Без зоологии целебов никак

     Пара часов безлимита вполне предсказуемо урезультатилась тройкой скаченного большого кино с попутным обсиранием в комментах престарелого мудака Бобби де Ниро, очень даже схожего с нашим государем, оба никак вот не желают свалить в туман - на давно заслуженную пензию или, как вариант, сигануть с разбегу в Марианскую впадину, вызывая грандиозное цунами, что снесет к такой - то матери говенную Северную Америку, или под автобус, блистательно завершая и карьеру, и самую жизнь ; с порно же вышло все, как всегда, то есть из стыренных в сети пяти гигов после просмотра и редактирования осталась в остатке сотня мегабайт для более тщательного обозрения борзым взором, так что, граждане бандиты, вообще ни разу не факт, что останется коала удовлетворенным. Ну, не могу я ничего поделать со своими чуйствами прекрасного, не способен хотя бы мельком смотреть на некачественное видео или, наоборот, весьма чоткое, но со стремными кошелками или скотами - мужичьими, а уж старорежимная поганка и страшилка Сандра Нова, которая Уши Карнат - это за рамками. У Летова за рамками находились человеческие представления, а у меня - я же не Летов - такие вот уродицы. Тоже мне Като Великая. Вы бы еще на роль Вольтера пригласили кривохерого Кристофа Кларка, будь моя воля, вообще бы не приблизившегося никогда к съемочной площадке в жанре порно, ты, сволочь, урод физиологицкий, хер анатомицки не может быть кривым, как у Мэнди Митчелл, а раз уродился таким - то вот гадом, то на х...й пошел. Я бы такой отбор производил на подлете еще, предварительно, что в пореве, что в мейнстриме, что, уверен, выходили бы в год парочка больших кино и с пяток порно в разных ранжирах. Конечно, всеядное быдло негодовало бы, они же привыкли говно хавать впроглот, зато немногие вменяемые истинные ценители важнейшего из искусств были бы реально счастливы.
     - Мы все говно, - сумрачно произнес Ильич, всматриваясь раскосыми калмыцкими глазами в смутно виднеющиеся в полутемном зале фигуры и силуэты делегатов Пленума, - мы даже меня процитировать не способны. Я же про три вида говорил ! - заорал Ленин, содрогаясь Машкой Шараповой.
     - Ишь, - вполголоса отметил щетинистый Блюмкин, заинтересованно разглядывая топыримый титьками корсаж Сашеньки Коллонтай, где - то по пути на Пленум утерявшей своего бравого бородатого матросика, - верещит как.
     - Как падло, - прошептала Коллонтай. - А вы, товарищ Яков, не из матросов будете ?
     Блюмкин, прекрасно осведомленный из оперативных донесений как Раскольникова, так и Дыбенко, служивших по одной торговой части ГПУ, но в разных отделах и на разных этажах грандиозного здания на Лубянской площади, о склонности будущей послицы к морякам военным, не торговым, лишь хмыкнул, не к месту вспомнив обмотавшую себе похмельную башку махровым, как троцкизм, полотенцем Русланову. " Как ее лысый Куценка теребил - то, выясняя : а моряки - то были военные или торговые ? " - думал Блюмкин, пока Ильич натужно перечислял забытые два вида важнейшего из искусств.
     - Архитектура и скульптура как архиважные наглядностью, а также цирк, архипонятный всему трудовому народцу, разъединенному по воле питерских гепеушников, столь же скудоумных, что и гепеушники, скажем, бердичевские.
     Яков, заслышав таковское, грозно нахмурился и медленно потянулся к чугунному телу Нагана, вызывающе висевшему долгим носом вниз на его правом бедре. Коллонтай, предотвращая явно поспешные действия сотоварища, прижалась к Блюмкину грудью, громко ( взволнована ) дыша через ноздри, яростно раздуваемые и даже слегонца топыримые вперед и вверх.
     - Ты ноздри - та не раздувай ! - прикрикнул на соратницу к месту отвлекшийся от Ильича Яков, залезая в корсаж Коллонтай обеими конечностями. - Отрастила себе сиськи, - бубнел он дельно и толково, жадно шаря в корсаже, - как рыжая Ландер прям, а у Машки Шараповой титек нету.
    - Зато очко мускулистое, тренированное ! - вскричал чуткий Ильич, уловив шевеление в первом ряду, где и восседали Блюмкин с Коллонтай.
    Вот так, товарищи бойцы, и вошли две никому неведомых потаскушки или просто тупые пё...ы Инстаграм в листуар пур лямур, потому как Ленин, Блюмкин и Коллонтай и есть персонажи нашей русской истории, как всегда и обычно, не являвшиеся ни разу русскими.