Глава 64 Последняя бутылка

Глава 64: «Последняя бутылка»
Глава, в которой бутылка как «ничто» — финальная ирония: джинн, бывший символом иллюзий, стал пустым сосудом, зеркалом коллективного бессознательного, брат, пьющий пыль, воплощает «детскую философию»: алогичное принятие абсурда как нормы, этикетка с подписью «Хранить в темном месте…» — намёк на то, что любая система выживает лишь в невежестве, а посадка бутылки-семени — пародия на надежду, где даже пустота может стать началом нового цикла.
Брат нашёл бутылку в груде кирпичей, где когда-то была дверь, этикетка, выцветшая до бледно-серого, гласила:
«Содержимое: ничто. Срок годности: вечность. Произведено ООО "Пустота".
Он потряс её, и внутри что-то зашуршало — словно перекатывались сухие листья. Или кости.
— Смотри! — брат подбежал к Микке, тыча бутылкой ему в грудь. — Это джинн! Он теперь… маленький.
Микка взглянул. На этикетке, под слоем пыли, угадывались контуры — не лица, а тени, сложившей руки в молитве. Винтовая пробка была приржавевшей намертво.
— Выбрось, — сказал Микка. — Там ничего нет.
Но брат уже вонзил зубы в пробку, он вырвал её с мясом, плеснув на землю чёрной жидкостью, запахло старыми газетами и тоской.
— Пей со мной! — брат поднял бутылку к губам и залпом хлебнул, его горло дернулось, но вместо глотка раздался хруст — будто он жевал стекло.
Микка вырвал бутылку. Внутри, на донышке, лежала щепотка пыли, та самая, что осталась от Каи.
— Видишь? — Микка ткнул пальцем. — Ничего.
Брат выхватил бутылку назад и поднёс в рот, и затем, облизывая губы, улыбнулся:
— Неправда. Там… вкусно. Пахнет, как морковь. Понюхай!
Он сунул бутылку Микке под нос, и тот вдруг почувствовал — запах пепла, смешанный с детством, с тем самым днём, когда родители принесли с барахолки джинна в бутылке, с тем, как мать смеялась: «Жизнь — это банка с инсектицидом».
— Он мёртвый? — спросил брат, тыча в этикетку.
— Нет. — Микка сел на землю, сжимая бутылку. — Он стал… инструкцией.
Этикетка шевельнулась, буквы «ничто» поползли, сливаясь в новый знак — «всё». Брат захохотал:
— Смотри! Он живой!
Но когда Микка поднёс бутылку к свету, этикетка снова была пустой, только в самом низу, мелким шрифтом, значилось: «Хранить в темном месте. Не задавать вопросов».
Брат схватил бутылку и побежал к разрушенной стене, крича:
— Я посажу его! Вырастет новый джинн! С морковкой!
Микка не стал останавливать, он смотрел, как брат закапывает бутылку в песок, словно семя, а в это время где-то вдалеке, в трубе, завывал ветер — точь-в-точь как смех джинна.