Девушка из дальнего посёлка

Родом я из посёлка Пурма. Обычный, тихий посёлок. Там есть речка, два моста и три магазина. К названию посёлка мы привыкли с детства, и я никогда не задумывалась, что оно созвучно слову «тюрьма».

И так я в нём жила-жила, а потом нечаянно познакомилась с Денисом и приехала к нему в город. Денис меня встретил, мы стояли возле дома. В это время вышла его матушка – её величали Роза Николаевна.

- Мама, познакомься, – сказал Денис. – Это та Ирина, о которой я тебе говорил. Из Пурмы.

Мама Роза одарила меня таким хмурым взглядом, словно я взяла у неё взаймы лучшие выходные трусы, а потом плохо их простирала.

- Да уж вижу, – сказала она мрачно. – Что не из британского парламента.

Приём получился холодным, а я даже не сообразила, что ей послышалось «Ирина из тюрьмы». О нашем посёлке Роза Николаевна никогда не слыхала. Она решила, будто её Дениска подцепил бывшую ззэчку. И получился разговор двух дураков.

Ничего не подозревая, я широко улыбнулась мамаше, как старой подруге, а та помрачнела ещё больше.

- Вот ты, значит, какая… - сказала мама Роза, сверля меня исподлобья. – Понимаю, что спрашивать об этом как бы не принято… Но как оно там?

- Там у нас здорово! – поделилась я. – Простор и воля, и народ душевный. Век бы там жила!

Роза Николаевна поняла, что для меня тюряга – дом родной, и я чувствую себя там как рыба в воде. Она только не могла взять в толк, по какому поводу я веселюсь. Уж не удрала ли я оттуда раньше срока?

- Ваш Дениска ведь ко мне приезжал, – говорю я. – Он подтвердит, что там красиво.

Мамаша вздрогнула, словно с размаху на дикобраза села. Решила, что сын мотался ко мне на свиданку в женскую колонию. Очков в мою копилку это не добавило.

- Он к тебе ездил? А я и не знала, – говорит скрипучим голосом. – Денис, ты ей сухарей отвозил, что ли?

Я подумала, что тётка Роза малость не в себе. Кто в деревню с сухарями ездит?

- Ничего он мне не привозил, – говорю. – У нас и так всё есть. Сыты-обуты, милостыню не просим.

- И чем там занимаются? – спрашивает Роза Николаевна. – В этой вашей…

- А кто чем, – говорю. – Кто-то работает, кто-то просто сидит, ворон считает. От каждого по способностям, каждому – по придуростям.

- Но профессия у тебя хотя бы есть?

Я не белоручка, работы не боюсь. После школы оканчивала технический лицей – бывшее ПТУ, поэтому дипломчик имею.

- Есть, – говорю. – Профессия у меня нормальная, востребованная. Я швея-закройщица.

Роза Николаевна посмотрела на Дениса так, словно намекала: «Естественно, чего и следовало ожидать!»

- Ну, шить-то там всех учат, – говорит она загадочно. – Перевоспитание трудом, хоть какой-то хлеб.

Дениска понимал, что я не глянусь его маме, но не мог уловить, в чём причина. Неужели мамаша дуется лишь потому, что я не городская фифочка? Что родилась в сельской местности и выучилась на швею?

- Расслабься, мама! – говорит Денис. – Иринка – славная девушка, компанейская, мы долго переписывались и не первый день знакомы.

- Ещё бы не компанейская! – говорит мамаша, прижмурив глаз. – Из такой-то компании! Вы там, Ириша, по мужичкам, наверное, совсем изголодались?

Это правда, чего скрывать. На селе с мужиками давняя проблема. Впрочем, как и в городе.

- Ага, – говорю. – Одиноких баб куча, а мужчин недобор. Гендерный дефицит! Какие есть, так те с горя живут с двумя бабами сразу, и с начальницей до кучи. Остальные девки на луну ночами воют.

Про луну я пошутила, но мама Роза юмора не поняла.

- Эхе-хе, – говорит она и глядит на сына так, словно тот добровольно пошёл к аборигенам на съедение. И при этом сам себя мукой посыпал, и в майонезе обвалял, чтоб не доставлять дикарям хлопот. – Я так понимаю, Ириша, девушка ты шустрая. Не за синие же глазки жизнь с тобой так обошлась. Бедокурить любишь?

В детстве я и вправду росла хулиганкой, но ничего зазорного в том не видела. 

- Ага, – соглашаюсь. – Любила я побезобразничать с ребятами. Тётка мне всегда говорила: «Ирка, ты дошутишься! Ирка, ты доскачешься! Загремишь в места не столь отдалённые!»

Мама Роза отпрянула от меня, как от дымящей динамитной шашки.

- Накаркала твоя тётка, – говорит. – Сглазила как пить дать. Ты вообще давно оттуда?

- Буквально сегодня на денёк сбежала, – радостно сказала я. – Вырвалась на свидание к вашему Денису.

Мясистая Роза Николаевна погрузилась в абсолютный транс. Она поняла, что Дениса охомутала не просто зэчка, а беглая зэчка. Возможно, за мной уже гонятся вертухаи на броневиках. И если меня застанут у них на пороге, то по головке никого не погладят.

- Возвращалась бы ты назад с повинной, – говорит она. – Пока не поздно. Сколько лет ты отсидела?

А я с простой души отвечаю:

- Двадцать. Но почему вы говорите «отсидела»? Родилась я там, в нашем лесном раю! 

Услышав это, мамочка Розочка совсем позеленела – от такой пришелицы из лесного тюремного рая. И неизвестно, чем бы кончилась наша тёплая встреча, не выйди на крыльцо Денискин отец. Он как гаркнет на Розу:

- Чего к девке привязалась? Из Пурмы она, а не из тюрьмы! Географию учить надо, кочерыжка ошалелая. А прежде чем выёживаться – на себя посмотри, мать. Откуда я тебя замуж взял?

- Из деревни Навоз! – скромно говорит мамаша. И здесь уже настала моя очередь глаза таращить.

Роза из Навоза… Боюсь представить, как она, бедняжка, с родителями мужа знакомилась.