Глава 20. Welcome to the Soviet Union!

18+. Глава содержит упоминания о нетрадиционной женской любви­­­, нецензурные выражения




Система Глизе-433, планета Болхиа. Научно-производственное объединение «Сталинград-на-Болхиа». 21.02.2347 г.



В то время, как Иванникова оплакивала свою несчастливую личную жизнь, возвратившаяся Татьяна Жю Сет с удовольствием попала в объятия старых своих друзей-сослуживцев, от молодых ребят-лейтенантов до доброго дедушки, майора Антона Тритиевича. Всем было интересно, что да как с Татьяной.

О своих неудачах, о конфликте с бывшими одноклассниками Татьяна, ясно дело, не распространялась. Зато с гордостью, как старый бывалый морской волк, она показала файл, в котором значилось, что она, Жю Сет Татьяна Моановна, комиссована по состоянию здоровья и фактически приравнена к военным пенсионерам. И теперь ей положена немалая компенсация от государства, а также многие другие льготы.

Молодые ребята смотрели на нее, как триста спартанцев на царя Леонида. В их глазах читалась откровенная зависть. Было бы чему завидовать! Бывалый Черданцев, сам предпенсионер, со знанием дела посоветовал не пренебрегать социальными льготами, чтобы не пропали.

Затем Татьяна лично занесла пенсионные документы врачам, чтобы повидать Ирину Геннадьевну. Однако Иванниковой не было в больнице, а вечно бодрствующая Шинджу сообщила, что «мама Ирина» вчера явилась домой под утро, очень расстроенная, с явными признаками алкогольного отравления. После чего заснула прямо в ванне, откуда пришлось ее извлекать с применением ремонтных роботов. Таня присвистнула и обещала перезвонить вечером. Ей было интересно, с кем это ее старая подруга вчера загуляла?

А потом молодая пенсионерка вернулась на «Хилликию», где царствовал на камбузе Терентьев, одетый не по сезону в рубашку с коротким рукавом и летние форменные брюки. Татьяна просто диву давалась, - похоже, этот ветеран Дальнего Космоса умел вообще все! И кораблем управлять, и точку в пространстве для гиперпрыжка рассчитать, и весь галактический атлас он знал наизусть, и на кухне был, как дома.

Облачившись в дамский фартук, Константин Игоревич, как заправская домохозяйка старой закалки, взбивал сливки в пластиковой емкости и, одновременно с тем рассказывал Татьяне, как они ходили на Вегу, к Сириусу, к Альдебарану, на Шедар, как выпали из гиперпространства, оказавшись в двух сотнях световых лет от Солнечной системы. Таня слушала старого могиканина, как девочка-первоклассница слушает учителя, широко раскрыв глаза, повернувшись в его сторону всем телом и от интереса покусывая ногти.

- Вот так все и было! – улыбнулся добрый волшебник Константин Игоревич. – Чистая правда!

- Верю! – Таня смотрела на Терентьева, как фанат на кумира. – Константин Игоревич, а как вы точку для прыжка рассчитали? Два часа ноль семь минут! Да я, как ни старалась, меньше чем за три сорок от Земли до Болхиа не долетала!

- Опыт, Татьяна Моановна! — Терентьев посмотрел на нее снисходительно-отеческим взглядом. — Сколько выходов мы в ГП из этого сектора делали, - пространство уже, как швейцарский сыр. Координаты точки в памяти «Хилликии» остались, пользуйтесь.

- Предлагаю назвать эту точку «Точкой Терентьева»! — предложила восхищенная Таня.

- Не согласен... Там и до меня космонавты ходили… Да, на самом деле мелочь, недостойная внимания, - скромно ответил Константин Игоревич. — Татьяна Моановна, вы как к эклерам с заварным сливочным кремом относитесь?

- Ой, как вкусно пахнет! — Жю Сет чуть в ладоши не захлопала, как маленькая девочка, но сдержалась при подчиненном. — Сугубо положительно.

- За фигуру не боитесь?

- Ой, да что ей сделается?!

Таня, не веря, что такие добрые ангелы бывают в мире, тайно прозондировала разум Терентьева еще два раза. И убедилась, что, да, таки, бывают... Впрочем, проблемы у Терентьева были. Что-то с лично жизнью, с обеими супругами, с которыми сейчас в разводе, и со взрослым сыном от первого брака. Сумрачно было на душе Константина Игоревича, и на Татьяну он смотрел с искренней добротой, как на детсадовку, которой кашку кушать надо и в восемь часов спать ложиться, а она бегает по диким планетам на рубеже Федерации. Татьяне даже немножко обидно стало за такое к себе несерьезное отношение, но ведь не скажешь же человеку, что ты его душу насквозь видишь! Хотя... А что тут возразить? Рядом с таким корифеем и Стелла Жю Сет школьницей покажется! Терентьев казался Тане своеобразной мужской версией матушки Моаны, только без религиозных загонов, и Татьяна бессознательно потянулась к новому пилоту, и как к опытному коллеге, и как (немного) к мужчине. И, разумеется, Тане хотелось продемонстрировать старому ветерану-космопроходцу, что она не ребенок, а взрослая уже женщина, и что у нее вполне взрослые взгляды на жизнь. Даже очень взрослые.

Поэтому во время импровизированного чаепития со свежеприготовленными эклерами (Таня, одетая в летные штаны и майку с открытыми плечами, чуть пальцы себе не откусила от такого райского удовольствия), командир корабля поспешила донести до второго пилота свою жизненную позицию. Как-то получилось, что разговоры о жизни и о космосе сползли на скользкую тему человеческих отношений.


И тут уж Татьяна твердодонесла свою позицию:

- Вы знаете, Константин Игоревич, не могу с вами согласиться! Вы человек более консервативного поколения, а вот я открыто говорю вам, что все эти разговоры про женскую моногамию и про девичью честь, - это все орудия эксплуатации женщин из старых эпох и контроля над ними! Женщина имеет такое же право наслаждаться сексуальной жизнью, как и мужчина! Более того, современный институт брака я считаю устаревшим явлением, пережитком прошлого. Просто раньше это было связано с вопросами наследования и раздела имущества и частной собственности, причем собственником почти всегда был мужчина. А женщина служила лишь биофабрикой для воспроизводства населения! Я, например, свободная раскрепощенная женщина, и никому не обязана отчитываться в своей личной жизни! Вот что я сейчас смешного говорю, что вы улыбаетесь?!

- Ничего смешного, простите! – Терентьев изо всех сил старался не рассмеяться. – А как же Семейное законодательство?

- А оно, я считаю, уже давно устарело! Нет, обманывать партнера плохо, это бесспорно! Но и требовать от партнера, чтобы он был всегда верен тебе одной или одному до гроба, когда партнеры уже надоели друг другу, глупо!

- И какой выход, товарищ капитан?

- ОТМЕНА СЕМЕЙНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА! Отмена контроля и свободные отношения! Если партнеры договорились о моногамном союзе – прекрасно, но если они, образно говоря, уже не устраивают друг друга, единственный выход кроме развода – открытый брак! И никакого шпионства, никаких расследований, целовался ли твой муж с кем-то, кроме тебя… Никаких скандалов и отвратительных сцен! Разумеется, не обманывать друг друга и не говорить о верности, когда сам общаешься с другой партнершей. Я со своим нынешним бойфрендом так и договорилась, - у нас открытые отношения! Мы оба свободные люди, если он хочет, может иметь отношения на стороне, только честно! Я тоже занималась сексом с несколькими партнершами, на мужчин я смотреть не могу после измены… В смысле, мой бывший обманул меня, и это плохо!

- С партнершами?! Я не ослышался? – Терентьев чуть не поперхнулся пирожными.

- Да, с партнершами! – гордо задрала носик молодая Жю Сет. –Я бисексуалка, мне нравятся как мужчины, так и женщины, и я ничего или постыдного в этом не вижу! Я современная молодая женщина и не терплю ханжества! Так же я не стесняюсь своего тела и не собираюсь его прятать за тремя слоями одежды.

- Ну вы и революционерка! – усмехнулся Терентьев. – А если, к примеру, ваш любимый человек захочет встречаться параллельно и с вашей партнершей, то вы будете не против? Как тогда быть?

- Если он не будет обманывать меня, а честно от открыто скажет мне об этом, я его пойму. Если мне что-то не понравится, то мы либо скорректируем наше поведение, либо расстанемся. Все просто! – заявила Татьяна.

Мягко говоря, Татьяна сейчас лукавила. Потому что относительно недавно она с яростью невиданной провожала с корабля к такой-то матери своего почти жениха Джима Кравченко, которого застала на любимой подруженьке Дашеньке. И там разгневанная Таня явила миру вполне себе собственнические консервативные взгляды. Подруженьке, кстати, досталось поболее, - и по почкам, и волос она лишних недосчиталась. Здесь Таня повела себя, как типичная собственница-ревнивица из Темновековья. Но, - здесь она нашла компромисс со своими убеждениями — Джим был повинен смерти не потому даже, что изменял ей с Дашей, а потому что делал это тайно и подло. Вот если бы честно предложил бы изменить формат отношений, Таня, может, и подумала бы. А так, по-подленькому, в застенок их обоих и на дыбу!

- А как же дети? Кого им папой называть?

- Того, кто их породил… Банк ДНК данных ведь существует! А я так считаю, что все дети общие! Наши, общие! И наши, и гуриассийские, и болхианские, все! Так моя тетя Жю Сет говорила… Вон, Лилия Георгиевна сразу десятерых усыновила, да больных, безнадежных… Вот это героиня! А когда мы с вами начнем считать, - этот ребеночек мой, а этот не мой, пусть сдохнет с голоду, вот тогда и конец обществу! Я так считаю!

- А вы бы усыновили ребенка из местных развалин, товарищ капитан? – спросил вдруг Терентьев с улыбкой-прищуром булгаковского Воланда.

- Взяла бы! – твердо сказала Таня. – Не сейчас, я сейчас еще сама, как ребенок, да и … Не лучший я буду пример для ребенка… в нравственном отношении. Но когда буду повзрослее, обязательно постараюсь!

- А отчего не лучший пример? – продолжил пытать душу Жю Сет Терентьев. – Ордена у вас, Золотая Звезда героя, товарищи вас уважают. Целый мир спасли! Своими убеждениями и свободой гордитесь... Вы высокоморальный человек с определенной точки зрения. Опыта житейского, мудрости вам пока не хватает, - возможно, но это с возрастом придет. А в остальном – почему же вы себя аморальной называете? Неужели за свою модель мира стесняетесь?

- Возможно, – насупилась Таня, сжимая губки. – А я не сказала, что так должны жить все! Мне лично подходит именно такая модель. А воспитывать ребенка, тем более, приемного – это громаднейшая ответственность, это фактически, сражение длиною в жизнь!

- Здесь, конечно, не могу с вами не согласиться, - поднял ладони Константин Игоревич. – А по поводу вашей сексуальной революции… Знаете, вы не первая, кто так думает, пока молодая и красивая! Да и ваш покорный слуга тоже в юности, когда был чернобровым красавцем-пижоном с прилизанными волосами, тоже думал, что чем больше женщин, тем интереснее. Но поверьте мне, пройдет не так много лет, - и вы превратитесь в консерватора из консерваторов! И станете ревностным хранителем морали и нравственности!

- Это вряд ли! – отрицательно мотнула головой Таня. – Хотя… С тетей Стеллой произошло именно так. Да и покойная матушка Моане тоже в молодости жгла…да еще как…

- Все испытают все, как говорили древние! – понимающе улыбнулся Терентьев. – Время разбрасывать камни и время собирать их. И поверьте мне, Татьяна Моановна, я вас не осуждаю ни в коем разе. Сам был таким же! Но послушайте старика: дай бог потом, чтобы было, что собирать! И бойтесь своей свободой причинить боль любящему человеку! Локти потом кусать будете, а поезд уже уйдет. Я вот… не смог. Обидел, растоптал в гордыне… О чем теперь раскаиваюсь, да поздно уже…

- Вы про свою жену? – спросила непосредственная Таня, заметив, что и лицо, и душа у старого пилота заметно почернели, как грозовая туча.

- Извините, товарищ капитан, разрешите я эту информацию оставлю при себе. Что-то я позволил себе лишнего… Простите! Я уберу со стола…

- Я уберу, не волнуйтесь! — Несмотря на расхождения во взглядах, Таня уважала старого ветерана и не собиралась напрягать его физической работой. - Если нужна психологическая помощь, обращайтесь! Я еще и ведьма немножко!

- Вы еще и ведьма? – удивился Терентьев, радуясь смене темы.

- А то как же?! Моя тетя гуриассийская ведьма, и я тоже немного ведьмочка! – важно задрала нос молодая Жю Сет. – Между прочим, действительная баронесса хилликийская!

- Интересное место работы я выбрал! Татьяна Моановна, покуда вы меня в крысу не превратили, разрешите я по-быстрому на хилликийский базарчик сбегаю за припасами?

- Конечно, Константин Игоревич… Сегодня вообще выходной день, так что, если хотите, я сама за вас подежурю.

- Вот за ваше уважение к нам, старикам, огромное спасибо! — Терентьев легонько поклонился перед Таней, совсем не театрально. — Взгляды у вас, конечно, революционные… слишком, но родители вас воспитали на славу!

- Спасибо! — зарделась Таня. — Должна вам сказать, что вы еще очень привлекательный мужчина в самом расцвете сил! Только не считайте это женским комплиментом!

- Да я и не считаю! Я еще забегу на ваш распредузел, а то хрена и чесночка захотелось, жуть! Вам-то, Татьяна Моановна, чеснок, наверное, вреден будет? Но, если что, сообщите, возьму на двоих.

- Да, конечно, - кивнула Таня, до сих пор краснея. — А с чего вы взяли, что мне чеснок вреден? Прекрасная природная кладезь витамина С, еще и микробы убивает… Так! Минуточку! Что вы имели в виду, товарищ Терентьев?!

Но товарища Терентьева уже и след простыл! Куртки его тоже не было.

Воспользовавшись отсутствием старшего по возрасту товарища, молодая ведьмочка не смогла побороть искушение и, воровато оглянувшись, мигом дожевала два последних эклера. Это было нехорошо, но Татьяна ничего с собой поделать не могла. Этот Терентьев – кулинар-искуситель! И на язык остер. И, похоже, в молодости, ловелас был знатный.

- Внимание: посторонний визитер. Идентифицирован из базы данных, как Рэйчел Джонсон, кандидат на должность корабельного врача! — сообщил голосо бортового корабельного компьютера.

- Что за fuck?! — воскликнула Жю Сет. — В выходной день? Серьезно?!

Молодая начальница смыла с лица остатки кондитерского крема, надела парадный китель с наградами, запрыгнула в сапоги и выбежала к рампе.

Она знала, что у них на борту должен появиться новый член экипажа, - молодая женщина-врач из СШСА. Документы на нее уже пришли. Но Таня никак не думала, что это произойдет в субботу. Однако, ноги сами понесли Татьяну к рампе, - уж очень хотелось на милашку вживую. Таня видела ее голографию, и девушка показалась ей очень симпатичной.

Реальность превзошла все ожидания. Перед самым трапом, стесняясь и дергая саму себя за рукава, стояла очень миловидная, круглолицая девушка, ростом чуть пониже самой Жю Сет. Одета она была в белый медицинский халат поверх синей рубашки и индигового цвета юбки. Рубашечка была застегнута на все пуговички, до горлышка, а юбка больше подошла бы какой-нибудь зрелой даме, чем юной девушке.Американочка была чуда как хороша, а на взгляд Татьяны даже прелестна. Ножки тоненькие, ровные, стройные, фигурка молодой женщины в , глазки карие, покорно опущенные вниз, пухлые губки обкусаны… Темно-русые волосы потоками спадают на плечи, носик немножко заострен, карие глазки ждут милости господской… При виде такой красавицы у Татьяны аж сердце заколотилось. Кто отпустил такую-то ягодку в эту радиоактивную помойку?! И смотрит жалобно, покорно, будто служаночка пришла на работу к барыне наниматься. Да она еще и боится Таню, жутко нервничает!

Татьяна зараз поняла, что чувствовала в такие моменты ее сиятельная тетушка Стелла Жю Сет. Нет! Надо оставаться в рамках приличия.Приличие приличием, но вот специфическое чувство юмора, которым Татьяна заразилась у своей наставницы Стеллы, рвалось наружу и требовало поиграть с нежданной гостьей, чтобы не отнимала чужое свободное время.

- Слушая вас, гражданочка! Какого, я извиняюсь, хрена вам понадобилось в субботу?
Таня, распрямила плечи, сделала лицо кирпичом, прищурила глаза. Она решительно спустилась по трапу, держась за ремень и расправив плечи, будто ковбой, вошедший в салун.

- Простите, мэм! Мне не нужны овощи! Я Рейчел! Рейчел Джонсон! – подняла руку девушка, видя приближающуюся к ней ледяную леди-офицера с орденскими планками на военной одежде. – Я должна прибыть на ваш корабль для устройства на работу.

Девушка неплохо говорила по-русски, но, видимо, сказывалось волнение, и она говорила с жутким акцентом, иной раз коверкая и путая слова.

- Вот как? – Татьяна смотрела на нее сверху вниз. – Вы в выходной день решили это сделать?! То есть все должны бросить свои дела и принимать вас?!

- Простите, мэм, я не хотела тревожить вас в ваш уикенд! – У бедняжки Рейчел задрожали руки от волнения и страха. – Я просто проходила мимо, прогулИвалась. И подумала, - не посмотреть ли мое будущее судно? И я решила обнАглеть, ой, сорри, попытать удача и спросить капитана судна «Хилликия». Простите, мэм!

- Запомните, милочка, судно больным в госпитале под задницы кладут, а перед вами, ети же мать, корабль! – прохрипела Татьяна, свирепо сверля американку прищуренным суровым взглядом. – Боевой корабль, на..! Вам понятно, на..?!

- Да, мэм, простите, пожалуйста! Мне уйти?

- Уходят в рейс и на тот свет, едрена мать! А у нас говорят — отчалить!

Татьяна, изображая из себя свирепого пирата из «Острова сокровищ» потихоньку просмотрела Рэйчел и решила, что особо долго ее мучать не будет. Молодая американка действительно до дрожи боялась грозную советскую капитаншу, у которой даже не могла на вид возраст определить.Таня поняла, что девушке очень нужно это место, что сыграла роль и «презентация», которую ей, Жю Сет, сделали доброхоты, начиная с самой Маргалитадзе. Она знала, что Джонсон третий ребенок в семье, что ее мамашу в зрелых летах прищучило народить еще двойню, а покидать комфортный, обжитый штат Джорджия на юге СШСА она не согласилась. И роль спасительницы семьи благородно взяла на себя старшая дочь, которая лишилась значительной доли гражданских прав вместо новых маленьких братиков, и теперь вынуждена возвращать долг государству, пробивая себе дорогу почти бесплатным трудом вдали от центра Федерации. Почти один в один ситуация, как с Юлькой Макухиной, ставшей главным врачом бывших болхианских нацистов.

Но, если даже в юной Юльке за ангельским личиком скрывался стальной стержень, то эта нежная ванильная мамина дочка из Америки, эта стыдливая мимоза для работы на Болхиа подходила чуть более, чем никак. Нет, Таня поняла, что Джонсон прибыла сюда не баклуши бить, что это добрая, трудолюбивая и в чем-то очень самоотверженная девушка. Но уж слишком мягкая, слишком робкая, слишком домашняя милочка, которую и на Луну-то одну отпускать страшно. И заматеревшая, познавшая кровь, боль и потери Татьяна может из нее веревки вить. Тем более, что описали ее Рэйчел знатно!Как только ее мамаша отпустила дочку одну в это царство смерти?Кстати, пока Татьяна гостила на Земле, Джонсон на добровольных началах поработала в городской больнице под началом Иванниковой, и была вполне довольна. Так же как была вполне довольна Рэйчел и сама Ирина Геннадьевна. Иванникова даже попробовала на правах местного авторитета попросить Маргалитадзе оставить умненькую способную девочку в больнице. Увы – официальных вакансий в больнице не было, а по новым правилам на корабле «Хилликия» должен быть судовой постоянный врач. На подработку или подмену в выходные в больницу выходить – пожалуйста.

А Рейчел, уже готовая остаться в хозяйстве Иванниковой, горестно вздохнула и смирилась с каторгой на борту летающего корабля под гнетом злобной русской командирши, которая, по слухам, не против познакомиться с молоденькими девочками поближе.

Вот и сейчас она стоит перед Татьяной Жю Сет и про себя богу молится. А Таня, благодаря своим способностям, физически ощущает ее страх. И душа Рейчел раскрыта перед Татьяной, как раскрытая книга.

- Ладно, давайте уж свою «сопроводиловку», - сменила гнев на милость грозная капитанша.

- Да, мэм! Сейчас!

- Ну-ка, повторите… - Татьяна прикрыла глаза. – Как вы это говорите? Ну, свою последнюю фразу?

- Да, мэм… - повторила американка, пытаясь уловить на ледяном лице русской ледяной блондинки хоть каплю теплоты и приветливости. И уловила… Но не такую, как хотела.

- Как вы это красиво говорите! – мечтательно зажмурилась Татьяна. – Голосочек у вас такой нежный… И сами вы очень симпатичная девушка. Вот так вы должны отвечать мне на любое приказание! На ЛЮБОЕ, понимаете?

- Да, мэм… - выдохнула Рейчел, заметив, как русская начальница пожирает ее глазами.

- Опыт работы есть? – нарочито хриплым голосом спросила Татьяна, прямо при Рейчел доставая сигарету и закуривая.

- Да, мэм… Год в городской больнице, в Атланте, мэм… И вот здесь, под руководством главного врача миссис Ивановой!

- Насколько я помню, в нашей больнице главврача Ивановой нет, - сказала Татьяна, напрягая скулы, чтобы лицо казалось более суровым. - Иванникова, может быть?

- Да, мэм… Иван-ни-кова… Очень сложная фамилия!

- Ну а нахрена, едрена вошь, вы мне без опыта?! – прохрипела Татьяна, нарочно прихрамывая на правую ногу. – Вы, милочка, думаете, на курорт прилетели? Хрена с два, едрена плесень! Тут вон недавно два корабля за задание ходили, их с земли обстреляли, один в мясо, наглушняк! Пилотов на две части перепелило, штопали наживую, без наркоза! Кровищи было, ****а мать, что ****ец, я извиняюсь! Крики, ор, мат, ребята умоляли, чтобы их добили! Аж продирало до жути! Меня год назад подбили, едрена плесень, в кабине приборной доской придавила, я заживо гореть стала! Вон, видите, едрена плесень, здесь кожа розовая, а здесь красноватая! Знаешь, девочка, что такое заживо гореть? Давеча, едрена плесень, в «Сто пятнадцатого» ракета попала, у него тазобедренную часть оторвало! Там туловище, а тут задница! Кровище море! Позвоночник руками скрепляли, наживую! Вот так-то, девочка! Тут счет, иной раз, на секунды идет!

- Да, мэм… Я буду стараться! Я очень трудолюбивая, мэм! – пропищала бедная Джонсон, у которой даже руки задрожали от ужаса.

- Да, ладно, девочка, расслабься! – Татьяна, увидев, что лицо молодого врача слишком быстро и неестественно бледнеет, решила все же осадить коней. – Возьму я тебя! Что делать, такая наше се ля ви… Я здесь уже почти пятнадцать лет! Пятнадцать лет, понимаешь?! Уже загрубела вся, кожа, как у киборга, едрена плесень! А ведь я тоже женщина! Уж забыла об этом…Мужиком стала, ей-богу, третий пол, андрогин ****ый! Мне вместо мужиков стали девчонки нравится, потому что я мужские гормоны ебашила, как не в себя! А ты красивая, нежненькая, пахнешь хорошо! А я только и привыкла, что озон да растворители нюхать, ети же их мать! Ненавижу эту гребаную планету! Она многих изуродовала! Я здесь превратилась в мужеподобное чудовище, то же, девочка, ждет и тебя…

- Нет, мэм! — Рэйчел в ужасе отступила на шаг.

- Точно тебе говорю! Сначала ты перестанешь ухаживать за ноготочками, потом сделаешь короткую стрижку, потом начнешь носить женскую одежду, курить и выражаться матом! Потом ты начнешь ходить мочиться в мужской туалет, и тебя не будет смущать присутствие мужчин рядом, ты же их всех штопала-перевязывала, они тебе как братья, только что одну сиську не сосали! А закончится все тем, что в один прекрасный день ты поймешь, что парни тебя больше не заводят! Ты выпьешь бутылку русской водки без закуски, помочишься в ближайших кустах и пойдешь клеить цыпочек вместе с парнями-десантниками. И они начнут называть тебя: «Братан!» Эта планета всех перемелет!

- Нет, мэм! – жалобно воскликнула Рейчел. – Я не хочу!

- А планете похуй, хочешь ты, или нет! – развела руками Татьяна, смачно высморкавшись прямо на землю. – Ладно, не боись, едрена мать, прорвемся! Ты, кстати, водку пьешь?!

- Нет, мэм… Я вообще алкоголь не употребляю!

- И не куришь?!

- Нет, мэм! Я приличная девушка!
,
- И никогда любовью с женщинами не занималась?

- Нет, мэм, я нормальная девушка и у меня есть жених на Земле! – Бедняжке Рэйчел хотелось кричать «Караул» от таких веселых перспектив.

- У меня когда-то тоже был… Симпатичный такой… - прохрипела суровая капитанша, запрокидывая голову и вдыхая едкий наркотический порошок. – Эх, едреная смесь! Прочищает, ****ь, до самой ****ы! Местные подогнали два ящика, за то, что я их раненых из-под огня вытащила! На Земле эта хрень запрещена, но я думаю втихаря наладить провоз! У меня есть ребятки, которые могут распространять эту дурь. Поможешь, если что, с провозом?!

- Но это же незаконно! Это неправильно! – пришла в ужас Рейчел.

- Детка, вся моя жизнь неправильна! – хмыкнула Жю Сет. – О правильности я перестала думать, когда зарезала своего пятого любовника! Слишком много себе позволял, сука! Проканало за самооборону, а я окончательно переключилась на девочек! Представляешь, оазывается, человека зарезать проще, чем поссать! Гы-гы! Ик! Короче… Ты, стало быть, третий ребенок в семье?

- Да, мэм…

- И тебе нужна работа в горячем местечке… А такое местечко есть только у меня… То есть, тебе нужна работа у меня, правильно?

- Да, мэм… Но я не хочу делать ничего плохого и незаконного! – взмолилась американка.

- Умничка! Люблю правильных скромниц! Только учти, место на работе-то у меня есть… Но отдельного спального места для тебя нет! Точнее, оно есть, но только в моей постели! Улавливаешь взаимосвязь? Или так, или никак! Поняла? Так тебе нужна эта работа?

- Да,…мэм…

Девушка расплакалась от отчаяния, что ей придется год служить под началом такого чудовища. А сама мысль о… об этой мерзости заставила бедную Рейчел задуматься о самоубийстве. А как же мораль, нравственность, о которой говорила генерал-киборг? Как советские власти вообще допустили наличие в рядах их армии такого монстра? А что же ей теперь делать?! Да она умрет, как только это чудовище прикоснется к ней. Бедняжке казалось, что она умерла и попала в ад.

Из оцепенения Рейчел вывел смех…да нет, жеребячий гогот Жю Сет. Она даже согнулась пополам, лицо ее побагровело.

- Рейчел, Рейчел, успокойтесь, прошу вас! Все хорошо! Не плачьте, я разыграла вас! – сквозь смех сказала Таня уже нормальным своим голосом, протягивая к ней руку. – Я нормальный адекватный человек! Забудьте весь этот бред, который я только что наговорила! Это все неправда!

- Что?! То есть мне не придется спать с вами, пить водку и торговать наркотиками?! – очнулась от оцепенения американка.

- Увы! И никакие другие гнусности тебе тоже делать не надо! Я разыграла тебя!

- Но зачем, мэм?! – Рейчел физически услышала, как огромная гора улетает с ее сердца вниз, как скрежещет ее каменная поверхность, и как сотрясается земля где-то внизу от ее падения.

- Ну, вы что, студенткой не были? Разыграть новичка – святое дело! Да и потом, я поняла, что вам про меня наговорили всякого разного, вот и решила это обыграть! Расслабьтесь! Меня Таня зовут! – Смеющаяся, радушная, веселая Таня протянула ей руку для приветствия. – Татьяна Жю Сет, рада знакомству! Мне, кстати, двадцать три. Я ненамного старше вас!

- Вам двадцать три?! – удивилась Рейчел. – То есть мы почти ровесники? Я очень рада, мэм! – Рейчел Джонсон, очень приятно! Но, по-моему, мэм, это было слишком жестоко! Я чуть инфаркт не получила!

- Это еще и, своего рода, психологический тест на совместимость и проверка вашего характера, - пояснила Татьяна. – Вне службы мы вполне можем общаться на «ты». Не против, Рэйчел!

- Нет, не против! – Глазки американской девушки теперь сияли, как два алмазика. – Привет, Таня!

- Привет, Рейчел! – улыбнулась ей Жю Сет. – Пойдем, я тебе корабль покажу и твое рабочее место!

- С удовольствием! Я просто счастлива!

- А знаешь, сколько тут еще будет любителей розыгрышей? У нас тут почти каждый день Первое Апреля! Первый мой совет тебе, Рэйчел! Относись ко всему с юмором! У нас тут бардака хватает, без юмора чердак поедет!

- Чердак? – удивилась американка. – Но у меня номер в общежитии на втором этаже!

- Понятно! – вздохнула Таня. – Это русская идиома… Значит, ты пока еще не знаешь, где живут такие русские народные звери, как жеваный крот, едрена вошь и ёкарный бабай?

«Йо-кар-ни ба-бай», - старательно записала Рэйчел в цифровой блокнотик. – Нет, не знаю!

- Узнаешь, – пообещала Таня. – Пошли, а ты мне расскажешь пока, что тебе там про меня наплели!

- Только можно я не буду выдавать, кто сказал? – испугалась Джонсон.

- А я и так знаю! Можешь не говорить!

Таня взяла девушку за руку и повела по трапу на корабль. Вдруг она схватила ее, обняла за талию и прохрипела своим прежним, страшным голосом:

- Пойдем со мной, крошка, и ты не пожалеешь!

- Нет, мэм! – снова испугалась Рэйчел. – Вы опять шутите?

- Ну да… - неловко улыбнулась русская девушка. – Слушая, я реально завожусь от твоего голоса! Ладно, за мной!..

Спустя тридцать минут…

- .. Ну как тебе медблок? – спросила Татьяна Рэйчел, когда они вышли в кают-компанию. – Работать сможешь? Здесь все оборудование ваше, штатовское! Еще от тети осталось.

- Я смогу, я на похожем работала, - Рэйчел была, похоже, погружена в свои мысли. – Я боюсь другого… Я никогда не работала на транспортном средстве. Ведь в движении это все будет летать по салону, трястись, вибрировать… А если бой! Мне стыдно признаться, но я со страху умру! О пациенте забуду!

- А ты кто по специальности? – спросила Татьяна. – Не реанимация?

- Нет, увы, – вскинула руки Рэйчел. – Самый обыкновенный терапевт! Ну, у меня была практика в родильном отделении, для тех женщин, которые рожают сами…, потом в реанимации два месяца… Проходила курсы медицины катастроф… И все... Господи, прости, Таня! Навязалась я тебе… Я сначала и хотела устроиться в обычную больницу, но там не было мест.

Татьяна стояла и думала, как жить дальше… Да, с таким врачом много не навоюешь! В судовые врачи обычно берут тех, у кого опыт работы в обычном учреждении никак не меньше нескольких лет… Почему Маргалитадзе приняла такое решение? Она же практически всезнающая! С другой ситуации и положение у девушки отчаянное. Да и человек хороший, светлый, - вон как переживает за еще не загубленные жизни, осознает меру ответственности! Татьяна снова залюбовалась американкой, - будто бы огоньки у нее в волосах сияют, будто бы тающие снежинки… Откуда, снега-то нет? Вот она, покусывая от нервов ноготки, включает комлинк, пальцем перелистывает виртуальные страницы, будто что-то забыла. Губки девушки припухли от прикусываний, - так захотелось поцеловать их! У Тани аж голова закружилась от осознания той неземной красоты, которая поступает в ее распоряжение. Теперь она понимала Жю Сет-старшую, которая была сбита с толку, когда молодая Таня только-только появилась на ее корабле.

- Так! О-кей! Все в наших силах! – постаралсь взять себя в руки девушка. – Таня, ты завтра будешь здесь? Я хочу прийти, провести инвентаризацию оборудования, заодно протестирую его… Сделаю сама себе учебную тревогу. И, клянусь, вылезать не буду из учебников! Чем больше знаний и навыков, тем больше шансов на успех в критической ситуации!

- Да ее, может, и не будет-то, критической ситуации? – предложила Татьяна. – Мы ведь теперь не боевой корабль, а воздушный автобус для студентов! Все враги в округе либо уничтожены, либо умиротворены. Фигуры высшего пилотажа выделывать на транспортнике я и так не собираюсь! Во время полета в медблоке действует антиперегрузочное поле и искусственная гравитация… Не так все плохо!

- Я бы предпочла, чтобы там была невесомость! Ладно, Рэйчел, вот и началась твоя работа! О-кей! – Рэйчел улыбнулась Тане, выключила комлинк и направилась к выходу. – Завтра! А сейчас… Сейчас буду штудировать справочник по фармакологии!

- Чаю хочешь? – Татьяне не хотелось отпускать гостью так быстро. – У меня варенье есть от тети! Вот только все пирожные я съела, прости! Константин Игоревич на камбузе кудесник! И, кстати, ты всегда можешь обратиться за консультацией к Ирине Геннадьевне. Даже в полете, только если не в гиперпространстве.

- А что есть «камбуз»? – спросила Джонсон. – Еще одна русская идиома?

В общем, Татьяне удалось соблазнить Рэйчел чаем и сладостями, а заодно и провести краткий начальный ликбез флотских слов и выражений.

Отведав русского напитка, американская чаровница вроде бы расслабилась, отпустила ситуацию… Ее ангельское личико осветилось, разгладилось, глазки засияли… В свою очередь Татьяна поумерила свой командирский пыл и, как завороженная, любовалась на эту космическую красоту. Рэйчел о чем-то щебетала без умолку, а Татьяна даже слов ее не разбирала. Она просто сидела с глупой улыбкой и любовалась американской девушкой-врачом, которая чем-то напоминала ей Иванникову, если бы та вдруг помолодела лет на сорок.

Из оцепенения Татьяну вывело текстовое сообщение от Севастьянова. Молодой профессор приглашал девушку на свидание послезавтра. Традиционно, двадцать третье февраля в Советском Союзе был праздничным выходным днем, так что на этой неделе советским болхианцам перепало не три а аж четыре выходных дня.

«Я согласна! У памятника тете в одиннадцать!» - отписала ему Жю Сет. Хотя ей сейчас больше хотелось бы пригласить на свидание Рэйчел.

Таня схватилась за голову. Похоже, она влюбилась сразу и в мужчину, и в девушку! Как там говорят гуриассийцы? «Любовь к женщине и к мужчине не пересекаются?» Еще как пересекаются, сознание-то одно! А тем временем, Татьяна на Земле очень скучала и по Севастьянову. И по Иванниковой тоже… А в Москве чуть не текла по Джоане. А в Богородском ее прилета ждет Селине… И это еще не конечный список.

«Если бы меня сейчас видели предки века из двадцатого, они бы меня назвали шалавой. Или еще как-нибудь похуже… Ну что я могу поделать, если меня влекут все красивые парни и все красивые девушки, и всем хочется дарить любовь? Я – абсолютно полиаморное создание! И это еще, если не считать фантазий о своей покровительнице и наставнице Стелле Жю Сет, хоть и не родной, но тете. Бедная матушка Моане, прости меня!» - думала про себя бедная Таня.

- Представляешь, Таня, что мне про тебя наговорили?! – шутливо возмущалась Рэйчел. – Что ты старая, мужеподобная, грубая амазонка, которая ругается с начальством, куришь, пьешь, что ты дерешься, что служба для тебя – это все! Что ты участвовала в боях с аборигенами, что ты горела в сбитой машине, что ты лесбиянка… В общем, даже вспомнить жутко! Я поэтому так и боялась тебя. А потом еще и твой розыгрыш… В общем, я сюда шла, как Христос на Голгофу! Я очень рада, что ты не такая!

- Сволочи, что с них взять! – нахмурилась Татьяна. – Почему я старая-то?! Что косметикой редко пользуюсь? И не агрессивная я вовсе… Нет, ну если доведут, конечно, в рыло заехать могу… В боях, действительно участвовала, но тут все такие… Курю, - это да, пью, - уже нет… Мне три года назад блокировку сделали, меня немножко веселит только первая порция, а потом хоть ведро выпей, только тошнота одна, не к столу сказано…

- Ты лечилась от алкоголизма? В двадцать лет?! – Глаза у Рэйчел расширились от удивления.

- Ну да, я после гибели мамы сама не своя была, пила, как не в себя…

- Ой, значит, это правда?! – смутилась американка-чаровница. – Прости, я не знала! Мне очень жаль…

- Да ладно… - Посмурневшая Таня махнула рукой, проехали, мол… - Ты скажи, неужели я такая старая на вид? Мне всегда казалось, что я на свои года выгляжу… Люди все тоже мне за тридцатник дают… Вроде молодая, тренированная… Пить, считай, бросила… Ну из-за рака меня на досрочную пенсию по инвалидности отправили, но через пять лет я вообще-то снова смогу на армейскую должность аттестоваться.

- Прости, Таня, но я сначала тоже подумала, что тебе лет тридцать – тридцать пять… - робко сказала Рэйчел. – Наверное, дело не в тебе, а в форме! Ты его взяла у более взрослого человека, и она, видимо, делает тебя визуально старше!

- Что значит, «взяла»?! – почти обиделась Жю Сет. – Это моя форма, «парадка»… Точнее, китель от «парадки», брюки повседневные. Ну, правда, хотелось на тебя впечатление произвести для розыгрыша! Капитан Советской армии, в отставке, конечно, по состоянию здоровья. Но форма моя, честная!

- И все эти награды тоже твои?! – вытаращила глаза ухоженная американская куколка. – «Золотая звезда», это же высшая советская награда, как наша «Медаль почета»! И все эти планочки тоже ордена?

- Ну да, а чьи еще? Ты меня за кого принимаешь?!

- И ваша красноватая кожа… Это тоже правда?! Как может человек столько перенести в двадцать три года?!

- Вот так вот, повезло, едрена мать! – огрызнулась Татьяна. – Ты бы мою тетю видела, ей сорок шесть, у нее за орденами вообще груди не видно! Вот это да, солидно! Она у меня генерал! А я, так, студенточка рядом с ней… Ты чего, Рэйчел?

- Извините, мэм! Вы же боевой ветеран! Для меня большая честь находиться рядом с таким героем Земли! – Взволнованная американка, с почтением и опаской глядя на Таню, вскочила с места, встала, судорожно разглаживая руками рубашку, поясок и юбку, будто новобранец перед строевым смотром. – Я о таких людях только в книжках читала!

- Так, так, осади коней, Рэйчел! - предостерегающе подняла ладони Таня. – Я такой же человек, как и ты, и все мы… Ну что ты опять сама себя заводишь? Все нормально, пей чай!

- Да, мэм… - немного пристыженно ответила Рэйчел. – Но разрешите я хотя бы сделаю о вас заметку в своем блоге!

- Отставить! Очень хорошо, что ты напомнила! Мы с тобой находимся на частично засекреченном военно-промышленном объекте и отсюда не все можно публиковать! – И Таня долго и нудно объяснила Рэчел правила распространения информации в пределах Сталинграда-на-Болхиа.

- У вас, у русских, так все сложно? – расстроилась девушка. – А я так хотела порадовать мамочку и Пола!

- Я потом сама скажу тебе, что можно, а что нельзя… Привыкай! Правила безопасности написаны кровью! После сорок второго года здесь все очень серьезно! ОЧЕНЬ! Сорок восемь человек погибли здесь! В том числе и моя мама! Если ты действительно уважаешь меня, ты отнесешься к мои словам очень серьезно!

- Хорошо, мэм… Очень жаль… - потускнела Рэйчел.

- Слушай, Рэчел… - Таня заинтересованно посмотрела на нее. – Скажи, если не секрет, а у тебя кто-то есть … в личном плане? У тебя никогда не было… ну, нестандартных отношений? Ну, с девушками… Я почему спрашиваю открыто… Я «эпикурейка» и считаю, что люди не должны стесняться сексуальных отношений. Я сама вообще за свободную любовь.

- И это тоже правда?! – Рэчел снова испугалась, побледнела, но тут же сжала кулаки и сделала шаг вперед, чуть наклонившись, подавшись к советской молодой капитанше своей грудью. – Нет, Таня… простите, мэм, я «аскетка», абсолютно нормальной ориентации, и я считаю, что девушка может познать любовь только в объятиях любимого мужчины! И у меня есть такой мужчина! Это мой жених Пол! Я очень люблю его и любой сексуальный контакт хоть с мужчиной, хоть с девушкой на стороне, - это измена любимому! А я изменять не собираюсь!

- Понятно… - скучным, разочарованным голосом спросила Татьяна. – Да нет, я так, просто спросила… О-кей, о-кей, понимаю… А он-то тебя любит?

- Конечно! Он, как и я, член христианской общины! Мы поклялись друг другу в верности и, ..хотя мы уже были с ним близки физически, но если люди любят друг друга по-настоящему, Божьей любовью, то они способны подождать друг друга, находя утешение в молитве, а не в сексе!

- Лучше, конечно, и то, и другое! - почесала нос Татьяна. – Так вера крепче! У меня матушка была гуриассийской священницей, вот уж была аскет так аскет!

- Твоя мама была священницей! – загорелись глаза у Рэчел. – Вот это круто! А моя мама заместитель председателя женской общины Христианской церкви округа! Она тоже очень набожная. А Пол будет жить в нашем доме, в нашей семье! Он сам предложил, чтобы избежать искушений. А потом прилечу я, мы сыграем свадьбу, самую пышную во всем штате!

- Ну да, ну да… - Татьяна слушала девичьи мечты наивной американки, и почему-то ей казалось, что никакой свадьбы Рэйчел не дождется. А, может, просто собственный негативный опыт рождал плохие мысли. – А чего вы сейчас пожениться не можете?

- Я же «лишний ребенок»! Я же ограничена в правах! Вот отработаю год и восстановлюсь!

- Понятно… А чего твой Пол сам сюда не прилетит? Что он, предпочитает любовь на расстоянии?

- Нет, Таня, не оскорбляй моего жениха! Ты его совсем не знаешь! – возмутилась Рэйчел. Он не может оставить работу! Он мультипликатор, он работает сразу на две студии, в Техасе и Босваше. А еще у него свой блог! Он журналист, пишет об анимационной отрасли!

- Я мужиков знаю! Ладно, мне-то что… - недовольно махнула рукой Татьяна. – Вам жить...

Рэйчел попыталась сказать еще что-то, но в этот момент компьютер корабля объявил, что на корабль вернулся Терентьев. И не один, а с целой продуктовой корзиной.

- Константин Игоревич! – удивилась Татьяна, уже забыв про подкол с чесноком. – Браво! Да вы настоящий домохозяин! Помещик бы из вас получился хороший. Или управляющий… Константин Игоревич, а как вы смотрите на должность завхоза корабля?

- Положительно, товарищ капитан! – Терентьев явно был доволен похвалой от молодой начальницы. – У меня ничего не пропадет! Кстати, Татьяна Моановна, извините, я тут забегался на камбузе и не предупредил вас. Те вещи, которые вы забыли в ванной, в уголке, я в черные «поля» запечатал! Сразу их найдете, как войдете!

- Ой! – побагровела Таня от стыда. – Вот… Вот сволочи, а не друзья! Это не мое, просто устроила прощальную вечеринку на Земле и подружек пустила в ванну! Уши оторву, ни стыда, ни совести! Пойду сейчас в реактор выброшу эту гадость!

- Да я все понимаю, не волнуйтесь! – добрым, всепрощающим тоном сказал Терентьев. – Не первый день живем, дело молодое! Я, на всякий случай, про лазерную бритву и крем… А вы что подумали?

- Неважно! – Багровая от стыда Татьяна резко стартанула в зону санузла. – Константин Игоревич, примите документы у нового члена экипажа! Вы теперь мой заместитель!

- Здравствуйте, сэр! – робко посмотрела на высокого, седого мужчину Рэчел.

- Hello, miss … Johnson, - ответил приветливо улыбающийся Терентьев на чистом, безупречном англо-американском языке. – Welcome to the Soviet Union!