Мелодия разбитых сердец глава 22

22

- Вань, пострадавшие есть?  - спросил Максим уже в машине и замер, глядя на Ивана.
- Да нет же, слава Богу! Ничего же не обрушилось…
- Сейчас на месте всё увидим, не паникуйте раньше времени! – сказал им Виктор Николаевич.
Он оставался внешне спокойным, хотя внутри него бушевал настоящий ураган эмоций, готовый вот-вот вырваться наружу.
«Не сейчас, не сейчас, сейчас ты нужен этим двоим, сейчас необходимо оценить масштабы проблемы и принять все меры к её устранению, а потом… Ох, Максим, не посмотрю на твои заслуги и даже на появившиеся у тебя седые волосы, которые успел заметить, выпорю тебя, дорогой крестник!» – гневно думал он, пока они ехали на строительный объект.
Все рабочие, прораб и мастера встретили машину начальства во дворе. Алексей Александрович, тот самый Саныч – прораб, который звонил Ивану, вышел вперёд и начал тепло приветствовать Суворина-старшего, но по его ответному кивку и взмаху резко поднятой руки, остановился и пустился в разъяснения:
- Неделю назад мы стали заливать внутренние перегородки, используя цемент нового завоза, но… Николаич, если честно, он же никуда не годится, я и Смолову говорил, он согласен со мной был, а теперь что, на меня эти косяки повесят, что ли?
- Да погоди ты, Алексей, ты первый день, что ли, у нас работаешь? Когда на кого-то здесь просто так что-то вешали? – он обернулся на Максима. – Или тут уже новые порядки, и я чего-то не знаю?
- Дядя, ну что ты такое говоришь, нет, конечно! – Макс даже не заметил, как при рабочих обратился к нему просто «дядя».
- Да нет-нет, это я на эмоциях, - ответил прораб, - извините меня, просто, ситуация такая…
- Хорошо, я сейчас поднимусь и сам осмотрю эти стены, скажи-ка, где конкретно эти трещины - этаж, место…
- Так я покажу лучше, - вызвался прораб.
- Нет! – резко ответил Виктор Николаевич. – Все остаются здесь, я пойду один, никто рисковать не будет!
Рабочие закивали, переговариваясь между собой, из-за чего слышался определённый гул, из которого выбивались отдельные слова: испугались, давно бы так, дрянь цемент прислали – и тому подобные, только окрашенные особым колоритом великого и могучего.
Максим и Иван, не сговариваясь, как по команде, синхронно воскликнули:
- Да ни за что!
- Ещё чего!
Переглянувшись, они кивнули друг другу и дружно ответили дяде:
- Мы с тобой!
- Вот бы вам раньше быть такими… солидарными! – высказался он и направился к зданию.
Осмотр занял больше часа. Втроём они обследовали не только стены, вызвавшие тревогу, но и вообще всю стройку, хотя Иван и так знал здесь каждый уголок. Кроме внушающих опасение трещин на внутренних стенах никаких тревожных или даже просто критичных факторов обнаружено не было.
- Так, друзья мои! – обратился к рабочим Суворин-старший, спустившись вниз и посмотрев на часы. – На сегодня рабочий день закончен, все свободны, завтра… завтра работаем как обычно! Всё-всё, по домам, страшного ничего нет, сегодня строили, завтра ломать будем! – посмеялся он. – А вы, господа руководители среднего и самого старшего звена, за мной в прорабскую! – скомандовал он и первым направился в вагончик, скромно примостившийся в углу стройплощадки.
Все потянулись за ним, на ходу начав обсуждение возникших проблем и предлагая способы демонтажа воздвигнутых стен.
- И так отстаём немного от плана строительства, а сейчас вообще откинемся по срокам! – с досадой высказался один из мастеров, когда, зайдя в помещение, все расселись вокруг стола.
- Геннадий, скажи лучше спасибо, что так всё произошло, а не серьёзней и не позже, - возразил прораб, - сроки сроками, но так позорно мы ещё не строили, честное слово, Николаич, ну скажи же! – обратился он к Виктору Суворину.
- Алексей Александрович, я попрошу тебя не причитать и не нагнетать и без того напряжённую обстановку, никто не сомневается в твоём профессионализме, поверь мне… А за отступление от плана и вам, – он кивнул на мастеров, - и, разумеется, работягам, я думаю, начальство выплатит премию… Это не сарказм, не смотрите так на меня! – громко сказал он, перехватив взгляды сидящих за столом. – Так ведь, Максим Олегович? Из той колоссальной экономии, что образовалась с приобретением подобных материалов, предприятие может позволить премировать своих работников? - иронично спросил он и, взглянув на племянника так грозно, как, пожалуй, никогда раньше не смотрел, поинтересовался: - Вы этот цемент на барахолке, что ль, какой покупали?
Максим ничего не ответил, лишь поморщился, услышав смех за столом, а потом, извинившись, вышел из вагончика, на ходу доставая из кармана телефон. Набрав нужный номер, прижал его к уху и долго слушал гудки, пока они не сменились вежливым голосом, сообщившим ему, что абонент не отвечает.
- А то я не слышу! – рявкнул он, глядя на оказавшийся сейчас бесполезным гаджет.
Подумав несколько секунд, он набрал другой номер и сразу же услышал взволнованный голос Инны:
- Да, Максим Олегович, слушаю Вас!
- Инна, передай, пожалуйста, Виктории Геннадьевне, чтобы она обязательно дождалась меня, я, может, немного задержусь здесь на объекте…
- Ой, а она уже ушла, - растерянно ответила секретарша. 
- Как это ушла, куда?
- Да сразу же, как вы уехали, она зашла и сказала, что плохо себя чувствует и поедет домой или в больницу, я не совсем её поняла, она что-то бормотала там… Ой, простите, Максим Олегович, но она и правда какая-то странная была… сказала ещё, что поскольку никого из начальства нет, о своём уходе предупреждает меня…
- Ладно, Инна, спасибо…
- Максим Олегович, а там… на стройке…
- Всё нормально здесь, успокойся и народ не будоражь!
- Хорошо! – весело ответила секретарша и отключилась, побежав рассказывать всем, что узнала.
То, что Максим сейчас услышал, немного напрягло его. Он ведь собирался поговорить сегодня с Викой и даже сказал ей об этом… А она ушла, чтобы избежать неприятного разговора, придумав, что нездорова… Ещё пару дней назад эта новость вызвала бы у него сочувствие к любимой женщине, он бы наверняка встревожился её состоянием и окружил бы заботой, теплом и вниманием, баловал бы её и нежничал с ней, а сейчас… Сейчас он не усомнился ни на минуту, что это притворство чистой воды. 
Два дня в алкогольном тумане стали для него отрезвляющими, как бы парадоксально это не звучало. Ему стало многое очевидным и понятным, заставив злиться на себя за то, что оказался полным кретином, поддавшимся чувствам и так легко купившимся на классически разыгранное соблазнение, не понявшим, что за красивым фасадом скрыто гнилое болото, в которое его загнали умелые манипуляции…
- Да ладно уж… не загонял меня никто, я сам туда попёрся… Браво, Виктория! Ты гений, а я бездарный идиот! – прошептал он. – Но ничего, я не гордый, я и домой к тебе приеду, но выслушать тебе сегодня меня придётся всё равно!
- Максим, ты погулять решил? – насмешливо спросил его дядя, когда он вернулся к остальным.
- Нет, мне надо было решить кое-какие организационные вопросы! – грубовато высказался он, тяжело усевшись на жалобно скрипнувший под ним стул рядом с Иваном, и нервно подвигал разложенными на столе проектными чертежами.
- Дай угадаю, кое-кого нет на работе, да?  - шёпотом спросил его Смолов.
Максим ничего не ответил, но его тяжёлый суровый взгляд, брошенный на друга, сказал всё за него. Иван кивнул в ответ, прекрасно поняв молчаливый ответ Макса.
А Виктория, находясь не в лучшем состоянии, сидела сейчас в кресле не самого последнего городского чиновника и, размазывая по щекам дорогую косметику, не могла унять слёзы. Внутри неё растекалось тёмным туманом что-то тревожное, беспокойное и холодное, заставляя её дрожать от мучительных мыслей. Она была уверена, что на стройке произошло что-то ужасное и в этом обязательно обвинят её и… дальше думать было нестерпимо страшно, и она разразилась новой волной рыданий.
- Да хватит уже лить тут слёзы, ты соображаешь, где находишься? – громко спросил её Игорь Семёнович и для пущей внушительности добавил: - Не забывай, кто я! Не хватало ещё, чтобы моё имя связали с твоими рыданиями тут, знаешь, как быстро у нас насочиняют что почём… приплетут и любовную связь, и внебрачных детей, и… да мало ли что ещё, фантазия у людей богатая!
- Но мы о таком не договаривались, - всхлипывая, возразила Вика, - ты мне что говорил!
- А что я говорил?
- Ты говорил, что проблемы коснутся только финансовой стороны дела, а не безопасности на стройке! – выкрикнула Вика.
- Ну знаешь ли, всегда бывают издержки производства! – пренебрежительно сказал Савельев. – Да и чего ты раньше времени дёргаешься, может, там никого и не пришибло, ты же не узнала, в чём дело и сразу ко мне прискакала… Выдержка тебя подводит в последнее время, Викуля! 
- Тебе легко говорить, а я… - вновь разразилась она рыданиями. – Меня же могут посади-и-ить!
- Хватит причитать, устроила тут потоп… давай успокаивайся уже, не хватало мне ещё проблем из-за рыдающих в моём кабинете баб! И вообще… никто тебя не посадит… чего переживать раньше времени! – заявил он, но Виктория, уловив в его голосе фальшь, убрала руки от лица и посмотрела на недавнего любовника зарёванными глазами.
-  Что… раньше времени? А когда, по-твоему, можно уже начинать… завтра? Послезавтра? Когда? – сверкая глазами, полными слёз, пробормотала она.
- О-о-о! – взревел Игорь Семёнович, но вдруг передумал уговаривать или что-то объяснять ей, вместо этого он жалобно посмотрел на женщину, с которой у него были очень близкие отношения, и поморщился. – Вика, ты такая страшная сейчас, иди-ка приведи себя в порядок, - он потянул её за рукав и, подняв со стула, быстро пересёк с ней, едва поспевающей за ним, помещение по диагонали и впихнул её в санузел, что был скрыт за неприметной дверью в углу кабинета.
- О-о-ох, зачем я только с тобой связался! – сказал он, захлопнув дверь и прислонившись к ней спиной, будто боялся, что Вика тут же выскочит обратно.
Он постоял так несколько секунд, пока не услышал шум воды, доносившийся изнутри.  Тогда Игорь Семёнович довольно кивнул и направился к своему столу, с ходу тяжело плюхнувшись в кресло, словно потерял равновесие, а то и вовсе, израсходовал все силы.
Вики не было довольно долго, а когда она вышла, то выглядела гораздо лучше. Она умылась, расчесала волосы и мастерски замаскировала косметикой следы своих глубоких переживаний.
- Ну вот, уже другое дело! – сказал Савельев, увидев её. – А сейчас ты поедешь домой, примешь тёплую расслабляющую ванну, выпьешь бокальчик хорошего вина… я знаю, знаю, - по-своему объяснил он её метнувшийся в его сторону взгляд и, открыв свой бумажник, достал оттуда несколько банкнот иностранного банка и положил их на стол перед Викторией. – Этого хватит на хорошее вино, не так ли? В общем, поезжай, расслабься, получи удовольствие… если получится сделать это не в одиночку, то будет даже лучше! – цинично загоготал он.
- Какой же ты! – стиснув зубы, произнесла она, но деньги взяла и, направившись к выходу, выкрикнула уже на ходу: – Да пошёл ты!
- И ты иди! – махнул рукой Савельев и, вздохнув, открыл папку с документами, принесённую секретаршей прямо перед приходом Вики. – А я поработаю немного…
Подписав документы, он закрыл папку и позвонил по телефону.
- Добрый, добрый… Ты слышал уже, что случилось у наших друзей? – спросил он собеседника, ответившего на его звонок. – Нет? У них на стройке какой-то форс-мажор, подробностей я не знаю пока… Ну-ну, давай, как выяснишь что-то, позвони, привет моей дочечке Анжеле и поцелуй там за меня моих внуков! – сказал он на прощание, нажал отбой и положил телефон в карман, сказав сам себе: – Ну вот, можно и домой, рабочий день уже давно закончился… Ох, не жалею я себя, совсем не жалею…
Выйдя в приёмную, отдал папку с документами секретарю и, попрощавшись, пошёл к выходу, думая о том, как теперь сделать так, чтобы эта Виктория от него совсем отстала, будто бы они никогда и не были знакомы.
А Вика в это время сидела в тёмной кухне своей квартиры в ожидании Максима. Он недавно позвонил, и она ответила на звонок, не в силах больше находиться в неведении о том, что произошло на стройке. На её вопросы Макс не торопился отвечать, сказал только, что скоро приедет.
Устав уже бояться и плакать, Вика просто сидела и ждала звонка в дверь, допивая второй бокал вина и вспоминая бесчувственного и беспринципного Игоря, который обещал ей золотые горы за то, что она «наведёт порядок» на фирме Максима и окажет «небольшую помощь» в тендере его зятю, руководителю скромной строительной компании. Его обещания оказались пустым звуком, что он и подтвердил сегодня, попросту бросив её на произвол судьбы.
- Ничего-ничего, я тебе покажу, дорогой! – погрозила она куда-то в темноту. – Я одна страдать не буду… Кто там для тебя важен? Дочка, внуки? Они все и твоя дорогая во всех смыслах жена, владелица небезуспешной картинной галереи, узнают обо мне… - усмехнулась Вика. – И о моём присутствии в твоей жизни, дорогой Игорёчек, пупсик ты мой лысеющий, им всем тоже станет известно!
Она вылила в бокал остатки вина из бутылки и прошла в комнату, так и не включая нигде свет. Ей уже хотелось, чтобы Максим поскорее приехал и сказал, что на площадке ничего не случилось, хотя…
- Если бы случилось, то я бы уже знала! – сказала она сама себе, почувствовав вдруг уверенность и смелость, разливающиеся внутри неё вместе с винными остатками. – Ну давай уже, Макс, приходи и выскажи мне всё… Ты ведь это имел в виду сегодня, когда сказал, что мы поговорим позже и практически выставил меня из своего кабинета под видом дядиного визита… Ну, давай поговорим, дорогой… Да что же это за такое! Почему не улыбаюсь я в этой жизни благодаря мужчинам? Что во мне не так? Что такого в этих Златах, Ирах, что они такие добропорядочные жёны, а я всегда только лишь любовница?