Дедушка, папа и чайник от немецкого летчика

 
     В годы Великой Отечественной войны моя бабушка Матрена Георгиевна и её дети — 6-летний Миша (о нём я рассказывал в рассказе "Случай из детства") и 14-летняя Маша (о ней я писал в статье "Дружеская вечеринка у тёти Мани") — жили в посёлке Перелаз Перелазовского района Сталинградской области. Район этот просуществовал до 1959 года.

До войны семья жила в просторном доме, рассчитанном на две семьи. Такие дома обычно выделяли семьям коммунистов и местных руководителей. Мой дедушка Иван Никифорович, муж бабушки, был коммунистом и работал слесарем на межрайонной машинно-тракторной станции. Он был умелым специалистом и чинил колхозную технику, в том числе колёсные и гусеничные тракторы.
   
     14 сентября 1941 года Перелазовский военкомат призвал моего деда на фронт. Он воевал под Харьковом, где разворачивались жестокие военные события 1941–1942 годов. В звании красноармейца дед служил пулеметчиком станкового пулемета "Максим" в 3-й пульроте 1121 стрелкового полка.
     Последнее письмо, которое мой дед написал домой с фронта, датировано 17 января 1942 года. Стрелковый полк № 1121 находился в составе 335 дивизии действующей армии с 20 декабря 1941 года по 28 ноября 1942 года, после чего был расформирован в связи с большими потерями.
     Позже семья узнала, что дед пропал без вести. Длительные поиски, в которых участвовали все родные, не дали результатов. Мы обращались в разные инстанции, но ясности не было.
     В январе 1946 года тётя отправила запрос в Народный комиссариат обороны СССР через Перелазовский военкомат. В марте, из Управления по учёту погибших и пропавших без вести, в Перелазовский военкомат пришёл ответ.
     В нём говорилось, что "Иван Никифорович (дед) ушёл в разведку с красноармейцем С. 17 января 1942 года под городом Славянск Харьковской области, и оба не вернулись". И всё.
     Эта история вызывает множество вопросов. С каждым ответом их становится только больше.

     Например:
   - Почему красноармеец-пулеметчик вдруг "ушел в разведку"? Его ведь 6 месяцев обучали быть пулеметчиком, а не разведчиком. Наверно его как коммуниста "направили в разведку", потому что не осталось обученных разведчиков? Почему родственники должны разгадывать эти ребусы.
     Его должность подходила ему и по возрасту (почти 40 лет), и по профессии (слесарь), он разбирался в технике. Какая ему разведка?
     В одном из своих писем с фронта он писал, что много потерь в личном составе, ему приходится самому заботиться о доставке пулеметных лент, смазочных материалов и воды для охлаждения пулемета. Хотя эти задачи должны были выполнять другие бойцы (У пулеметчика было 3-4 помошника).
   - Почему в извещении об исчезновении, единственный свидетель (однополчанин) указан как безымянный "товарищ" — без фамилии, имени и отчества? Если бы мы знали элементарную информацию: кто он и откуда - можно было бы найти его и получить зацепки для поиска деда. Ведь он был последним, кто его видел.

    Скорее всего никакого "товарища" не было, это просто формальность. Командирам было некогда опрашивать солдат, потому что Красная Армия в январе 1942 года, под Харьковом, с трудом удерживала свои позиции, вскоре началось отступление с формированием огромного Харьковского котла.

    Мы попытались найти информацию о стрелковом полке № 1121 в электронном архиве участников ВОВ "Мемориал".
    Оказалось, что такой полк действительно существовал, и даже была указана дата его расформирования. Однако место действий полка на фронте в период с 1941 по 1942 год оставалось неизвестным. Это было довольно странно: полк и красноармейцы были, а вот где они сражались целый год, электронному архиву "Мемориал" было неизвестно.
    Отец говорил, что в начале 60-х годов родственники обращались в Центральный архив Министерства обороны СССР в Подольск. Они получили такой же ответ, как и в 1946 году — пропал без вести на фронте в 1942 году.
    Учитывая военную катастрофу - Харьковский котел,- мы подумали, что дед мог попасть в плен в этой мясорубке.
    В начале 2000-х годов, когда немцы начали открывать свои архивы о военнопленных, мой коллега обратился к своим родственникам в Германии с просьбой посмотреть сведения из Объединенного Центра Саксонского Мемориала в Дрездене. Этот Центр содержит огромный архив военнопленных, в том числе из Советского Союза, которых доставили для работы на территорию Третьего Рейха.
    База данных советских военнопленных, захваченных немецкими войсками во время Второй мировой войны, доступна онлайн на немецком и русском языке.
    Однако деда в их архивах не оказалось.
    Для сведения читателей: "С 01.01.2017 Центр Саксонского Мемориала в Дрездене осуществляет предоставление справок о находившихся в плену солдатах Красной Армии, а также гражданских лиц, находившихся в лагерях либо захороненных на территории военного округа № 4, что на сегодняшний день соответствует территории Саксония". Информацию о пленных можно получить и в филиале Центра в Берлине.
    Для тех кто интересуется поиском пленных Красной Армии, доставленных (угнанных) в Германию.
    Ссылка: https://ru.stsg.de/cms/node/11118  (смотри: БД Военнопленных. Там есть поиск по ФИО).

    На разных этапах и маршрутах пленения немцы оформляли разные учётные карточки на нашего военнопленного.
    Первичную карточку военнопленного оформляли сразу после того, как наши солдаты или офицеры попадали в плен. Её заполняли в подразделении немецкой части, занимавшемся военнопленными.

    Если пленный не хотел, чтобы его узнали, например, если он был коммунистом и боялся, что его выдадут другие пленные, он мог назвать любую фамилию. К тому времени он уже выбрасывал свой личный эбонитовый жетон или красноармейскую книжку.
    Говорят, что плен был подходящим местом для сведения счетов между бойцами, испытывающими личную неприязнь. Например, двое пленных могли договориться и объявить третьего коммунистом, а затем сообщить об этом администрации. И потом поди докажи, что это брехня. И таких случаев было немало. Хотя это тоже могло привести к неприятным последствиям, ведь и кирпич мог упасть на голову брехунам.
    Затем пленного отправляли в шталаг (пересылочный лагерь), где определялись с его дальнейшей судьбой. Здесь на него заводили другую, более подробную карточку, а предыдущую - выбрасывали.
    Чтобы максимально использовать пленного в интересах Вермахта, учитывая его профессию, способности и состояние здоровья, его переводили в другой лагерь — постоянный, где он привлекался к обязательным работам.
     В этом лагере уже оформляли окончательный вариант подробной учетной карточки, которая называлась "зелёная". Прежнюю карточку, выданную в пересылочном лагере, выбрасывали.
   
     В "зеленой" учетной карточке советского военнопленного содержалась самая подробная информация о нашем пленном:
    -Название и номер последнего лагеря военнопленного,
    -ФИО пленного, место его жительства до войны, религиозная принадлежность, место пленения (со слов военнопленного или на основании записи в опознавательном жетоне красноармейца, если боец его не выкинул);
    -№ воинской части, должность до пленения;
    -Отпечаток указательного пальца руки, фотография пленного;   
    -Гражданская профессия пленного, рост, цвет волос, особые приметы;
    -ФИО родителей пленного, адрес их проживания.
    Если пленный умер — указывали дату смерти.

    Такая дотошная и подробная информация о пленном, включая родственников, содержалась в "зеленой" учетной карте. Это было даже подробнее, чем в метриках. Помните такие?
    Для сравнения: объем информации в извещении о пропаже без вести был минимальным. Хотя информация в извещении гораздо важнее информации в учетной карточке военнопленного. Однако она была изложена буквально 3 словами: пропал без вести в таком-то году". И всё!
    Как будто кот потерялся на прогулке!
    В объявлении о пропаже кота и то больше информации.
    В начале Великой Отечественной войны командиры могли бы составить и утвердить более подробные формы извещений, ведь в них шла речь о пропаже без вести или смерти человека(если погиб).

    На мой взгляд, извещение о пропаже без вести, могло бы выглядеть вот так:

   "По состоянию на такую-то дату ________ Ваш родственник ФИО _______, пулеметчик 3 пульроты, 1121 стрелкового полка, был направлен в разведку (или участвовал в бою в районе ________ — указано место). Последний раз живым его видел такой-то товарищ (ФИО и адрес однополчанина, где он проживал до войны).

Далее в извещении необходимо отразить: 1121 стрелковый полк в составе 9-й Армии в этот период времени ________ (дата), на этом участке фронта ________ вел наступление. В случае получения ранения, не исключаем, что Ваш родственник отправлен в госпиталь.

В настоящее время его местонахождение неизвестно.
Начальник отдела ________ (ФИО), подпись ________, дата _____".
   
    Ну что мешало, вот так, ПО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИ, составить извещение о пропаже без вести!
    Трудно было заготовить две "болванки" для извещений с заготовленным текстом? только заполняй индивидуальные данные бойца, свидетеля, место пропажи без вести и ФИО командира, подписывающего документ.
    Лично у меня создалось впечатление, что пропавших без вести бойцов и за людей не считали, если так отписывались "...пропал без вести в 1942г". 
   
Такие извещения-отписки ничего кроме досады у родственников, пропавших без вести бойцов, не вызывают.
   
    Подавляя в себе эмоции, продолжу.
    Во время войны Перелазовский район был оккупирован немцами в течение шести месяцев. За несколько дней до этого местные власти угнали за Волгу почти всех коров и мелкий скот. Потом на подводах эвакуировали людей. В основном увозили семьи начальников, своих родственников и семьи коммунистов.
    Набралось около полутора десятков подвод на всех, с вещами и одеждой. Другие уезжали кто как мог. Бабушка Мотя видела всё это и думала, что про них забыли. Она подошла к начальнику и спросила: "А что нас не забираете? У меня муж коммунист, воюет на фронте".
    Ей ответили: "Извини, Матрёна, на подводах мест нет".
 
    Так она с двумя малолетними детьми и осталась на оккупированной территории.
    Когда пришли немцы, всех оставшихся в деревне граждан зарегистрировали в комендатуре (провели типа переписи оставшегося населения). Это сделали в первую очередь, что бы исключить нахождение в населенном пункте не учтенных, "чужих" людей
    Затем, через 2 дня, провели собрание, женщинам с малолетними детьми разрешили остаться дома.
    Собрание проводил представитель от комендатуры:
    - присутствующих мужчин, не призванных в РККА, ознакомили с новым порядком проживания на оккупированной  территории.
    - затем выбирали старосту из местных (представители из комендатуры предлагали кандидатуру). К старосте было требование от администрации - способность управлять людьми и быть лояльным к немецким оккупационным властям.
    Если кандидата в этом месте не было, то старосту назначали немцы. Собрание голосовало в поддержку рекомендованного кандидата. Соблюдались формальности.
    Самовыдвиженцев на эту должность в Перелазе не было. На других территориях наверно были и такие, кто скрыто ненавидел советскую власть, своего рода - предатели, которые сами себя предложили к сотрудничеству с врагом.
    Бабы говорят, что в других районах были и такие, кто выходил встречать немецких офицеров на дорогу: с хлебом-солью, они-то и были самовыдвиженцы на должность.
    Вот уж действительно не доглядела советская власть вражьи морды.
    Но именно эти враги советской власти (самовыдвиженцы) испарялись в первую очередь, заранее, когда немцы отступали - за день до прихода Красной Армией, как будто их предупреждали.
    После возвращения Красной Армии и советской власти старосту и его помощников-полицаев судили. Наказаны были все, и те кого выбрал народ, и те кто добровольно (за похлебку и обмундирование) помогал немцам и старостам (полицаи, писари и пр.).
    Однако местные жители, которые участвовали в собраниях и голосовали, оказались не виноваты. Им всё сошло с рук, не смотря на то что это они выбирали старосту, лояльного к немецким оккупационным властям...
    Одни - сражались за Родину, защищая деревни, города и семьи, рискуя жизнью и погибая под пулями. А их родственники, в это время, выбирали лояльных к немцам старост и рыли для немцев окопы, укрепляли дороги...
    Как же интересно получилось: старостам — по 5-8 лет, а их избирателям — ничего. Хотя избиратели, кроме этого, еще и окопы рыли, и выполняли хозяйственные работы и др.
    А о тех, которые сами напросились на службу к врагу и встречали немцев хлебом-солью, покинувших свои деревни за 1-2 дня до входа Красной Армии, практически ничего не известно.
    Они исчезли, и о них не осталось никаких упоминаний. Возможно, их судьба сложилась иначе, и может кто-то случайно опознал их, как это произошло с Тонькой-пулемётчицей.
    Тонька-пулемётчица — известная как палач-пулемётчик на службе у немцев — в течение двух лет расстреливала пленных в пересылочных лагерях. Согласно информации из Википедии, на её счету около 1500 расстрелянных — коммунистов, евреев, партизан и нарушителей лагерного режима.
    После войны Тонька-пулемётчица стала ветераном и работала контролёром в швейном цехе в городе Лепель, Белоруссия. Однако только в 1979 году её личность случайно стала известна. Один из бывших пленных узнал её.
    Возникает вопрос: почему её поиски заняли так много времени? Ведь она была публичным человеком — контролёром на фабрике, жила в городе, где множество людей. К тому же, она пользовалась уважением у начальства!
    Вот так, целых 35 лет искали военного преступника.
 
    Продолжу по теме.
    Через 2-3 дня немцы выгнали бабу Мотю с малолетними детьми из дома в коридор (спасибо, что не в сарай во дворе). А в доме разместили медицинский пункт, где немецкие врачи оказывали медицинскую помощь раненым.
    Гражданское население немцы не трогали, если они не нарушали новый порядок, установленный комендатурами оккупантов.
   
    Работоспособное население заставили работать: рыть окопы, укреплять дороги, выполнять сезонные, хозяйственные работы и другое.
    Бабушка вспоминала: люди в пределах своей деревни могли свободно ходить только в светлое время суток. В темное время - сидели дома. Иногда им разрешали ходить в соседние хутора, к родственникам (если таковые остались). На руках в обязательном порядке должен быть маршрутный лист из хозяйственной комендатуры с указанием: кто, куда, к кому и зачем идет, указывали дату возвращения домой. 
    Маршрутный лист предъявлялся патрульным немецким солдатам для проверки (поэтому праздношатающихся на дорогах не было) и сдавался в комендатуру по прибытии домой.
    Никто не выходил за пределы деревни без маршрутного листа. Если в деревне появлялся незнакомец, местные были обязаны сразу же сообщить об этом старосте. Незваного гостя доставляли в комендатуру, где выясняли его личность и принимали решение о дальнейших действиях. Без маршрутного листа местный не имел права ходить в другие населенные пункты. Если кто-то приютил на ночь незнакомца без документов, это могло привести к печальным последствиям как для приютившего, так и для гостя.
    Люди жили в постоянном страхе: боялись непрошенных гостей, доносов соседей и репрессий со стороны новых властей. Они были тише воды - ниже травы.
    Оставшиеся местные жители быстро поняли, что к чему, и в кратчайшие сроки подтянули свою дисциплину. Они не нарушали новый порядок.

Партизан в этих местах никто не видел. Жизнь проходила в стрессе. Пьющие женщины сразу же бросили пить и перестали гнать и продавать самогон.
    Те, у кого не было малолетних детей, работали на немцев по 10 часов в день, с утра до вечера. Выходные от работы дни определялись хозяйственной комендатурой.
    Скорее всего, оккупанты стремились быстро адаптировать советских колхозников к немецкому порядку.
    Люди жили впроголодь. Если у них была корова, то раз в неделю они должны были отдавать часть молока в пользу оккупантов. Если были куры, то часть яиц тоже нужно было отдавать. Это было что-то вроде продовольственного налога.
    Во время сезонных работ по сбору урожая на колхозных полях - небольшую часть урожая оставляли сборщикам.
    Иногда у немцев оставалась еда — хлеб, гороховый или фасолевый суп с консервами. Они отдавали её гражданскому населению, особенно тем, кто был занят на принудительных работах, — в основном женщинам и подросткам.
   
    Далее.
    Однажды мой папа (а ему, как я говорил, было 6 лет) вышел во двор. Накануне ночью выпал снег. Земля и дворовые постройки — всё было присыпано снегом, видимость — отличная. Папа был рядом с кучей напиленных дров и вдруг заметил немецкий самолет, который летел так низко, что было видно лицо летчика.
    Отец, тогда ещё совсем юный, погрозил летчику кулаком.
    И вот что произошло: летчик, увидев его, развернулся и направился прямо к нему. Подлетая, он открыл кабину и с силой швырнул в отца чайник. Тот попал в кучу дров и с громким металлическим стуком отлетел в сторону.
    На всякий случай папа схоронился в сарае.
    Тут же из коридора выбежала бабушка Мотя и спросила, что это было.
    Отец ответил, что погрозил летчику кулаком, а тот в ответ кинул в него чайник. Позже чайник выправили и использовали по назначению ещё лет двадцать.

    Воспоминания об этом случае с чайником стали символом храбрости моего отца, а сам чайник теперь вызывает улыбку.
    Отец до сих пор помнит лицо того летчика! Он говорит, что тот был "приколист" и "запустил в меня чайником"! И добавляет: "Я бы его и сейчас узнал".

    PS: Возможно, что в электронном виде доступны не все информационные ресурсы
    об Участниках Великой Отечественной войны. Пишут, что оцифровка военных
    архивов не завершена.
            
    Тихон Чикамасов 
    г.Волгоград