Шкатулка трех королей

Первое воскресенье месяца в Италии – это тот день, когда музеи и картинные галереи распахивают свои двери для всех желающих попасть туда бесплатно. Во Флоренции таких желающих тысячи. Вьются, огибая кварталы очереди в Уффици и Галерею Академии, растягиваются на площадях пёстрыми змейками очереди в палаццо Питти с его великолепными садами и в музей Сан-Марко… 

Мы выбрали для себя Уффици, решив, что второй раз можно сходить и бесплатно. Проснулись пораньше, встали в ещё не очень длинную очередь и минут через двадцать после открытия были уже внутри. Вышли нескоро и в другую очередь вставать уже не планировали. Неспешно прогуливаясь по городу, прошли мимо дворца Медичи-Риккарди и удивились: никого у входа. Ну как такое возможно? Ведь там, на втором этаже знаменитая Капелла волхвов, похожая на драгоценную шкатулку: под ногами мозаика из мрамора, над головой потолок из инкрустированного дерева, а по стенам яркие фрески красоты необыкновенной, сказочной.

Беноццо Гоццоли, которому Пьеро Медичи заказал роспись семейной часовни, не подвёл правителя Флоренции: так шествие волхвов изобразил, что только ахнуть! На восточной стене молодой король, Каспар, в сверкающих парчовых одеждах, перед ним, на стене южной Бальтазар, король средний, в тёмно-зеленом с золотом, а на западной, во главе процессии, старый король, Мельхиор, и на нём туника из пурпурного бархата. 

Очень пышная процессия получилась: сто пятьдесят фигур, конных и пеших, сто пятьдесят лиц. На переднем плане члены семейства Медичи, их друзья – Сфорца и Малатеста, их гости – папа римский, патриарх константинопольский, император византийский, а за ними, самыми знатными, юные пажи и слуги. Кроме этих полутора сотен – лошади, мулы, ослы и верблюды, осторожно ступающие по каменистым тропам, охотничий сокол над поверженным кроликом, внимательные гепарды на поводках, грустная обезьянка на крупе лошади, «собаки на лежанках и дети на руках…».

То, что в кавычках, – это из песни, которая почему-то в волшебной шкатулке вспомнилась: «Вы слышите, как жалко и безнадёжно как заплакали сеньоры, их жёны и служанки…». Наверное, потому вспомнилась, что от невозможной, не переносимой в повседневную жизнь красоты всегда грустно становится.

У Гоццоли на фресках никто не плакал: ни сеньоры, ни собаки, ни дети. Сеньоры были торжественно сдержаны, гончие, вытянувшись струной, бежали за оленями, а что до детей, то младенец был один – в апсиде, на алтарном образе, и он тоже не плакал…

Не жалел на часовню денег Пьеро Медичи – не жалел для своих фресок ни драгоценной ляпис-лазури, ни сусального золота талантливый живописец. Не спешил, писал и al secco, украшая короны, одежды и конскую сбрую, расчёсывая волосы, бороды, гривы и оживляя глаза.

Давно засохло семейное древо Медичи, нет новых ветвей, но цокают копытами лошади, позвякивает сбруя, и всё едут и едут по тосканским холмам через века Козимо Старый и Пьеро Подагрик, Лоренцо Великолепный и юный Джулиано, и идёт в пешей свите молодого короля сам мастер, а на шапке, по ободку, золотом - Opus Benotii…
_____________
Шагнули было к входу, а там табличка. В этот день бесплатно посетить дворец Медичи-Риккарди могли лишь жители Флоренции. Вот почему очереди-то и не было.