Рассказ он не тот, и я не та. бали 2025

ОН НЕ ТОТ, И Я НЕ ТА. Бали 2025.

Никто не говорил, что всё это будет — настоящим.
Никто не обещал, что касание души останется нетронутым.
А они всё равно встретились.
На острове, где каждый шорох пальмы может стать предвестием большого прозрения.


Она приехала на Бали, чтобы «отдохнуть от себя». Так она говорила в аэропорту, где её провожал бывший с лицом обречённого ангела. Она сняла деревянную виллу на холме и просыпалась от криков геккона, будто кто-то звал её изнутри её же снов.

Он прибыл на остров как паломник, только без робы и без молитвы. В его рюкзаке была тетрадь с начатыми стихами и баночка с родной землёй. У него не было плана. Только чувство, что надо быть именно здесь, именно сейчас.

Они встретились в кафе, где подавали кофе с розовой гималайской солью. Она читала «Сто лет одиночества», он — подглядывал за её пальцами, переворачивающими страницы. Когда взгляды пересеклись, мир щёлкнул. Будто фотография в старом фотоаппарате. Щёлк — и они уже внутри чего-то. Не романа. Не влюблённости. Не судьбы. А… воспоминания.


Первую неделю они не могли насытиться друг другом.
Он говорил, что чувствует её сны.
Она шептала, что его дыхание — как музыка её Вселенной.
Они гуляли по рынкам, держась за руки как дети, ели драгонфрукты, смотрели на молнии в ночном небе и чувствовали: “это оно”.

“Ты такой настоящий,” — сказала она однажды.
“Ты — как до боли знакомая незнакомка,” — ответил он.

Сердца — пульсировали. Души — трепетали. Мир — поддавался.
Пока не вмешался старый бюрократ души- ум.


Это произошло тонко, почти как влажный ветер в 4 утра.
Она стала ждать от него знаков — звонков, слов, взглядов. Он — искать в ней то, что успел нафантазировать о женщинах.
Он начал говорить чуть громче, она — обижаться чуть чаще.
Он стал закрывать глаза в медитации не рядом с ней. Она — смотреть в телефон, как в спасательный круг.

Так начались маленькие разочарования.

Он видел, как её лицо меняется, когда он не оправдывает ожидания.
Она слышала в его молчании что-то, чего он никогда не говорил.
Ум обоих — вытащил архивы травм, боли, сравнения и догадки.
И то, что было безграничным светом дня, вдруг стало узким лучом фонаря в ночном тумане.

Они начали объяснять друг другу, кто “тот” и кто “та”.
Она говорила, что он не чувствует её глубины и не понимает ценностей.
Он — что она не даёт ему воздуха.
А остров смотрел на них, как старый шаман, который знал: это тоже нужно.

Они не расстались.
Они просто перестали быть. Вместе.

Он уехал в Амед искать тишину. Она — в Убуд, искать суть.
И в один вечер, оба — по разные стороны острова — поняли:

“Он не тот, кого я придумала.”
“И я — не та, кем была рядом с ним.”

И это было… освобождение.
Не от любви, нет.
А от иллюзии, что кто-то может заполнить то, что предначертано Богом только тебе.
Она осталась на Бали.
Начала рисовать.
Он вернулся в Европу.
Пишет книгу о времени, которое сжалось в неделю, но вместило всю Вселенную.

И если вы вдруг окажетесь в той же кофейне, где пахнет гималайской розовой солью и гвоздикой — посмотрите на фотографии над стойкой.
Там — он и она.
Смеются.
И уже не хотят быть кем-то для кого-то.
Потому что на мгновение забыли себя.


P.S.

Некоторые встречи случаются не чтобы навсегда.
А чтобы показать —
кто ты, когда с тебя слетает весь глянец.
Когда ты плачешь в джунглях.
Когда ты смотришь на другого человека и впервые видишь — себя.

И, может быть, в этом — настоящая любовь.
Без обладания.
Без имени.
Без формы.

Только — свет.

И остров.
Который всё помнит и хранит тайны каждой души.

С уважением, Благомир.