Глава 56 Иконы ржавчины

Глава 56: «Иконы ржавчины»
Глава, в которой алогичность брата — форма сопротивления рационализму системы, рисование V-знаков кровью и песком пародирует ритуалы: священное здесь не вечность, а распад, стена как «зеркало» отражает тщету попыток зафиксировать время, но сам процесс становится актом свободы, словно народная притча о безумии мира и проявляется она в детской простоте брата, чьи действия абсурдны, но поэтичны.
Брат макал палец в банку, где песок Каи смешался с его кровью в густую пасту цвета запекшейся раны, стена дома, испещрённая трещинами, впитывала знаки, как язык — соль, V-знаки получались кривыми, будто их выводила рука ребёнка, который ещё не решил: то ли рисовать, то ли рыдать.
— Вот так, — брат приложил ладонь к свежему символу, оставив кровавый отпечаток. — Теперь он живой.
Микка сидел на корточках, записывая в обгоревший по краям блокнот: «Мы — маляры Апокалипсиса и красим гробницу, брат говорит, краска должна болеть — иначе её съедят муравьи». Ветер шевелил страницы, вырывая фразы: «Ржавчина святее золота, она не лжёт о вечности».
— Ты что, в бога веруешь? — Микка ткнул ручкой в стену, где V-знаки сползали вниз, как тающие свечи.
— В бога — нет. В букву «V» — да. — Брат вытер лицо, размазав по щеке песок с кровью. — Она же похожа на птицу, или на вилку, можно есть торт, или выколоть глаза.
За углом завыла сирена «V-патруля», но брат продолжал рисовать, его пальцы оставляли за собой дорожки, словно улитки, Микка заметил, что знаки складываются в слово «ВЕЧНО», но последняя буква превратилась в падающую звезду.
— Смотри, — брат засмеялся, — буква убежала, теперь здесь «ВЕЧН...». Как весело.
Из подвала выполз кот с пятнистой рыжей шерстью — один из тех, которые когда-то светились глазами-лампочками, но теперь они были тусклы, как гвозди, кот уставился на стену, затем начал лизать V-знак, смешивая кровь со своей слюной.
— Ему нравится, — кивнул брат. — Говорит, на вкус как мама.
Микка захлопнул блокнот, алогичность брата сегодня была особенно невыносима, как будто его мозг — это шарманка, играющая обрывки колыбельных из апокалипсиса.
— Мы не остановим время, — пробормотал Микка. — Мы просто превратим его в граффити.
Брат повернулся, держа в руке ржавый гвоздь, найденный в груде битого кирпича.
— А время — это гвоздь? — спросил он, вонзая остриё в букву «V». — Тогда мы его... заколдовали.
Гвоздь закачался, будто пульсируя, и из стены потекла жидкость — то ли вода, то ли нефть, кот фыркнул и убежал, оставив за собой следы в форме вопросительных знаков.
Микка записал: «Протест — это когда ты красишь забор, зная, что завтра его снесут, но брат красит, будто забор — это зеркало, и в нём мы уже разбиты».