Глава 6

      

      Подъехав на современном «БМВ» Сколов Алексей Ильич направился к стеклянным
 дверям современного здания. Поднявшись на второй этаж, он проигнорировал охранника.
      Как всегда, времени на раздумья он не имел.
      Секретарша вскочив со своего кресла, попыталась остановить посетителя:
— Простите, уважаемый  Алексей Ильич… Я доложу, что вы пришли…
— Не стоит. Пусть это будет сюрпризом. Слушайте, вы сегодня необыкновенно очаровательны! Напомните мне пожалуйста, чтобы я соблазнил вас после работы, и мы отправились в увлекательное путешествие. Он толкнул дверь.
      Секретарша «тормознулась» - с открытым ртом,  и, с ужасом в глазах. Она совсем недавно получила это место и не знала всех посетителей. Алексей понимал её чувства.
      Ветров Николай Михайлович сидел за своим огромным столом, задумчиво играя ножичком-ручкой, и, на хищном его лице не отражалось ничего, кроме тоски.
      При виде Алексея шеф едва кивнул, однако Алексей Ильич мгновенно понял, что шеф рад его видеть. И для него есть особое задание.
— Присаживайся Алексей! — голос шефа слегка подрагивал, однако говорил он внятно.
      Николай Михайлович вытащил из внутреннего кармана пиджака фотографию и положил на стол, подтолкнув её к Алексею.
— Её зовут Ромашова Ольга, — сказал он, сверкнув глазами. — Она работает официанткой в кафе «лакомка». Ей двадцать три года, она блондинка с большими карими глазами, и несколько дней назад я сделал ей предложение.
— А-ха-ха…
— Заткнись!.. Так вот, в начале она согласилась, а вчера, не с того, ни с сего ответила отказом. Она что, издевается на до мной?
— Видимо, это так, особый вид флиртовать. А-ха-ха…
— Алексей!.. Поедешь к ней и проведёшь жёсткую беседу.
— Видишь ли, Николай, я не бью женщин.
— Это не женщина, это ядовитая змея.
— Я и змей не бью, Николай. Моё оружие — жёсткий юмор и крепкое слово. Я не…
— Продолжай, продолжай, я внимательно слушаю.
— Короче, я твою цыпу бить не буду.
— Ну не бей. Поговорить то ты можешь? – глаза Николая Ветрова вновь блеснули пламенем.

      Алексей и Николай познакомились в возрасте десяти лет, когда семья Ветрова переехала из Усть-Каменогорска в Риддер. Смуглый, неразговорчивый мальчишка стал объектом преследования всех отпетых хулиганов, как во дворе, так и в школе. В первый же месяц Николай Ветров принял несколько вызовов и, хотя не все спарринги он выиграл, но тем не менее малолетняя шпана от него отстала и даже некоторые ребята стали проявлять уважение.
      Алексей Сколов, сероглазый, худощавый, гибкий как тростинка, вообще никогда не участвовал в драках, он их избегал. Его оружием был острый язык, и никто, ни в школе, ни во дворе из окрестных пацанов не желал попасть на его юмор в качестве объекта насмешек. Алексея не боялись, не уважали, но и не трогали. И вот однажды, он потерял чувство меры. Короче говоря, поиздевался, высмеял старшеклассника.
      В общем, был у них в школе урок физкультуры совместно с одним из старших классов, и они играли в футбол, класс на класс. Так получилось, что во время игры Алексей выбил мяч у одного из бомбардиров. В отместку, тот со злости залепил Алексею увесистый пендель под тощий зад, Алексей же за это стал изводить обидчика красноречивыми дразнилками.
      Старшеклассник же, по прозвищу Гиббон был огромен, волосат и косолап. В школе за его спиной собрались все "блатари", которых, как покажет в дальнейшем жизнь ни ждало ничего, кроме тюрьмы.
      В тот же день, после уроков "блатари" затащили Алексея за угол школы, где они частенько собирались  покурить на переменах. Ухмыляющиеся товарищи Гиббона обступили Алексея со всех сторон, он уже чувствовал, как по спине прокатился ледяной холод ужаса. Про Гиббона ходили разные, нехорошие, страшные слухи…
      Его били очень жестоко. В принципе, любой удар тяжёлой обуви мог нанести Алексею непоправимый вред, но подонки не торопились. Они желали развлечься.
      Окровавленный Алексей ползал по земле, давясь слезами и кровью, не зная куда забиться. Но вдруг, неожиданно избивание прекратилось. И Алексей услышал резкий голос Николая:
— Прекратите! Отстань от него Гиббон!
— Отвали, Никола, не лезь щенок.
— А-а… щенок говоришь?..
      Николай выхватил нож. Раздался чей-то истерический вскрик, кого-то из парней:
— Гиббон, не надо, у него нож!..
      Алексей заставил себя встать на ноги. Он встал за спиной Николая, чтобы прикрыть спину. Хреновое из него в тот момент было прикрытие, но более Алексей ничем не мог помочь своему спасителю, который стоял один против целой шайки старшеклассников, сжимая в руке нож.
      И Гиббон отступил. Выругался матом, прорычал какую-то угрозу, повернулся и ушёл, а за ним и все остальные. Тогда Николай повернулся к Алексею и критически его оглядел.
— Ну чё, балабол, дочирикался?
— Коля, я… спасибо!
      И Алексей разревелся. Позорно, взахлёб, по-детски, не в силах больше сдерживаться от пережитого ужаса.
      С этого дня они стали неразлучны – молчаливый Николай и хрупкий насмешливый Алексей.
      После школы было училище, затем армия, потом Алексей учился в институте, а Николай угодил на три года в зону за драку. Когда Николай вернулся с лагеря, он легко, практически без усилий подмял под себя большую часть Риддера.
      Алексей отчётливо осознавал, что его друг Николай бандит. Но это никогда не имело для него большого значения. С начала «друг». А затем… потом не имеет значения.
      Теперь им было под сорок. После развала СССР, Николай захватил огромную власть и владел всеми крупными грузоперевозками в городе, контролировал все игорные заведения и кабаки.
      Алексей Сколов работал в газете свободным журналистом, но главным его делом было выполнять поручения Ветрова Николая Михалыча, которые щедро оплачивались.

      Да, у меня есть действительно всё, что мне нужно, — размышляла Ромашова Ольга. — Всё, что нужно, чтобы нормально жить, однако нет того, чтобы быть счастливой.
      А что нужно для того, чтобы стать счастливой? И в каком месте это искать?
      Я была счастлива целый месяц. Я летала на крыльях… Нет! Я просто открывала дверь — и взлетала над этим городом, над землёй, и не было больше ни голодных лет, ни унизительного соискания достойной работы, ни похотливых взглядов в потной полутьме залов, кабаков и баров.
      Я любила его больше жизни, а он оказался банальным бандитом. Пошлая история. Всё, нужно срочно бежать с этого города. Всё будет отлично. Сейчас она выпьет кофе, успокоится, соберёт вещи и…
      Звонок в дверь больше всего напомнил грохот грома — во всяком случае, именно так она на него прореагировала: подпрыгнула, покрылась холодным потом и в ужасе заметалась по комнате. Через несколько секунд звонок повторился, и из-за двери раздался весёлый голос:
— Послушайте Ольга! Одна весёлая птичка чирикнула мне, что вы дома, не прячьтесь. Я добрый человек и пришёл к вам с миром, чтобы поговорить о вашей дальнейшей судьбе. Вы же не хотите, чтобы абсолютно все соседи были посвящены в ваши планы на жизнь?
      Ошалевшая, перепуганная Ольга отворила  дверь со всей храбростью на которую была способна. И даже выдала одну из своих очаровательных улыбок.
— О, простите, я совсем замоталась, не услышала звонок…
      Стоявший перед ней мужчина был высокого роста, широк в плечах, сложение худощавое, но мускулистое, глаза серые, нахальные, смеющиеся, нос прямой, губы… хорошие такие губы, и вообще приятный человек. Но самое главное, чего в парне было с избытком, — это обаяние. У Ольги отчего-то задрожали коленки, она почувствовала, как сильный жар заливает её тело, неумолимо поднимается волной к вырезу полувера, и уже разгораются щёки.
      Алексей Сколов на мгновение онемел. Единственной мысль оставшейся в голове было: теперь понятно, почему Николай свихнулся. Перед Алексеем стояла насмерть перепуганная, застигнутая врасплох Богиня. Богиня юности и нежной прелести, богиня невинности и чистоты, богиня утренней росы и рассветного румянца… Светлые локоны мягкой волной ложатся на плечи. Тёмные глаза лани, губы — можно сойти с ума! Как же она умудрилась так сохраниться, работая официанткой?
      Алексей откашлялся и заставил себя отвести взгляд от бездонных шоколадных глаз, на дне которых явственно плескался страх. Незаметно и стремительно пробежал глазами по комнате. Надо же, успел вовремя! Вот дорожная сумочка и бардак в комнате, — собиралась в спешке, уже почти уехала, приди он немного позже, не застал бы ни за что.
— Извините меня пожалуйста, надеюсь, у вас найдётся немного времени, нам нужно обсудить некоторые проблемы.
— Разумеется. Ведь это в моих интересах, не так ли? — вздохнула Ольга. — Вы проходите пожалуйста, как ваше…
— О пардон! Алесей... Алексей Сколов, в общем Алексей, но мне привычнее Леша. Просто Лёша. Я могу называть вас Оля?
      Она улыбнулась — и Алексей мысленно охнул. Если женщина может так улыбаться, что мужчина истекает при одном взгляде на её улыбку… Это очень опасная женщина! Будь осторожен, Алексей! Чёрт, о каких делах можно говорить, если единственное его желание – оказаться с этой девчонкой в постели, причём немедленно! Бедный Николай Михалыч! Это тебе не сферы влияния с другими группировками делить, тут оружие бессильно.
— Оля. Так меня зовут близкие. Проходите. Кофе будете?
— Буду.
      Кофе дал отсрочку и возможность собраться с мыслями. Ольга неспеша разлила ароматный напиток по чашкам.
      Алексей торопливо припал к чашке кофе. Николай совсем обнаглел. Сказал, что она не умеет даже сварить кофе, но кофе шикарный!
— Послушай Оля, я всю дорогу обдумывал, как лучше сформулировать наши предложения…
      Вдруг раздался звонок в дверь и Ольга подскочила, вновь покрылась холодным потом. Что ж с нервами, а?
      Ольга открыла дверь.
— Оля, у нас катастрофа! — услышал Алексей женский голос. — Галка, твоя напарница сломала ногу, а Нинка пошла к гинекологу. Я знаю, что у тебя отгулы, но другого выхода нет. Ты должна срочно выйти на работу. Разумеется, двойная оплата.
      Вернувшись к столу Ольга сказала:
— Боюсь мне придётся срочно уехать. Вызывают на работу, У нас непредвиденное ЧП.
— Разрешите вас подвести.
— Да, да, конечно, спасибо.

               
                ***
   
     Все последние дни мая Ирина провела в поисках учителя физкультуры.  Она избегала общения с друзьями, особенно с Натальей, чтобы никто не мог отвлекать её от работы болтовнёй и сплетнями. В начале Ирина дала объявление в местную газету и радио. Затем пришлось побродить в других школах, распространяя информацию среди знакомых. Ей совсем не хотелось заниматься этим делом очень долго, ибо впереди были летние каникулы, и, с вакансией физрука хотелось определиться заранее.
      Иногда она думала о романе с директором. Временами он затухал, но вскоре вновь разгорался большим, ярким пламенем страстей. Ирина часто задумывалась о том, что возможно, она не способна иметь семью. Возможно, судьба определила ей лишь роль любовницы. На таких, как она, охотятся только богатые, жаждущие временного удовольствия или женатые мужчины, заскучавшие в браке. Свободные, умные мужчины типа Александра Зимина предпочитают с ней не связываться.
      Ирина вечером долго смотрела в зеркало и горько усмехнулась своему отражению. К чему природа создала её такой красивой, если счастья она всё равно не прибавляет? Почему она не может выкинуть из головы случайного знакомого, угадавшего её лакомство и взбудоражившего на мгновение чувства? Неужели в жизни всё так глупо? Стоп! Всё, с этим пора кончать. Бесполезным мечтам не место в реальной жизни. Теперь она станет реалисткой до мозга костей. Жизнь научила её многому. Самый главный враг, её сердце, ибо оно обманывает её чаще всех прочих органов.
      Теперь она станет самой расчётливой и рассудительной женщиной на свете. Завтра она примет желающих получить работу и примет лучшего из лучших. Никаких симпатичных мужчин. Только профессиональные качества.
      Всё было бы так, но на утро от решимости Ирины не осталось и следа. Стоило ей увидеть претендентов на место физрука, как данные на кануне клятвы рассыпались в пух и прах. Вместо логики и здравого смысла Ириной руководили чувства.

       В этот день, в начале июня, после экзаменов учеников старших классов Ирина заняла своё рабочее место в учительской. Положив перед собою список претендентов на  должность физрука, она попросила пригласить в кабинет первого соискателя работы.
— Доброго здоровья! — бодро приветствовал её приятный мужской голос.
      Ирина подняла голову и вдруг у неё закружилась голова, она чуть-чуть не упала со стула. Прямо перед ней стоял Александр Зимин. Парень, который покорил её сердце и, которого она пообещала забыть раз и на всегда.
— Здравствуйте… Представьтесь, пожалуйста, — с невозмутимым видом деловой женщины произнесла Ирина. Как она могла пропустить это имя?! Непозволительная ошибка! Что Александр здесь делает? Чертовщина какая-то! Именно сегодня.
— Ирина? Как, разве вы меня не узнали? — спросил он. — Меня зовут Александр Зимин. Мы…
— Простите пожалуйста!? — жгучим взглядом сверкнула Ирина. Ей понадобились все актёрские способности, которыми может обладать женщина, чтобы правдоподобно изобразить удивление. — Мы с вами знакомы?
      Все внутри её кипело, чтобы причинить ему страшную боль! Чтобы пронзить больную рану, растоптать больные язвы, жечь душу и самолюбие этого козла! Если он ещё не забыл, что существует честь и совесть, то ему, должно быть, крайне неловко. Ещё бы! Он ведь пришёл на собеседование к женщине, которой не соизволил даже позвонить. Однако, к разочарованию Ирины, Александр только улыбнулся.
— Нет, нет, это мне придётся извиниться. Видимо я принял вас за другую. Пожалуйста, простите!
— Присаживайтесь, пожалуйста, — откашлявшись предложила Ирина.
— Благодарю.
— Скажите пожалуйста, почему вы решили поступить к нам на работу?
— На это у меня личные причины, — мгновенно ответил он, дав понять, что не желает посвящать никого в подробности. — На некоторое время мне пришлось покинуть Риддер.
— Надеюсь, ваши личные причины не побудят вас вновь сорваться неизвестно куда, — с иронией в голосе пропела Ирина.
— Я тоже на это надеюсь.
— И всё же, вы решили у нас работать физруком из-за любви к детям? – задала заготовленный вопрос Ирина.
— Отчасти, раньше я работал в уголовном розыске, но мне пришлось уйти со службы. Теперь, думаю, заниматься с детьми, это лучшее что я могу сделать для общества.
— В каком же вы звании ушли со службы?
— В звании капитана.
— Хорошо, оставьте свои координаты, я вам сообщу позже о своём решении, — пообещала Ирина, испугавшись, что разговор с Александром разбудит в ней чувства, которые она усыпила с огромными усилиями.
— С нетерпением буду ждать от вас вестей. Тем более что нам теперь придётся работать в одной школе.
— Вам не кажется, уважаемый Александр, что вы слишком самоуверенны? Разве вы не заметили других претендентов на это место?
— Вы ведь прекрасно знаете, что у них совершенно нет шансов против меня.
— Я уже сказала, что сообщу вам позже о своём решении.
— Надеюсь, что вы не опоздаете.
— Вы мне угрожаете? – Ирина пронзила Александра суровым взглядом.
— Что вы? Считайте это дружеским предупреждением. Я давно хотел работать в школе. А теперь, когда встретил здесь вас… — Он многозначительно замолчал.
— Прощайте, господин Зимин.
— До встречи, просто Ира.
      Он шагнул к ней. Ирина затаила дыхание. Что он задумал? Уж не собирается ли Александр поцеловать её на прощание? Противоречивые чувства вновь раздирали её душу. Ирина одновременно мечтала о поцелуе Александра и одновременно боялась его.
      Зимин склонился над её грудью. Ирина почти потеряла сознание от переизбытка чувств… Через мгновение он отступил. Александр всего лишь хотел прочитать фамилию на её бирке.
— До встречи, госпожа Вебер.
— Пригласите, пожалуйста, следующего, — попросила Ирина, не в силах справиться со сбившимся дыханием.
— Я буду ждать от вас вестей.
      Что ж, пора и тебе, Зимин, побывать в моей шкуре. Я долго ждала твоего звонка. Ждала, как последняя дура! Задание директора оказалось куда сложнее, чем она предполагала.

      Не успела закончится работа с соискателями, в кабинет влетела Наталья. Как всегда яркая словно разноцветная бабочка.
— Салам подруга! Ну как, нашла нового физрука?
      Ирина ответила не сразу, и это насторожило Наталью.
— Что с тобой? Ты на себя не похожа.
— Пообещай, что никому не проговоришься.
— Век свободы не видать! — Наталья щёлкнула по зубам ногтем. — Ирина, выкладывай.
— Ты не представляешь, кто сегодня приходил!.. — наконец пропела Ирина. — Александр Зимин.
— И что? Не врубилась Наталья. — А-а-а! Только не говори, что это тот самый парень, по которому ты сохла последние две недели.
— Ирина романтично хлопнула ресницами и кивнула.
— Не может быть! – всплеснула руками Наталья.
— Ну я же, говорю.
— Ну ты поинтересовалась, куда он запропастился после вашего знакомства в кафе?
— Нет.
— Как это? — искренне удивилась Наталья.
— Я… я сделала вид, что не узнала его, — призналась Наталья, почувствовав себя неловко перед подругой.
— А он?
— Ну, ему тоже пришлось играть по моим правилам. В конечном счёте он пришёл на собеседование.
— Только не говори, что решила взять его на работу физруком.
— В том-то и дело, что… — Ирина выдержала паузу, прежде чем продолжить саморазоблачение, — Александр оказался лучшим, но…
— Но, ты не можешь представить, как работать с ним в одной школе, так? — пришла на помощь Наталья.
— Так, — согласилась Ирина.
— Ну, подруга, ты попала.
— Что же мне теперь делать?!
      Наталья пожала плечами.
— Думай сама подруга, ты уже взрослая.
— А как бы ты поступила, окажись на моём месте? Я ведь не могу постоянно делать вид, что Александр мне безразличен. Боюсь, что я до сих пор под воздействием его чар. Сумасшествие какое-то! Ничего не могу с собой поделать. Как только его увидела, так вновь потеряла голову. Даже не представляешь, о чём я думала, когда проводила собеседование.
— Отчего же, очень даже представляю, — улыбнулась Наталья.
— Как я буду работать с Александром в одной школе, если только и мечтаю о поцелуях и объятиях?
— Ирина, тебе следует определиться, чего ты хочешь. Быть с Александром Зиминым или окончательно и бесповоротно вычеркнуть его из своей жизни.
— В том-то и дело, что я не знаю, чего хочу! — воскликнула Ирина со слезами на глазах.
      Наталья удивлённо посмотрела на подругу.
— Может, тебе стоит сходить к психоаналитику на консультацию?
— Ага, и встретить там Зимина. Это будет последней каплей. После этого меня точно увезут на каталке.
— А знаешь что, — со сверкающими глазами воскликнула Наталья. — Подбрось монетку. Орёл — Александр, решка — кто-нибудь другой.
— Ну уж нет, — рассмеялась Ирина. — Как я тогда буду оправдываться перед директором, если что-то пойдёт не так, тут на авось не прокатит.

               
                ***

      В этом году начало июня выдалось необычайно жарким. Григорий Ильич часто вздыхал, он мечтал о дожде. Дождь не столько нужен был для него, но для полевых трав, ибо жара стояла в пределах тридцати градусов, а в горной местности – это многовато.
— Я знаю, почему здесь так жарко, — смеялся, шутил Артём, — потому что мы находимся высоко в горах, а значит ближе к солнцу.
      Но Григорий Ильич молчал, жизнь неожиданно преподнесла ему «сурьёзность».
— Жара одолела,— сказал он. — Поясницу что-то ломит, видать к дождю.
— А я говорю — не будет дождя.
— Не будет, не будет… Заладил! У тебя всё не к стати.
      Воздух был томительно-душный и недвижный. Небо затянуло какой-то белесой, сквозной проволокой, словно тюлевой занавеской задёрнуло. Сквозь эту кисейную муть солнце выглядело красным, как раскалённая сковорода. Григорий Ильич плечами, лопатками почуял эту влажную тяжесть жары. «Парит, так парит! Дождю не миновать», — подумал он.
      Вдруг неожиданно Белка залилась громким лаем и сорвалась из под навеса. По дороге к пасеке шёл огромный человек, имеющий резкие, властные черты лица. Крупная стать и ещё масса чёрт и чёрточек, позволяющих в нём угадывать властолюбивую, но и скрытую — а порой жестокую — натуру.
     Лесные жители двинулись на встречу пришельцу. Артём прихватил карабин пасечника.
      Тайга таит в себе много загадочного и не каждый может совладать с духом перед незнакомыми людьми, особенно когда на тебя наставляют оружие. Но этот человек, в данном конкретном случае, относился ко всему с полным, совершенным равнодушием — его глаза были словно завязаны тёмной повязкой, он относился к происходящему так, словно памятник обступили глупые зеваки.
— Ты кто такой, чудо!? —  воскликнул Артём.
— Да я тебя…
— Стоять, шавки! — закричал пасечник.
      И два огромных бугая, как два слона остановились. Они стояли на против друг друга, как два рассвирепевших льва, желая перегрызть друг другу глотки. Но писк пасечника остановил их. Ибо этот писк, для них прозвучал как раскат грома.
— А-а, Серёга, вот не ожидал! — полушёпотом ухмыльнулся пасечник.
— Ты чё, дед, в натуре… сам приглашал, забыл?
— Добро пожаловать!.. А зовут меня Григорий Ильич.
— Понял тебя, дед. Понял… Григорий Ильич. А помыться у вас имеется?  Верзила снял с плеча старую затёртую гитару. У меня и выпивка есть. Верзила показал котомку, в которой нашлось четыре литровых пузыря водки…
      Повисло молчание. Тишина, только слышно пение птиц.
— Послушай сюда, Григорий Ильич, у меня в последнее время очень громко и тяжело ворочаются мысли, от которых я не могу найти покоя ни днём, ни ночью…
— Ну ты бродяга, даёшь!? Сейчас баньку организуем… Ты как меня нашёл?
— Ха-ха, ты в горах личность известная, добрые люди подсказали.
— Ладно, проходи в дом. Артём будь друг, затопи баньку.
— Понял Ильич, сейчас, всё сделаю.

       Пока молодёжь занималась баней старый пасечник сходил на речку и вынув пару тройку огромных мардушек поймал несколько хариусов и решил приготовить уху.
      Сидели они, как древние греки, рядом с костром, в земляных креслах, вырытых амфитеатром вокруг дернового стола. На брезентовой подстилке перед ними лежали варёные хариусы; поодаль, чтоб рукой подать, стоял котелок с духовитой ухой. Водку запивали ухой, а кого разбирало – спускался к Сержихе, к реке и в воду – бултых! Отмокали и с хохотом возвращались.
     Они пели старые русские песни посреди нетронутого лесного раздолья. И не было среди них начальников, ни подчинённых: они сроднились, слились в каком-то тихом праздничном восторге, как дети одной семьи за родительским столом.
      Они не заметили, как опустилась над ними короткая летняя ночь, как начал затухать огонь и костёр не давал уже достаточного тепла.
      Разговоры под водочку дошли до предела откровений. И неожиданно в глазах огромного верзилы Сергея блеснули слёзы. Он взял гитару в руки, затянувшись несколько раз сигаретой, он бросил её в костёр и ударил по струнам. Казалось, что с такими огромными пальцами человеку невозможно играть на гитаре, но  музыка текла в такт со словами, и он запел:
                Всё чаще стали беспокойны ночи,
                Приходит зрелость к нам в свои года.
                Где рассужденья о прошедшей жизни,
                Не избежать ошибок нам друзья.

                Вспоминаем отцов и раздумья гнетут,
                Запоздалые слёзы ручьями текут.
                Вы простите отцы неразумных детей
                Мы советами жили своих матерей.

                Наши добрые мамы часто нам лгут,
                На разбитых сердцах свои козни плетут.
                Отчего говорят так, не знают они,
                Не с других же планет прилетают отцы.

                Вспоминаем отцов и раздумья гнетут,
                Запоздалые слёзы ручьями текут.
                Вы простите отцы неразумных детей,
                Мы советами жили своих матерей.

                И не знаем мы сами зачем мы живём,
                Когда сами станем отцами, поймём,
                Отольются нам слёзы наших отцов,
                Наши дети отплатят нам за дедов.

                Вспоминаем отцов и раздумья гнетут,
                Запоздалые слёзы ручьями текут.
                Вы простите отцы неразумных детей,
                Мы советами жили своих матерей.

                Не найти нам в жизни добрых путей,
                Я пою матерям, пожалевшим детей.
                Ваша добрая ложь не нужна ни кому,
                Когда зрелость придёт – ты поймёшь – почему.
      Сергей отложил гитару, прикурил сигарету. Все присутствующие молчали. Каждый погрузился в свои мысли. Казалось, что каждый проанализировал свою жизнь и нашёл для себя что-то важное. И вдруг Артём произнёс:
— Подай-ка мне гитару братан, я тоже желаю сыграть.
— Ну, держи, земеля, — передал гитару Сергей.
— Я хоть и не сидел в зоне, — пробормотал Артём, — Но песню хорошую спою. Для тебя друг.
      И Артём ударил по струнам.
                Нет срока давности у дружбы настоящей
                И мы не в силах изменить судьбу.
                Спой музыкант о закадычных корешах,
                Что не бросают ближних в лагерях.

                Споём братан, век не гулять на воле,
                Споём жиган о справедливой доле.
                Споём о тех, кто честь свою сберёг,
                Кто не продался, как помойный кот.

                Застенки, тюрьмы, зоны, ссылки, гонки,
                Кто не погиб за правду, тот оказался там.
                Сломаем мы мой друг тоски печать
                И будем наших братьев вспоминать.

                Споём братан, век не гулять на воле,
                Споём жиган о справедливой доле.
                Споём о тех, кто честь свою сберёг,
                Кто не продался, как помойный кот.

                Глаза друзей, как небеса открыты,
                В них есть огонь и страсть жива.
                Как много потеряли мы друзей,
                Не многие вернулись с лагерей.

                Споём братан, век не гулять на воле,
                Споём жиган о справедливой доле.
                Споём о тех, кто честь свою сберёг,
                Кто не продался, как помойный кот.
— Интересно вы рассуждаете, молодёжь… — вздохнул Григорий Ильич, когда Артём отложил гитару в сторону. Всё выглядело довольно странным: здесь было над чем поразмыслить, но ему, как и другим из присутствующих, сейчас было не до этих наблюдений. И помолчав, старый пасечник произнёс:
— И всё-таки я наблюдаю, что в пропитанных кровью горах существуют зачатки дружбы, в простых некоторых людях, из простого народа, которые естественно любят выпить спиртного и рассуждают о смысле жизни, потому как у них есть живое сердце умеющие сострадать и переживать. Высшее общество, как и легавая жандармерия окрестила их бандитами и предателями. Но каждому разумному в наше время отчётливо видно, что единственные монстры современного общества — это те, кто у власти… те, кто призваны защищать простой народ. Ибо путь настоящих людей идёт часто извилистой дорогой, прежде чем они прозреют и встанут на прямой путь…
      Разрешите мне, я тоже пожалуй, спою.
— Да ты чё, Григорий Ильич, в натуре что ли! — изумился верзила.
— А ты как думал, сынок?!
        И Ильич ударил по струнам.
                Круче ветра ничто не бывает,
                Вьюга жизни пугает порой,
                По этапу нас ветер гоняет,
                Ветер сильный, родной, удалой.

                Гуляет ветер, гоняет жизни пыль.
                То упаду, то ввысь взлечу стрелою.
                Этап по жизни, переменчивый этап,
                Не удержать мне судьбоносный рок рукою.

                Коварны иногда друзья бывают,
                Достойных очень мало у судьбы.
                И лёгкий ветерок легко сдувает,
                Приятелей негодных с моего пути.

                Гуляет ветер, гоняет жизни пыль.
                То упаду, то ввысь взлечу стрелою.
                Этап по жизни, переменчивый этап,
                Не удержать мне судьбоносный рок рукою.
               
                А если вдруг любовь тебя поранит,
                И сильный ветер сбросит со скалы,
                Ты не сердись, так у любви бывает,
                А улыбнись, и новый путь найди.

                Гуляет ветер, гоняет жизни пыль.
                То упаду, то ввысь взлечу стрелою.
                Этап по жизни, переменчивый этап,
                Не удержать мне судьбоносный рок рукою.

                Мгновенья жизни нас опережают.
                Мгновенья ветра изменчивы всегда.
                Мгновенья мыслей, чувств, не покидают,
                Не покидают нас мгновенья никогда.

                Гуляет ветер, гоняет жизни пыль.
                То упаду, то ввысь взлечу стрелою.
                Этап по жизни, переменчивый этап,
                Не удержать мне смертоносный рок рукою.
— Ну ты даёшь Ильич! — не удержался Артём. — Услышав твои песни заплачут  твои недоброжелатели.
— Послушайте меня парни внимательно, что я вам скажу. Хорошо иметь врагов, которые следят за каждой вашей ошибкой, так что теперь вы должны быть всегда на чеку.
— Тебе бы, Ильич, следовало книжки писать, — пробурчал Артём. — А пасти пчёл ума много не надо.
— Ну ты сказанул! Вот, ты Серёга читал в зоне библию?
— Ну да, приходилось, а что? — раскатисто прогремел Верзила, и шмыгнул носом.
— А то, если ты замечал, что чем больше ты читаешь, тем больше тебе открывается. По этому… я считаю… что и писательство должно соответствовать тому, что пишет человек.  Не всякую муть, которую восхваляют глупые идиоты. А написанное должно быть простым и справедливым, как в священном писании, чем больше читаешь, тем больше тебе открывается. Ибо одно и тоже слово можно перечитывать множество раз и каждый раз откроешь новое, совсем не то, о чём ты думал раньше.
      Старый пасечник привстал, подошёл к поленнице и набрав охапку дров, уложил её в костёр.
— Завидую вам пацаны, белой завистью, — задумчиво проговорил он. — Вы правильно живёте. Вы живёте так, как подсказывает… как ведёт вас сердце, а не бестолковые понятия общества.
     Воцарилась тишина. И только было слышно, как лесная птица, поднявшись высоко в небо со свистом падает вниз, а потом поднявшись высоко, всё повторяется вновь. Это начало лета, у птиц брачный период.
— Григорий Ильич, ты чё, давай накатим, — сказал Сергей наливая в стаканы. — Артём, а ты чё, приуныл, давай тормоши деда, вы чё, в натуре, опьянели? Ну вы, блин, даёте!..
— Ты чё, братан, короче, — вдруг шершаво пробасил Артём. — Не врубаешься, Ильич пьян, говорит, что попало, не слушай его, он не знает, что такое милосердие.
— Кто не знает? — встрепенулся лесник. — Может кто-то из вас знает, как объяснить милосердие, или быть может вы ведаете, как унижая человека он не даёт ответку? Все, без исключения думают, что это слабость… А если это милосердие? Ибо слабый может в душе понимать, что если он проявит агрессию, то это будет уже сила. Тогда уже обидчик побежит за помощью к собакам, а слабому ничего не останется, либо податься в бега, либо воевать до конца. Поэтому милосердие и рассудительность идут рядом.