в бога. Я не хочу, чтобы люди поклонялись мне или подчинялись моей воле. Это противоречит всему, чему меня учили.

— Твоё возмущение вполне оправдано, Кэл, — согласился Джор-Эл. — Но задумайся: верования этого мира могли основываться на опыте общения с существами, подобными тебе. Во вселенной масса живых существ, и кто знает, возможно, когда-то они посещали Землю, как спасители или тираны. От них могли передаться черты, заставляющие человечество одновременно воевать и созидать.

Кларк прищурился, пытаясь уловить подтекст.

— Вы хотите сказать, что земляне — потомки инопланетян?

Джор-Эл улыбнулся, но его взгляд оставался серьёзным.

— Я не могу утверждать этого. Слишком мало данных, чтобы дать точный ответ. Но жизнь во вселенной редко ограничивается одной планетой.

Кларк задумался.

— Но, если они действительно пришельцы, кто же они такие? — произнёс парень. — Какие существа могли оставить настолько сильный след, чтобы память о них жила тысячелетиями?

Джор-Эл задумался, его взгляд устремился куда-то вдаль.

— Ответа у меня нет, мой сын. Но одно я знаю точно. Никто и никогда не сравнится с тобой в том, каким ты станешь для этой планеты. Твоя сила, твой интеллект, твоя свобода выбора — они делают тебя уникальным.

Кларк молчал. Слова Джор-Эла отразили бремя, которое он ещё не успел осознать до конца.

Молодой человек почувствовал, как слова отца начинают давить на него своим величием. Он понимал, что, если верить Джор-Элу, он может быть не просто сильным, но буквально всемогущим. Это казалось слишком чуждым для него, слишком далёким от тех простых и добрых истин, которым учили его Джонатан и Марта Кент.

— Вы говорите, что я могу быть лидером или даже поработителем… — Кларк отвёл взгляд, опустив руки. — Но меня воспитывали иначе. Мои родители учили меня помогать людям, защищать их. Не возвышаться над ними, а быть рядом. Это моя природа.

Джор-Эл, внимательно наблюдая за сыном, поднял руку в успокаивающем жесте.

— Ты неправильно меня понял, Кэл-Эл. Я не говорил, что ты должен стать завоевателем. Ты рождён свободным, а это значит, что твой путь уникален. Никто не имеет права заставить тебя принять ту или иную роль.

— Но вы говорите, что я могу стать тем, кем захочу, — Кларк поднял голову, его взгляд выражал нерешительность. — Разве это не значит, что у меня есть сила диктовать свою волю миру?

Джор-Эл мягко улыбнулся.

— Это значит лишь то, что ты можешь выбирать. А выбор — это величайший дар. Тебе решать, кем стать. Ты можешь быть лидером, вдохновляющим миллиарды. Ты можешь быть простым героем, помогающим одному человеку за раз. Или же ты можешь быть кем-то ещё, кем захочешь.

Кларк задумался над этими словами. Он вспомнил лица тех, кого уже успел спасти, моменты, когда его силы помогали людям выбраться из беды.

— Но для чего тогда всё это? Почему появилась эта крепость, эти знания? Почему вы говорите, что я могу изменить целые цивилизации?

Джор-Эл слегка склонил голову.

— Потому что я верю в тебя, мой сын. И я верю, что ты найдёшь путь, который будет отражать то, что значит быть надеждой. Быть символом дома Элов. Ты уже начал это делать, Кэл-Эл.

Слова Джор-Эла прозвучали тепло, но Кларк всё ещё не мог избавиться от чувства, будто на него возложена неподъёмная ноша. И всё же, в глубине души, он знал, что у него всегда будет выбор.

Кларк чувствовал, как всё его существо охватывают волны эмоций. Голова гудела от перегрузки новой информацией. Раньше его прошлое казалось смутной, почти мифической тайной, которая осталась далеко за пределами Земли. Теперь всё встало на свои места, но это знание лишь усложнило его восприятие себя.

Его руки слегка дрожали, пока он взирал на отца, который, несмотря на свою искусственную природу, выглядел живым и убедительным. Кларк старался переварить услышанное: он — последнее дитя мира, которого больше нет. Его родители, Джор-Эл и Лара, не просто спасли его, но вложили в него надежду на что-то большее, чем просто жизнь.

Осознание того, что он был рождён свободным, чтобы стать тем, кем он пожелает, обрушилось на него, как неодолимая лавина. С одной стороны, это было вдохновляющим, но с другой, казалось невероятно тяжёлым бременем. Он знал, что ему придётся выбирать: быть символом или стать чем-то иным.

Он чувствовал шок от самой природы своей силы. Знание о том, что энергия, которая питает его способности, исходит от Солнца, казалось одновременно простым и непостижимым. «Сможешь гулять по поверхности Солнца», — эти слова Джор-Эла всё ещё звучали у него в голове, вызывая смесь изумления и страха.

При этом Кларка не покидало ощущение внутреннего конфликта. Он вырос человеком, его формировали земные ценности и мораль, но теперь он знал, что был создан с неким грандиозным замыслом. Эта раздвоенность, это столкновение между его криптонским наследием и человеческим воспитанием, рождало глубокую неуверенность.

Он был переполнен мыслями о своём предназначении, о выборе, который ему предстоит сделать. Однако за всем этим был проблеск надежды. Его отец, даже в своей цифровой форме, даровал ему свободу — не только свободу выбора, но и свободу быть собой.

Единственным вопросом, который остался у Кларка без ответа, было: а готов ли он быть тем, кем его видит Джор-Эл?

Кларк медленно подошёл к голограммам, окружавшим его. Среди проекций его взгляд остановился на высокой и грациозной женщине с благородными чертами лица. Её глаза излучали теплоту и мудрость. Кларк смотрел на её изображение с чувством необъяснимой связи.

— Это моя мама? — спросил он, не отрывая взгляда.

Джор-Эл ответил с тихой гордостью:

— Да, Кэл-Эл. Это Лара Лор-Ван. Моя жена. Твоя мать.

Кларк чувствовал, как сердце сжимается от тоски.

— Расскажите мне о ней, — попросил он, а голос его дрогнул. — Пожалуйста.

Джор-Эл взглянул на голограмму и словно на мгновение забыл о времени, утонув в воспоминаниях.

— Лара была выдающимся учёным и философом, той, кто всегда верила в лучшее. Она обладала редким даром видеть будущее, каким оно могло бы стать, если действовать с состраданием и разумом. Её вера в тебя, Кэл-Эл, была безгранична. Она не сомневалась, что ты станешь лучшим из нас.

Кларк ощутил тепло от этих слов, но и лёгкую горечь.

— Знаете, я люблю своих земных родителей. Они сделали для меня всё. Они научили меня быть человеком. Но мне всегда чего-то не хватало… Я чувствовал, что часть меня была утеряна. Теперь я понимаю, что это было. Вы. Мои биологические родители.

Джор-Эл мягко кивнул.

— Ты всегда был частью двух миров, Кэл-Эл. Земля дала тебе сердце, а Криптон — душу. Теперь, зная своё происхождение, ты сможешь принять оба наследия и найти в них равновесие.

Кларк провёл рукой по проекции, словно надеясь почувствовать что-то настоящее. Он смотрел на лицо матери и с трудом верил, что никогда не узнает её вживую.

— А что ещё я должен узнать о Криптоне? — спросил он.

Джор-Эл отвёл взгляд, словно задумавшись.

— Это только начало, сын мой. Ты узнал, кто ты. Теперь тебе предстоит узнать, каким был мир, откуда ты родом. Я буду давать тебе знания порционно, иначе это может негативно сказаться на твоём восприятии. Сегодня ты и так узнал очень многое и самое важное о себе и твоём мире. О Криптоне. Криптон был величественным, но трагичным местом. Он знал величайшие открытия, славные войны и катастрофы. Впереди у тебя много открытий, но будут и вызовы, которые придут как с Земли, так и из-за её пределов.

Кларк слушал, впитывая каждое слово.

— Вызовы? Какие вызовы? — спросил он, нахмурившись.

Глаза Джор-Эла засветились.

— Однажды я расскажу тебе больше об историях Криптона. Ты узнаешь о генерале Зоде, криптонианце, который восстал против нашей цивилизации. О его войне и о том, чем она закончилась. О величайших созданиях, которые рождались в лабораториях наших учёных. И… о сестре, которую ты никогда не знал.

Кларк отступил на шаг, ошеломлённый этими словами.

— Сестра? — переспросил он, его голос едва был слышен.

— Твоя кузина. Но всё это позже, — Джор-Эл мягко сменил тон. — Сейчас ты должен вернуться к своей жизни. Ты узнал достаточно для одного дня. Но знай, Кэл-Эл, я всегда буду рядом, чтобы помочь тебе понять, кем ты хочешь стать.

Кларк задумчиво кивнул. Его разум был переполнен, а сердце — разорвано между прошлым и настоящим.

Кларк поднял голову, его лицо отражало одновременно удивление и волнение.

— Сестра? У меня есть сестра? Расскажите мне о ней, — его голос дрожал от нетерпения.

Джор-Эл задумчиво посмотрел вдаль, словно пытаясь уловить обрывки воспоминаний.

— Её звали Кара Зор-Эл, — произнёс он наконец. — Она была отправлена с Криптона до тебя, но её миссия отличалась. Мы надеялись, что Кара прибудет на Землю первой, чтобы присматривать за тобой. Её корабль был оснащён другими технологиями, рассчитанными на иной маршрут и последующее прибытие. Однако…

Голос Джор-Эла затих, а его взгляд помрачнел.

— Что с ней случилось? — Кларк шагнул ближе, его руки сжались в кулаки.

Джор-Эл тяжело вздохнул.

— Её корабль, судя по всему, не достиг точки назначения. Я искал следы её присутствия, анализировал все данные земной сети, но не нашёл ничего, что указывало бы на её существование на этой планете. Возможно, её корабль сбился с курса или был уничтожен в безбрежных просторах космоса.

Кларк почувствовал, как его сердце сжалось от тяжести этих слов.

— Значит, она погибла… где-то в вакууме, — понял Кларк.

— Возможно, — Джор-Эл кивнул. — Но нам неведомы все пути, сын мой. На данный момент важно не это. Сейчас ты должен сосредоточиться на принятии себя и своей роли. Ты — мост между мирами, воплощение надежды для умирающего Криптона и спасение для Земли.

Кларк отвернулся, глядя на сверкающие стены крепости. Его немного раздражали однотипные фразы отца, однако он отдавал себе отчёт в том, что разговаривает с продвинутой машиной, а не с реально существующей личностью. И такой диалог всё равно ошеломлял, когда умный компьютер мог воспроизводить визуально и аудиально существо с его знаниями, а само существо было давно мертво.

Мысли Кларка метались между горечью утраты и осознанием огромной ответственности, возложенной на его плечи.

— Это слишком, — прошептал он.

Джор-Эл заговорил мягче:

— Твоё время придёт, Кэл-Эл. Не торопись. Позволь себе осмыслить всё и найти баланс. Надежда живёт в тебе, а ты — её носитель.

Джор-Эл протянул руку, и из раскрытого отсека межзвёздного корабля возникло нечто, заставившее Кларка замереть в изумлении. Сначала он даже не понял, что перед ним возникло. Джор-Эл провёл какие-то манипуляции с использованием яркого света, который затем начал трансформировать ткань в руках отца Кэл-Эла, собираясь в нечто материальное. Перед ним проявился костюм, каждая деталь которого излучала величие и силу.

— Это твоё наследие, Кэл-Эл, — сказал Джор-Эл, голос его звучал твёрдо, но с теплотой. — Символ дома Эл. Символ надежды.

Костюм будто плыл в воздухе, переливаясь мягкими оттенками синего цвета. Его поверхность была словно покрыта мелкими чешуйками, которые излучали слабое сияние, переливающееся от голубого к глубокому ультрамарину. Это не раздражало глаз, наоборот, гипнотизировало, словно ткань жила своей собственной жизнью. Материал был лёгким, но прочным, как будто мог выдержать любые удары и пламя.

Кларк осторожно протянул руку, пальцы коснулись ткани. Она была прохладной на ощупь, но, стоило ему обхватить её пальцами, как тепло разлилось по коже. Это была броня, но вместе с тем и нечто, что ощущалось как вторая кожа.

Плащ, насыщенный красным, напоминал потоки раскалённой лавы, но он мягко струился, подчиняясь каждому движению невидимого ветра. Его длина достигала пола, подчёркивая величие фигуры, которая должна была носить его.

На груди костюма красовался символ дома Эл — усечённый ромб, заключающий в себе изящную букву «S», символ надежды. Глядя на него, Кларк ощутил, как сердце сжалось. Тот же символ сейчас был и на его плече, выжженный как знак принадлежности к древней линии криптонцев.

— Призыв корабля стал возможен лишь тогда, когда ты достиг возраста, соответствующего полной зрелости по криптонским меркам, — вновь заговорил Джор-Эл. — Этот возраст несёт с собой право знать правду о себе. Татуировка, появившаяся на твоём плече, — это часть нашего наследия. На Криптоне такие метки являлись признаком взросления, символом гордости и принадлежности к роду.

Кларк провёл рукой по своему плечу, где всё ещё покалывал знак дома Эл. Ему казалось, что он чувствует связь с чем-то великим, выходящим за рамки его понимания.

— Надень костюм, сын мой, — Джор-Эл сделал шаг назад, предоставляя Кларку момент. — Этот костюм не определяет, кем ты должен быть. Это лишь инструмент. Лишь ты решаешь, как использовать своё наследие. Твой выбор — это выбор всего мира, а возможно, и целой галактики.

Кларк медленно облачался в костюм, чувствуя, как каждая часть гармонично облегает его тело. Ткань казалась живой, будто была создана специально для него, подстраиваясь под каждое движение. Когда он наконец застегнул последние элементы, плащ мягко развернулся за его спиной, подчёркивая его могучий атлетичный силуэт.

Кларк посмотрел на своё отражение в сверкающих стенах крепости. Он видел не просто себя, а нечто большее — образ, который мог бы стать воплощением надежды или страха, спасения или разрушения.

— Твой путь только начинается, — голос Джор-Эла звучал, словно эхом, проникая в самое сердце. — И кем бы ты ни стал, это решение будет твоим.

Кларк медленно подошёл к большому кристаллическому пространству, которое, казалось, ожило перед ним. Оно работало, как зеркало, но не простое — оно отражало образ Кента объёмно, создавая впечатление, будто он стоит напротив своего двойника. Кларк коснулся соседствующей панели и пальцами начал манипулировать своим объёмным отражением. Он мог рассмотреть свою фигуру под любым углом с помощью пространственного построения модели его тела. В свете переливающихся огней крепости новый облик выглядел внушительно: костюм, с яркими оттенками синего и красного, идеально подчёркивал его фигуру, а символ дома Эл светился на груди, как маяк.

Кларк внимательно рассматривал себя. В его голове зародилась мысль: что, если изменить лицо? Не кардинально, но так, чтобы люди не могли сразу узнать в нём Кларка Кента. Он коснулся своего подбородка, попытался представить, каким бы мог быть его образ — немного другая линия скул, более строгий взгляд.

— Ты думаешь о том, чтобы изменить своё лицо, сын мой? — голос Джор-Эла прозвучал спокойно, но проницательно.

Кларк обернулся к голографической фигуре отца.

— Да. Я хочу помогать людям, но при этом не хочу, чтобы они узнали обо мне всё. Я не уверен, что готов, чтобы мир знал обо мне как о Кларке Кенте.

Джор-Эл сделал шаг вперёд, а его фигура будто бы наполнилась дополнительным светом.

— Кэл-Эл, ты не должен прятать своё лицо за масками или изменениями. Это не твой путь. Тебе не нужно скрываться. Наоборот, люди должны видеть тебя настоящего. Твоё лицо станет символом их веры и надежды. Они должны знать, кто ведёт их за собой, и доверять тебе без сомнений.

Кларк задумался над словами отца. Они звучали убедительно, но он чувствовал, что пока ещё не готов полностью открыться миру.

— Возможно, вы правы, — сказал он, поворачиваясь обратно к зеркалу. — Но я всё же хочу немного изменить свой облик. Манипуляции с лицом станут отличной возможностью, а для образа Кларка Кента использую что-то меньшее, что поможет сохранить личную жизнь. Например, носить очки. Это будет мелкой, но эффективной деталью.

Голографический Джор-Эл задумался на мгновение, потом слегка кивнул.

— Очки и небольшие изменения в причёске, возможно, смогут создать для людей иллюзию другой личности. Если это то, что поможет тебе обрести равновесие, Кэл, попробуй. Но помни, что твоя истинная сила не в маскировке, а в твоих действиях и в том доверии, которое ты способен дать человечеству.

Кларк улыбнулся, глядя на своё отражение.

— Думаю, это неплохая идея. Просто немного отвлечь внимание. В любом случае, спасибо… отец.

Голограмма Джор-Эла продолжала излучать спокойствие и поддержку.

Кларк огляделся в последний раз, ощущая, как кристаллы крепости вокруг него мерцают, словно живые. Взгляд его остановился на голограмме Джор-Эла, которая, казалось, не теряла своей мощи, несмотря на нематериальность. Молодой человек чувствовал благодарность и трепет перед этим отголоском своего отца, и вместе с тем — новую, едва уловимую уверенность в своих силах.

— Спасибо за всё, — произнёс Кларк, голос его звучал искренне. — У меня осталось так много вопросов о Криптоне, о вас с мамой… Я обещаю вернуться, когда буду готов узнать больше.

Фигура Джор-Эла слегка наклонила голову, будто одобряя его слова.

— Я буду ждать, Кэл-Эл. Для тебя всегда откроются двери этой крепости. Ты должен познать себя и свои силы. А когда решишь, что готов, яви себя миру таким, каким сам захочешь быть. Помни, что этот выбор навсегда изменит не только твою судьбу, но и многие миры.

Кларк почувствовал, как внутри него смешались облегчение и ответственность. Он знал, что это не прощание навсегда. Сделав глубокий вдох, он медленно повернулся к выходу из крепости.

Мерцающие стены осветили ему путь наружу. Его шаги эхом разносились по залам, пока он шёл к выходу. Когда Кларк, наконец, покинул пределы крепости, его встретила тишина снежной пустыни. Северный ветер обдувал его лицо, но теперь он чувствовал себя иначе. Не просто Кларком Кентом из Смоллвилля, но и кем-то большим — тем, кто несёт за собой надежду целой планете.

Крепость осталась позади, её острые вершины отражали тусклый свет полярного солнца. Кларк задержался на мгновение, чтобы бросить на неё последний взгляд, прежде чем устремиться вперёд, к своему новому предназначению.

Кларк, возвращаясь в родные края, на мгновение позволил себе расслабиться и насладиться ощущением скорости. Воздух рвал его плащ, который словно ожил за спиной, с каждым движением подчёркивая лёгкость нового костюма. Он увеличивал темп, ускоряя бег, чувствуя, как мощь нового тела переполняет его. Теперь, защищённый сверхпрочной тканью, он мог не задумываться о последствиях — ни давление, ни трение воздуха не могли повредить его одежду. Раньше чрезмерные нагрузки превращали любую одежду в разорванные клочья. Теперь эта проблема уходила в прошлое. Кент мог становиться ещё быстрее, изучая свои возможности.

Когда Кларк подошёл к очередному прыжку, оттолкнувшись от земли, он ощутил, как тело словно зависло в воздухе. В первую секунду он подумал, что это просто длинный, затянувшийся прыжок, вызванный огромной силой ног. Но вскоре он понял — он не падал обратно на землю. Его движение стало горизонтальным. Под ним пронеслись деревья и поля, а ветер продолжал стремительно бить в лицо.

Сначала это было интуитивно. Он не знал, как именно управлять полётом, и просто следовал своим инстинктам. Стоило ему задуматься о движении вверх, как он начал набирать высоту. Когда же он попытался ускориться, воздух вокруг него загудел от скорости. Кларк поворачивал своё тело, а новые изгибы и положение рук и ног позволяли менять траекторию полёта. Это было великолепно: ощутить себя свободным в скоростном полёте над планетой.

Приземлившись на скалистом утёсе, Кларк остановился, чтобы отдышаться и осознать произошедшее. Его сердце колотилось, но не от усталости, а от волнения. Он посмотрел на свои руки, словно пытаясь найти объяснение, затем оглянулся на горизонт, вдохнул и снова оттолкнулся. На этот раз он целенаправленно попробовал взлететь. Поднявшись над землёй, он начал экспериментировать с движением.

Сначала он просто парил, чувствуя, как воздух обтекает его тело. Затем, освоившись, попробовал наклонить корпус вперёд. Полёт стал управляемым: он мог выбирать направление, высоту, скорость. Движение стало более уверенным, почти естественным. Он поднимался выше, пока не оказался среди облаков, осознавая, как необъятен мир под ним. Каждый порыв ветра теперь ощущался, как продолжение его существа, а не препятствие.

Скоро Кларк перешёл к более сложным манёврам. Он делал петли, спирали, крутые повороты, чтобы проверить, как далеко могут зайти его новые способности. Костюм помогал ему, оставаясь прочным и подвижным, словно вторая кожа. Лёгкость и контроль удивляли и восхищали.

В момент паузы, зависнув на высоте, он посмотрел вниз. Под ним был какой-то мегаполис, он казался крошечным островком посреди огромного океана зелёных полей и дорог. Осознание свободы, которую дарил ему полёт, захватило его. Теперь он был не просто сильным или быстрым, он мог покорить небо. Кларк улыбнулся — это было не просто новое умение. Это был новый этап его пути.

Кларк, вдохновлённый свободой полёта, продолжал ускоряться, экспериментируя с границами своих возможностей. Его скорость стала столь высокой, что он пересёк океаны и материки за считанные минуты. Вскоре он ощутил, как его действия начали привлекать внимание. Радарные установки по всему миру фиксировали его движение, а военные системы реагировали незамедлительно.

Внезапно в небе перед ним появились следы от ракетоносителей. Системы противовоздушной обороны нескольких стран приняли его за угрозу. Кларк попытался уклониться, но пара ракет, движущихся с максимальной скоростью, нацелилась прямо на него. Ему пришлось принять меры. Одну из ракет он сбил ударом руки, другая была отброшена мощным звуковым толчком, созданным его скоростью. Несмотря на свой успех в предотвращении прямого попадания по нему, Кларк осознал, как опасно он действует.

Приземлившись на мгновение в глухой местности, он тяжело вдохнул, пытаясь осмыслить произошедшее. Его действия могли быть восприняты как агрессия, хотя он просто изучал свои способности. Это напомнило ему о советах отца… отца Джонатана — о необходимости осторожности и осознания своей ответственности.

Решив прекратить провоцировать системы обороны близлежащих стран, Кларк поднялся в воздух, но теперь держался ближе к земле, избегая высот, где его могли обнаружить военные радары. Он летел быстро, но осмотрительно, возвращаясь в родную страну. Полёт давался ему всё легче и увереннее. Он чувствовал, как каждая молекула его тела адаптировалась к новому способу перемещения. И тут Кент осознал, что с лёгкостью расправился с баллистическими ракетами, что его атаковали. А это было смертоносное оружие поражения, призванные стирать с лица земли целые здания. Для него пара таких боеголовок оказались просто небольшой помехой при передвижении.

Всё больше погружаясь в размышления, Кларк осознавал, что с его силой и свободой связано многое. Он решил, что, прежде чем показать себя миру, нужно продумать каждый шаг, чтобы не навредить ни людям, ни сложившемуся мировому порядку.



***



В бескрайних глубинах космоса, среди пульсирующих звёзд и мёртвых миров, в дрейфе находился корабль, не похожий на что-либо известное. Его форма напоминала одновременно органическое существо и искусственную конструкцию: плавные линии оболочки соединялись с грубыми, механическими узорами, что делало его величественно инородным. Его поверхность была покрыта металлическими сегментами, каждый из которых вибрировал в унисон с пульсацией энергии внутри. Световые нити, казалось, проступали сквозь броню, соединяя корпус с чем-то центральным, живым, что скрывалось в сердцевине конструкции.

На борту, среди беспристрастного, сверкающего интерьера, существо сидело в своём центре управления. Оно было величественным и устрашающим: его форма менялась, как если бы сама ткань его тела могла трансформироваться под нужды момента. Металлические компоненты, сливаясь с чем-то, что выглядело как живая ткань, придавали существу вид воплощённого разума. Его глаза — два сияющих тёмных изумруда — сканировали голографические изображения перед ним.

Сигнал, необычный и завораживающий, был принят. Существо напряглось, каждый фрагмент его тела мигнул зелёным светом. Оно уже сталкивалось с подобной сигнатурой раньше, но то событие было кратковременным. Прошлый сигнал был слабым, словно короткий отголосок исчезающего мира, и его источник исчез прежде, чем удалось завершить анализ. Но сейчас всё было иначе. Новый сигнал был мощным, пульсирующим, неизменно стабильным. Его структура несла сложный код, не поддающийся мгновенной расшифровке, но явно криптонского происхождения.

Существо вызвало данные о Земле. Планета была зарегистрирована в его банке данных как «незначительная», населённая примитивными формами жизни, разделёнными национальными границами и конфликтами. Их технологии — жалкие в сравнении с межзвёздными цивилизациями, а развитие — в лучшем случае неустойчивое. Но существо обнаружило и нечто интересное. Записи свидетельствовали о частых проявлениях аномальной активности: артефакты древности, странные всплески энергии и отчёты о существах, которые превосходили обычные пределы земной природы. Этот мир, несмотря на его простоту, был богат неизвестными возможностями.

Однако самое важное для существа — это сигнал. Он понимал: артефакт, известный как Материнский куб, теперь находился на этой планете, и его сияние распространялось по всей Галактике. Существо знало, что Кубов было немного, а их потенциал — бесконечен. Обладать им означало бы достичь нового уровня существования.

Не теряя времени, оно активировало свой авангард — флот автономных дронов, способных вести разведку, захват и, при необходимости, уничтожение. Каждый дрон, словно порождение самого корабля, был оборудован для любых сценариев. Они начали выдвигаться к Земле, их траектория была точно рассчитана.

Корабль пришельца остался в тени, далеко за пределами радиуса обнаружения земных технологий. Существо понимало: захват артефакта и коллекционирование уникальной биосферы планеты потребуют времени. Но оно было терпеливо. Существо знало, что Земля станет ещё одной жемчужиной в его коллекции миров, а Материнский куб станет ключом к дальнейшему совершенствованию.

Глава 10. Спустившийся с небес

Кларк вернулся в Метрополис и опустился на крышу одного из небоскрёбов. Ветер заставлял его плащ развеваться, играя алым полотном на фоне яркого заката. Кларк ощутил приятную тяжесть своих движений: костюм сидел как влитой, будто был создан специально для него — что, конечно, было не так. Ведь это был парадный костюм Джор-Эла на Криптоне. Но сейчас это было неважно. Кэл-Элу он оказался абсолютно впору. Несмотря на идеальную посадку, ощущение было странным. Он никогда не носил ничего подобного и не думал, что когда-то будет.

Костюм выглядел великолепно: насыщенный синий цвет с еле уловимыми переливами, напоминающими свет звёзд, и красный плащ, который, казалось, добавлял движениям торжественности. Символ дома Эл, ярко выделяющийся на груди, говорил о его наследии. Кларк понимал, что теперь этот образ станет частью его. Но он не мог не задуматься: «Почему это так важно? Почему костюмы стали неотъемлемой частью героев?»

Он вспомнил других. Зелёный Фонарь — символ мощи и воли, его костюм всегда выделялся своей изумрудной яркостью. Флэш, чьё алое одеяние стало синонимом скорости. Чудо-Женщина с её величественными доспехами, символизирующими воинскую доблесть. Даже Бэтмен, для которого костюм — больше чем символ, это ещё и средство устрашения. У каждого из них была своя причина, своя история.

«Может, костюм — это больше, чем просто одежда?» — размышлял Кларк. Он вспомнил, как часто люди нуждались в чём-то, что можно увидеть, ощутить, чтобы поверить. Возможно, костюм — это своего рода визуальное обещание. Обещание защиты, силы, уверенности. Это способ идентифицировать себя и свои способности, выйти за рамки обычного.

Но в то же время Кларк чувствовал неловкость. Он привык быть незаметным — обычным парнем из Смоллвилля. Одетый в футболки, джинсы и рабочие ботинки, он никогда особо не задумывался о своём внешнем виде. Только если в то время, когда стал студентом в университете. А теперь на нём был этот невероятный костюм, который невозможно было игнорировать.

Кларк вздохнул, оглядывая Метрополис, который оживал в вечернем свете. Возможно, костюм действительно важен. В мире, где страх и неуверенность часто берут верх, людям нужно что-то, что они могут видеть и чему могут верить. Но главное — это не костюм. Главное — что стоит за ним. И он должен доказать, что символ на его груди — не пустое украшение.

С этими мыслями он улыбнулся. Может быть, быть в костюме — это странно. Но если это поможет людям доверять ему, значит, это того стоит.

Неожиданно Кларк услышал хаос. Это случилось за несколько мгновений до того, как его глаза могли увидеть, что происходит. Звуки выстрелов, крики людей, гул пламени — всё это смешалось в гремящую симфонию страха и разрушений. Он резко сорвался с места, взмыв в воздух и устремившись к источнику бедствия.

С высоты он оценил обстановку: на улице у здания, окутанного дымом, террористы в хаотичном порядке палили по всему, что двигалось. Несколько машин были перевёрнуты, а в углу улицы виднелись раненые. Вокруг царила паника. Кларк ощутил прилив адреналина, но знал, что должен действовать быстро и аккуратно.

Он изменил черты лица, накалив мимические мышцы, чтобы сделать выражение более жёстким и серьёзным, но в то же время не вызывающим страха. Приземлившись в стороне от основного действия, Кларк на суперскорости приблизился к одному из террористов, вырубив его лёгким ударом, который отправил мужчину в бессознательное состояние, но не нанёс смертельных травм. Тело мужчины упало на землю, а оружие отлетело в сторону.

Следом он сместился к группе людей, которые были загнаны в угол. Один из нападавших целился в них, но Кларк, переместившись молниеносно, выхватил из его рук оружие и скомкал его, будто алюминиевую фольгу. Террорист, кажется, ещё никогда так не удивлялся, всегда считая, что автомат является крепким предметом. Сейчас же в руках неожиданно появившегося гиганта оружие буквально превратилось в труху.

— Уходите! — сказал Кларк людям позади себя и махнул рукой в сторону безопасной зоны.

Террорист же отлетел в стену, буквально впечатавшись в неё от лёгкого касания Кэл-Эла.

Террористы заметили его. Один открыл огонь, но Кларк увернулся, двигаясь с такой скоростью, что оставлял за собой едва видимый след. Пули пролетали мимо и попадали в пустоту. Он понимал: не стоит терять контроль над своей силой. Даже случайный удар по злодеям мог быть фатальным. Но он также чувствовал, что учится контролировать мощь, как скульптор обрабатывает мрамор.

Один из террористов бросил гранату в сторону, где находились раненые. Не задумываясь, Кларк подскочил к ней, накрыл её своим телом. Взрыв почти не причинил ему вреда, только его плащ поддался ударной волне.

Кларк поднялся с разверзнувшегося от взрыва асфальта, выпрямился в полный рост, оказавшись могучей спиной к нападавшим и отмечая для себя, что он в полном порядке. Террористы рты пооткрывали, понимая, что такого просто не могло быть на самом деле.

— Никому из вас не будет позволено причинять вред, — произнёс Кент, развернувшись к оставшимся нападавшим.

Террористы бросились врассыпную. Кларк позволил себе чуть больше скорости, чем обычно, чтобы догнать их. Одного он прижал к стене, взяв за куртку и аккуратно опустив, чтобы не сломать ему ничего лишнего. Другого он обезоружил, просто подув — сила ветра выбила автомат из рук нападавшего.

Кларк двигался по разрушенной улице, уверенно и методично выводя из строя террористов. Однако те, осознав, что сталкиваются с чем-то, выходящим за рамки их понимания, быстро переключились на него. Один за другим они направили оружие на таинственного пришельца, надеясь хотя бы замедлить его.

Кларк заметил, как один из нападавших, что стоял за закреплённым на багажном отделении пикапа пулемётом, направил оружие прямо на него. Шестиствольное орудие закрутилось, набирая скорость и следом буквально залило яростным огнём Кларка. Пули сначала стали отталкивать Кэл-Эла назад. Но парень справился с первым непривычным ощущением атаки на себя. Боеприпасы словно капли дождя, отскакивали от его тела, искрясь и звеня, падали на асфальт или уходили рикошетом куда-то в сторону. Кларк продолжал двигаться вперёд с абсолютным спокойствием, даже слегка приподняв голову, чтобы показать нападавшему, что его атака бесполезна. Когда расстояние сократилось, и Кларк приблизился к пикапу, то он с лёгкостью запрыгнул на машину, протянул руку, схватил пулемёт за ствол и с лёгкостью разорвал его на две части, бросив остатки на землю.

— Ты зря тратишь патроны, — сказал Кларк спокойно, глядя в глаза ошеломлённому террористу.

Тот промолчал, а затем пал от лёгкого удара Кэла.

Следующий нападавший, явно отчаявшись, схватил огнемёт и направил поток раскалённого пламени с диким криком отчаяния прямо на Кларка. Кент обернулся на крик, и в тот же миг его поглотило пламя. Огненная волна окутала Кента с головы до ног, скрыв фигуру в облаке дыма и ярких языков пламени. Террористы закричали от радости, решив, что их враг наконец-то уничтожен.

Но их ликование длилось недолго. Кларк медленно вышел из огня, его силуэт постепенно проступал сквозь яркое смертоносное пламя. Его костюм был таким же идеальным, как и до атаки. На его лице не было ни капли волнения или страха. Он выглядел величественно, словно легендарный герой, восставший из самого сердца стихии. Для окружающих всё это выглядело, будто в замедленной съёмке.

— Это всё, что вы можете? — с лёгкой усмешкой бросил он, глядя на оцепеневших террористов.

Кларк быстро разобрался с нападавшими, используя ровно столько силы, чтобы вырубить их без фатальных последствий. С последним из них он обошёлся особенно тщательно. Злодей, схватив сварочный аппарат, включил максимальную мощность и направил прямо в грудь Кента. Дуга от устройства уткнулась прямо в символ на груди парня. Кент ощутил серьёзную температуру на своём теле. Он даже успел вспомнить из уроков физики, что температура дуги достигает нескольких тысяч градусов. Но и это оружие оказалось бессильным. Плазма даже не оставила следа ни на коже, ни на костюме героя.

Кларк сделал шаг вперёд, схватил злодея за горло, подняв его над землёй. Террорист попытался вырваться, но хватка была стальной. Кларк медленно взлетел, держа мужчину в воздухе, чтобы с высоты оценить оставшихся противников. Выглядело это впечатляюще. Затем он приземлился на центральной площади, аккуратно сложив всех обезвреженных нападавших в одном месте и пересчитав.

Пожар в здании по соседству всё ещё бушевал, и Кларк быстро перешёл к ликвидации опасности. Он набрал полные лёгкие воздуха и направил поток ледяного дыхания на огонь. Тот начал утихать, превращая опасные языки пламени в безопасный дым. Вскоре пожар был потушен, и Кларк убедился, что внутри никого не осталось.

Он оглядел улицу: разрушения были значительными, но главное — никто из мирных жителей больше не пострадал. С чувством выполненного долга он осмотрел всех поблизости, сканируя своим суперзрением. Опасно раненых он не заметил.

— Кому-то требуется медицинская помощь?! — громко произнёс Кларк, стараясь, чтобы его голос звучал уверенно.

Никто не ответил, но парень и так понял, что обошлось без жертв. Кент вдруг осознал, что люди, вышедшие из укрытий, ошеломлённо смотрят на него. Их взгляды были полны смеси страха, восторга и изумления. Для них он выглядел как настоящее чудо: человек в переливающемся синем костюме, с развевающимся плащом, который только что защитил их и одолел вооружённых до зубов террористов.

Кларк поднял голову, посмотрел в небо, где солнечные лучи ярко освещали шпили небоскрёбов. Он сделал глубокий вдох и медленно, но уверенно оторвался от земли. Его фигура поднялась над улицей, а свет солнца, отражаясь от его костюма, создавал сияние вокруг. Для наблюдающих это было похоже на явление божества.

Он парил на высоте, глядя вниз. Вокруг воцарилась тишина: люди прекратили шёпотом обсуждать происходящее, просто смотря на таинственного спасителя.

— Я пришёл с миром, — громко произнёс он, чтобы его слова услышали все.

После этого он поднялся выше, скрываясь в ослепительном блеске солнца, и вскоре его силуэт исчез. Люди продолжали смотреть в небо, пытаясь осознать, что только что произошло, понимая, что они стали свидетелями чего-то по-настоящему невероятного.



***



Кларк, вернувшись домой в Смоллвилль, зашёл в уютный дом в своём привычном обличии. Его тут же встретили Марта и Джонатан. Их лица озарила тёплая улыбка, и, казалось, что все беспокойства, которые у них были прежде, испарились в миг. Марта первой подошла к сыну, крепко обняв его.

— Ты выглядишь… по-другому, — сказала она, отстранившись, чтобы рассмотреть его. — Тот костюм… Смотрится впечатляюще. Ты сегодня сделал что-то невероятное, Кларк.

— А то есть вы уже видели? — Кент слегка улыбнулся, смущаясь.

— Да весь интернет и телевизор разрываются, — усмехнулась Марта.

— Мы гордимся тобой, сын, — добавил Джонатан, похлопывая Кларка по плечу. — Впервые ты показал миру, кто ты есть, и сделал это, как настоящий герой. Ты спас столько жизней.

— Я боялся, что что-то пойдёт не так, — честно признался Кларк, опуская взгляд. — Но… кажется, я действительно справился. Люди смотрели на меня с надеждой, как будто я дал им то, чего им так не хватало.

Марта кивнула, её голос звучал мягко и ободряюще:

— Они ждали тебя, Кларк. Они ждали кого-то, кто покажет им, что доброе и сильное начало всё ещё может быть в этом мире. Теперь ты стал этим для них.

Джонатан, присев за кухонный стол, жестом пригласил Кларка и Марту сесть рядом.

— Теперь все дороги перед тобой открыты, сын. Ты можешь стать героем не только для жителей Метрополиса, но и для всего мира. Люди будут смотреть на тебя и думать, что с тобой всё возможно.

Кларк нахмурился, задумавшись:

— Это и пугает меня. Сегодня я просто остановил террористов, но что будет завтра? А если я ошибусь? Если кто-то решит, что моя сила — угроза?

— Ты всегда будешь сомневаться, Кларк, — Марта протянула руку, взяв его ладонь. — Это нормально. Но не забывай: ты никогда не один. Мы с отцом всегда рядом, и теперь ты видишь, что люди тоже готовы поддержать тебя.

— Мама, папа, — слегка смущённо произнёс Кларк, оглядев обоих родителей. — Я нашёл своих биологических родителей.

— Ого, — Кенты переглянулись.

— Я был почти на Северном полюсе, — рассказал Кларк. — Теперь там место моего корабля и моей новой крепости.

И Кларк подробно рассказал о своей встрече с Джор-Элом, своим прошлым и тем, кем он может стать для этого мира. Родители слушали с интересом и некоторой опаской. После рассказа Марта заключила:

— И не забывай, что твоя сила — не главное, Кларк. Главное то, как ты её используешь.

Кларк посмотрел на родителей с благодарностью. Они всегда знали, как поддержать его, даже в самые трудные моменты.

— Спасибо вам. Я не знаю, что бы делал без вас.

Марта улыбнулась, прижав руку к сердцу.

— Мы всегда знали, Кларк, что однажды ты найдёшь свой путь. Сегодня ты сделал первый шаг, — улыбнулся Джонатан.

В тёплом семейном кругу Кларк почувствовал, что, как бы ни сложилась его судьба, он всегда сможет вернуться сюда, в этот дом, где его любят и поддерживают.

***

Кларк сидел в своей комнате наверху, под тусклым светом лампы. За окном шумел ветер, а он впервые за долгое время почувствовал глубокую тишину внутри себя. Этот день — день, когда он решил показать миру, кто он есть, — оказался переломным. Кларк с благодарностью вспоминал слова своих земных родителей, Джонатана и Марты, которые всегда верили в его уникальность.

Мама была для него источником мудрости и спокойствия, а Джонатан — примером стойкости. Они оба приняли его решение с уважением и верой в то, что их сын будет использовать свои силы только во благо.

Он размышлял о своей первой публичной «миссии». Всё прошло лучше, чем он мог ожидать: никакого хаоса, никакого необоснованного страха, а только удивление и надежда. Его увидели впервые, поверили в него, кто-то даже улыбнулся, как он сейчас помнил, и эти ощущения удивления и восхищения подпитывали его уверенность. Но вместе с этим пришло осознание огромной ответственности. Кларк понимал, что теперь он не просто Кент из Смоллвилля. Он — символ, который мир начнёт изучать и, возможно, судить.

В этот момент телефон зазвонил. На экране высветилось имя Эмиля Хэмилтона. Кларк с лёгкой улыбкой поднял трубку.

— Кларк, — начал Хэмилтон с едва заметным волнением в голосе. — Должен признаться, я был впечатлён вашим первым появлением в новом облике. Этот… инцидент… — Эмиль явно не хотел по телефону называть вещи своими именами на всякий случай. — Вы стали важным человеком для стольких людей.

— Спасибо, доктор Хэмилтон, — ответил Кларк, откидываясь на спинку стула. — Я наконец-то нашёл ответы на свои вопросы. Не без вашей помощи.

— Я лишь немного помог вам, Кларк, — махнул рукой Эмиль.

— Моё прошлое… Оно стало более ясным.

— Это замечательно, — с тёплой улыбкой в голосе ответил Хэмилтон. — Вы стремились к истине, и я рад, что вы нашли её. Но, Кларк, помните: это лишь начало. Ваше настоящее только начинается. Вы справитесь с тем, что уготовано, я уверен.

— Ваши слова много для меня значат, — признался Кларк. — Без вашей помощи я мог бы никогда не прийти к тому, что сейчас есть.

— Не стоит, — перебил Хэмилтон. — Это вы сами прошли этот путь. Но если когда-нибудь захочется обсудить своё открытие или просто поговорить, вы знаете, где меня найти. Буду откровенен, я бы хотел узнать истинные значения всего того, что мы с вами обсуждали, а я изучал целых двадцать лет. Приходите, когда почувствуете, что готовы, когда немного освоитесь… в новом образе.

— Спасибо, доктор, — ответил Кларк, понимая, что именно имеет в виду Хэмилтон, завуалировав истинный смысл в неоднозначной фразе и ощущая тепло от его поддержки. — Я обязательно приду, как только придёт время.

— Удачи вам, Кларк, — сказал Хэмилтон на прощание. — И помните: мир меняется, и вы — его часть.

Звонок завершился, а Кларк на мгновение задумался, глядя в окно, за которым раскинулась бесконечная ночь. Он чувствовал благодарность к доктору и понимал, что впереди ещё много трудных решений.

Кларк поднялся, подошёл к окну и посмотрел вдаль. В его голове звучал голос Джор-Эла: «Стать мостом между двумя мирами».

Сильный, величественный, сияющий в солнечных лучах, сегодня он уже начал этот путь. Но каким он будет завтра? Кларк знал только одно: он сделает всё, чтобы быть надеждой.

Глава 11. Обычный парень

Кларк вошёл в здание «Дэйли Плэнет» и остановился на пороге, поражённый царящим хаосом. Редакция, обычно погружённая в рабочий шум, теперь буквально гудела. Журналисты метались от столов к мониторам, кричали в трубки, а на экранах мелькали видео и снимки.

Кларк подошёл к Пэрри Уайту, который читал что-то в своём смартфоне.

— Мистер Уайт, доброе утро, — осторожно поздоровался Кент.

Главный редактор даже не поднял взгляд, продолжая сверлить свой телефон глазами.

— А что происходит? — попытался осведомиться Кларк.

Тот махнул рукой, не отрываясь от экрана своего устройства.

— Ты серьёзно, Кент? Посмотри соцсети.

Кларк нахмурился, но прежде чем задать следующий вопрос, его окликнула Лоис Лейн, появившаяся в дверях. Она быстро прошла к своему столу, и Кларк, перехватив её, спросил:

— Лоис, что тут происходит? Почему все на ушах?

Лоис вздохнула, остановившись:

— Здоровяк, такое ощущение, что я распиналась для тебя тут последнее время просто так, — она явно была на взводе. — Ты вообще новости читаешь, Кент? Или ты так привык собирать кукурузу, что не знаешь, что такое сенсация?

— Сенсация? — Кларк поднял брови. — Какая ещё сенсация?

Лоис наклонила голову, изучающе глядя на него.

— Честное слово, Кларк. Я тебя прибью, если так будешь относится к информации, которая буквально везде.

Кларк вдруг ощутил, что действительно проявил себя с точки зрения журналистики не самым лучшим образом. Он был настолько погружён своими размышлениями прошлым вечером и этим утром относительно своих открытий, что вовсе забыл, что собирается стать журналистом, а, значит, должен следить за лентами новостей.

— Ну конее-е-ечно, — протянула с издёвкой Лоис. — Ты единственный человек в городе, который ещё не знает. Появился пришелец!

— Пришелец? — удивился Кларк, сначала даже не сообразив, о ком идёт речь.

— Он вчера остановил вооружённых преступников, сиял, будто солнце, и улетел в небо, как… как… ну, даже слов нет. Это нечто!

Кларк почувствовал, как кровь приливает к его лицу. Речь шла о нём, о его вчерашней «выходке». Парень невольно улыбнулся, но тут же быстро сменил выражение лица, подыгрывая.

— Пришелец? — переспросил он, изображая удивление. — Ты уверена?

Лоис фыркнула и включила планшет, показывая ему видео.

— Смотри сам. Вот, это с камер наблюдения, — девушка тут же «смахнула» пост на следующий. — А это уже очевидцы снимали на телефоны. Размыто, конечно, но смотри, как он двигается, как пули, огонь и взрывчатка ему нипочём.

Кларк сдержанно кивнул, разглядывая ролики. Он узнал себя, но к своему облегчению заметил, что благодаря изменённому лицу он выглядит иначе. Хотя и узнаваемо.

— Потрясающе, правда? — продолжала взволнованно Лоис. — Никто не знает, кто это. Но он точно не из нашего мира.

— Да, действительно впечатляет, — Кент попытался увести вектор в сторону других супергероев. — А может быть это кто-то из друзей Аквамена, Флэша или Чудо-Женщины?

— Всё может быть, — Лоис нахмурилась, вдруг осознав, что ей ещё не пришло в голову рассмотреть союз этого пришельца с известными героями, что изредка появлялись, когда требовалась их помощь.

— Да, хотел бы я иметь такие способности, — Кларк сам не понял, зачем ляпнул эту откровенную глупость прямо сейчас. В момент зарождения подобной остроты та казалась ему хорошей идеей, а теперь он понял, что попросту привлекает внимание Лейн к своей персоне.

Лоис подозрительно сузила глаза, оглядывая его.

— Знаешь, ты слегка похож на него. Особенно волосы.

Кларк почувствовал, как сердце заколотилось быстрее, но снаружи он оставался спокойным.

— Правда? Может, он мой дальний родственник.

— Очень смешно, Кент, — слегка осуждающим тоном произнесла Лоис, думая уже о своём.

— Какие мысли?

— Не знаю, — Лоис улыбнулась. — Я первой возьму у него интервью. Как только он снова появится, я узнаю, кто он такой, — заявила Лоис, горя желанием разобраться в загадке.

Кларк улыбнулся, скрывая напряжение.

— Удачи, Лоис. Думаю, тебе это по силам.

Но внутри он знал: встреча с Лоис в образе «пришельца» неизбежна. Чего он пока не знал, что эта встреча состоится куда раньше, чем он думал.

— Твоё сегодняшнее задание — изучить все доступные в мире упоминания про пришельца, — сказала Лоис. — Если что-то выяснишь, то делись со мной.

— «Все доступные в мире упоминания»? — переспросил Кларк со скепсисом.

— Молодчина, Кент. Цитировать ты уже научился. А теперь за работу.

— Ну такое себе ТЗ, Лоис, — развёл руками Кларк.

— Ты справишься, — она уже убегала.

— А ты куда? — лишь успел бросить брюнетке вслед парень.

— За сенсацией! — уже в коридоре ответила журналистка.



***



Кларк с интересом и лёгкой тревогой изучал, как мир реагировал на его появление в новом образе. Нужно было, к слову, придумать себе какой-то псевдоним. Но пока идей не было.

Информационные потоки бурлили: в новостных выпусках, статьях, социальных сетях и мессенджерах активно обсуждали его первое вмешательство. Видео его столкновения с террористами в Метрополисе стало вирусным. Размытые и достаточно чёткие записи с разных камер наблюдения и телефонов пересылали миллионы раз, сопроводив комментариями, теориями и предположениями.

Многие люди в комментариях называли его чудом, пришельцем, подарком для человечества. Одни видели в нём героя, который воплотил мечту о защитнике, олицетворяющем справедливость. Другие выражали скептицизм: кто он такой, чтобы брать на себя роль спасителя? Лента новостей полнилась заголовками: «Пришелец из другого мира или эксперимент военных?», «Новый Мессия из Метрополиса», «Почему именно этот герой захватил внимание мира?», «Знают ли о нём в стане супергероев?», «Друг Бэтмена или Зелёного Фонаря?»

Истории хвастались разноплановыми предположениями. Однако никто не мог игнорировать место, где всё произошло. Метрополис, «Город завтрашнего дня», как его часто называли, стал центром внимания. Этот мегаполис всегда был символом надежды, прогресса и стремления к лучшему. Здесь люди жаждали верить в нечто большее, чем просто жизнь. Возможно, именно поэтому появление героя, сияющего на фоне небоскрёбов, стало таким резонансным.

Кларк заметил, что подобного ажиотажа не возникало вокруг других героев, когда те впервые появились. Мнения разнились: в социальных сетях люди говорили, что новый персонаж — это больше, чем просто герой, это символ. Его спокойная уверенность, яркий костюм, харизматичное сияние, буквально озарявшее улицы, захватили умы людей. Многие подчёркивали, что другие герои могли быть скрытными, действовать в тени, но этот пришелец вышел в свет, не прячась, и прямо заявил, что пришёл с миром.

Не обошлось и без негативных откликов. Теории заговора заполонили интернет. Некоторые утверждали, что Кларк в новом образе связан с правительственными экспериментами, другие — что он может быть предвестником вторжения инопланетных сил. Публиковались статьи, пытающиеся разобраться, откуда у него такие силы, как он выглядит, почему выбрал именно Метрополис.

В мессенджерах, казалось, велись бесконечные споры. Одни уверяли, что он спаситель, другие — что угрозу лучше нейтрализовать до того, как она вырастет. Страх перед неизвестным жил в каждом втором обсуждении.

Смотря на всё это, Кларк испытывал смесь гордости и сомнений. Он хотел помогать людям, но теперь осознавал, насколько велик груз ответственности. Его действия привели к тому, что миллионы людей повернули взгляды к небу в поисках нового героя. Но сможет ли он оправдать их ожидания? И самое главное, в каком направлении это изменит мир?

Кларк всё чаще использовал свои силы, чтобы помогать людям по всему миру, что неизбежно приводило к большому вниманию и дискуссиям вокруг его персоны. Каждое вмешательство становилось событием, поднимая волну эмоций, обсуждений и домыслов.

На горной железной дороге в Альпах скоростной поезд терял управление, скатываясь к обрыву. Тормозная система отказала, пассажиры кричали в панике, готовясь к неизбежной катастрофе. Кларк, оказавшийся неподалёку, успел перехватить поезд. Он замедлил его движение, упёршись в него обеими руками, и удержал состав на грани обрыва. Несколько вагонов уже свисали над пропастью, когда он медленно, но уверенно вытолкнул их обратно на рельсы. Люди из окон смотрели на Кларка с благоговейным трепетом, а он, убедившись, что никто не пострадал, просто исчез в небе.

В Колумбии, после многодневных ливней, огромный оползень угрожал снести целую деревню в долине. Кларк приземлился на вершину холма, прямо перед движущейся массой грязи и камней. Используя свою силу, он создал барьер из каменных глыб, которые вырывал из земли. Затем, с помощью своего ледяного дыхания, он остановил потоки воды, которые подтачивали склоны. Жители деревни, наблюдавшие за этим издалека, упали на колени, молясь и благодаря его за спасение. Многие из них позже рассказывали, что это был не человек, а ангел, явившийся с небес.

В удалённой деревне в Малайзии небольшое землетрясение подняло высокие волны, что обрушились на прибрежный населённый пункт. Кларк прибыл незамеченным и быстро оценил ситуацию. Он разрезал землю своей тепловой лазерной вспышкой, создав каналы для перенаправления потоков воды. Затем он укрепил берег с помощью массивных валунов. Когда жители деревни увидели его усилия и поняли, что их дома и семьи в безопасности, а громадные потоки воды уходят мимо их поселения, завораживая бурлящим столбом океана, то они окружили своего спасителя, плакали и благодарили. Кент стоял в центре своеобразного круга, образованного людьми, а к нему тянулись руки падающих на колени суеверных людей. Матери подносили ему своих детей, словно пытаясь получить благословение. Кларк, хоть и чувствовал себя неловко, принял благодарности, а затем растворился в небе. Для этих людей ангел отправился на небеса, чтобы однажды помочь ещё кому-то.

Действия парня вызвали смешанные реакции по всему миру. В храмах, мечетях и церквях резко возросло число прихожан. Многие искали ответы, гадая, был ли этот могущественный незнакомец вестником Бога, Аллаха, Будды или иного божества. В зависимости от вероисповедания. Появились проповеди, в которых его называли ангелом, а в некоторых кругах — даже посланником Судного дня.

Политики разных стран обсуждали, как относиться к новому явлению. Они задавали вопросы: на чьей стороне этот пришелец? Представляет ли он интересы какого-либо правительства? Можно ли доверять существу, которое обладает столь невероятной силой, но не даёт гарантий своей лояльности?

СМИ бурлили комментариями и аналитикой. Одни подчёркивали его гуманизм, другие напоминали, что даже добрые намерения могут обернуться трагедией. Ленты соцсетей заполнили мемы, художественные зарисовки и бесконечные обсуждения. Появились даже популярные хэштеги с вариантами описания пришельца.

Кларк наблюдал за этим ажиотажем через новости, через статьи в интернет-изданиях и соцсети, которые листал поздними вечерами. С одной стороны, он видел благодарность и восхищение, с другой — страх и недоверие. Он понимал, что его действия, какими бы правильными и гуманными они ни были, неизбежно создают новую реальность, в которой человечество будет либо стремиться к сотрудничеству, либо бояться его силы. Ему оставалось только идти вперёд и верить в лучшее, делая всё, чтобы оправдать доверие тех, кто начал видеть в нём символ надежды.

Его мысли прервало сообщение от Лоис Лейн: «Учись скорее, Кент, — прислала девушка с улыбающимися смайликами. — Я уже статью написала. А, главное, имя новому герою придумала».

Кларк был заинтригован. Он быстро набрал ответ.

«И как же ты назвала новоиспечённого персонажа?».

«Учитывая его способности, он является сверхчеловеком, очень сильный и быстрый. Он — Супермен».

Следом последовала ссылка на статью в «Дэйли Плэнет», где Лоис рассуждала о человеке с небес, называя его Суперменом. Именно Лейн назвала нового героя так, как впредь его будут звать все.

Кларк получил сообщения от своих знакомых героев. Каждое из них было с уникальным посланием, отражало характер и стиль отправителя. Они стали для него неожиданным, но приятным подтверждением того, что его действия не только не остались незамеченными в сообществе героев, но и были правильными на поприще становления справедливости.

Первым написал Брюс Уэйн. Сообщение было лаконичным и сдержанным, как и сам Тёмный Рыцарь: «Кларк, я видел твои последние действия. Хорошо, что ты наконец нашёл своё место в этом мире. Тебе стоит быть осторожным — внимание масс быстро меняется, и оно может обернуться против тебя. Свяжись со мной, когда будешь готов поговорить. У нас много общего для обсуждения».

Кларк улыбнулся. В каждой строчке чувствовалась прагматичность Бэтмена и его забота. Это не были просто поздравления, а скорее напоминание о том, что быть героем — не только слава, но и ответственность.

Затем пришло сообщение от давнего наставника Кларка Марсианского Охотника. Марсианин связался телепатически, и его послание прозвучало у Кларка в голове, словно дальний, но ясный голос: «Кларк, твоя трансформация впечатляет. Ты стал лучом света для этого мира. Я знаю, как трудно быть своим среди чужих и наоборот. Если тебе понадобится совет или помощь, я всегда на связи. Мы — редкие существа в этом мире, но именно поэтому можем сделать его лучше. Уверен, однажды мы обсудим это лично».

Эти слова заставили Кларка задуматься о своей роли как инопланетянина на Земле. Дж’онн Дж’онзз был прав: быть «другим» всегда сложно, но именно в этом и скрывалась их сила.

Сообщение от Дианы Принс, ещё и в видеоформате стало для Кларка полной неожиданностью. На экране была её улыбка, а голос звучал тепло:

«Кларк, поздравляю с твоим триумфом! Это не только твой день, но и день для всего человечества. Ты символ того, что даже самые сильные из нас могут быть добрыми и милосердными. Когда найдёшь время, давай обсудим. Я как раз вливаюсь в человеческое общество на государственном уровне и уже скоро доберусь до представления пути мира в ООН. Думаю, у нас есть много путей для сотрудничества. Удачи в твоих новых начинаниях».

Её тон был ободряющим и вдохновляющим, как у настоящего лидера. Кларк чувствовал искренность её слов и понимал, что она действительно видит в нём союзника.

Изучив все сообщения, Кларк надолго задумался. С одной стороны, ему льстило внимание со стороны таких выдающихся героев. Их поддержка была важной, но и накладывала дополнительное бремя. Он понимал, что открытие себя миру стало не только личным шагом, но и сигналом для всех — теперь он не просто Кларк Кент из Смоллвилля, а часть чего-то большего.

Однако мысли Брюса особенно зацепили Кента. «Внимание масс»… Он видел, как люди в социальных сетях обсуждали его, как политики пытались использовать его образ в своих интересах. Он осознавал, что популярность может стать как благословением, так и проклятием.

Марсианский Охотник напомнил Кларку о том, что он в первую очередь инопланетянин, хотя всегда старался быть ближе к людям. Может, их встреча поможет Кларку лучше понять, как совмещать обе эти стороны своей натуры?

Слова Дианы вдохновили Кларка. Её вера в его доброту и силу была заразительной. Она видела его таким, каким он хотел, чтобы видели его все. Но мог ли он оправдать эту веру?

Кларк решил, что пока сосредоточится на помощи людям и наблюдении за реакцией мира. Встречи с коллегами — это вопрос времени, но пока ему нужно убедиться, что его путь ведёт к лучшему для всех.

Но на душе всё равно было неспокойно. Парень уже узнавал это чувство. Стресс. И для него это понятие было знакомо, несмотря на все его умения и суперсилы. Он подчинялся законам мира, в котором вырос. А здесь человеку… криптонцу с его воспитанием в любом случае было тяжело. Тяжело, когда осознаёшь, что твой мир перевернулся с ног на голову и обратно.

Кларк тихо спустился по лестнице и заметил, как его мать, Марта, задремала на диване перед телевизором. Экран всё ещё мерцал кадрами с многочисленными репортажами, где обсуждали его — Супермена. Кларк улыбнулся, видя, как усталость одолела маму. Он осторожно взял плед с кресла и укрыл мать, заботливо поправив край ткани, чтобы той было тепло. Отца рядом не было.

Приглушив звук телевизора, брюнет прислушался. Дом был окутан тишиной, но через открытое окно доносились знакомые звуки из амбара. Он сразу понял — отец. Джонатан Кент всегда находил себе дело, особенно в минуты волнения. Правда, поздний час, в который Джонатан занялся очередным делом, явно говорил о том, что и у Джонатана есть некоторые проблемы с принятием новой реальности, связанной с его сыном и семьёй.

На улице царила прохладная и спокойная ночь. Воздух был насыщен запахом травы и земли. Кларк пересёк двор, открыл скрипучую дверь амбара и увидел Джонатана с рулеткой и фонариком. Тот измерял повреждённую крышу, в которой зияла дыра — напоминание о том, как корабль Кларка совсем недавно вырвался отсюда и улетел на Север.

— Пап, темновато и поздновато для таких дел, — негромко сказал Кларк, прислоняясь к деревянной стойке.

Джонатан, не отвлекаясь, продолжал замеры.

— Знаю, сын. Просто дома… дома я не могу сидеть. Эти новости… Они по всем каналам. Смотрю — и радуюсь, и тревожусь. Амбар — вот тут спокойно.

Кларк шагнул ближе.

— Завтра я сам починю эту крышу, обещаю. Пара минут — и будет как новая. Давай отложим это. А то ещё грохнешься оттуда в этой темноте.

Джонатан отложил инструменты и вздохнул, будто собирался сказать что-то давно обдуманное.

— Знаешь, Кларк, это всё… Это большая штука. Ты открылся миру, и я горжусь. Но чёрт возьми, это страшно до ужаса. Ты мой сын, для меня всё ещё буквально подросток, хотя давно таковым не являешься, а теперь… теперь ты… Супермен.

Кларк улыбнулся, скрестив руки на груди.

— Никто не знает, кто я на самом деле, пап. Ты можешь не переживать.

Джонатан посмотрел на него. В его взгляде читалась вся глубина отцовской любви и беспокойства.

— Я переживаю не про тайну нашей семьи, — объяснился Джонатан, аккуратно спускаясь по приставной лестнице внутрь амбара. — Я переживаю за тебя.

— Поверь, не стоит, — сверху вниз посмотрел на Джонатана Кларк.

— Знаю. Просто понимаешь. Пугает другое. А что, если однажды я не смогу тебя защитить? Это всегда было моим долгом — заботиться о тебе и о маме, стоять между вами и любыми угрозами.

Кларк шагнул ближе, его голос был тихим, но уверенным.

— Тебе больше не нужно этого делать. По крайней мере в отношении меня, — парень улыбнулся. — Маму же ты всегда защитишь. А для меня ты уже сделал больше, чем можно представить. Все эти годы ты защищал меня, учил меня быть человеком, быть сильным, быть справедливым. Теперь я сам могу справляться. Теперь я могу помогать людям. Благодаря тебе. Спасибо тебе за всё, пап.

Джонатан молчал несколько секунд, а потом мягко похлопал сына по плечу. Кларк, замерев на мгновение, медленно выдохнул и, немного смущённо улыбнувшись, посмотрел на отца:

— Знаешь, вообще-то я пришёл сюда за советом. На меня столько всего свалилось… И я думал, что готов. Правда. Но сейчас понимаю, что нет. Это… слишком.

Джонатан, услышав признание сына, убрал инструменты в сторону и присел на деревянный ящик. Он задумчиво посмотрел на Кларка, на мгновение утонув в мыслях, прежде чем заговорить.

— Хочешь, расскажу тебе одну историю? Про меня.

Кларк удивлённо поднял брови. Его отец редко говорил о своём прошлом, а тем более о каких-то личных трудностях.

— Конечно. Я слушаю, — Кларк уселся напротив на стог сена, заботливо припасённый здесь на зиму.

— Когда мне было чуть меньше двадцати, я решил, что готов стать самостоятельным. Хотел взять на себя ферму, познать все тонкости дела и доказать всем, что могу справляться. Но мои родители… Твои бабушка и дедушка… Они не поддерживали меня. Считали, что я слишком молод, что это риск, а риск фермерства они знали не понаслышке.

Джонатан замолчал на секунду, глядя на руки, покрытые мозолями, прежде чем продолжить.

— Но я был уверен в своих силах и настоял, что смогу. Что ж. Было тяжело. Очень тяжело. Я остался один. Друзья разъехались, родители отговаривали, помощи не предлагали, советов спросить было не у кого. Всё приходилось делать самому, учиться на ошибках, сталкиваться с трудностями. Но я справился. Постепенно. Не сразу. Я изучал всё, вникал, привыкал к жизни, полной сложностей. И выстоял.

Кларк слушал, не перебивая, осознавая, насколько простые, но важные слова говорил его отец.

— Ты спросишь, а в чём собственно мысль. Я отвечу. Знаешь, Кларк, у тебя есть одно большое преимущество, — Джонатан посмотрел прямо на сына. — Ты всегда можешь рассчитывать на поддержку. У тебя есть мы с мамой, твои друзья. И это делает твоё положение куда лучше моего в своё время. Ты выбрал этот путь сам, потому что чувствовал, что можешь. Я был один и справился. Без поддержки кого-либо. У тебя же есть все силы мира, а, главное, наша с мамой поддержка. И я уверен, что ты справишься.

— Ты так думаешь? — спросил Кларк, его голос звучал мягко, но в глазах читалось сомнение.

— Не просто думаю. Я знаю. Ты уже доказал, что способен на большее, чем кто-либо на этой планете. Ты выбрал достойное дело. Да, трудностей будет больше, чем ты себе представляешь. Но ты не одинок. И ты привыкнешь, как привык я. Понятно, что сравнение у меня вышло так себе. Работа на ферме и спасение людей по всей планете.

Джонатан немного рассмеялся. Кларк его поддержал коротким добрым смешком.

— Суть я понял, — сказал Кларк.

— И это самое главное, — констатировал отец.

Джонатан встал и положил руку на плечо сына.

— И не забывай, ты всегда можешь прийти сюда, чтобы найти ответ на любой вопрос. Мы с мамой всегда будем рядом, чтобы поддержать тебя.

Кларк улыбнулся, почувствовав облегчение. Его отец снова стал той самой опорой, которая помогала не теряться даже в самых сложных ситуациях.

— Ладно, пойдём домой. Завтра твоя очередь чинить эту чёртову крышу.

Кларк рассмеялся. В их отношениях всё было так просто и одновременно глубоко.



***



Гигантский корабль, переливающийся металлическими и лазурными оттенками, парил над земной атмосферой. Существо наблюдало за планетой через голографические экраны, которые формировали трёхмерное изображение перед его глазами. Его ощущения от Земли были смешанными. Она казалась примитивной, перегруженной контрастами — природные красоты соседствовали с хаосом городов. Уровень технологий человечества был ничтожен, но в этом мире ощущалась необычная энергия.

Проведя сканирование, существо уловило целый спектр сигналов — электромагнитные, биологические, нейронные. Внезапно его внимание привлекла одна особая мозговая сигнатура. Она была ярче других, с потрясающим потенциалом для анализа. Существо почувствовало нечто необычное в себе. Что это за ощущение? Ах, да. Земляне назвали бы это чувство удивлением. Среди столь примитивной расы нашёлся ум, способный претендовать на истинный интерес. Существо прибыло сюда за определёнными знаниями и артефактами, что попали на Землю из других миров. Но теперь он решил поменять приоритеты и скорее познать эту небывалую сигнатуру. Потенциал нового необычного знания заставлял пересмотреть очерёдность задач и вернуться к выполнению первостепенной чуть позднее. Для существа время текло иначе, а, значит, оно могло потратить какое-то количество часов на то, чтобы выяснить, кто там «сияет» внизу. Под его ногами. Под его пятой.

Корабль передал координаты — источник находился в небольшом поселении, названном Смоллвилль. Пришелец, не откладывая, перенёсся в точку, где находился интересующий его объект.

Глава 12. Тень над планетой

В поместье Лютора было, как всегда тихо и даже скучно. Каждый его обитатель занимался своим делом. Лекс, кажется, наконец-то решил завязать с алкоголем. Молодой человек изучал различные источники, пытаясь разобраться и понять, кто же такой Супермен. Новое существо, кажется, заполонило всё информационное поле. Было в нём нечто такое, что заставляло Лекса погрузиться в эту новую главу для человечества.

Врачи и учёные продолжали свои исследования. Лайонел Лютор был в лаборатории, где предстоял очередной тест. Врачи готовили аппаратуру, ожидая, когда прибудет Лекс. Тот строго-настрого запретил учёным начинать без него. Молодой мужчина хотел быть рядом, чтобы видеть весь процесс. Вдруг на этот раз отец всё-таки очнётся.

Охрана заметила странное явление: в воздухе появилось какое-то свечение, что сопровождалось низким гулом. Почти бесшумный рой наномашин приблизился к поместью. Пока несколько охранников пытались понять, с чем таким они столкнулись, облако быстро расправилось с ними. Механизированный силуэт двигался практически беззвучно, его действия были плавными, но внушали страх. Другие охранники, увидев атаку на поместье, открыли беспорядочный огонь, в целом даже не понимая, в кого или во что они стреляют, но их усилия оказались тщетными. Пришелец одним движением руки создавал энергетические щиты, которые поглощали пули.

В считаные секунды охранники были обезврежены. Некоторые оказались парализованы, а другие просто потеряли сознание.

Пришелец проник в просторный зал, где находился Лайонел и персонал. Он материализовался буквально из ничего, напугав при этом всех присутствующих. Кроме Лайонела, конечно, который не осознавал происходящее. Охрана, что была внутри помещения, также бросилась в атаку на непрошенного гостя, но быстро была умерщвлена. А пришелец вновь растворился в воздухе.

Учёные и врачи в поместье, наблюдавшие за сценой, замерли от страха, но не посмели сбежать. Они понимали, что любая попытка бегства будет бессмысленной.

— Вам не стоит бояться, — необычным металлическим тоном произнёс незнакомец, обращаясь к персоналу.

Воздух в лаборатории поместья Люторов дрожал, словно был пропитан невыносимым электрическим напряжением. Наномашины, мельчайшие, как атомы, начали скапливаться из ничего, создавая странную субстанцию, которая пульсировала зелёным светом. Она постепенно становилось плотнее, с каждым мгновением обретая форму, внушающую страх. Стальной эндоскелет с изогнутыми, мускулистыми конечностями вырастал прямо перед изумлёнными глазами. Голова гиганта увенчивалась тремя зелёными огнями, которые светились, словно три зловещих глаза. Эти пульсирующие сферы гипнотизировали, а их мерцание будто пронизывало до самой глубины души.

Когда фигура наконец завершила своё формирование, перед всеми предстал пришелец из далёкого мира — высшее существо, неведомое человеку. Он выглядел одновременно гуманоидным и абсолютно чуждым, в своей мощи и монументальности внушая отвращение и трепет. Его металл переливался холодными оттенками, а каждая деталь тела намекала на совершенство машинной инженерии. Существо открыло чёрные, как бездна глаза, которые вмиг налились пурпурно-алым цветом. Было сложно заметить издалека, но глазные яблоки пришельца представляли собой постоянно пересобирающиеся механизмы. Пронзительный взгляд оценивал происходящее вокруг.

Существо приблизилось к Лютору, что всё также смиренно восседал на своей инвалидной коляске.

— Твоё сознание… примитивное, но с потенциалом, — заключило существо. — Это редкое явление для такой расы. Ты поможешь мне.

Лайонел не смог бы сопротивляться, даже если бы был в своём уме. Но его нутро чувствовало, что этот пришелец был чем-то гораздо большим, чем просто разумным существом. Это был некто, чей интеллект превосходил человеческий в тысячи раз.

Голос существа эхом разнёсся по залу, низкий и металлический. Он говорил неспешно, словно наслаждаясь своим превосходством:

— Лайонел Лютор. Ты, возможно, даже не осознаёшь, какой редкой находкой стал для меня. Травма, которую ты пережил, изменила тебя, зародив внутри искру, столь чуждую этому миру, столь подходящую мне. Вместе мы способны достичь нового уровня. Я дарую тебе силу, которая превзойдёт все твои ожидания. Но взамен… ты поможешь мне отыскать то, что привлекло меня сюда. Я ищу пришельца, чья сигнатура не похожа ни на что в этой галактике.

С этими словами пришелец приблизился, его зелёные огни мерцали всё ярче. Из его пальцев руки вытянулись тонкие нити нанороботов, которые проникли в уши и ноздри Лайонела. Тот захрипел, чувствуя, как в его сознание вливается нечто новое, чуждое, изменяющее. Его тело содрогалось, а глаза стали светиться мягким зелёным светом.

Учёные, наблюдавшие за сценой, оцепенели. Один из врачей вскрикнул, другой попятился назад, опрокинув стол с инструментами.

Но пришелец не обращал внимания на страх и панику вокруг. Он завершил манипуляцию, отступив на шаг назад, а Лайонел тяжело задышал, медленно осознавая, что стал кем-то новым.

Шум шагов Лекса эхом прокатился по залу лаборатории. Он ворвался внутрь, на мгновение оцепенев от увиденного. Его отец неподвижно сидел в кресле, а странное существо, огромное и пугающее, возвышалось над ним, словно бог, пославший свою кару. Лекс, не раздумывая, шагнул вперёд, инстинктивно прикрывая Лайонела.

— Убирайся прочь от моего отца! — закричал он, сжимающий кулаки.

Существо обернулось к нему, его три пульсирующих огня на голове загорелись ярче. Одним движением он направил поток энергии в Лекса, отбросив его на несколько метров. Лекс ударился о стену и рухнул на пол, тяжело дыша.

— Сыновья человеческие всегда так вспыльчивы? — с насмешкой проговорил пришелец. — Ты ещё поблагодаришь меня за то, что я сделал для него.

Взгляд Лекса переместился к Лайонелу. Отец медленно приходил в себя. Его глаза, раньше мутные и отрешённые, вдруг стали ясными, наполненными силой. Лайонел посмотрел на Лекса и впервые за долгие годы произнёс с неожиданной тёплотой и сталью в голосе:

— Здравствуй, сын.

— Отец? — Лекс осторожно поднялся и подошёл ближе, его голос дрожал от волнения. — Ты… Ты снова здесь?

— Не совсем так, — ответил Лайонел, пытаясь подняться, но тело отказывалось слушаться. Его голос звучал твёрдо, будто разум его давно не знал слабости. — Эти годы… Я был пленником. Темница разума, наполненная ложью, слабостью, жалостью. Все эти врачи…

Его взгляд упал на испуганных учёных, которые сжались в углу лаборатории. Лайонел сжал кулак, и неожиданно те начали корчиться, хватаясь за головы. Один за другим они падали на пол, глаза их закатывались, а изо рта стекала тонкая струйка крови.

— Нет! — Лекс закричал, подбежав к отцу. — Что ты делаешь? Они помогали тебе!

— Помогали? — усмехнулся Лайонел. — Они поддерживали эту темницу. Они приковали меня цепями их жалкой науки и слабого понимания. А теперь… я свободен. Свободен ото всех оков.

— Но ты не можешь так поступать… Это не ты! — Лекс чувствовал, что почва уходит у него из-под ног. Его отец стал другим, чужим.

— О, но я именно такой, каким должен был стать всегда, — ответил Лайонел. — Ты ещё поймёшь. Я утратил возможность ходить, но обрёл нечто большее. Мой сосуд стар и слаб, но мой разум… теперь он может всё.

Пришелец, стоявший неподалёку, заговорил снова:

— Ты разберёшься в своём будущем позже. Нам нельзя терять времени. Сигнатура пришельца — наша цель. Найди его для меня.

Он обернулся, и его тело распалось на мельчайшие частицы, которые растворились в воздухе, словно его никогда и не было.

Лекс повернулся к Лайонелу, его лицо было искажено страхом и гневом.

— Что с тобой стало, отец? — спросил Лекс. — Что он с тобой сделал?

— Он вернул меня к жизни, — ответил отрешённым голосом Лайонел.

— Как он это сделал? — недоумевал молодой человек.

— С помощью таких технологий, которых наша цивилизация ещё не знала.

Лекс осторожно отошёл назад.

— Ты больше не тот человек, которого я знал, — шепнул он себе под нос.

— Нет, Лекс, — Лайонел улыбнулся, в его голосе звучала странная смесь любви и презрения. — Я стал лучше. Теперь я могу видеть вещи, которые ты даже не представляешь. И ты… ты тоже станешь частью этого мира. Если только позволишь.

Лекс не знал, что ответить. У него был шок. Его отец, что годами представлял из себя всего лишь овощ, вдруг прозрел чудесным образом с помощью короткого воздействия на него существа из другого мира. Он понял, что его отец стал другим, и обратной дороги не будет.



***



Вечер выдался тихим, будто мир замер, давая передышку после суеты дня. На крыльце фермы Кентов за небольшим столиком сидели Джонатан, Марта и их старый друг Генри. Лёгкий ветерок трепал занавески открытых окон, а на столе остывал чай, сопровождаемый кусочками домашнего пирога. Генри вздохнул, откинувшись на стуле.

— Знаете, — сказал он, глядя на закат, — Редко в последние годы можно просто вот так взять и, не сговариваясь заранее, встретиться и попить чаю, как в старые времена.

— Да. Мир бежит вперёд всё стремительнее, — согласно кивнул Джонатан.

— Не понимаю, как люди вообще умудряются жить с таким… хаосом вокруг, — слегка улыбнулась Марта, откусывая пирог.

Джонатан кивнул, пригубив чая.

— Да, многое поменялось. Раньше всё было проще. Если надо было решить проблему, ты брал молоток или пилу и решал. Теперь всё будто разрослось до невероятных масштабов.

— Или мы просто постарели, Джонатан, — усмехнулся Генри. — Ты посмотри: компьютеры, телефоны, какие-то роботы. А теперь ещё и эти «супермены». Всё так стремительно движется вперёд, что, кажется, мы с вами просто отстаём.

Марта и Джонатан неловко переглянулись.

— Может, и так, — тихо сказала Марта, кладя ему кусок пирога на тарелку. — Но я всё же верю, что такие перемены к лучшему. Люди всё равно остаются людьми, хотят того же: мира, семьи, защиты.

Генри задумчиво взял вилку и принялся отрезать себе кусочек от свежего куска пирога, что ему только что положила на тарелку Марта.

— А что вы думаете о том, что теперь герои решают наши проблемы? Я вот не уверен, что готов доверить свою жизнь какому-то там парню в костюме, даже если он может летать.

— Людям всегда нужны примеры, — ответил Джонатан. — Иногда, чтобы вдохновиться, чтобы почувствовать, что не всё потеряно. Но никто не отменял и собственную ответственность.

— Это верно, — согласился Генри. — Хотя, знаешь, мне порой кажется, что технологии и эти герои делают нас ленивыми. Раньше, если шторм снёс крышу, ты сам её чинил. А сейчас, глядишь, кто-нибудь из этих ребят прилетит и одним движением всё исправит.

— Может, они и помогают, — улыбнулась Марта. — Но я всё равно думаю, что настоящий героизм начинается с простых поступков. У нас в Смоллвилле это всегда было так: помогать соседям, поддерживать друг друга.

— Очень верное замечание, Марта.

Генри кивнул, замолчав на несколько мгновений.

— Как думаете, други мои, мы успеем привыкнуть ко всем этим изменениям? Или наше время уже прошло?

Джонатан посмотрел на друга, положил ладонь тому на плечо и чуть сжал, усмехнувшись.

— Генри, у нас всегда будет своё время, своё место. Мы, фермеры, всегда будем нужны. А что до остального… Время покажет.

Друзья посмотрели друг другу в глаза, кажется, запоминая этот вечер навсегда. Ведь их дружба длилась десятилетиями, они теперь редко могли побыть вместе и насладиться беззаботными беседами. Этот вечер стал приятным исключением. И этот вечер стал последним в их совместной дружбе.



***



Солнечный день давно закончился, неминуемо приведя к вечеру, когда Кларк, стоя на крыше амбара возле дома Ланы Лэнг, вбивал последний гвоздь. Он окинул взглядом свою работу и, удовлетворённо вздохнув, слез по приставной лестнице. Ему всё ещё было неудобно, что ремонт затянулся так надолго. Если бы он мог работать, используя свои способности, ему бы понадобилось всего несколько минут. Но такую скорость, конечно, объяснить было бы невозможно. Поэтому парень трудился, изображая особенные усилия, а сам думал, что последние недели выдались чересчур насыщенными, пока он в роли Супермена огибал планету по несколько раз за день и помогал людям в их бедах. Так он совсем отдалился от Ланы, что было некстати. Теперь парень намеревался исправить это упущение.

— Наконец-то, — проговорил он, отряхивая руки от мелких опилок и подходя к Лане. — Прости, что так долго. Я действительно слишком затянул.

— Ты хоть понимаешь, что я почти привыкла жить с дырявой крышей в амбаре? — Лана слегка улыбнулась, но в её голосе звучала лёгкая обида. — Ты ведь обещал сделать это ещё месяц назад.

Кларк отвёл взгляд, чувствуя, как его грызёт совесть.

— Я знаю, Лана. Прости. Работа, учёба… Это всё не оправдание.

— Да всё нормально, Кларк. Ничего внутри амбара не пострадало, а мама так редко бывает дома, что ей и дела нет до этого сарая. Просто… мы стали так редко видеться. Я вижу, что стажировка в «Дэйли Плэнет» занимает у тебя всё время.

Недоверчивые нотки не ускользнули от Кларка. Парень понимал, что переживания Ланы касаются не только их редких в последнее время встреч, но и общества, в котором, как Лэнг думала, Кларк проводил львиную долю своего времени. Лана ведь была уверена, что Кент постоянно общается с Лоис Лейн, а той палец в рот не клади — откусит. Кларк же не мог успокоить Лану тем, что рассказал бы, что и с Лоис он видится не очень часто, потому что он тот самый парень в красном плаще, который летает по всей планете и помогает людям. Во-первых, этот факт раскрыл бы его альтер-эго, а, во-вторых, сделал бы своеобразным оправданием и акцентом на его какие-то там отношения с Лоис. Лишний раз лучше было не привлекать внимание к этой теме, тем более, что она была неактуальной. Кларк горячо любил Лану. Доказать, правда, в последнее время это было сложнее, чем раньше.

— Да, я действительно стал занят куда сильнее, — признался Кент. — Но это не значит, что ты для меня перестала быть важной. Наоборот. Я просто иногда думаю, что, пытаясь помочь всем, забываю о тех, кто всегда был рядом.

Лана задумчиво посмотрела на него, чуть смягчившись.

— Звучит, как признание человека, который взвалил на себя слишком много. Ты ведь не обязан решать всё сам.

— Ты права, — он грустно улыбнулся. — Но иногда кажется, что это мой долг.

— Может, это и так, но кто тогда будет заботиться о тебе, Кларк? Ты ведь не стальной, каким бы сильным ни был.

В её голосе звучала искренняя забота, и Кларк не нашёлся, что ответить. Вместо этого он предложил:

— А что насчёт ужина? Сегодня моя очередь готовить.

Лана рассмеялась.

— Считай, что я тебя прощаю. Но только если пирог на десерт — твой фирменный.

— Договорились, — Кларк кивнул, чувствуя, как груз на его плечах становится чуть легче.

Они проводили этот вечер за тихой беседой, и Лана заметила, что в глазах её парня появился тот самый знакомый ей искренний свет. Словно он снова нашёл своё место рядом с ней, даже в этом бурном и постоянно меняющемся мире.



***



Вечер постепенно накрывал их своим тёплым одеялом, а тихие звуки цикад подчёркивали спокойствие момента. Кларк и Лана сидели на крыльце её дома, любуясь мерцающими огнями вдали. Пирог, пусть и простой, удался, и оба были сыты и немного расслаблены после долгой беседы.

— Ты ведь всё ещё тот же парень из Смоллвилла, — сказала Лана, задумчиво глядя на Кларка. — Иногда кажется, что жизнь тебя закрутила так сильно, что ты сам забыл, кто ты на самом деле.

Кларк улыбнулся, но в его глазах мелькнула тень сомнения.

— Быть может, я действительно меняюсь. Жизнь в Метрополисе, новые обязанности… Всё это сложно. И порой я думаю: могу ли я остаться самим собой? Или мне нужно стать кем-то ещё, чтобы справиться со всем этим?

— Знаешь, Кларк, — Лана слегка улыбнулась, качнув головой, — кем бы ты ни стал, я всё равно буду знать того мальчишку, который приносил мне яблоки с фермы и помогал собирать урожай. Твоё сердце остаётся прежним. Не забывай об этом.

Кларк посмотрел на неё с благодарностью.

— Это помогает, Лана. Знать, что кто-то помнит меня таким, какой я был. Это значит для меня больше, чем ты думаешь.

Она отмахнулась, словно её слова не стоили особого внимания, но на её лице появилась тёплая улыбка.

— Просто не забывай об этом, ладно? — добавила она, вставая. — А теперь, думаю, пора прощаться. Ты, наверное, снова мчишься спасать мир.

Кларк встал вслед за ней, немного виновато улыбнувшись.

— Что-то вроде того. Я должен ещё помочь родителям на ферме.

— Само собой, — кивнула девушка.

— Но, Лана, я обещаю: в следующий раз я не заставлю тебя так долго ждать.

Она провела его к воротам, двое поцеловались и, наконец, оставили друг друга. Девушка посмотрела ему вслед, пока фигура молодого человека не растворилась в темноте. Она знала, что как бы сильно его жизнь ни менялась, в нём останется тот парень, которого она знала с детства.



***



Яркость нового дня почему-то сегодня казалась Кларку какой-то ненастоящей и давящей. Иногда бывают такие моменты, будто что-то нехорошее буквально витает в воздухе. Часто это чувство люди называют интуицией. Кларк Кент, чувствуя странную вибрацию в окружающем пространстве, внезапно услышал послание, которое не оставляло сомнений. Звук резонировал в его ушах, словно передавался не просто через звуковые волны, а целым потоком данных. Голос, холодный и безэмоциональный, но полный величия, произнёс буквально где-то рядом:

— Последний сын Криптона, я пришёл. Прибудь на встречу со мной. Нам нужно многое обсудить.

Кларк почувствовал, как внутри него поднимается тревога, смешанная с напряжённым ожиданием. Он без промедления сменил своё одеяние и вскоре увидел нечто, что заставило его замереть на миг.

На поле, в другой части Смоллвилля, стояло гигантское существо, переливающееся металлическим блеском. Супермен приземлился напротив него, стараясь сохранять спокойствие. Он чувствовал, как мощь этого существа буквально давит на него, заставляя ощущать себя уязвимым. Его форма была почти гуманоидной, но слишком крупной и идеально симметричной, чтобы её можно было сравнить с человеческой. Супермен сам был достаточно внушительным, превосходя по росту средние показатели на Земле, а массивностью фигуры и идеальностью сложения заставил бы позавидовать лучших атлетов планеты. Но существо, что сейчас стояло напротив было почти на половину головы выше Кларка и гораздо массивнее. Высокий, около двух метров ростом, покрытый стальной оболочкой с зелёными пульсирующими огнями, расположенными на голове в форме треугольника, пришелец выглядел ужасающим воплощением иной цивилизации. Его длинные конечности двигались с пугающей грацией, каждая деталь казалась выверенной до идеала.

— Кто ты? — спросил Кларк, голос его был твёрдым, но он тщательно выбирал слова.

Оппонент повернул свою массивную голову к Кларку, его пульсирующие огни словно изучали каждую частицу воздуха вокруг.

— Я — Брейниак, — раздалось эхом, будто голос был усилен множеством слоёв. — Хранитель знаний вселенной. Последний свидетель гибели твоей родной планеты.

Супермен напрягся. Имя это он ещё не слышал, но встретиться с существом такого масштаба лицом к лицу оказалось совершенно другим испытанием.

— Ты говоришь о Криптоне? — спросил Супермен, пытаясь скрыть беспокойство. — Ты был там?

— Я был везде, где текут реки разума, — ответил Брейниак, его металлический голос наполнил пространство холодом. — Криптон — лишь один из множества миров, познанных мной. Но ты, Кэл-Эл, уникален. Ты сохранил наследие своей расы. А теперь я здесь, чтобы предложить тебе нечто такое, чего ты раньше и представить не мог.

Кларк сдержал вздох. В голове роились вопросы, но он знал, что каждое его слово может повлиять на дальнейший исход.

— Что ты намереваешься предложить мне? — осторожно поинтересовался Супермен.

Кажется, лицо пришельца немного изменилось. На нём появилось что-то вроде улыбки.

— Найти тебя оказалось очень просто, — начал Брейниак. — Сначала я обнаружил сигнал из космоса. Некий землянин обладает необычной сигнатурой мозга, которая как-то связана с твоей. Очевидно когда-то в прошлом вы пересеклись, и сигнатуры повлияли друг на друга.

Кларк нахмурился, не понимая, куда ведёт вектор нового монолога пришельца.

— Удивительной субстанцией оказался старик Лютор, — продолжил Брейниак.

— Лайонел Лютор? — удивлённо поднял брови Супермен.

— Именно.

— Он же прикован к инвалидной коляске уже многие годы, — припомнил Кент.

— Он всё также сидит в этом кресле, — согласно кивнул Брейниак, начиная прохаживаться по полю и попутно изучая развевающиеся на ветру колосья, аккуратно касаясь их своей рукой. — Однако с помощью моих технологий Лайонел смог пробудиться. Я кое-что перестроил в его мозговой деятельности. Он-то и помог мне отыскать тебя.

— Удивительно, — Супермен пока не понимал, это хорошая или плохая новость о Лайонеле для него.

Криптонец хорошо помнил, что Лютор старший знает его секрет. Но пока эту тему парень решил оставить до лучших времён. Сейчас было необходимо понять, чего хочет этот пришелец.

Супермен стоял перед Брейниаком, стараясь сохранять спокойствие, пока тот прохаживался взад-вперёд по пустынному полю. Металлический гигант поднял взгляд на Кэл-Эла. Казалось, что он смотрел прямо в душу своими зелёными огнями и яркими глазами, которые пульсировали с регулярной частотой. Голос Брейниака звучал так, будто эхом шёл через бескрайний космос, спокойный, но пронизывающий до глубины.

— Ты хочешь понять, кто я, Кэл-Эл, — начал он, наклонив свою массивную голову. — Я не просто путешественник или завоеватель. Я — хранитель знаний. Миллиарды лет я собирал разумы каждого мира, который встречал, добавляя его уникальность в свою коллекцию.

Кларк внимательно слушал, но внутри его нарастало беспокойство.

— Ты коллекционируешь миры? — спросил он, пытаясь не выдавать своей тревоги.

— Именно, — кивнул Брейниак. — Но не так, как ты можешь подумать. Я извлекаю их сущность, их культуру, их гении. Это не уничтожение, а сохранение. Правда, для некоторых цивилизаций такая встреча означает конец их физической формы. Это необходимая жертва ради их вечного существования в моей базе данных.

— А что насчёт Криптона? — спросил Кларк, чувствуя, как его сердце начало биться сильнее. — Ты знал мой родной мир?

Брейниак замер на мгновение, а затем продолжил, всё также холодно и спокойно:

— Криптон был великолепен. Высокоразвитая цивилизация, уникальная архитектура и культурные достижения. Я был там однажды. Этот мир показался мне достойным коллекционирования. Но прежде чем я смог вернуться, чтобы завершить процесс, ваш мир уничтожил сам себя. Но я успел пообщаться с вашим умнейшим учёным.

Кларк почувствовал укол боли при упоминании гибели Криптона. Он нахмурился.

— Ты говорил с моим отцом? С Джор-Элом? — спросил он осторожно.

Брейниак слегка наклонил голову, будто изучая лицо Супермена.

— Джор-Эл… выдающийся учёный, достойный представитель Криптона. Да, я знал его. Однажды я посетил город Кандор и дал ему подсказку. Он был обеспокоен нестабильностью ядра планеты, но не знал, с чего начать. Я предоставил ему ключевую информацию. Именно она подтолкнула его к началу исследований, которые привели к пониманию судьбы Криптона.

Кларк почувствовал, как в груди разливается холод.

— Ты хочешь сказать, что это ты позволил ему подготовить меня к отбытию? — прошептал он, когда его мир вдруг вновь перевернулся.

Получается, что Брейниак по сути стал ключом к спасению Кларка, дав вектор для изучения Джор-Элу проблем с ядром Криптона. Если бы пришелец не подсказал отцу, то скорее всего тот бы не успел подготовить отлёт Кэл-Эла, а, значит, парень сгинул бы вместе со своей расой.

Брейниак усмехнулся, и этот звук был чужд и резал слух.

— Если быть точным, то да, — подтвердил мысли Кента он. — Твоё спасение — побочный продукт моего визита. Возможно, тебе стоит меня поблагодарить.

Кларк сжал кулаки, стараясь подавить в себе всплеск эмоций. Он искал в этом существе признаки угрозы, но тон Брейниака оставался нейтральным, будто он обсуждал что-то совершенно обыденное. Однако в каждом его слове звучала скрытая сила, которая заставляла Кларка понимать: перед ним стоит враг, которого нельзя недооценивать.

Брейниак величественно смотрел на Супермена, словно наслаждаясь собственным рассказом о былых временах. Его голос звучал ровно, без намёка на эмоции, но каждое слово резонировало с окружающим пространством.

— Удивительно, как каждый мир стремится создать защиту, полагая её непреодолимой, — начал он. — Ваш легендарный генерал Зод разработал сложнейшую систему звёздной обороны. Её задачи были ясны — защитить Криптон от внешних угроз. Но, как показывает практика, импульсивность и гордость часто ослабляют даже самых крепких. Зод был вспыльчивым. Грубым. Явление силы, а не разума. Он даже не понял, как я смог вторгнуться в Кандор.

Кларк нахмурился. Упоминание о Зоде заставило его вспомнить рассказ биологического отца о криптонском генерале, который принёс хаос на Криптон. Но Брейниак продолжил, его слова звучали как насмешка над легендами.

— Кандор… Удивительный город. Центр культуры и технологий, но в то же время — хрупкий. Мне понадобилось меньше времени, чем я предполагал, чтобы преодолеть их защиту. Однако среди всего этого блеска нашлось нечто примечательное. Джор-Эл.

Голос Брейниака изменился, становясь чуть мягче, но всё же оставаясь холодным. Он сделал паузу, словно хотел подчеркнуть весомость сказанного.

— Джор-Эл выделялся среди своих сограждан. Я встретил его во время своего краткого пребывания в Кандоре. Мы говорили совсем недолго, но даже за это время я понял, что передо мной выдающийся ум. Он задал вопросы, которые не осмелился бы задать никто другой. Его размышления о состоянии ядра планеты показали, что он понимал опасность намного лучше, чем кто-либо из его народа.

Кларк молчал. Каждое слово Брейниака казалось игрой в шахматы, где любое движение скрывало глубинный замысел.

— Жаль, что мне не удалось поговорить с ним дольше, — продолжал пришелец. — Его идеи были бы ценным дополнением к моей базе данных. Я до сих пор удивляюсь его дальновидности и проницательности.

Супермен внимательно всматривался в холодные, нечитаемые глаза Брейниака, пытаясь понять его истинные мотивы. Слова звучали как признание восхищения, но без души. Ледяная нейтральность инопланетянина не оставляла намёков на то, друг он или враг.

— Ты не похож на обычного завоевателя, — наконец проговорил Кларк, с трудом находя слова. — Ты говоришь с уважением о Джор-Эле, но в то же время вторгся в его мир, разрушил его.

Брейниак на мгновение замер, затем чуть наклонил голову, будто изучая собеседника.

— Разрушение, как ты его называешь, — это часть эволюции, — ответил он. — Я — не завоеватель. Я — архивариус. То, что вы считаете хаосом, для меня — порядок. И я не разрушал город, а лишь забрал всё нужное мне и удалился. Именно генерал Зод произвёл фатальный выстрел, что погубил часть города на вашей планете.

Эти слова снова оставили Кларка в замешательстве. Брейниак не выглядел как угроза в традиционном понимании, но его философия была столь чужда человеческому восприятию, что её невозможно было ни принять, ни отвергнуть.

Пришелец вдруг взлетел, не приложив к этому никаких усилий. Супермен насторожился и последовал за ним. Брейниак выбрал новой точкой приземления высокую водонапорную башню с поблекшей уже давным-давно надписью: «Смоллвилль». Кент приземлился напротив на огромную конструкцию, пристально следя за действиями пришельца из космоса.

Брейниак повернулся к Супермену, его глаза, светящиеся теперь красным светом, словно пронизывали пространство между ними.

— Ты ведь знаешь, что ты не единственный, кто выжил после разрушения Криптона, — начал он, медленно, как будто проверяя реакцию Кларка. — Кара Зор-Эл. Знакомое имя?

Кларк нахмурился. Имя звучало действительно знакомо, но он понимал, что все эти зацепки с Кандором и остальным остались нераскрытыми, потому что тогда в Крепости Джор-Эл не пожелал о них рассказывать. Парня в какой-то момент даже накрыла волна негодования. Ведь мог Джор-Эл ему поведать обо всём. Теперь же приходилось додумывать о многом, получая информацию из уст очень сомнительного источника, что стоял сейчас перед ним. Но Кларк поспешил себя успокоить. Не время для эмоций, а рассказ про Кару и остальное не последовал, потому что и так для первой встречи с призраком Джор-Эла было получено много информации. Так что его биологический отец тут вовсе не причём. Супермен продолжал молчать, напряжённо ожидая, что Брейниак скажет дальше.

— Я обнаружил упоминание о ней в данных твоего убежища. Оно содержит больше информации, чем ты думаешь, — Брейниак сделал паузу, наслаждаясь напряжённой тишиной. — Но, видимо, твой отец решил, что ты не готов знать всю правду.

Кларк нахмурился ещё сильнее. Брейниак говорил спокойно, но его слова были пропитаны провокацией. Он играл на сомнениях, заставляя Кларка чувствовать себя неуверенно.

— Что ты знаешь о Каре? — наконец спросил Супермен, стараясь сохранить спокойствие.

— Она была твоей двоюродной сестрой. Кузиной, как принято говорить у вас здесь. Подростком, когда Криптон начал погибать. Её семья не собиралась оставаться на обречённой планете. Они хотели отправиться к соседним звёздным системам. В убежище упоминалось, что они надеялись найти межзвёздные корабли, способные доставить их на Землю или в подобные безопасные места, — голос Брейниака звучал как рассказ учёного, читающего лекцию. — Однако генеральной точкой предполагаемого путешествия Кары и её родителей была всё-таки Земля.

Кларк почувствовал, как в груди растёт холод. Могла ли Кара выжить? А её родители? Что случилось с их кораблём? Он знал, что Брейниак играет с ним, но его слова были слишком важны, чтобы их проигнорировать.

— И что с ними стало? — спросил он.

— Ты встречал какие-либо упоминания о существах на этой планете со схожими с твоими умениями? — слегка улыбнулся Брейниак.

— Нет, — отрицательно покачал головой Кларк.

— Очевидно, что они так и не прибыли сюда. По крайней мере, я не ощутил иных сигнатур, схожих с твоей, на этой планете. Если они не прибыли сюда, то шансы увидеть их живыми крайне малы, — продолжил Брейниак, слегка пожав плечами, словно это была просто очередная статистика. — Космос — жестокое место, особенно для таких хрупких существ, как вы.

Кларк почувствовал, как в нём растёт злость. Но он не мог позволить себе терять самообладание.

— Почему ты рассказываешь мне это? — спросил он, с трудом сдерживая эмоции.

Брейниак наклонил голову, его металлические черты на мгновение исказились в подобии ухмылки.

— Потому что я могу помочь тебе. У меня есть доступ к данным, которые твой отец спрятал от тебя.

— Он не прятал, — с интонацией мальчишки ответил Кэл-Эл. — Мы просто не успели изучить все эти данные.

— Верно, — выпрямился Брейниак. — Ведь он совсем недавно открыл тебе доступ к истории Криптона. Получается, что прятал. К слову, именно этот сигнал и привлёк моё внимание к этой планете.

— Новость лучше всех, — вздохнул с негодованием Супермен.

— Если ты захочешь сотрудничать, я открою тебе больше, чем ты мог себе представить. Вместе мы можем узнать правду о твоём народе, о твоей семье. О Каре.

Супермен шагнул ближе, его глаза сверкнули.

— Я не доверяю тебе, — сказал он твёрдо.

Брейниак не проявил ни капли разочарования. Он просто кивнул.

— Твоё недоверие оправдано. Но подумай о том, что я сказал. О Каре. О том, что ты никогда не узнаешь, если отвернёшься от знаний, которые я могу предложить.

С этими словами он повернулся и начал медленно прохаживаться, оставляя Кларка наедине с его мыслями и новыми сомнениями.

Брейниак, остановившись напротив Кларка, словно взвешивал каждое своё слово. Его металлический облик, усиленный массивной фигурой, излучал спокойствие, но каждое его движение говорило о скрытой угрозе. Его пульсирующие зелёные огни мерцали, освещая лицо Супермена, отбрасывая зелёные яркие огни, даже несмотря на яркое высокое солнце у двоих над головой.

— Криптонцы были уникальной расой, — начал Брейниак, его голос звучал ровно, почти как у учёного, делящегося своими открытиями. — Их тела, их разум — всё это было рассчитано на выживание в определённых условиях. Но ты, Кэл-Эл, стал чем-то гораздо большим. Благодаря своему пребыванию здесь, на Земле. Благодаря этому, — он указал на небо, где горело жёлтое солнце, — ты обрёл силу, о которой твои предки могли только мечтать.

Кларк прищурился, внимательно слушая, как инопланетянин строит свою речь.

— Но подумай, как иначе могла сложиться твоя жизнь, если бы твой отец, Джор-Эл, не скрывал от тебя правду. Если бы он рассказал тебе, кто ты такой, когда ты только начал осознавать себя. Ты жил в неведении о своей природе, Кэл-Эл. Сколько времени ты потерял?

Супермен напрягся, чувствуя, как слова Брейниака задевают что-то глубоко внутри.

— Мой отец сделал всё, чтобы защитить меня, — ответил он, стараясь скрыть раздражение.

Брейниак слегка наклонил голову, словно соглашаясь, но его тон оставался холодным.

— Джор-Эл был выдающимся умом, но и он совершал ошибки. Если бы он раскрыл тебе твой потенциал раньше, ты мог бы использовать свои способности с куда большей эффективностью. Ты мог бы быть чем-то большим, чем просто… героем.

— И что ты предлагаешь? — спросил Кларк, сдерживая нарастающее раздражение.

Брейниак сделал шаг вперёд, его голос стал мягче, но от этого не менее пугающим.

— Я предлагаю партнёрство. Вместе мы можем изучить не только природу твоих сил, но и саму эту планету. Представь, сколько знаний можно извлечь, изучая взаимодействие криптонской анатомии с земными условиями. Мы можем открыть путь к улучшению обеих рас. Вычленить лучшее из жизни на Земле и объединить с тем, что дала тебе твоя родная планета.

Кларк, сжав челюсти, шагнул ближе.

— И для чего тебе это нужно? Ты завоёвываешь миры. Ты не тот, кому можно доверять.

— Завоевание — это лишь термин, который используется вашими примитивными учёными, — ответил Брейниак. — Я ищу знания, Кэл-Эл. И мне интересно, как далеко ты готов зайти ради того, чтобы раскрыть правду о себе и о мире вокруг.

Кларк напряжённо вслушивался в каждое слово Брейниака, стараясь наконец понять, какие истинные намерения скрываются за его внешним спокойствием. Этот диалог начинал казаться Супермену какой-то гонкой по кругу, а Брейниак будто усыплял бдительность молодого человека.

— Как ты собираешься изучить Землю? — спросил Кларк. — Здесь миллиарды живых существ, и каждая форма жизни уникальна. Ты правда думаешь, что сможешь охватить всё это?

Брейниак чуть заметно усмехнулся.

— Кэл-Эл, для подобной задачи мне потребуется Материнский Куб. Это не просто артефакт. Это ключ к пониманию самой материи жизни.

Кларк нахмурился. В его памяти тут же всплыли воспоминания о странном предмете, который он нашёл в своём корабле, когда была создана его Крепость. И опять досада. Кент не успел изучить и понять, что это была за технология.

— Материнский Куб? — переспросил он. — Что это?

— Один из трёх уникальных артефактов, созданных миллиарды лет назад. Их происхождение восходит к цивилизации, достигшей вершины технологического прогресса, — начал объяснять Брейниак, его голос стал медленным и завораживающим, как у учителя, раскрывающего тайны вселенной. — Эти существа обладали знанием, которое позволяло управлять энергией и материей на уровне, недоступном даже твоему разуму. С помощью Материнских коробок они могли буквально изменять реальность, строить миры, исследовать жизнь и познавать её природу.

Кларк слушал, стараясь не выдать удивления.

— Эти устройства можно считать своеобразной точкой соприкосновения технологий и магии, если ты предпочитаешь называть это так, — продолжил пришелец. — Однако, как часто случается с великими цивилизациями, их амбиции стали их проклятием. Распри и жажда власти уничтожили тех, кто создал Кубы. Их планеты поглотила война, а артефакты были разбросаны по Вселенной.

Супермен едва заметно прищурился, стараясь не упустить ни слова.

— И зачем он тебе? — осторожно спросил он.

— Чтобы познавать. Земля — уникальная планета. Её экосистемы и разумные существа представляют интересный эволюционный путь. Материнский Куб поможет мне структурировать данные, изучить биологические и культурные особенности вашего мира. Представь это как научное сотрудничество.

Кларк не верил ни единому слову. Он ощущал, что за спокойным тоном и витиеватыми объяснениями кроется опасность.

— И ты знаешь, где он? — спросил он, стараясь скрыть внутреннюю тревогу.

Брейниак склонил голову, словно оценивая, стоит ли ему продолжать разговор.

— Возможно, мы оба знаем больше, чем кажется, Кэл-Эл. Материнский Куб уже был в твоих руках. Подумай, зачем оставлять его пылиться, когда он может служить великой цели?

Брейниак с лёгким оттенком триумфа в голосе продолжал:

— Я ощущал эту сигнатуру. Как ты знаешь, сектор 2814 — это сектор твоего нового дома, Земли. Некоторое время назад, в этом самом секторе, я поймал след Материнского Куба. Это было кратким всплеском, словно артефакт лишь ненадолго активировался, а затем вновь исчез. Куда он делся, мне неизвестно, но его присутствие было, несомненно.

Кларк пристально наблюдал за Брейниаком, стараясь не выдать своих мыслей, хотя в голове уже складывался пазл. Зелёный Фонарь, Хэл Джордан, упоминал нечто похожее. В период нападения Некрона на Землю с его армией мёртвых, Джордан фиксировал странные энергетические выбросы. Тогда Хэл списал это на хаос битвы, но, возможно, всё оказалось сложнее.

— Когда это было? — коротко спросил Кларк.

— Годы в вашем исчислении для меня не имеют большого значения, — ответил Брейниак, его голос звучал как металлический шелест. — Но это не столь важно. Теперь меня интересует другой Куб. Сигнатура, которую я улавливаю сейчас, так же сильна, как была на Криптоне, когда я впервые прибыл туда. Тогда, к сожалению, у меня не было времени исследовать гипотетическое месторождение артефакта. Гибель планеты оборвала все возможности.

Кларк нахмурился. Ему приходили в голову только два варианта: либо Куб действительно оказался на Земле вместе с ним, либо Брейниак ошибается. Всплыли воспоминания о разговоре с отцом в Крепости. Джор-Эл упоминал о драгоценной ноше, которую он вложил в капсулу с сыном. Но Кларк никогда не задавался вопросом, что именно это был за макгаффин. Оказывается, это был очень продвинутый компьютер, умения которого не укладывались в современную теорию науки.

— И ты считаешь, что мой отец отправил этот артефакт со мной? — осторожно спросил он.

— Кто, если не он? — сухо парировал Брейниак. — Джор-Эл был не только учёным, но и стратегом. Увидев конец Криптона, он наверняка решил, что твоя безопасность и будущее потребуют не только физической защиты, но и таких технологий. Считай это его прощальным подарком.

Кларк молчал, стараясь скрыть бушующую в его голове бурю вопросов и подозрений. Он чувствовал, что Брейниак тянет его в свою игру, но пока не знал, в чём состоит главный замысел пришельца. Хотя и догадывался, что тому нужно всё сразу: Материнская коробка, Земля, его труп.

Кларк выслушал Брейниака, который, казалось, начинал подходить к сути своего плана.

— Ты ведь уже сталкивался с Материнским Кубом, Кэл-Эл? — спросил Брейниак, его голос всё также был лишён эмоций, но от этого звучал только угрожающе.

Кларк сделал небольшую паузу, обдумывая, как лучше ответить. Он решил быть уклончивым:

— Не уверен, о чём ты говоришь. Если и был какой-то артефакт, то я об этом не знаю.

Но Брейниак прищурился, словно читал невидимые линии, проступающие на лице Кларка.

— Ты лжёшь, — сухо заявил он. — Твоя мимика, язык тела, даже частота сердцебиения подтверждают, что ты видел Куб. Значит, он у тебя.

Кларк нахмурился, но не стал ничего подтверждать.

— Допустим, он есть, — осторожно ответил он. — Что ты собираешься с ним делать?

Брейниак не скрывал своих амбиций:

— Материнский Куб способен трансформировать целые миры. Он может переписывать законы природы, адаптировать среды, чтобы они соответствовали идеалу. Если я соберу все три Куба, мне откроются знания, превосходящие всё, что когда-либо существовало. Я смогу трансформировать целые звёздные системы, увековечивать лучшие формы жизни, проводить эксперименты, которых ещё не видел ни один мир, и, возможно, проникнуть в другие вселенные.

— Другие вселенные? Ты сейчас говоришь о параллельных мирах?

— Именно. Мои знания уже имели некоторые подтверждения подобных событий, где параллельные миры сталкивались. Возможно я смогу открыть возможность путешествовать по мультивселенной.

Кларк почувствовал пробежавший холодок по спине. Конечно же молодой человек был знаком с парадигмой параллельных миров. Различные фантастические произведения рассказывали о подобных концепциях, а учёные не отрицали возможности существования вселенных в других измерениях. Кларк на мгновение представил, что в других мирах есть похожие супергерои, что имеются в его мире, где-то история пошла иным путём, а на какой-нибудь гипотетической Земле мир сейчас живёт в абсолютно иных условиях. Супермен вмиг откинул эти размышления.

— И как ты собираешься применять Куб на Земле?

Брейниак склонил голову, глядя на Кларка, словно на ребёнка, который задал очевидный вопрос.

— Экспериментировать. Полигоном станет вся планета. А люди… ну, что ж, ты сам можешь предугадать, что с ними произойдёт.

Гнев начал закипать в Кларке. Этот пришелец, явившийся сюда откуда-то из космоса, вот так спокойно размышляет о жизнях людей, будто бы те какие-то погрешности.

— Это неприемлемо. Я не позволю использовать Куб для таких целей. Лучше тебе покинуть Землю, пока ещё есть возможность.

Брейниак чуть усмехнулся, его взгляд стал насмешливым.

— Ты слишком ограничен в своём мышлении, Кэл-Эл. Ты даже не представляешь, что можешь потерять. С помощью технологий Куба возможно не только управление вселенными, но и возможно временем, его обратным ходом. Представь, если бы ты мог повернуть время вспять и спасти Криптон.

Эти слова ударили Кларка словно молния. Картины утраченного дома, погибшей цивилизации, потерянной семьи возникли перед его глазами. Но он быстро понял, что Брейниак намеренно манипулирует его эмоциями. Кларк сжал кулаки и твёрдо сказал:

— Нет. Я не позволю тебе использовать этот Куб, и я не позволю тебе разрушить Землю. У Криптона была своя судьба. Очевидной она и останется.

Брейниак не выразил никакого удивления, лишь слегка покачал головой.

— Что ж, ты делаешь это сложнее, чем могло быть, Кэл-Эл. Но мой новый мир будет построен, несмотря ни на что. Ты не сможешь вечно меня останавливать.

Звуки, предвещающие приближение военной мощи, становились всё громче. Кларк различал даже отдельные детали: стук гусениц танков, низкий гул вертолётов, шум колёсной техники и голоса солдат, отдающих команды. Он понял, что местные военные быстро отреагировали на несанкционированное появление объекта внеземного происхождения.

Брейниак, стоявший напротив, тоже слышал это. Он поднял взгляд к небу, где уже виднелись два транспортных вертолёта «Чинук», несколько ударных вертолётов «Апач», следом за которыми приближались самолёты-разведчики. С земли их поддерживали несколько бронетранспортёров «Страйкер», размещённых вокруг башни, а за ними виднелись танки «Абрамс», готовые открыть огонь. Более ста вооружённых солдат заняли позиции по периметру, окружив водонапорную башню и подготовившись к возможному противостоянию.

— Похоже, у нас всё меньше времени, Кэл-Эл, — сухо произнёс Брейниак. Его голос оставался бесстрастным, но в глазах сверкал холодный интерес. — Твоё решение сейчас станет определяющим.

Кларк напряжённо смотрел на пришельца.

— Что ты хочешь услышать?

— Твоя воля, — спокойно ответил Брейниак. — Я всё равно достигну своей цели, но с тобой это будет куда проще. Вместе мы могли бы быстро сломить волю этих примитивных существ. А пока мои расчёты показывают, что этот мир обречён, как и тысячи других до него.

Кларк промолчал, прищурившись.

— Ты должен подумать, прежде чем решать за всех, — посоветовал Супермен. — Улетай туда, откуда вернулся. Наш мир не хочет войны.

— «Не хочет войны»? — с настоящей насмешкой процитировал Кларка пришелец. — У вас войны и не прекращаются. Чуть ли не на каждом континенте прямо сейчас происходит такое, что с точки зрения логики вообще не должно происходить. Одни соседи нападают на других, третьи грозят первым и так по кругу. Вы уничтожаете свой мир.

— Мы с этим будем разбираться сами. Как земляне, — парировал Супермен.

— Я напомню тебе, Кэл-Эл, что ты не землянин.

Очередной укол, граничащий с укором.

— Это моя родная планета. Другой я не знал. И я буду вместе с этими людьми защищать её от таких, как ты.

В этот момент через громкоговорители военные отдали приказ:

— Неизвестные объекты! Это армия США. Вы несанкционированно находитесь в этой местности. Немедленно сложите оружие и сдайтесь. У вас есть десять секунд, чтобы подчиниться приказу.

Брейниак ухмыльнулся и посмотрел на Кларка.

— Как видишь, они верят, что смогут нас остановить… магией, должно быть?

Он медленно шагнул вперёд, игнорируя десятки прицеленных в него стволов.

— Твой ответ, Кэл-Эл?

Кларк сделал глубокий вдох, выравнивая дыхание, чтобы справиться с гневом.

— Убирайся с нашей планеты. Ты не имеешь права распоряжаться её судьбой.

Брейниак повернулся к нему с лёгкой насмешкой.

— А ты имеешь?

В ответ последовало молчание. Брейниак кивнул, словно нашёл подтверждение своим словам.

— Я понимаю твоё решение, Кэл-Эл. Однако тебе придётся остаться в стороне от того, что будет дальше.

С этими словами он вытянул руку, и тонкий луч энергии вспыхнул, едва заметно перекосив воздух.

— Имей в виду: сопротивление — это лишь отсрочка неизбежного, — сказал он, готовясь к атаке на собравшихся военных.

Небо вокруг водонапорной башни взорвалось рёвом винтов и яркими вспышками. Сигналы от военных вертолётов, окруживших башню, мигали, как предвестники надвигающегося шторма. Солдаты на земле напряглись, фиксируя взгляд на Брейниаке, чья массивная фигура казалась ещё более грозной на фоне, как им раньше казалось, всесильного Супермена.

Внутри Брейниака раздавался гул, словно огромные механизмы запускались в действие. Его металлический корпус раскрылся, обнажив странные конструкции, испускающие тонкие линии голубоватого света. Гул нарастал, и воздух вокруг водонапорной башни начинал искрить. Всем вокруг было ясно, что пришелец набирает мощь и готовится к атаке.

— Огонь! — прозвучала команда старшего офицера с одного из «Страйкеров».

Первым открыл огонь танк «Абрамс». Громкий низкий звук разорвал и без того шумную обстановку. Выпущенный мощный снаряд влетел прямо в верхнюю часть водонапорной башни, разметав всё вокруг и подняв клубы пыли и огня. Вертолёты «Апачи» начали атаку с воздуха, выпуская ракеты. Одновременно бронетранспортёры и солдаты на земле открыли шквальный огонь из пулемётов и автоматов.

Брейниак пришёл в себя после попадания, что в обычной ситуации превратил бы толстенную стену бетона в мусор. Пришелец же быстро просканировал себя и отметил, что урона практически не последовало, а тот, что и был, уже не имеет значения для его организма. Он поднял руку, и на его ладони возникла светящаяся сфера, которая испустила разряды плазмы. Один из таких ударил в сторону танков, испаряя часть брони и разрушая механизм орудия. Ещё один луч пронзил воздух, сбив один из вертолётов, который рухнул на землю в огненном взрыве. Послышались ужасающие крики военных, которые погибали.

Из груди пришельца вылетела тёмная масса, состоящая из мельчайших наномашин. Они обрушились на солдат, быстро расползаясь по их оружию и технике, превращая их в бессмысленный хлам. Сами же солдаты, ещё не понимая, с чем они столкнулись, оказывались под атакой маленьких роботов, что прогрызали их плоть. Люди бросались в рассыпную, но вскоре падали замертво. Остатки башни затрещали, поддаваясь массивным ударам и огню, вновь последовавшим из всех оставшихся орудий, и вскоре рухнули в разливающуюся повсюду воду.

Супермен тоже пришёл в себя, тряхнул головой, отмечая, что звук взрыва был чрезмерно громким, но в следующий раз он сможет погасить его в своих ушах, а, значит, не будет подвержен опасным децибелам. Кларк, видя, что битва грозит уничтожением всего вокруг, рванул в бой. Преодолев шквальный огонь, что задевал и его, герой в плаще врезался в Брейниака, сбив того с ног. Удар был так силён, что выбил пришельца с места и бросил на землю.

— Ты не тронешь их! — выкрикнул Кларк, прижимая Брейниака к земле.

Но тот быстро воспрянул, используя силу своих механизмов, чтобы отбросить Супермена. Его плазменное оружие ярко засветилось, посылая мощные волны энергии, разрушающие здания вокруг. Двое взметнулись в небо и, знатно одаривая друг друга мощнейшими ударами, перелетели ближе к центру города. Смоллвилль оказался в эпицентре хаоса. Люди кричали, бегущие толпы заполнили улицы. Взрывы сотрясали землю, в то время как пламя охватывало ближайшие постройки.

Кларк старался отвлечь пришельца от городка, но Брейниак переместил бой в глубь Смоллвилля, используя окружающую среду как орудие против Супермена. Кларк сражался изо всех сил, спасая людей и стараясь уменьшить ущерб, но каждая атака Брейниака была не только мощной, но и рассчитанной, чтобы дестабилизировать Кента.

Пламя, рушащиеся здания, крики и хаос стали фоном этой масштабной битвы, чьи последствия могли быть катастрофическими не только для Смоллвилля, но и для всей Земли.

Супермен бросился на Брейниака, стиснув кулаки и вложив в удар всю свою мощь. Удар встретил металлический корпус пришельца, но вместо ожидаемого эффекта лишь раздался громкий звон, а Кларк ощутил вибрацию, отдающуюся через его руки. Брейниак, казалось, даже не шелохнулся.

— Хм, интересное решение, — заметил пришелец с мрачной усмешкой, — Однако, как для представителя такой уникальной расы, ты довольно предсказуем.

Супермен попытался нанести второй удар, ещё более мощный, надеясь разрушить защиту. Но Брейниак перехватил его движение, с невероятной скоростью подняв руку и отбросив Кларка в сторону. Супермен врезался в стену близлежащего здания, разрушив её, и с трудом поднялся на ноги.

Брейниак шагнул вперёд, его глаза засветились зелёным светом.

— Ты даже не понимаешь своих слабостей, Кэл-Эл. Весь твой арсенал — это грубая сила. Ты пытаешься быть защитником, но совершенно не готов к встрече с настоящим противником.

Кента начала одолевать ярость. Оказывается, всё его могущество не стоит ничего, когда на пути встаёт могущественный враг. Но нужно было действовать. Кларк бросился вперёд с новой попыткой. Ему удалось схватить Брейниака за плечи и поднять в воздух, чтобы швырнуть прочь. Но вместо того чтобы упасть, пришелец стабилизировался, выпрямился в воздухе и в мгновение ока контратаковал. Его рука, раскрывшись, выстрелила потоком плазменной энергии, который отбросил Кларка на десятки метров.

— Ты слишком медлителен, — продолжал Брейниак, подходя ближе. — Я адаптируюсь к твоим движениям. Твой стиль напоминает мне… хаос. Никакой структуры, никакой дисциплины.

Кларк снова поднялся. На этот раз он использовал своё суперзрение, пытаясь найти слабость в теле пришельца. Но перед ним была сложная конструкция, непонятная, чуждая. Ни единого уязвимого места.

— Попробуй это! — глаза Супермена раскалились до яркого алого свечения, а затем два смертоносных луча ударили с неповторимым звуком прямо в грудь Брейниака. Тот оплошал, подумав, что подобная атака Супермена станет для него простой. Лучи пробили броню и врезались в защищённую, но всё же уязвимую грудную пластину пришельца, отбросив того на десяток метров назад. Брейниак снёс новый столб, рухнул на здание и осыпал стёкла очередной витрины.

Супермен рванул вперёд и навис над Брейниаком. Он быстрыми ударами кулаков впечатал злодея в асфальт, а ударные волны от таких атак, разносились по улицам Смоллвилля. Кларк тут же подхватил пришельца, взмыл с ним в воздух и со следующим ударом вложил своё тело в новую атаку. Брейниак отправился в полёт через целый квартал, а затем рухнул, разнося очередное здание своим массивным телом. Супермен прилетел следом. Он бросился на противника, но тот ушёл от очередной атаки. Брейниак ударил с новой силой. Его рука, трансформировавшись в сложный плазменный резак, рассекла воздух. Супермен едва успел увернуться, но удар создал взрывную волну, которая снесла автомобили и разбросала их как игрушки.

— Ты дитя своего мира, Кэл-Эл, — произнёс пришелец, его голос звучал спокойно, почти поучительно. — И, судя по всему, твои наставники тоже были детьми. Они готовили тебя к жизни, но не к битве.

С каждым ударом Кларк чувствовал, как его силы иссякают. Брейниак не только отбивал его атаки, но и контратаковал с предельной точностью, изучая каждое движение.

— Ты, возможно, и спаситель для этих примитивных существ, — продолжал Брейниак, уклоняясь от очередного удара Кларка, — но для меня ты всего лишь экспериментальный образец.

Супермен стиснул зубы. Он понимал, что не может позволить этому существу захватить Землю, но также осознавал, что сталкивается с угрозой, превосходящей его способности.

Бой между Кларком и Брейниаком разворачивался как настоящий апокалипсис в сердце Смоллвилля. Каждый их удар сотрясал землю, разрушая всё на своём пути.

Кларк бросился на Брейниака, стараясь оттолкнуть его подальше от города, но пришелец перехватил атаку, словно заранее знал, каким будет движение. Супермен ударил с такой силой, что асфальт под их ногами раскололся, подняв клубы пыли. Взрывная волна от их столкновения смела припаркованные автомобили, разорвала уличные столбы, оставив Смоллвилль погружённым в хаос.

— Ты разрушаешь свой же мир, защищая его, Кэл-Эл, — холодно заметил Брейниак, уклоняясь от очередного удара и вонзив в землю массивный плазменный луч. Асфальт под ногами Супермена вспыхнул, вынуждая его отступить.

Кларк, увидев возможность, перешёл в атаку. Он пронзил воздух и врезался в Брейниака, пробив того сквозь фасад здания. Их битва продолжилась внутри офисного комплекса, где стеклянные стены разлетались осколками, а полы рушились под их весом. В одно мгновение Брейниак контратаковал, подняв руку, которая трансформировалась в плазменное оружие. Выстрел отбросил Кларка через весь квартал, оставив на пути разрушенные дома и искорёженные машины.

Брейниак перешёл в наступление, его удары были точными, почти математически выверенными. Но Кларк, несмотря на раны, отказывался сдаваться. Он активировал тепловое зрение, обжигая корпус противника, и несколько мощных выстрелов прожгли защиту Брейниака. Металлические пластины раскалились, а внутренняя структура начала разрушаться.

— Ты удивляешь меня, Кэл-Эл, — сказал Брейниак, его голос был спокойным, но с нотками раздражения. — Однако твои усилия тщетны.

— Да ты уже достал умничать, — новый апперкот буквально отделил череп пришельца от тела.

Этот удар Брейниак пропустил, отправившись куда-то в небо. Однако его конструкция из нанороботов быстро пересобрала тело, а на корпусе не было и следа от прежних повреждений.

Супермен продолжал атаковать, стиснув зубы. Он взвился в воздух, используя высоту для преимущества, и обрушился на Брейниака с новой силой. Удар разрушил ближайшую дорогу, заставив земную почву разверзнуться.

На мгновение показалось, что Кларку удалось одержать верх. Нанесённые повреждения были значительными: части корпуса Брейниака рассыпались, его движения замедлились. Однако спустя несколько секунд наномашины пришельца начали восстанавливать структуру. Разрушенные элементы вновь сливались в идеальные формы, и Брейниак, казалось, был непобедимым.

Кларк почувствовал разочарование, но усилил свои атаки. Он собрал всю свою энергию и использовал тепловое зрение на пределе возможностей, направив луч невероятной мощности. Цвет его глаз из красного стал переходить в жёлтый, когда температура генерируемых лучей продолжила расти. Красно-жёлтое сияние разрезало дневное небо, а поверхность корпуса Брейниака заискрилась. Пришелец вдруг осознал, что его броня разбита, а все внутренние системы сигналят о том, что существует угроза полного разрушения. Пока он оценивал риски, его броня успела расплавиться. Пришелец рухнул, его тело разлетелось на части.

Кларк, тяжело дыша, сделал шаг назад.

— Ты выбрал войну, Кэл-Эл, — голос Брейниака раздался из нескольких кусков его механизма. — Это твоя ошибка. Я вернусь, и твоя планета станет фундаментом для моего нового мира.

Секунды спустя Брейниак иссяк, оставив Кларка стоять в разрушенном центре Смоллвилля.

Глава 13. Похититель разумов

Лайонел Лютор сидел в своём привычном инвалидном кресле. Он осматривал кабинет Лекса, в котором находился сейчас с сыном, под совершенно иным углом зрения. Эти новые ощущения, эти новые возможности, которыми его одарил Брейниак, — всё это было в новинку. Необычно. Прекрасно. Ярко и всеобъемлюще. Лекс стоял рядом, всё ещё не осознавая того, что его отец пришёл в себя. Лютор-младший не мог взять в толк и тот факт, что неизвестный пришелец из другого мира вторгся на Землю, но при этом даровал его отцу нечто абсолютно невиданное. Пугающе и при этом превосходно. Но кто же теперь был перед Лексом? Его отец, конечно же. Но каким тот стал? Этот вопрос был сейчас самым главным для молодого человека.

Глаза Лайонела блестели неестественным холодным светом, а поза говорила о новой уверенности, граничившей с высокомерием. Лекс стоял напротив, его лицо было сосредоточено, а голос звучал сдержанно, с намёком на тревогу.

— Отец, — начал Лекс, опираясь руками на спинку кресла. — Ты… изменился. С того момента, как ты вернулся, меня не покидает ощущение, что с тобой сделали что-то. Что-то чуждое природе человека. Что с тобой произошло?

Лайонел поднял взгляд, в котором отражалась смесь гордости и безразличия.

— Изменился? — протянул он с лёгкой улыбкой. — Возможно. Но разве перемены — не единственный неизбежный закон жизни, Лекс? Разве ты сам не старался стать лучше, чем был вчера?

— Уверен, это не те перемены, которые я хотел видеть, — резко ответил Лекс. — Ты был на грани жизни и смерти. Я сделал всё, чтобы вернуть тебя. Нанимал лучших врачей, учёных, специалистов. Но ты… ты был безнадёжен.

Лайонел слегка наклонил голову, словно наслаждаясь воспоминаниями.

— А ты действительно думаешь, что это было безнадёжно? Я видел больше, чем ты можешь себе представить, Лекс. Когда я был… в том состоянии, я находился не здесь. Не в этом мире. Я видел иной порядок вещей, другие вселенные, где мысли — это инструмент, а не просто шум в голове. Я был в забвении, но и в откровении одновременно.

Лекс нахмурился, его голос стал ещё напряжённее:

— Ты хочешь сказать, что был… где-то? Этот пришелец сделал с тобой что-то, чего я не могу понять. Что он натворил?

— Брейниак, — проговорил Лайонел с лёгкой ухмылкой, — открыл мне то, чего я сам бы никогда не увидел. Он исцелил меня, Лекс. Сделал меня больше, чем я был. Я стал способен видеть не только этот мир, но и то, что за его пределами. Ты никогда не поймёшь этого, пока не осознаешь, как ничтожны мы были раньше. Но теперь…

Лекс отступил на шаг, его лицо выражало смесь ужаса и недоверия.

— Ты звучишь как фанатик. Это ты? Это Лайонел Лютор, человек, который учил меня быть сильным, опираться на разум и факты? Или это нечто другое, что завладело твоим телом?

— Я вижу иначе, — спокойно ответил Лайонел. — Моё старое «я» умерло в тот момент, когда я был сломлен. Но теперь я переродился. И, поверь мне, сын, этот мир вскоре станет таким, каким я всегда мечтал его видеть.

— И ты позволишь пришельцу решать, каким будет этот мир? — Лекс прищурился, его голос стал резким. — Ты говоришь, как его слуга, а не как мой отец, который всегда боролся за власть и независимость.

Лайонел склонился к Лексу, его голос стал почти шёпотом, но в нём звучала сталь:

— Я не слуга. Я партнёр. И в отличие от тебя, Лекс, я вижу настоящую картину. Ты можешь сопротивляться этому сколько угодно, но, в конечном итоге, ты поймёшь: мир должен быть преобразован, чтобы выжить.

Лекс замолчал, не находя слов. Ему казалось, что перед ним сидит незнакомец, который каким-то образом всё ещё называл себя его отцом.

Мысли Лекса прервал взгляд Лайонела. Тот перевёл глаза на сына. Он посмотрел тяжёлым осуждающим взглядом.

Лекс тут же вспомнил давно забытое им чувство. Чувство уязвимости перед отцом. Он так давно его не испытывал, как будто и не было этого чувства никогда. Но сейчас оно вмиг вернулось, буквально обрушившись на психику парня новым витком давления. Да. Отец постарался за все эти годы, воспитывая сына в строгости и боязни сделать что-то не так. Лекс даже успел усмехнуться, отдавая себе отчёт в том, что он, будучи взрослым и самостоятельным мужчиной, бизнесменом высокого уровня, вновь пасовал под взглядом старика, что сидел перед ним в коляске. Его присутствие, как всегда, приносило атмосферу давления и скрытого недовольства.

— Ты хоть что-то сделал за всё это время, чтобы исправить ситуацию? — Лайонел начал говорить с едва скрытым презрением. — Чтобы наказать виновных в том, что со мной произошло? Ты только и делаешь, что мечешься между своими безрезультатными проектами и сомнительными дружескими связями.

Лекс, привыкший к подобным монологам, попытался возразить, но Лайонел поднял руку, заставив сына замолчать.

— Считаешь, что действовал правильно, — недобро усмехнулся мужчина. — Но тебе и дела не было до того, чтобы вернуть меня. Ты был занят куда большими проблемами.

Лютор кивнул в сторону доски на стене в кабинете Лекса, которая была усеяна различными портретами Кларка Кента, вырезками из газет, таблицами и прочими данными, которые собирал Лекс, пытаясь разгадать тайну Кента.

— Ты называешь Кларка Кента другом? — спросил Лайонел, но всем было ясно, что ответ на такой вопрос не требуется. — Но ты когда-нибудь задумывался, насколько он тебе доверяет? Ты действительно веришь, что он открывается тебе полностью? Нет, Лекс. Эта «дружба» — иллюзия. Он скрывает от тебя гораздо больше, чем ты думаешь.

Слова Лайонела были как холодный душ, и Лекс, несмотря на своё желание не реагировать, почувствовал, как внутри него вновь разгорается тот самый гнетущий огонь обиды и сомнений, который сопровождал его всю жизнь.

Он опустил взгляд, чтобы скрыть эмоции, но Лайонел, заметив это, лишь усмехнулся.

— Вся твоя жизнь — это стремление доказать свою ценность. Но что ты доказал? — сурово добавил он, оставив сына в одиночестве с его мыслями.

Лекс чувствовал, как обиды прошлого снова всплывают, превращая уверенность в очередной вопрос: а был ли он действительно прав, доверяя Кларку? Лекс обошёл своё кресло и, вцепившись в столешницу своего стола, задал вопрос, который давно мучил его:

— Что не так с Кларком Кентом, отец?

— Интересный и, кажется, давно мучающий тебя вопрос, сын, — улыбнулся Лайонел, кажется, собираясь не отвечать на этот прямой вопрос, а поиздеваться над Лексом.

— Ты даже создал его клона!

Лайонел вздохнул, словно отвечать на этот вопрос ему было неприятно, но он всё-таки заговорил:

— Клон… Клон был попыткой создать нечто величественное. Что-то, что могло бы превзойти самого Кларка. Но это оказалось ошибкой. Это существо стало ужасом, моим провалом. Где оно теперь?

— Бизарро в коме, — хмуро ответил Лекс, не отводя взгляда.

Эта новость заставила Лайонела на мгновение задуматься. Словно в его глазах промелькнуло что-то, похожее на сожаление.

— Жаль, — коротко сказал он, но голос звучал холодно, без настоящей эмоции.

— Теперь тебе всего лишь жаль? — раздражённо поинтересовался сын у отца. — Помнится, когда Бизарро был в опасности, ты бросился спасать его, будто родного ребёнка. Для меня бы такого никогда не сделал, верно?

— А вон что, — покачал головой Лайонел. — Ты всё ещё пребываешь на той стадии своего страдания, которая крепко зацепила тебя. Несправедливый отец больше печётся о каком-то там клоне твоего друга, чем о тебе самом?

Лютор рассмеялся. Лексу стоило больших усилий, чтобы не сорваться и не пересчитать все зубы старику за такое отношение. Но он взял себя в руки и продолжил, не желая терять нить волнующей его темы:

— Тогда скажи, что такого особенного в Кларке Кенте, что ты его клонировал и изучал?

— Уверен, сын мой, что тебе вряд ли удастся понять всю глубину этой ситуации. Ведь ответ очень разочарует тебя.

— Говори же! — скомандовал Лекс.

— Раскрытие этой ситуации не входит в перечень моих планов, — шаблонно и даже как-то по-компьютерному ответил Лайонел.

— Да что же с тобой сделал этот ублюдок? — тяжело вздохнул Лекс. — Кто был тот пришелец, который посетил поместье? Что он сделал с тобой, раз ты вдруг изменился таким образом?

Лайонел замер, будто собираясь с мыслями, а затем сдержанно ответил:

— Это существо пришло из мира, который нам даже не снился. Я не знаю, что оно со мной сделало, но… Это было что-то великое. Теперь я вижу мир иначе. Чище, яснее.

Лекс, скептически прищурившись, смотрел на отца, не зная, стоит ли верить в его внезапное просветление. Лайонел холодно взглянул на сына.

— Ты можешь идти. У меня важные дела.

Лекс не скрывал недоумения и обиды.

— Ты так просто хочешь избавиться от меня? Отец, мы должны разобраться, что с тобой произошло! Твоё возвращение — это чудо, и нельзя его игнорировать! Ты убил учёных, которые пытались тебя спасти! Мы должны понять, почему и как ты выжил!

Лайонел оставался невозмутимым, как будто не замечал волнения сына.

— У меня есть миссия, которая выходит за рамки твоего понимания, Лекс.

Эти слова вспыхнули в Люторе-младшем, как искра, разжигающая давно утихшее пламя обиды. Его голос задрожал от сдерживаемой ярости.

— Миссия? И что? Я снова не важен? Все эти годы я боролся за твою жизнь, за твоё здоровье! А ты… Ты просто игнорируешь меня, так же, как всегда! Я для тебя никто!

— Ты излишне драматизируешь, — Лайонел ответил всё тем же спокойным тоном. — Всё, что я делал и делаю, имеет свою цель.

Эти слова были словно нож, вновь вскрывающий старые раны. Лекс вдруг почувствовал себя тем юным мальчиком, которого всегда обесценивали, чья значимость меркла в глазах отца перед другими, более важными делами. Он сжал кулаки, борясь с желанием продолжать спор, но понимал, что это бесполезно.

— Если я снова не важен, то зачем я здесь? Я зря тратил время, — бросил Лекс, поворачиваясь к двери. — Раз ты больше не нуждаешься в своём сыне, то я не стану пытаться.

Он ушёл, громко захлопнув за собой дверь. Лайонел лишь коротко вздохнул и, не изменившись в лице, склонился над столом сына, будто ничего не произошло.



***



Лайонел сидел всё в том же кабинете, изучая «детективную доску» Лекса. Сын все эти годы пытался разгадать тайну Кента, но разве он мог? Лайонел знал, что с Кларком было что-то не так. От момента, когда чета Кентов обратилась к нему, чтобы нелегально помочь им оформить усыновление и до тех моментов, когда Кларк проявил свои способности. Теперь же с новыми умениями Лайонела, тот быстро «прощупал» окружающий мир и заглянул в мысли тысячи и тысячи людей. И теперь он знал, что за мантией Супермена, новоиспечённого супергероя планеты, скрывается парень по имени Кларк Кент. Всё очень просто, если знаешь факты и видишь мир так, как видит его Лайонел. Монитор компьютера перед Лайонелом загорелся. На экране вышло изображение Брейниака. Взгляд инопланетного существа был холоден и сосредоточен.

— Чем порадуешь меня? — перешёл сразу к делу инопланетянин.

— Я собрал необходимую информацию о Супермене, — начал Лютор, — Этот молодой человек на Земле известен как Кларк Кент. Он живёт двойной жизнью, выдавая себя за обычного человека. Его уязвимость — не только физическая, но и психологическая. Ему небезразличны люди.

Брейниак выслушал это с неизменным выражением лица.

— Отлично, — ответил он. — Я уже нашёл все данные о нём. Ты мне поможешь.

— И что именно вы хотите от меня?

— Отвлечь его, — спокойно продолжил Брейниак. — Мне нужно время для подготовки, чтобы собрать силы для очередной атаки. Ты должен узнать, что может удержать его внимание, что вынудит его сфокусироваться на другом, а не на мне.

— Хотите использовать меня в качестве приманки? — Лайонел приподнял бровь, словно проверяя собеседника на прочность.

— Это не приманка, а стратегия, — холодно ответил пришелец. — У тебя есть доступ к ресурсам и связям, которых нет у других. Ты можете собрать данные о его окружении, его слабостях. Пока он будет занят, я завершу подготовку.

Лайонел задумался. Мысли о Супермене, о том, каким образом он мог бы использовать эти знания, чтобы продвинуть собственные планы, начали мелькать в его голове.

— Что ж, у нас с вами взаимовыгодное сотрудничество, — наконец сказал он. — Но помните: я всегда играю только в свою игру.

— Делай, что хочешь, землянин, — отрезал Брейниак, — Но результат должен быть достигнут. Времени мало. И помни, я всегда могу явиться по твою душу и забрать то, что дал обратно.

Экран погас, оставив Лайонела наедине с его мыслями. Он знал, что участие в планах Брейниака — это опасная игра. Выбора у него не было. Последняя фраза колониста планеты чётко давала это понять. Но Лютор видел в этом шанс снова занять центральное место в событиях, которые могут изменить судьбу всего мира. А однажды он сможет взять всё в свои руки.



***



Супермен парил над опустошённым Смоллвиллем, окинув взглядом последствия разрушительной схватки с Брейниаком. Чёрные клубы дыма поднимались над остатками разрушенных зданий, на улицах лежали перевёрнутые автомобили, а в воздухе витал запах гари. Город, ещё недавно тихий и мирный, оказался в хаосе. Люди бежали, кто-то кричал, другие пытались помочь пострадавшим, и Кларк знал, что теперь его задача — минимизировать урон. Но он никак не мог сосредоточиться. Для него такая битва была в новинку. А теперь вокруг были десятки тел. Мёртвых тел. Столько людей погибло сегодня в его схватке с Брейниаком. Это сильно печалило криптонца, но он знал, что делал то, что мог. А сейчас следовало бы сделать ещё что-то во благо.

Первым делом он взмыл вверх, чтобы оценить масштаб бедствия. Основные пожары полыхали у центральной площади и вдоль главной улицы, где столкновение с Брейниаком оставило глубокие трещины в асфальте. Кларк набрал в грудь побольше воздуха и выдохнул ледяной столб, чтобы заморозить очаги огня.

Он спустился к группе пожарных, которые изо всех сил боролись с пламенем у разрушенного торгового центра.

— Я помогу, — коротко сказал он и тут же схватил ближайшую цистерну с водой, направив её содержимое на самый крупный очаг. Пожарные, едва успевая координировать его действия, указывали на новые места возгорания.

После того как пламя удалось взять под контроль, Супермен обратил внимание на тех, кто нуждался в срочной помощи. Под обломками здания аптечного склада слышались приглушённые стоны. Он аккуратно раздвинул обломки, стараясь не повредить уцелевшую конструкцию, и вынес нескольких человек на руках. Пострадавших он перенёс к скорым, которые выстроились на окраине города.

— Это все? — спросил он у одного из спасателей.

— Нет, ещё внутри могли остаться люди, но там слишком опасно.

— Не для меня.

Супермен вернулся и пробился вглубь здания, выдерживая обрушивающиеся балки и поток дыма. Он нашёл женщину, прижавшую к себе ребёнка, и вывел их наружу, накрыв своим плащом.

На следующий этап он переключился, когда заметил группу подростков, застрявших в перевёрнутом школьном автобусе, который едва держался на краю обрыва, что образовался у небольшой реки близ одной из окраин города. Супермен пролетел к ним, легко поднял автобус и поставил его на безопасное место.

Когда основная угроза для жизней была устранена, он сосредоточился на наведении порядка. Он помог полиции разобрать завалы на дорогах, чтобы обеспечить проезд машин экстренных служб, а также восстановил линии электропередач, порванные во время битвы.

К обеду, город всё ещё находился в состоянии шока, но благодаря действиям Супермена, потери удалось свести к минимуму. Кларк же, уставший морально и обгоревший, ненадолго задержался у разрушенного здания, чтобы перевести дух и подумать о грядущем.

Нечто необъяснимое произошло с его разумом. Какая-то сила вонзила будто остриё в его мозг. Супермен упал на колено и схватился за голову. Люди вокруг оглянулись на парня, обескураженные таким поведением. Неужели кто-то теперь решил поиграть с мозгами спасителя города? Кларк же погрузился внутрь себя и отыскал источник боли. Такого Кент никогда прежде не чувствовал. Его атаковали ментально.

Супермен, взяв себя в руки после внезапного вторжения в разум, воспарил и быстро рванул к поместью Люторов. Его взгляд был суров, а сам он был настроен решительно. Кларк намеревался немедленно узнать, что происходит. Приземлившись у главных ворот, он прошёл через массивные двери и вскоре оказался в кабинете, где находился Лайонел Лютор. Тот встретил его с холодной уверенностью, сидя за массивным дубовым столом. От Кента не утаилась и доска Лекса с его фотографиями и массой информации. Но вся эта ситуация и новое отношение к Лексу придут позже. Сейчас разум Супермена занимал пришедший в себя Лайонел. Это было буквально чудо, а его способности явно говорили о внеземном вмешательстве Брейниака.

— Лайонел Лютор, — начал Супермен, — что происходит? Почему вы пытаетесь манипулировать мной? Вы не сможете.

— Супермен, — прервал его Лайонел, подавшись вперёд на своём кресле. — Красивое имя тебе придумали акулы пера. Ты понятия не имеешь, какая сила заключена в твоём разуме. Ты мог бы стать повелителем миров, но вместо этого… ты выбрал путь жалкого защитника.

— Вы ошибаетесь, Лайонел. Я защищаю тех, кто не может защитить себя сам. Но что сделали с вами? Откуда эти силы? Это Брейниак? — Кларк впился взглядом в Лайонела, пытаясь найти слабое место в его уверенности.

— Брейниак? — Лайонел усмехнулся. — Он лишь инструмент. С его помощью я наконец прозрел. Моё место — не за этим столом, а на вершине пирамиды, управляющей человечеством.

— Управляющей? А земляне останутся в живых, Лайонел? Или их судьба — быть уничтоженными ради вашего нового порядка? — Супермен шагнул вперёд, его голос стал твёрже. — Вы и Брейниак уже всё поделили на этой планете между собой?

Последнюю фразу парень проговорил буквально сквозь зубы, склонившись над столом Лютора.

— Судьба человечества — стать фундаментом для великого будущего, которое я помогу построить, — ответил Лайонел, вплотную приблизившись своим лицом к лицу Кларка. — И ты, Кларк, мог бы быть частью этого. Вместе мы изменим мир.

— А что об этом думает Лекс? — внезапно спросил Кларк, пытаясь сменить тему и найти зацепку.

— Лекс… — Лайонел отмахнулся, словно это было несущественно. — Ему никогда не понять величия этого плана. Он слишком поглощён своими мелкими амбициями.

Неожиданно Лайонел прищурился, и Супермен почувствовал, как невидимая сила вновь вторгается в его разум. Ментальная атака была мощнее прежней. Головная боль пронзила его, будто тысячи игл одновременно воткнулись в сознание. Лайонел словно искал слабое место в психике Супермена, чтобы заставить его подчиниться.

Кларк стиснул зубы и закрыл глаза, сосредотачиваясь на своих мыслях. Он почувствовал, как воля Лайонела пытается подавить его личность, но сосредоточился на воспоминаниях о родителях, о своих идеалах и обязанностях перед людьми. Постепенно он взял контроль над своими мыслями, отталкивая навязчивую силу.

— Твоя ментальная сила впечатляет, — произнёс Лайонел, слегка покачнувшись, но не теряя уверенности. — Но сможешь ли ты спасти её?

Лютор уже придумал свой очередной план.

— Её? Кого? — Кларк нахмурился, не понимая.

— Твою любовь, Кларк, — с ухмылкой произнёс Лайонел, давая понять, что знает о его отношениях с Ланой.

Супермен резко поднялся в воздух, оставив Лайонела одного. Его сердце билось быстрее обычного: он не мог допустить, чтобы Лана пострадала. Спустя мгновение он был уже в пути, стремительно направляясь к ферме Лэнгов. Но там девушки не оказалось…



***



Лана находилась в самом центре Смоллвилля, где обломки зданий, запах гари и крики пострадавших напоминали о недавнем хаосе. Девушка не жалела себя, помогая местным жителям. Её руки были в ссадинах от поднятия обломков, лицо — в пыли, но глаза оставались ясными, несмотря на усталость и страх.

Сердце Ланы всё ещё билось быстрее обычного после того, как она стала свидетелем сражения двух могущественных существ. Одним из них был он — Супермен. То, что она увидела, было одновременно пугающим и завораживающим. Его силу невозможно было не заметить: каждый его удар, каждая молниеносная реакция показывали, что он больше, чем человек. Но больше всего поразило её то, что, несмотря на всю разрушительную мощь, Супермен проявлял невероятную человечность, стараясь защитить людей.

Она вспомнила момент, когда он буквально заслонил собой падающее здание, не позволяя ему разрушить дома, в которых могли остаться люди. В этой жестокой битве он выглядел так, словно на его плечах лежала неимоверная тяжесть ответственности за всех, кто вокруг.

«Кто он на самом деле? Откуда такая сила?» — думала Лана. С каждым мгновением её восхищение Суперменом росло. Это был не просто пришелец или герой из рассказов. Это был кто-то, кто смотрел на людей с заботой и уважением, кто боролся за их жизнь так, будто они для него — всё.

Лана ощутила лёгкую дрожь. Смешанные чувства захлестнули её: страх перед его невероятной силой, тревога за его безопасность в этой неравной схватке и, странным образом, какая-то тихая гордость за то, что их маленький городок стал частью чего-то гораздо большего. Жаль только, что предстоящая известность Смоллвилля будет вписана в историю чёрными красками и кровью погибших.

Лана решила перевести дух и попросту упала на колени прямо рядом с тем местом, где убирала мусор, среди которого были обломки бетона, разные осколки прошлой теперь жизни людей города. Она стояла на коленях, пытаясь справиться с дыханием, её грудь сотрясалась от волнения. Нападение на Смоллвилль было внезапным, жестоким и необъяснимым. Её руки до сих пор дрожали, а взгляд искал хоть какое-то объяснение происходящему. Почему это произошло? Кто решился на то, чтобы так жестоко обойтись с маленьким провинциальным городоком?

Лана, измученная, но целеустремлённая, решила, что задастся этими вопросами позднее, а сейчас стоит продолжить помогать городу. Девушка поднялась и огляделась, думая, как ещё она сможет оказаться полезной тем, кто вокруг. Девушка подошла к небольшой толпе и подавала воду одному из пострадавших, когда почувствовала, как по её коже пробежал неприятный холодок. Обернувшись, Лана увидела несколько знакомых лиц — соседей и жителей Смоллвилля, с которыми она не раз общалась. Однако что-то было не так: их глаза казались пустыми, словно их души исчезли, оставив лишь оболочки.

— Вам нужна помощь? — спросила Лана, глядя на приближающихся людей.

Ответа не последовало. Их лица оставались пустыми и холодными. Они молча окружили её, а затем в одно мгновение набросились.

Лана попыталась отбиться. Её схватили за руки, затем крепко схватили за плечи, она вывернулась, оттолкнув одного из нападавших, но уже второй схватил её за запястье. Они были сильнее, чем она ожидала. Кто-то замахнулся куском арматуры, и Лана, уворачиваясь, почувствовала, как удар задевает её плечо. В другой руке одного из нападавших сверкнул осколок стекла, которым он попытался ударить девушку. Тут закричали те, кто не поддался псионической атаке Лайонела, пытаясь вразумить «остекленевших». Ответами стали убийства защитников Ланы.

— Помогите! — закричала она, изо всех сил вырываясь.

Её голос эхом разнёсся по улице, но большинство людей были слишком заняты спасением раненых, чтобы сразу понять, что происходит. Лана из последних сил оттолкнула женщину, пытавшуюся схватить её за волосы, и упала на землю, ударившись о холодный асфальт. Она повернулась на спину и увидела, как нападавшие надвигаются на неё, словно стая хищников, готовых нанести последний удар.

Кларк был в небе. Он завис над облаками и закрыл глаза, вслушиваясь в мир, что был под ним, где-то там далеко. Он пытался услышать её. Лану. И услышал то сердцебиение, которое поклялся сам себе никогда не забывать. Сердцебиение Ланы. Той, которую любил. Той, чьё сердце тогда, в амбаре, было под его рукой. Тогда он запомнил. И теперь легко узнал его, услышав далеко внизу. Супермен услышал стук её сердца раньше, чем до него дошёл крик Ланы о помощи. Тогда он резко открыл глаза и устремился кометой вниз. В самую гущу событий.

Лана ждала своего конца, пытаясь отползти от наступающих на неё людей. И вдруг ветер завыл громче, чем обычно. Прежде чем они успели добраться до неё, яркий красно-синий силуэт стремительно появился из ниоткуда. Супермен приземлился, и его плащ развевался, как щит, отгораживающий Лану от нападавших. Одним мощным движением он откинул арматуру, выбитую из рук одного из нападавших, а затем легко отбросил остальных прочь. Те отключились.

Он обернулся. Лана разглядела это вроде бы знакомое, но такое чужое лицо Супермена.

— Всё в порядке, — мягко сказал он, опускаясь на одно колено рядом с Ланой. Его глаза, полные решимости, встретились с её. — Вы больше не в опасности.

Лана задыхалась, лёжа на холодной земле, её сердце бешено колотилось. Она смотрела на Супермена, чувствуя, как одновременно накатывают облегчение и трепет.

Его мощная фигура… Развевающийся плащ выглядел как алый символ надежды. Его взгляд был полон решимости, но в нём также читались забота и тревога. В одно мгновение он оказался рядом, окружив Лану незримой аурой безопасности.

— Вы в порядке? — его голос был мягким, но уверенным. — Не ранены?

Кларк просканировал тело девушки своим суперзрением.

— Вижу пару растяжений, но всё будет хорошо, — констатировал Супермен.

— «Видишь»? — переспросила девушка с удивлением.

— Моё зрение позволяет, — слегка улыбнулся парень, подавая девушке руку.

Лана опёрлась на мускулистое предплечье, и Супермен с лёгкостью поднял её на ноги, выпрямляясь и сам.

Девушка благодарно кивнула, всё ещё приходя в себя. Она попыталась что-то сказать, но горло сжали эмоции. Супермен помог ей, поддерживая за плечи. Его прикосновение было одновременно сильным и бережным.

— Здесь небезопасно. Позвольте мне отнести вас домой, — сказал он.

Лана была слишком потрясена, чтобы возражать. Когда Супермен обнял её, чтобы поднять в воздух, она ощутила, как её сердце забилось ещё быстрее. Земля начала уходить из-под ног, и её охватила смесь страха и восторга. Она подняла взгляд на лицо своего спасителя. Оно было сосредоточенным, но спокойным. Лана поймала себя на мысли, что чувствует себя рядом с ним в полной безопасности.

С высоты она увидела разрушенный Смоллвилль, пылающие здания и людей, мелькавших на улицах. Её охватило горькое чувство беспомощности, но Супермен, казалось, излучал уверенность. Внизу люди поднимали головы, наблюдая за этой сценой, будто она воплощала что-то большее, чем просто спасение одной девушки. Это был момент, когда надежда и мужество соединялись в одном символе.

Добравшись до дома Ланы, Супермен аккуратно опустил её на землю. Она поблагодарила его, её голос был дрожащим, но искренним.

— Спасибо вам большое, — поблагодарила она.

— Не стоит. Я был обязан помочь, — ответил Кларк.

Двое вошли в дом. Супермен хотел удостовериться, что внутри нет никого, кто мог бы причинить Лане вред. Тактика Лайонела Лютора была ему примерно понятна. Поэтому следовало держать ухо востро.

Лэнг же без сил рухнула на диван, подобрала ноги и обхватила их руками, всё ещё прибывая в шоке. Она позже ощутит все последствия такого состояния, когда её несколько часов будет трясти от осознания произошедшего с ней и с городом.

Лана была словно на грани реальности и фантазии. Она сидела у себя дома, на диване в своей гостиной, пытаясь осознать, что только что произошло. Её сердце всё ещё учащённо билось после близости Супермена. Глаза, блестевшие от восторга и страха, бегали по комнате, где был и этот супергерой. «Супермен у меня дома», — этот факт заставлял её ощущать себя частью чего-то грандиозного.

— Почему эти люди напали на меня? — спросила Лана, размышляя о произошедшем. — Мы ведь все здесь друг друга знаем, мы добрые соседи.

Она взглянула на Супермена, который закончил «сканировать» дом семьи Лэнгов и ближайшие окрестности.

— Это был Лайонел Лютор, — рассказал Кент. — У него особые способности. Он может управлять сознанием людей.

— Лайонел Лютор? — с недоверием переспросила Лана. — Так он вроде бы давно живёт в поместье и не может воспринимать окружающий мир.

— Так и было. До недавнего времени, — пожал плечами Супермен. — Долгая история. А мне уже пора.

— Постойте, — Лана встала с дивана и подошла к высоченному герою. — Я хотела сказать вам огромное спасибо за то, что спасли меня.

— Я рад был помочь, — улыбнулся Супермен, глядя Лане прямо в глаза.

Лэнг отметила для себя яркие и правильные черты Супермена. Его лицо было прекрасным и даже будто бы знакомым. А глаза. Голубые и яркие. Она их точно уже видела.

— И спасибо за всё, что вы делаете для людей, — опустила смущённый взгляд Лана.

— Я рад быть одним из вас. Но сейчас я слышу шаги.

Супермен притворно обернулся и сделал вид, что смотрит через стены дома.

— Сюда идёт молодой человек с тёмными волосами в синих джинсах и красной куртке. Знаете такого? — продолжал «ломать комедию» Супермен, намекая на приближение себя же к дому Ланы.

— Вы слышите и видите Кларка Кента? — удивилась она, когда герой раскрыл свои способности.

— Мой слух распространяется на огромные расстояния, а зрение позволяет видеть сквозь предметы, — Супермен с лёгкой улыбкой пояснил детали девушке.

— Это просто невероятно, — Лана не могла скрыть своего восхищения. — А что ещё вы можете?

Он ненадолго замешкался.

— Кажется, земляне видели уже многое из того, что я умею, — пожал плечами Супермен.

— Я вижу больше. Вы к тому же имеете огромное сердце, — девушка улыбнулась, глядя на большую букву «S» на его груди.

— Мне пора, — улыбнувшись, напомнил Супермен. — Как я понял, Кларку вы доверяете. Значит, он позаботится о вашей безопасности.

— Вы вернётесь? — тихо спросила она, но герой лишь тепло улыбнулся.

— Здесь мой дом, — ответил он и исчез со скоростью пули.

Его быстрый отлёт был моментом, который она запомнит на всю жизнь. Крыльцо дома, яркое небо и его алый плащ, исчезающий вдали.

Вскоре действительно прибыл Кларк Кент. Он застал Лану, сидящую у окна. Её лицо светилось эмоциями, которые смешивали шок, радость и нечто ещё.

Кент понял, что впечатлил девушку в образе супергероя.

— Лана, всё в порядке? — спросил он. — В городе творится нечто невообразимое. Ты не пострадала?

— Я в норме, — посмотрела Лана на Кларка и обняла парня. — Ты сам как? Тебя эта битва не задела?

— Совсем немного, — ответил Кент.

Лана повернулась к нему и сказала, находясь всё ещё под впечатлением:

— Ты не поверишь. Здесь был Супермен! Я никогда не забуду этот день.



***



Кларк и Лана сидели в уютной гостиной дома семьи Лэнг. После пережитого дня тишина казалась почти нереальной. Кент обнимал Лану, а девушка всё пыталась успокоиться, чувствуя яркое тепло груди Кларка, на которую она облокотилась. Лана заговорила первой, рассказывая о том, как оказалась в эпицентре событий. Её голос звучал возбуждённо, но в нём сквозило лёгкое беспокойство.

— Кларк, это было так страшно и одновременно захватывающе. Я видела, как Супермен сражался с этим пришельцем. Они разрушали всё вокруг. Никогда не думала, что что-то подобное может случиться здесь, в Смоллвилле.

Она сделала паузу, глядя на Кента.

— Да, — слегка обречённо проговорил Кларк, понимая, что не смог увести сражение с пришельцем подальше от города.

— А ты как справился? — поинтересовалась Лана. — Ты ведь тоже был в центре всего этого хаоса, верно?

Кларк немного помедлил, обдумывая ответ. Его глаза опустились, словно он искал правильные слова.

— Я старался держаться подальше от опасности, Лана. Главное для меня было добраться до тебя как можно быстрее. Теперь, когда ты в безопасности, всё остальное не важно.

Лана, немного успокоившись, улыбнулась.

— Ты всегда думаешь обо мне. Это так мило.

Её внимание вновь вернулось к криптонцу, который буквально стоял перед её глазами. Мощный, могучий, красивый, а, самое главное, умеющий сострадать и быть спасителем.

— Он конечно впечатлил, — задумчиво произнесла девушка.

— Кто? — спросил Кент.

Лана опомнилась.

— Супермен, — ответила она. — Удивительно, что этот человек заметил меня и буквально спас.

— Это он молодец, — Кент пока не знал, как ему относиться к нескрываемой симпатии его девушки к пришельцу, коим он был в своём алтер-эго.

Внезапно её осенила мысль.

— Кларк, а почему бы тебе не взять у Супермена интервью? — выпалила Лана, усевшись на диване и с горящими глазами посмотрев на своего парня. — Ты ведь журналист, это было бы просто потрясающе!

Эта идея заставила Кента замереть на мгновение. Он растерянно посмотрел на неё, стараясь скрыть волнение.

— Эм… я не уверен, что справлюсь. Это ведь Супермен, — почесал затылок Кент, а затем выдал фразу, за которую ещё будет себя долго ругать в будущем. — Думаю, здесь нужен куда более опытный журналист. Например, Лоис лучше подошла бы для такого задания. Она в этом профи.

Лана нахмурилась, её глаза прищурились.

— Лоис? Ты снова о ней. Почему ты всегда вспоминаешь Лоис?

— Ну… — он предсказуемо стушевался, поняв, что подобное предложение не могло не вызвать праведный гнев Ланы. — Лоис сказала, что хочет взять у него интервью первой.

— Да мало ли, что она там сказала, — Лэнг сложила руки на груди. — Она не решает за всех. У тебя своя голова на плечах, и ты сам в состоянии взять такое интервью.

— Для этого, как минимум, мне следует отыскать этого Супермена, — Кент попытался сместить фокус внимания с Лоис на проблему поиска пришельца. — Он перемещается в основном по небу, как я понял. А я пока крылья не отрастил.

— Ты сможешь найти способ, — всё ещё хмурилась Лана. — Важно иное. Почему Лоис стала занимать столько твоего времени и внимания?

В комнате повисла напряжённая пауза. Кларк заметил это и тут же попытался разрядить ситуацию, приобняв недовольную подругу.

— Лана, послушай. Лоис — просто коллега. Ты знаешь, кто для меня важен. Это ты. Я люблю тебя.

Его голос звучал искренне, и в глазах была вся правда. Лана глубоко вздохнула, её напряжение постепенно уходило. Она посмотрела на Кларка и едва заметно улыбнулась.

— Хорошо, Кларк. Я верю тебе. И тоже тебя люблю.

Он с облегчением улыбнулся в ответ, понимая, как важно было для неё услышать эти слова. И ещё он понял, что нужно гораздо реже упоминать Лоис Лейн при Лане. А лучше — вообще исключить свою красивую и харизматичную наставницу из тем для общения.

Кларк услышал шаги на крыльце и настойчивый стук в дверь. Он напрягся.

— Побудь здесь, — попросил Кент, поднимаясь и отправляясь к входной двери.

— Может, не стоит открывать? — неуверенно произнесла Лэнг.

На пороге стоял мужчина в повседневной одежде, но его взгляд был странным — пустым и отсутствующим, таким же, как у тех, кто напал на Лану ранее. Кларк сразу понял, что это что-то неестественное.

— Кто вы? — строго спросил он, прикрывая собой Лану, чтобы она оставалась вне поля зрения незнакомца.

Мужчина вдруг улыбнулся, но голос, который зазвучал, принадлежал явно не ему. Это был голос Лайонела Лютора — глубокий, властный и полный уверенности.

— Кларк Кент. Лана Лэнг. Какие роли мы все играем в этом странном спектакле жизни. Ты когда-нибудь задумывался, Кларк, кто мы? Просто люди, пытающиеся удержаться на плаву в океане хаоса? Или есть нечто большее? Судьба, предназначение? Может, мы всего лишь куклы на нитях, а нитями этими управляет неведомая рука?

Лайонел смеялся через чужие губы, словно находя удовольствие в этих философских размышлениях.

— А ты, Кларк, молодец, — продолжил он. — Настоящий герой. Ты защищаешь свою любовь, прячешь её за своей широкой спиной. Это похвально. Но скажи, что ты предпримешь, чтобы защитить тех, кто подарил тебе жизнь? Что ты сделаешь, когда увидишь, как твои родители попадают в беду?

Слова Лайонела пронзили Кларка, как острый клинок. Его сердце сжалось от тревоги, но он быстро собрался. Понимая, что перед ним враг, он стремительно отправил мужчину в нокаут точным ударом, настолько аккуратным, чтобы не причинить серьёзного вреда.

Лана опешила от таких действий своего парня, вдруг осознав, что никогда раньше не видела Кента в бою. Она наблюдала за тем, как пришедший незнакомец слетел с лестницы и отключился.

— Охренеть, Кларк, — выдала девушка. — Как ты это сделал?!

— Эммм, — замешкался парень. — Тренировался на коровах.

— Бедные коровы, — опустошённо выдохнула Лэнг.

— Лана, оставайся дома, — обернувшись к девушке, проговорил Кент с серьёзностью в голосе. — Закройся на все замки и никому не открывай, пока я не вернусь.

Она кивнула, ошеломлённая произошедшим.

— Кажется, мои родители в большой опасности.

— Отправляйся к ним, Кларк, — закивала понимающе Лэнг. — Со мной всё будет хорошо.

— Прости, что всё выходит именно так.

— Ты нужен своей семье.

Лана наблюдала, как Кларк стремительно исчез где-то за углом её дома, а затем услышала еле заметный звук порыва ветра, когда Кларк перешёл на суперскорость, направляясь к дому своих родителей, ощущая, что опасность уже близко.



***



В доме Кентов было не особо спокойно. Джонатан и Марта собирали различные вещи, намереваясь отправиться в центр города, где случилась битва Супермена и Брейниака, и где сейчас требовалась любая помощь пострадавшим. Но их мысли были с Кларком. Родители не могли точно знать, справился ли их сын с такой масштабной угрозой. И где он был теперь, для них оставалось загадкой. Суета позволяла отвлечься от неприятных мыслей, а сборы подходили к концу. Двое вот-вот должны были выехать в город.

— Думаешь, он уже справился с этим… существом? — Джонатан прятал в карманы смартфон и ключи от автомобиля.

— Я не знаю, Джонатан, — ответила Марта, вытирая руки кухонным полотенцем после того, как помыла. — Но я верю, что Кларк сделает всё возможное. Он всегда стремился защитить людей. И сейчас не отступит.

Джонатан нахмурился, обдумывая её слова.

— Ты видела его лицо, когда он в этом костюме? — задумался на мгновение глава семейства. — Его выражение… оно стал другим. Словно наш сын, но в то же время не наш. Никак не могу привыкнуть, что он меняется, когда принимает облик Супермена.

— Это не так, — Марта подошла к мужу и заглянула тому прямо в глаза. — Это всё тот же мальчик, которого мы вырастили. Просто теперь он знает, что должен делать. Он стал тем, кем ему предназначено быть.

Джонатан нахмурился, но затем кивнул.

— Я знаю, Марта. Просто… это тяжело. Видеть, как он выходит туда, где мир такой жестокий. Он может столько всего потерять.

— Но он может и столько всего дать, — Марта взяла мужа за руку. — Он может стать надеждой для людей. И если мы смогли вырастить его таким, если он выбрал этот путь, значит, мы сделали всё правильно.

Джонатан вздохнул и, опустив взгляд, тихо проговорил:

— Помнишь, как он однажды сказал, что хочет стать фермером, как я? Тогда это казалось таким естественным. А теперь… он носит этот красный плащ и способен остановить целый поезд на полном ходу.

— Это не значит, что он не любит нас и ферму, — с нежностью произнесла Марта. — Он всегда будет нашим сыном, независимо от того, летает ли он по всему миру или доит корову здесь, в Смоллвилле.

Оба расхохотались, разделяя момент понимания. Оба были на нервах после произошедшего в Смоллвилле, и их смех оказался таким же неестественным и даже неуместным в этот момент. Но нужным обоим.

— Мы будем рядом, — твёрдо сказал Джонатан, выпрямившись. — Если он выбрал этот путь, мы поддержим его.

— А теперь нам пора, Джонатан, — сказала Марта. — Мы должны поехать и помочь пострадавшим.

— Верно, — кивнул мужчина. — Меня только настораживает, что я не смог дозвониться до Генри. Я переживаю за него. Ведь его ферма примерно в том направлении, где сражались Кларк и пришелец.

— Уверена, Генри не пострадал, а просто уже вовсю помогает в городе людям. Следует и нам поспешить.

— Согласен.

Двое как раз были у входной двери, когда настойчивый и, кажется, недобрый стук в неё насторожил Джонатана и Марту.

— Кто это может быть? — нахмурился Джонатан, протягивая руку к ручке.

Марта оставалась за ним, осторожно выглядывая из-за плеча мужа. Когда дверь открылась, на пороге стояли их соседи, среди которых был и старый друг семьи Генри.

— Генри? Что случилось? — с тревогой спросила Марта.

Но Генри не ответил. Его взгляд был пустым, а выражение лица — отрешённым. Внезапно остальные соседи шагнули вперёд, их движения стали агрессивными.

— Джонатан, Марта Кент, вы понадобитесь нам, — прозвучал голос Генри, но он был странно искажён, словно говорил не он, а кто-то другой.

В этот момент через сознания нападающих пробился яркий образ Лайонела Лютора. Его лицо было исполнено злорадства, а голос звучал глухо и властно:

— Вы нужны мне, чтобы он пришёл. Маленькая приманка для большого героя.

— Что это значит?! — Джонатан сжал кулаки, готовясь защищать свою жену. — Что с вами такое?

Соседи, не дожидаясь ответа, ринулись внутрь. Четверо бросились на Джонатана и Марту. Джонатан пытался сдерживать нападавших, но их было слишком много. Один из них схватил металлический подсвечник и замахнулся на Джонатана.

Марта, в свою очередь, схватила кухонный нож, пытаясь защитить себя и мужа. Её решительность не уступала страху, когда она отбивалась от нападающего. Четверо шли в атаку, абсолютно не обращая внимания ни на нож в руках хозяйки дома, ни на предыдущие три-четыре мощных удара, которыми одарил незваных гостей Джонатан.

— Генри, очнись! Это не ты! — крикнула Марта, пытаясь достучаться до друга.

Но Генри не реагировал, его движения были механическими, подчинёнными чужой воле.

Стулья опрокидывались, столы с грохотом падали. Одна из ламп разбилась, заливая комнату характерным звуком бьющегося стекла. Джонатан, защищая Марту, толкнул одного из нападавших в стену, но другой тут же напал на него сзади, сбив с ног.

— Джонатан! — закричала Марта, но тут же оказалась схваченной.

Голос Лайонела вновь прозвучал из уст Генри:

— Вот и всё. Пришло время выбрать, как далеко ваш сын готов зайти ради тех, кого любит.

Несмотря на подавляющее численное преимущество противников, Джонатан и Марта продолжали сопротивляться, но ситуация становилась всё опаснее.

— Да что же вы вытворяете?! — закричал Джонатан.

— Мы — руки справедливости, — в ответ послышался холодный, чужой голос Генри. — Ваш сын стал угрозой.

Нападающие атаковали. Марта оказалась лицом к лицу с женщиной, вооружённой тяжелым подсвечником. С криком Марта метнулась в сторону, хватая вазу и разбивая её о голову противницы. Женщина пошатнулась, но быстро восстановила равновесие.

Тем временем Джонатан, столкнувшись с тремя мужчинами, оказался зажат между ними. Один замахнулся металлической трубой, но фермер увернулся, толкнув нападающего в шкаф, который развалился под его весом. Второй мужчина бросился на Джонатана с ножом, но Кент перехватил его руку, выворачивая оружие и отбрасывая его в сторону.

Бой продолжился в гостиной. Стук ударов, треск ломающейся мебели и звон бьющегося стекла заполнили дом с новой силой. Джонатан, защищая себя и Марту, пытался сдерживать троих, но преимущество в численности было на стороне нападавших.

Голос Лайонела прозвучал из уст Генри, перекрывая шум схватки:

— Ваш сын, Джонатан, опасен для мира. Вы действительно думаете, что его сила — это благословение? Нет. Это оружие, которое рано или поздно уничтожит вас всех. Но с новым союзником я избавлю этот мир от этого проклятия.

— Да кто ты такой? — уже смутно осознавая личность внутри Генри, прищурился Джонатан.

— Тот, кто в финале заберёт эту планету себе.

Дикая улыбка на лице их друга вдруг осенила Марту.

— Лайонел Лютор? — произнесла она и сама не поверила в только что сказанное вслух.

— Лютор? — удивлённо повторил Джонатан, рассматривая Генри.

— Вас не проведёшь, — устами Генри ответил Лайонел.

А затем драка продолжилась. Марта, отбиваясь, сумела опрокинуть женщину на пол, но Генри уже оказался рядом. Он схватил Марту за руку и поднял нож.

— Нет! — закричал Джонатан, отбросив в сторону последнего из нападавших на него и бросившись к жене.

Он успел вовремя, перехватив руку Генри с ножом. Джонатан с трудом удерживал его, чувствуя, как сила друга, подконтрольного чужой воле, превосходит его собственную.

— Генри, это не ты! Очнись! — закричал он, но лицо товарища оставалось холодным.

На мгновение глаза Генри ожили. Едва слышным голосом он произнёс:

— Прости, Джонатан… Я не могу остановиться… Это не я. Поверь. Это не я-я!!!… Это вас не спасёт, Кенты!

Но тут же Лайонел снова захватил контроль над Генри.

— Как я мог не догадаться, ещё много лет назад о том, что Кларк не отсюда. Липовое усыновление, постоянные тайны Кларка, наконец, его вечные неубедительные отговорки. Но теперь он за всё ответит.

Нож начал опускаться, опасно приближаясь к Марте. Джонатан пытался удержать тело Генри, которое было тому неподвластно.

— Остановись, Генри! Борись с ним, Генри! Прошу тебя! Стоо-оой!!

Его голос сорвался на крик отчаяния.

— Никогда, — ответил голос Генри.

Видя, что у него нет другого выбора, Джонатан сдавленным голосом проговорил:

— Прости меня, друг…

Сжав зубы, он сделал движение, которое остановило Генри навсегда, сломав тому шею в захвате. Тело друга обмякло и рухнуло на пол.

Марта и Джонатан, дрожа, опустились рядом с ним. Слёзы струились по их лицам, а в доме стояла зловещая тишина.

— Ты убийца, Лютор! — закричал Джонатан, глядя в пустоту, будто бы обращаясь прямо к тому, кто устроил это безумие. Его голос был полон боли, гнева и отчаяния.

Марта тихо рыдала, её руки сжимали плечи мужа, пытаясь успокоить хотя бы его, но сама женщина не могла справиться с горем. Дом, некогда полный тепла, теперь казался холодным и чужим, отражая трагедию, которая только что произошла.

Яркое солнце, что заливало место сражения через открытую входную дверь, вдруг осветило фигуру внезапно появившегося Кларка. Он не успел вовремя и теперь увидел ужасную картину.

Парень застал своих родителей сидящими на полу гостиной. Джонатан всё ещё держал обмякшее тело Генри, а Марта, рыдая, пыталась стереть кровь с его рук. Их горе было безмерным.

— Папа, мама, я… — начал Кларк, но голос его задрожал. Он опустился перед ними, чувствуя свою вину за случившееся. — Простите, что я не успел вовремя. Если бы не я, ничего этого не произошло бы.

Джонатан с усилием поднял голову и посмотрел на сына. Его глаза были полны боли, но не упрёка.

— Не смей винить себя, Кларк, — произнёс он твёрдо, хотя голос его слегка дрожал. — Это не твоя вина. Это вина тех, кто решил использовать нас, чтобы добраться до тебя.

— Ты спасал людей в других местах, делал всё, что мог, — добавила Марта, пытаясь успокоить сына, хотя сама была явно потрясена. — Мы знали, что, став Суперменом, ты возьмёшь на себя огромное бремя. Но враги всегда будут пытаться добраться до тебя подобным образом.

Женщина кивнула на окружающую разруху, где лежали четверо нападавших.

— Но это не значит, что ты должен спасовать, Кларк, — Джонатан стиснул зубы, а каждое слово давалось ему с трудом.

Мужчина всё ещё не был готов отпустить только что погибшего Генри. Кларк почувствовал, как слёзы подступают к его глазам, но он заставил себя держаться.

— Я обещаю, что этого больше не повторится. Лайонел и Брейниак должны быть остановлены.

Джонатан кивнул, глядя на тело своего друга.

— Мы с тобой, сынок. Что бы ни случилось, мы не позволим этим людям разрушить нашу семью и твой путь.

Марта, крепко обняв Кларка, тихо сказала:

— Ты справишься, Кларк. А мы сделаем всё, чтобы помочь тебе.

Трое, сплочённые горем и решимостью, задумались о том, как покончить с угрозой, нависшей над ними и всем миром.

Глава 14. Враг над горизонтом

Корабль Брейниака, огромный и величественный, входил в атмосферу Земли, озаряя небо ярким зелёным свечением. Он завис над Метрополисом, как грозный судья, готовый вынести приговор. Его гладкая металлическая поверхность переливалась, казалось, дышала, будто сам корабль был живым существом. Тревога охватила город: люди выбегали из зданий, указывая в небо, одни кричали от страха, другие снимали происходящее на телефоны.

В это мгновение все экраны, от гигантских рекламных дисплеев на Таймс-сквер до личных смартфонов, от огромного полотна на Тауэрском мосту до массивного экрана недалеко от дворца Кёнбоккун в Сеуле, от яркго изображения на экране у Берлинской телебашни до маленьких телевизоров на Лонг стрит в Кейптауне мигнули и застыли. На чёрном фоне появился металлический лик Брейниака, его лицо предстало, как совершенное и безэмоциональное. Голос его, глубокий и насыщенный, эхом разнёсся по всему миру.

— Люди Земли, — начал он, на каждом языке одновременно, вещая так, что любой житель планеты был готов понять пришельца. — Я — Брейниак. Я пришёл из мира, который вам не понять. Я собиратель миров, преобразователь, хранитель совершенства. Я прибыл, чтобы спасти вашу планету от вашего же невежества. Ваш мир попал в зону моих исследовательских интересов.

Его голос усиливался, и каждое слово, казалось, накатывало волной страха.

— Миры, которые я посещаю, — продолжил он, — подвергаются преобразованию. Я изучаю их, оставляю самое ценное, и освобождаю их от лишнего. Я делаю их совершенными. Ваша планета, со всеми её недостатками, хаосом и неразвитостью, вот-вот достигнет этой стадии.

Его слова транслировались везде. В офисах, в кафе, в домах — никто не мог избежать его присутствия.

— Я коллекционирую цивилизации и целые миры, преображаю их, делаю идеальными в моём понимании, — продолжил агрессор. — Вы же представляете собой опасный вид. Опасный для самих себя. Ваши технологии, ваши войны, ваша раса постепенно умерщвляют эту планету и её потенциал. Вся ваша история пропитана ненавистью к самим себе и вашим соседям. Вы не можете мирно поделиться ресурсами, хотя у вас их предостаточно для безбедного существования всех жителей Земли. Вы не готовы отречься от власти, десятилетиями засиживаясь на своих тронах, и, прикрываясь выдуманными врагами, узурпируете власть, развязываете войны и уничтожаете своих соседей. Этот мир заслуживает иного подхода к развитию. И я, получив значимые ресурсы и технологии, которые имеются на Земле, исправлю ситуацию, а этот мир будет процветать.

Люди пытались понять, о чём толкует незваный гость, но многие, кажется, понимали, что тот имел в виду.

— Но есть преграда, — продолжил Брейниак. — Тот, кого вы называете Суперменом, присвоил себе то, что по праву принадлежит мне. Он мешает спасению этого мира.

Брейниак сделал паузу, словно давая время каждому зрителю осознать сказанное.

— Он скрывался все эти годы среди вас. Некто, что абсолютно отличается от вас, хотя внешне он похож на вас. Он наблюдает за вами, живёт среди вас, делая вид, что он один из вас. Но не обманывайтесь: его природа чужда вашему миру. Этот организм, превосходящий вас во всем — в силе, в скорости, в неуязвимости, в интеллекте — не принадлежит Земле.

Его тон стал еще более угрожающим.

— Вы не замечали, что каждый день, каждую неделю, месяц и год он становился частью вашего общества. Но задумайтесь, что будет, если этот пришелец решит действовать не в ваших интересах? Что, если его цели окажутся враждебными вашему существованию? Сможете ли вы остановить его? Как защитите себя, если он решит пойти против вас?

Картинка на экранах изменилась, показывая сцены хаоса в Метрополисе, вызванного прибытием Брейниака.

— Видите, как вы слабы и подвержены панике? А я ведь ещё не начал никаких по-настоящему серьёзных действий против вас. Этот пришелец, Супермен, — заключил он, — не хочет передавать мне то, что способно спасти вашу планету. Я требую капитуляции и выдачи этого существа. Или ваш мир будет раздавлен.

По всему миру люди были охвачены паникой. В Метрополисе улицы заполнили крики, машины застыли в пробках. По всему миру прокатилась волна негодования. Интернет забурлил обсуждениями и теориями в ту же секунду, как Брейниак закончил свою мысль.

В доме Кентов трое слушали этот чужеродный металлический голос, раздавшийся из телевизора, что чудом остался цел во время схватки с подконтрольными Лютору соседями. Акцент этого существа чувствовался на всех языках, на любых диалектах. Он говорил грамотно, но при этом его речь была чуждой людям планеты.

Джонатан сжал кулаки, Марта приложила руку к губам, глядя на экран, а Кларк выпрямился и смотрел на экран телевизора из-под бровей.

— Он действительно пришёл сюда ради Кларка, — сказала Марта, кажется, немного паникуя.

Для матери самого могущественного существа в мире, инопланетный агрессор, который заявлял о том, что ищет её сына, всё происходящее казалось ужасным и неразрешимым.

— Он пришёл за всеми нами, — мрачно ответил Джонатан.

Они переглянулись, зная, что их сын окажется в центре этой угрозы.



***



В редакции «Дэйли Плэнет» воцарился хаос. Все репортеры бросились к своим компьютерам, пытаясь составить материал о вторжении, связаться с родными или в целом понять, что происходит вокруг.

— Народ! — прикрикнул Пэрри Уайт, предварительно вскинув руки над собой. — Нам нужно собраться с мыслями и оценить всю опасность происходящего. Если мы поймём, что городу угрожает реальная опасность, то сразу же постараемся эвакуироваться сами и спасти наши семьи! Это самое главное!

Команда Уайта с одобрением посмотрела на своего руководителя. Все понимали, что в текущей ситуации возможно придётся спасаться любыми путями. Ведь монолог пришельца был вполне убедительным.

Лоис Лейн стояла перед экраном, глядя прямо в лицо Брейниака на сделанном скриншоте. Её глаза горели решимостью.

— Супермен не оставит это просто так, — прошептала она. — Но кто или что этот Брейниак?



***



Лана, находясь у себя дома в Смоллвилле, замерла перед ноутбуком. Образ Брейниака, появившийся на экране, вызвал у неё дрожь.

— Это он… — прошептала она. — Он тот, кто угрожает Супермену.

Её мысли смешались: страх за себя, за Кларка, за мир. Она обхватила себя руками, глядя на экран, словно пытаясь спрятаться от ледяного голоса пришельца.



***



Слова Брейниака прозвучали, оставляя зрителей в напряжении. Его сообщение не только посеяло панику, но и поставило под сомнение доверие человечества к своему самому большому герою.

Генерал Сэм Лейн сидел за массивным дубовым столом в центре военного штаба, расположенного в Пентагоне. Экран перед ним транслировал выступление Брейниака, которое уже несколько минут, как парализовало мир. Его лицо выражало смесь напряжения и сдерживаемого гнева. Как только трансляция закончилась, он встал и обратился к офицерам:

— Мы вводим армию в Метрополис. Это прямое вторжение. Немедленно приведите подразделения в боевую готовность. Наша цель — минимизировать жертвы среди гражданского населения и обеспечить оборону.

— Генерал, а как быть с Суперменом? — спросил один из старших офицеров, с опаской поглядывая на руководителя.

Лейн повернулся к нему, глядя прямо в глаза:

— Супермен… — он выдержал паузу, — Брейниак высказал интересную мысль. Нам неизвестно, на чьей стороне будет Супермен, если всё станет совсем плохо. Я не говорю, что он наш враг. Но я говорю, что ему нельзя доверять полностью. Нам нужно быть внимательными.

Слова генерала вызвали лёгкий ропот среди офицеров, но никто не осмелился возразить.

— Вперёд, действуйте немедленно, — кивнул Лейн.

С десяток присутствующих военных сразу же покинули кабинет Сэма, собираясь организовать оборону одного из крупнейших городов в стране. Лейн снова сел за стол, набирая номер на телефоне. Через мгновение связь установилась.

— Лоис? — произнёс генерал резким, командным тоном.

— Папа, это ты? Видел трансляцию? — на другом конце линии голос его дочери был тревожным.

— Немедленно покинь Метрополис, — тоном, который не терпит пререкательств сообщил мужчина. — Это не обсуждается.

— Что?! — Лоис почти кричала. — Ты хочешь, чтобы я бежала из города в разгар всего этого?

— Это всё ради твоей безопасности. Я отправил войска в Метрополис.

— И это должно меня как-то сподвигнуть на бегство из многомиллионного города? — с некоторым презрением поинтересовалась Лоис.

— Я просто хочу, чтобы ты была вне опасности, — попытался объяснить Лейн, мысленно ругая себя за то, что начал разговор с приказов, совершенно забыв, что говорит с дочерью, а не со своими подчинёнными. А такой тон всегда вызывал в Лоис соответствующую реакцию.

— Ни за что, папа! Я журналистка, я должна быть здесь и помогать людям.

— И как же ты будешь это делать?

— Вести прямые включения, чтобы доносить до людей информацию, как выбраться из города, какие пути использовать, а какие нет, — парировала Лоис. — И давай откровенно, папа. В текущем хаосе мало кто сможет быстро покинуть город, особенно, если учесть его многомиллионное население. Так что давки не избежать. Лучше уж оставаться здесь и искать пути решения.

— Лоис, это не время для героизма! — попытался поспорить Сэм с дочерью. — Этот Брейниак представляет угрозу всему городу, а возможно, и планете. Ты должна эвакуироваться.

Его голос стал жёстче.

— Ты можешь командовать своими солдатами, папа, но не мной, — отрезала она. — Люди нуждаются в информации, им нужно знать, что происходит. Я останусь здесь и буду делать свою работу.

— Чёрт возьми, Лоис! — Лейн повысил голос. — Это не игра. Если ты останешься, ты можешь погибнуть.

— Это моё решение, — твёрдо ответила Лоис. — Метрополис — мой дом, и я не собираюсь бросать его в трудный момент. Если Супермен рискует собой ради нас, то и я могу внести свой вклад.

— Да с чего ты решила, что он появится? — запротестовал Сэм. — Мы ничего о нём не знаем. Что, если он заодно с этим Брейниаком. У них могут быть свои распри, а наша планета станет ареной для выяснения их отношений.

— Супермен появится, — ответила, скрепя зубами от злости, девушка. — Он всегда появляется там, где нужен, папа. Я в него верю. Стоит поверить и тебе, наконец.

— Я бы и рад, Лоис. Но не могу по долгу службы, — тяжело и будто бы примирительно вздохнул генерал Лейн.

На линии повисло напряжённое молчание. Сэм глубоко вздохнул снова, его голос смягчился, но остался настойчивым:

— Я понимаю, что ты хочешь помочь, но, Лоис, пообещай мне одно: если всё станет хуже, если город начнёт «падать» — ты эвакуируешься. Обещай мне.

— Обещаю, — ответила она после короткой паузы, понимая, что иначе он не успокоится. — Но пока у нас есть хоть один шанс, я буду здесь.

— Будь осторожна, Лоис, — Лейн попытался скрыть дрожь в голосе, прежде чем отключить связь.

Его руки сжались в кулаки, пока он обдумывал ситуацию. Теперь все его мысли были о том, как защитить не только Метрополис, но и свою упрямую, храбрую дочь.



***



Лоис Лейн выбралась на крышу высоченного здания редакции «Дэйли Плэнет». Вдалеке девушка отчётливо видела внеземной объект, что ворвался в мирное небо Города завтрашнего дня. Девушка тяжело вздохнула и отбросила волосы, что попадали от ветра ей в глаза. Впереди было нечто. И это нечто не предвещало ничего хорошего. Ведь над Метрополисом всё также зависал гигантский корабль Брейниака, исполненный в устрашающем футуристическом стиле. Его форма напоминала массивный металлический череп инопланетного существа, символизирующий интеллект и угрозу. Верхняя часть корабля была гладкой, покрытая металлическими пластинами, переливающимися оттенками тёмно-синего и зелёного. Череп был усеян светящимися линиями, напоминающими энергетические контуры, которые пульсировали, будто живой организм. Огромные рубиновые «глаза» черепа испускали яркий свет, озаряющий город, придавая атмосфере тревожное напряжение. Нижняя часть корабля, наконец, открылась, словно челюсти, выпуская десант множества неизвестных существ в мир Земли, обвитых потоками зеленоватого света.

Лоис пригляделась, пытаясь понять, что за мелкие точки продолжают отделяться от корабля и ниспадают прямо в город. Девушка подумала, что ей бы неплохо было обзавестись штатным фотографом, чтобы тот мог фиксировать происходящее на мощную оптику. Лейн недобро усмехнулась, отметив для себя, что успела подумать о том, что, если они останутся в живых, она непременно отправится к Пэрри, чтобы тот нанял фотографа.

Девушка приблизила изображение через зум камеры своего смартфона и, наконец, разглядела происходящее вдалеке. Она ужаснулась. Это была армия роботов. Те, десантируясь из корабля, создавали эффект молниеносного вторжения. Они выглядели как механизированные гуманоиды с чёткими чертами. Их корпусы были выполнены из полированного металла, чередующего матовые и глянцевые поверхности, что придавали им почти непробиваемый вид. Основной цвет корпуса — серый металлик с вкраплениями светящихся линий зелёного и пурпурного оттенков. Высота каждого робота, как могла оценить Лоис с такого далёкого расстояния, составлял около двух метров. По крайней мере, достигая земли, те выглядели массивнее обычных людей, что пытались скрыться от них. Их тела — стройные, но массивные — обладали мощными конечностями, адаптированными для высокой мобильности и силы. У роботов отсутствовали лица в привычном понимании. Вместо этого их головы были оснащены несколькими линзами, расположенными в шахматном порядке, обеспечивающими абсолютный круговой обзор. «Глаза» существ пульсировали, принимая приказы непосредственно от Брейниака.

Каждая рука робота была оснащена встроенным оружием. Правая рука была способна трансформироваться в плазменную пушку, стреляющую зелёными сгустками энергии, разрушающими всё на своём пути. Левая рука была оборудована лезвиями из вибрационного сплава, способными прорезать бетон и металл. Ноги роботов могли удлиняться для преодоления препятствий, а на подошвах располагались гравитационные стабилизаторы, позволяющие роботам зависать над землёй. Они могли прыгать на большие расстояния и даже взбираться по отвесным стенам. Роботы были покрыты энергетическими щитами, которые начинали мерцать при попадании в них из лёгкого стрелкового оружия, отражая часть урона.

Войска Брейниака продолжали десантироваться через яркие лучи света, которые низвергала нижняя часть корабля, открытая в виде огромной механической пасти. Эти световые коридоры служили для их мгновенной транспортировки на поверхность. Люди на улицах Метрополиса наблюдали, как из этих лучей один за другим появляются гигантские механические силуэты.

Каждый робот приземлялся с оглушительным грохотом, разбрасывая осколки асфальта. Затем они синхронно выстраивались в группы и начинали движение по городу, используя свои встроенные сенсоры для идентификации целей.

Тревога и хаос захватывали город, когда роботы начали систематически уничтожать преграды на своём пути, создавая атмосферу надвигающейся катастрофы.

В Метрополисе начиналась настоящая катастрофа. Роботы Брейниака, высадившиеся из гигантского корабля, стремительно переходили к выполнению своей миссии. Они двигались по улицам города с пугающей эффективностью, выполняя несколько задач одновременно: уничтожали сопротивление, захватывали местных жителей и собирали данные о людях.

Горожане, напуганные гигантскими роботами, бросались в бегство. Те, кто сталкивались с ними и решали дать отпор, быстро падали, сражённые мощным оружием пришельцев. Роботы действовали быстро и хладнокровно. Из встроенных плазменных пушек они выпускали зеленоватые лучи, которые испепеляли на месте всё, что попадалось на их пути. Эти лучи пробивали автомобили, здания и человеческие тела с одинаковой лёгкостью. Несколько человек, попытавшихся спрятаться в закусочной, погибли, когда робот выстрелил в фасад здания, обрушая стены и стеклянные витрины.

Часть жителей агрессоры захватывали для более пугающей участи. Специальные манипуляторы с иглообразными приспособлениями вонзались в тела жертв, вводя в них нанороботов. После этого люди переставали сопротивляться, их глаза затуманивались, и они начинали действовать, как запрограммированные слуги, выполняя команды Брейниака.

Полиция Метрополиса быстро мобилизовалась, чтобы остановить вторжение. Полицейские автомобили блокировали улицы, а офицеры открывали огонь из автоматического оружия, но пули отскакивали от бронепластин роботов, будучи поглощёнными невидимым защитным слоем наномашин.

Один из роботов уничтожил несколько патрульных машин, выстрелив из плазменной пушки. Полицейские использовали гранаты, но те лишь временно дезориентировали роботов, не нанося существенного урона. Видя бесполезность сопротивления, офицеры отступали, призывая жителей эвакуироваться.

Вскоре на улицы Метрополиса начали выходить военные подразделения. Колонны танков прибывали по главной магистрали города. Они начинали обстрел роботов снарядами, и нескольким из них удалось сбить небольшие группы машин. Однако роботы адаптировались, активируя энергетические щиты, которые рассеивали могучие снаряды «Абрамсов». Некоторые роботы прыгали на танки, проламывали броню и разрушали боевые машины изнутри, попутно расправляясь с экипажами.

Боевые вертолёты зависали над городом, выпуская ракеты по группам роботов. Авиация наносила удары с воздуха, однако корабль Брейниака создавал защитное поле, которое блокировало часть атак. Несколько самолетов были сбиты системой противовоздушной обороны, встроенной в корабль.

Солдаты с тяжёлым вооружением пытались окружить роботов. Им удалось временно задерживать некоторых, но скорость и сила машин давали тем неоспоримое преимущество.

На улицах Метрополиса разворачивался настоящий ад.

Роботы атаковали системно, уничтожая военную технику и подчиняя оставшихся людей. Их возможности к адаптации делали сопротивление сложным: щиты перенастраивались для блокировки нового оружия, а плазменные пушки перепрограммировались для стрельбы по нескольким целям одновременно.

Люди, порабощённые нанороботами, начинали помогать Брейниаку, устраивая диверсии, саботируя военную технику и заманивая солдат в ловушки.

Всё это создавало мрачную, апокалиптическую картину. Метрополис пылал, повсюду были слышны крики, звучал грохот боёв и непрекращающийся механический лязг.

Лоис, стоя на крыше «Дэйли Плэнет», продолжала вести прямую трансляцию. Ветер свистел вокруг, гул нападающих роботов разносился эхом по всему городу. В одной руке она держала микрофон, в другой — смартфон, через который шла трансляция. Глядя прямо в камеру, она срывающимся, но твёрдым голосом сообщала зрителям, куда нужно направляться, чтобы избежать столкновения с войсками Брейниака, и где военные организовали пункты эвакуации.

— Граждане Метрополиса, — говорила Лейн, стараясь, чтобы голос звучал увереннее. — Не паникуйте. Мы сильны, мы справимся. Следуйте к обозначенным точкам эвакуации и избегайте центральной части города. Оставайтесь в укрытиях, если вы не можете уйти.

Лана Лэнг смотрела трансляцию на своём ноутбуке. Она сразу узнала лицо и голос Лоис, которая была в центре событий и рисковала жизнью, чтобы помочь другим людям. Хотя бы передачей полезной информацией. Хотя бы так. Лана вдруг осознала, насколько смелой была журналистка, к которой она предсказуемо питала негативные чувства из-за Кларка. Но сейчас Лэнг осознала, что не имеет права злиться на Лоис. На эту отчаянную и смелую девушку. Лана сжала кулаки и послала куда-то во Вселенную все свои пожелания спастись как Лоис, так и жителям Метрополиса.

Лоис продолжала свою работу с крыши небоскрёба. Сзади появился Пэрри Уайт. Его пиджак был весь в пыли, а галстук сбился набок. Лицо главного редактора выражало тревогу, но он оставался сосредоточенным. Мужчина быстро приблизился к Лоис и, немного прикрыв глаза от ветра, наклонился ближе.

— Лейн, что ты творишь?! — прокричал он, хватая её за руку и пытаясь оказаться громче происходящих вокруг событий. — Это безумие! Город полыхает, повсюду роботы, а ты всё ещё тут.

Лоис не обратила внимания на появившегося Пэрри. Она продолжала говорить в камеру:

— Я сейчас нахожусь на крыше «Дэйли Плэнет». Отсюда видно, как роботы продвигаются к набережной. В районе двадцатой улицы идёт бой с войсками…

Пэрри вырвал у неё микрофон.

— Всё, хватит! Лоис, мы должны эвакуироваться. Ты не героиня боевика, чтобы оставаться здесь!

Она резко обернулась к нему.

— Я проследил. Наши сотрудники уже спустились вниз и пробуют покинуть опасный район, — объяснил Пэрри. — Остались только мы с тобой.

— Если мы не расскажем людям правду, кто это сделает? — зло проговорила девушка. — Пэрри, я журналистка. Моя работа — быть здесь! Твоя, к слову, тоже. Но я готова остаться здесь одна.

Уайт повысил голос:

— Твоя работа — выжить, Лейн! Ты хоть понимаешь, что ты уже можешь не выйти отсюда? Каждый раз, когда ты включаешь этот микрофон, ты становишься мишенью для чего-то хуже, чем эти роботы.

Она ненадолго замолчала. Ей не хотелось признать, что он прав, но внутренний голос шептал, что Пэрри переживает за неё. Он был как старший наставник, который не позволит ей погибнуть по глупости.

— Я не могу уйти, — наконец сказала Лоис. — Это мой город. Это наши люди. Они должны знать, что кто-то за них борется, что они не одни.

Пэрри вздохнул, проводя рукой по лицу. Он понимал, что переубедить её будет сложно.

— Хорошо, если ты остаешься, то я остаюсь тоже, — развёл руками мужчина. — Но ты, Лоис, по крайней мере, должна перестать стоять на крыше, как мишень на стрельбище!

Лоис попыталась возразить, но он не дал ей этого сделать.

— Ты ещё молодая, а я уже кое-что понимаю в этой жизни. И, поверь, никому не будет проку от того, что ты здесь самоубьёшься на свежем воздухе.

Мужчина кивнул куда-то в сторону.

— Слышишь этот гул? Это вертолёт на взлётной площадке. У нас есть шанс с высоты вести трансляцию, чтобы передавать информацию оттуда. Не из эпицентра, а с более или менее безопасного расстояния, понимаешь? Если ты хочешь помогать людям — нужно мыслить стратегически.

Она смотрела на мужчину, обдумывая его слова. Пэрри наклонился ближе, а его тон смягчился.

— Лейн, если ты погибнешь, то ничего не сможешь рассказать. Неужели ты этого не понимаешь?

После секундного замешательства Лоис кивнула.

— Ладно, — сказала она наконец. — Но только если мы продолжим трансляцию из вертолёта.

— Конечно, — Пэрри внутренне похвалил сам себя за то, что был убедителен, чтобы спасти Лоис от очевидной погибели на крыше здания.

Он кивнул, довольный, что сумел её убедить. Через несколько секунд они уже приближались к посадочной площадке.

Вертолёт поднимался над разрушающимся Метрополисом, а внизу разверзся настоящий хаос. Лоис продолжала вести трансляцию даже из воздушной машины, стараясь донести до зрителей последние сведения.

Брейниак наблюдал за происходящим под ним. Город был буквально под его ногами, когда агрессор парил в своём корабле над Метрополисом. Операция по нейтрализации будущего плацдарма шла уверенным темпом. Однако пришелец заметил, как с вертолёта ведётся трансляция, осуществляемая девушкой по имени Лоис Лейн. И её точные советы позволяют людям успешнее спасаться, избегая столкновений с войсками Брейниака. Это было недопустимо.

— Какая отверженная особа, — кажется, лицо Брейниака изобразило что-то вроде насмешливой улыбки. — Но эти действия землянки мешают моему плану.

Внезапный удар сотряс корпус вертолёта, заставляя машину завалиться на бок. Роботы Брейниака, словно стая механических хищников, обрушились в своей атаке на летательный аппарат.

Один из энергетических разрядов ударил прямо в боковую часть винтовой машины, разрывая обшивку. Лейн потеряла равновесие.

— Лоис!!! — крикнул Пэрри, видя, как она неуклюже хватается за край дверного проема.

Сквозь свист ветра и ревущий гул двигателей девушка почти удержалась, но очередной толчок отбросил её назад. Она сорвалась, словно листок на ветру, летя вниз с ошеломляющей скоростью. Пэрри прокричал что-то невразумительное, ощущая, как его голос перешёл в какой-то животный рык. Мужчина осознал, что девушка отправилась в полёт, что убьёт её.

Лоис ещё никогда не испытывала подобного чувства беспомощности. Её тело пробила дрожь, а ужас накрыл, отправляя разум в бездну безысходности. Лейн летела камнем вниз. Навстречу неминуемой смерти.

В тот момент, когда Лоис уже готовилась столкнуться с землёй, перед ней неожиданно возник силуэт в красно-синем костюме. Она почувствовала, как сильные руки подхватили её. Движение стало плавным, а воздух, казалось, больше не сжимал грудь ледяными тисками приближающегося конца.

Лоис медленно открыла глаза. Над ней был он. Супермен. Его лицо выражало сосредоточенность, а движения были полны уверенности. Казалось, что он вообще не прилагает усилий, несмотря на скорость их полёта и тяжесть ситуации.

— Вы в порядке? — спросил он, глядя на неё с искренней заботой.

Она только кивнула, ошеломлённая происходящим. Девушка инстинктивно обвила руками Супермена за шею, крепче вжимаясь в его объятия, будто бы всё ещё опасаясь вновь упасть. Впервые она видела Супермена так близко, и в её голове пронеслась мысль: «Кто он? Откуда такая сила, такая уверенность?»

Они приземлились на окраине города, вдали от грохота битвы. Лоис всё ещё находилась в его руках, чувствуя тепло его тела сквозь ткань костюма.

— Спасибо… — прошептала она, наконец приходя в себя. — Это… было невероятно. Но я должна вернуться. Люди в Метрополисе нуждаются в помощи. Я журналистка, я должна там быть и освещать происходящее!

Супермен мягко поставил её на ноги, но не отпускал, пока не убедился, что она уверенно держится на ногах и на высоких каблуках своей обуви, которая, по странному стечению обстоятельств, не слетала со стройных ног обладательницы этой самой обуви. Он посмотрел ей прямо в глаза, его голос стал твёрдым.

— Вы рисковали своей жизнью. Я понимаю, что вы хотите помочь, но этим вы подвергаете себя огромной опасности. Мне нужно, чтобы вы больше не вмешивались.

Она прищурилась, вглядываясь в его лицо, и вдруг поняла, что за этой неуязвимостью и силой скрывается тот, кто искренне переживает за каждого.

— Но кто еще это сделает? — спросила Лейн. — Если я уйду, кто расскажет людям правду?

Супермен мягко улыбнулся, его взгляд стал чуть теплее.

— Вы очень сильная, но сейчас главное — спасти как можно больше жизней. Доверьтесь мне. Я сделаю всё, чтобы этот город выжил.

Лоис хотела возразить, но видела в его глазах такую уверенность, что почувствовала себя спокойнее.

— Хорошо… но это не значит, что я буду сидеть сложа руки, — ответила она, с вызовом подняв подбородок.

Супермен не ответил. Он уже повернулся к городу, где роботы Брейниака продолжали разрушение. Его тело устремилось вверх, оставляя за собой едва заметный след в воздухе. Лейн даже отлетела назад от едва заметной ударной волны, которую породил быстрый полёт Супермена. Лоис долго смотрела ему вслед, чувствуя, как в её сердце зарождается восхищение.



***



Супермен завис в воздухе над разрушенным проспектом, где шеренгами маршировали стальные легионы Брейниака. Металлические твари были вооружены, их зелёные глазницы светились зловещим огнём. Они методично продвигались вперёд, расстреливая улицы, машины, здания — всё, что могло укрывать людей. Где-то среди руин застыли военные, готовясь дать очередной бой. Но прежде чем они открыли огонь, над полем битвы раздался оглушительный раскат воздуха — Супермен устремился вниз.

Как молния, он врезался в строй роботов, вбивая одного из них в асфальт. Еще двоё разлетелись в стороны от мощного удара. Один из них попытался вскинуть оружие, но Супермен, не теряя секунды, выхватил его руку, ломая металл, а затем метнул в ближайшую группу машин Брейниака.

Огненные взрывы осветили улицу. Роботы развернулись, фиксируя нового противника, и десятки стволов запылали зелёным светом. Лазерные лучи устремились к криптонцу, прорезая воздух, плавя бетон и стекло, что попадались на пути. Но Супермен был быстрее. Он нырнул вниз, уходя от атаки, и, срезав угол, влетел прямо в ряды врага, словно живой таран. Гулкие удары металла о сталь разносились эхом.

Один из огромных дронов, гусеничный робот, чей корпус напоминал движущуюся цитадель, выпустил крюки, пытаясь схватить Криптонца. Но Супермен схватил один из этих крюков, резко дёрнул, и тяжелая машина накренилась, опрокидываясь на бок, разбивая нескольких своих металлических союзников.

Роботы продолжали атаковать, но Супермен использовал их оружие против них самих. Вырвав у одного из дронов его пушку, он метнул ее прямо в ядро ближайшего боевого механизма, и тот взорвался, поджигая своих товарищей. В следующий миг он взмыл вверх и, паря над улицей, развернул плечи. Глаза загорелись багровым светом.

Тепловое зрение ударило по машинам, превращая их в раскалённые куски металла. Супермен двигался со скоростью молнии. Он плавил суставы врагов, пробивал их корпуса и подрезал оружейные турели. Одним мощным ударом криптонец отправил в полёт массивного дрона, который рухнул прямо на колонну других роботов, разметав их, как кегли.

Тем временем армия США наконец двинулась вперёд. Солдаты, воспользовавшись тем, что Супермен отвлёк внимание врага, открыли шквальный огонь, накрывая машины Брейниака из тяжелой артиллерии. Метрополис содрогался от ударов, но каждый взрыв означал спасённые жизни.

Роботы начали перегруппировываться. Супермен почувствовал это. Они адаптировались. Их сенсоры теперь пытались предсказать его движения, а лазеры заряжались быстрее. Но он уже был на шаг впереди.

Кларк устремился ввысь, разгоняясь до невероятной скорости, а затем рухнул вниз, подобно метеориту, пробивая самого крупного из оставшихся боевых дронов. Стальной исполин не выдержал — его броня лопнула, внутренняя энергетическая система перегрелась, и через секунду он взорвался. Оставшиеся машины застыли на миг, будто осознавая неизбежное.

Супермен в последний раз огляделся. Внизу за дымом и руинами мелькали испуганные лица горожан, но теперь в их глазах была надежда. Он сделал глубокий вдох и ринулся к последним вражеским дронам, чтобы добить их.

Неожиданно Кларк понял, что оказался в сердце разорённого Метрополиса, его плащ развевался на ветру, словно алое знамя. Перед ним показался он. Брейниак стоял неподалёку, его металлическая фигура источала холод и высокомерие. Их взгляды встретились — глаза одного горели праведным гневом, а другого — безразличием к судьбе тех, кого он считал «незначительными формами жизни».

Первый удар был за Брейниаком, чей кулак, усиленный кибернетической мощью, с сокрушительной силой впечатался в грудь Супермена. От удара Кларка отбросило через несколько улиц, его тело пробило два офисных здания, разрушая стены и разбрасывая мебель. Обломки обрушились на тротуар, поднимая облака пыли.

Супермен вынырнул из завала, его взгляд полыхал решимостью. Он метнулся вперёд с невероятной скоростью, сцепляясь с Брейниаком. Их столкновение заставило землю под ногами затрещать, а окна соседних зданий — вылететь.

Брейниак, воспользовавшись моментом, схватил Супермена за шею своей массивной рукой, пытаясь впечатать его в асфальт. Но Кларк, напрягая мышцы, вырвался из захвата и нанёс ответный удар. Тот пришёлся прямо в корпус Брейниака, отбрасывая его назад, прямо в высотное здание. Металлический гигант пробил стену небоскрёба, проходя через несколько этажей, словно пуля, вылетев с другой стороны.

Супермен бросился следом, врезаясь в здание. Внутри оказались магазины и офисы, а люди в панике бежали к выходам. Брейниак, воспользовавшись моментом, поднял огромный металлический стол и швырнул его в Кларка. Тот уклонился, но Брейниак уже атаковал снова, обрушивая на него серию молниеносных ударов.

Они пробили пол и рухнули на этаж ниже, прямо в торговый центр. Манекены, витрины, эскалаторы — всё стало ареной их битвы. Супермен нанёс сокрушительный удар, отправив Брейниака в фонтан на центральной площади. Вода брызнула во все стороны, смешиваясь с искрами, которые сыпались с повреждённой брони пришельца.

Брейниак ответил плазменным разрядом, который сбил Кларка с ног и швырнул в соседний магазин. От удара вывеска «Электроника будущего» обрушилась, разлетевшись на куски. Кларк поднялся, его костюм был покрыт пылью и разорван в нескольких местах.

Битва переместилась на улицу, где машины и автобусы оказались в хаосе битвы. Супермен, заметив приближающийся автобус с людьми, в последний момент поймал его, предотвращая катастрофу. Брейниак тем временем, воспользовавшись тем, что Кларк отвлёся, нанёс еще один мощный удар, отправив криптонца буквально в асфальт. Глубокая трещина пошла по дороге, будто земля пыталась разойтись от их битвы.

Супермен, пошатываясь, поднялся. Он сжал кулаки, его взгляд метнулся к небоскрёбу, на вершине которого стояла фигура Брейниака. Казалось, он ждал финального акта этого разрушительного спектакля. Кларк знал, что на кону не только город, но и вся планета.

Супермен взлетел к атакующему Брейниаку, его удары обрушивались на пришельца с мощью, способной сдвинуть горы. Тепловое зрение разрезало воздух, его лучи, словно гнев самого солнца, плавили броню Брейниака, оставляя глубокие трещины и обнажая сложные механизмы внутри. Раз за разом удары Кларка разносили всё вокруг — здания крошились, как карточные домики, улицы превращались в руины. Брейниак, казалось, начал отступать, его массивное тело теряло устойчивость, пока оба не рухнули на разрушенную улицу. Земля содрогнулась, поднимая облака пыли и осколков.

Супермен врезался в могучее тело Брейниака с невероятной силой, выбив того сквозь фасад одного из небоскрёбов Метрополиса. Здание содрогнулось, а груды стекла и металла полетели вниз, заставляя прохожих бросаться в укрытие. Брейниак мгновенно восстановился, его тело перестраивалось с помощью нанороботов, которые латали повреждения и усиливали структуру. Он направил мощный энергетический луч в сторону Супермена, сокрушив стену здания напротив и разметав автомобили на улице. Очередное столкновение противников. И очередные разрушения. И смерти вокруг.

Супермен увернулся от новой атаки Брейниака, его движения были стремительнее молнии. Он контратаковал тепловым зрением, направляя огненные лучи прямо в грудь Брейниака. Взрыв прогремел, но Брейниак ответил, метнув своих роботов, которые атаковали со всех сторон. Маленькие механизмы пытались обвить Супермена, сковывая его движения.

Супермен активировал ледяное дыхание, превращая ближайших роботов в замороженные статуи. Мгновенно разогнавшись, он обрушил могучий удар, уничтожив оставшихся. Тем временем Брейниак, используя свои нанотехнологии, создал энергетическое поле вокруг себя, которое оттолкнуло Супермена на несколько метров.

— Ты не понимаешь своей роли, криптонец, — раздался холодный голос Брейниака. — Ты часть экспоната, а не защитник этого хаотичного мира.

Супермен пронёсся сквозь энергетическое поле, пробив его своей несгибаемой волей, и схватил Брейниака, взмывая с ним в воздух. Они пересекли половину города, врезавшись в очередное здание. Гигантская вывеска упала, разлетевшись искрами, а внутри здания затрещали стеклянные витрины и бетонные стены.

Брейниак воспользовался моментом, выдвинув из своей руки длинное лезвие, и ударил Супермена, но тот успел перехватить удар и ответить мощным апперкотом, который сбросил Брейниака куда-то на первый этаж. Улицы содрогнулись от удара, машины переворачивались, а асфальт трескался под тяжестью этой битвы.

— Ты не сможешь победить, Брейниак, — прорычал Супермен, спускаясь на землю. — Этот мир — не твоя коллекция.

— Этот мир уже мой, — ответил пришелец, его голос звучал одновременно везде и ниоткуда.

Роботы вновь появились из руин, окружив Супермена. Брейниак поднялся, его тело сияло странным светом, а наномашины готовили новую атаку.

Схватка продолжилась с новой яростью. Каждый удар Супермена сопровождался грохотом разрушающихся зданий, а технологии Брейниака поражали своей гибкостью и мощью. Их битва превращала центр Метрополиса в поле боя, где две силы, представляющие разные миры, выясняли, кто достоин победы. Очередной их клинч отправил Брейниака в нокдаун.

Супермен, тяжело дыша, навис над поверженным врагом. Он понимал: этот бой должен закончиться здесь и сейчас. Каждый удар его кулаков эхом отдавался по разрушенному городу, каждый всполох теплового зрения приближал к победе. Но Брейниак был не так прост. В своём искусственном мозге он провёл молниеносный анализ.

— Солнце… — раздался холодный металлический голос, наполненный новым осознанием. — Ты питаешься солнечной энергией. Примитивная, но эффективная слабость. Но ты при этом являешься рабом недр своего родного мира.

Брейниак протянул руку, и от его корабля вниз устремились несколько роботов-носителей, которые в своих механических клешнях несли зеленоватые камни. Криптонит.

Кларк неожиданно почувствовал слабость, его силы начали стремительно угасать. Его удары стали медленнее, а взгляд затуманился.

— Что происходит? — Супермен отошёл назад, вдруг вспоминая эти жутко неприятные и болезненные ощущения. — Радиация метеоритного дождя.

Он вспомнил, как когда-то обнаружил опасные для себя камни ещё в Смоллвилле многие годы назад. Они упали вместе с метеоритным дождём в тот же день, когда он малышом прибыл на Землю. Но здесь, в Метрополисе этих камней не могло быть. Тогда откуда это удушающее чувство, что сковывало его и угнетало?

Кларк понял. Опасные камни прибыли на Землю на корабле Брейниака, а тот их, скорее всего, забрал с собой, когда посещал Криптон. Пазл быстро сложился в мозгу Супермена, но это не решало главной его проблемы. Как ему быть теперь в складывающейся ситуации.

— Супермен, — начал Брейниак, поднимаясь и осматривая потрескавшиеся участки своей брони. — Твоя доблесть достойна уважения. Ты единственный, кто мог представить мне вызов. Но твоя природа делает тебя уязвимым, как и весь этот мир.

Он нанёс удар, его металлический кулак отбросил Кларка на несколько десятков метров. Супермен приземлился, едва удерживаясь на ногах. Кларк почувствовал то, чего раньше никогда не чувствовал. Из-за ослабления его организма присутствием криптонита, несколько рёбер сломалось, поражая всё тело удивительной по своей мощи разливающейся болью. Кент кашлянул кровью. И это было страшно. Страшно в первую очередь для самого Кларка, который не припоминал, чтобы видел свою собственную кровь.

— Ты — память о давно умершем мире, Криптоне, — продолжал Брейниак, его голос становился всё более насмешливым. — И как пал твой прежний мир, так падёт и Земля. Но ты увидишь это. Ты будешь свидетелем их страданий, как твои родители видели конец своего мира.

Брейниак приблизился к Супермену. Тот поднялся, чувствуя, что ему становится ещё хуже, потому что в руках Брейниака был криптонит. Однако Кент решился на отчаянную атаку. Он нанёс несколько рассеянных ударов, которые пришелец с лёгкостью парировал, а затем он отыгрался за все полученные удары. Брейниак бил Супермена, удерживая около себя. Удар за ударом могучим эхом разносились по округе, обдавая всех и вся заметной ударной волной. Люди, что всё ещё были неподалёку видели, как их защитник оказался повержен неизвестным существом из другого мира. Эта картина пугала и удручала. Кто-то даже начал кричать, чтобы Брейниак остановился. Их протяжное, срывающееся на плач «Хватит», не возымело действия. А Кларк рухнул на колени, когда Брейниак позволил ему.

— Твои почитатели хороши, — посмотрев сверху вниз на Супермена, сообщил Брейниак. — Они переживают за тебя. Похвальная привязанность к тому, кого они считали богом. Но ты не можешь быть их богом, ведь ты смертен, как и все люди вокруг.

С помощью роботов Брейниак заковал Супермена в энергетические цепи, каждая из которых излучала зеленоватое сияние криптонита. Роботы приподняли криптонца в воздух, развели его руки в стороны, и Кларк завис в достаточно узнаваемой в христианском мире позе. Кто-то из толпы даже обратил на это внимание.

— Его распяли, — прозвучал плачущий голос.

Роботы под руководством Брейниака двинулись в ближайший кратер среди улицы, куда все и опустились.

Здесь, где-то в недрах Метрополиса Брейниак с помощью своих машин приковал Супермена к стене.

— Оставайся здесь, последний сын Криптона, — проговорил зло Брейниак. — И наблюдай за падением мира, который ты пытался спасти. Когда придёт время, я позволю тебе увидеть, что стало с планетой, а затем, быть может, я позволю тебе умереть.

— Оставь их. Тебе нужен я, — из последних сил прошептал умирающий Супермен.

— Ты и так в моей власти, — усмехнулся пришелец. — Мне же нужен твой мир и технологии Материнской Коробки.

— Ты не сможешь заполучить Куб.

— Увидим.

Пришелец начал подниматься обратно в город из тёмного подземелья.

— Оставь их! — попытался докричаться до него изнемогающий Кларк. — Не трогай людей!

Брейниак поднялся наверх, его массивная фигура возвышалась над руинами, коими стали многие районы Метрополиса. Он осматривал поле боя, где армия США сражалась с его роботами. Роботы уничтожали танки, сбивали вертолеты, сжигали солдат своими энергетическими лучами. Но борьба шла упорная, и Брейниак, видя в этом символ сопротивления, решил использовать знаковый объект.

Его взгляд остановился на здании «Дэйли Плэнет», чей знаменитый глобус, хоть и повреждённый, всё ещё возвышался на крыше небоскрёба компании.

— Здесь начинается их конец, — произнёс пришелец, направляясь к зданию.

Он с лёгкостью прожёг стеклянную дверь, что вела с балкона верхнего этажа прямиком в кабинет Пэрри Уайта. Брейниак вступил в свои вновь обретённые владения, решив превратить это место в свою временную штаб-квартиру.

Весь верхний этаж был затянут сумраком, освещённый лишь мягким зеленоватым светом, исходившим от обширного голографического интерфейса, который Брейниак развернул посреди пространства. Он медленно обходил свой новый командный центр, окидывая взглядом панораму разрушенного Метрополиса, открывавшуюся из огромных окон. Его металлические пальцы провели по краю ближайшего терминала, оставляя мерцающий след, словно даже здание откликалось на его прикосновение.

Лекс Лютор вошёл в комнату слегка неуверенной походкой. В глубине души его терзали сомнения. Зачем он пришёл? Что сможет противопоставить этой твари, что спустилась с небес, словно дьявол. Удивительная мысль. Ведь как известно с небес спускаются иные существа. Сдержанно оглядев преобразования, он сложил руки за спиной и сделал шаг ближе к Брейниаку, пытаясь унять накатившую дрожь, ведь жизнь его сейчас не стоила буквально ничего.

Пришелец вышел на балкон, вновь оказавшись на улице. Лютор последовал за ним, пока не понимая, чего ожидать.

— Интересное место, — произнёс Брейниак, поднимая взгляд на знаменитый вращающийся глобус на крыше здания. — Символ упорства, стремления к истине… Иронично, что теперь он станет символом моей власти над этим миром. Планета в моих руках.

— Красиво, — сказал Лекс, прерывая молчание. — Даже вдохновляюще. Но вы ведь не собираетесь ограничиться только одним зданием, верно?

Брейниак повернулся к Лексу, его лицо оставалось бесстрастным, глаза мерцали холодным светом.

— Это место… — начал он, делая плавный жест рукой в сторону глобуса. — Оно идеально подходит для управления. Но вы правы, Лекс Лютор. Я не остановлюсь на этом. Это лишь начало.

— Вдохновляющая речь, — с лёгкой усмешкой заметил Лекс. — Но массовые разрушения — не самая эффективная стратегия. Если вы продолжите уничтожать инфраструктуру, армия будет вынуждена применить оружие, способное стереть Метрополис с лица земли.

— Вы говорите об атомном оружии, — спокойно ответил Брейниак, его голос был лишён эмоций. — Оно примитивно, но эффектно. Земляне считают его олицетворением своей силы.

Он сделал шаг к краю балкона, глядя на дымящиеся руины вдали.

— Пусть применяют. Будет интересно оценить их последние попытки сопротивления. Я уверен, что переживу это. А вот они… — он указал на разрушенный город, — нет.

Лекс почувствовал, как холод пробежал по спине.

— Возможно, но стоит задуматься о последствиях, — сказал Лютор, стараясь звучать уверенно. — Без ресурсов, без населения вам не будет смысла править этим миром.

— Вы предлагаете компромисс? — Брейниак медленно повернулся к нему, внимательно изучая.

— Я предлагаю стратегию, — ответил Лекс, его голос был ровным, но глаза выдавали желание контролировать ситуацию. — Используйте их страх, но не разрушайте полностью. Контролируйте, а не уничтожайте.

На лице Брейниака мелькнуло нечто, напоминающее заинтересованность.

— У вас есть острый ум, Лекс Лютор, — сказал он. — Вы знаете, как манипулировать страхом. Возможно, вы будете полезны.

В этот момент на одном из мониторов появилась картинка. На ней легко узнавалось лицо Лайонела Лютора, что всё также прибывал в Смоллвилле, в поместье и подключился к этой встрече в видеоформате. Его глаза светились странным блеском, а движения казались непривычно плавными.

— Лайонел показал себя достойным инструментом, — отметил Брейниак, едва взглянув на нового участника беседы. — Его псионические способности помогут мне вскрыть разум Супермена и найти то, что я ищу.

— Что именно? — нахмурился Лекс, понимая, что пока его жизнь вне опасности, а обрести новые полезные знания у этого существа он вполне способен.

— Материнский Куб, — ответил Лайонел, считав мысли кибернетического мозга Брейниака.

— Верно, — пришелец немного удивился, что Лайонел смог забраться в его голову.

Это было недопустимо. Очевидно Лютор старший обрёл такие способности, которые не планировал даровать ему Брейниак.

— Материнский Куб, — проговорил Лекс, словно про себя.

— С Кубом не будет преград ни на этой планете, ни за её пределами, — подтвердил Брейниак.

Лекс пристально посмотрел на отца. Мысль о том, чтобы заполучить Куб себе, пронзила его сознание. Но как переиграть таких, как Брейниак и Лайонел? Ему предстоит сыграть сложную партию.

— Что это за вещь такая? — поинтересовался Лекс.

— Древний артефакт, — ответил Брейниак, принявшись изучать что-то в своих компьютерных системах и рассказывая будто бы на фоне более важных для него дел. — Своеобразный суперкомпьютер. Для вашего мира это доступное объяснение. С помощью этой технологии я смогу управлять галактикой, подвергая законы мироздания своей воле.

— Структура артефакта слишком сложна и опасна для человеческих существ, — поведал Лайонел. — Но в правильных руках более могущественного… — Лайонел явно акцентировал внимание на Брейниаке. — Этот предмет сможет творить чудеса.

— Именно, — ответил пришелец.

— Тогда я смогу получить этот мир для себя, как и договаривались, Брейниак? — поинтересовался Лайонел.

— Когда я смогу перестраивать вселенную по своим нуждам, то можешь забрать этот мир себе, человек, — усмехнулся киборг. — Как и договаривались. Но сначала, Супермен увидит смерть привычной ему планеты.

— Само собой, — согласно кивнул Лютор старший.

Лекс продолжал сохранять молчание, понимая, что в этой ситуации нужно впитывать информацию, чтобы позднее использоваться её себе во благо.

— Мне пора покинуть этот город и эту страну, — сказал властно Брейниак. — Дай мне координаты Куба.

— Конечно, — ответил Лайонел. — Уже отправил на ваш компьютер.

Брейниак ничего не ответил, но получил данные в своём мозге. Он тут же взлетел над зданием и резко ускорившись, покинул Метрополис, оставляя после себя руины и горы трупов.

Лекс посмотрел на монитор, откуда на него глядело лицо отца. Не дав никакого ответа, Лайонел отключился. Лютор в очередной раз для себя понял, что тот уже не был тем прежним человеком. Лекс подошёл к мерцающим экранам компьютеров, что были собраны из наномашин Брейниака. Удивительная технология, которую непременно стоило бы изучить. Такая мысль мелькнула в голове молодого человека. Оставалось только заполучить её в своё распоряжение. Однако, пока пришелец господствует на Земле, вряд ли это возможно.

Здесь Лекс заметил, как перед глазами пульсирует голограмма Материнской коробки. Вот эта технология была действительно важна.

— Интересная вещь, — кивнул Лекс, понимая, что совладать с подобной силой ему будет сложно. Сложно, но не невозможно.



***



Лоис нервно смотрела в сторону горизонта, где Метрополис всё ещё утопал в хаосе битвы. Гул авиации, разрывы снарядов и вспышки света говорили о том, что сражение продолжается. На краю города собралась группа гражданских, ожидая эвакуации. Пэрри Уайт, вместе с несколькими журналистами, помогал организовать посадку людей в автобус. Он озирался, проверяя, всё ли в порядке, и тут его взгляд упал на Лоис, которая заметно нервничала и что-то обдумывала.

— Лоис, — начал он, подходя ближе, — мы должны эвакуироваться. Я вижу твой взгляд и понимаю его. Поверь, сейчас не время для геройства.

— Пэрри, я не могу просто уехать, — резко ответила она. — Супермен там. Он бился за нас. Бился один против этого… этого монстра! Мы не можем бросить его.

— Мы ничего не сможем сделать, Лоис, — его голос звучал твёрдо, но в глазах мелькало беспокойство. — Посмотри вокруг. У нас нет оружия, нет плана. Нам нужно спасать себя, а не бросаться в самое пекло. В конце концов, уверен, что скоро будут оповещены другие герои, что смогут прибыть сюда и помочь.

— А если нет? — парировала Лоис. — Если среди них не окажется таких же сильных, как Супермен? Что тогда?

Она покачала головой, её лицо выражало отчаянную решимость.

— Я знаю, что это безумие, но я не могу иначе. Если кто-то и может помочь Супермену, то это я.

Пэрри схватил её за плечи, пытаясь удержать.

— Ты хоть понимаешь, во что ты ввязываешься? Ты погибнешь, Лоис. Этот автобус — твой шанс выжить. Подумай о людях, которым нужна твоя правда. Ты же журналист, а не солдат.

— Я журналист, Пэрри, — отрезала она, — а значит, моя работа — быть там, где правда. Если я могу хоть как-то помочь, я обязана это сделать.

Автобус прибыл, водитель подал сигнал, что пора грузиться. Гражданские начали подниматься внутрь. Пэрри снова посмотрел на Лоис, заметив, что её руки дрожат, но в глазах горела твёрдая уверенность.

— Ты упрямая, как никто другой, — наконец проговорил он.

— Это у меня от отца, — слегка улыбнулась девушка.

— Мда, — задумчиво проговорил Уайт, осматриваясь по сторонам и прикидывая, как ему поступить, хотя, кажется, для себя он уже принял решение. — Но твоего отца прямо сейчас здесь нет. Поэтому я буду вместо него.

Мужчина схватил Лейн за руки и поволок за собой в автобус.

— Пэрри, что ты такое вытворяешь?! — негодовала Лоис, пытаясь освободиться от крепкого захвата.

— Поступаю так, как поступил бы со своей дочерью, — объяснил Пэрри. — Спасаю тебе жизнь.

— Не смей этого делать! Это моё решение.

— Конечно твоё. Но и моё тоже, — Пэрри не отступал. — Твой отец мне ещё спасибо скажет.

Лоис сумела вырваться, применив приём ухода от захвата. Пэрри отлетел в сторону, чуть не повалив впереди стоящих людей, что спешили зайти в автобус.

— Обалдеть, — высказался Пэрри, понимая, что упустил Лоис.

Их взгляды встретились. Взгляды уважения и понимания друг друга.

— Береги себя, Пэрри. Спасибо за всё, — сказала Лоис.

И прежде чем Уайт успел что-то сказать или сделать, Лоис резко развернулась и побежала в сторону города.

— Лоис!! — Пэрри выкрикнул её имя, но она не обернулась.

Он выругался себе под нос, стиснув кулаки, а затем с тяжёлым сердцем поднялся в автобус, понимая, что ничего не сможет изменить.

Лоис двигалась по разрушенным улицам Метрополиса, уворачиваясь от паники, охватившей горожан. Люди пробегали мимо, их лица были искажены страхом. Одни громко кричали, другие молчали, прижимая к груди детей или имеющиеся с ними вещи. Девушка шла против течения толпы, пытаясь удержать равновесие. Осколки стекла, упавшие с небоскрёбов, хрустели под её ногами. Периодически она слышала грохот взрывов и завывание сирен, что лишь подстёгивало её идти быстрее.

На горизонте, за разрушенными фасадами зданий, всё ещё пылали пожары, а небо закрывал дым. Лоис понимала, что если выберет неправильный путь, то может оказаться в эпицентре одного из этих очагов разрушения. Её цель была ясна: найти Супермена. Она знала, что он где-то здесь, под завалами, и ей необходимо добраться до него, пока не стало слишком поздно.

Добравшись до входа в метро, Лоис ощутила лёгкий приступ клаустрофобии. Вокруг валялись обломки, сорванные вывески и перевёрнутые урны. Свет мигающих ламп под землёй усиливал атмосферу тревоги. Спустившись по скрипучим эскалаторам, она увидела мертвого путейщика, лежащего лицом вниз у края платформы. Рядом с ним валялся фонарь. Собравшись с духом, Лоис подняла источник света и, переборов отвращение, двинулась вперёд. По её представлениям и наблюдению того, куда утащил Супермена Брейниак, девушка примерно предполагала, что двигается в правильном направлении, пробираясь сквозь темноту тоннеля метро.

Тьма окружала её со всех сторон, лишь слабый луч света от фонаря вырывал из мрака детали окружающего пространства: ржавые рельсы, осколки плитки на полу и стены с граффити, которые казались гротескными в этом освещении. Электричество то включалось, то пропадало, заставляя Лоис замереть на месте, когда окружающий её мрак становился почти осязаемым.

Пройдя несколько сотен метров внутри тоннеля, она обнаружила огромный кратер. Крыша тоннеля обрушилась, и здесь линия метро выходила наружу. Прямо под ней находился разбитый состав, который, похоже, проезжал в момент падения Супермена и Брейниака. Картина, открывшаяся перед ней, была ужасающей: перевёрнутые вагоны, в некоторых из которых всё ещё горел огонь; стены тоннеля испещрены глубокими трещинами, а рельсы местами выгнулись, как будто их согнула гигантская рука. Повсюду лежали обугленные и искажённые тела.

Лоис не могла позволить себе долго стоять и разглядывать произошедшее. Она осторожно спустилась вниз по обломкам, её шаги отдавались глухим эхом. В воздухе стоял удушливый запах гари и пыли. Лоис сняла с себя верхнюю рубашку, оставшись только в майке, и надела ту, как маску, намереваясь не вдыхать едкие запахи.

В какой-то момент тоннель вывел её в ещё более древние проходы. Здесь царила абсолютная тишина, нарушаемая только шорохом её шагов. Обветшавшие кирпичные стены были покрыты мхом, а деревянные балки, поддерживающие своды, выглядели ветхими. Её фонарь выхватывал старинные надписи, возможно, относящиеся ещё к временам, когда Метрополис только начинал строиться.

Наконец, Лоис добралась до заброшенной тупиковой ветки. Здесь было совершенно темно, за исключением света её фонаря. Металл рельсов покрывался ржавчиной, а старые вагоны, стоявшие вдоль путей, были вросшими в землю, словно давно забытые памятники прошлого. Она остановилась, пытаясь собраться с мыслями, чувствуя, что цель уже близка.

В тёмных недрах заброшенной ветки метро, Лоис увидела слабое свечение охранных систем. Их активность была почти незаметной, но её тренированный взгляд подмечал опасность: лазеры, скрытые турели и дежурящие боевые роботы, патрулирующие территорию. Она остановилась, быстро анализируя ситуацию.

Лоис достала из сумки небольшой переносной передатчик, который она раздобыла на одной из прошлых миссий и с тех пор всегда носила с собой. Устройство позволяло заглушать сигналы и перенастраивать базовые системы. Она знала, что у неё только одна попытка. И сработает ли устройство против внеземной технологии Брейниака, Лоис не знала. Настроив частоты, она активировала передатчик. В свете фонаря отразился небольшой всплеск энергии: лазеры начали мигать и дезактивировались. Два ближайших робота застыли на месте, их красные глазницы погасли. Однако один из роботов, находившийся за углом, оказался вне зоны досягаемости «оружия» Лоис. Он вышел на девушку, целясь энергетическим оружием.

Лейн бросилась в сторону, едва избегая выстрела. Луч обжёг стену рядом, оставляя раскалённый след. Брюнетка схватила тяжёлый металлический обломок, лежащий на земле, и метнула его в датчик робота. Попадание было точным — его сенсорная система заискрила, и робот потерял ориентацию. Лоис не теряла времени: обогнув его, она нашла панель управления охраной. С помощью передатчика ей удалось окончательно отключить системы и открыть путь к следующему помещению.

За массивной стальной дверью её ждал он. Супермен стоял на коленях в центре огромной, тускло освещённой камеры. Его руки были закованы в массивные цепи, мерцавшие зеленоватым светом — металл был пропитан криптонитом. Голова героя была опущена, дыхание тяжёлое и прерывистое. Вены на его руках и шее вздулись, словно корни дерева, пульсируя под воздействием смертельного для него вещества. Лоис замерла на мгновение, потрясённая этим видом. Она поняла, что никто и никогда не должен узнать, насколько уязвим этот символ надежды.

— Супермен, — позвала она шёпотом, подбегая ближе. — Ты меня слышишь?

Его глаза приоткрылись, взгляд был затуманен болью. Он что-то пробормотал, но слов нельзя было разобрать. Лоис осторожно прикоснулась к цепям, которые светились угрожающим зелёным светом. Каждая секунда промедления была смертельной. Она взглянула на панель у стены, где был активирован механизм, питающий цепи криптонитовой энергией.

— Держись, я вытащу тебя, — сказала она, стараясь говорить твёрдо, хотя внутри она вся дрожала.

С помощью переносного передатчика она начала искать способ отключить источник питания. Панель отреагировала, но процесс шёл медленно, а криптонит продолжал воздействовать на Супермена. Лоис сорвала с пояса один из инструментов путейщика, найденный ранее, и с усилием ударила по механизму. Панель заискрила, а цепи ослабли.

Супермен тяжело рухнул на землю, его тело содрогалось от слабости. Лоис моментально отбросила обломки криптонита как можно дальше и подбежала к нему.

— Ты должен встать, — умоляла она, поддерживая голову пострадавшего. — Метрополис нуждается в тебе. Мы… нуждаемся в тебе.

Его глаза встретились с её. В них, сквозь боль, мелькнула благодарность. С трудом, опираясь на её плечо, он поднялся. Лоис ощутила его невероятный вес и силу даже в таком состоянии.

— Спасибо, — прошептал он, голос был слабым, но твёрдым. — Ты рисковала всем ради меня.

— У тебя нет права умирать, — ответила Лоис, не скрывая накативших слёз. — Ты нужен людям.

Супермен глубоко вдохнул, медленно восстанавливая силы. Лоис поддерживала его, пока он не смог сделать первый шаг. Вместе они выбрались из камеры, оставляя позади мрачное подземелье, где символ надежды почти был сломлен.



***



Брейниак парил перед монолитной структурой Крепости Супермена. Гладкие ледяные шпили возвышались над снежной пустошью, сияя холодным светом, который казался вызовом самому времени. Металлические щупальца, выходившие из корпуса Брейниака, анализировали энергетические поля, окружающие это место. Но даже его передовая технология не могла мгновенно проникнуть за барьер криптонской архитектуры.

— Уникально, — пробормотал он, изучая сложные узоры энергосетей. — Эта структура… она запечатана ключами знаний, которые превосходят многие цивилизации. Но ничто не устоит передо мной.

Внезапно ледяная тишина нарушилась мягким пульсирующим свечением. Перед Брейниаком появилась объёмная голограмма. Джор-Эл, величественный и спокойный, словно сам лёд, стоял перед ним. Его облик был почти осязаем, и голос звучал так, будто эхом пробивался через пространство и время.

— Брейниак, — сказал он, глядя прямо в красные глаза своего собеседника. — Миров тебе мало, пришёл и за этим. Ты снова хочешь уничтожить то, чего не понимаешь.

Пришелец, изучивший сотни миров и собравший миллиарды жизней в свою коллекцию, ответил с холодной уверенностью:

— Земля — лишь очередной шаг. Я заберу всю вселенную. Сохраню её в вечности. И не ты, Джор-Эл, с твоим слабым человечеством, не Супермен, твоё самое большое достижение, не остановите меня.

Джор-Эл немного наклонил голову, словно размышляя.

— Ты всё ещё видишь себя защитником знаний, — сказал он. — Но я помню тебя. Ты мне представился в нашу встречу совсем другим. Ты, я уверен, был создан для помощи, для расширения понимания, а стал разрушителем. Неужели урок Криптона ничему тебя не научил?

Брейниак пристально смотрел на голограмму.

— Криптон был обречён своей неэффективностью, — ответил он. — Вы уничтожили свой мир, цепляясь за традиции, игнорируя неизбежное. Я сделал из вашего конца урок для бесчисленных миров. Они стали частью моей коллекции, спасённые от своей собственной глупости.

— Спасённые? — Джор-Эл вздохнул, его голос стал строже. — Ты называешь спасением уничтожение их культур, их свободы? Криптон пал, но мы надеялись, что его уроки помогут другим. Вместо этого ты использовал нашу гибель как оправдание для своей тирании.

Брейниак слегка наклонился вперёд, его металлический корпус блеснул в холодном свете.

— История не помнит слабых, Джор-Эл. Я создал порядок из хаоса. Мои действия основаны на логике. А твой сын… — он сделал паузу, будто смакуя слова, — он — слабость. Его привязанность к этому миру станет его гибелью. И твоей тоже.

Голограмма Джор-Эла ненадолго замолчала. Затем он сказал:

— Если ты действительно считаешь себя совершенством, то почему каждый раз, когда ты сталкиваешься с живым разумом, пытаешься его подчинить? Совершенство не боится свободы.

Брейниак усмехнулся.

— Свобода — это иллюзия, Джор-Эл. Твоё собственное создание доказывает это. Ты создал Супермена не для свободы, а для выполнения своей воли. И он проиграет, как проиграли вы.

— Ты ошибаешься, — тихо ответил Джор-Эл. — Моё наследие не в контроле, а в надежде. И эта надежда тебя уничтожит.

Голограмма потускнела, но не исчезла совсем. Брейниак ударил своим энергетическим лучом по барьеру Крепости, но защитное поле лишь искрилось, не давая ему пройти.

— Надежда, — пробормотал он, словно насмехаясь. — Посмотрим, насколько её хватит, когда я доберусь до Материнского Куба.

Брейниак увеличил мощность своего оружия. И что-то изменилось. Последовавший взрыв, потрясший снежные равнины вокруг Крепости, отбросил Брейниака на десятки метров. Его металлический корпус с треском столкнулся с ледяными уступами, но тут же начал восстанавливаться, переливаясь зеленоватым светом. Брейниак поднялся, его глаза полыхнули злостью. Киборг осмотрел место, куда только что произвёл выстрел, и понял, что стены Крепости остались целыми. Повреждёнными, но целыми. Он не смог пробить защиту цитадели.

Он подошёл к обломкам, рассеянным вокруг, и поднял несколько кристаллов, сияющих слабым голубым светом.

— Это всё, что осталось от вашего величия, — произнёс он, сжав один из кристаллов в своей руке.

Его пальцы сомкнулись, и кристалл с треском рассыпался в пыль. Брейниак смотрел, как её остатки падают сквозь пальцы, словно наслаждаясь моментом.

— Ты думаешь, что сможешь меня остановить? — обратился он к голограмме Джор-Эла, вновь возникшей перед ним. — Я пройду по костям твоего сына. Я извлеку его хребет и брошу его обугленный череп к твоим ногам. Ты будешь страдать, Джор-Эл, даже как голограмма. Даже как воспоминание. Ты увидишь, как я разрушу всё, что тебе дорого.

Голограмма оставалась спокойной, её взгляд был полон горечи, но не страха.

— Ты можешь уничтожить меня, уничтожить Супермена, уничтожить этот мир, — сказал Джор-Эл. — Но ты никогда не уничтожишь то, что делает нас сильными. Надежду.

Брейниак лишь усмехнулся, его металлический голос звучал холодно.

— Надежда? Она исчезнет вместе с последними остатками этого жалкого мира.

С этими словами он поднялся в воздух, его массивная фигура растворялась в зимнем ветре, когда он устремился к своему кораблю. Его цель была ясна: Супермен должен быть уничтожен, но только после того, как тот откроет Крепость во льдах, а вместе с ней и доступ к Материнской коробке.

Однако, вернувшись к своим системам, он обнаружил тревожный сигнал. Камеры наблюдения, которые следили за пленённым героем, передавали лишь пустоту.

— Невозможно… — прошептал Брейниак, глядя на пустую камеру, откуда пропал его пленник.

Системы пришельца тут же начали анализ. Супермен сбежал. И ему помогли в этом дерзком мероприятии. Люди. Вот для кого криптонец является надеждой.



***



Сквозь руины и пыль Лоис с трудом тащила Супермена на поверхность. Его тело, покрытое ранами и ослабленное криптонитом, казалось неподъёмным, но девушка не сдавалась. Действительно. Пришелец весил под центнер. Упорству и силе стройной и невысокой Лоис позавидовали бы матёрые штангисты, учитывая, как та волокла вес почти вдвое больший, чем был её собственный. Каждое движение отдавалось болью в её руках и ногах, но мысли о том, что мир нуждается в этом человеке, толкали её вперёд.

Когда они выбрались наружу, оказавшись в разрушенном тоннеле, откуда уже было видно небо, слабый солнечный свет коснулся лица Супермена. Он слегка открыл глаза и посмотрел на Лоис.

— Спасибо… — его голос был хриплым, почти неслышным.

Лейн посмотрела на израненного Супермена. И сама не поняла почему, но её глаза заблестели. Лоис прижала его к себе, стараясь удержать слёзы.

— Ты должен жить, — сказала она, не понимая до конца, кому нужнее были эти слова: ему или ей. — Людям нужен ты, их защитник. Без тебя… никак.

Супермен попытался улыбнуться, но его лицо исказила боль.

— Ты сильнее, чем думаешь, Лоис. Ты спасла меня… а теперь я должен вернуться.

Лоис хотела что-то сказать, но тут её внимание привлёк звук приближающихся шагов. Из-за обломков начали появляться роботы Брейниака, металлические создания, сверкающие своими эндоскелетами и готовым к применению оружием. Их глаза пылали холодным светом, целеустремлённым и безжалостным.

— Лоис, уходи! — прохрипел Супермен, пытаясь подняться.

Но его силы были на исходе. Роботы открыли огонь. Лоис закричала, но Супермен, стиснув зубы, бросился перед ней, закрывая девушку своим телом. Лазеры пробивали его грудь, но он всё ещё стоял. Лоис в ужасе наблюдала, как он начал падать на колени.

— Нет, Супермен, пожалуйста, не умирай! — её голос дрожал, глаза наполнились слезами.

Супермен упал на спину, а Лоис подхватила его и оба оказались на земле, его голова лежала у неё на коленях. Он с трудом открыл глаза и слабо улыбнулся.

— Ты… должна жить. Ты сильная, Лоис. Никогда не забывай об этом…

Его слова оборвались, и он закрыл глаза. Лоис судорожно прижала его к себе, чувствуя, как её сердце разрывается. Роботы приближались, их металлические шаги эхом разносились по опустошённому пейзажу. Кажется, это был их конец. Монстры Брейниака сужали кольцо, буквально нависая над поверженным криптонцем и землянкой, что вот-вот должны были стать очередными мишенями для войск внеземного оккупанта.

Солнце засветило ярче, выходя из-за облака и наполняя ветку метро, в которой они находились. Его лучи, проникая сквозь разрушенные своды, осветили тело Супермена, неподвижно лежащего на полу. Лоис была рядом, обессиленная, но полная решимости. Её дрожащие руки всё ещё сжимали плечи Супермена. На её лице блестели слёзы, которые невольно падали на лицо Кларка.

— Пожалуйста, вернись… Нам нужен ты… Мне… нужен ты, — шептала она, а сама смотрела решительным взглядом на обступивших их роботов.

Девушка была готова принять такую смерть, но она точно не согласилась бы преклониться перед этой ордой убийц. Они стояли чуть дальше, в тени, ярко мерцая своими скелетами и ужасающими мёртвыми глазами машин.

— Чего уставились, ублюдки? — процедила зло Лоис в адрес роботов. — Вам нас не поработить. Убить можете, а сдаться мы вам не сдадимся. Люди всё равно выстоят против вас.

Тёплый луч солнца коснулся кожи Супермена. В этот момент что-то изменилось. Одна из слёз Лоис упала на щеку Кларка, словно сама природа решила воззвать к жизни героя. Его веки задрожали, а затем медленно поднялись, и впервые за долгое время его голубые глаза снова встретились с солнечным светом. Кларк открыл глаза, полные невыразимой силы. Он почувствовал тёплые слёзы брюнетки на своих щеках, посмотрел на неё снизу вверх. Она показалась Супермену такой ранимой и в то же время такой сильной. Этот миг он запомнит навсегда. Лоис, что уже оплакивала его. Лоис, что оплакивала и свою судьбу. И судьбу человечества.

Супермен медленно поднял голову, его взгляд стал твёрдым. Сила солнечного света наполняла его тело, каждая клетка оживала. Он ощутил, как невероятная энергия возвращается.

В этот момент из темноты начали появляться роботы Брейниака, выходя на свет и оказываясь прямо перед Лоис и Кларком. Их шаги эхом разносились по тоннелю, они окружили Супермена и Лоис, направив на них смертоносное оружие.

Кларк поднялся, ещё немного пошатываясь, но с каждым мгновением становясь всё увереннее. Лоис оставалась на месте, пытаясь понять, сможет ли сдюжить Супермен после всего того, что с ним приключилось. Один из роботов нанёс удар кулаком, вложившись в него по полной. Супермен пропустил его. Кларк мотнул головой и вновь поднял взгляд на пришельцев. Тут же последовали ещё несколько ударов от этого же робота. Остальные стояли неподвижно, будто бы анализируя, как первый справляется с задачей по убийству криптонца. Кларк пропускал удар за ударом. Но после третьего его голова перестала реагировать на могучие попытки робота. А после шестого удара Супермен даже не отреагировал. Металлический кулак просто скользнул по его коже, не оставив и следа. Тут же лазеры ударили по нему с разных сторон, но световые лучи, которые ранее причиняли ему боль, теперь бессильно рассеивались.

Роботы атаковали его в попытке добить, но солнечная энергия, начавшая поступать в клетки криптонца, уже делала своё дело. Лоис с удивлением заметила, как удары, казавшиеся смертельными, больше не причиняли вреда. Лазеры скользили по его коже, оставляя лишь искры. Движения Супермена стали решительными, тело наполнилось прежней мощью.

Лоис наблюдала за этим, прикрыв голову руками в попытке защититься от возможного рикошета. Её дыхание перехватило от происходящего. Она видела, как перед ней вновь восстаёт тот, кто способен повернуть исход битвы.

Кларк поднял голову, его глаза начали светиться ярко-красным светом. Он медленно взлетел, воспарив над разрушенным тоннелем. Роботы начали концентрированную атаку, но Кларк спокойно дышал, игнорируя град выстрелов, словно они были для него ничем. Затем, находясь в воздухе, он позволил солнечному свету полностью пропитать своё тело. Его тепловое зрение вспыхнуло, глаза наполнились красным светом, излучая энергию. Мощные тепловые лучи разнесли десяток атакующих роботов в одно мгновение. Разбитые металлоконструкции посыпались на землю, а в воздухе остались только сверкающие искры.

Супермен опустился к Лоис, которая всё ещё сидела на коленях и была в шоке, не веря своим глазам. Он тихо сказал:

— Всё будет хорошо. Я больше не позволю им причинить вред.

Он приобнял Лоис, которая теперь дрожала в его объятиях.

— Ты жив, — протараторила Лейн. — Жив.

— Благодаря тебе, — он взглянул брюнетке прямо в глаза. — Спасибо. Я никогда не забуду того, что ты спасла меня.

— Да ладно, — успокаиваясь и пытаясь «надеть маску» привычной Лоис Лейн, махнула рукой девушка. — Я так тысячу раз делала.

Двое рассмеялись.

— Прошу тебя, Лоис, — примирительно сказал Кларк. — Покинь город. Здесь небезопасно.

— Само собой покину. Тебя спасла. Осталось помочь ещё нескольким тысячам человек и сразу покину город.

— А вы неисправимы, мисс Лейн, — отступил назад Супермен, выпуская девушку из своих объятий и улыбаясь. — Отдаю вам должное.

— Я дочь генерала из Пентагона, Супермен, — пожала плечами брюнетка. — Сам понимаешь.

— Понимаю, — согласно кивнул криптонианин. — Но мне пора. Я ещё должен разобраться с происходящим.

— Только больше не умирай, — попросила Лоис, когда Супермен начал подниматься вверх, аккуратно левитируя и отдаляясь от девушки.

— Спасибо, что вы вернули меня к жизни, мисс Лейн, — с благодарностью кивнул Супермен и умчался ввысь, создавая невероятную волну мощного звука.

— Откуда же ты знаешь моё имя? — спросила у пустоты Лоис.

Она ответила сама себе тем, что она всё-таки известная журналистка. И этот парень волне видел её на телевидении и читал её материалы. Но в глубине души Лоис не верила в эту версию.

Глава 15. Выстрел, породивший пустоту

Лекс Лютор гнал свою спортивную машину прочь из Метрополиса в сторону Смоллвилля. Город, охваченный хаосом, медленно исчезал в зеркале заднего вида, а мысли Лекса уже были далеко отсюда.

Встреча с Брейниаком и его собственным отцом, Лайонелом, была необычайно насыщенной. Брейниак, без сомнения, был угрозой, которой Земля не знала прежде. Его слова, наполненные холодной уверенностью, звучали как вызов самому устройству человеческой цивилизации. Но что поразило Лекса больше всего, так это изменения в Лайонеле. Тот, кто долгое время был лишь гениальным манипулятором и отцом с разрушительным влиянием, стал чем-то иным. Теперь он был инструментом в руках существа, которое Лекс не мог полностью понять.

Лекс поднёс ладонь ко лбу и нервно потёр его, пытаясь собрать воедино обрывки новой информации. Он всегда верил, что сила должна быть под контролем. В этом мире не должно быть места сущностям, чьи возможности превышают пределы человеческого понимания, будь то Брейниак, Супермен, Бэтмен или кто-либо другой. Их существование нарушает баланс, делает мир уязвимым.

«Сейчас Земля столкнулась с угрозой, — думал Лекс, глядя на проносящийся за окном пейзаж. — Но когда эта угроза исчезнет, кто защитит планету в следующий раз? Кто позаботится о том, чтобы такие, как Супермен и Брейниак, Аквамен и Чудо-Женщина, не вышли за пределы дозволенного? Кто поставит их на место?»

Ответ был очевиден. Он сам. Лекс чувствовал это каждой клеткой своего тела. Это не просто его амбиция, это долг. По крайней мере, так себе объяснял свои будущие решения Лютор младший — защита Земли и её жителей. Он должен пойти на всё, чтобы остановить угрозу в будущем. Какой ценой? Это вопрос порядком ниже. Он определит цену позже.

Сейчас существовал один нерешённый вопрос. Кто такой Лайонел Лютор? Не тот человек, которого Лекс знал десятилетиями, а некто новый, изменившийся, поглощённый чужой волей. Лайонел всегда умел манипулировать людьми, но теперь он был марионеткой. Или, возможно, он сам пытался манипулировать Брейниаком?

«Прежде чем двигаться дальше, я должен это выяснить», — решил Лекс.

— Лайонел должен показать свои карты, — сурово произнёс самому себе Лекс. — Его место в этой игре должно быть обозначено раз и навсегда.

Взгляд Лекса стал твёрдым. Он посмотрел на пассажирское сидение, на котором покоился его пистолет. И пистолет мог ему сегодня пригодиться. Но он хотел обойтись без него.

Смоллвилль приближался. Городок был не просто местом воспоминаний детства. Это была шахматная доска, где начнётся новая партия.



***



Массивные деревянные двери особняка распахнулись перед Лексом Лютором. Его отец, Лайонел, сидел в кресле на колёсах в центре огромного зала, залитого странным зелёным светом. Глаза Лайонела горели холодной решимостью, а вокруг него клубилась неестественная аура силы, будто сама энергия питала его псионические способности.

— Ты всё-таки нашёл время заглянуть, сын, — голос Лайонела звучал насмешливо, но с примесью одобрения. — Интересно, чтобы ты хотел услышать? Мой манифест? Или, быть может, ты пришёл оспорить неизбежное?

Лекс закрыл за собой двери, осторожно оглядываясь. На лестнице стояли несколько зомбированных горожан Смоллвилля, лица их были пусты и лишены эмоций. Они смотрели в одну точку, ожидая приказа.

— Я пришёл понять, чего ты хочешь добиться, отец, — Лекс приблизился, стараясь сохранять уверенность. — Ты взял под контроль эти… массы. Ты управляешь их разумами. Но зачем? Чтобы стать диктатором в этом городке?

Лайонел улыбнулся, его тонкие губы изогнулись в жестокой усмешке.

— О, Лекс, твоё мышление всё ещё ограничено рамками мелочности, — ответил он, подняв глаза на сына. — Это не просто захват власти. Это эволюция. Посмотри на них, — Лайонел обвёл рукой собравшихся. — Эти люди живут, словно животные, цепляясь за свои маленькие жизни. Они не понимают, что их мир гниёт изнутри. Я вижу правду, Лекс. Земля нуждается в перерождении, в очищении. А я стану тем, кто приведёт её к новой эпохе.

— Но какой ценой? — резко спросил Лекс. — Ты готов стереть личности этих людей, превратить их в своих рабов, чтобы утвердить свою власть?

Лайонел пристально посмотрел на сына, и его глаза сузились.

— Личности? — протянул он. — Эти люди не знают, что значит быть свободными. Они лишь иллюзия общества. Я дам им цель, я приведу их к свету. Ты можешь быть со мной, Лекс, или встать у меня на пути.

— Ты будешь только тенью ублюдка, что пришёл в наш мир из космоса, — Лекс склонился над отцом и говорил так, будто пытаясь достучаться до его разума. — Брейниак не даст тебе власть. Он попросту манипулирует тобой, а когда ты станешь не нужен, то он сотрёт тебя в порошок.

— У меня иное представление о нашем с ним сотрудничестве.

В этот момент в зал вошла группа зомбированных, а среди них была Лана Лэнг. Она сопротивлялась, но тщетно; её руки держали двое мужчин с пустыми, безжизненными глазами. Лекс обернулся, его лицо исказилось гневом.

— Не впутывай в это Лану. Отпусти её, — потребовал он. — Она не имеет к этому никакого отношения.

Лайонел посмотрел на Лану с лёгким интересом.

— Ах, мисс Лэнг, — произнёс он с насмешкой. — Сколько страсти в этой девушке, сколько огня. Ты правда думаешь, Лекс, что её жизнь стоит спасать? Она лишь часть старого мира.

Лекс шагнул ближе, его голос стал твёрже.

— Если ты хочешь начать эту войну, делай это со мной. Но отпусти её. Она не часть свейэтой истории.

Лайонел задумчиво смотрел на сына, словно взвешивая что-то в своём уме. Тишину нарушал лишь шум дыхания зомбированных.

— Не обольщайся, сын, — вновь расплылся в ехидной улыбке Лайонел. — Мисс Лэнг здесь не из-за тебя.

— Зачем же ты используешь Лану? Я думал из-за моего с ней знакомства, — нахмурился Лютор младший.

Мощное тело вошло через дверь. Все оглянулись. Это был Брейниак.

— Лана Лэнг нужна здесь для того, чтобы призвать Супермена, — металл в голосе пришельца не потерпел бы возражений. — А мне нужен ваш защитник, чтобы заполучить то, что я хочу.

— Материнский Куб? — спросил Лекс.

— Именно. И доступ к технологиям этого Куба, которые, как я считаю, могут храниться в памяти корабля, на котором прибыл сюда тот, кого вы называете Суперменом. А корабль, я уверен, располагается в его Крепости во льдах этого мира.

Лекс слушал пришельца и запоминал полезную информацию. В будущем, как он считал, она ему обязательно пригодится.

Супермен не заставил себя долго ждать, пробив крышу прямо рядом с Брейниаком и приземлившись на пол рядом с противником.

— Двери же есть, — протянул Лайонел раздосадовано, наблюдая за тем, как теперь в крыше зияет огромная дыра. — Учись манерам. У Брейниака.

Супермен промолчал, оценивая обстановку. Лана была в руках Лайонела. Здесь же наготове был и Брейниак. Эти двое явно планируют разобраться с ним, городом и всей планетой. Нужно было защитить Лану и Лекса и тех, кого Лютор превратил в ходячих мертвецов.

Брейниак, величественный и чуждый, словно воплощение порядка в хаосе, развернулся к Кларку. Его голос прозвучал как механическая симфония:

— Лайонел Лютор доказал свою преданность. Его интеллект и амбиции прекрасно гармонируют с моим планом. Он указал мне на ключ к твоему сознанию, Супермен.

Криптонец сжал кулаки, его стальная челюсть дрогнула, но он сохранял спокойствие.

— Никакой диктатор, будь то человек или машина, не сможет подчинить человечество. Мы сражались с тиранией на протяжении всей истории. От древнего Рима до войн за независимость, мы бились с нацистами, побеждали тоталитарные режимы. Мы доказали, что свободная воля сильнее угнетения.

Брейниак наклонил голову, его глаза сверкнули зелёным светом.

— История — это иллюзия, созданная победителями. Люди легко поддаются контролю, если предоставить им стабильность и избавиться от их слабостей. Я не уничтожу человечество, Супермен. Я сделаю его лучше.

Лекс прервал этот обмен репликами, обратившись к отцу с явной долей сарказма:

— Прекрасная идея, отец. Ты решил присягнуть чужеродной машине, которая уничтожила больше миров, чем мы можем представить? Это ли твоя новая мораль?

Лайонел повернулся к сыну, его голос был низким, но острым, как лезвие:

— Лекс, ты всегда недооценивал силу адаптации. Когда мир изменится, ты будешь первым, кто поймёт её суть. А затем ты примешь этот новый мир также, как и я.

Лана Лэнг сделала шаг вперёд, её голос прозвучал твёрдо, несмотря на дрожь в руках:

— Люди не сломаются. Они сражались и будут сражаться до конца. Узурпатор не останется на троне, как бы силён он ни был. Твоя власть иллюзорна, пришелец.

Брейниак слегка улыбнулся, наблюдая сверлящие его взглядом глаза Ланы. Его механические черты исказились в странном подобии человеческого выражения.

— Вы так уверены в своей воле к борьбе. Но это чувство исчезнет, когда я перестрою ваш мир. А те, кто выживет, будут смотреть на меня не как на тирана, а как на спасителя. Понаблюдайте свою историю, да даже современные режимы. Вы заглядываете в рот тем, кто говорит вам, как нужно жить. Половина человечества до сих пор живёт, молясь на своих правителей, считая, что те лучше знают, как существовать их народам. Эти люди не имеют воли, готовы верить в любую сказанную их правителями чушь, считают себя правыми, слепо идут за своими поводырями. Они и не заметят особой разницы между их привычным миром и тем, что предложу я. Они присягнут мне на верность или погибнут.

— Не все люди таковы, — покачал головой Супермен. — Есть те, кто не примут твою позицию. И будут отчаянно сражаться за свободу.

— Их учесть будет такой же, как и твоя, Супермен. Как и тех, кто исповедует ту же, что и ты позицию.

— Ты ошибаешься, Брейниак. Свобода — это не просто слово. Это то, что движет человечеством. Но ты никогда этого не поймёшь, потому что у тебя нет сердца. Ты просто машина.

— Это ты ошибаешься, — сделал шаг к Супермену пришелец. — Я сложный организм, который ты даже не представляешь, как понять. И все ваши религиозные, политические и социальные аспекты, так называемого, общества мне доподлинно известны. Я видел столько образований и формаций того, что вы называете обществом, что мне не нужны ваши пояснения. Я знаю, как это работает. И знаю с абсолютной уверенностью, что мне с этим сделать. А теперь — хватит дебатов. Мне нужен доступ в Крепость. Мне нужен Куб. И я заполучу его, так или иначе.

— Отец, прошу тебя, — Лекс опять попытался достучаться до Лайонела. — Прекрати это.

— Странно, сын, — протянул Лютор старший. — Ты пришёл к Брейниаку и ко мне. Там в Метрополисе. Сам предлагал стратегию.

Лана и Кларк нахмурились, услышав это заявление.

Лекс опустил глаза, понимая, что эти слова обязательно запомнятся всем в этом зале, в частности, этому пришельцу Супермену и Лане. А он ведь уже корил себя за то, что попытался предложить союз с узурпатором так открыто. Он должен был действовать скрытно, умнее и с большей выгодой для себя.

— То предложение было ошибкой, — покачал головой Лекс.

— Но оно было, — подытожил Брейниак. — А, значит, ты, Лекс Лютор, не лишён тех же амбиций, что и я.

Лекс устремил свой яростный взгляд в ледяные глаза оккупанта, понимая, что не может ничего сделать здесь и умудрился дискредитировать себя в глазах людей, что были в этой комнате.

Кларк и Лана толком не успели осознать только что полученную информацию о Лексе. Супермен вдруг вновь почувствовал болезненные ощущения. Это был криптонит. Кларк сразу это понял. Убийственные камни были где-то с собой у Брейниака. Эта инопланетная тварь подстраховалась.

Брейниак резко приблизился к Супермену. Кларк удивился, с какой скоростью пришелец сделал это. Видимо, успел подумать Кларк, его организм ещё не восстановился полностью, раз он пропустил такой манёвр Брейниака. Тот нанёс несколько могучих ударов, быстро сломив защиту Супермена, а затем схватил брюнета за горло и сдавил его своей могучей конечностью. Кларк сопротивлялся, но понял, что проигрывает, упав на одно колено.

Лекс хотел было броситься на помощь. Правда, вряд ли он мог бы противопоставить что-то мозголому из космоса. Но Лютора младшего тут же схватили зомбированные Лайонелом люди.

— Перестаньте это делать! — крикнул Лекс.

Тут же Лайонел принялся атаковать разум Ланы. Он поднял руку и сделал пару движений пальцами. Девушка вскричала, схватившись за голову и упав на колени перед Лайонелом.

— Не тронь её!! — вскричал Супермен, увидев эту дикую картину.

Он тут же пропустил удар Брейниака и рухнул вновь. Супермен почувствовал себя уязвимым в этой ситуации. Брейниак, самолично схватив ослабленного героя, поднял его над полом и заставил наблюдать за происходящим ужасом. Лайонел с холодной жестокостью пытал Лану, используя свои телепатические способности. Ее крики эхом разносились по огромному залу.

— Мне нужен доступ в твою Крепость, — с металлическим скрежетом в голосе проговорил Брейниак. — Дай его мне, тогда я позволю оставить девушку в покое.

Супермен боролся, но его силы всё ещё не восстановились полностью, а криптонит ослаблял его до предела.

Лекс, наблюдая за страданиями Ланы, не смог больше сдерживаться. Он шагнул вперёд, поднимая руку в попытке остановить Лайонела:

— Отец, хватит! Это безумие! — его тут же схватили люди Лайонела. — Разве ты не видишь, что твои действия не принесут никому пользы? Мы можем найти другой путь.

Лайонел обернулся с ледяной усмешкой.

— Ты ничего не понимаешь, Лекс, — его глаза сверкали мрачной решимостью. — Это ради большего блага. Ради будущего, где человеческая слабость будет искоренена.

— Ты говоришь о будущем, но разрушаешь настоящее! — ответил Лекс, пытаясь достучаться до отца и освободиться от захвата людей Лютора. — Я ошибался, когда предложил союз Брейниаку. Но я понял свои ошибки. А ты? Очнись, пока ещё не поздно!

Брейниак, не отпуская горло Супермена, с презрением посмотрел на Лекса.

— Твои слова тщетны. Ты сам пришёл ко мне, предлагая свою преданность. Теперь ты хочешь отступить? Лицемерие.

— Ты сделал неправильный выбор, Лекс. Но ты можешь его исправить! — с горечью сказал Супермен. — Это касается всех нас. Мы можем остановить это насилие вместе.

Брейниак усмехнулся.

— Прекратить насилие? — его голос прозвучал как рокот, полный сарказма. — У вас, людей, всегда одни и те же пустые фразы. Будущее принадлежит не вам. Оно принадлежит мне.

— И мне, — Лайонел будто бы в доказательство своих псионических возможностей с новой силой сжал разум Лэнг.

— Лана!! — вскрикнул Кларк. — Прекрати это, Лютор!!

Лекс, адресованные Суперменом слова Лайонелу, принял на свой счёт, услышав общую фамилию. Он понимал, что Брейниак играет со всеми ними. Тот удерживал Супермена, и только Лекс мог спасти Лану.

— Отец, отпусти её, — голос Лекса дрожал, но он старался говорить уверенно, всё ещё сопротивляясь тем, кто его держал. — Ты уже зашёл слишком далеко. Это не твоя борьба.

Лайонел посмотрел на сына с презрением.

— Ты слишком мягок, Лекс, — сказал он. — Ты не понимаешь, что такое настоящая сила. Этот мир не принадлежит ни Супермену, ни тебе. Он принадлежит тем, кто готов идти до конца.

Лана попыталась вырваться, но Лайонел держал её крепко. Она смотрела на Лекса с мольбой, её глаза кричали громче, чем она могла бы сказать словами.

— Ты хочешь быть великим, Лекс? — продолжил Лайонел. — Тогда докажи это. Примкни к нам. Добейся падения Супермена. Или я убью её.

Лекс замер. Слова отца ударили по нему, как молот. Он перевёл взгляд на Лану, затем на Супермена, который, несмотря на слабость, смотрел на него с надеждой.

— Я не могу… — прошептал Лекс.

— Тогда ты ничтожество, — холодно сказал Лайонел и поднял вторую руку, направляя свой псионический удар по сыну.

В этот момент Лекс понял, что выбора у него нет. Если он ничего не сделает, Лана умрет, он умрёт, Супермен умрёт, а его отец продолжит свои безумные планы.

— Прости, отец, — сказал Лекс, и, резко вырвал одну руку из захвата зомбированного, что держал парня.

Лекс врезал тому и, достав спрятанный револьвер, направил его на того, кого когда-то считал отцом. Лайонел, кажется, даже успел удивиться такому решительному шагу сына. Лекс выстрелил.

Звук эхом разнёсся по комнате. Лайонел отшатнулся, удивление мелькнуло на его лице, прежде чем он рухнул на пол вместе со своим креслом на колёсах. Зомбированные тут же упали на пол.

Брейниак наблюдал за этим, оставаясь безучастным.

— Забавно, — произнёс он, словно комментируя научный опыт. — Даже среди смертных, лишённых моего интеллекта, есть способные к таким радикальным решениям.

— Тебе забавно? — Лекс тяжело дышал, осознавая то, что он только что сделал. — Тебе забавно, мразь?!

Лютор обернулся к Брейниаку.

— Ты сделал это со всеми нами!! — прокричал Лекс.

Он поднял пистолет и начал опустошать его. Выстрелы звучали один за другим, а пули рикошетили от могучего торса пришельца.

Супермен, используя момент, собрал свои последние силы, вырвался из захвата Брейниака и бросился на него с кулаками. Их столкновение было молниеносным. Удары Кларка прозвучали эхом, но Брейниак оказался быстрее.

— Ты тратишь свою энергию впустую, — произнёс Брейниак, уклоняясь от удара. — Ты знаешь, что не сможешь меня остановить.

Однако атака Супермена заставила Брейниака отступить.

— Убийца! — процедил Кент.

— Лайонел был лишь временным инструментом, — сказал пришелец, взмывая над комнатой. — Когда я уничтожу Метрополис, примусь за следующий город, потом за следующий. Пока вся планета не будет уничтожена. И Куб будет моим. Так или иначе, криптонец, я добуду его. Ведь когда мир будет лежать в руинах, ты приползёшь ко мне на коленях с Материнской коробкой и будешь умолять оставить в живых хотя бы тех, кто ещё не пал от моей руки.

С этими словами он покинул поместье.

Лекс опустил пистолет, глядя на безжизненное тело отца. Зомбированные люди лежали без сознания. Лана бросилась к Супермену, помогая ему подняться.

— Мы должны остановить его, — сказал Кларк, переводя дыхание.

Лекс молчал. В его глазах отражались смешанные чувства — скорбь, злость и решимость. Теперь он понимал, что борьба только начинается. Борьба с Брейниаком, борьба с Суперменом, борьба за его мир.

Супермен почувствовал, как силы начали возвращаться к нему, как только Брейниак убрался отсюда. Кларк оказался рядом с Лексом, который стоял в полном отчаянии над бездыханным телом своего отца. Слёзы текли по лицу Лекса, а плечи его тряслись от подавленных рыданий. Супермен попытался найти слова утешения.

— Лекс, — мягко произнёс он, — я знаю, что ты чувствуешь. Я бы всё отдал, чтобы этого не случилось.

Лекс резко поднял голову, в его глазах горела ярость, смешанная с болью.

— А ты отдал?!

Супермен отпрянул от неожиданности.

— Ты ничего не знаешь! — выкрикнул он, отшатываясь от Супермена, а затем со всего размаха ударив того кулаком в грудь.

Лютор схватился за разбитую кисть, а Супермен даже не шелохнулся.

— Лекс, прости, — сказал Супермен. — Не надо.

— Если бы тебя не было здесь, если бы ты не появился на этой планете… Мне бы не пришлось видеть, как мой отец становится игрушкой для этого монстра!

Кларк застыл, поражённый словами Лекса. Он почувствовал груз вины, который ложился на его плечи. Ведь Лютор был прав, если выстроить всю цепочку событий. Не прибудь на Землю Кларк, Лайонел не впал бы в кому, не стал бы марионеткой Брейниака, который прибыл на планету после активации корабля криптонца и Материнского Куба.

— Лекс, — тихо сказал Супермен, опуская взгляд, — я никогда не хотел, чтобы это случилось. Брейниак… он сделал это, а не я. Но если я смогу чем-то помочь…

— Помочь? — Лекс горько рассмеялся, сквозь слёзы указывая на бездыханное тело Лайонела. — Ты не можешь помочь! Всё, что ты сделал, — это разрушил мою жизнь.

Кларк понял, что слова сейчас бессильны. Он осторожно положил руку на плечо Лекса, но тот оттолкнул его.

Лана, наблюдавшая за сценой издалека, подошла ближе, и Кларк обернулся к ней. Её глаза были полны сочувствия и понимания. Лана обошла Супермена и встала напротив Лекса, что утирал слёзы и пытался взять себя в руки. Хотя бы перед Ланой.

— Прости за всё это, Лекс, — сказала девушка, положив руку на плечо Лекса. — Ты спас мне жизнь. Я всегда буду благодарна тебе за это.

— Спас, — Лекс мог только повторить за девушкой.

Она обняла Лекса, а он утонул в её объятиях, преисполненный горя и сожаления.

— Спасибо тебе, — прошептала она.

Лекс ничего не ответил.

Кларк наблюдал за этой картиной, понимая, что ему нет смысла сейчас прерывать эту сцену. Он, каким бы странным ему это не казалось, сейчас был здесь лишним.

Супермен тихо взлетел и отправился в небо, оставляя Лану с Лексом в объятиях друг друга. Чувство горечи рвало глотку парню. Он почувствовал слёзы злости. Злости на самого себя. Высоко в небе он издал дикий крик, понимая, что Лекс будет ненавидеть Супермена до конца своей жизни.

Лэнг крепко обнимала опустошённого Лекса, а сама смотрела в небо через зияющую дыру, которую проделал в крыше Супермен. Новая встреча с пришельцем, кажется, начинала расставлять всё по своим местам. То, как Супермен страдал, когда Лайонел пытал её, то, как искажалось его лицо в эти секунды, то, как он смотрел на неё. Лана не могла отвести глаз от могучего силуэта, что удалялся в небе, набирая высоту.

Лана смотрела ему вслед, её сердце разрывалось от множества вопросов, оставшихся без ответа. Когда Супермен растворился в небе, она почувствовала себя одновременно обманутой и покинутой. Слёзы покатились по её щекам, а в голове звучало слово, которое она не решилась произнести вслух: «Кларк…»

Глава 16. Метрополис в огне

На борту гигантского корабля Брейниака царила атмосфера абсолютной гармонии технологий и разума, созданных для одной цели — полного подчинения вселенной. Интерьеры внутреннего пространства сияли холодным зелёным светом, источником которого служили десятки тысяч кристаллических панелей. Стены были покрыты массивными экранами, на которых одновременно отображались сотни карт, формул и графиков. Казалось, сам воздух был насыщен электрическими импульсами, синхронизированными с биением искусственного сердца космической машины.

Брейниак находился в центральном ядре своего корабля, комнате, в которой сосредоточились все ресурсы и системы управления. Это помещение больше напоминало храм — высокий купол из прозрачного материала открывал вид на звёзды и Землю внизу. В центре находилась гигантская полусфера, заполненная светящимися жидкостями и соединённая с кораблём сотнями труб и кабелей. Брейниак подключался к ней через интерфейсы, его пальцы интегрировались с системой через светящиеся провода, которые тянулись к его металлическим нервам.

Он положил перед собой несколько кристаллов из Крепости Супермена, взятых в Арктике. Кристаллы сияли, словно сопротивляясь насильственному использованию. Брейниак провёл рукой над ними, выпуская из своих ладоней тысячи нанороботов. Роботы проникали внутрь кристаллов, анализируя их структуру и выуживая зашифрованные данные. Брейниак подключился к процессу напрямую, его глаза вспыхнули зелёным светом, а тело начало вибрировать, обрабатывая колоссальный объём данных.

Он видел архивы Криптона, записи о его народе, истории о великом Джор-Эле, архитекторе Крепости. Он вникал в каждый кусочек информации, которые могли бы помочь ему найти способ войти в Крепость и завладеть Материнским Кубом. Электронный мозг Брейниака перерабатывал данные с такой скоростью, что на экранах вокруг него мелькали миллиарды знаков и формул.

— Примитивное величие, — произнёс он холодно. — Джор-Эл, ты создал не просто защиту, но и ловушку для своего потомка. Он, как и все вы, уязвим, потому что доверчив.

Корабль дрожал, когда Брейниак увеличивал энергию систем для усиления анализа. Он считал секунды до того момента, когда сможет проникнуть в защиту Крепости, но внезапно что-то пошло не так. Энергия внутри кристаллов начала хаотично взрываться маленькими импульсами, угрожая разрушить интерфейсы.

Брейниак нахмурился, в его искусственном разуме проскочила первая искра раздражения. Он разорвал соединение и пристально посмотрел на мерцающие кристаллы.

— Ты сопротивляешься, Крепость, — прошептал он. — Но это лишь отсрочка неизбежного. Я всё равно проникну за твои стены. И тогда ваш символ надежды станет символом моего триумфа.

Брейниак поднялся с места. Он направился к выходу из центрального ядра. Его цель оставалась прежней, и ничто не могло остановить его.



***



Эмиль Хэмилтон, несмотря на хаос вокруг, усердно продолжал свою работу в лаборатории, игнорируя разрушения и опасность. Корабль Брейниака, парящий над Метрополисом, стал источником сигнала, который привлёк внимание учёного. Внимательно проанализировав данные, Хэмилтон понял, что Брейниак взламывает защиту Крепости Супермена и вскоре может прорваться внутрь. Зачем? Этого Хэмилтон не мог знать, но что точно знал мужчина — происходящее не к добру.

Осознавая угрозу, Хэмилтон немедленно попытался связаться с Кларком, но его вызовы остались без ответа. Доктор, встревоженный молчанием, вспомнил о Лоис Лейн, которая недавно вела прямую трансляцию событий. Она же могла добраться до Кларка и передать ему сообщение Эмиля. Контакт девушки сохранился в записной книжке, поскольку она брала у него интервью несколько месяцев назад.

Хэмилтон набрал номер, мысленно молясь, чтобы сигнал в разрушенном городе работал. Лоис, застигнутая врасплох звонком среди своих поисков, ответила настороженно.

— Алло?

— Лоис? Лоис Лейн?

— Да, — согласно ответила брюнетка. — С кем я говорю?

— Лоис, это доктор Хэмилтон, — протараторил Эмиль, опасаясь потери связи.

— Доктор Хэмилтон? — Лейн была удивлена этим звонком.

— У нас срочная проблема. Я обнаружил активность Брейниака, он взламывает Крепость Супермена. Он должен узнать об этом.

— Взламывает что? — не понимала девушка.

— Нет времени рассказывать. Лоис, пожалуйста, если сможете добраться до Супермена, а вы должны, то сообщите ему то, что я только что сказал. Брейниак пытается дистанционно со своего головного корабля взломать защиту Крепости и проникнуть туда. Сможете?

— Конечно, доктор Хэмилтон. Я уже в пути, — ответила Лейн.

— Надо поторопиться, — подчеркнул Хэмилтон. — Если Брейниак получит доступ к Крепости, последствия могут быть катастрофическими не только для Метрополиса, но и для всей Земли.

— Я сделаю всё, что в моих силах, — вздохнув, пообещала Лоис. — Спасибо за информацию.

— Спасибо вам, Лоис, — слегка улыбнулся доктор Хэмилтон. — И удачи.

— И вам, сэр.

Связь прервалась. Эмиль вновь посмотрел на свои мониторы. Мужчина думал. Что будет, если Кларк не успеет? Тогда все будут обречены. Быть может, ему самому стоит попробовать противостоять компьютерной атаке Брейниака и контратаковать? Хэмилтон решил попробовать и начал попытки подключиться к системам головного корабля пришельца. Он использовал все свои знания в лингвистике, чтобы понять чужеродный язык оккупанта, а также попытки атаковать главные сервера космического челнока пришельца. Он считал, что ничего не выйдет, но попробовать стоило. Каждый удар по клавишам был актом сопротивления могущественному тирану.

— Я знаю, что ты меня вычислишь, — прошептал Хэмилтон, а его пальцы летали над клавиатурой. — Но вдруг я найду лазейку в твоей системе защиты.

Однако, стоило ему сделать ещё несколько шагов вперёд в своей атаке, как экраны вдруг стали тёмными. Система застыла, а затем в углу одного из мониторов появился символ черепа, после чего раздался холодный, металлический голос:

— Какая смелость, Эмиль Хэмилтон. Ты решил взломать интеллект, который превосходит все ваши жалкие технологии на сотни тысяч лет?

Эмиль поднял голову, столкнувшись лицом к лицу с голограммой Брейниака, что постепенно проявилась перед ним. Гигантская фигура, состоящая из сияющих зелёных линий, смотрела на него с презрением.

— Это не твоя планета, Брейниак. Ты не имеешь права. Я сделаю всё возможное, чтобы защитить её, — голос Хэмилтона дрожал, но его решимость была несгибаемой.

— Хм, восхищаюсь твоей дерзостью, землянин. Вы, люди, способны на великие вещи, хотя ваши технологии и интеллект едва ли выше насекомых в сравнении со мной. Но знаешь, ты прав. Вы достойны вымирания, если ваш лучший ум пытается в одиночку одолеть меня, — голос Брейниака был холодным и безжалостным, почти с оттенком веселья.

Внезапно освещение в комнате мигнуло, экраны заискрили и издали громкий, угрожающий гул. Хэмилтон зажал уши, чувствуя, как что-то давит на его мозг.

— Теперь, доктор, — Брейниак продолжал, — я дам тебе понять, почему бороться со мной бессмысленно.

Слова Брейниака эхом отдавались в голове Хэмилтона, а давление усиливалось. Эмиль упал на колени, держась за голову, когда его разум оказался под атакой пришельца. Каждый нейрон горел, каждый сигнал в мозгу превращался в хаос. Потоки данных, образы и звуки, неестественные для человеческого разума, хлынули в его сознание прямо через монитор и колонки, что стояли в помещении.

Брейниак говорил, но слова его были уже неразличимы. Лицо Эмиля исказилось от боли, прежде чем он потерял сознание. Его тело осталось неподвижным среди разломанных мониторов, а мозг, перенасыщенный информацией и повергнутый в хаос, не выдержал натиска.

Брейниак усмехнулся и, прежде чем отключить связь, бросил напоследок:

— Сопротивляйтесь дальше, если хотите. Но ни ты, ни подобные тебе мне не помешают.



***



Начинало смеркаться. Кажется, смеркаться. Или это пыль над Метрополисом всё сильнее окутывала город, и поэтому вокруг становилось всё темнее.

На крыше одного из небоскрёбов стояла Лоис Лейн. Её глаза метались по небу в попытках отыскать хоть какую-то подсказку. Как ей найти Супермена? Где он сейчас? Много ли у них времени, прежде чем Брейниак начнёт свою новую атаку?

Пронизывающий ветер терзал её волосы, но девушка не обращала на это внимания. Лейн решила попробовать привлечь Супермена. Она подняла руки ко рту, чтобы её голос не терялся в происходящем вокруг.

— Супермен!! — крикнула она, вкладывая в зов всю силу своей воли. — Ты нужен мне!! Это срочно!!

Она подождала, а затем повторила свои попытки, троекратно увеличив силу своего крика.

— Супермеее-еен!!!

Несколько секунд тишины. Затем лёгкий свист воздуха где-то рядом с Лоис. Сначала слабый, почти неуловимый, затем усиливающийся. Красный плащ разрезал сумрачное небо, и спустя мгновение перед Лоис приземлился Супермен, словно воплощённое спокойствие и сила. Он встал с колена, выпрямился и поднял глаза на Лейн.

— Лоис, что случилось? — спросил он, его голос был глубоким и ровным, но в глазах читалась тревога.

— Эмиль Хэмилтон. Он нашёл меня, — начала Лоис, пытаясь перевести дыхание после напряжённого ожидания, пока Кларк приближался к ней уверенными шагами. — Он сказал, что Брейниак пытается взломать защиту чего-то, что он назвал «Крепостью». Твоей «Крепостью». И атака ведётся прямо с головного корабля этого гада.

Супермен резко поднял голову в небо. Его лицо на мгновение застыло, а в голубых глазах вспыхнула решимость. Лоис отметила, что Супермен изрядно потрёпан, ранен, хотя и не подаёт вида.

— Ты понимаешь, что он имел в виду? — Лоис пристально смотрела на Кента, её взгляд был наполнен одновременно беспокойством и надеждой.

— Да, — коротко ответил он. Его голос стал твёрже. — Это место, где хранятся знания и технологии моего народа. Если Брейниак получит доступ к нему, последствия будут катастрофическими.

Лоис схватила его за руку, не давая уйти.

— Тогда возьми меня с собой. Я могу помочь. Эмиль… он что-то сказал, но я не успела понять всё. Может быть, я вспомню что-то полезное.

Супермен слегка улыбнулся. Эта его улыбка — мягкая, почти незаметная — как будто говорила, что он ценит её храбрость.

— Ты уже помогла, Лоис, — сказал он. — Благодаря тебе я знаю, что должен делать.

Его рука мягко разжала её пальцы. В следующую секунду он оттолкнулся от крыши, и мощный порыв ветра заставил Лоис инстинктивно прикрыть глаза. Когда она снова открыла их, фигура Супермена уже уносилась в пыльное небо, направляясь к далёкому кораблю, где, как она теперь знала, его ждал Брейниак.



***



Внутри огромного корабля Брейниака царила почти абсолютная тишина. Мягкий гул машин звучал, как дальний рёв океана, а тысячи огней на консолях и экранах переливались всё тем же холодным светом. В центре главного зала возвышался Брейниак — его высокое, изящное тело из органики и металла озаряло всё вокруг зелёным свечением. Его бесстрастное лицо не выражало эмоций, но в глазах бушевал холодный, жгучий интеллект.

Перед ним парили три огромных дисплея, покрытых сложными криптонскими и иными символами. Они менялись с такой скоростью, что человеческий глаз не успел бы их зафиксировать. Алгоритмы, которые Брейниак создавал и тестировал в реальном времени, всё ещё не могли пробить защиту Крепости Супермена.

— Немного неприятно, — проговорил он, обращаясь к самому себе, — когда сопротивление оказывается столь примитивным и одновременно столь стойким.

Его пальцы скользнули по консолям, вызывая новые проекции. Он сосредоточенно наблюдал, как модели Крепости меняются, показывая возможные слабости. Вдруг воздух перед ним вспыхнул, и появилась голограмма высокого мужчины в криптонских одеждах с символом дома Элов на груди.

— Вторжение в Крепость недопустимо, — произнёс Джор-Эл, его голос звучал спокойно, но с внутренней твёрдостью. — Ты нарушаешь покой места, созданного для сохранения знаний моего народа.

Брейниак чуть склонил голову, его губы изогнулись в лёгкой, насмешливой улыбке.

— Джор-Эл, или, точнее, то, что от тебя осталось, — сказал он холодным механическим голосом. — Ты всего лишь тень великого ума, запечатлённая в алгоритмах. Неужели ты действительно веришь в то, что сможешь остановить меня?

— Знания, которые ты ищешь, недоступны тебе, Брейниак, — продолжал Джор-Эл. — Я учёл твоё вторжение на Криптон в далёком прошлом и использовал дополнительную защиту на подобный случай.

— И всё равно я сломаю твои алгоритмы защиты.

— Ты можешь проникнуть в Крепость, похитить Материнский Куб, даже разрушить всё, но ты не поймёшь истинного значения вещей. Твоя жажда познания безгранична, но она ведёт тебя к краху.

Брейниак сжался в нетерпеливом жесте, его глаза зажглись ярче.

— Крах? — повторил он с ледяной усмешкой. — Ты говоришь о крахе тому, кто пережил бесчисленные цивилизации? Моё знание растёт с каждым уничтоженным миром. Твоя Крепость станет лишь очередным артефактом в моей коллекции.

Голограмма Джор-Эла оставалась невозмутимой, его взгляд был полон печальной уверенности.

— Ты недооцениваешь истинную силу знаний, Брейниак. Ты собираешь данные, но никогда не сможешь понять душу и волю тех, кого стремишься покорить. Даже если ты добьёшься своего, это не принесёт тебе удовлетворения. Твоя одержимость станет твоей погибелью.

Брейниак шагнул ближе к голограмме, его лицо исказилось презрением.

— Замолчи, тень! — рявкнул он, его голос был похож на раскат грома. — Ты говоришь мне о душе и воле, но ты — ничто, лишь жалкое эхо давно погибшего криптонца! Ты не существуешь!

Его голос стал ниже, опаснее.

— Я уничтожу твоего сына. Я принесу его тело к твоим ногам, чтобы ты смотрел, как Земля, за которую он так отчаянно борется, превратится в пыль. Тогда я стану тем, кем всегда предназначался: абсолютной формой разума.

Голограмма Джор-Эла на мгновение замолчала, будто обдумывая слова, затем его лицо стало ещё более суровым.

— Ты сильнее, чем многие, Брейниак, но гордыня сделала тебя слабым. Ты никогда не победишь Кэл-Эла. Ты никогда не победишь человечность.

Яркая вспышка света прошла по комнате, и голограмма исчезла. Брейниак стоял в тишине, его металлические пальцы сжались в кулак.

— Это мы ещё посмотрим, — прошипел он, снова обращаясь к самому себе, и его глаза зажглись зелёным огнём.

В этот же момент небо над Землёй озарилось вспышками. Несколько десятков военных истребителей стремительно приближались к массивному кораблю Брейниака, который завис в небе. Он выглядел как живой: огромный металлический череп с извивающимися отростками с зелёными огнями.

— Командир, цель в зоне видимости, — раздался голос пилота в наушниках.

— Приготовиться к атаке. Внимание всем: мы имеем дело с технологией, превосходящей наши. Не расслабляться! — ответил командир звена.

Самолёты развернулись клином и выпустили первые ракеты. Они устремились к кораблю, оставляя за собой следы дыма, но, прежде чем достигнуть цели, корпус корабля вспыхнул защитным полем. Взрывы прогремели на расстоянии, не нанеся никакого вреда.

— Щит! Они используют какую-то энергетическую защиту! — крикнул один из пилотов.

В ответ из корабля Брейниака вырвались десятки его собственных летательных аппаратов. Они были небольшими, но пугающе быстрыми: тёмные, почти бесшумные диски с зелёными энергетическими ядрами в центре.

— Враг выпустил дроны! Готовьтесь к манёврам! — раздался приказ командира.

Секунды спустя воздух наполнился хаосом. Дроны Брейниака двигались с поразительной скоростью, легко уклоняясь от ракет и ураганного огня пулемётов. Один из них сделал резкий манёвр, подлетел к истребителю и выпустил концентрированный луч энергии. Самолёт мгновенно вспыхнул ярким пламенем и начал падать. Ужасающая воздушная машина последнего поколения пролетела до самых улиц, попутно несколько раз врезавшись в многочисленные небоскрёбы. Столбы огня и пыли озарили всё вокруг, пугая жителей Метрополиса, что всё ещё не успели покинуть опасную зону и стали свидетелями очередного боя армии землян с армадой пришельца.

— Они превосходят нас в манёвренности! — закричал пилот из соседнего звена, едва увернувшись от преследующего его дрона.

Тем временем военные истребители продолжали атаковать. Несколько самолётов попытались окружить корабль Брейниака, чтобы нанести удар одновременно с разных сторон. Но корабль внезапно активировал ещё одно оружие: из его поверхности вырвались длинные металлические щупальца, которые, извиваясь, ловили ракеты прямо в полёте и разрывали их, прежде чем те успевали взорваться.

— Это невозможно! — раздался голос командира звена. — Они предугадывают каждый наш шаг!

Брейниак, стоявший на мостике своего корабля, наблюдал за происходящим с холодным безразличием. Его глаза анализировали данные.

— Примитивная тактика, — сказал он себе под нос. — Они слишком предсказуемы.

Секунду спустя он активировал ещё одну волну дронов. Теперь их было вдвое больше. Они разделились на группы и начали охоту на оставшиеся истребители. Попали под раздачу и военные вертолёты. «Апачи» вели прицельный огонь по противнику, пытаясь помочь истребителям. Но всё было тщетно. Пулемётный огонь военных был интенсивным, но дроны двигались так быстро, что едва ли попадали под прицел. Ракеты, выпущенные с оставшихся самолётов, снова блокировались полем или сбивались дронами.

В воздухе царил полный хаос: самолёты метались, выпуская очереди из пулемётов, вертолёты маневрировали, ведя огонь, но всех их буквально вытесняли из зоны боя. Один за другим все они вспыхивали огнём и падали вниз, оставляя за собой длинные следы дыма. Кто-то самоотверженно повёл свои самолёты прямо в корабль противника, намереваясь как-то повредить его. Но сделать этого не удалось, так как прямо на подлёте к защитному полю, нечто ломало всю навигацию, и воздушные судна закручивались в смертельном танце, а затем попросту пикировали вниз, унося с собой пилотов и жизни тех, кто оказался на пути падающих стальных птиц.

— Командир, нас вырезают! — голос пилота был полон паники.

— Отступаем! Всем оставшимся — отступить! — приказал командир, понимая, что бой проигран. — Здесь нужно нечто куда мощнее. Ждём решения Пентагона.

Несколько самолётов сумели вырваться из окружения и отправились обратно на базу. Оставшиеся были добиты дронами. В небе повисла гнетущая тишина. Брейниак наблюдал за этим, стоя неподвижно.

— Люди, — произнёс он спокойно. — Примитивны, предсказуемы, бесполезны.

Он повернулся к своим консолям. Работа над взломом Крепости продолжалась.

Небо Метрополиса превратилось в поле боя, где смерть и хаос сплелись воедино. Супермен летел высоко над городом, наблюдая за тем, как дроны Брейниака беспощадно уничтожали оставшиеся самолёты. Пилоты, несмотря на героизм, терпели одно поражение за другим. Синий костюм и красный плащ Супермена ярко выделялись на фоне мрачного, озарённого огнём неба.

Он метнулся вниз, как пуля, разгоняя воздух вокруг себя. С невероятной скоростью он пронёсся над остатками боя, пытаясь защитить несколько уцелевших самолётов. Удар за ударом, он разрушал дроны, отбрасывая их словно игрушки, но новые волны машин, казалось, никогда не закончатся.

— Нет, — тихо произнёс он себе под нос, понимая, что ситуация безнадёжна. — Это не работает.

Взглянув на главный корабль, он принял решение. Нельзя больше терять времени. Если он сможет добраться до Брейниака, вся эта битва может закончиться. Супермен собрал всю свою силу, его взгляд стал жёстким. Он стремительно поднялся в воздух, разгоняясь с такой скоростью, что казалось, будто само небо разрывается от его движения.

Глава 17. Герой против тирана

На борту корабля Брейниак наблюдал за хаосом через несколько парящих перед ним голограмм. Процесс взлома Крепости Супермена был в завершающей фазе. Алгоритмы, казалось, уже обошли все защитные слои.

— Осталось 14 секунд, — прошептал он, наблюдая за отсчётом на экране.

Но внезапно что-то изменилось. Сенсоры корабля подали тревожный сигнал, и взгляд Брейниака метнулся к экрану. Что-то с невероятной скоростью приближалось к кораблю.

— Что это? — произнёс он, и его глаза зажглись зелёным светом, считывая данные.

Ответ пришёл слишком поздно.

Супермен врезался в корпус корабля, подобно метеориту. Огромная сила удара разорвала энергополе, защищающее корпус, и пробила массивную броню. Звуковой удар сотряс воздух, и корабль дёрнулся, словно гигантский зверь, получивший смертельную рану. Консоли на мостике начали искрить, огни зала замигали. Алгоритмы взлома остановились, а символы на экранах замерли.

— Невозможно… — тихо произнёс Брейниак, наблюдая за повреждениями своего флагмана. Его голос оставался ровным, но в глазах мелькнуло нечто похожее на удивление.

Корабль начал аварийно снижаться, теряя контроль. Огромная масса смещалась в сторону, словно раненый хищник, теряющий равновесие.

Внутри пробитого корпуса Супермен поднялся из-под обломков, оказавшись в главном зале космической машины. Его костюм был в саже и мелких разрывах, но взгляд оставался сосредоточенным. Он услышал тяжёлые шаги. Повернувшись, он увидел Брейниака, который шёл ему навстречу, словно холодный призрак, не проявляя ни страха, ни усталости.

— Ты разрушил мой корабль, — сказал Брейниак с ледяным спокойствием, но голос дрожал от скрытого гнева. — Ты остановил процесс взлома Крепости. Но к чему? Ты всё равно проиграешь.

Супермен выпрямился и взглянул на противника снизу вверх, ничуть не страшась гиганта перед собой.

— Это не твой мир, Брейниак, — его голос прозвучал твёрдо. — Я не позволю тебе его уничтожить.

Брейниак слегка наклонил голову, словно изучая Супермена.

— Ты говоришь о защите этого жалкого мира, — прошипел он. — Но посмотри, Кэл-Эл, что происходит из-за тебя. Этот корабль рухнет, уничтожив тысячи жизней. Разве это не твоё лицемерие?

Супермен не ответил на провокацию. Вместо этого он метнулся к панели управления, которая всё ещё искрилась, пытаясь стабилизировать корабль.

— Ты не сможешь остановить это, — холодно произнёс Брейниак, подходя ближе. — Этот корабль уже повреждён. Единственный вопрос — сколько жизней ты позволишь ему забрать с собой.

Супермен оглянулся на него через плечо, понимая, что действительно создал гигантскую опасность для жителей Метрополиса. Однако он был уверен, что не снеси он этот флагман, погибло бы куда больше людей.

— Тогда я сделаю всё, чтобы этого не случилось.

Он начал вводить команды на панели управления, но Брейниак бросился на него, и они сцепились. Пришелец оказался невероятно силён, его механические конечности были оснащены оружием и усилителями. Удары, которые он наносил, гремели, словно удары молота, но Супермен сражался не менее яростно.

Пока они боролись, корабль продолжал снижаться. Его огромный корпус уже вошёл в пределы города. Первые столкновения со зданиями вызвали серию взрывов. Один из небоскрёбов оказался буквально «обезглавлен», лишившись сразу нескольких верхних этажей, подмятый нижней частью корабля.

Супермен, видя, что управление не вернуть, попытался оттолкнуть Брейниака, чтобы взять инициативу в свои руки. Но корабль уже не слушался никого. Он сносил здания, оставляя за собой широкий след разрушений. В финальном рывке корабль ударился о землю, раздался оглушительный грохот, а затем взрывная волна прошла по району, выбивая стекла из окон и поднимая клубы пыли.

Супермен и Брейниак оказались внутри обломков. Супермен поднялся первым, его глаза искали выживших и оценивали масштаб разрушений. Брейниак тоже встал, его облик всё ещё внушал страх, хотя его металлическое тело было повреждено.

Они снова стояли друг напротив друга. Посреди руин Метрополиса.

Когда корабль Брейниака обрушился на Метрополис, с ним исчезла не только угроза небес, но и те, кто творил хаос на земле. Разрушения, которые его падение оставило позади, были грандиозными, но тем не менее, это было лишь частью более важного процесса. Внутренние системы корабля начали отключаться, и звуки гудящих механизмов постепенно стихали. Дроны и боевые роботы, которые ещё недавно были агрессивными и смертоносными, начали замедлять свои действия, их ноги и суставы переставали двигаться, а их ярко-синие и зелёные огоньки потухали.

Один за другим роботы, атакующие людей, останавливались, их металлические руки и тела опускались, не в силах продолжать борьбу. Электронные глаза безжизненно потухали, и вскоре лишь пустые оболочки оставались на месте, где только что был разгар сражения. Один из роботов, огромный механизм с лазерными глазами, ещё несколько секунд боролся с остаточными командами, но затем рухнул на колени, его система окончательно вышла из строя. Из него вырвался последний искорёженный электрический разряд, и он замер.

Сначала люди не верили своим глазам. Они были в шоке от разрушений, которые обрушились на их город, но как только они поняли, что угроза исчезла, их сердца наполнились не только облегчением, но и благодарностью. Толпы начали собираться на улицах, что-то крича, аплодируя, и многие бросались к руинам, чтобы помочь раненым. Героизм Супермена и его, казалось, победа над Брейниаком были вдохновляющим символом.

Фигура Супермена возвышалась над землёй, а его взгляд был решительным и полным уверенности. Это был важный момент для всех. Люди с восторгом встречали его взглядом, и хоть разрушения были ужасными, они верили, что этот мир спасён. Однако в этом не был так уверен сам Супермен, оглядывая вдалеке пришельца.

Брейниак стоял рядом с обломками своего корабля, потрясённый. Именно потрясённый, хотя он никогда не испытывал такого чувства внутри своих сложных систем жизнеобеспечения. Он был поражён не только произошедшим с его армадой, но и этим новым для себя ощущением. Его высокомерие и уверенность в своей непобедимости были разрушены. Он, высшее существо, считавшееся разумом, который не знал поражений, теперь он оказался на земле — бит криптонианином. Его металлические глаза сверкали зелёным светом, но в них явно читался страх. Он пытался восстановить контроль над ситуацией, но у него не было времени. Его система терпела сбой, а сам он не мог скрыть свою досаду.

— Что это… — прошипел Брейниак, сжимаясь в ярости. Его голос был холодным, но в нём проглядывала дикая, неистовая агрессия. — Я… Я не потерплю этого! Это невозможно!

Он обернулся к Супермену, стоящему уже напротив него, и его гнев становился всё более очевидным. Лицо Брейниака искажалось, словно внутреннее ядовитое кипение наконец вырвалось наружу. В его глазах было что-то новое — не уверенность, а ярость, неуправляемая и животная. Он шагнул вперёд.

Супермен, видя его состояние, спокойно произнёс:

— Ты впервые сталкиваешься с настоящим поражением, Брейниак. И это должно быть ново для тебя.

Брейниак остановился, его лицо перекосилось от ярости.

— Ты думаешь, что это поражение меня остановит?! — прокричал он. — Я — Брейниак! Я есть высшее сознание! Я был создан, чтобы выжить, а не быть уничтоженным! Ты не понимаешь, что это значит!

Супермен стоял непоколебимо. Он знал, что Брейниак нуждается в своём величии, но что-то в его словах заставило его насторожиться.

— Я понимаю, — сказал Супермен. — Ты всегда думал, что ты — высшая форма жизни. Но ты ошибался.

— Я убью тебя, Супермен! — Брейниак заскрежетал зубами, его голос стал ещё более зловещим. — Ты и твой мир — всё, что ты любишь, всё, что тебе дорого, я уничтожу! Я начну с твоих людей… с тех, кто тебе близок. Я уничтожу твою мать, твоего отца, твою подружку — всех, кого ты любишь. И наслажусь этим. Ты будешь жалеть, что вообще появился на этой земле. Как говорят на вашей планете, — с особой жестокостью.

Слова Брейниака стали для Супермена ударом по нервам. Гнев вспыхнул в его груди, словно огонь, не желающий угасать. Его взгляд стал горящим, и тело напряглось, как пружина, готовая к рывку.

— Ты не тронешь никого из тех, кого я люблю, — сказал он с ледяным спокойствием. — Ты никогда не получишь этого удовольствия.

Но в его глазах было что-то большее, чем просто желание победить. Это была жажда справедливости, жажда защиты. Брейниак, ощущавший свою власть потерянной, не знал, что теперь ему предстоит столкнуться с яростью, не менее разрушительной, чем его собственная.

Они стояли, лицом к лицу, готовые к последнему, решающему столкновению.

Финальная схватка разразилась в самом центре Метрополиса, на разрушенных улицах, где небо и земля словно сошлись в одном моменте ярости и разрушения. Ветры от столкновений пронизывали город, поднимая облака пыли и обломков, а зловещие звуки ударов, которые раскалывали бетон, наполняли город ужасом. Это была битва, где каждый шаг, каждое движение оставляло след на этом городе, как на листе бумаги, на котором писали.

Супермен и Брейниак сражались так яростно, что земля под их ногами тряслась, а здания рушились от мощи их столкновений. Плащ Супермена развевался, когда он врезался в своего врага, выбивая его в сторону и разрушая ближайшие здания.

Супермен подлетел и мгновенно нанёс мощный удар, отбрасывая Брейниака в сторону. Тело пришельца перелетало через улицу, пробивая асфальт и оставляя глубокие следы на дороге. Он встал и смахнул пыль, его металлические глаза сверкали. Мгновение спустя он рванул в атаку, и их столкновение стало подобно молнии, с треском, который разносился повсюду, вызывая тряску зданий.

Они били друг друга, с огромной силой, каждый удар казался способным разрушить всё вокруг. Супермен наносил мощные удары по металлическому телу Брейниака, но тот, будто не ощущая боли, стремительно отвечал, выпуская кинетические волны, которые заставляли Супермена отступать. Сверхпроводниковые лазеры сыпались с его корпуса, нацеливаясь на Супермена, но тот уворачивался, летая в воздухе и отражая лучи своими руками.

Никто из них не мог победить, пока Брейниак не активировал свои скрытые системы. В его теле начали шевелиться внутренние механизмы. Сначала это был слабый звук, а потом с яростным шипением из его корпуса вырвались облака нанороботов. Эти крошечные механические существа, которые стремительно наполнили воздух вокруг него, сверкали синеватыми огоньками. Они стали атаковать Супермена, залетая в его броню, проникая в его тело, поражая его высокочастотными импульсами, которые нарушали его физическое состояние.

Супермен почувствовал резкую боль, будто сотни маленьких игл вонзаются в его кожу. Он стиснул зубы, смахнул несколько сгустков нанороботов с тела и откинул их. Но они не останавливались, и боль продолжала расти. Но он не мог позволить себе отступить. Он летел, сбивая с пути тысячи нанороботов, но всё равно новые силы врага продолжали атаковать его.

— Ты не победишь меня! — крикнул Брейниак, наслаждаясь своей предстоящей победой.

Однако Супермен не сдавался. С каждой атакой он становился всё сильнее. Порой он ощущал, как его мощь вновь восстанавливается. Он выжал из себя последние силы и стал яростно сражаться, все его мышцы были напряжены, каждый удар был наполнен решимостью победить.

— Всё закончится, Брейниак! — произнёс он с яростью.

Супермен одним махом сорвал с себя остатки нанороботов и, развернувшись, врезался в Брейниака с такой силой, что тот с визгом отлетел от него, пробив несколько зданий подряд. Супермен полетел следом, и снова удар, снова рукопашная схватка, но на этот раз он уже не был уязвим для атак Брейниака.

Тело пришельца начало сдавать. Каждый удар Супермена разрушал его броню, пока не осталась лишь груда искорёженного металла и обломков. В какой-то момент, наконец, Супермен подхватил голову Брейниака и с огромной силой прижал её к земле. С хрустом ломалась его шея, механизмы внутри начали искриться, а сам пришелец остался лишь маской былого величественного существа и стал грудой поломанных механизмов.

Супермен отшвырнул останки, и они раскатились по разрушенной земле. Он стоял над поверженным врагом, тяжело дыша. Плащ его был разорван в нескольких местах, изорванный костюм обнажал раненое тело. Плащ свисал по краям: сгоревший, истёртый, но всё ещё символизировавший силу и решимость.

Ветер развевал остатки его плаща, когда он встал над телом Брейниака. Каждый вдох отдавался болью в груди. С трудом, но Супермен осознавал, что победа была его. Нанороботы, которые ещё недавно пытались его уничтожить, теперь сгорали в воздухе, умирая, как и сам Брейниак.

Взгляд Кларка встретился с металлическими глазами противника, и в нём отразилась не просто ярость, а уверенность в том, что Земля не должна быть под контролем такого существа. Это был момент, когда Супермен осознавал, что он — не просто защитник этой планеты, а её последний рубеж, который не уступит в борьбе со злом.

— Ты проиграл, Брейниак, — произнёс он с холодной решимостью. — Этот мир не поддастся узурпатору, не будет твоим. Твои планы рухнули. И ты не сможешь просто так забрать Землю под свой контроль. Я буду защищать этот мир. Он никогда не будет принадлежать тебе.

Словно в ответ на его слова, с перебитым голосом, не таким властным, как прежде, но всё ещё наполненный холодным презрением, Брейниак произнёс:

— Ты… ты не понимаешь, что такое победа, Супермен. Я никогда не встречал такой вид, как люди. Эти создания — они не знают страха. Они готовы держаться за жизнь, за существование, несмотря на всё, что происходит вокруг. Ты, ты станешь их истинным лидером. Ты станешь предводителем этой расы. Ты достоин вести их в будущее. Я видел это в тебе. Но не обольщайся. Ты не один из них. И никогда не станешь им. Они будут боятся. Всё равно будут боятся тебя, потому что ты способен на то, что мы сегодня сделали с тобой вдвоём. Оглянись. Ты превратил целый город в руины буквально за десяток минут. Неужели ты веришь, что они примут тебя и не станут бояться?

Супермен слушал Брейниака, внутри себя осознавая, что тот прав.

— И однажды, — заканчивал свою мысль пришелец. — Они сделают из тебя врага. Перестанут поклонятся и почитать. Отвернуться и попытаются убить.

Супермен сжался, но не стал отвечать. Он знал, что никакие ответные слова не смогут переубедить Брейниака. Этот пришелец жил только идеей о своём превосходстве, и не мог понять простых вещей, таких как жертвенность и любовь. Но частичка опасений и сомнений засели в мозгу Кларка надолго. Слова Брейниака оказались вполне возможным сюжетом будущего для отношений Супермена и человечества.

— Однако ты не можешь победить, — напомнил о себе пришелец. — Я вернусь, Супермен. И не один. Моя армия уже ждёт в глубинах космоса. Они притаились на периферии звёздных систем, готовые уничтожить всё, что я захочу. Ты не можешь остановить бесконечные армии, что сожгут Землю до основания. Они обрушатся на неё, и ты не сможешь её защитить. И Куб… Куб я заберу, так или иначе. Это лишь вопрос времени.

Новые угрозы. Это начинало надоедать Супермену. Было уже смешно слышать такие речи от того, кто стал грудой металла. И в этом оказалась ошибка Кларка.

Как молния в ночи, Брейниак выстрелил. Мощный поток энергии из его ядра рванул в сторону Супермена с такой силой, что воздух вокруг раскололся, а земля под ногами героя вздрогнула. Супермен не смог отбить этот удар, что сопровождался несколькими частями криптонита, что ещё сохранился у Брейниака с собой. Кларк попытался схватить Брейниака, но тот уже был на пути к одному из своих кораблей, что остались на орбите Земли, активируя гиперпространственные двигатели.

— Ты не победишь, Супермен! Я вернусь! — прокричал Брейниак, его тело начало таять в воздухе, словно растворяясь в космосе.

Супермен решил остаться на месте. Ему вдруг что-то стало тяжело. Он подумал, что устал, не сразу сообразив, что внутри него растекается радиоактивный яд криптонита. Его дыхание было тяжёлым, но он подумал, что готов встретить Брейниака и в следующий раз. Что-то было совсем больно.

Он окинул взглядом разорённый город, что стал пепелищем. Досадно, что одной из причин этого был он сам. Жаль.

Супермен, тяжело дыша, рухнул на колени среди руин разрушенного Метрополиса. Его грудь тяжело поднималась, каждая мышца казалась раскалённой от боли, а голова гудела от битвы. Его костюм был изодран, на плечах виднелись следы ожогов и царапин. Плащ, разорванный и заляпанный грязью, безжизненно свисал за его спиной. Остатки нанороботов Брейниака всё ещё шевелились в его теле, доставляя острую, пульсирующую боль, разливаясь внутри благодаря криптониту, что сделал его уязвимым. Отдохнуть бы. И он рухнул.

Тишину нарушили торопливые шаги. Среди обломков показалась Лоис Лейн. Её лицо было покрыто пылью, но в глазах светилась решимость. Она бросилась к Супермену, упав на колени рядом.

— Супермен… — голос её дрожал, но она старалась быть собранной. — Ты слышишь меня?

Супермен с трудом поднял взгляд. Его губы дрогнули в слабой улыбке.

— Ты… ты в порядке? — выдохнул он.

— Я да. А вот ты явно нет, — с упрямством в голосе сказала Лоис. — Лежи тихо, я хочу помочь.

— Кажется, Брейниак оставил мне прощальный подарок, вонзив в меня опасный криптонит.

— Криптонит? — переспросила Лоис. — Обязательно потом расскажешь, что это.

— Само собой.

Она осмотрела его тело, и её взгляд остановился на металлических фрагментах нанороботов, что оставались в ранах Супермена. Тут же она заметила мерцающий зелёный камень, что глубоко вошёл прямо под ребро криптонца.

— Зелёный светящийся камень в твоём боку, — констатировала Лейн.

— Это криптонит. Он опасен для меня.

Лоис не теряла времени. Она достала из кармана складной нож, который всегда носила с собой, и начала аккуратно извлекать инородные части.

Супермен сдавленно прохрипел, не смея закричать от адской боли.

— Ты даже не представляешь, сколько раз ты кого-то спас, — бормотала Лоис, работая быстро, но осторожно. — Но кто будет спасать тебя?

Супермен лишь закрыл глаза, сосредоточившись на её голосе. Её руки были быстры и точны, несмотря на дрожь. Каждый извлечённый робот позволял сделать новый глоток свежего воздуха. А затем Лейн извлекла кусок криптонита и отбросила его подальше.

— Всё, здоровяк, — сказала она, убирая последнюю частицу. — Но ты не можешь здесь сидеть. Тебе нужно солнце. Оно… лечит тебя, верно?

Супермен открыл глаза. Его голос был слаб:

— Да, солнце… Это источник моей силы. Оно поможет. Мне просто нужно немного времени.

Лоис кивнула, слегка улыбнувшись. Кажется, Супермен теперь был вне опасности.

— Конечно, нужно. Нам всем нужно немного времени, — она сама пыталась перевести дыхания, начиная осознавать, что только что произвела операцию в полевых условиях.

Супермен осторожно сел, поморщившись от боли. Его лицо оказалось напротив её. Они посмотрели друг на друга. Уставшие и побитые. Но живые.

— Ты всегда можешь рассчитывать на меня, — пожала плечами Лейн, сказав первое, что пришло ей в голову.

— Рад слышать.

Между ними повисло молчание, наполненное слабым шумом развалин и едва уловимым треском пламени вдалеке. Лоис не отводила взгляда, а Супермен почувствовал лёгкую неловкость, не зная, как выразить благодарность.

— Ты спасла меня, — наконец проговорил он.

— Да брось. Ты меня спасал столько раз, что теперь мы, кажется, квиты, — ответила она, слегка улыбнувшись, чтобы скрыть напряжение.

Супермен чуть поднял уголки губ, его голос прозвучал теплее:

— Лоис, мы квиты уже давно. Ты спасала меня больше, чем думаешь.

Её глаза наполнились теплотой. Внезапно, сама того не ожидая, она наклонилась и обняла его, крепко прижав к себе.

— Может, давай попробуем видеться чаще в таких обстоятельствах, чтобы не приходилось спасать друг друга? — пробормотала она, её голос был мягким, но уверенным.

Супермен слегка растерялся, но затем улыбнулся, позволив себе расслабиться в её тёплых объятиях.

— А возможно ли такое? — спросил он тихо.

Она отстранилась, посмотрела ему в глаза и произнесла:

— Возможно всё. Если ты того пожелаешь.

В этот момент всё, что было важным, находилось здесь, в её красивых уставших глазах. Супермен медленно поднялся на ноги. Его движения были тяжелыми, но постепенно силы возвращались. Лоис встала рядом, наблюдая за ним. Её лицо, хоть и оставалось серьёзным, отражало странную смесь облегчения и беспокойства.

— Я должен подняться в небо и увидеть Солнце, — слегка виновато сказал Супермен. — Иначе от меня мало толку.

— Я понимаю, — согласно кивнула Лейн.

Супермен посмотрел вверх, где солнечные лучи пробивались сквозь дымку разрушенного города.

— Есть кое-кто, о ком я должен позаботиться, — тихо сказал он, не глядя на девушку и вспомнив Лану.

Лоис слегка нахмурилась, её голос прозвучал мягко, но настойчиво:

— Ты нужен будешь и здесь. Нужен этому городу.

Она замялась, её взгляд чуть дрогнул, и она добавила, почти неуверенно:

— И… мне.

Её слова повисли в воздухе, а Кларк многозначительно посмотрел на девушку. Она быстро поправилась, словно боялась, что он её неправильно поймёт.

— То есть для интервью! — поспешно уточнила Лоис, глядя куда-то в сторону. — Ты ведь герой. Такое интервью — мечта любого журналиста.

Супермен, выпрямившись, слегка улыбнулся. Его усталые глаза стали немного мягче.

— И что, Лоис, ты хочешь заработать Пулитцера на интервью с пришельцем?

Лоис подняла взгляд, её брови удивлённо взлетели, а затем на губах появилась едва заметная улыбка.

— Если ты мне это интервью дашь, то почему бы и нет?

Супермен слегка наклонил голову, разглядывая её, будто видя впервые.

— Когда я буду готов рассказать свою историю миру, — ответил он наконец, — ты будешь первой, кто её услышит.

Лоис смотрела на него, её глаза отражали лёгкий трепет, которого она сама, возможно, не осознавала.

— Тогда, надеюсь, ты долго не будешь собираться, — ответила она, снова обретя свою обычную уверенность, хотя её голос звучал теплее, чем обычно.

Супермен чуть шире улыбнулся, словно проникаясь её словами. Затем он сделал шаг назад, поднявшись над землёй. Его плащ снова взметнулся на ветру, и он бросил последний взгляд на Лоис.

— До встречи, Лоис, — сказал он мягко.

Она ответила ему лёгкой, но искренней улыбкой.

— До встречи, Супермен.

Его силуэт устремился в небо, быстро скрывшись в дымке. Лоис осталась стоять среди руин, провожая взглядом его фигуру, пока она не исчезла. Её губы растянулись в лёгкой улыбке, а в глазах загорелась новая искра решимости.

— Пулитцер, да? — пробормотала она, качая головой. — Ну что ж, посмотрим.

Девушка опустила глаза и перед ней вновь открылась мрачная картина разрушенного города. Девушка вернулась в реальность, понимая, что ужас Метрополиса продолжится. Ведь сегодня погибло очень много людей. Всё произошедшее стало ужасающей реальностью не только для этого города, но и для всего человечества.



***



Метрополис утопал в пепле и руинах, но среди этого хаоса начала пробиваться надежда. Первые лучи солнца, осветившие разрушенный город на следующее утро, принесли ощущение новой главы, несмотря на всё, что пришлось пережить. Горожане, которые уцелели, осторожно выходили из своих укрытий, оглядывая разрушенные улицы, будто пытаясь осознать масштабы катастрофы.

На центральной площади, которая раньше была символом процветания Метрополиса, сейчас громоздились обломки небоскрёбов. Разбитая статуя «Героя на страже» всё ещё стояла, хоть и изувеченная, но её поднятая рука казалась символом стойкости. Люди начали собираться вокруг неё, как будто находя в ней утешение.

Гуманитарная помощь начала поступать сразу же. Огромные грузовики, маркированные логотипами благотворительных организаций, прибыли из соседних штатов. Волонтёры, одетые в яркие жилеты, раздавали воду, еду и тёплые одеяла. Медики разворачивали полевые госпитали прямо на улицах, оказывали помощь, перевязывали раны, спасали жизни тяжелораненых и успокаивали тех, кто был в шоке.

— Всё будет хорошо, — часто звучало в эти тяжёлые дни.

По улицам разносились звуки радиопередатчиков и приглушённые голоса спасателей, работающих в завалах. Некоторые из них всё ещё искали выживших под обломками, используя тепловизоры и специальные датчики.

На огромном экране в центре города, что чудом остался целым и работал, транслировались обращения со всего мира. Политики, лидеры мнений и даже звёзды выступали с речами, выражая поддержку.

— Метрополис восстанет, — говорил президент страны, стоя на фоне звёздно-полосатого флага. — Мы не оставим наших людей в беде.

Особенно важными были слова других героев. На экране появился Бэтмен, коротко, но уверенно заявивший из своей пещеры:

— Готэм недавно пережил своё испытание. Мы справились. Метрополис справится тоже. Мы поможем.

Аквамен, стоя на берегу Атлантики, добавил:

— Я и мой народ обеспечим поставки воды и медикаментов для вашего города. Океан с вами.

Чудо-женщина, на фоне руин греческого храма, обратилась к народу Метрополиса:

— Вы сильнее, чем думаете. Я прилечу и помогу уже совсем скоро.

Флэш тоже не остался в стороне. Он произнёс с типичным энтузиазмом:

— Как только разберусь с делами в Централ-Сити, я буду у вас!

Марсианский Охотник и Зелёный Фонарь были не на Земле, поэтому попросту не знали о произошедшем.

Горожане, услышав слова героев и вдохновлённые ими, начали действовать быстрее. Кто-то вытаскивал доски и камни из завалов, пытаясь расчистить улицы. Другие собирали всё, что можно было спасти из магазинов и складов.

На улицах появились строительные краны и экскаваторы, которые начали разбирать обломки зданий. Тяжёлая техника, предоставленная военными и спасательными службами, работала днём и ночью. Станции радио и телевидения призывали людей к единству, организовывали благотворительные сборы.

На одном из крупных небоскрёбов, который уцелел, работники установили огромный баннер с надписью: «Метрополис восстанет из пепла!»

Тем временем, в центре города, у разрушенного моста, группа детей рисовала мелом на асфальте. Простые рисунки солнца, цветов и людей, взявшихся за руки, были трогательным напоминанием о том, что даже среди разрушения есть место для надежды. В центре таких рисунков был Супермен в синем костюме с красным плащом.

Метрополис, несмотря на боль, страх и потери, начал двигаться вперёд. Этот город уже сталкивался с трудностями, но его дух всегда оставался сильным. Люди понимали, что вместе они смогут восстановить своё будущее. Не было в городе семьи, которую бы так или иначе не задела произошедшая катастрофа. Это нападение пришельца из космоса забрало десятки тысяч жизней. Дни скорби тянулись очень долго. Впереди ждали долгие месяцы, а может, и годы работы по восстановлению, но в воздухе всё равно витала уверенность: Метрополис станет ещё лучше, чем был.

Эпилог

Кларк сидел на старом деревянном крыльце дома Кентов. Вечерний воздух был прохладным, насыщенным запахами влажной земли и свежескошенной травы. Солнце уже садилось за горизонтом, окрашивая небо в мягкие оранжевые и красно-фиолетовые оттенки. Марта сидела рядом с сыном, держа в руках чашку чая, а Джонатан стоял неподалёку, облокотившись на перила, с задумчивым видом глядя на закат.

— Ты изменился, Кларк, — сказала Марта, нарушив тишину. Её голос был тихим и тёплым. — С тех пор как ты надел этот костюм, ты стал другим. Более зрелым, более… сильным духом.

Кларк повернул голову к матери, его взгляд был мягким, но в нём читалась глубокая усталость.

— Иногда я сам это чувствую, мама, — ответил он, обхватив руками колени. — Но знаете… быть Суперменом — это тяжело. Каждое моё действие, каждый выбор… они ощущаются как что-то невероятно важное.

Джонатан, наблюдавший за сыном, подошёл ближе и сел на ступеньку рядом с ним.

— Ты носишь на своих плечах больше, чем любой другой человек, Кларк, — сказал он, его голос был ровным, наполненным гордостью. — Но ты ведь всегда знал, что так будет.

Кларк опустил взгляд, задумчиво глядя на свои руки.

— Я понимаю это, пап. Но… порой мне кажется, что я слишком выделяюсь. Бэтмен, Чудо-женщина, Флэш — все они герои. Но я… я словно стою отдельно от них. Люди смотрят на меня иначе.

Марта протянула руку и мягко положила её на плечо сына.

— Потому что ты можешь быть символом, Кларк, — сказала она. — Символом надежды. Люди видят в тебе не просто героя. Ты — их защита. Такая, которой не смогут дать им никто другой. Только ты.

Джонатан кивнул, соглашаясь.

— Ты сильнее всех остальных, сын. И не только физически. Ты можешь вдохновлять. Ты можешь показать людям, что доброе сердце и верная цель могут сделать этот мир лучше.

Кларк посмотрел на отца, его глаза блестели. В них отражались последние лучи солнца.

— Но что, если я ошибусь? Что, если однажды я сделаю неверный выбор?

Джонатан задумчиво посмотрел на него, а затем тяжело вздохнул.

— Ошибки неизбежны, Кларк. Ты человек, как бы странно это ни звучало. Мы воспитали тебя, как человека. А любой человек… любой, — Джонатан сделал акцент на последнем слове, — ошибается. Обязательно и бесповоротно. Но важно то, что ты делаешь после ошибки. Люди смотрят на тебя не потому, что ты идеален, а потому, что ты не сдаёшься.

Марта улыбнулась, её глаза светились гордостью.

— Помни, кто ты для людей, сынок. Ты — надежда. Ты показываешь, что даже в самые тёмные времена есть свет, за который стоит бороться.

Кларк поднялся на ноги, его взгляд устремился вдаль, туда, где поля сливались с горизонтом. Он стоял прямо, его фигура была будто воплощением решимости. Волевой подбородок и развивающиеся густые тёмные волосы со стороны казались, будто вылеплены скульптором.

— Я хочу быть таким, каким вы меня видите, — тихо сказал он. — Я хочу, чтобы люди верили, что добро всегда побеждает.

Джонатан встал рядом с ним, положив руку на плечо сына.

— Ты уже такой, Кларк. Просто продолжай делать то, что делаешь.

Кларк улыбнулся, его лицо осветилось уверенностью.

— Спасибо, пап. Спасибо, мама. Вы всегда знали, что сказать.

Марта поднялась со своего места, подошла к Кларку и обняла его.

— Ты — наша гордость, Кларк. Никогда об этом не забывай.

Они стояли втроём, окружённые тишиной фермы и спокойствием наступающей ночи. В этот момент Кларк понял, что его путь как Супермена только начинается. Но он был готов идти по нему, зная, что у него всегда будет дом, где его любят и понимают.



***



Кларк стоял перед входом в больницу. На душе было тяжко. Ему предстояло войти внутрь. К товарищу, что направил и помог.

Ночной Метрополис за спиной Кента был тих и спокоен, но в сердце Кларка бушевала буря. Он знал, что ему предстоит увидеть, но всё же надеялся, что врачи ошиблись.

Коридоры больницы были стерильными и пустыми. Флуоресцентный свет заливал пространство холодным белым сиянием. Медсестра провела его в палату, бросив на парня настороженный взгляд.

— Он здесь, мистер Кент, — сказала она, слегка дрожащим голосом. — Врач уже ждёт вас.

Кларк кивнул с благодарностью. В палате было тихо, если не считать монотонного пиканья мониторов и звука дыхательного аппарата. Эмиль Хэмилтон лежал на кровати, неподвижный и бледный. Его глаза были закрыты, а лицо казалось странно расслабленным, будто он спал. К голове были прикреплены электроды, а трубки от аппаратов уходили в его тело.

Врач, мужчина средних лет с измученным лицом, подошёл к Кларку и заговорил тихим, но уверенным голосом:

— Мистер Кент?

— Да, это я, — отозвался Кларк, не переводя взгляда с пациента.

— Состояние доктора Хэмилтона стабильно, но он в глубокой коме, — вздохнув, начал свой рассказ врач. — Мы не знаем, что именно произошло, но похоже, его мозг подвергся невероятному стрессу. Это не похоже ни на что из того, что мы видели ранее. Я уже запросил помощи докторов из соседних штатов, но их ответы те же, что были у меня и моих коллег здесь. Мы не знаем, что произошло с мистером Хэмилтоном.

Кларк кивнул, пытаясь скрыть своё беспокойство.

— Есть ли шанс, что он придёт в себя? — спросил он.

Врач отвёл взгляд, его голос стал мягче:

— Мы не можем сказать наверняка. Всё зависит от того, сможет ли его мозг восстановиться. Мы делаем всё возможное, но… это будет долгий процесс.

Когда врач вышел из палаты, Кларк подошёл ближе к кровати Эмиля. Он смотрел на мужчину, который недавно помог ему разгадать тайны его прошлого, на того, кто подсказал ему путь к его криптонскому наследию, на того, кто подсказал, как победить. Теперь этот человек лежал, словно сломленный, почти уничтоженный.

— Я знаю, что это сделал Брейниак, — тихо произнёс Кларк, сжимая кулаки. Его голос дрожал от смеси гнева и печали. — Он вторгся в ваш разум так же, как пытался взломать мою Крепость.

Кларк закрыл глаза, чувствуя, как его сердце сжимается от боли.

— Вы были моим наставником, Эмиль, — продолжил он, его голос стал мягче. — Вы дали мне ключ к пониманию моего прошлого. Без вас я бы не стал тем, кто я есть сейчас. А теперь… теперь я не могу просто стоять в стороне и смотреть, как вы лежите здесь, словно тень самого себя.

Он наклонился ближе, положив руку на плечо Эмиля.

— Я пока не знаю, как помочь, но я буду искать способ, — прошептал он. — Возможно, технологии моего мира помогут сделать это.

Пикание мониторов продолжало звучать в тишине, а Кларк оставался стоять рядом с товарищем, словно надеясь, что его слова смогут достичь глубин разума Эмиля.

Медсестра заглянула в палату и мягко напомнила, что время посещений подходит к концу. Кларк кивнул, ещё раз посмотрев на Эмиля.

— Вы справитесь, Эмиль, — сказал он твёрдо.

Кент вышел из палаты, но в его сердце уже горело решительное чувство. Кларк знал: он должен найти способ вернуть своего товарища к жизни. Брейниак не победил. Не на этот раз.



***



День похорон Лайонела Лютора был поразительно солнечным и ясным, как будто сама природа решила надругаться над горем, которое накрыло Лекса. Пронзительное голубое небо без единого облачка и тёплые лучи солнца казались неподходящими декорациями для этого события. На кладбище собралось множество людей: бизнесмены, политики, журналисты и просто любопытные горожане, пришедшие посмотреть на трагедию одной из самых влиятельных семей Метрополиса, да и страны в целом.

Кларк прибыл почти незаметно, стараясь держаться в стороне от основной массы собравшихся. Он был в строгом тёмном костюме, его лицо выдавало скорбь и внутреннее напряжение. Лана стояла рядом, её глаза были полны сочувствия и печали. Лекс, напротив, выглядел отрешённым, как будто всё происходящее его почти не касалось. Он стоял неподвижно, устремив взгляд на чёрный гроб с серебряной окантовкой, который медленно опускали в могилу после долгих речей. Речей человеку, который низвергал тьму и в итоге стал её частью, отдав жизнь в попытках умертвить другого.

Когда церемония закончилась, люди начали расходиться. Лекс остался стоять возле могилы, сжимая в руке букет белых лилий. Кларк решился подойти.

— Лекс, здравствуй, — начал он осторожно.

Лютор обернулся, его лицо было бесстрастным, но в глазах читалась усталость и что-то глубокое, почти болезненное.

— Кларк, — коротко отозвался он. Его голос был хриплым, словно парень не спал несколько ночей. — Привет.

Двое пожали руки и просто стояли рядом. Несколько секунд они молчали, глядя на свежую землю.

— Я хотел сказать… мне жаль, что всё так вышло, — произнёс Кларк, стараясь подобрать слова. — Лайонел был… сложным человеком, но никто не заслуживает такого конца.

Лекс хмыкнул, его губы изогнулись в горькой усмешке.

— Сложным? Это мягко сказано, Кларк. Он был монстром. И знаешь, что? Это не остановило его. Даже когда он уже потерял всё, он умудрился стать ещё опаснее.

Кларк сделал шаг ближе, его голос был тихим, но твёрдым:

— Лекс, ты знаешь, что это не он. Это тот пришелец сделал с ним. Он подчинил Лайонела, сделал из него орудие.

Лекс резко повернулся к нему, его глаза вспыхнули гневом.

— Это не меняет сути, Кларк, — процедил он, отчего несколько людей, ещё остававшихся неподалёку, обернулись. Лекс понизил голос, но его слова звучали остро, как лезвие. — Если бы Супермен вмешался раньше, этого бы не случилось. Я бы не…

Он замолчал, но Кларк знал, что он хотел сказать.

— Ты спас Лану, — тихо произнёс Кларк. — И за это я буду благодарен тебе всегда. Это было правильно.

Лекс горько усмехнулся, снова посмотрев на могилу.

— Ты понятия не имеешь, что правильно, Кларк. Ты — человек, который всегда смотрит на мир через розовые очки идеальной семьи Кентов. И это хорошо. Честно. Я считаю, что тебе очень повезло с родителями. Я все годы нашей дружбы наблюдал за вами и завидовал. Да. Завидую и сейчас. У меня не было таких тёплых отношений с родителями. Я… Я сделал то, что должен был сделать. Но знаешь, что меня бесит больше всего? — Он снова посмотрел на Кларка. — Что он, Супермен, всё это время был рядом, и ничего не сделал.

— Он пытался помочь, Лекс. Он делал всё, что мог.

— Не смеши меня, — прервал его Лекс. — Этот… идеалист в плаще может сколько угодно пытаться играть в бога, но его действия всегда оставляют за собой разрушения.

— Очевидно, он не мог сделать больше для всех вас в той ситуации, — попытался объяснить Кент.

Лекс был уверен в своём:

— Всё, что он сделал, — это довёл меня до того, что я… что я…

Кларк молчал, понимая, что слова сейчас бесполезны. Лекс отвернулся, его плечи были напряжены, но голос стал тише:

— Лайонел был монстром, но он всё же был моим отцом. И теперь его нет.

Кларк сделал ещё шаг, но не приблизился слишком близко, оставив между ними пространство.

— Лекс, я знаю, что тебе трудно это принять, но Брейниак — настоящий враг. И Супермен сделает всё, чтобы никто больше не пострадал.

Лекс посмотрел на него долгим взглядом с заблестевшими от горя глазами, в которых смешались гнев, боль и презрение.

— Может быть, но это ничего не изменит. Разрушения уже произошли. И знаешь что, Кларк? Ты можешь продолжать верить в Супермена, но я знаю одно: мир никогда не будет таким, каким его хочет видеть он.

Они замолчали. Кажется, никто не знал, что ещё можно было сказать.

— Мне уже пора, — сказал примирительно Лекс, посмотрев на друга. — Спасибо, что пришёл, Кларк.

— Я соболезную тебе, Лекс, — Кларк тронул плечо Лютора.

Лекс развернулся и ушёл, оставив Кларка одного возле могилы. Лана подошла чуть позже, положив руку ему на плечо.

— Как он? — спросила она.

Кларк покачал головой, чувствуя, как новый груз ответственности ложится на его плечи. Очередной груз. Тот, что будет угнетать его. Кларк уже научился заранее понимать такие изменения в себе. Понимать, но не решать. Он был тем, кто постоянно переживает за всё и вся. Порой необоснованно. Но иначе он не умел.

— Лекс всё ещё борется… только теперь сам с собой, — высказался Кларк с некой долей раздражения в голосе.

Ведь он был обижен в данный момент. На Лекса, да на всех. Ведь он спас столько жизней, а всё равно был источником зла для некоторых. Для Лекса, например. А сколько людей погибло в битвах с Брейниаком? Эта мысль вдруг ужаснула Кларка. Сколько людей будут ненавидеть его за случившееся? Десятки? Сотни? Тысячи? И на примере Лекса, Кларк начинал понимать, насколько трудно всем пострадавшим и потерявшим любимых в той бойне, что учинили Брейниак и Супермен.

Двое молча стояли у могилы, наблюдая, как последние люди покидают кладбище, оставляя их наедине с тишиной и ярким, безмятежным солнцем. Лана уже сотни раз прокручивала в голове то, что случилось. Лекс отбросил все сомнения и выбрал жизнь для неё, а не для своего отца. Любые попытки поставить себя на его место не укладывались в голове. Сделать то, что сделал Лекс со своим отцом, чтобы спасти Лану, это шаг великого мужества. Он спас её.

— Я должна с ним поговорить, Кларк, — вдруг осознала Лана, наблюдая за удаляющейся фигурой Лютора. — Я обязана.

Лана, не дожидаясь ответа своего парня, бросилась бежать за Лексом. Кларк посмотрел ей вслед, но понимал, что он будет лишним при их диалоге. Лэнг нагоняла Лекса, что приближался к своей машине. Она окликнула парня, который остановился и обернулся. Увидев девушку перед собой, он немного улыбнулся.

— Лана, здравствуй, — сказал он.

— Привет, — её взгляд был полон сострадания, но и некоторой робости — она знала, что Лекс сейчас особенно уязвим. — Лекс… — начала она тихо. — Я… — Лана остановилась, подбирая слова. — Я просто хотела сказать, что мне очень жаль. Это всё… слишком.

Лекс кивнул, кажется понимая чувства девушки.

— Да, Лана, слишком, — отозвался он наконец, его голос звучал ровно, почти холодно. — Но всё же мы здесь. Живые.

Она сделала ещё шаг ближе, чуть наклонив голову, чтобы заглянуть в его лицо.

— Лекс, я понимаю, как тебе тяжело, и, если тебе нужна помощь… поддержка… — её голос дрогнул, — я рядом.

Лекс наконец заглянул ей в глаза. Его глаза были чуть покрасневшими, но выражение лица осталось непроницаемым.

— Спасибо, Лана, — произнёс он с лёгкой улыбкой, которая показалась почти грустной. — Но я справлюсь.

— Лекс… — начала она снова, но он мягко перебил её.

— Послушай, — сказал он, вложив всю твёрдость, на которую был способен, в свой голос. — Я благодарен за твоё предложение, правда. Но ты сейчас должна быть с Кларком. Он… твоя опора. А я… — он посмотрел вдаль, на могилу отца, словно подводя черту. — Я останусь один. Как всегда.

Лана попыталась возразить, но он снова заговорил, решительно:

— После смерти отца мне предстоит многое сделать. Его бизнес. Его наследие. Если я этого не сделаю, тысячи людей потеряют работу, проекты остановятся. Мне придётся взять всё это на себя. Хоть я и вёл его дела последние годы, его… кончина требует юридических изменений. И это важно.

— Лекс, это огромная ответственность… — начала она.

Он хмыкнул.

— Ответственность — это всё, что у меня осталось. И я знаю, что с этим справлюсь. Именно поэтому я уезжаю из Смоллвилля.

Её глаза расширились.

— Уезжаешь?

Лекс кивнул.

— Смоллвилль — это воспоминания, Лана. Слишком много воспоминаний, которые я хочу оставить позади. Настоящие амбиции — в Метрополисе. Именно там я должен быть.

Лана молчала, обдумывая его слова.

— Я понимаю… — наконец произнесла она, её голос звучал грустно, ведь она ничего не могла сделать для Лекса в то время, как он сделал для неё очень важное. Он спас её.

Лекс слегка улыбнулся, но в этой улыбке сквозило что-то отчуждённое.

— Спасибо, что пришла, Лана. Это многое для меня значит. Но теперь иди. Тебя ждёт Кларк.

Она хотела сказать что-то ещё, но поняла, что не найдет нужных слов. Лана просто кивнула, а затем, с явным сожалением во взгляде, отошла, оставив Лекса наедине с его мыслями.

Когда она исчезла за деревьями, Лекс повернулся обратно к стоящему недалеко автомобилю. Он бросил последний взгляд на кладбище и вдруг обнаружил в своей руке цветы, которые попросту забыл оставить у гроба отца. Он задумался, а затем бросил лилии на свежую землю и сел в автомобиль, пока небо над кладбищем начинало медленно затягиваться облаками, закрывая насмешливое солнце. Ветер развеял цветы, оставляя только голую землю под ними.



***



Кларк и Лана медленно шли вдоль узкой дорожки, ведущей от кладбища к парковке. Лана по-прежнему была задумчива, её взгляд устремлялся то на серые каменные надгробия, то на аллею высоких деревьев, шумевших под лёгким ветром. Кларк шёл рядом, его руки были засунуты в карманы, а плечи чуть опущены. Он искал слова, чтобы начать разговор, но боялся сказать что-то не то.

— Это был тяжёлый день, — тихо сказала Лана, не глядя на него.

— Да, — отозвался Кларк, кивнув. — Лайонел… каким бы он ни был, никто не заслуживает такого конца.

— Ты ведь был в Метрополисе, да? — спросила она, вдруг останавливаясь.

Кларк замер, почувствовав, как внутри напряглось всё до единого нерва. Этот закономерный вопрос наконец прозвучал, а, значит, ему требовалось вновь солгать по поводу своего альтер-эго. Он медленно кивнул, стараясь выглядеть естественно.

— Да. Я старался помочь там. Всё было… хаотично. Столько разрушений, столько людей нуждались в помощи.

Лана повернулась к нему, её взгляд был серьёзным, но не обвиняющим.

— Почему ты не приехал сюда? Здесь всё тоже разрушалось.

Кларк отвёл глаза, его дыхание стало чуть тяжелей.

— Мне… жаль, Лана. Я правда пытался помочь, где мог. Я бы всё равно не успел прибыть в Смоллвилль, чтобы как-то помочь здесь. И решил помогать там. Но Супермен… он оказался рядом.

Она слабо улыбнулась, хотя её глаза оставались грустными. Ответ Кента был логичен для неё. Но всё ещё не давал ответа на вопрос, что волновал её последние дни.

— Да, Супермен оказался рядом, — задумчиво произнесла она. — И Лекс.

Кларк снова кивнул, соглашаясь:

— И Лекс, — повторил парень, а затем глубоко задумался об этой фразе своей девушки. — Он оказался рядом.

Лана не ответила сразу, её мысли явно куда-то унеслись. Она вспоминала, как Супермен оказался тогда в Смоллвилле перед ней, защищая от атаки, как его лицо мелькнуло в облаке дыма и пепла. Оно было таким знакомым… таким похожим…

Она прищурилась, глядя на Кларка.

— Как и Супермен, — Лана чуть нахмурилась, изучая реакцию Кларка на её слова.

— Супермен оказался кстати в поместье Люторов, — неоднозначно проронил Кларк, явно подбирая нейтральные выражения. От Ланы это не скрылось.

— Знаешь, у меня иногда такое чувство… словно я знаю его, — поделилась наблюдениями Лэнг, не спуская глаз с Кента.

Кларк попытался улыбнуться, но улыбка вышла натянутой.

— Может, потому что он всегда оказывается рядом, когда это нужно, — ответил он, явно проклиная себя за эту фразу.

— Возможно, — ответила Лана, но в её голосе звучала нотка сомнения.

Они продолжили идти молча, но в голове Ланы мысли не стихали. Что-то не давало ей покоя. Лицо Супермена… оно было так похоже на лицо Кларка. Но в то же время было другое — строгие черты, уверенные движения, полное отсутствие той лёгкой неловкости, которая всегда сопровождала её парня.

Лана знала, что однажды она разберётся. Узнает истину. Но сейчас, в этот момент, ей казалось важным просто быть рядом.

— Спасибо, Кларк, что ты здесь, со мной, — тихо сказала она, когда они подошли к её машине.

— Ты всегда можешь на меня рассчитывать, Лана, — ответил он.

Она улыбнулась, и в её глазах появилась тёплая искра.

— Знаю.

Двое сели в машину и отправились в Смоллвилль. Кларк вновь задумался о том, сколько ещё тайн ему придётся хранить.



***



Метрополис постепенно возвращался к жизни, словно великан, медленно поднимающийся на ноги после сокрушительного удара. Улицы города, ещё недавно усеянные обломками и покрытые пылью, теперь наполнялись звуками строительной техники, голосами рабочих и сиренами спасательных служб. Грохот кранов, поднимающих обрушившиеся балки, и равномерный шум бетономешалок стали частью нового ритма города.

На главной площади Метрополиса, где раньше возвышалась статуя основателя города, рабочие уже заливали новый фундамент. Здесь планировалось установить памятник, посвящённый героям города, отдавшим жизни, защищая свой дом. Вокруг площади толпились жители — кто-то помогал разгребать завалы, кто-то раздавал горячий кофе и еду волонтёрам. На детской площадке неподалёку подростки помогали красить стены разрушенного приюта, добавляя яркие цвета к серым камням.

На небоскрёбе «Дэйли Плэнет» висел огромный баннер с надписью: «Мы восстановимся». Лоис Лейн и Пэрри Уайт стояли у окна редакции, глядя на раскинувшийся перед ними город. Пэрри, держа в руке очередную чашку с кофе, что стали для него вместо еды в последние дни помощи в городе, негромко пробормотал:

— Метрополис переживал многое, но такого удара ещё не было.

— Мы справимся, — ответила Лоис, её взгляд был полон решимости. — Метрополис всегда справляется.

В это время в больницах города врачи и медсёстры продолжали работать, не покладая рук. Пациенты, пострадавшие во время атаки, делились историями о чудесном спасении. Кто-то рассказывал о Супермене, который вытащил их из горящего здания, кто-то вспоминал о храбрых пожарных и полицейских.

На окраине города, в районе, сильнее всего пострадавшем от падения корабля Брейниака, шла расчистка обломков. Сюда приехали добровольцы со всей страны: молодые люди из Готэма, которые помогали восстанавливать свой город после атаки Загадочника, строители из Централ-Сити, инженеры из Коаст-Сити.

Дети, чьи дома были разрушены, играли возле временных убежищ, которые построили буквально за ночь. Кто-то рисовал мелом на асфальте, а кто-то строил из кубиков высокие башни, говоря, что однажды они построят настоящие небоскрёбы.

На центральной улице, у разрушенного музея искусств, местные художники начали создавать гигантскую фреску. На ней уже проступали образы людей, сражающихся за свой город: пожарные, полицейские, врачи, добровольцы. На самом верху художники нарисовали фигуру Супермена, парящего в небесах, с плащом, развевающимся на ветру.

В это же время в эфире местного радио передавали: «Метрополис восстанавливается, и это только начало. Сообщения о помощи поступают со всех уголков страны. Люди объединяются, чтобы вернуть наш город к жизни».

В штабе мэрии обсуждались планы по восстановлению. Архитекторы и инженеры предлагали новые проекты, которые не только возвращали разрушенные здания, но и делали их более устойчивыми. Предлагались и некоторые решения по улучшению генерального плана мегаполиса. Город был готов ожить после чудовищного катаклизма.

Вечером, когда город начал успокаиваться после очередного трудового дня, в небе над Метрополисом появился силуэт в красно-синем костюме. Супермен парил высоко, наблюдая за тем, как его город восстанавливается. Он видел свет фонарей, слышал смех детей и голоса рабочих. Этот город снова дышал, снова жил.

— Ты справишься, Метрополис, — тихо сказал он, прежде чем скрыться в вечернем небе.



***



Штаб-квартира компании Лютор, некогда носившая гордое имя «Лютор Индастриз», теперь переживала трансформацию. Рабочие на главном фасаде здания заканчивали замену массивной вывески. Огромные буквы «Лекс Корп» блестели на солнце, отражая амбиции нового владельца. Лекс Лютор стоял на крыше, у перил, наблюдая за процессом. Его лицо было сосредоточенным, взгляд устремлён вдаль.

— Новый день, новая эра, — тихо проговорил он, сжимая пальцы вокруг бокала с виски, стоящего на столике рядом.

Он развернулся и направился внутрь, в пентхаус, расположенный на самом верхнем этаже здания. Роскошные интерьеры кабинета отражали стиль и амбиции Лекса. Полированный чёрный мраморный пол, стены с вкраплениями голографических экранов и мебель, выполненная в футуристическом минимализме, подчёркивали статус и вкус нового владельца этого места. Напыщенные убранства Лайонела и вечно играющая здесь классическая музыка ушли в прошлое. Теперь пришла «новая кровь». Молодой и амбициозный сын, чья решимость не уступала победам отца.

Лекс подошёл к своему столу — массивному монолиту из угольно-чёрного стекла, с встроенными панелями управления и экраном, который по одному его движению мог развернуться в любую сторону. Сев в кожаное кресло, он нажал несколько кнопок, и вокруг него ожили экраны, высвечивая ряды электронных папок, графиков и документов.

Он открыл одну из них, пробежал глазами, изучая данные, затем закрыл, сделав короткую заметку в планшете. Затем ещё одну. За каждой папкой скрывалась информация о проектах компании, некоторые из которых были начаты ещё при Лайонеле Люторе. Лекс задумчиво поглаживал подбородок, а затем откинул рыжие волосы назад, просматривая на экране отчёты о секретных разработках, включавших биотехнологии, энергетику и вооружение.

Одним движением пальца он переключил экран на прямую трансляцию. На изображении появился Бизарро — искусственно созданный двойник Кларка Кента, лежащий неподвижно в специальной лаборатории. Массивные металлические аппараты окружали его, мигая зелёными индикаторами, поддерживая жизнедеятельность. Бизарро был в коме многие годы, с момента, когда в Смоллвилле произошло загадочное столкновение Красно-Синего и Паразита, но Лекс не собирался отказываться от этого проекта.

Лекс прищурился, пристально глядя на экран. Его взгляд был холодным, словно он оценивал шахматную партию, где фигуры ещё не встали на свои места.

— Секреты, — произнёс он негромко, словно обращаясь к самому себе. — Ты — один из ключей. И я раскрою тайны с твоей помощью. А заодно выясню всё, что скрывает Кларк Кент.

Лекс поднялся и подошёл к огромному окну, из которого открывался вид на центр Метрополиса. Его отражение в стекле смотрело на него так же внимательно, как он — на город.

— Супермен, — продолжил он, голос его был ровным, но в нём чувствовалась сталь. — Ты думаешь, что победил? Думаешь, что твоя правда восторжествовала? Отец заплатил своей жизнью, но это не конец. Это только начало.

Он снова повернулся к экрану с трансляцией Бизарро. Уголки его рта дрогнули, едва заметная усмешка исказила лицо.

— Однажды я заставлю тебя понять, что значит терять. И тогда ты узнаешь цену своего мнимого благородства.

Лекс вернулся к столу, переключив экраны на новые отчёты. Город Метрополис жил своей жизнью за стеклом, но в этом кабинете уже вынашивались планы, которые могли изменить всё.



***



Кларк Кент стоял у входа в здание «Дэйли Плэнет». Стеклянные двери были покрыты пылью и следами от рук, но уже начинали сиять чистотой под тряпками уборщиков. Снаружи суетились рабочие, разгружая стройматериалы, ремонтируя разрушенный фасад. Где-то вдалеке гудела бетономешалка, и звуки сверления раздавались эхом по улице.

Кент поднялся на самый верхний этаж, где располагалась редакция. Внутри помещение было полным жизни, несмотря на ремонт. Сотрудники, обложенные бумагами и ноутбуками, сидели за временными столами. Разговоры вперемешку с жужжанием перфораторов создавали хаотичную, но рабочую атмосферу. На стене, рядом с доской объявлений, висели фотографии нескольких сотрудников, каждый из которых был отмечен траурной чёрной лентой. Кларк остановился у снимков.

Он узнал лица, улыбавшиеся с фотографии. Это были люди, с которыми он работал бок о бок, обменивался шутками у кофейного автомата. Теперь их не было. Тяжесть утраты сдавила грудь, но он быстро стряхнул эти мысли, осознав, что задерживается.

— Кент! — знакомый голос заставил его обернуться.

Это был Пэрри Уайт. Редактор выглядел усталым, но в глазах всё ещё горела прежняя энергия. Его пиджак был слегка помят, а галстук сполз вбок. Пэрри подошёл, хлопнув Кларка по плечу.

— Рад видеть, что ты в порядке, сынок. Надо сказать, за тебя переживали.

— Спасибо, мистер Уайт, — ответил Кларк, отводя взгляд. — Я беспокоился за всех. Лоис… вы… Как вы?

— Мы живы. И это главное, Кент, — отозвался Пэрри, понизив голос. Он мельком взглянул на стену с фотографиями. — Но не все оказались такими удачливыми.

Кларк кивнул, не найдя слов.

— Слушай, парень, — Пэрри вздохнул и убрал руки в карманы. — Город восстанавливается, но людям нужен свет в конце тоннеля. Они должны знать, что всё будет хорошо. И кто, как ни ты с Лоис сможете рассказать об этом?

— Я? — Кларк нахмурился и удивился, указывая на себя.

— Конечно, ты. Ты был там. Ты видел всё своими глазами. Напиши материал, который даст людям надежду. Что-то сильное, настоящее.

— Я постараюсь, — ответил Кларк с лёгким кивком.

— «Постараюсь»? — Пэрри прищурился, а затем усмехнулся. — Ты не просто постарайся, а сделай, Кент. Здесь, в «Дэйли Плэнет», траур, да. Но мы работаем. Потому что так мы помогаем этому городу.

Редактор похлопал Кларка по плечу ещё раз и направился в сторону лифта, выкрикивая указания кому-то из сотрудников.

Кларк остался на месте, наблюдая, как Пэрри уходит, пока в голове крутились слова редактора. Он вдохнул глубже, собираясь с мыслями, а затем шагнул вперёд, в редакцию, чтобы снова взяться за дело.

Кларк медленно прошёл к своему рабочему месту, которое выглядело на удивление уцелевшим. Его старый деревянный стол был чуть в стороне от основного потока разрушений, но всё равно покрыт тонким слоем пыли. Кружка с логотипом «Дэйли Плэнет» лежала на боку, а некоторые листы бумаги валялись на полу.

Он опустился в своё кресло, проведя рукой по столу, словно проверяя, настоящий ли он. Перед глазами снова всплыли лица коллег, которые навсегда покинули редакцию. Их смех, голоса, даже привычные шутки — всё это теперь стало частью воспоминаний.

Кларк тяжело вздохнул, чувствуя, как груз утраты давит на плечи. Но его размышления прервали шаги.

— Кент! — раздался знакомый голос, наполненный эмоциями.

Кларк поднял взгляд и увидел Лоис Лейн. Парень тотчас же выпрямился, возвышаясь над девушкой. Её глаза сияли облегчением, а на лице была искренняя улыбка. Она вновь была в своём деловом костюме: юбка чуть выше колена, белая сорочка и строгий приталенный пиджак. Всё это подчёркивало её стройную осанку и настраивало на рабочий лад. Она не стала ждать, пока он что-то скажет, и шагнула вперёд, обнимая его.

— Ты жив, — сказала она, почти шёпотом, но с таким чувством, что эти слова звучали громче любого шума вокруг.

Кларк растерялся на мгновение, но затем ответил на объятие, чувствуя, как тепло Лоис наполняет его душу.

— Я рада, что ты здесь, — продолжила она, отстраняясь и внимательно глядя ему в глаза. — Это был удар для всех нас. Для редакции, для города… Но я чертовски рада, что ты остался жив, Кент.

— Спасибо, Лоис, — ответил он, его голос был тихим, но искренним.

— Как ты пережил всё это? — спросила она, присаживаясь на край его стола. — Ты же был здесь, в центре всего этого ужаса.

Кларк немного замялся, опустив взгляд на свои руки.

— Я… — он сделал паузу, подбирая слова. — Я старался оставаться в живых. Помогал людям, чем мог. Это было… непросто.

Лоис внимательно слушала, кивнув.

— Я уверена, что ты сделал всё, что мог, Кларк, — сказала она с лёгкой улыбкой.

Они оба на мгновение замолчали, будто разделяя это тихое понимание общей трагедии.

— Но знаешь, что? — продолжила Лоис, ободряюще посмотрев на него. — Мы обязаны осветить всё, что произошло. Рассказать о том, через что прошёл Метрополис. О людях, которых мы потеряли. О людях, которые спасали и продолжают спасать этот город.

Кларк кивнул, находя утешение в её словах.

— Ты права, — сказал он. — Метрополис выстоял. И если он смог пережить это, значит, Город завтрашнего дня вновь расцветёт.

Лоис улыбнулась шире и встала.

— Тогда давай работать, Кент. У нас с тобой будет много страниц, чтобы рассказать эту историю. Но заголовок у тебя уже есть.

— Заголовок? — нахмурился парень. — Какой заголовок?

— Ты только что его придумал, — улыбнулась девушка. — «Город завтрашнего дня вновь расцветёт».

— И правда неплохой тайтл для нашей статьи, — ответил Кент.

Девушка протянула ему руку. Он пожал её, чувствуя, как внутренняя тяжесть немного отступает. Вместе они сделали первый шаг к тому, чтобы восстановить не только редакцию, но и дух города, который пережил величайшее испытание.



***



Кларк Кент осторожно приоткрыл дверь, ведущую на крышу «Дэйли Плэнет». Тихий скрип раздался в тишине, но вскоре его заглушил лёгкий ветер, который приветствовал его там, на высоте. Близился закат. Огненные отблески солнца окрашивали горизонт в оттенки золотого, оранжевого и пурпурного. Тёплый свет ложился на разрушенный город, освещая строительные краны, грузовики и стройки, которые уже начали оживать в руинах Метрополиса.

Кларк сделал несколько шагов вперёд, его ботинки глухо постукивали по покрытию крыши. Он остановился у самого края и облокотился на ограждение. Его взгляд скользнул по панораме города. Взгляд задержался на районе, где ещё виднелись дымящиеся останки зданий, но рядом уже вырисовывались каркасы новых строений. Люди трудились, кто с инструментами в руках, кто просто убирая мусор, словно город дышал, оживая заново.

Он вздохнул, в его глазах отражалась горечь утраты, но и искра надежды. Он был частью этого города, его защитником. Кларк знал, что ещё многое предстоит сделать, но он был готов.

Не раздумывая долго, он медленно потянулся к воротнику своей рубашки и осторожно распахнул её. Под ней ярко засверкал символ «S», знакомый теперь каждому жителю планеты. Это был символ надежды, силы, несломленного духа.

В следующий момент он стоял в полном костюме Супермена. Красный плащ развевался на ветру, а его фигура, уверенная и решительная, будто вобрала в себя всё величие этого заката. Кларк поднял голову и посмотрел на гигантский вращающийся глобус «Дэйли Плэнет». Его металлическая поверхность сияла в последних лучах солнца, словно подтверждая: в этом мире ещё есть место для добра и света.

Он улыбнулся. Едва заметно, но искренне. Затем с лёгкостью оттолкнулся от крыши, поднявшись в воздух. Его силуэт на мгновение парил над глобусом, словно охраняя весь город.



***



На одной из улиц, далеко внизу, прогуливался пожилой мужчина с двумя детьми. Внук и внучка, держась за его руки, оживлённо что-то обсуждали. Вдруг внучка подняла взгляд в небо, её лицо осветилось удивлением.

— Это птица? — с восторгом воскликнула она, показывая на стремительно поднимающуюся фигуру в небе.

— Это самолёт! — ответил внук, всматриваясь туда же.

Дедушка наклонился к ним, его глаза лучились добротой и теплотой. Он широко улыбнулся и мягко сказал:

— Это Супермен.

Они все трое остались стоять, следя за его полётом, пока фигура в красно-синем костюме не растворилась в лучах заходящего солнца.



***



Супермен парил высоко над городом, его плащ развевался на ветру, играя оттенками алого в свете заката. Он завис на мгновение, вглядываясь вниз, на оживающий Метрополис. Город, который пережил столько боли, но не сломался. Город, который вновь поднимался, как феникс из пепла. Он знал, что этот дух нельзя разрушить.

Супермен повернулся лицом к солнцу, чувствовал его тепло, его силу. Это было не только физическое восстановление, но и эмоциональная подпитка. Он верил, что мир станет сильнее. И он, как его защитник, будет рядом.

С лёгким движением он направился вверх, через облака, к бескрайнему небосводу. Величественная фигура Супермена исчезла в золотистых лучах.



***



Супермен приземлился у подножия ледяной гряды, которая, казалось, вырастала прямо из снега и стремилась к небу, окружённая сверкающим белым ковром Арктики. Ветер гудел вокруг, но холод был ему не страшен. Перед ним возвышалась его Крепость Одиночества — сооружение из гигантских кристаллов, переливающихся в лучах северного света. Она стояла здесь, как монумент его наследию и мост между мирами.

Кларк осторожно шагнул внутрь через массивные ворота, которые бесшумно раскрылись перед ним. Внутри всё сияло мягким голубоватым светом, отражённым от бесчисленных граней кристаллов. Просторный зал был пуст, если не считать изящных криптонских технологий, парящих платформ и узоров, бегущих по стенам, словно живущих своей жизнью.

В центре помещения, под высоким сводом, материализовалась фигура. Это был робот — страж и помощник Крепости, созданный с использованием древних криптонских технологий. Его корпус был выполнен из гладкого металла, который переливался, будто жидкость, при каждом движении. Вместо лица — овальный экран, на котором сменялись абстрактные узоры, отражающие эмоции или настроение. Вместо ног у него была воздушная платформа, которая позволяла плавно перемещаться в пространстве. Его руки могли трансформироваться в инструменты, если требовалось, а вдоль спины сверкали тонкие ленты светящихся линий, напоминающие энергохвосты.

— Добро пожаловать, Кэл-Эл, — проговорила машина приятным женским тембром с лёгким металлическим эхом в голосе. — Крепость в полном порядке. Ваше присутствие здесь давно ожидалось.

Кларк кивнул.

— Кто ты? — спросил Кларк.

— Меня зовут Келекс, — ответила робот. — Я ваш помощник в этой Крепости, и её система защиты, которая была создана Джор-Элом, пока вы отсутствовали.

— Понял, — с некоторым недоверием отозвался Супермен. — Спасибо, Келекс. Есть кое-что, что мне нужно узнать. Вызови моего отца.

— Конечно, Кэл-Эл.

Келекс отступила, а затем подняла одну из своих рук, из которой выстрелил тонкий луч света. В противоположной части зала замерцал проектор, и на мгновение пространство наполнилось голубыми и золотыми лучами. В центре проекции проявилась фигура Джор-Эла. Его лицо, исполненное мудрости и сострадания, смотрело на Кларка.

— Мой сын, — начал Джор-Эл, его голос звучал ровно и бесстрастно. — Ты возвращаешься сюда с вопросами. И это правильно. Но готов ли ты к тем ответам, которые можешь получить?

Кларк сделал шаг вперёд, всматриваясь в голограмму.

— Мне нужно знать, отец, — сказал он. — Знать всё, что я пропустил из прошлого моего мира. Я хочу узнать о сестре, о моей матери. Но ещё больше я должен понять, что такое Материнский Куб. Брейниак… он уничтожил половину Метрополиса ради него. Это больше, чем просто артефакт.

Голограмма на мгновение замолчала, будто собираясь с мыслями.

— Кара Зор-Эл — твоя двоюродная сестра. Её судьба… — Джор-Эл вздохнул, его образ дрогнул. — Её корабль был отправлен на Землю чуть раньше твоего. Это отправление происходило с применением иных технологий пилотирования. Но её путь был прерван. Её последние записи находятся здесь, в Крепости. Я могу показать их тебе.

— А моя мать? — перебил Кларк.

— Лара… была самой доброй и сильной из нас, — ответил Джор-Эл. — Её записи также здесь, Кэл-Эл. Она оставила послания для тебя, которое я готов показать.

Кларк опустил взгляд, его сердце сжалось от мысли, сколько он ещё не знает о своей семье.

— А Материнский Куб? Что он значит для Брейниака?

Джор-Эл поднял руку, и перед Кларком появился загадочный артефакт. Куб мерцал странным, почти гипнотическим светом. Его грани были испещрены символами, которые ни Кларк, ни даже технологии Крепости не могли полностью расшифровать.

— Это устройство, связанное с древнейшей цивилизацией, существовавшей задолго до Криптона, — объяснил Джор-Эл. — Его сила безгранична, но её природа остаётся тайной. Для Брейниака Куб был ключом к власти, которая могла бы сделать его непобедимым. Если бы он получил его, последствия были бы катастрофическими для всей Вселенной.

Кларк сжал кулаки. Он понимал, что Брейниак может вернуться, и на этот раз ставки будут ещё выше.

— Я должен узнать всё, что возможно об этом Кубе, — твёрдо сказал он.

Джор-Эл кивнул:

— И ты узнаешь, Кэл-Эл. Но помни: познание — это также и ответственность. То, что ты узнаешь здесь, может изменить твою жизнь. Ты готов?

Кларк посмотрел на отца и ответил без колебаний:

— Я должен быть готов. Ради Земли. Ради моей семьи. Ради моего мира — Земли.

Голограмма Джор-Эла предоставила информацию на многочисленные экраны Крепости, оставляя право выбора Кларку для изучения тем, которые он озвучил ранее этому месту. Келекс оказалась рядом и тихо произнесла:

— Материалы подготовлены, Кэл-Эл. Что вы желаете изучить первым?

Кларк сделал глубокий вдох.

— Сейчас определюсь, — сказал он, сверкнув решительным взглядом.



***



В бескрайнем космосе, под багровым светом мёртвых звёзд, вращалась планета, словно олицетворение самого понятия враждебности. Её поверхность была изрезана бесчисленными разломами, из которых вырывались реки кипящей лавы. В воздухе стоял удушающий запах серы, и плотные облака ядовитого газа скрывали небеса. Кратеры, испещрённые следами древних взрывов, служили прибежищем для странных и пугающих существ: их глаза светились алым цветом, а тела были покрыты шипами и чешуёй, похожими на раскалённые угли. Здесь каждый шаг мог стать последним.

В этом смертоносном мире, ступая по коварным каменистым уступам, двигалась массивная фигура. Атроцитус, Красный Фонарь и лидер Корпуса Красных Фонарей, являл собой воплощение ярости. Его мощная броня, цвета запёкшейся крови, покрывала мускулистое тело, а на одном из пальцев покоился символ его силы — красное кольцо ярости. Глаза Атроцитуса светились словно два пылающих пожара, отражая его неугасимую жажду мести. Его голову венчали выступающие роговые пластины, а лицо было покрыто шрамами и порезами от бесчисленных битв прошлого.

Атроцитус активировал свой космический навигатор — устройство, сияющее мягким красным светом. Голографический дисплей показывал карту местности, и он мрачно изучал её, водя пальцем по старым координатам.

— Я на месте, — пробормотал он низким, хриплым голосом.

Двигаясь всё глубже в ущелье, он остановился перед массивной шахтой, из которой валил горячий пар. Её вход был окружён древними символами, полустёртыми временем. Атроцитус потянулся к одной из колонн и провёл рукой по выгравированным знакам.

— Непокорённый разум… — прочитал он, нахмурив брови. — Тот, кто создал это место, хотел защитить его ото всех, кроме себя.

Стиснув зубы, Атроцитус поднял руку, сжал кулак и направил поток энергии Красного Света в массивные ворота. С грохотом, от которого содрогнулась земля, они разлетелись на тысячи осколков, открывая проход внутрь.

Шахта оказалась лабиринтом из металлических коридоров, погребённых под слоями окаменевшего лавового камня. Атроцитус шёл осторожно, осматривая каждый угол, пока не достиг огромного зала, скрытого глубоко под землёй. Стены были покрыты странными рисунками — иллюстрациями битв и технологий, которые давно вышли за пределы понимания даже самых древних цивилизаций.

В центре зала возвышался колоссальный робот. Его металлическое тело покрывали глубокие царапины и вмятины, а из повреждённых частей торчали схемы и кабели. Гигантская голова с разбитой линзой смотрела в пустоту, будто застыв в момент своей последней битвы.

Атроцитус медленно приблизился, обойдя исполина по кругу.

— Творение тех, кто считал себя богами, — проговорил зло он, проведя рукой по холодному металлу.

Его глаза зажглись ещё ярче, и он сжал кулаки.

— Они думали, что могут вершить судьбы миров, — прорычал он. — И оставили нас в пепле своих ошибок.

Атроцитус поднял голову, смотря прямо в безжизненные глазницы робота.

— Но я найду правду, — твёрдо заявил он. — Неважно, что потребуется. Я выясню, почему мой народ был принесён в жертву. Почему они допустили это.

Его голос стал громче, почти разрывая воздух.

— И Стражи Вселенной ответят за всё. Они дадут мне ответы. Или я уничтожу их. И Зелёный Фонари, их защитники, не смогут мне противостоять.

Вспышка красного света наполнила зал яркостью кровавого цвета, отразив ярость Атроцитуса. Он отошёл от исполина, активировал свои системы анализа. Его путь только начинался, и он намеревался идти до конца.

В темноте зала, рядом с гигантским роботом, один из древних датчиков мигнул слабым светом, будто реагируя на присутствие Красного Фонаря.

Все события вымышлены.
Любое сходство с реальностью ; простое совпадение.

Ноябрь 2024 — Апрель 2025
Персонаж Супермен создан Джерри Сигелом и Джо Шустером.

В произведении используются персонажи комиксов DC